Текст книги "Утро нового мира (СИ)"

Глава 25

Утро застало Ярослава на жесткой неудобной лавке. Он лежал на самом почетном месте для гостей, но это не радовало, голова болела от выпитого вчера, и хотя его не часто посещали подобные чувства, обычно обходилось без болей, но похоже вчера он перебрал. В хате светло, отверстие дымохода открыто настежь, и через него пробивается яркий луч света. В доме никого нет, похоже, крестьяне давно заняты своим нелегким трудом, но…??? за спиной нечто шевелится. Ярослав оборачивается назад и видит подымающуюся из под цветного одеяла девушку Модонку. В голову приходит вопрос: Что было вчера? Но ответа в заспанном мозгу не наблюдается.

– Кто ты такая, – спрашивает её Ярослав по–русски с изумленной физиономией

– Ноки туод гар. Ми нагори. Наватар рипал туод. (Ноки меня зовут, я ваша, господин купил меня), – ответила она, тыкая в себя пальцем, – Ноки ми.

Из того, что говорит девчонка, Ярослав, понял, зовут её Ноки, и Наватар поминает, то есть господин.

Соскочив с лавки, выбежал на улицу. День в разгаре, Солнца по модонски Каро, уже высоко. «И надо так долго спать – думал он – Каре уже построилось, а я кверху лапками». Бросился на поиски своих. Нашел возле хаты на завалинке, греющими бока.

– Жиган, ты не в курсе, что за девица со мной спала, нето меня терзают смутные воспоминания.

Друзья с постными минами уставились на него, у всех голова, и всем тяжело.

– Не помнишь чего купил? – спросил Жиган. Ярослав помотал головой, но дошло; спросил:

– Её?! За сколько?!

– Три золотых, – не дружелюбно и вяло сообщила Юлия, сидящая спина к спине с Жиганом, ей похоже тоже не хорошо.

– Мама родная!! – схватился за голову их командир, – столько денег коту под хвост. Что теперь с ней делать ума не приложу, разве женить на ком‑нибудь из своих.

– Пить надо меньше, – поддела Юлия

– На себя посмотри – физиономия зеленая, – огрызнулся Ярослав.

– Та..ак!! – подытожил он, – Подъём!! Этого хитрокуса сюда!

Труба! Гони в лагерь. Хитреца и всю мою броню – сюда. Организуем здесь штаб роты, если не сможем вернуть деньги, то хотя бы объединим по полной.

– Юлия! – продолжал командир, – поезжай, найди командиров взводов, пусть явятся сюда, и разыщи Ольгу, упроси подлечить мою голову, похоже не от пьянки такие боли, а от позавчерашней кувалды.

– Жиган, – командовал Ярослав, – разыщи нашего хозяина, и немедленно. – Лимон. Пошарь, найди крепкую веревку и какую‑нибудь тюльку или табуретку.

Таким образом, разогнав команду разведчиков по мелким поручениям, остался один, греется на завалинке крестьянского дома.

* * *

Хата находилась на окраине села, и от нее открывался живописный вид на окрестности реки, огибавшей поселковый холм. Прямо перед плетнем пролегала центральная улица, по которой взад и вперед сновали аборигены. Кто гнал скотину на выпас, кто вел двуколки груженные сеном, многочисленная ребятня суетилась возле хат. Вот и сейчас самые смелые из них пугливо таращились из‑за плетня ограды.

Скрипнула дверь, на улицу вышла Ноки, в крестьянском платье до пят, с яркими вышивками по подолу и рукавам

– Наватар хадеш? (Господин что‑нибудь хочешь?) – спросила она поклонившись.

– Наватара ву хадеш (Господин ничего не хочет) – ответил он по–модонски, – Ноки маданис (Ноки, сядь, пожалуйста). Девушка села рядом на досчатую завалинку хаты.

– Ты давно дейко? – спросил её Ярослав.

– С прошлого лета

– Ты знаешь, что я тебя купил?

– Да. Теперь вы мой господин.

– Откуда ты родом Ноки? Где твои родители?

– Я с Севера, – ответила девушка, – Родителей убили Вуоксы, родственники продали меня купцам, идущим на юг.

– Как ты очутилась в Нидаме – продолжал её расспрашивать Ярослав.

– На караван напали, хозяина убили. Тогда господин каравана продал меня Тымишу, а он вам.

– Хвербекусы тебя не обижают?

– Нет господин, Тымиш хороший хозяин, он давно собирался продать меня купцам, но весной никто не купил, и он ждал осенних караванов.

– Ты знаешь, мы переселенцы, и едем далеко на юг.

– Да, но только из какого вы народа, я никогда не слышала такого языка?

Наши родственники живут на берегу океана, на северо–востоке, зовут нас Идлинги.

– Никогда не слышала о таком народе.

– Послушай Ноки, – решил определиться Ярослав, – чего ты больше хочешь: остаться здесь или идти с нами. Я могу вернуть Дейко хозяину или дать тебе свободу.

– На все воля господина, – отвечала ему скромная девушка, – если он вернет свою дейко Тымишу, то тот снова продаст её купцам. От свободы мало толку, здесь я чужая, защитить некому, меня снова продадут. Я вижу вы хороший господин. Не оставляйте меня здесь, лучше возьмите с собой. Я уже взрослая и сильная, буду послушной дейко, вы не пожалеете, а каким будет другой хозяин не известно. Уж лучше вы.

– Хорошо Ноки, теперь займись завтраком для своего нового господина.

Поклонившись, девушка ушла в хату, а Ярослав остался сидеть на дворе, размышляя о превратностях судьбы, и придумывая способ как вернуть кровные золотые, не возвращая, девчонки.

Постепенно, посланные по делам спутники стали возвращаться.

* * *

Сначала вернулся Труба, ведя в поводу оседланного Хитреца, с луки седла которого, свисали вещмешки с оружием и бронёй. Ярослав был рад почувствовать на плечах тяжесть доспехов, и немедля начал облачаться. Женя ему помогал. Вначале он полностью разделся, после чего надел на себя тонкие шелковые нижние штаны, затем прямо на голое тело, плотный, стеганный, шелковый гамбезон–поддоспешник. Поверх него широкий и прочный пояс, к которому труба помог пристегнуть кольчужные шосы. Неуспел Ярослав как следует облачиться, явился Лимон, неся в руках, длинную веревку и неизвестно где раздобытую тюльку.

– Куда? – спросил он.

– Повесь на сук, – приказал командир, указывая на яблоневое дерево, растущее перед домом. Тот выполнил распоряжение, привязав веревку к высоко растущей прочной ветви, и поставив под нее тюльку.

– Это для нашего хозяина? – угрюмо спросил он.

– Похоже на то, – ответил Ярослав, надевая через голову хауберк, – но надеюсь, до этого не дойдет.

Затем вернулся Жиган, вместе с Тымишем Хвербекусом

– А…а! – Вот и наш гостеприимный хозяин пожаловал.

– Сакора Мираны, – закивал головой сельчанин.

– Мирана Сакора Тымиш наватаро, – приветствовал его Ярослав, застегивая боковые пряжки хауберка, – Ты обманул меня! Рабыня мне не нужна. Ты вор. Почему я не должен тебя повесить? – продолжал Ярослав, с трудом подбирая Модонские слова, и рукой указывая на петлю.

– Ноки хорошая дейко, господин получит за нее много золота. Вчера господин был рад покупке дейко, – хитрый Тымиш пытался увильнуть от возврата денег.

– Вчера господин был пьян. Сегодня ему нужны золотые на покупку лошадей, не вернешь, повешу, – грозил Ярослав.

– По нашим законам купленное нельзя вернуть. – Возражал сельчанин.

– Ты опоил меня, – грозно заявил Ярослав, – ты обманул меня, ты будешь повешен. Дхоу боится. Дхоу не защитит тебя.

После этих слов Тымиш побледнел, и, озираясь по сторонам, начал пятиться, надеясь слинять. Его надежды не оправдались, за спиной стояли Жиган с Лимоном, они не позволили старикашке улизнуть.

– Тащите его к дереву, – приказал командир. Парни подхватили работорговца, и резво подтащили к импровизированной виселице. Тымиш пытался оказать сопротивление, изо всех сил упираясь ногами в землю, но парни жестко завернули ему руки. Водрузили на пенёк, и просунули голову в петлю. Старикашка схватился руками за веревку, но избавится от нее уже не мог, оставаясь болтаться на короткой удавке, и едва дотягиваясь ногами до опоры. Он затараторил на модонском нечто несуразное, и в таком темпе, что друзья его не понимали. Неспешно заканчивая снаряжение и опоясываясь, мечем, Ярослав подошел к Хвербекусу:

– Уважаемый господин Тымиш у меня мало денег, и я не могу покупать дейко, но только из почтения к дорогому хозяину могу пойти на уступки.

Почувствовав, что его не собираются немедленно умертвлять, господин Тымиш несколько приободрился, однако веревка сильно мешала говорить.

– Какие уступки? – прохрипел полузадушенный мужик.

– Ты дашь за неё приданое.

– Какое приданое? – возмущенно удивился тот, – приданое дейко? Как родной дочери? Где это видано давать рабыне приданое.

– Уважаемый Тымиш, ты не хочешь упасть с этой тюльки? – с угрозой в голосе заявил Ярослав.

Удушенный, помотал головой в знак нежелания.

– Тогда раскошеливайся.

Несчастный селянин, наконец, понял, что решается его судьба, сейчас или никогда. Он обреченно согласился.

– Молодец, – Ярослав хлопнул его по плечу, едва не уронив с шаткой подставки, – Давай деньги, – Тымиш затравленно смотрел на гостя, всё еще на что‑то надеясь.

– Мне отнять силой? – он вновь наезжал на него, – но тогда ты уже не получишь ничего, ни денег, ни дейко.

В конце концов, селянин смирился, и шатаясь на чурбаке, полез за пазуху доставать деньги. Два золотых медленно перекочевали в карманы Ярослава, но он не спешил освобождать старого мошенника:

– Один за дейко, – сосчитал и оставил в руках Тымиша, – второй приданное дейко, третий лошадь дейко.

При последних словах, жадного селянина передернуло, как ровно он съел хрену, но гость продолжал, не обращая внимания на разворачивающуюся в душе человека трагедию, нереализованной наживы:

– Даш дейко: лошадь, одноконную повозку, продукты на месяц, одежду, утварь, все, что положено невесте, отправляющейся в дальний путь, тогда получишь два золотых.

После столь жестоких требований гостя Тымиш впал в сильную меланхолию.

– Не огорчайся, – утешал его Ярослав, – зато ты прославишься на всё село как самый щедрый и доброжелательный человек. Никто не узнает о нашем разговоре, – но мужик был безутешен и сильно расстроен. Его сняли с чурбака, отряхнули, перевели разговор в новое русло:

– Зерно собираете? – продолжал Ярослав, обнимая за плечо, и не давая сразу улизнуть, – когда закончите?

– Вся моя семья в поле, – отвечал огорченный селянин, – к ужину закончим жать, а к ночи обмолотим всё необходимое.

– Молодцы, – не забудь послать женщин готовить и кормить моих людей, пол дня прошло, мы голодные.

– Да господин, – отвечал смирившийся с судьбой человек.

* * *

В это время во двор уже въезжали люди Ярослава: Станислав, Бомба, Петрович, Меченый и другие спутники, всего десять человек. Одновременно и неожиданно с другой стороны села прибыли Олег, Шестопёр, Ольга, Юлия и сопровождающие их лица. Сразу стало шумно и тесно от скучившихся людей и лошадей. Олег немедленно проконтролировал фронт заготовок; у обнимающегося с аборигеном командира второй роты:

– Когда будете готовы?

– Благодаря этому отзывчивому и гостеприимному хозяину третий взвод будет готов к вечеру, а четвертый, я со вчера не видел.

– Уже почти готовы, а к концу дня точно, – довел информацию капитан Петрович, – покупаем сорок мешков овса, сорок пшеницы, двадцать гречихи, ну и курей, поросят по необходимости.

– Значит, будем готовы с утра двигаться, – как бы сам себе подвел итог Олег.

– Не знаю как к утру, но завтра днём точно сможем, – поправил товарища Ярослав.

– Неплохо и так, – согласился первый, – мы не сильно спешим.

Затем пошли разговоры всех со всеми, поднялся гвалт. В ворота въехала первая повозка со сжатым зерном, запряженная быками, и управляемая женщинами семьи Хвербекуса. Их усилия быстро перенаправили на стезю приготовления обеда, а снопы разгрузили земляне. Видя сложности с доставкой не обмолоченного зерна, Ярослав отозвал Станислава и Петровича в сторону, предложив ускорить обмолот:

– Распорядитесь очистить пару повозок, и отправьте на помощь селянам вместе с нашими людьми, чем быстрее управимся, тем лучше. Второе, на селе много сирот на выданье, сообщите нашим парням, кто захочет найти невесту, вечером будут смотрины, я обо всем договорился. В общем, раскошеливайся и женись, другого шанса столь дешево купить невесту может не быть.

Обед подали прямо на улицу, женщины вынесли много жареного мяса, козлятины и даже оленины, а также большие горшки с варёными овощами и местными корнеплодами. Тымиш расстарался и лично сам вынес гостям большие кувшины с фруктовой настойкой. Он ходил меж рядов сидящих за легкими переносными столами землян, и собственноручно разливал вино в глиняные крынки, не забывая со всеми раскланиваться.

– Угощайтесь, уважаемые господа. Угощайтесь, – насылался он, – Тымишу Хвербекусу ничего не жалко для дорогих гостей.

Правда, мало кто понимал его хлебосольные словоизлияния, с нотами ностальгии по золотым монетам. Большинство из гостей старалось подналечь на дармовые выпивку и еду.

После обильно поглощенного угощения гости поспешили откланяться. Кажется, пять минут назад двор был полон народа, ан и нет никого. Только хозяин на пару с Ярославом поджидают очередных гостей. Последний, на всякий случай, старается не оставлять Тымиша без своего внимания, мало ли что взбредет человеку в нервном расстройстве. Вот и Ольга Николаевна, последней покидает гостеприимный дом, сделав пару уколов, и избавив своего подопечного от страданий.

* * *

Но не долго им пришлось оставаться одним. Прибыл родственник Тымиша с парой лошадей и повозкой для продажи. Хозяин с гостем идут смотреть.

Пара оказалась вполне удовлетворительной. Кажух и Нака молодые двухлетние скакуны местной малорослой породы. Нечто среднее между большим пони и лошадью Пржевальского: короткие ноги, круглые животики, мощная мускулатура выдавали в них выносливых степных лошадок, способных преодолеть многие сотни километров, как говорится без дозаправки. После осмотра Ярослав вынес суждение, что лошади здоровы и годятся к покупке. Повозка – двуколка исключительно легкой работы, вполне соразмерная с движителем, и что особо радовало с бронзовыми втулками осей. И таким же ободом, подобная колесница вполне способна перевезти двадцать мешков зерна, на любое расстояние, а это немало для их группы.

Под восторженные возгласы продавцов, Ярослав неколеблясь выложил два полновесных золотых из трофейных запасов, за лошадей. И грамм тридцать серебряного лома из собственных за повозку. В нагрузку пошел небольшой колониальный топорик за упряжь и сбрую. Двоюродный брат Хвербекуса ушел вполне довольный, и даже сам Тымиш несколько повеселел, от сознания удачной сделки.

– Тымиш наватаро, – поспешил огорчить Ярослав, – пора смотреть приданое.

Довольная ухмылка немедленно сошла с лица работорговца. Подобное занятие в среде Модонов, подвергавшихся нападениям охотников за головами, не приветствовалось, и не уважалось. Потому господин Тымиш вовсе не жаждал огласки конфликта. Скрепя сердце он поплелся в конюшни показывать лошадей.

В обширном, крытом, как и все постройки, соломой, глинобитном загоне, содержались шесть скакунов, огромное богатство по местным масштабам. Из них двое жеребят, две кобылы, и два молодых и сильных коня. Отдавать кобыл хозяин наотрез отказался, мотивируя тем, что те носят жеребят, и Ярослав угробит обоих долгим переходом. Пришлось выбирать из жеребцов, и не колеблясь забрать лучшего. Огорчению селянина не было предела, но судя, по количеству обжитых стоил, трое скакунов отсутствовало, и вероятно находилось на пастбище.

Здесь, в загоне, среди тщательно сохраняемых повозок, разных типов и назначений, вплоть до боевых колесниц, нашлась совершенно новая, легкая одноконная коляска, наиболее подходящая для длительного путешествия дейко Ноки. Тип её бронзовых втулок – подшипников соответствовал ранее купленной повозке, и имелась возможность взаимной замены. Убедившись в правильности выбора, скомандовал:

– Запрягайте.

Труба с Лимоном поспешили оприходовать вновь приобретенное имущество, а Ярослав продолжил управлять сборами. Они вернулись в хату, где Юля помогала Ноки собрать все необходимое.

– Тщательнее собирайтесь, – подбодрил он девушек, – не жалейте хозяйского добра. Две снохи Тымиша контролировали их, стараясь не позволить чужакам прихватить лишнее, но Юлия была непреклонна, требуя всё необходимое. Видя активность спутницы, Ярослав не стал вмешиваться в сферу женской компетенции и вышел на улицу. Там разворачивались приготовления к обмолоту. Хвербекусовы домочадцы, свезли с полей немало сжатого зерна, разложили на тщательно выметенном участке двора, и начинали бить снопы цепами.

Вечерело. Увидев на дворе ручные жернова Ярослав, приказал Жигану забрать, и переправить в лагерь. «Могут пригодиться» размышлял он.

* * *

Постепенно стали собираться невесты, в сопровождении родственников. И женихи из лагеря землян. Первоначально предполагалось, что желающих повесить себе на шею хомут в виде молодой жены, найдется немного, но все сложилось совсем наоборот. Многие из переселенцев, имевшие небольшие средства для оплаты выкупа невест, захотели присутствовать на смотринах. За компанию пришло много их спутников и вообще любопытных, всего собралось человек тридцать молодых парней только из второй роты Ярослава. Прослышав о столь занятном событии, явилось некоторое количество людей и из первой. Невест оказалось не в пример меньше, модонские родственники представили полтора десятка невест, и как довесок около десятка молодых вдов. Торги начались. Девушек построили небольшим кругом каждую в сопровождении пары родственников. Желающие свататься женихи подходили к понравившейся девушке и предлагали руку и сердце по всем правилам местного этикета. После чего если парень нравился невесте и её родне, он должен был предъявить доказательство своей состоятельности, и способности содержать жену. По большей части хватало предъявить свое оружие, повозки, лошадей, или серебро. Затем шел торг о цене выкупа, тут каждый выкручивался, как мог, кто предлагал стальные топоры, кто булатный нож, а кто и золото, прихваченное с Земли. Как раз таким золотоносным оказался Меченый, уже снимавший со своей шеи толстенную цепочку.

– Я гляжу тебе ради любимой ничего не жалко? – остановил его Ярослав.

– Обижаешь начальник, – отвечал тот, – дело житейское, все мы люди.

– Тогда не машись цепью, не подымай парням цены, – предостерег его Ярослав, – за тридцатиграммовую цепь можно повозку с парой лошадей купить, а на юге как говорит Олег и того больше. Не торопись транжирить собственное добро, дай нечто попроще.

– Нет у меня ничего, – только эта цацка, а девчонка была бы кстати.

– Тогда продай мне, дам три золотых, один за невесту, а на остальные лошадей купишь, да не здесь, на юге, там говорят дешевле.

Бывший урка оценив резон, согласился. Тот выдал ему три золотых слитка примерно равных по весу цепи, из трофейного запаса, оставшись с барышом по весу и за счет изделия, которое стоит дороже.

* * *

Увлеченный разворачивающимся действием сватовства Ярослав не сразу заметил, что некто дергает его за подол актеона. Обернувшись, увидел Уира, закутавшегося в камуфляж по самые брови. Орк знаками показывал необходимость отойти в сторону, и Ярослав поспешил узнать, в чем дело.

– Что случилось? – спросил удивленный командир, – я приказывал сидеть в лагере и носа сюда не совать.

– Ногата Дхоу – как всегда высокопарно начал Вуокс, но сбился на первом русском слове, язык исключительно труден для дикаря. Пришлось перейти на родной:

– Великий вождь, – говорил Уир, – в поселке есть Вуоксы, они, они дейко, они хотят бежать, хотят идти с нами. Вуоксы хотят видеть нового вождя.

Оценив информацию Ярослав, не мог отказать соплеменникам Уира. Они пошли за ограду Хвербекусов, где в высоких зарослях корнеплодов подобных топинамбуру прятались Вуоксы–дейко. Перед ним появились трое орков и молодая орчиха, не лишенная надо сказать своеобразной привлекательности. После жестов взаимного уважения, Ярослав, спросил на языке вуоксов:

– Что вас держит здесь? Почему не сбежали раньше?

Ему ответил несколько более старший из них, вероятно глава группы:

– Нам некуда идти. Мы зелоты, отверженные. Приди мы к своим, нас убьют, принеся в жертву богу Ур.

– За что вас отвергло племя?

– Мы попали в плен.

– Законы вашего племени жестоки?

– Законы бога Ур не жестоки Великий Дхоу, – снизошел до объяснений вуокс, – они справедливы, если воин струсит, многие семьи могут не увидеть своих отцов или сыновей. Потому семьи трусов, пленных и предателей приносят в жертву богу. Великий бог Ур сказал: «Да бы семя предателя исчезло» Уиру повезло, его никто не видел. Моих детей уже нет.

Ярослав поразился строгости и простоте законов дикарей и не мог отказать попавшим в беду.

– Я возьму вас под свою защиту. Отныне вы воины наравне со всеми. Служить преданно?

– Преданно служить Ногата Дхоу! – хором ответили воины, – Мы умрем за тебя Ногата Дхоу! – за всех ответил глава группы.

– Хорошо, – подвел итог новорожденный вождь орков, – после нашего выхода в путь, я жду вас у своих повозок.

Выполнив прощальные жесты, вуоксы исчезли, растворившись в зарослях.

* * *

Ярослав вернулся. В доме готовился вечерний ужин, множество чад и домочадцев сновало по хате и двору. Сыновья и зятья Хвербекуса вовсю молотили зерно. Праздник по поводу обручений был в разгаре, их прямо на улице садили за столы, и угощали. Ни одна из девушек не ушла со смотрин одна, как впрочем и некоторые вдовы обзавелись новыми мужьями. Этим немало повезло, потому, как отдельные представители вдовьего сословия имели немалое состояние, а пару бычков, или лошадок поголовно. За невест сирот – не давали приданного, наоборот приходилось платить обязательный в здешних местах калым. Необходимо отметить, что девушки невесты оказались хороши собой, воспитаны, худощавы и низкорослы как все Модоны. Ярослав искренне радовался за своих людей, сразу трое молодых парней из его группы получили прочное основание в жизни. Праздник продолжался до темна, одновременно с ним не прекращалось пополнение ротных запасов продуктами. Приехали Станислав с Петровичем доложить командиру о ходе работ:

– До ночи не успеваем, – грустно информировал капитан.

– Никаких поблажек, – строго распорядился Ярослав, – задействуйте всех свободных от службы, пусть жнут, молотят и сваживают прямо в лагерь, не останавливаться ни на минуту. К утру всё должно быть на местах, а рота готова в путь, сам проверю в шесть ноль, ноль. Как обстоят дела с живым грузом и с разной необходимой мелочью вроде растительного масла?

– Кое‑что уже в лагере, но далеко не все, – Ответил Станислав и Петрович согласился с ним.

– Идите и договаривайтесь с селянами, к утру всё должно быть на месте. Петрович, ты то меня понимаешь?

– Все понимаю товарищ командир. Будет исполнено, – по–военному ответил тот.

– Замечательно. Я, конечно, сомневаюсь, что колонна завтра тронется в путь раньше полудня, но наше подразделение должно уже к утру быть готово к движению. И еще два вопроса требуют решения, не самые важные, но необходимые. Нам в пути потребуется хорошо просушенная древесина, небольшой её запас облегчит ремонт повозок, а грубая холщевая материя на доспехи нужна позарез.

Утром, после готовности в дорогу, постарайтесь по возможности выменять и то и другое. А сейчас прошу к столу, наш дорогой Ногата Тымиш сегодня особенно щедр.

Ярослав не мог отпустить друзей без плотного ужина, тем более что хотелось использовать гостеприимство хозяина до отказа. В этот поздний час подавали прекрасно запеченное мясо с овощами и вином. Никто не смел, отказаться от столь обильного и радушного угощения, но постепенно праздник затих. Некоторых гостей сморил сон, другие разошлись по домам. Постепенно переселенцы удалились в свой лагерь, двор опустел, и только семья хозяина трудилась до тех пор, пока не выполнила обмолот заказанного зерна. Постепенно стихли и глухие удары цепов, двор и хата погрузились в короткий летний сон.