Текст книги "Погружаясь в Атлантиду..."
Автор книги: Александр Мухортофф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 8
Бензин у нас закончился внезапно. Мотор стал чихать и почти сразу заглох. Разминая затёкшие мышцы, я выбрался из машины. Солнце стояло в зените, значит сейчас около полудня. Шоссе в оба конца было абсолютно пустынно. Кажется, мы свернули на не самую популярную в этих местах трассу...
– Ставлю сотню баксов, что дополнительной канистры бензина у нас нет, – сказал я.
Положив голову на руки, Анату с грустью смотрела куда-то вдаль; я даже невольно залюбовался ею. Всё-таки девушка была очень красива, только вот доходило до меня это постепенно. Никакой косметики, а ресницы вон какие громадные, другая бы месяц свои так вытягивала. Красиво очерченный овал лица, большие губы – не хуже чем у старушки Анджелины Джоли, – такое лицо очень ценится голливудскими режиссёрами, когда нужно создать образ чувственный и сексуальный, но проявиться он должен не сразу, а постепенно, где-нибудь в середине фильма.
– Не грусти, красавица, – погладив её по ладошке, сказал я. – Сейчас вызовем помощь.
Одев шлем спецкостюма, я стал вызывать Хаджета, но связь не работала. Странно. Кажется, хвалёная спецтехника отказывалась работать. Бросив свой шлем обратно, я напялил шлем Хата, но и здесь меня ждало разочарование. Выругавшись, я со всей силы долбанул ногой по колесу и запрыгнул на переднее сидение рядом с Анату.
– Похоже, мы попали в переделку, – сообщил я. – Что скажет мадам энергичность?
– Я ничего не скажу, – продолжая смотреть в одну точку, ответила Анату.
– Как будить мужчин по утрам холодным душем, так ты первая, а как переться в пустыню на этом поглотителе бензина и не взять с собой дополнительных канистр, так ты «ничего не скажу»! Головой надо думать, а не…
– Остынь, Теди, – вступился за девушку Хат, – она не знала о технических характеристиках данного вида транспорта.
– Он прав, – внезапно сказала Анату, – я слишком обрадовалась, что мы почти у цели, и просто не предусмотрела всего.
– Воду хоть взяла? – смягчаясь, спросил я.
– Видимо нет, – тихо ответила она.
Сдерживая в себе матерную тираду в адрес Анату, я выскочил из машины и пошёл прочь, следом за мной устремился Оултер.
– Успокойся, друг! – вприпрыжку бегая вокруг меня, попросил он.
– Какого чёрта мы её ждали?! – возмущённо заорал я. – От женщин одни проблемы. Почему когда мы путешествовали гордой мужской компанией, мы не застревали в пустыне без бензина, а если у нас и случались проколы, то вполне решаемые?
– Смотри, там кто-то идёт! – хлопая меня по спине, крикнул Оултер.
Метрах в ста от трассы неспешно двигался караван, состоящий из пятнадцати верблюдов и семерых погонщиков.
– Эй! – заорал я, но тут же сообразил, что коренные жители пустыни вряд ли знают английский, – Хат, скажи им, чтобы они остановились.
Оултер побежал за караваном, крича что-то на непонятном языке. Погонщики остановились. Обрадовано постучав по крыше джипа, я сказал:
– Пойдём, Анату, кажется, нам начинает везти.
Выбравшись из машины девушка пошла в сторону каравана не говоря ни слова; видимо обиделась на меня. Я почувствовал приступ стыда, но задавил его на корню. Надо думать головой, когда едешь в пустыню, да ещё не одна, а с компанией. Всё подгоняла и торопила, даже поспать не дала. Вот и пусть теперь страдает. Женщины – это прекрасная глупость! Красота убивает в них логику. Окончательно убедив свою совесть в том, что ничего страшного не произошло, я быстрым шагом пошёл в сторону вьючных животных и их погонщиков.
– Ну что, договорился? – спросил я у Оултера.
– Договорился, они довезут нас до ближайшего города за десять тысяч долларов.
– Что? За сколько? – опешил я. – Да пошли они в жопу! За такие бабки я пешком дойду.
– Они сказали, что до ближайшего города пятьдесят километров.
Я задумался. Топать по пустыне так далеко я не хотел, но и денег у меня оставалось не так уж много.
– Нам не нужно в город, нам нужно к развалинам древнего храма, – сказала Анату, – это в двух сотнях километров отсюда на юго-запад.
– Охренеть! – выразил я недовольство. – Сколько же они запросят туда?
– Столько же, потому что это им по дороге.
Хат, в это время о чём-то говоривший с погонщиками, обернулся к нам.
– Они спрашивают, сколько ты хочешь за свою женщину?
– За какую женщину? – не понял я.
– За Анату, естественно, – ответил Хат.
– А она что – моя вещь, чтобы её продавать каким-то немытым арабам? – возмутился я. – Может быть, Теди Вачёвский хам и развратник, но он не законченный говнюк, торгующий женщинами!
Я отметил, что после этих слов Анату скользнула по мне глазами, и взгляд её заметно потеплел. Вот так просто у женщин всё устроено. Обида из-за пустяка переходит в симпатию из-за ещё большего пустяка. Слово ранит, слово лечит.
– Он предлагает за неё двести верблюдов! – сообщил Хат.
– А это много в деньгах? – на всякий случай уточнил я.
– Он говорит, что это несколько итальянских спортивных машин.
Мне пришла в голову мысль, что на пенсии неплохо бы устроить торговлю женщинами в Северной Африке, тем более, что торговлю наркотиками я уже освоил.
– Мой ответ – решительное нет! – сказал я, обнимая нашу дылду Анату за плечо.
Арабы стали кричать и размахивать руками.
– Он расстроен, – сообщил Хат, – хочет застрелить тебя, Теди, но друзья его отговаривают.
Кошмар какой-то, даже в краю наркомафии я чувствовал себя лучше. А здесь – то малохольные русские туристы, то кровожадные жители песков: сплошные опасности и никакой связи с военными. Я вспомнил о пистолете, оставшемся в спецкостюме, и начал отступать к машине.
– Весёлые люди! – широко улыбаясь, сказал Хат. – Они отговорили его тебя убивать, и теперь просто хотят тебя кастрировать. Это видимо больно, судя по тому как они радуются.
Анату подбежала к арабам и что-то быстро стала говорить на их тарабарском языке. Смысла слов я не понял, но лицо у девушки было очень свирепое и от того прекрасное.
Выслушав Анату, погонщики стали смотреть на меня с откровенным ужасом, и видимо забыли о своих садистских планах на мой счёт.
– Что ты им сказала? – поинтересовался я.
– Я сказала, что ты заместитель президента США и находишься здесь с военной миссией, и если они попробуют что-то с тобой сделать, на них сбросят много бомб.
– Они что, поверили в эту чушь? – удивился я.
– Конечно, ведь я подавляю мужчин. Забыл? – ехидно сказала Анату.
– А ты соображаешь, – похвалил её я, – видимо, ты особенная женщина.
– Видимо, – кивнула она. – Иди за вещами, они подвезут нас до того места, куда нам нужно.
Забрав из машины наши вещи, я вернулся к каравану. Хат и Анату уже взобрались на верблюдов и теперь смотрели на меня сверху вниз. Кинув Хату его спецкостюм, я подошёл к приготовленному для меня верблюду. То т почему-то лежал на песке и кидал на меня косые взгляды, а араб, державший его за поводок из плотной кожи, тоже смотрел недобро.
– Злые какие! – пробормотал я, забираясь на спину горбатого «корабля пустыни».
– Изюм! – внезапно заорал погонщик.
– Чего ты орешь?! Сам ты изюм! Козёл! – обиделся я. – Американские войска, бомбы, бух-бух! Смотри у меня…
– Изюм! – повторил араб, протягивая мне поводья.
– Чего он орёт? – спросил я Оултера.
Перебросившись с погонщиком парой фраз, Хат ответил:
– Он говорит тебе, что твоего верблюда зовут Изюм! Это хороший верблюд, очень умный.
– Ага, – кивнул я, – умный верблюд, понятно. Едва я взял поводья в руки, верблюд резко встал, и у меня тут же закружилась голова. Теперь я возвышался над землёй на высоте трёх метров. Главное в этой ситуации было не навернуться вниз.
– Хорошая собачка, – погладив по уху верблюда, ласково сказал я.
То т выгнул шею и опять как-то странно посмотрел на меня.
– Изюм! – сурово сказал я и дёрнул за поводья.
Верблюд побежал, я заорал, погонщики и мои друзья засмеялись и караван, наконец, двинулся в путь. Не знаю как там с интеллектом, но скоростью Изюм обладал спринтерской. В то время пока остальные верблюды спокойно шли вперёд, мой сумасшедший Изюм кругами носился вокруг нашего каравана. В итоге мы остановились, и ещё полчаса меня обучали верблюжьему вождению. Вскоре я освоился и смог ехать спокойно, рядом со своими друзьями.
– Кто они? – спросил я Хата, кивая на погонщиков.
– Это бедуины, они предпочитают свободную жизнь в пустыне презренной городской жизни, – явно не своими словами ответил он. – В город приезжают только за продуктами и необходимыми вещами.
– А ты не спрашивал, откуда у них деньги?
– Нет, но это не проблема, – сказал Хат и обратился с этим вопросом к ехавшему неподалёку бедуину.
Гордый житель пустыни расплылся в улыбке и, размахивая руками, минут пять что-то увлечённо рассказывал. Потом достал огромный кинжал и помахал им в воздухе. Выслушав его, Хат обернулся ко мне и сообщил:
– Сулейман сказал, что они разводят верблюдов и лошадей, а когда совсем прижимает, занимаются разбоями и грабежами.
– Добрые люди, – хмуро сказал я и опять поймал недовольный взгляд Изюма, – эй, Оултер, мне кажется, что верблюд меня ненавидит.
– С чего ты взял?
– Он всё время на меня косится.
Позвав Сулеймана, Хат показал на меня пальцем и что-то спросил. Бедуин заулыбался и громко затараторил на своём каркающем языке, вызвав смех других погонщиков. Придав своему лицу надменное выражение, я стал смотреть на горизонт. Хохот вокруг меня не стихал, но я постарался абстрагироваться от происходящего веселья. Ненавижу, когда надо мной смеются, а я при этом ни черта не понимаю. В такие моменты моё самолюбие начинает шипеть и плавиться.
Когда глупые бомжи пустыни перестали ржать, я поинтересовался у Оултера.
– Ну и что сказал Сулейман?
– Дело в том, Теди, что Изюм очень добрый верблюд, и им кажется, что он в тебя влюбился.
– А мне кажется, что кое-кому надо побриться и помыться. Чувствуешь, как воняет от этих бедуинов? Они смердят как общественный туалет в Центральном парке, но я ведь не поднимаю их на смех.
– Ты слишком болезненно реагируешь на шутки в свой адрес, – сказала Анату, мягко улыбаясь.
– Ну да, конечно, один я здесь кретин! – вспылил я и, хлопнув ногами в бока Изюма, умчался вперёд.
Вскоре солнце опустилось, скрывшись за появившимися на горизонте горами. Но наш караван не останавливался пока мы не добрались до небольшого болотистого пруда, возле которого находился древний на вид колодец.
Там мы спешились, и меня наконец-то сняли с верблюда. Я натёр себе всё что мог и поэтому, зайдя по колено в пруд, стал приходить в чувство. Простояв так десять минут, я почувствовал, что сзади кто-то стоит. Обернувшись, я увидел Анату протягивающую мне флягу с водой. Жадно присосавшись к горлышку, я выпил её до дна, но жажда меня не покинула.
– Когда выйдешь из воды, смажь натёртые места этим маслом, – сказала Анату, протягивая мне маленький сосуд.
– Что это? – спросил я, забирая бутылочку.
– Бедуины дали нам это средство, оно снимет боль и позволит коже быстрее восстановиться.
– Спасибо им, видимо они не такие уж и придурки! – сказал я, выбираясь из воды.
Усевшись в сторонке, я снял брюки и ужаснулся: кожа на внутренних сторонах бёдер была покрыта мозолями, прикусив губу, я аккуратно смазал повреждённые участки тела бедуинским маслом. Как ни странно, боль вправду стала уходить, и я блаженно закрыл глаза. Вскоре хорошее настроение вернулось ко мне. Что и говорить, я впервые оказался в пустыне, покатался на верблюде, пообщался с бедуинами, кстати, надо им рассказать о пользе принятия ванны и подарить шампунь... И потом, такого чистого звёздного неба я ещё никогда не видел.
Бедуины, сгрудившись возле костра, готовили чай, Хат, легко влившись в их коллектив, помогал им в этом, принося засохший кустарник для растопки. Я поискал глазами Анату, но она куда-то испарилась; что же, у женщин должны быть свои женские дела. Подойдя к верблюдам, я отыскал Изюма и снял с него свой спецкостюм и подаренное мне Сулейманом тёплое одеяло. Бросив его на землю в десяти метрах от костра и соорудив из спецкостюма некое подобие подушки, я задремал. Не знаю, сколько я провалялся, но проснулся оттого, что меня кто-то целует в губы.
– Я знаю, что ты этого тоже хочешь, – прошептал я, притягивая её к себе и открывая глаза.
Огромный слюнявый язык Изюма опустился на моё лицо. Я громко закричал, отпихивая от себя верблюжью голову.
– Ты не верблюд, ты извращенец! – вскочив на ноги, орал я. – Твой прошлый хозяин был зоофилом, но я не такой! Ты слышишь меня, Изюм?! Отвали от меня, найди себе верблюдицу и целуйся с ней.
Его огромные глаза с восхищением уставились на меня. Несмотря на всю мою любвеобильность, в близкие отношения с верблюдами я вступать не собирался, поэтому с размаху заехал Изюму в нос кулаком. Издавая обиженные звуки, он ушёл обратно к стойлу, а я направился к костру.
Бедуины о чём-то болтали, Хат спал. Мне вручили горячую пиалу с чаем, лепёшку и посадили у костра рядом с Анату.
– Где ты была? – поинтересовался я, отхлёбывая чай.
– Гуляла, – неопределенно ответила девушка.
– Не хочешь рассказывать?
– Позже, допивай свой чай, а потом прогуляемся.
– В другой ситуации я бы обрадовался предложению девушки прогуляться. Мы бы сходили в маленький уютный ресторан, выпили чего-нибудь, а потом поехали ко мне. Но где тут можно гулять? Бродить по песку, рискуя наступить на что-нибудь ядовитое и опасное?
– Ты циник, – раздражённо ответила Анату. – Я уже жалею, что мы выбрали тебя.
– Выбрали меня? – удивился я. – Вот это уже интересно... Не расскажешь, как происходили выборы? Межгалактический совет провёл лотерею, или это был конкурс «Самый умный человек Земли»?
– Ты ужасен, поэтому тебя и не любят женщины!
– Не любят? – задумчиво сказал я, отставляя пустую пиалу. – Да меня все любят, даже верблюд Изюм. Но ты уходишь от ответа. Мы говорили о выборе, не так ли? Может расскажешь, мисс богиня с Гайены, мисс Высший Разум, кто меня выбрал и почему?
– Твой сарказм – признак твоей ограниченности! – вскакивая на ноги, крикнула Анату.
– Попытка меня подавить не удалась, – вскакивая следом, сказал я, – и теперь ты недовольна! Не нравится, что нашёлся единственный мужчина, на которого не действует твой космический шарм?
– Да плевать я на тебя хотела! – крикнула Анату и, развернувшись ко мне спиной, ушла в темноту.
– Ну и вали! – крикнул я, кидая ей вслед кусок лепёшки.
Подняв с земли одеяло, я пошёл в противоположную сторону, успев заметить изумлённые лица бедуинов, бесспорно, они были на стороне Анату. Естественно, пустынных жителей она быстро подавила своей энергетикой, но я не такой. Я – Теди Вачёвский, и этим всё сказано!
Значит меня выбрали. Интересно только: как и зачем? Я простой журналист, ну конечно очень талантливый и перспективный, но какая польза от этого Хату и Анату? Хотя, с другой стороны, то, что я им нужен – это бесспорный факт, иначе они давно бы сделали ноги.
В принципе, всё, что случилось со мной за последний месяц, – удивительная полоса удачных совпадений. Конечно, это не умаляет и моих личных заслуг, но слишком уж всё гладко складывалось. Одурачить одного человека легко, десяток – сложнее, но я то обманул куда больше. Я оставил с носом ВМФ Соединённых штатов Америки, целую группу учёных и даже президента, хоть он и редкостный болван. Значит ли это, что мне помогали? Вполне возможно. Но это всё гипотезы, а мне нужны факты!
Наступив на гордость, я пошёл искать Анату. Обойдя лагерь несколько раз, я наткнулся на неё, лежащую на земле и смотрящую в небо.
– Ищешь куда бы улететь? – не удержался от укола я.
– Мерзавец! – ответила Анату продолжая смотреть в одну точку.
– Ладно, извини, – сказал я присаживаясь рядом. – Я тут подумал и решил, что ты можешь быть права, и я действительно оказался вовлечён во всю эту историю не случайно.
– Конечно, великий журналист Вачевский был избран межгалактическим советом! – парадируя мои интонации, сказала девушка.
Еле сдержавшись, чтобы не сказать какую-нибудь гадость в ответ, я натянул на лицо улыбку.
– Допустим, не такой уж я и великий, но вам зачем-то нужен, ведь правда? Вот я и хочу понять: на кой хрен я вам сдался, и как вам удалось меня во всё это втянуть?
– Ладно, слушай, – поднимаясь на локоть, сказала Анату. – Мы сообщили твоему боссу о находке летающей тарелки, зная, что на это дело он отправит тебя. После этого я просто корректировала модель поведения всех, кто с тобой сталкивался, помогая тебе продвигаться всё дальше и дальше.
– Лихо, – согласился я, – но, всё-таки, почему именно я?
– А вот на этот вопрос я тебе не отвечу.
– Какого чёрта? Это главный вопрос! – возмутился я.
– Я думаю, завтра вопросов у тебя будет куда больше, – мягко улыбаясь, сказала Анату. – Подожди, развалины древнего Пта недалеко...
– Пта – это очередной ваш друг? – вспоминая недавний разговор с Хатом, спросил я.
– Скорее подруга, – поправила меня Анату, – мы были с ней очень близки.
– Да я уже понял, что мужчины тебя раздражают!
– насмешливо сказал я.
Рука Анату обхватила мою шею, и через секунду ее мягкие податливые губы встретились с моими. Такого сладкого поцелуя в моей насыщенной событиями жизни ещё не было. На меня обрушился такой поток чистого и совершенного блаженства, что я забыл где нахожусь. Я парил в облаках, обдуваемый тёплым ветром, и чувствовал себя абсолютно счастливым.
– Тебе хорошо со мной, Теди? – спросила Анату, отстраняясь от меня.
– Как во сне. Знаешь, мне кажется, что я в тебя влю…
Надавив мне пальцем на какую-то точку за ухом, она не дала мне договорить. Я почувствовал что отрубаюсь, и провалился в темноту.
– Я тоже, Теди! – послышалось издалека.
ГЛАВА 9
Мне пришлось купить трёх верблюдов, включая Изюма, хотя я бурно сопротивлялся. Отдав бедуинам сорок тысяч долларов, мы попрощались. Дальше нам предстояло ехать втроём…
Всё это утро я старался не смотреть в глаза Анату, потому что не мог забыть вчерашний вечер. Когда я проснулся, вместо девушки рядом оказался только верблюд – он лежал по соседству, положив на меня свою огромную голову. Анату я увидел когда подошёл к костру завтракать, она сделала вид что между нами ничего не произошло, тем самым сильно задев моё и без того упавшее эго. Сквозь зубы поздоровавшись с ней, я принял правила игры и тоже стал смотреть на неё как на пустое место. Хат с интересом наблюдал за нами, видимо о чём-то догадываясь.
– Вы что, поругались? – спросил он, когда поблизости никого не оказалось.
– Было дело, – честно признался я, не вдаваясь в детали того, что последовало за скандалом. – Она призналась мне в том, что вы меня использовали.
– Как использовали? – очень правдоподобно удивился Оултер.
– Мальчик, не стоит делать вид, что ты ничего не знаешь! – вскипел я. – Анату сказала мне, что с самого начала вы вели меня на коротком поводке!
– К чему эти аллегории? Говори прямо! – рассердился Хат. – Я не понимаю, о чём ты говоришь!
– Аллегории... – криво усмехнулся я. – Умник. Всё это время ты меня дурачил. Ты ведь не учил языки, ты их знал! Ты вообще всё знаешь и всё умеешь.
– Ну и что с того?
– А то! Вы всё время лжёте, всё время юлите и водите меня за нос. Давай определимся, Оултер, друг я вам или нет?
– спросил я, глядя ему прямо в глаза.
– Конечно друг – без паузы ответил он и положил мне руку на плечо.
– Та к знай же, наследник Онтри, у нас на земле друзьям не принято врать! – отпихивая его руку, сказал я.
Вот в таких, не самых лучших отношениях между собой, мы остались наедине с бескрайней пустыней. Вяло погоняя Изюма, я тихо ехал позади тех, кого ещё вчера считал своими друзьями. Мне не хотелось разговаривать с этими лицемерами, но они сами пошли на контакт.
– Теди, я так больше не могу, – признался Оултер, останавливая своего верблюда, – мы не хотели сделать тебе больно.
– Ты тоже так считаешь? – спросил я у Анату, но она ускакала вперёд, ничего не сказав.
– Поверь, друг, ты нужен нам больше, чем мы тебе! – горячо сказал Хат. – Мы не говорили тебе всей правды не потому, что мы лжецы. Просто ты ещё не готов услышать всё.
– А гоняться по всему миру непонятно зачем, чтобы сейчас оказаться в песках, я, по вашему, готов?
Хат лишь смущённо развёл руками, видимо, ему нечего было сказать.
– Куда мы едем? – спросил я.
– Нам нужно добраться до затерянного города Пта.
– Зачем?
– Я не могу тебе сказать, Теди. Только не надо обижаться, – взволновано сказал Оултер, – когда мы приедем туда, тебе откроется целое море информации.
– Ладно, – махнул рукой я, – поехали.
– Друзья? – виновато улыбнулся Хат.
– Друзья, – ответил я расслабляясь, – но впредь не делайте из меня дурака!
– Хорошо, Теди! – довольно рассмеялся Хат. Всё-таки он был ещё мальчишкой, не смотря ни на что.
Глядя на его счастливое лицо, я не смог сдержать улыбки и, подгоняя Изюма, помчался вперёд. Единственное, что мне теперь хотелось сделать, так это серьёзно поговорить с Анату, но ей видимо этого не хотелось совсем, так как она умчалась далеко вперёд.
Мы проскакали уже более четырёх часов, а пейзаж впереди оставался прежним. Никаких заброшенных городов, один песок и редкий колючий кустарник. А солнце припекало будь здоров! Намотав на голову тряпку, я изредка поливал её водой, но толку от этого было мало.
– Долго ещё? – спросил я у Анату. – У меня уже голова кружится.
– Почти приехали, – сказала она, даже не посмотрев в мою сторону, – за этим песчаным холмом.
Но когда мы перебрались через холм, я увидел всё ту же унылую картину – песок, сплошной песок.
– Ха-ха-ха! – подъехав к Анату, сказал я. – Завязывай со своими приколами, надоело!
– Отстань, Теди! – зло посмотрев на меня, ответила она и, остановив верблюда, спешилась.
– Ты уверена, что место правильное? – спросил Хат, ловко спрыгивая со своего верблюда.
– А ты разве не чувствуешь этого? – удивилась девушка.
– Оултер, если я не псих, а я не псих, – сказал я, спускаясь с Изюма, – то затерянный город может быть только у нас под ногами, в этом поганом песке! Даже если бы у нас были лопаты и сотни рабочих рук, мы бы откапывали его год, а то и два.
– Ага, – согласился Хат и, хлопнув в ладоши, сказал, – фокус-покус!
Верблюды внезапно заволновались и, издавая громкие крики, начали вырываться из рук, но Анату, сделав какой-то странный пасс рукой, мигом их успокоила.
Я почувствовал как завибрировал воздух и задрожала земля, а затем в небо взлетели тонны песка. Громко закричав, я прикрыл голову руками и упал на колени. Всё вокруг меня тряслось и дрожало, наступил форменный конец света и я – по злому стечению обстоятельств – оказался в его эпицентре. Потеряв отсчёт времени, я просто стоял на коленях и истошно орал, периодически выплёвывая изо рта песок. В том, что моя гибель неминуема, я практически не сомневался, но вдруг всё закончилось. Открыв глаза, я осторожно осмотрелся и почувствовал как моя челюсть непроизвольно отвисает вниз. Я был в центре огромного песчаного каньона высотой не менее километра, скрывшего от нас солнце и погрузившего местность в полумрак. В центре каньона возвышалась огромная пирамида, гораздо больше тех, что находятся в Гизе – и по высоте и по площади.
– Ни хрена себе домик! – вырвалось у меня.
– Чего застыл? – толкнул меня в плечо Хат. – Пошли.
Вокруг пирамиды находился город, который на фоне исполинского строения просто растворился.
– Ты на самом деле бог, – признал я, – ты, Оултер, твою мать, самый настоящий бог!
– Я стараюсь, – польщёно улыбнулся Хат.
Пройдя через огромные каменные ворота, обрамлённые скульптурами похожими на древнеегипетских богов, мы зашли в город. Удивительно, но все постройки и дорога, ведущая к пирамиде, сохранились хорошо.
– Что здесь произошло? Как этот город оказался под песками и что стало с его жителями? – поинтересовался я у своих спутников. – Катастрофа? Но тогда почему всё так хорошо сохранилось?
– Ничего страшного не случилось. Завершив свою работу, Пта и Ра приказали людям уйти в другие места, а сами, включив программу маскировки местности, покинули эту планету, – подала голос Анату.
– Эти Ра и Пта, они были богами? Ну, в смысле настоящими богами, без дураков?
– Типа того, – ухмыляясь во всё лицо, сказал Хат.
– Засранец, – ласково сказал я, – упиваешься своим могуществом?
– Есть немного, первый раз в жизни я использовал свою силу по полной программе! И ты знаешь, дружище, мне очень понравилось!
– Хвастунишка! – сказала Анату и на её лице наконец-то появилась улыбка.
– Завидуешь? – засмеялся Хат. – Я и не такое могу!
– Только не трать силу по пустякам, она нам ещё пригодится, – сказала Анату и её лицо вмиг сделалось серьёзным.
Пройдя по прямой как стрела улице, мы вышли на огромную площадь и оказались у подножья пирамиды. Вблизи она выглядела ещё грандиознее и выше чем издалека, я прикинул высоту на глазок – около пятисот метров.
– Мне кажется, или она действительно сделана из стекла? – спросил я Оултера.
– Тебе не кажется, ты абсолютно прав, – ответил Хат. – Песок под большим давлением и при воздействии высоких температур способен принимать и не такие формы!
– Эти Пта и Ра вероятно были великанами, – решил я когда мы подошли к огромным тридцатиметровым металлическим дверям.
– Нет, Ра был меньше тебя, а вот Пта ростом с Анату, впрочем, ничего удивительного, ведь они сёстры.
– Конечно, блин! Вообще ничего удивительного, у нас такие пирамиды как «Макдоналдсы», на каждом шагу! – с сарказмом сказал я. – Дверь хоть сможете открыть, или так и будем стоять?
– Твоя очередь, Анату, – галантно кланяясь, сказал Хат, – сумеешь открыть то, что закрыла твоя сестрёнка?
– Отойди в сторону, умник! – хищно ухмыльнувшись, ответила она.
– О нет, только не это! Снова ваша долбаная магия! – закричал я, ища глазами укромное место.
Анату подошла к дверям и, широко раскинув руки, запела монотонную песню:
– Омм-ххаа-наа-тааа-нуу! Омм-ххаа-наа-тааа-нуу!
Воздух опять завибрировал, но на этот раз никакого светопреставления не случилось. Двери задрожали и, осыпая землю песком, распахнулись. За ними была мрачная и опасная темнота огромного заброшенного здания.
– Иди первым, – сказал я Хату, небрежно показывая пальцем на пирамиду.
– Почему? – удивился он.
– Я – дитя американского образа мышления, постигавший мир тайн и приключений через кудесников Голливуда. Знаешь ли ты, дружище, что в древних пирамидах куча смертельных ловушек? Мне хотелось бы выжить в этой пустыне, мне про всё это нужно будет написать. А если меня в задницу укусит огромный паук, или я провалюсь в яму со змеями, кто напишет статью? Ты? Сильно сомневаюсь, приятель.
– Здесь нет ловушек, – неуверенно сказал Оултер, покосившись на внушительный дверной проём.
– Ну вот и иди первым! – предложил я. – Боги, по идее, бессмертные…
– Я не такой, пока... – буркнул Хат, опуская очи вниз.
– Та к я и знал. Ты трусишка! – начал подначивать его я. – Боязно лезть в неизведанное?
– Достали, – отпихнув нас, Анату направилась в пирамиду.
– Постой! – крикнул я, догоняя её. – Ты уверена, что там безопасно?
Её милоё лицо приняло особо недовольное выражение, большие губы скривились в едкой усмешке, а глаза стали метать огонь со скоростью ручного пулемёта.
– Теди! Я не для того здесь нахожусь, чтобы дрожать от страха и бояться неизвестности. У меня есть миссия, которой я следую, и цель моего путешествия в эту местность – попасть в пирамиду. Поэтому заткнись и следуй за мной, а если будешь продолжать своё нытьё, я тебя отлуплю!
– Ты способна меня ударить? – картинно заламывая руки, захлопал глазами я. – Какая брутальная женщина! И что я в тебе нашёл?
Ударила она меня без замаха, но больно. После того как я получил от неё заслуженную оплеуху, спорить мне расхотелось. Угрюмо потирая щёку, на которой наверняка остались пальчики Анату, я послушно последовал за ней. Оултер, довольно улыбаясь, двинул за мной по пятам.
Пройдя около пятидесяти шагов, мы остановились.
– Фонарик забыли, да? – ехидно заметил я.
– Он нам не понадобится! – коротко ответила Анату.
– Возможно, вы с Хатом нектолопы, но я простой человек и в темноте не вижу. И, позволю себе заметить, что в данный момент нас окружает кромешная тьма, которая не позволяет мне как туристу насладиться всеми прелестями этого сакрального учреждения…
– Теди!
– Вот так всю жизнь, – сокрушённо сказал я, – едва я начинаю указывать людям на их ошибки, как меня бьют, или затыкают рот.
– Анату, включи свет, – нервно сказал Хат, видимо, ему тоже не нравилась темнота.
– Да, Анату, зажги! – потребовал я. – Зажги хренов свет!
– Зачем я только вас с собой взяла... – чувствовалось, что малышка недовольна. – Эсса-онии-мна! Эсса-онни-мна!
– Опять за старое? – весело сказал я и почувствовал, как её тёплая ладошка затыкает мой рот.
Что-то громко щёлкнуло, и я ослеп. Если бы не рука Анату, я бы наверно грохнулся на землю.
– Что это было? – шатаясь из стороны в сторону, поинтересовался я. – Мои глаза! Я ничего не вижу…
– Подожди минуту, – услышал я голос Анату, – Оултер, как ты?
– Я тоже ослеп, – послышалось откуда-то сбоку.
– Это ловушка! – запаниковал я. – Ваши долбанные друзья нашпиговали эту пирамиду разными гадостями. Вместо нормального освещения, они устроили это слепящее приспособление, это же типичная защита от расхитителей гробниц! Хлоп, и ты ослеп! А потом, бац! И тебя начинает кто-то жрать…
Видимо я накаркал беду, или же я просто обладаю отменным чувством предвиденья. В моё плечо вцепились чьи-то зубы, и я дико заорал, отбиваясь руками от невидимого врага.
– Не бей своего верблюда! – попросила меня Анату.
– Изюм, чтоб тебя! – грозно крикнул я.
Наконец мои глаза перестали слезиться, и окружающий мир стал приобретать формы и цвета, правда, пока как-то размыто. Уцепившись руками за морду верблюда, я нащупал притороченную к седлу флягу с водой и, сорвав пробку, стал с наслаждением пить. Вместе с водой ко мне вернулось зрение: рядом со мной сидел на полу Хат, а чуть в сторонке, красиво расставив длинные ноги, стояла Анату. Ласково лизнув меня в лицо, Изюм напомнил, что он тоже здесь и ему нужно внимание.
– У, бродяга! – нежно потрепав его за ухом, сказал я.
– Обосрался от страха, когда дядя Хат начал ландшафтным дизайном заниматься?
У верблюда был стресс, но он мужественно покачал хвостом и жизнеутверждающее лягнул ногой поднявшегося с пола Оултера. До чего же умное животное, если бы не его неадекватное сексуальное поведение, взял бы верблюдика к себе в Америку, купил бы ранчо, и вместо лошадок разводил бы таких горбатеньких красавцев. Интересно, как бы он переносил климат Невады или Техаса? Наверное не хуже, чем этот...
– Неплохой домишко! – прокомментировал я окружающий нас интерьер.
Внутри пирамида была необычайно красива. Стеклянные стены держались на тончайших металлических вставках и, глядя со стороны, оставалось только удивляться, как эта грандиозная конструкция вообще держится. Я же предполагал, что построена она куда раньше своих знаменитых сородичей в Гизе. Едва Анату включила невидимый двигатель, освещающий здание, включились скрытые системы его жизнедеятельности. Роскошный фонтан размером с олимпийский бассейн, стоявший прямо в центре огромного пространства пирамиды, ожил. Попробовав из него воду, я отметил её чистоту и превосходный вкус.
