Текст книги "Погружаясь в Атлантиду..."
Автор книги: Александр Мухортофф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Заткнись, старый козёл! – вытирая рот рукой, сказал я.
– Да ладно тебе, я же шучу, – усмехнулся Хаджет, – война это же ужасно здорово!
– Вот именно, ужасно!
Мы поднялись на небольшой холмик, и перед нами открылся куда более страшный пейзаж. На том месте, где ещё совсем недавно была взлётно-посадочная полоса, лежал на боку огромный крейсер, дула орудий которого смотрели прямо на нас. Вокруг корабля валялись трупы, а рядом с ними стояли высокие люди в чёрных скафандрах.
– Это лаптоги? – спросил меня адмирал.
– Видимо да, – ответил я, – бежим назад, пока нас не заметили.
– Двигай, – согласился адмирал и коротко вскрикнув, взмахнул руками и упал лицом вниз.
– Хаджет, что с тобой? – склоняясь над ним, спросил я.
Внезапно в мой затылок что-то стукнуло, и в зале выключили свет. Та к просто и нелепо всё всегда и заканчивается.
ГЛАВА 17
Меня привёл в чувство тихий, но навязчивый гул и вибрация пола. Открыв правый глаз, я увидел у себя перед носом лежащего на спине Хаджета. Судя по его размеренно поднимающейся груди, он был жив, хотя и находился в отключке. Я попробовал пошевелиться, но понял что мне это не по силам: тело онемело и не хотело слушаться. Чёрт подери, да я его вообще не чувствовал! Такое впечатление, что у меня осталась только голова. Сделав невероятное усилие, я повернул ее и посмотрел на свои ноги, слава богу, они были на месте; это хорошо, значит, ампутации я избежал.
– Хаджет, – позвал я адмирала, – Хаджет, блин!
Заворчав, он облизнулся и, не открывая глаз, перевернулся на другой бок, принял позу эмбриона и захрапел. Хорошо, если адмирал может шевелиться, значит и я смогу. Наверняка нас с ним поразили из одного оружия.
– Хаджет, сука, проснись! – зашипел я.
Но тот, почесав себе задницу, продолжил спать.
– Урод, – сказал я и огляделся.
Только сейчас до меня дошло, где я. Мы с Хаджетом валялись на холодном металлическом полу в самом настоящем космическом корабле. Интерьерчик здесь был незамысловатый. Режиссёры голливудских фильмов наделяют корабли пришельцев красивой подсветкой и хай-тековским декором, здесь же не было даже иллюминаторов – только голые металлические стены без претензий на красоту. Но главное, что, судя по вибрации корпуса, мы куда-то летели.
Я не на шутку испугался. Ладно, если мы летим где-то над Землёй, а если нас везут в другую часть вселенной?! Нет, к межзвёздным путешествиям я положительно готов не был.
– Давай оживай, – приказал я своему телу и попробовал сжать пальцы на руке.
Тело меня не слушалось, в отчаянии я закрыл глаза и начал тихо скулить. Моё положение было безнадёжным.
Внезапно железные стены разошлись в стороны и наше полутёмное помещение озарил яркий свет. Чья-то сильная рука немилосердно схватила меня за волосы и потащила по полу за собой.
– Нет, не хочу! – заорал я, – вы не имеете права, козлы вонючие!
Меня отпустили, и моя голова с громким стуком брякнулась об пол. От удара и жуткой боли меня замутило. Глаза привыкли к яркому свету, но чёткой зрительной картинки до сих пор не было. Я видел лишь высокие тёмные тени надо мной, а потом услышал голос. Непонятный неземной и гадкий. Резкие звуки на уровне ультразвука. Меня опять схватили за голову и надели на меня шлем спецкостюма.
– Мы немножко повозились с вашей техникой, но зато теперь ты сможешь нас понимать! – услышал я.
– Посмотрите на него, мой лорд! Более жалкого создания я ещё никогда не видел.
– Нет, Каткхи, ты не прав. Перед тобой лежит лучший эксперимент Онтри, совершенство, которое они считают непревзойденным своим творением.
– Да уж, – засмеялся тот, кого назвали Каткхи, – типичный раб.
– Проведи процедуру нейтрализации готена, я хочу, чтобы он встал.
– Да, мой лорд.
В моё тело вонзились миллионы иголок, я заорал от боли, почувствовав каждую свою мышцу.
– Готово, мой лорд, – сказал Каткхи, пнув меня, – вставай, лежебока!
Опираясь о пол руками, я принял вертикальное положение. Зрение ко мне вернулось полностью и теперь я мог рассмотреть стоявшего передо мной лаптога.
Молодой красивый юноша с невероятно голубыми глазами и лёгкой усмешкой на лице рассматривал меня. На нём был чёрный обтягивающий комбинезон и лёгкая серая накидка из блестящей ткани.
– Алоха, уроды! – буркнул я.
– Он ещё шутит! – рассмеялся юноша, – Каткхи, ты слышишь?
Тот, кого звали Каткхи, оказался высоченным мужиком с фигурой профессионального бодибилдера, подойдя ко мне, он без замаха ткнул меня в лицо и я снова оказался на полу.
– Грубить высшему лорду нельзя, – сказал он и, схватив меня за шею, рывком поставил на ноги.
– А у высшего лорда имя есть? – спросил я, вытирая с разбитых губ кровь.
– Конечно, есть. Что же, соблюдём земной ритуал знакомства, ведь мы здесь лишь гости. Меня зовут Катон-Чи, я высший лорд лаптогов.
– Ага, а я Теди Вачёвский – самый высший лорд Земли, рад знакомству. Очень.
– Кажется, Онтри наделили вас сарказмом. Что же, неплохо, хоть в чём-то вы похожи на нас… Скажи мне, Теди Вачёвский, как такое могло случиться, что ваша планета всё ещё сражается?
– Не знаю, просто мы – земляне – очень вредные. Нас так просто не возьмёшь.
Обнажив белоснежные зубы, Катон-Чи громко засмеялся.
– А ты мне нравишься, землянин.
– Хотел бы я сказать то же самое и тебе, но извини.
– Приведи его друзей, – оборачиваясь к Каткхи, сказал высший лорд лаптогов.
– Откуда ты знаешь про моих друзей? – встрепенулся я. – У меня нет друзей.
– Помолчи, – подняв палец, приказал Катон-Чи.
Проводив взглядом здоровяка Каткхи, я осмотрелся.
Мы находились в огромном зале, прикинув размеры которого, я сделал вывод, что космический корабль, на котором я оказался, по размеру не уступает олимпийскому стадиону. Высший лорд лаптогов сидел в металлическом кресле причудливой формы, выступавшем прямо из пола. В изголовье кресла находилось блюдо, из которого Катон-Чи достал неизвестный мне фрукт и с аппетитом стал его есть.
– Зачем вам нужно нас уничтожать? – спросил я.
– Знаешь, Теди Вачёвский, я не люблю Онтри, но ещё больше я не люблю то, что они создали. Вы, как часть того, что они произвели, очень сильно меня раздражаете. Даже если я уничтожу последнего уроженца Гайены, но останется хоть что-то из его творений, моей душе не будет покоя.
– У тебя есть душа? – усмехнулся я.
– Опять этот сарказм, – недовольно прищурился Катон-Чи, – зачем? Тебя смущает тот факт, что у меня есть душа? Бестелесная субстанция, энергетический сгусток, бесконечный информационный ресурс, связывающий меня со вселенной? Да, у меня есть душа.
– А тебя не смущает тот факт, что ты хочешь уничтожить богов, создателей вселенной?
– Ты так и не понял! – вскочив с кресла, Катон-Чи подошёл ко мне и, обняв за шею, посмотрел мне прямо в глаза. – Они не высшие боги, Онтри – такие же клоны как ты, или я, но Высшие наделили их сверхспособностями.
– Я не клон, – возмутился я, – с технической точки зрения я появился на свет благодаря стараниям моих папы и мамы.
– Это то же самое, способ размножения не важен. Главное то, что вы все произошли от первых копий. Вы – генетический мусор, которому позволили развиваться и эволюционировать. Как ты думаешь, твои способности реализованы на все сто процентов?
– Нет, – согласился я, – наши учёные давно доказали, что мозг человека работает не на полную мощность. Ну и что с того?
– А то, что блокировка вашего развития поставлена специально. Вы должны оставаться рабами, скотом, не имеющим даже шанса на просветление!
– Да катись ты, – отталкивая его, сказал я.
– Мы могли бы объединиться и вместе продолжить уничтожение Онтри. На самом деле, вы – земляне – мне нравитесь. Жители вашей планеты первые, кто удосужился дать нам отпор. Вы похожи на нас, вы сильные и смелые, вам не свойственно то, от чего страдали другие генетические проекты Онтри. В вас отсутствует их утопическая высокая мораль о всепрощении и любви ко всему. Вы такие же, как и мы – воины достойные уважения. Скажу тебе по секрету, мы едва не проиграли вам сражение. Представляешь? Ваши армии уничтожили сорок три процента наших военных сил. За один день! Это же великолепно!
– Ты сумасшедший.
– Нет, просто тебе не понять размеров моего величия! Я живу очень долго, я сотворил народ лаптогов, я уничтожил Гайену. Я – бог!
– Ааа, – вспомнил я то, о чём рассказывал мне Хат в Перу. – Ты сынок охранника, ублюдок, которого не приняли в семью… Вымещаешь свои детские обиды. Да тебе, сынок, нужно к психоаналитику.
Тонкие пальцы Катон-Чи железной хваткой впились в моё горло, его слащавое лицо побагровело, а на лбу вздулись вены. Мир вокруг меня закружился, а тело стало ватным.
– Хватит, – услышал я до боли знакомый голос, – а то я не стану тебе помогать.
– Да пожалуйста, – бросая меня на пол, сказал Катон-Чи. – Я сорвался, не выношу грубостей, тем более, когда хамят вонючие рабы.
Стоя на коленях, я растирал шею и со слезами на глазах смотрел на стоявшую у трона Анату. На ней был такой же обтягивающий костюм как у лаптогов, подчёркивающий все изгибы её прекрасного тела. Я любил эту женщину, я обожал её и уже не представлял своей жизни без неё. Шпионка, предавшая меня, обманом использовавшая меня, а теперь ещё и разбившая мне сердце.
– Смотри, наш землянин плачет! – засмеялся Катон-Чи. – Он явно не ожидал такого поворота событий. Плачь, уродец, ибо эта женщина теперь принадлежит мне!
– Убери его отсюда, я не хочу смотреть на это жалкое ничтожество, – холодно сказала Анату.
До крови закусив губу, я поднялся с колен. Мир перевернулся, но внутри меня загорелся огонь, он клокотал и требовал выхода.
– Где Хат? – спросил я.
– Потерял своего дружка? – неспешно ходя вокруг меня, спросил Катон-Чи, – не волнуйся, он сейчас сидит вместе с остальными, ждёт своего часа. А расплата за ошибки его предков уже близка.
– Ты же хотел чтобы мы, земляне, объединились с вами. Тогда какого чёрта эта тварь Анату делает здесь?!
– О каком слиянии сил ты говоришь? Я ведь насмехался над тобой! Теперь, когда у меня есть ОНА, я создам великую армию, имеющую такие силы, о которых можно только мечтать. Великолепная чистейшая кровь: моя и её. Генетически совершенные особи способны уничтожать миры одной лишь мыслью!
– А ты что молчишь, язык проглотила? – спросил я у той, которую любил.
– Мне нечего тебе сказать, раб!
– Ха-ха-ха! – заливаясь смехом, упал на трон Катон-Чи, – Теди Вачевский теперь узнал своё место. Я даже подарю тебе жизнь. Мы тебя кастрируем и сделаем слугой моей превосходной супруги…
Огонь, полыхавший во мне, достиг своего апогея; такое уже однажды произошло со мной в пещере, где я дрался со Стражем. Ненависть наполнила мои мышцы силой. Сорвавшись с места, я кинулся на Катона-Чи. Он, словно ожидая нападения, ловко увернулся, наотмашь ударив меня ребром ладони в шею. Но боль лишь подстегнула меня. Схватив высшего лаптога за накидку, я нанёс ему сокрушительный удар кулаком в затылок, его глаза закатились, и он упал на пол.
– Мой лорд… – послышалось сзади.
Из расступившихся металлических дверей в зал заскочил здоровяк Каткхи, следом за ним покорно шли все мои друзья – Морелли, Хаджет и Оултер. Судя по их мутным взглядам, их накачали какими-то транквилизаторами. Но сейчас было важно другое, машина убийства с железными мышцами медленно надвигалась на меня. Его стальные глаза горячими буравчиками прожигали во мне дыру.
– Чего пялишься, дерись! – хрипло крикнул я.
Заорав, он бросился на меня, отведя правую руку для удара, но я успел ударить первым, на противоходе засадив ногой ему в пах так, что у меня затрещала голень. Вытаращив глаза, Каткхи вздрогнул и грузно упал на пол.
– Убей Катон-Чи – это единственный способ остановить лаптогов! – крикнула Анату.
Я обернулся, но слишком поздно. Высший лорд лаптогов вцепился в меня, и, сбив подсечкой на пол, уселся сверху.
– Жалкий раб! – истошно завопил он, с силой нанося удары мне в лицо, – животное! Как ты посмел поднять на меня руки!!!
Изловчившись, я перехватил его правую кисть и подтянул к себе, его макушка оказалось прямо перед моим лицом, и я не раздумывая вонзил в великосветский череп свои зубы.
– Ааа! – пронзительно закричал Катон-Чи и, вырвавшись, отполз от меня.
– Далеко собрался? – встав на ноги, спросил я.
– Тебе не победить, мои войска уничтожат вашу планету и всех вас! А тебя я прикажу убивать целый год, ты испытаешь столько мучений…
– Заткнись, – сказал я, с размаху заехав ему ногой в челюсть.
– Ты должен его убить, – положив мне сзади руки на плечи, прошептала Анату.
– На какой мы высоте? – спросил я.
– Около восьми километров, территориально над западом Европы.
– У этой штуки открывается люк наружу? – спросил я.
– Да, но зачем тебе это? – удивилась Анату.
– Хочу научить нашего друга лаптога летать. Он ведь этого не умеет?
– Нет, не умеет.
– Тогда веди меня к люку, – сказал я и, для профилактики заехав Катон-Чи кулаком в ухо, потащил его тело за собой.
Цокая каблучками, Анату быстро шла впереди меня, уверенно открывая невидимые простому глазу двери. Я бодро шёл следом, держа подмышкой ногу великого вождя.
– Симпатичные туфельки, – заметил я, – нижнее бельё тебе тоже подарили, Царевна Лаптожьего царства?
– В такие минуты твой юмор неуместен, – веско ответила Анату.
– А ревность уместна? – поинтересовался я.
– Ничего не было! – вспыхнув, сказала она.
– Позже поговорим, – угрюмо проворчал я.
– Пришли, – сказала богиня и, нажав на стене какую-то кнопку, открыла внешний люк размером с двери гаража.
Снаружи в помещение ворвался холодный ветер, который сбивал с ног и тянул за собой. Ухватившись за металлический выступ, я пнул тело Катона-Чи к выходу. Безвольно откатившись по гладкому полу, оно застыло в метре от открытого люка. Глянув на меня, Анату крикнула, перекрывая шум ветра.
– Сбрось его!
– Он прямо у твоих ног, – закричал я, – сделай это сама!
– Я не могу этого сделать! Я не могу убивать!
– Дьявол! – крикнул я и, отцепившись от стены, направился к ней.
Внезапно, лежавший на полу Катон-Чи схватил Анату за ногу, а сам пополз к выходу. Хищно усмехнувшись окровавленным ртом, он пронзительно посмотрел на меня.
– Я ошибался в тебе, человек! Ты достойный соперник, но я лишу тебя покоя на всю твою жизнь! Вместе со мной и моим народом исчезнет та, которую ты так сильно любишь!
Прыгнув на него, я выставил вперёд колено, которое угодило лаптогу чётко в грудь. Охнув, он отпустил ногу Анату и вцепился в меня. На лице Катон-Чи появилась безумная улыбка.
– Ты пойдёшь со мной! – закричал он и рванулся к открытому люку.
Цепляясь за гладкий пол руками, я понял, что не удержусь. Взглянув на свою любимую в последний раз, я вывалился вслед за высшим лаптогом наружу – навстречу ветру, простору и неминуемой смерти...
ГЛАВА 18
Как всегда в минуты триумфа, я мечтал о том, о чём мечтать нельзя, а именно о куреве, а оно, кстати, очень вредно для здоровья. Поправив стропу парашюта, я сдержался от порыва привычно пописать в спецкостюм. Мимо меня проносились вниз боевые корабли лаптогов, которые, ударяясь о земную поверхность, красиво взрывались. Лишь тот корабль, с которого упал я, – единственный, – плавно вращаясь, зашёл на посадку.
Победа, господа! Теди Вачёвский – гениальный аферист, талантливый и перспективный журналист опять справился с поставленной ему судьбой нелёгкой задачей. Приятно, что не говори, отметить победу в прекрасном городе Париже, посмотреть на Эйфелеву башню с высоты птичьего полёта и триумфально приземлиться у её подножия.
Мечтательно прикрыв глаза, я представлял себя участником всех ток-шоу и новостей. Человек, спасший мир. Теди Вачёвский – будущий президент США, самый популярный человек в мире, желанный гость в каждом доме, мечта всех сексуальных женских фантазий. Отмена налогов, беспроцентные ссуды в банках, а лучше – миллиард долларов от правительства. Сразу. Наличными.
Приземлившись, я откинул парашют и, гордо выпятив грудь, направился в сторону единственного уцелевшего корабля лаптогов. Возле него на травке лежали два американских офицера, молодой бог, а рядом с ними стояла самая желанная на земле женщина.
– Герой вернулся! – сообщил я им, останавливаясь неподалёку в гордой стойке триумфатора.
Раздались вялые аплодисменты, которые, впрочем, меня не смутили. Сняв шлем спецкостюма, я резким движением откинул его прочь. Отвесив короткий поклон обожающей меня публике, я подошёл к Анату и, обняв её за талию, отвёл в сторонку.
– Ну что, моя принцесса, рассказывай мне всё и не опускай неприятных деталей, которые могут хоть на йоту исказить истину.
Мягко улыбнувшись, она нежно поцеловала меня в губы и погладила по голове.
– Начало рассказа хорошее, – согласился я, – но мало информативное. Ближе к делу, мадмуазель Анату.
– Наш план удался, что тут ещё скажешь, – пожала плечами она.
– Нет-нет-нет, – покачал головой я, – так легко ты не отделаешься. Рассказывай с того места, как исчез второй мир. Ведь корни вашего коварного плана там.
– Верно, – сказала Анату, – ну что же, слушай. Тогда, сто пятьдесят миллионов лет назад, после первой нашей победы над лаптогами, мы поняли, что всё, что мы сделаем вновь, будет лишь очередной целью для наших врагов. Сами мы воевать не могли – это против наших моральных принципов, но мы могли сотворить народ, который раз и навсегда смог бы уничтожить лаптогов, избавив Вселенную от их присутствия. Десять учеников школы наследников разлетелись по Земле и стали строить Третий мир. Так появились на свет вы – люди, населившие Землю. Мы понимали, что создаём несовершенный народ, далёкий от того, что мы называем идеальным, но у нас не было выбора. Мы придумали наделить вас разными цветами кожи, расселить вас так, чтобы вам пришлось сражаться друг с другом за лучшие территории; мы придумали вам разные религии и образы жизни. Всегда должна была быть причина, из-за которой вы могли подраться. Мы придумали великолепную военную школу.
Вы были похожи на тех, кого создал Катон-Чи, но от нас вы получили и хорошие чувства, неведомые лаптогам: любовь, сострадание и много чего ещё. Между тем, у вас оставалась страсть к войне и к насилию, ведь вы строили свой мир, опираясь на острия копий, сталь мечей и скорострельность автоматов.
– Значит, несовершенство нашего мира, с точки зрения безупречно хорошей жизни и отсутствия абсолютного спокойствия и гармонии, ты объясняешь вашими далеко идущими планами по обороноспособности нашей планеты?
– задумчиво спросил я.
– Именно. Как только земляне сравнялись с лаптогами по качеству вооружения, мы подали нашим врагам сигнал о том, что мы живы. Естественно, они отреагировали.
Ещё бы! Живые потомки Онтри! Да для них это как бельмо на глазу! Более того, мы были уверены, что высший лорд лаптогов самолично примет участие в истреблении ненавистных ему Онтри, ведь только истребив всех нас, он стал бы абсолютным хозяином Вселенной. Но Катон-Чи лишь проглотил нашу наживку, мы обхитрили его. Ведь только уничтожив создателя, мы могли победить весь народ лаптогов.
– Какой ужас, – сказал я, – впутывать целые народы в свои разборки. Как вам не стыдно!
– Стыдно, – призналась Анату, – Теди, ты даже себе не представляешь, чего нам стоило разработать такой коварный план, ведь он абсолютно чужд нашим представлениям о морали, но у нас просто не было другого выхода. Самым сложным для меня было подстроить всё так, чтобы ты оказался на флагманском корабле лаптогов, лицом к лицу с Катон-Чи.
– Как ты там вообще оказалась?
– Мы с Хатом сдались. Я знала, о чём мечтает Катон-Чи. Он хотел создать совершенную расу богов-воинов, чтобы бросить вызов Высшим. Глупец, у него бы всё равно ничего не вышло.
– Ближе к делу, – заинтересованно сказал я.
– Для того чтобы создать новую армию, ему нужна была богиня – генетически чистая мать. Заполучив меня, он уже праздновал победу, но я попросила его вначале захватить тебя, зная, что за свою любовь ты будешь сражаться до конца. Ты ведь у меня такой ревнивый.
– Ну ты и сволочь! – восхищённо сказал я.
– И ты справился. Как же ты был прекрасен в своём гневе! Победил самого Катон-Чи, спас свой мир и всех нас. Теди Вачёвский – ты само великолепие!
– Лесть я, конечно, люблю, – обнимая Анату, сказал я, – но как быть со сверхоружием, которое мы должны были включить? Победу земляне завоевали своими руками, тогда зачем было доставать из песков пирамиду и включать подземные батарейки? Зачем было нужно наше сумасшедшее приключение?
– Это финальная часть нашего плана, – отвернувшись, сказала Анату. – Мы должны произвести глобальную амнези-терапию, после которой жители этой планеты забудут о вторжении инопланетян.
– Это исключено! – протестующее взмахнув руками, сказал я. – Забудут о войне, вот так дело! Если люди обо всём забудут, они не узнают о героях этой великой схватки, то есть обо мне!!!
– Тебе так нужна слава?
– Конечно, – уверенно сказал я, – очень нужна. Не фига себе – я же герой! Да я об этом с детства мечтал, а тут такое дело! Нет уж, Анату, я протестую. И вообще, зачем нужна эта ваша терапия-амнезия? Земляне и так через полгодика всё забудут, а мне больше и не надо.
– Теди, – ласково погладив меня по щеке, сказала Анату.
– Что Теди? Всю жизнь Теди. Хочу быть героем и точка!
– Ты и есть герой!
– Герой – это когда об этом кто-то знает! А если об этом знаю только я, то я не герой, а пациент психиатрической лечебницы.
– Ладно, об этом будут знать ещё два человека – твои приятели: Хаджет и Морелли, а также я и Оултер.
– Да пошли вы все! – крикнул я и пошёл прочь.
По яркой зелёной травке я направился в сторону Эйфелевой башни и прямо возле её подножия наткнулся на тело Катон-Чи. Присев рядом с ним, я несколько раз плюнул на обезображенный труп лаптога, а затем обернулся. Анату неторопливо шла в мою сторону – такая красивая и манящая, что бросало в дрожь.
– Спокойно, Вачёвский, – сказал я сам себе и попытался создать на лице скучающую мину.
Подойдя ко мне, Анату с неприязнью взглянула на тело Катон-Чи и присела рядом со мной, положив свою голову мне на плечо.
– Не подлизывайся! – буркнул я.
– Не буду, – тихо пообещала она.
– А зря, – расстроился я.
– Теди, нам пора улетать.
– Ну, раз надо, полетели, – сказал я, поднимаясь на ноги.
– Ты не понял, – глядя мне в глаза, сказала она, – ты остаёшься. Улетаю я.
В моё сердце вонзили раскалённую докрасна булавку. Сжав кулаки так, что побелели костяшки, я смотрел на Анату, ещё не веря в происходящее. Она стояла передо мной, её длинные и гладкие как щёлк волосы развивались на ветру, в больших неземной красоты глазах появились маленькие озерки слёз.
– Как? Почему? – прошептал я.
– Я не могу остаться, – бросаясь мне на шею, сказала она, – мы с Хатом должны создавать новые миры, это наша судьба, это наша работа.
– Какая судьба? Какая работа? О чём ты говоришь, Анату, а как же я?! Да после тебя никакая земная женщина не сможет стать для меня той самой, единственной!
– Время излечит всё, – прошептала она и её нежные губы встретились с моими.
Как описать последний поцелуй с той, кого любишь больше жизни? Как падение с высокой скалы в бездну? Как полёт в бесконечности? Я не знаю. Вся моя боль, всё моё горе и разочарование смешались с моей любовью и желанием счастья и вылились в этом поцелуе. Время словно остановилось, и я хотел, мечтал, чтобы это действительно было так. Навсегда, только она и я, и этот последний поцелуй. Но мечты остаются мечтами. Та к было всегда…
– Мне пора, – сказала богиня и, взяв меня за руку, повела к единственному уцелевшему космическому кораблю – огромному как стадион Сантьго-Бернабеу.
На ватных ногах я шёл за ней и искал слова, которые должен был сказать, но в моей башке творился редкостный беспорядок.
– Готова? – спросил Оултер, когда мы подошли.
– Да, – тихо сказала Анату и, не говоря ни слова, поднялась на борт корабля.
Я поднял глаза и посмотрел на Хата – бога с телом мальчика, в глазах которого сейчас читалась вселенская мудрость.
– Извини нас, Теди, – сказал он, обнимая меня, – и спасибо за помощь; не знаю, чтобы мы без тебя делали. И вам спасибо: адмирал, Морелли.
– Меня Стивен зовут, – протягивая для рукопожатия руку, сказал полковник.
– Я вас никогда не забуду, – пообещал Хат, направляясь к кораблю.
– Оултер! – крикнул я.
– Что, Теди? – остановившись, спросил он.
– Присмотри за Анату и постарайся вернуть её назад, хотя бы в ближайшие лет тридцать.
– Хорошо, – улыбнулся он, – постараюсь.
Я смотрел как исчезает трап и закрываются двери люка, а корабль начинает медленно вращаться вокруг своей оси, а потом взлетает, превращаясь в маленькую чёрную точку, унося вместе с собой частицу моей души.
– Улетели, – сказал Хаджет, провожая взглядом корабль, – я только так и не понял, кто они были.
– Инопланетяне, – тихо сказал я, – просто инопланетяне.
– А хорошие или плохие?
– Трудно сказать, они разные. Слишком сложные натуры, чтобы их как-то охарактеризовать.
– Смотрите, – удивлённо сказал Морелли, тыча перед собой раскрытыми ладонями как заправский мим.
– Хватит придуриваться, офицер! – грозно сказал Хаджет.
– Я не придуриваюсь, сэр, здесь прозрачная стена.
Подскочив к нему, я ударил кулаком в воздух, но наткнулся на непреодолимую преграду.
Путь нам преграждал какой-то невидимый барьер.
– Это что ещё за хрень? – удивлённо сказал адмирал.
Я обернулся и опешил – с горизонта на нас надвигалась огромная зелёная волна десятикилометровой высоты.
– Это не вода, – сказал Морелли.
– Скорее какой-то энергетический вихрь, что-то вроде плазмы, – решил Хаджет. – Мать вашу, кто-то из лаптогов уцелел!
– Расслабьтесь, господа, – я понял всё. – Это прощальный подарок Оултера и Анату, грандиозная чистка памяти населения Земли, словно и не было никакого вторжения.
Налетев на нас, волна ударилась о невидимый барьер и прошла дальше – вглубь континента.
– Я всё помню, – сказал Морелли.
– Придурок, мы были под защитным куполом, – ответил Хаджет, отвешивая своему подчинённому оплеуху.
– А это второй прощальный подарок, – грустно сказал я, – мы всё будем помнить. От начала и до конца.
– Поехали домой, – предложил Хаджет, – я что-то чертовски устал. Теди, дружище, вызови самолёт.
– Легко, – сказал я, ища глазами в траве шлем спецкостюма.
Спустя девять часов мы сидели в маленьком баре в центре Нью-Йорка, пили виски и смотрели новости по CNN. Сообщения приходили со всего мира, главными новостями были всплывшие из глубин Япония и Австралия, метеоритный дождь, вызвавший многочисленные жертвы, большей частью в Китайской народной республике, а также цунами в Тихом океане, пронесшийся по островам и задевший прибрежные города на западе США. В конце выпуска показали минутный сюжет о загадочном самоубийце, спрыгнувшем с Эйфелевой башни, при вскрытии тела которого обнаружилось непонятное строение внутренних органов. Журналисты тут же приписали это явление новому неизвестному доселе вирусу.
– Чего грустишь, Хаджет? – спросил я, разливая по стаканам виски.
– Думаю, как списать пропажу со склада трёх ядерных боеголовок, – сказал адмирал. – Если я хоть слово скажу про инопланетян, меня пошлют к чёртовой матери и засадят в психушку. А всё твои дружки, Теди! Кто знал, что они сотрут не только память, но и всю другую информацию? Нет, ты мне только скажи, как им удалось стереть тот DVD с записью нашей великолепной ядерной атаки?!
– Понятия не имею, – честно признался я. – Наверное так же, как и все остальные видео и фото записи, а их наверняка тоже было в избытке.
– Спишу на цунами, авось прокатит, – решил Хаджет.
На экране телевизора, висевшего над барной стойкой, появилось встревоженное лицо афроамериканской ведущей.
– А теперь прямое включение из центра управления полётами в NASA.
– Тихо, у нас остались свидетели вторжения лаптогов! – крикнул я и мои коллеги уставились в экран телевизора.
– Они нас изнасиловали, гады! Жестокие инопланетные твари! Изнасиловали всех нас: меня, Чака, Бобби, Геннадия и даже японца Якито Такано! – брызгая слюной, орал усатый астронавт с Международной космической станции. – Заберите нас отсюда, мы хотим домой!
На экране 14-дюймового Sony опять появилось лицо ведущей.
– Как мы понимаем, случай массового психоза на МКС вызван радиоактивным излучением от проходящих мимо земли метеоритов. Сейчас готовится план по эвакуации наших астронавтов и помещению их в закрытую психиатрическую клинику…
– Никому, слышите: никому никогда не говорите о том, что вы видели! – залпом выпивая стопку виски, сказал Хаджет.
– Нам всё равно никто не поверит, – сказал я. – Кстати, Морелли, я хотел бы получить то, что нам досталось от сделки с перуанским грузом.
Поперхнувшись виски, полковник осуждающе посмотрел на меня, а потом на Хаджета.
– О чём это вы? – настороженно спросил адмирал.
– Я прикупил в Лиме кое-какой антиквариат и попросил Морелли доставить его в Нью-Йорк, – ответил я, и, пнув под столом ногу полковника, спросил, – ну что, Стивен, когда я смогу получить своё?
– Завтра, – не моргнув, ответил Морелли и в ответ пнул под столом меня, – мы это могли и завтра обсудить.
– Нет, – возразил я, – завтра я сажусь писать статью, и это будет самое великое моё творение, господа!
– Журналист! Ловкач! Обманщик! Я думал мы съездим порыбачить… – нахмурился Хаджет.
– Позже, – сказал я, и, сняв со спинки стула свой пиджак, направился к выходу из бара. – Мы обязательно порыбачим, дружище.
Не прощаясь, я вышел на улицу и поймал такси, оставив на время своих новых друзей одних. Жизнь не останавливалась, жизнь продолжалась. Третий мир уцелел.
