Текст книги "Погружаясь в Атлантиду..."
Автор книги: Александр Мухортофф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 2
Развалившись в удобном кожаном кресле и положив ноги на стол, я мастерил самолетик из приказа о моём увольнении. Сэр Стив Уоррен, отчаянно жестикулируя, носился по своему кабинету и метал в меня глазами молнии.
– Расслабься, Арон, если ты вспотеешь ещё хоть на йоту, с тебя слетит парик, а это может сказаться на твоей репутации перед сотрудниками, – посоветовал я, запуская в него самолётик.
Прорычав что-то невероятно матерное, сэр Стив Уоррен с грохотом опустил дверные жалюзи, скрыв нас от любопытных глаз редакционных сотрудников.
– Что ты ухмыляешься, грязный подонок?! – нависая над столом, заорал шеф. – И слезь немедленно с моего кресла!!!
От его крика можно было оглохнуть, но я заранее вставил в уши вату. Общение с боссом всегда доставляло мне удовольствие, особенно, когда дело касалось финансовых вопросов. Здесь я был неповторим и неподражаем. Жадность сэра Стива Уоррена была известна всему Нью-Йорку, и единственным человеком, который мог выцарапать деньги из потных ладошек шефа, был, конечно же, я. Зная об этом, сэр Стив Уоррен бесился ещё больше.
– О каком отпуске ты говоришь?! И что за несу разная сумма мелькает в качестве аванса за статью?
– Десять штук, – спокойно сказал я.
– Какие десять штук?! – побагровев, заорал босс и распахнул дверь, за которой собралось не меньше двадцати человек.
– Пошли вон! – распихивая их, крикнул шеф, – Салли, приказ об увольнении этого польского засранца ко мне на стол!
Пряча ухмылку, секретарша босса достала из верхнего ящика стола заранее отпечатанный бланк об увольнении с моей фамилией. Из-за спины шефа я послал ей воздушный поцелуй.
– Ты уволен! – захлопывая дверь, прорычал сэр Стив Уоррен.
– Ты заплатишь мне, Арон, и мы оба это знаем. Ведь я сделал то, о чём ты даже не мог мечтать! – пошёл я в наступление.
– Зови меня Стивом! – без прежней ярости в голосе сказал босс, бессильно падая на диван, стоящий в углу кабинета.
– Стиви, – ласково начал я, – прежде всего, ты подпишешь приказ о моём бессрочном отпуске и выдашь мне аванс...
– С какой стати?
– С такой, что твой никчёмный дружище Теди возглавил операцию по расследованию находки нашего общего очень древнего знакомого.
– Бред! – отмахнулся шеф, игриво поправляя парик. – Ты вешаешь мне лапшу на уши!
– Выгляни в окно, Стиви.
Неспешно встав с дивана и демонстративно зевнув, босс подошёл к окну и глянул вниз.
– Ну и что?
Вскочив с кресла, я подбежал к нему, повернул его голову в нужном направлении и сказал:
– Видишь этот лимузин в окружении военных «хамви»? На нём меня и возят! Я на государственной службе, приятель, а вон тот писающий на колесо человек – это адмирал Хаджет, мой подчинённый.
Отпихнув меня, шеф достал из своего стола огромный бинокль и посмотрел на мой кортеж.
– Действительно, Хаджет! – воскликнул он. – Этот писающий мальчик – адмирал, будущий министр обороны США, если верить слухам в президентской администрации!
Восхищённо похлопав меня по спине, босс опять отворил дверь своего кабинета. Коллеги за ней предусмотрительно расступились перед шефом.
– Катитесь работать, долбанные шпионы, а то всех уволю! Салли, подготовь приказ об отпуске господина Вачевского и занеси в мой кабинет.
Бросив бинокль на диван, пританцовывая, босс закружил по кабинету.
– Всё окей, малыш Теди, ты мой лучший журналист, и ты уже давно заслужил отпуск, сынок...
– Зачем тебе бинокль, Стив? Резко остановившись, шеф покраснел.
– Да так…
– Стив?!
– Ну… видишь ли, – пряча глаза, начал он, – в пентхаусе напротив живёт одна милая девушка…
– Это королева жёсткого порно Дженни Джопсон! – укоризненно махая пальцем, сказал я.
– Ну да, – понуро сказал босс, – но она и вправду милая.
– Извращенец!
– Нет, я вуайерист!
– Это одно и то же. Подписывай чек, мне нужны деньги.
– Деньги, деньги… – проворчал Стив. Хмуро посмотрев на меня, он достал чековую книжку.
Я улыбнулся: старый скряга опять раскошелился. Та к всегда происходит, когда за дело берётся Теди Вачёвский.
– Когда будет материал? – спросил шеф.
– Держи резервные полосы пару месяцев. Думаю, что за это время мне удастся раскопать всё то, что скрыто от глаз жаждущей сенсаций общественности.
– Ты пьёшь мою кровь! – воскликнул Стив и, грозно сдвинув парик на бок, плюхнулся на диван.
– Я твой лучший сотрудник, которого ты скоро сделаешь своим компаньоном.
– Мечты идиота! – отмахнулся босс. – Послушай лучше вот что…
Достав из встроенного в стол холодильника две бутылочки «будвайзера», он метнул одной в меня. Целясь в голову, замечу! Хорошо, что мои рефлексы сработали отменно. Открыв пиво, я сделал глубокий глоток и положил ноги на стол.
– Хам! – констатируя давно известный факт, сказал сэр Стив Уоррен.
– Ты хотел открыть мне какую-то страшную, покрытую мраком времени тайну, – напомнил я.
– Не ёрничай! То , что я тебе сейчас расскажу, поможет тебе соответствовать роли суперагента.
– Тогда не тяни, а выкладывай всё сразу, мучитель моего мозга!
– Уволю, – привычно отозвался Стив и задумчиво стал ковырять в носу. – То , что в деле Хаджет, означает, что интересующий нас объект на Гавайях. У нашего ВМФ там секретная лаборатория, ещё с 1944-го года.
– Открыл Америку, мистер Гениальный Аналитик! – саркастически улыбнувшись, отозвался я. – Я лечу туда через два часа.
– Как я терплю такого ехидного подонка? – вздохнул шеф. – Ты можешь не перебивать?
– Легко.
– Когда янки били в Тихом океане японцев, то находили на островах много чего непонятного. Артефакты неизвестного происхождения были повсюду; военная разведка не успевала реагировать на все сведения. Часть материалов оказалась у япошек, но наши вояки не сильно огорчились: материалов было столько, что для их транспортировки было создано специальное подразделение с двумя судами и подлодкой.
– Хм, – удивился я, – а до них никто ничего не находил? Странно. Такое чувство, что до этого на островах никого не было. Не понимаю...
– Конечно большинство островов было исследовано, но такого обилия техники и людей до войны Океания не видела. Вместо мин сапёры постоянно натыкались на непонятные штуки; в прибрежных водах атоллов находили целые поселения неизвестной цивилизации!
– Завязывай с пивом, – недоверчиво сказал я.
– Я разговаривал с ветеранами того спецподразделения, что занималось поиском и транспортировкой странных находок. После окончания войны все они получили от государства большие выходные пособия. Соединенные штаты покупали их молчание, это факт! Но меня интересует другое…
– Сколько силикона в груди у Дженни Джопсон? – ухмыльнулся я.
– Заткнись, Теди! Когда японцы прознали про существование этого спецподразделения, они отрядили на его уничтожение целый дивизион, а после того как один из транспортников, гружёный секретными материалами, потопила японская подлодка, все отгрузки делались не на материк, а на Гавайи – в ТУ САМУЮ лабораторию.
– Значит, мне предстоит визит на склад секретных материалов?
– Вряд ли, после войны всё перевезли в Сан-Франциско. Интересно другое. После того, как находки были изучены, произошёл резкий скачок научного прогресса. И кто был в лидерах? Япония, США и Советы.
– Причём тут русские?
– Они поживились тем, что добыл Вермахт. Немцы контактировали с японцами, да и их научный корпус гестапо рыл землю носом в поисках всего необычного. Фашисты вообще были повёрнуты на оккультизме и тайнах; всё руководство Третьего Рейха числилось в тайных обществах. Говорят, что они знали о существовании древнейшей цивилизации, о которой никто никогда даже и не слышал!
– Я про тайные общества фашистов знаю. Довелось мне как-то изучать данный вопрос, я даже статью про это написал.
– Дерьмовая статья, Теди, одни догадки и ничего более.
– Я так не считаю. Копнул я достаточно глубоко; еле ноги унёс...
– Если бы ты нашёл ответ, то ноги бы унёс отдельно от туловища. Речь шла о психотропном оружии, которое изобрели фашисты, – загробным голосом сказал Стив.
– Давай лучше о Джопсон поговорим? А то ты любитель страху нагонять, – попросил я, доставая из холодильника ещё две бутылки пива.
– Тед, когда же ты, наконец, вырастешь? Тебе предстоит визит в альма матер современной науки! И если не сглупишь, мы станем обладателями бесценной информации.
– Да ну тебя, – отмахнулся я, – фашисты, японцы, артефакты, стопятьдесятмиллионлетние люди… – у меня уже голова кругом идёт! Прилечу на Гавайи, и всё встанет на свои места, а пока все наши домыслы – псу под грязный хвост!
Прихватив бутылочку пива, я нехотя поднялся из удобного кресла и открыл дверь, за которой никого не оказалось.
– Кажется, коллегам надоело подслушивать, – сказал я печатающей какой-то документ Салли.
Подошедший сзади босс дружелюбно похлопал меня по плечу.
– Счастливой дороги, Теди! Буду ждать твою статью.
– Конечно, Стив, – ответил я, отнимая у него СВОЙ чек, – ворюга! Тяжёлое бруклинское детство опять даёт о себе знать – шаришь по карманам?
– Да ладно тебе, Теди, – застенчиво улыбнулся шеф.
– Ты редкостная подлюга, Арон! За что тебя и люблю.
– А где мои работники? – спросил у Салли босс, недоверчиво осматривая пустую редакцию.
Удивительное зрелище. Залепленные стикерами мониторы, тихо гудящие в компьютерах кулеры, дымящаяся в пепельнице сигарета и никакого персонала. Это не редакция нашего модного журнала, а какое-то «Нью-Йорк таймс». Не слышно мата, никто не сидит в чатах, никакого покера на раздевание... Мир сошёл с ума.
– Что происходит, детка?
Глядя на наши изумлённые лица, Салли улыбнулась.
– Там на улице такое шоу! Все ушли смотреть. Какой– то генерал подрался с Дженни Джопсон!
Стив, схватив бинокль, помчался к окну, а я побежал к лифту. Не люблю, когда порнозвёзды бьют моих подчинённых, особенно, если это адмиралы...
ГЛАВА 3
Личный реактивный самолёт адмирала Хаджета нёс нас над голубыми водами Тихого океана, всё дальше удаляясь от континента. Заботливая стюардесса в чине майора принесла мне апельсиновый сок и, многозначительно улыбнувшись, удалилась. Взяв на журнальном столике «Пентхауз» 2008-го года, я начал его листать, вяло отмахиваясь от попыток пьяного Хаджета плеснуть мне в сок виски. Размазывая по лицу слезы и сопли, адмирал вот уже полчаса изливал мне душу, открывая невиданные подробности своей личной жизни.
– Да, не стоит! И чего? Не у одного меня, между прочим, а ей только повод дай… Жена офицера должна быть терпеливой!
– Виагру пробовал? – поинтересовался я.
– Теди, друг, – горестно завопил адмирал, выворачивая карманы, из которых посыпались различные афродизиаки, – если бы в этом было дело!
– А в чём же дело? – лениво спросил я, разглядывая обнажённую модель на развороте.
– Это психологическое, – переходя на шёпот, сообщил адмирал.
– Та к ты извращенец?! – заорал я, привлекая внимание стюардессы.
– О нет, что ты, просто мне необходимо разнообразить свою сексуальную жизнь.
– Та к ты поэтому подрался с Джопсон?
– Нет, я ей сделал комплимент, а она вдруг вспылила и стала дубасить меня фалоиммитатором на глазах у подчинённых.
– Как звучал этот комплимент? – бросая журнал обратно на столик, спросил я.
– Ну, я сказал, что она была очаровательна в роли свинюшки в той сцене, где двое негров и собака…
– Извращенец!
– Нет, я фанат! У меня коллекция всех её фильмов! Мы с женой иногда их смотрим…
– Ты и жену в это втянул?!
– Мой психоаналитик посоветовал совместные сеансы, хотя жена и была против, но проблему нужно решать комплексно, а один я на это не способен.
– В детстве папа меня за это порол ремнём! – грубо сказал я, выжигая глазами дырку во лбу Хаджета.
– А каким ремнём, с заклёпками или просто кожаным?
– Хаджет!!!
– Хорошо-хорошо. Я понял. Молчу.
Грустно хлопая глазами, адмирал высадил из горла полбутылки виски и, что-то подвывая себе под нос, уставился в потолок.
Мне стало по-настоящему стыдно. Человек мне доверился, открыл свою боль, а я, как последняя скотина, начал над ним издеваться. Похлопав Хаджета по плечу, я проникновенно сказал:
– Прости, дружище, я чёрствый сухарь, а всё эта долбаная работа на государство. Давай поговорим о твоей проблеме, расскажи, с чего всё началось?
Сгребая меня в охапку, расцеловав и измазав при этом слюнями, Хаджет заулыбался.
– Я знал, что ты настоящий друг, Теди!
– Кто, если не я? – обиделся я и, сделав вид, что смотрю в иллюминатор, стал вытираться занавеской.
Закатив глаза к потолку, адмирал впал в состояние анабиоза.
– Эй! Ты жив, приятель? – осторожно поинтересовался я спустя пять минут.
– Я вспоминаю.
– А-а-а. Ну давай.
– Это было во время операции «Буря в пустыне», мой флот стоял в персидском заливе – мы обеспечивали воздушное прикрытие сухопутным крысам. Два месяца без женщины – это тяжело, мой друг. Это мучительно больно!
– Бедняги!
– Да, чёрт подери! Пять резиновых баб на полторы тысячи человек экипажа! Пентагон никогда не думал о своих солдатах…
– Это точно, дружище, судьбы простых людей не интересуют чиновников.
– У нас из-за этого так велик процент гомосексуалистов среди солдат. Голубые тут, голубые там! – яростно прорычал Хаджет.
– Ужас! – поддержал его я.
Отхлебнув виски, адмирал заснул. Я посмотрел на часы, лететь оставалось ещё около пятнадцати минут. Вежливо пнув ногой спящего Хаджета, я поинтересовался.
– И что же было дальше?
А о чём мы говорили? – приходя в себя, поинтересовался тот:
– О твоём самом сокровенном, приятель, о педиках в рядах вооружённых сил США.
– Не считай старого Хаджета ослом, я рассказывал тебе о ТОМ СЛУЧАЕ, после которого начались мои проблемы, а к голубым он отношения не имеет!
– Я – само внимание.
– Та к вот, в тот день я понял, что мне необходимо сделать САМ-ЗНАЕШЬ-ЧТО.
– Мы говорим о сексе, друг мой? – вежливо поинтересовался я – Ну, что-то вроде того, – согласился адмирал. – Та к вот, у меня была собачка – чудесный белый пуделёк по имени Майкл. Сам знаешь, Джексон тогда был на пике популярности...
– Причём тут парень без носа? Ты сказал: собака?! Хаджет, это ужасно и отвратительно!
– Нет, ты меня не правильно понял! – покраснел адмирал, – Майкл был домашним любимцем, и находился рядом со мной на всех операциях.
– Но причина в нём?
– Это факт! – согласился Хаджет. – Когда я закрылся в каюте с этой резиновой бабой, Майкл убежал на палубу...
– И что дальше?
– Его переехал самолёт палубной авиации в то время, когда я занимался непотребными вещами! Мой бедный пёсик!!!
Хаджет зарыдал, уткнувшись в журнальный столик, при этом из его носа на «Пентхауз» вытекла неприятная субстанция зелёного цвета. Брезгливо сморщившись, я незаметно выключил диктофон и отвернулся. Нелегко даётся сбор компромата в XXI веке…
Самолет накренился на левое крыло, я выглянул в иллюминатор и невольно залюбовался панорамой Гавайев. Прямо подо мной океанские волны набегали на белоснежный песок, маленькими точками по ним скользили серферы, выписывая причудливые виражи, а вдалеке виднелась посадочная полоса военного аэродрома, утопающего в зелени. Пристегнув спящего Хаджета, стюардесса ещё раз улыбнулась мне и, покачивая крепким задом, удалилась. Где же их таких фигуристых находят? Надо было бы обменяться с ней телефонами, но это пошло бы в разрез с моей легендой правительственного агента. Долбанная работа!
Тяжело вздохнув, я пристегнулся. Наш пилот в чине полковника разумеется посадил самолёт так виртуозно, что я даже не успел испугаться – хотя аэрофобией я не страдал, но посадка всегда меня несколько напрягала.
Едва подали трап, я вскочил с кресла, а за мной, шатаясь из стороны в сторону, последовал старина Хаджет. В правой руке он сжимал бутылку с остатками виски, а левой пытался напялить на себя фуражку; по его багровому лицу градом катил пот. Усмехнувшись, я ступил на ступеньки трапа, возле которого стояло по стойке «смирно» не меньше взвода моряков в парадной форме. Почувствовав себя важной персоной, я приосанился: так встречают президентов, и если бы не Хаджет…
Отпихнув меня, бравый адмирал выскочил из самолёта и, проливая на себя виски, заорал:
– Адмирал на борту!
Через секунду он уже кубарем катился вниз, прямо в заботливые руки своих солдат.
– Отключился, – рядом со мной вырос молодой полковник. – Наш адмирал боится летать и каждый раз надирается так, что выключается при выходе из самолёта. Та к что такой регламент встреч стал у нас на базе традицией. Сурово окинув разговорчивого полковника взглядом бывалого разведчика, я спросил:
– Сам-то ты кто?
– Полковник Морелли, заместитель начальника базы, – белозубо улыбаясь, ответил он.
У полковника была такая колоритная рожа, что хоть на плакат рекламирующий службу в ВМФ вешай – сытый и довольный самец. Если здесь все такие, то успеха у туземок мне не видать.
– А кто вы, сэр? – поинтересовался Морелли.
– Я – Тед, президент назначил меня старшим, – пытаясь не выдать слишком много пафоса, представился я.
– ЦРУ?
– Вы задаёте слишком много вопросов, полковник, – сухо ответил я. – Хотелось бы отдохнуть с дороги, искупаться в океане, выпить холодного «Будвайзера», сделать массаж гавайской девушке, а уже потом приступить к работе.
– Но, сэр… – удивлённо хлопая глазами, начал было Морелли.
– Когда я был в России, местные военные катали меня на санях с голыми девицами! – негодующе прервал его я. – Не позорьте американский флаг! Где ваше гостеприимство?
– Простите, сэр, – извинился полковник и, вырывая у меня из рук чемодан, повёл к своей машине.
После душного Нью-Йорка мягкий Гавайский климат радовал тело. Хорошо, что я одел открытые сандалии – теперь лёгкий ветерок приятно холодил пальцы ног. Садясь в джип, я понял, что искренне люблю наших военных. Эти добрые, вежливые, доверчивые люди до сих пор ни разу не спросили у меня никаких документов, подтверждающих мой статус секретного агента...
Поселившись в уютном бунгало на берегу небольшой лагуны, я принялся заниматься любимым делом. Каким? Отдыхом, естественно. Так прошло два дня, два дня подлинного человеческого счастья. Немного секса, немного выпивки. Хотя, если честно, – много секса и много выпивки.
Третье утро я встретил так: во-первых, присутствовал ящик «Будвайзера» на льду, во-вторых, настоящая урождённая гавайская девушка, помогавшая мне получать от солнечных ванн максимум удовольствия. Идеальный отдых начинающего гедониста: я валялся в шезлонге и глазел на ненормальных сёрферов, разбивающих свои копчики о прибрежные рифы. Но, как всегда бывает, когда человек начинает приближаться к нирване, появляется какой-нибудь представитель государства – этот был в чине сержанта ВМФ. Почтительно остановившись в трёх метрах от меня, он многозначительно кашлянул.
Сделав вид «ничего не вижу, ничего не слышу», я отхлебнул пивка и потрепал свою гавайскую подружку за ягодицу. Сзади послышался настойчивый кашель. Я допил пиво и сделал вид что уснул. Перекрывая мой храп, кашель усилился. У кого-то сзади явно был туберкулёз.
– Чего надо, сержант? – наконец, спросил я. Поперхнувшись, сержант сделал «смирно» и, выпучив глаза, заорал:
– Сэр, меня послали за вами, сэр!
– Какого чёрта ты так орёшь! – возмутился я, а моя подружка Талия даже укоризненно покачала крикуну пальчиком, на котором болтались её маленькие прозрачные трусики.
Сержант покраснел.
– Но у меня приказ, сэр! Приказ доставить вас в лабораторию!
Лениво почесав нос, я сгрёб Талию в охапку и начал страстно целовать. Тоскливо посмотрев на часы, сержант снова начал кашлять.
– Достал! – сообщил я Талии и, отвешивая ей шлепок по упругой попке, отправил в дом.
Подойдя к сержанту, я забрал у него фуражку, напялил её на голову и сел в «хамви».
– Поехали, моряк, – отдал приказ я. Садясь за руль, сержант покосился на мой халат.
– Ваша одежда, сэр…
– Что-то не так?
– Но вы же в халате, сэр.
– Как тебя зовут, сынок? – хмуро поинтересовался я.
– Трейвис, сэр.
– Ты читал «Плейбой», сынок? Сержант покраснел.
– Вижу, что читал, – удовлетворенно сказал я. – Тогда ты, должно быть, слышал про Хью Хефнера.
– Да, сэр.
– Он тоже везде ходил в халате.
– Есть, сэр!
– Трейвис, ты редкостный болван, я рад, что ты на службе ВМФ США, сынок!
– Спасибо, сэр!
– Поехали в лабораторию, убийца моего отдыха!
Дребезжа как старая пила, «хамви» выехал с пляжа.
Всю дорогу я демонстративно игнорировал сержанта, откинувшись на сидении и высунув ногу в окно. Правда, на одном из поворотов я потерял свой тапочек, но сержант, ловко сдувая с него пыль, вернул его мне. После этого я смягчился, снисходительно пнул его в плечо и даже завёл беседу о суровых солдатских буднях. Оказывается, служба в ВМФ ему нравилась, но Трейвис скучал по своей любимой Айове, маме, папе и собаке Чаки. Еще сержант пожаловался мне на капитана Рея Джексона. Мало того, что он был негром, так еще и очень строгим. Несколько раз он больно бил Трейвиса по почкам и заставлял вылизывать нужник языком.
– А всё потому, что он расист, сэр! Только потому и пошел во флот, чтобы унижать нас!
– А за что он тебя наказывал? Я имею в виду официальную версию?
– Подгузники, сэр.
– Хм. Что?!
– У меня энурез. Необычный случай: когда я слышу звуки саксофона, я писаюсь.
– И что? – не понял я.
– Капитан Джексон заядлый саксофонист. Узнав про мой недуг, он решил, что это своеобразная форма протеста, – сообщил парень.
– Точно расист, – заключил я, – но я доведу это до сведения руководства, Не ссы, моряк! Ну... в переносном смысле. Всё будет окей!
Въехав на территорию военной базы, «хаммер» остановился вблизи ничем не примечательного ангара. У входа я заметил доблестного полковника Морелли и, выскочив из машины, устремился к нему.
– Как дела, дружище? – спросил его я.
– Отлично, сэр! – бодро ответил полковник, стараясь не коситься на мой халат.
– Что нового?
Широко улыбнувшись, он сделал приглашающий жест рукой и зашел в ангар.
– И это лаборатория? – удивился я, разглядывая абсолютно пустой ангар.
– Нет, сэр. Нам сюда, – возразил полковник и подвёл меня к непонятно куда ведущей железной двери. Нажав на выпуклость на стене, он открыл массивные двери, за которыми оказался лифт, куда, почтительно отступая, полковник пропустил меня первым, а сам зашел следом. Ободряюще улыбнувшись, Морелли нажал на какую-то кнопку и лифт начал двигаться, но не вверх или вниз, а куда-то вбок.
– Кажется, лифт сломался, – осторожно предположил я.
– Нет, сэр. Просто лаборатория находится внутри горы.
– По-моему, это вулкан.
– Да, сэр!
– Это может быть опасно.
– Вулкан – отличная маскировка, сэр!
Хмыкнув, я отвернулся, не в силах смотреть на самодовольную рожу Морелли.
Наконец лифт остановился. Выйдя из него, я застыл, разглядывая помещение, в которое попал.
– Ну не хрена себе! – только и смог сказать я. – Деньги налогоплательщиков потрачены не зря.
По огромной научной лаборатории сновали сотни людей, а в центре всей этой композиции высилась НАСТОЯЩАЯ летающая тарелка.
– Разве у вас в Нью-Мексико хуже? – удивился полковник.
– Да нет. Просто размах другой, – приходя в себя, ответил я.
Напяливая на себя образ секретного агента, я бодро направился к тарелке. Персонал почтительно расступался, а когда я проходил мимо, сзади слышался восторженный шёпот. Ещё бы! Эти ученые крысы никогда не видели чиновников моего ранга...
– Здесь лучшие мозги, – с пафосом сказал Морелли из-за моего плеча, – элита военной науки.
Потрогав для проформы тарелку рукой, сдерживая себя от попытки понюхать или лизнуть её тёплый на ощупь бок, я спросил:
– А где пассажиры?
Самодовольство с Морелли как ветром сдуло, озабоченно почесав нос, он замялся.
– Ну... это…
– Чего «это»?
– Как вам сказать…
– Полковник!!! – разъярённо блеснув глазами, заорал я.
– Один из пассажиров сбежал.
– Что?!
– Женщина исчезла. Мои люди обыскали всю базу, но безрезультатно. Её нигде нет.
– Уволю! – вспоминая интонации своего босса, закричал я.
– Сэр, я готов нести любую ответственность.
– Готов он! – саркастически скривившись, проворчал я. – Что мне делать со статьёй?
– С какой статьёй, сэр? – удивлённо спросил полковник.
Как всегда, меня подвёл язык, но я опять выкрутился.
– С докладной статьёй для президента! Что мне с тобой делать, полковник? Ты провалил важнейшее для страны задание, ты поставил под угрозу жизни всех американских граждан! Своим поступком ты свёл на нет все наши ценности: демократию, феминизм, свободу сексуальных меньшинств! Теперь не будет мультфильмов Диснея, «Макдоналдсов» и старого доброго «Будвайзера», и американские дети больше никогда не будут играть в бейсбол на зелёных лужайках Вайоминга. Ты предал нашу родину, Морелли!
Вздрагивая плечами, полковник зарыдал. Ко мне сбоку подошёл трезвый и от того хмурый Хаджет.
– Привет, старина! – сказал я.
– Привет, Теди! – пожимая мне руку, ответил адмирал. – Хорошо сказал, приятель. Проникновенно. Измена родине – серьёзный проступок. Хочешь, я прямо сейчас пристрелю этого иуду?
– Не нужно, он исправится. Верно полковник?
– Да, сэр! – выпрямляясь, ответил Морелли.
– Как теперь быть с нашей беглянкой? Где её искать?
– Не знаю, может быть, ОН знает.
– Кто он? – снова закипая, крикнул я.
– То т парень, который был с ней. Второй пассажир этого летательного аппарата.
– Ну, хоть что-то у нас в порядке, – обрадовался я, – веди нас к нему. Где он?
– В чулане.
– Где?! – у меня отвисла челюсть.
– Я хотел сказать, в подсобном помещении, сэр!
– Какого чёрта он там делает?! А как же большая лаборатория с пуленепробиваемыми стёклами и средствами радиационной защиты? – поинтересовался я.
– У нас её нет, – вступился за полковника Хаджет, – денег не хватило.
– Забраться в чрево вулкана хватило, а сделать камеру для стопятидесятимиллионлетних людей не хватило?
– Та к кто знал, что так получится? – удивился Хаджет.
– Разгильдяи! – закричал я.
– Президент на проводе! – закричал радист.
– Что у вас происходит?! – закричал президент.
– Всё под контролем, – замурлыкал я волшебные слова, ласково поглаживая трубку с первым человеком страны.
– Ни хрена! – чувствовалось, что президент взволнован. – Ни хрена у вас не под контролем!
– Как это? – удивился я.
– Япония ушла под воду, – шёпотом сообщил радист.
– А вы не знаете? – ехидно прошипел Джордж Буш самый младший.
– Конечно, знаю, господин президент. Япония ушла под воду, но это ожидалось, всё под контролем. Главное, что США вне опасности.
Президент начал что-то говорить об Аль-Каиде, ООН, торговых отношениях и мировой безопасности, но я, немного пошипев, удачно сымитировал помехи и положил трубку.
– Веди к пассажиру, глаза бы мои тебя не видели, – чуть не плача, приказал я Морелли.
– Нам сюда, – сказал полковник; он был расстроен не меньше моего.
Следом за нами ковылял старина Хаджет; видимо состояние вселенского похмелья не покинет его и в ближайший месяц. Пройдя в дальний угол лаборатории, мы зашли в подсобное помещение, расположенное под служебной лестницей.
– Держите беднягу как Гарри Поттера какого-то, под лестницей...
В подсобке сидел худой угрюмый парень лет двадцати немного латинской наружности, а с латиносами у нас, как известно, не церемонятся.
– Сто пятьдесят миллионов лет, а выглядит как разносчик пиццы, – почесав нос, заявил я.
– Временная аномалия, – зачем-то сказал Морелли, – он был как бы в замороженном состоянии.
– Сами разберёмся, – дёргая его за рукав, рявкнул Хаджет, – тебе, итальяшка, доверия пока нет.
– Где твоя подруга? – строго спросил я парня. Подняв свои неамериканские глаза, он посмотрел на меня как на пустое место, а потом смачно плюнул мне на тапочек.
– Вот сука! – удивился Хаджет.
– Это точно, – рассерженно вытирая тапочек о штанину Морелли, сказал я.
– Он по-американски не говорит, он же старый...
– нерешительно заявил полковник.
Испанский я, к сожалению, не знал, поэтому воспользовался эсперанто, от души залепив субъекту в ухо. Парень заорал и с размаху засадил мне ногой в пах. Задыхаясь от боли, я присел на корточки. Хаджет вырвал из кобуры кольт и направил на парня, а полковник, сноровисто прикрывая пах, спрятался у него за спиной.
– Хаджет, оставь его, – прохрипел я.
Мне было очень больно и, судя по всему, наши отношения с Талией придётся надолго завязать. Что ж... буду осваивать сёрфинг.
Растянув губы в кривой ухмылке, я, шатаясь, встал на ноги.
– Как яйца, приятель? – не убирая пистолет в кобуру, спросил Хаджет.
– Жидкообразно, – не вдаваясь в подробности, ответил я.
Подойдя к реликтовому латиносу, я попытался сделать свои глаза как можно добрее.
– Алоха, засранец! – сказал я. Парень вздрогнул и недоверчиво улыбнулся.
– Алоха! – ответил он.
Я повернулся к Морелли и величественно, словно римский цезарь, сказал:
– Привези из моего бунгало девушку по имени Талия – после моего инструктажа она проведёт допрос. Этот найдёныш знает гавайский...
