Текст книги "Буденный"

Автор книги: Александр Золототрубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

2

Между тем обстановка на советско-польском фронте накалялась с каждым днем. В связи с этим начальник штаба Юго-Западного фронта Н. Н. Петин от имени командующего потребовал от Буденного срочно направить 4-ю кавдивизию на станцию Лозовую, а оттуда эшелонами в район боевых действий 14-й Красной Армии. Это распоряжение Егорова огорчило командарма. Днем после обеда командующий фронтом вызвал Буденного к прямому проводу. Командарм, несмотря на суровый разговор с Егоровым, категорически возразил против переброски 4-й кавдивизии. «При создавшихся условиях на фронте можно и нужно бить только кавкулаком», – сказал Буденный. «Егоров: 1) Перевозка желдорожная отменяется. 2) Всем дивизиям армии двигаться форсированным маршем, при этом правая колонна должна следовать не севернее Павлограда с расчетом переправиться на правый берег Днепра у Кременчуга. 3) 30 апреля вам надлежит прибыть в Лозовую, куда также прибудет Реввоенсовет фронта, для решения дальнейших вопросов…» Главком также согласился с доводами командарма против раздергивания Конармии и в телеграмме Егорову сообщил: «Основная задача, для которой Конармия направляется на Юго-Западный фронт, заключается в нанесении такого удара польским войскам на Украине, которым был бы сломан весь польско-украинский фронт…» Далее главком указывал, что для выполнения этой задачи наиболее выгодно нанести всей Конармией удар по правому флангу польско-украинского фронта, занятому наиболее слабыми галицийскими войсками, и, прорвав его глубоким движением в тыл в общем направлении на Ровно, разрушить весь фронт, а для этого необходимо усилить Конармию двумя пехотными дивизиями. Рано утром 4 мая в Павлоград, где находился поезд Реввоенсовета Конармии, прибыли А. И. Егоров и С. К. Минин, назначенный членом Реввоенсовета Конармии вместо Е. А. Щаденко. Сергея Константиновича Минина, члена партии большевиков с 1905 года, Буденный узнал еще в 1918 году во время обороны Царицына. Выслушав краткий доклад командарма, Егоров сообщил, что 12-я и 14-я Красные Армии с трудом сдерживают натиск белопольской армии. Враг рвется к Киеву, там действует самая сильная на Украинском фронте 3-я польская армия генерала Рыдз-Смиглы; тяжелое положение сложилось и на Одесском направлении. На фронте Конармию ждут с нетерпением. 12 мая поезд Реввоенсовета прибыл в город Александрию: сюда вышли главные силы Конармии. Находясь в 4-й кавдивизии, Буденный с удовлетворением воспринял донесение о том, что четыре бронепоезда Конармии прибыли в Кременчуг, авиагруппа пополнилась новыми самолетами. А вот обмундирование до сих пор не получено, и когда 14 мая командующий фронтом Егоров вызвал его к прямому проводу, Буденный доложил об этом. «К вам в армию едет нарком просвещения товарищ Луначарский, прошу встретить», – прочел Буденный на телеграфной ленте. На вопрос командарма, когда будет обмундирование, Егоров обещал в ближайшее время прислать. Луначарский прибыл в Конармию 16 мая и сразу же включился в работу.

– Хочу знать, как и чем живут бойцы вашей армии, какое у них настроение, – сказал нарком просвещения. – Что вас волнует, Семен Михайлович?

Буденный доложил: не хватает винтовок, большие сложности с обмундированием. Из поезда командарма Луначарский сразу же послал телеграмму Владимиру Ильичу, в которой, в частности, писал: «Считаю делом первоклассной важности в военном и политическом отношении ускорить всемерно дело снабжения, особенно обмундированием. Это сейчас необыкновенно важно». Вскоре Первая Конная получила 10 тысяч пар белья, два эшелона овса, 1400 шашек и 1400 винтовок для 14-й кавдивизии.

Вечером в штабе армии собрались К. Е. Ворошилов, С. К. Минин, начальники и военкомы дивизий: С. Ф. Грай, С. К. Тимошенко, П. В. Вахтуров, Ф. М. Морозов и другие.

– Прошу вас, товарищ Луначарский, поужинать с нами, – сказал Буденный и подмигнул Клименту Ефремовичу. – Вот Ворошилов сетует, что мало времени у бойцов для самообразования. А я говорю ему, что сейчас главное для нас не азбука, а то, как надо бить врага.

Луначарский, сняв пенсне, возразил Буденному: да, сейчас идет война, решается судьба Советской власти – быть ей или не быть. Но и в этих условиях важно учить солдат грамоте.

– Это командарм пошутил. У нас в армии есть даже школы грамоты, – вмешался в разговор комиссар Бахтуров. – И созданы они по инициативе работника политотдела Конармии Екатерины Давыдовны Ворошиловой.

Нарком просвещения взглянул на Ворошилова.

– Она что, ваша жена?

За Ворошилова ответил командарм:

– Ему жена, а нам она работник политотдела. Кстати, хороший работник.

– Вот это здорово! – оживился Луначарский. – А учителя у вас есть?

– Кто грамотный, тот и учитель, – улыбнулся командарм. – А бумагу, карандаши и все прочее мы достали. Не стану хвалиться, по и культурно-просветительная работа в армии не стоит на месте. У нас сейчас девять партшкол, тридцать читален, сто пятнадцать библиотек, четыре клуба, одиннадцать самодеятельных театров и тридцать восемь школ грамотности. Во всех частях созданы культурно-просветительные комиссии, которые вовлекают бойцов в различные секции и кружки. Конармейцы знакомятся с искусством, литературой, разучивают новые песни, стихи, готовят спектакли…

(Много лет спустя маршал Буденный писал: «Я уверен, что именно в наших кружках и секциях получили первое вдохновение конармейцы-писатели Николай Островский, Всеволод Вишневский, Александр Листовский. Песни для самодеятельных коллективов сочиняли конармейские поэты, музыку к ним писали конармейские композиторы. В Конармии начали свой творческий путь известный композитор-песенник Дмитрий Покрасс, художник-баталист С. Зелихман».)

– Семен Михайлович, а вы книги читаете? – неожиданно спросил Луначарский.

Командарм вынул из полевой сумки томик стихов и протянул Луначарскому. На лице наркома застыло недоумение:

– Пушкин?..

– Да. Когда мы освободили Ростов, в гостинице «Палас» белогвардейские офицеры оставили много книг. Я взял себе томик Пушкина. А позднее распорядился, чтобы в каждой бригаде бойцы прочли эти стихи. Наш самодеятельный театр пропагандирует произведения русских классиков.

– Это великолепно, Семен Михайлович! – поддержал его Луначарский. – Приобщайте солдат к литературе и искусству, это очень важно для воспитания настоящих бойцов-героев, бойцов-патриотов.

Луначарский побывал во многих бригадах и полках, благодарил бойцов и командиров за «великую преданность делу революции», отвечал на вопросы, тесно увязывая борьбу на фронте с борьбой в тылу, где свободный народ «трудится горячо и вдохновенно, потому что этот народ теперь свободен от оков помещиков и капиталистов».

На прощание Луначарский попросил Буденного подарить ему какой-нибудь сувенир.

– Сувенир? Сейчас принесу. – Буденный принес подкову.

– Чудесно! – рассмеялся Луначарский. – Я буду хранить ее как символ нашей дружбы.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
НА ПОЛЬСКОМ ФРОНТЕ

1

Переброшенная из Майкопа на Украину походным порядком, Конная армия прошла более 1200 километров. И сразу же ее полки ринулись в стык между киевской и одесской группировками противника в общем направлении на Казатин. Им ставилась задача не позднее 1 июня захватить район Казатин – Бердичев и ударить по тылам врага. С юга Конармию поддерживала 14-я армия, на Фастовском направлении – группа войск И. Э. Якира: 44-я и 45-я стрелковые дивизии, кавалерийская бригада Г. И. Котовского и 3-й отряд Днепровской военной флотилии. Первые бои показали, что белополяки построили свою оборону прочно. К тому же в полосе наступления Конармии действовала не только 13-я польская стрелковая дивизия, а почти вся 2-я армия. Несмотря на это, Конармия прошла с боями около ста километров и нанесла противнику тяжелые удары. Однако Буденный видел и отдельные недостатки в ведении боевых действий конармейцев. 2 июня он собрал в Тетиве командиров и комиссаров, чтобы выслушать их мнение. Начальник 11-й кавдивизии Ф. М. Морозов признал, что в бою он действовал иногда шаблонно, бросал людей в лобовые атаки. Он призвал отказаться от тактики, которую применяли на Дону и Северном Кавказе, а вести комбинированный бой в конном и пешем строю. Его поддержал лихой и отважный А. Я. Пархоменко. Немало ценных мыслей высказали на этом совещании политработники П. В. Бахтуров, А. В. Хрулев, П. К. Случевский, В. И. Берлов, К. И. Озолин и другие. Начальник разведотдела армии И. С. Стройло обратил внимание на то, что в частях все еще слабо поставлена служба разведки и охранения… После совещания Буденный, Ворошилов и начальник полевого штаба Зотов подготовили приказ, в котором рекомендовалась тактика действий в предстоящем наступлении. Командарм требовал от командиров большей гибкости, инициативы, рекомендовал ряд оправдавших себя тактических приемов. «Всякий бой, – подчеркивалось в приказе, – должен быть развит в неотступное преследование врага до полного его разгрома или пленения». Очевидным для командарма было и другое – дать войскам хотя бы короткий отдых, чтобы подтянуть резервы, лучше изучить систему обороны противника, произнести глубокую разведку. Без этого нельзя начинать большую операцию. Однако, к удивлению Буденного, командование Юго-Западного фронта расценило эту передышку Конармии как слабость ее сил для глубокого прорыва в столь трудных условиях и обратилось к В. И. Ленину и главкому С. С. Каменеву с просьбой об изменении прежнего плана наступления. И 3 июня Реввоенсовет Конармии получил новую директиву, которая предписывала овладеть районом Фастова. Буденный огорчился: удар на Фастов – это удар во фланг, а не в тыл 3-й польской армии! Командарм тут же послал ответную телеграмму. Нет, никак не мог он согласиться на новую задачу, ибо она сулила противнику, а не ему выигрыш времени. При этом Конармия не только не получала оперативного простора, а напротив, сама могла стать объектом атаки войск противника непосредственно с полосы обороны. Командование фронта согласилось с его доводами и оставило для Конармии прежнее направление удара – на Казатин, Бердичев. Все складывалось удачно и, несмотря на яростное сопротивление белополяков, соединения Конармии – 4, 6, 11 и 14-я кавдивизии и поддерживающая их 45-я стрелковая дивизия с тяжелыми боями упорно продвигались вперед. Пытаясь задержать их продвижение в свои тылы, противник создал две ударные группировки – в Липовце и Сквире – с задачей зажать Конармию с флангов и разгромить. На рассвете 5 июня передовые части Конармии стремительной атакой прорвали польский фронт в полосе 10–12 километров, обеспечили всей армии выход на оперативный простор. Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, участник боев на польском фронте, писал: «Перед буденновцами поставили задачу пробиться к Бердичеву и разгромить вражеские тылы. 5 июня после затяжного и яростного боя противник дрогнул. 4-я дивизия ворвалась в Ягнатин, форсировав реку Ростовицу. Справа и слева прорвались наши 14-я и 11-я дивизии, а в Озерную вошла 6-я дивизия. Теперь вся Конармия вклинилась в расположение вражеских войск, которые пытались сжать нас с боков. По флангам Конармии ударили кавдивизия Карницкого с севера, кавбригада Савицкого и пехота – с юга. Но Буденный не стал отбиваться на флангах, а повел армию вперед, в глубокий рейд на северо-запад. Сзади нас сомкнулось польское кольцо. Так начался знаменитый Бердичевский прорыв. Еще через три дня 4-я кавдивизия ушла на Житомир, с ходу овладела им, освободив несколько тысяч пленных красноармейцев, потом повернула на восток и установила связь неподалеку от местечка Брусилов с фастовской группой войск во главе с И. Э. Якиром. Это означало, что между Киевом и Винницей практически был создан «красный коридор». При штурме Бердичева и Житомира конармейцы проявили массовый героизм. Реввоенсовет Юго-Западного фронта 9 июня известил по радио советский парод о первой победе над войсками белополяков. «Всем… Всем… Всем… – радировал Кременчуг. – Доблестные части Конной армии Юго-Западного фронта прорвали фронт противника в районе Сквира. В кровопролитных боях, изрубив лучшие части генерала Галлера, стремительным ударом в 11 часов 8 июня части Конармии захватили Житомир. Польскими войсками командует лично маршал Пилсудский. Преследование противника продолжается». Конная армия с выходом в район Житомир – Бердичев разрезала польский фронт на глубину 120–140 километров, нарушила важнейшие линии связи, вышла в тыл 3-й польской армии и вынудила белополяков отступить к Киеву. Благодаря этому фастовская группа, 12-я и 14-я армии получили широкую возможность для развития наступления. В этих боях командарм проявил личное мужество и геройство. В приказе Реввоенсовета республики № 38 от 13 марта 1923 года отмечалось: награждается вторично орденом Красного Знамени Буденный Семен Михайлович за то, что, командуя 1-й Конной армией на польском фронте в 1920 году, во время создавшейся для нашего левого фланга тяжелой обстановки энергичным, неожиданным для противника ударом на Житомир прорвал его расположение и, продолжая развивать одержанный им успех в направлении к сердцу буржуазной Польши – Варшаве, заставил поляков поспешно отступать под постоянной угрозой ударов со стороны наших войск, перешедших в наступление по всему фронту. «При проведении этой операции т. Буденный неоднократно принимал личное участие в кавалерийских атаках, подавая пример храбрости и мужества героям 1-й Конной армии». 11 июня все кавдивизии Конной армии успешно преследовали белополяков. Порадовал командарма успех Тимошенко; его бойцы в районе Городковки разгромили кавалерийскую бригаду из дивизии генерала Карницкого, оседлали железную дорогу Киев – Казатин, закрыв пути отхода противника на Житомир, Бердичев и Казатин. Добилась успеха и 11-я кавдивизия, но ее комиссар К. И. Озолин был хмур и невесел. Это сразу заметил Буденный, как только увидел его. Оказывается, от тяжелых ран умер комиссар 2-й бригады И. Я. Трегубое. Умирал в полном сознании, как доложил Озолин. Перед смертью сказал: «Жизни своей не жалко, потому что отдаю ее за святое дело, за свободу и счастье пролетариата. Но хочу, чтобы глаза мне закрыл большевик. Так что ты уж не уходи, Константин». Озолин признался командарму, что не выдержал, заплакал. И все же, несмотря на успех, Буденный был огорчен. Дело в том, что 3-я польская армия все же сумела ускользнуть из окружения. Там, где прорывались польские части, фронт держала 4-я кавдивизия. Ее начальник Д. Д. Коротчаев растерялся, отдавал противоречивые приказания, чем еще больше осложнил положение дивизии. Только решительное вмешательство К. Е. Ворошилова позволило навести порядок и организованно отразить атаки белополяков. 16 июня, когда дивизиям был дан отдых, Буденный собрал членов Реввоенсовета, начдивов и сделал разбор проведенной операции. Вскрыл недостатки и тут же произвел некоторые перемещения. Д. Д. Коротчаев был понижен в должности до командира бригады, вместо него начальником 4-й кавдивизии стал Ф. М. Литунов, коммунист, отважный и талантливый командир, которого давно знал и ценил командарм. И уже через несколько дней он оправдал доверие Реввоенсовета Конармии. Польское командование пыталось разгромить правый фланг и выйти в тыл Конармии. На пути белополяков встала 4-я кавдивизия. Всю ночь шел упорный бой. Бойцы не только удержали свои позиции, но и нанесли противнику ощутимые потери. В эти горячие дни Буденный все время находился в передовых частях. Шли бои на подступах к городу Новоград-Волынскому. 26 июня ему доложили, что 14-я стрелковая дивизия захватила первую линию окопов противника и подошла ко второй, но белополяки усилили натиск. К Буденному прискакал разгоряченный начдив Ф. Морозов и попросил разрешения бросить в бой 3-ю бригаду. «Давай, только гляди в оба!» – предупредил командарм. Вскоре поступило донесение: 14-я стрелковая дивизия прорвала оборону противника, а 2-я кавбригада Морозова форсировала Случь у Ивашковки. На другой день полки Конармии ворвались в Новоград-Волынский. На очереди был город Ровно.

2

Из дивизии Тимошенко Буденный возвратился усталый. Начальник штаба Зотов подал Семену Михайловичу котелок с горячей картошкой и салом.

– Степан Андреевич, разве вы не знаете, что мне необходимо в первую очередь?

Зотов тут ж принес карту боевых действий фронта. Пробежав глазами директиву Юго-Западного фронта, командарм подчеркнул красным карандашом: «Командарму Конной, стремительно преследуя разбитого противника, забирая его технику и пленных, занять 29 июня район Шепетовки и не позднее 3 июля – район Ровно». Буденный, глядя на карту, сказал: «Ударом на Ровно мы сможем окончательно разрезать польский фронт на Украине и разбить противника по частям. Сейчас перед нами поставлена конкретная задача – овладеть Ровно. Может быть, нанести удар с флангов, как это нам не раз удавалось». После глубокого анализа обстановки Буденный предложил свой план действий: выдвинуть Конармию на рубеж реки Корчик, в сорока километрах западнее Новоград-Волынского, и здесь тщательно подготовиться к операции. Ворошилов и Минин поддержали командарма. На совещании в штабе армии Буденный отметил, что в прошедших боях хорошо зарекомендовал себя такой при ем, когда меньшая, спешенная часть конницы сковывала противника демонстративными действиями с фронта, а большая часть скрытно выходила во фланг или тыл врага для решительного удара в конном строю. По данным разведки, говорил Буденный, главные силы 2-й польской армии закрепились на западном берегу реки Горынь. Город Ровно с востока прикрывает 3-я пехотная дивизия легионеров, а в полосе Оженин – Могиляны расположилась I-я кавалерийская дивизия. Все это предстоит преодолеть бойцам. Наши фланги открыты. Конармия вклинилась далеко на запад, опередив соседей на полсотни километров. Ворошилов предложил нанести удар правым флангом в направлении Тучин – Ровно. Однако командарм возразил: армия попадет в леса и болота, увязнет в них, а тем временем белополяки стянут сюда свои войска. Нельзя идти и в лобовые атаки, в этом случае бои затянутся, что крайне невыгодно.

– А если главный удар нанести по правому флангу второй польской армии? – спросил Ворошилов. – Здесь есть броды, да и оборона белополяков гораздо слабее.

– Вот это другое дело, Клим, – улыбнулся Буденный.

Когда план обсудили во всех деталях, сели обедать. Хозяйка дома принесла Буденному польский журнал и показала на рисунок. На нем был изображен всадник, застрявший в болоте. Он размахивал шашкой, что-то кричал. Внизу под рисунком Ворошилов прочел вслух:

– «Красный генерал Буденный застрял в болотах, он погибнет здесь вместе со своей Первой Конной армией, и победа будет на стороне маршала Пилсудского».

– Ишь чего захотели! – улыбнулся Буденный.

На рассвете 2 июля Конармия стала наступать. Враг упорно оборонял город. Ударная группа скрытно вышла к назначенному месту и решительно атаковала. Удар оказался неожиданным, и противник отступил. 11-я кавдивизия Ф. М. Морозова первой подошла к городу. И тут случилось то, о чем командарм предупреждал начдива, – с севера по шоссе на Здолбунов, куда ворвались части II-й кавдивизии, шли танки, а рядом по железной дорого двигались три вражеских бронепоезда. Они напугали конармейцев, некоторые повернули лошадей назад. Морозов на какое-то время растерялся. Буденный в это время прибыл в штаб дивизии.

– Чего стоишь? – крикнул командарм. – Прикажи артиллеристам открыть по ним огонь и подготовь к контратаке резервную бригаду. А я пошлю к Тимошенко связного, чтобы его дивизия ударила по флангу противника. Действуй!

Морозов тут же отдал необходимые распоряжения. Первым же снарядом был накрыт паровоз бронепоезда – он взорвался. Затем вспыхнул первый танк, остальные повернули обратно.

– Ну вот, – сказал Буденный, – не так страшен черт, как его малюют! – И, уже обращаясь к артиллеристам, громко сказал: – Спасибо, орлы, за верную службу Советской власти!..

Ударная группа с боем продвигалась к городу с юга. Белополяки попытались силами 18-й пехотной дивизии атаковать Конармию, но их маневр вовремя разгадал командарм, и с помощью решительных действий 45-й стрелковой дивизии и кавгруппы А. Осадчего действия белополяков северо-восточнее Ровно были локализованы. Это позволило армиям Западного фронта начать наступление в Белоруссии. 11 июля войска фронта освободили Минск, 14 июля вступили в Вильно. Войска Юго-Западного фронта тоже теснили врага на запад. Конная армия заняла Ровно, Клевень, Здолбунов и Погорельцы.

12-я армия приближалась к железной дороге Сарны – Ровно, 14-я вышла на рубеж Базалия – Ермолинцы – Каменец-Подольский.

– Белополяки бегут без оглядки, – сказал Ворошилов.

– Маршал Пилсудский не из тех, кто легко уступает победу, – не без иронии возразил командарм. – Он наверняка соберет свежие силы и попытается нанести Конной армии удар. Но где? Я пока этого не знаю.

Полевой штаб находился в районе Здолбунова. Воспользовавшись передышкой, Буденный обсудил с начдивами план предстоящей операции. 13 июля он получил директиву А. И. Егорова, из которой следовало, что для развития общего успеха 12-й армии предлагалось двигаться в направлении на Ковель – Брест-Литовск. А Конной армии с частями 45-й стрелковой дивизии отводилась роль ударной группы фронта: полки 45-й дивизии должны были овладеть городом Ковель, Конная – Холмом и Замостьем, а 14-я армия – Равой-Русской, Городком и Львовом. Буденный быстро понял цель нового наступления: продвигаясь к Люблину, Конная армия создаст угрозу северо-западной группе польских войск и таким образом облегчит наступление Западного фронта к Висле. Об этом и шел разговор командарма с начдивами. Когда обсуждение закончилось, Буденный вышел во двор. И вдруг видит: к штабу несется пулеметная тачанка. На ходу из нее кто-то лихо выпрыгнул. Так это же Демьян Бедный! И вот уже гость обнял командарма, расцеловал его.

– Не имею желания получать выговор от товарища Буденного, – улыбнулся Демьян. – Мое слово – закон: если обещал быть днем, значит, буду. Ну, – подмигнул он командарму, – что прикажете делать?..

– Ты вовремя прибыл, Демьян, – сказал командарм. – Сейчас поедем в шестую кавдивизию, будешь читать бойцам стихи.

Вернувшись в штаб армии, Демьян Бедный остался тут ночевать и допоздна читал членам Реввоенсовета и работникам штаба Конармии свои стихи. Его знали бойцы Конармии, его знала вся Красная Армия. Стихи и басни поэта любили, заучивали их наизусть, они были просты и доступны каждому. Как позже говорил Семен Михайлович, «красноармейцы охотно брали на вооружение сатиру Бедного – как винтовку или шашку».

3

Конармия с боями продвигалась на запад, громя белополяков на реках Случь, Горынь, Стырь, Западный Буг. В эти напряженные дни Буденный особое внимание уделял командному составу армии, тщательно анализировал действия начдивов, командиров бригад и командиров полков. Между тем в ведении боевых действий Конармии выявились серьезные недостатки, которые, естественно, не могли не беспокоить командарма. В одной из своих дневниковых записей член Реввоенсовета Ворошилов отмечал тогда: «Наши командиры медлительны, нерешительны и плохо ориентируются в обстановке. Связь до сих пор налажена плохо: рядом действующие дивизии не знают друг о друге. Сторожевое охранение отсутствует. Начдивы до безумия храбры, как и весь комсостав, но плохо справляются с управлением…» Эти недостатки обсуждались на совещаниях комсостава, в штабе армии, но чаще всего непосредственно на местах, в дивизии, где командарм и член Реввоенсовета Ворошилов учили командиров тактике и искусству ведения боя. С течением времени выявился еще один весьма существенный недостаток: в сложных и постоянно менявшихся условиях маневренных действий Конармии ее политотдел не поспевал за дивизиями и бригадами, часто находился в отрыве от них. Ворошилов предложил командарму создать политотдел тыла, которым будет руководить заместитель начальника политотдела армии. Буденный согласился, и это дало положительные результаты: политработа в бригадах и дивизиях активизировалась. Тогда же в политотделах армии появились крестьянские секции для налаживания политико-массовой работы среди населения освобождаемых районов. В подразделения назначены политруки. Однако предметом особой заботы Буденного и Ворошилова были коммунистические ячейки. Реввоенсовет заботился об их росте, пополнении из числа наиболее преданных и храбрых бойцов и командиров. Только за период с 15 марта по 1 июня 1920 года число коммунистов в Конармии увеличилось с 1605 до 3228, а число партийных ячеек с 78 до 140. Коммунисты шли первыми в атаку и поэтому несли большие потери. 19 июля в бою погиб командир 2-й бригады 11-й кавдивизии Семен Михайлович Патоличев, которому еще недавно, при переходе Конармии на польский фронт, М. И. Калинин лично вручил орден Красного Знамени. Буденный высоко ценил своего тезку – так они в шутку называли друг друга. Это был храбрый человек, грамотный командир, отлично разрабатывавший операции, и поэтому его бригада была ударной силой дивизии. Командарм всегда ставил Патоличева в пример другим командирам, ибо во всех боях в наступлении он был первым. «Не один я жизнью своей рискую, потому как боремся мы за родную Советскую власть», – говорил как-то в беседе с командармом Патоличев. Однажды Буденный с М. И. Калининым во время смотра объезжали части Первой Конной армии. Рядом с командиром бригады С. М. Патоличевым они увидели верхом на лошади в полной военной форме юношу лет пятнадцати. Михаил Иванович спросил, чей это мальчуган. Патоличев не без гордости ответил, что это его сын. «У меня их семеро, жена прибаливает, да и в наших местах голодно, вот и приходится старшего возить с собой», – пояснил командир 2-й бригады. Калинин участливо посмотрел на юношу и сказал, чтобы его поберегли в бою. «Мы за их будущее сражаемся, терпим лишения. – И, посмотрев на Патоличева, добавил: – И себя поберегите, вам детей растить». После гибели С. М. Патоличева в Реввоенсовет Конармии поступил рапорт от начдива 11-й Ф. М. Морозова. «В боях под г. Дубно, – писал он, – пал смертью доблестного революционера командир 2-й бригады вверенной мне дивизии тов. Патоличев. Происходящий из бедных крестьян Владимирской губернии, тов. Патоличев оставил после себя ничем не обеспеченную семью из жены и семи человек детей, причем старшему из них 15 лет. Высоко ценя заслугу тов. Патоличева перед революцией вообще и, в частности, перед 11-й кавдивизией, прошу разрешения выдать его семье из сумм штадива (штаба дивизии. – А. 3.) единовременное пособие в сумме 20 тысяч рублей». В эти дни умерла жена комбрига Патоличева, и дети остались круглыми сиротами. Буденный распорядился выдать им трехмесячное жалованье отца и пособие в размере 15 тысяч рублей из денег, присланных трудящимися в подарок Конной армии. Конармейцы также помогли деньгами детям героя. Деньги вручили старшему сыну Патоличева Михаилу и в сопровождении боевого друга отца А. Гулякова отправили домой… Ныне один из сыновей героя – Николай Семенович Патоличев – видный партийный и государственный деятель, министр внешней торговли СССР, дважды Герой Социалистического Труда. Буденный до конца своей жизни с глубоким уважением относился к сыну легендарного комбрига, нередко они встречались у маршала на даче, и тогда невольно разговор заходил о гражданской войне, о бойцах и командирах Первой Конной. «Я рад, Коля, что ты продолжаешь дело отца, не щадишь себя во имя служения Родине», – говорил маршал. Уже после кончины Семена Михайловича в своей книге «Испытание на зрелость» Николай Семенович Патоличев писал: «Прошло много-много лет. Конница Буденного в 1969 году отмечала свое пятидесятилетие. Буденновцев Патоличевых уже не было в живых. Ко мне пришли ветераны-буденновцы, члены совета ветеранов Первой Конной армии: Шахматов Александр Матвеевич, Кузнецова Елена Ивановна, хорошо знавшие отца по гражданской войне. Они вручили мне юбилейную медаль «50 лет Первой Конной армии». Теперь это наша семейная реликвия». …Бои продолжались. Конная армия, главная ударная сила Юго-Западного фронта, осуществляла быстрые маневры. Она разгромила сильную дубно-кременецкую группировку противника и освободила города Дубно, Кременец, Броды. И в это время Реввоенсовет Юго-Западного фронта дает командарму новую директиву: не позднее 29 июля овладеть районом Львов – Рава-Русская. Буденный высказал сомнения командующему фронтом: такое крутое отклонение Конармии от главного оперативного направления на Варшаву очень опасно. Но Егоров сказал, что «польские войска нашим Западным фронтом разбиты, и помощь ему не нужна, а овладение Львовским районом санкционировано главкомом». Как же родилось это ошибочное решение? Еще в середине июля Реввоенсовет Западного фронта сообщил главкому, что левое крыло польских войск в Белоруссии разбито и что победа не за горами. С. С. Каменев тут же выехал в Минск, в штаб Западного фронта. Главком поставил вопрос о развитии наступления на Варшаву, считая, что эту задачу успешно выполнят три из четырех армий М. Н. Тухачевского. В свою очередь, командующий Юго-Западный фронтом А. И. Егоров доносил 22 июля главкому, что поляки по всей линии фронта оказывают весьма упорное сопротивление, особенно на Львовском направлении. «При данных условиях считаю необходимым центр тяжести главного удара со стороны армий Юго-Западного фронта перенести в пределы Галиции». Реввоенсовет республики 23 июля санкционировал новый план действий для армий Юго-Западного фронта. Против изменения направления Юго-Западному фронту не возражал и М. Н. Тухачевский, который еще 19 июля рекомендовал главкому «обдумать удар Конармии в юго-западном направлении, чтобы пройти укрепления в районе, слабо занятом противником, и выиграть фланг поляков…». В тот же день С. С. Каменев, убежденный в том, что другого решения в данной ситуации быть не может, сообщил командующему Западным фронтом, что дальнейшие действия Конармии «будут именно в этом направлении, о котором вы говорите». Как же так, негодовал Буденный, ведь армии Юго-Западного фронта должны, обязаны помогать войскам Западного фронта, а ему ставят совершенно иную задачу! Нет, это явная ошибка. Уже после гражданской войны Буденный прочтет вот эти строки в многотомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза»: «Ход событий показал, что это было ошибочное решение. Действия Юго-Западного фронта отныне направлялись не на содействие войскам Западного фронта, который наносил главный удар в Варшавском направлении, а на решение самостоятельной задачи – занятие Львова. Войска Юго-Западного и Западного фронтов теперь наступали в расходящихся направлениях, ослабляя тем самым свои удары». Несмотря на решительное возражение Буденного, ни главком С. С. Каменев, ни командующий фронтом А. И. Егоров эту ошибку тогда не исправили. Конармия вынуждена была наступать на Львов, где хорошо вооруженный Антантой противник держался особенно упорно. Весь день Буденный просидел над картой, изучал обстановку, донесения разведки. Вечером вернулся от начдива Ф. М. Морозова Ворошилов.