Текст книги "Буденный"

Автор книги: Александр Золототрубов

– Должна быть горбинка непременно, – заметил Шолохов…

Буденный гордился, что был земляком Шолохова, не раз бывал у него в гостях; рассказывал, как с трибуны XVIII съезда партии Шолохов заявил: в частях Красной Армии под ее овеянными славой знаменами «будем бить врага так, как никто никогда его не бивал, и смею вас уверить, товарищи делегаты съезда, что полевых сумок бросать не будем – нам этот японский обычай ну… не к лицу».

В романе М. Шолохова «Они сражались за Родину» есть такой эпизод. Командир дивизии полковник Марченко, раненный под городом Серафимовичем в предплечье и голову, узнал о том, что к нему пришло двадцать семь бойцов во главе со старшиной Поприщенко. В тяжелом и неравном бою они сохранили знамя полка. Марченко, несмотря на острую боль, лично поблагодарил бойцов за мужество и преданность своему воинскому долгу. Он говорил о том, что с этим знаменем на Южном фронте сражался полк с деникинскими бандами. Это знамя видел на Сиваше товарищ Фрунзе. Развернутым это знамя многократно видели в бою товарищи Ворошилов и Буденный. Это место в романе показал маршалу генерал армии А. Стученко. Буденный просмотрел страницы, прочел о себе, нахмурился.

– Зря он обо мне… Герои-то солдаты. Я только командармом был. Мое дело направлять бойцов. А уж сражались они…

«Голос большого писателя, как звон огромного колокола, слышен далеко, – любил говорить Семен Михайлович. – У Миши Шолохова и есть такой голос». Сам писатель с уважением относился к полководцу, высоко ценил его заслуги перед своим Отечеством. В день 80-летия Семена Михайловича М. Шолохов прислал ему приветственную телеграмму. В архиве хранится ответ маршала. Буденный, в частности, писал: «Если бы я обладал талантом художника слова, каким щедро наделила Вас природа, родная донская земля и ее мудрый народ, то все бы самое сильное я вложил в это послание, чтобы оно донесло до Вашего сердца мои горячие чувства братской признательности. Я горжусь, что являюсь земляком писателя, могучая жизненная правда и художественное совершенство литературных трудов которого с таким ослепительным блеском показали громаду исторических событий Великого Октября, гражданской войны и становления Советской власти. За власть Советов я расписался шашкой и рад, что мой ратный автограф пригодился для Ваших чудесных произведений».

Уж если маршал с кем «завязывал узелок», то это накрепко и надолго. Так у него было и с Алексеем Толстым. «Русский народ, – писал Толстой, – создал новые формы организации конной боевой части. Такой была вышедшая из Сальских степей бригада Семена Буденного. Не в одной только храбрости заключалась ее сила. Белоказаки тоже умели рубить до седла. От обозного бородача до знаменосца, с усами в четверть, буденновская бригада была спаяна верностью и дисциплиной. Ее эскадроны, ее взводы формировались из односельчан. Бойцы, когда-то вместе ловившие кузнечиков в степи, шли рядом на конях. Сыновья, племянники – в строю, отцы, дядья – на тачанках и в обозе».

Когда Алексей Толстой писал свой знаменитый роман-трилогию «Хождение по мукам», он часто бывал у Буденного, и все просил открыть ему «тайну» побед бойцов Красной Армии. Толстой недоумевал – раздетые, порой голодные, красные кавалеристы били хорошо вооруженных, сытых, поддерживаемых империалистами врагов. В чем была их сила? Буденный как мог пояснял писателю, в чем сила воинов Красной Армии, в том числе и конармейцев. По словам маршала, Толстой был благодарным слушателем, дотошно вникал во все детали армейской службы, особенно требовал подробностей, когда речь заходила о боях Конной армии. Порой спорил, выясняя истину. Выпытывал мельчайшие детали не только у Семена Михайловича, но и у Ворошилова, у других ветеранов гражданской войны. Иногда просил Буденного нарисовать ему схему боя или показать на карте, где и как стояли полки, откуда наседал противник и где были конармейцы.

Однажды автор этой книги попросил маршала С. Буденного рассказать что-нибудь интересное из встреч его с Алексеем Толстым. Семен Михайлович сказал: «Да, Алеша Толстой… Дружили мы с ним, он часто бывал у меня, Клима Ворошилова. Довелось мне слушать его на Чрезвычайном восьмом съезде Советов. Интересно говорил! После вечернего заседания пригласил его к себе домой. Веселый, общительный, умный человек. Все донимал расспросами о гражданской войне: как, дескать, воевал, каких генералов бил? А потом неожиданно спросил: «А как же получилось, что Шкуро от вас ушел?» Трусливый, говорю, потому и ушел. Ведь храбрый один раз умирает, а трус – десятки раз. Выглядел Толстой хорошо, не дашь ему пятьдесят лет, а ведь мы с ним почти ровесники: он отмечал свое пятидесятилетие в январе 1933 года, я – в апреле того же года. Верилось, он напишет еще немало хороших книг. К двадцатилетию Октябрьской революции обещал написать роман «Оборона Царицына», хотя работал над романом «Хождение по мукам». В нем просто все бурлит. Не зря Ворошилов сказал: «Этот бывший граф тоже отдал свое сердце Советской России». Просил меня оказать ему помощь в подборе исторических материалов. Чувствовалось, что Толстой – огромный, большой художник, требовательный к себе и к другим, прекрасный учитель молодых литераторов. Не зря его хвалил Максим Горький. Я помню траурный митинг на Красной площади во время похорон Горького. Толстой сказал: «В какой-нибудь год имя Горького облетело весь мир. Он стал предтечей революции, ее буревестником». Хорошо сказал! И сам следовал призыву Горького писать для народа… – Буденный сделал паузу. – Ну а что касается его романов, то в них отражено немало эпизодов, связанных с Первой Конной армией, и за это я ему благодарен. Вы помните мой рассказ о том, как Олеко Дундич вручил генералу Шкуро мое ультимативное письмо? Так вот, об этом эпизоде я рассказал Толстому, и писатель использовал его в своем романе…»

А. Толстой писал: «В ночь на девятнадцатое октября разведка донесла, что началось движение противника. Час кровавой битвы наступил. Семен Михайлович, сидевший со своими начдивами при свече над картой, сказал: «В добрый час», – и отдал приказ по дивизиям, по полкам, по эскадронам: «По коням!» Алексей Толстой был прав, упрекнув Буденного в том, что генерал Шкуро из Воронежа тогда удрал. Писатель затронул больное место Семена Михайловича: он никак не мог себе простить, что в боях за Воронеж Шкуро удалось бежать. Ну а от возмездия этот кровавый генерал– палач так и не ушел… Сразу же после победы в Великой Отечественной войне в один из весенних дней Буденному позвонил домой И. В. Сталин. Он спросил, не хочет ли Семен Михайлович посмотреть на своих бывших «друзей» по гражданской войне. Естественно, маршал тут же спросил: кто они? Сталин ответил: Шкуро, Краснов и другие. Буденный уже знал о том, что под ударами наших войск в предгорьях Альп части так называемой «русской освободительной армии» (РОА) бежали в горы. Генерал-лейтенант Шкуро, атаман Краснов, командир «дикой» дивизии генерал-майор князь Султан-Клыч, а также генерал-майор Доманов попали в плен. Буденного смутил такой неожиданный вопрос, ему не хотелось видеть этих битых генералов, и он сразу даже не решился прямо сказать об этом Сталину. Наконец ответил с присущей ему честностью:

– Товарищ Сталин! Честно скажу: не хочу их видеть. Народ давно вынес им свой приговор.

– Ну что ж, Семен Михайлович, я не возражаю, – согласился Сталин. – Я понимаю и разделяю ваши чувства…

Но вернемся к Алексею Толстому. Буденный щедро помогал ему освоить материал для своих романов. По его совету Толстой едет туда, где проходили жестокие сражения с белогвардейцами. Он побывал в Ростове, Новочеркасске, в станице Павловской, в Синельникове, в Запорожье, пароходом проехал по Волге от Астрахани до Рыбинска. Сколько впечатлений, сколько интересных встреч с ветеранами гражданской войны!..

К маршалу Буденному обращались люди самых разных возрастов и профессий, и в этом было признание его великих заслуг перед партией и советским народом.

2

Февраль 1957 года. В Кремле проходят заседания шестой сессии Верховного Совета СССР четвертого созыва. После окончания вечернего заседания маршала Буденного окружили депутаты. Тут были его земляки с Дона, друзья из Калмыкии и Ставрополья, ветераны Первой Конной армии. Герой Социалистического Труда председатель колхоза имени Буденного М. А. Посмитный с увлечением рассказывал Семену Михайловичу о делах тружеников. Хозяйство их окрепло, так что есть о чем доложить на сессии Верховного Совета СССР. Посмитный пригласил маршала в гости. Буденный не без чувства уважения ответил: вот он скоро поедет по конным заводам Дона и обязательно выкроит время для встречи с тружениками артели. Не может же он не побывать в колхозе, носящем его имя! Тут уж надо выбрать время, а то что люди скажут? Возгордился, мол, Буденный… К ним подошел Николай Константинович Черкасов и по-военному поздоровался с маршалом. «Добрый день, товарищ Полежаев!» – с лукавой усмешкой ответил Буденный. Черкасов быстро нашелся: для него, полководца, он скорее не профессор Полежаев, а Александр Невский. «Помните его слова? «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет русская земля»?» Буденный пригласил Черкасова и Посмитного к себе. Они сидели за столом, и тут Черкасов, как бы продолжая начатый разговор, признался, что поначалу трусил браться за роль Александра Невского. Вдруг не сумеет? А потом все получилось. Посмитный спросил, а правда, что в кинофильме «Александр Невский» лошади тонут в Чудском озере? Ну, когда русские ударили по крестоносцам.

– Бутафория! – сказал Черкасов.

Буденный шутливо заметил: если бы в озере утонула хоть одна лошадь, он, маршал, посадил бы Николая Константиновича на гауптвахту. Все трое добродушно засмеялись.

В Черкасове маршалу правились энтузиазм актера и его темперамент на сцене, покоряющая зрителя правдивость создаваемых им образов. Потому-то он и покорял людские сердца. Вот кинофильм «Ленин в восемнадцатом году». Там Черкасов играет роль Максима Горького. До чего же сильно у него получилось! Или взять картину «Оборона Царицына». Там Черкасов – крестьянский ходок к Ленину. Какой образ! Истинный крестьянин. Маршалу, бывшему батраку, это очень близко. И сам фильм – сущая правда, в обороне Царицына в годы гражданской войны он также принимал участие. После боев под Царицыном, по существу, и родилась Первая Конная армия.

В годы войны на экраны страны вышел кинофильм «Его звали Сухэ-Батор». Черкасов в этом фильме сыграл роль барона Унгерна. Вместе с Буденным этот фильм смотрел маршал Чойбалсан. «Молодец товарищ Черкасов, – сказал тогда Чойбалсан, – я лично отблагодарю его». И отблагодарил…

Весной 1943 года, когда Черкасов находился в Алма– Ате на съемках художественного фильма «Иван Грозный», ему из Монголии прибыл подарок – охотничье ружье. В посылке было письмо. «Уважаемый Николай Константинович! – писал советскому артисту маршал Чойбалсан. – Весьма рад Вашему успеху в работе над ролью Ивана Грозного. Надеюсь, что Вы воспользуетесь возможностью посетить нашу страну, как только для этого будут соответствующие условия. Наш народ, которому Вы знакомы по многочисленным кинокартинам, примет Вас как дорогого гостя. Посылаю Вам в подарок охотничье ружье 12-го калибра «Зауер» три кольца № 261870 и 100 шт. патронов к нему. От души желаю доброго здоровья и успехов в работе…»

Автор этих строк как-то спросил Буденного, почему маршал Чойбалсан подарил Черкасову именно ружье?

– Черкасов был охотником, и, когда зашел разговор о подарке, я посоветовал Чойбалсану послать ему ружье.

Однажды в одной из бесед Буденный сказал Черкасову:

– Образы, которые вы создаете на сцене или в кино, помогают нашим людям, особенно молодежи, лучше работать во имя настоящего и будущего, видеть себя в деле, искать и находить то, что мешает идти в ногу с жизнью. Я видел вас в роли Александра Невского, Ивана Грозного, профессора Полежаева, Максима Горького, Александра Попова, профессора Антонова, Стасова, академика Дронова… Я не напутал, нет?

Черкасов с любовью глядел на маршала и кивал.

– Все правильно, это мои главные роли. Память у Вас, Семен Михайлович, крепкая, дай бог мне иметь такую память в ваши годы.

Маршал, словно не слыша его, спросил:

– Скажите, пожалуйста, а что главное для актера?

Черкасов задумался, поглядел в окно:

– Я, право, затрудняюсь сразу ответить. Лично для меня главное – это учиться у жизни. Изучать современников, проникать в их мир, в их характеры. Я бы сравнил актера с командиром Советской Армии. У командира много подчиненных, десятки, сотни, а иногда и тысячи. У каждого свой характер, свои нравы, свое отношение к окружающему. И чтобы влиять на эту массу людей, учить ее, делать то, что велит командир, а не то, что ей хочется, надо обладать определенным талантом воспитателя. Такими были Фрунзе, Блюхер, Чапаев, Щорс, Пархоменко, Котовский. А если взять минувшую войну, то я назвал бы маршалов Конева, Рокоссовского, Мерецкова… Ну а Жуков – это талантище. Не зря ведь Сталин сделал его своим первым заместителем. Не знаю, как удались бы мне роли полководцев. А вот Жукова, пожалуй, взялся бы сыграть. Ведь какая натура – богатая, властная, требовательная, мужественная.

– У вас есть учителя в актерском смысле слова? – спросил маршал.

Черкасов ответил сразу, словно ожидал этого вопроса.

– И не один, Семен Михайлович. Вот Борис Щукин. Он первым создал на сцене образ вождя революции Ленина в пьесе Николая Погодина «Человек с ружьем». Я завидовал Щукину, До чего же сильно он играл! Чем он покорил меня? Правдой-матушкой. Его Ленин – натура сильная, цельная, живая и неугомонная. Ему удалось схватить мельчайшие штрихи в облике вождя революции. Ленин буквально слит с народом, рабочими, ты чувствуешь его могучий ум, ты восхищаешься этим гениальным человеком. Порой даже забываешь, что на сцене артист, а не Ильич. Вот она, сила искусства, – ты веришь образу, как поверил бы себе.

Буденный поглядел на Черкасова, задумчиво сказал:

– Ленин один у всего человечества. Ну а как вам удается почувствовать своего героя, сжиться с ним? Что здесь главное – понять его натуру, распознать характер?

– И то и другое, – пожал плечами Черкасов. – Хотя я не волшебник, а самый обыкновенный человек. И еще надо быть храбрым. Говорят, что храбрость – это до конца не осознанная ответственность. Конечно, это относится к храбрости на войне, в бою. Но есть она и у нас, артистов. Это когда ты добиваешься чего-то на сцене. Тебе трудно, до слез трудно, а ты должен, обязан воплотить свой замысел в образе. А тот, кто уходит со сцены, не добившись своего, просто дезертир.

– У вас такое было? – Маршал смотрел на артиста с улыбкой.

– Что вы, Семен Михайлович? – воскликнул Черкасов. – Да я бы первым пришел к вам и сказал: рубите мне голову шашкой. Может, потому и добился я многого в искусстве, что до седьмого пота работал. А вот сижу сейчас рядом с вами, беседую, и как-то мне становится неловко при мысли, что не довелось служить в армии. Вы – участник четырех войн, кровь проливали, осколок до сих пор сидит у вас в теле… А я кто такой?

– У каждого в жизни своя судьба, – заметил Буденный. – Своя дорога, свой долг и свое призвание. Я в кино не сыграл ни одной роли – и ничего, живу. Значит, моя польза обществу в другом.

Заслуженный работник культуры РСФСР Б. В. Преображенский почти всю войну пробыл в 6-м гвардейском кавалерийском корпусе, которым командовал генерал-лейтенант С. В. Соколов. «Уже после войны генерал Соколов пригласил меня поехать с ним на дачу к Буденному, – рассказывал художник. – Я с радостью согласился. Маршал близко знал художников Грекова, Мешкова, Бродского, Авилова, Герасимова, Савицкого и многих других. И неудивительно, что, пожалуй, самая большая изолетопись создана о Семене Буденном. Как-то у меня возникла идея написать картину – Буденный с командирами-кавалеристами. «А что, командиры гвардейских кавалерийских корпусов – это же настоящие герои! – воскликнул маршал. – Пиши, если что, я готов помочь». По моему эскизу Семен Михайлович утвердил расположение всех персонажей. Потом началась этюдная работа над портретами участников композиции. Буденный часто приезжал в мою мастерскую позировать. В 1948 году, к тридцатилетию Советской Армии, эта картина была показана на выставке о Музее имени А. С. Пушкина.

Так началась моя дружба с полководцем. Позируя, Семен Михайлович рассказывал мне о своем трудном детстве, немало интересного узнал я о героях Первой Конной армии, о тех, с кем довелось маршалу служить в период Великой Отечественной войны. Как-то маршал показал мне две свои фотокарточки – в парадной и повседневной форме, когда служил в царской армии драгуном. «Давай напишем, а?» – спросил он. Это предложение мне понравилось. Так появились портреты маршала – полного георгиевского кавалера. За двадцать лет дружбы с маршалом я написал немало картин, посвященных боевой деятельности полководца. А картина «Степные богатства», созданная вместе с художником Д. И. Домогацким после поездки на конный завод имени Буденного в Сальских степях, экспонировалась на всесоюзной выставке. Картина «Вручение С. М. Буденному золотого оружия от ВЦИК» и «Шашка от Ленина» также полюбились воинам. К 30-летию Победы я написал картину «Маршал С. М. Буденный принимает парад войск на Красной площади 7 ноября 1941 г.». Но эту картину Семен Михайлович уже не увидел…»

Однажды на встрече с молодыми литераторами маршала спросили: «Как вы оцениваете творчество Владимира Маяковского?» Буденный ответил: «Очень высоко. Я люблю Маяковского, он воспел нашу партию. Ленина воспел. А партия и Ленин для меня святая святых… Я хорошо знал поэта. В бытность мою заместителем командующего войсками Северо-Кавказского военного округа в начале двадцатых годов Маяковский приезжал к нам в Ростов, читал нам, военным, свои произведения. Когда в двадцать восьмом году он прочел мне свою «Десятилетнюю песню», я обнял его, как родного человека. С какой любовью он написал о Красной Армии! Стихи посвящались десятой годовщине Красной Армии. Вот послушайте:

 
Помня
          принятие
красных
          присяг,
лава
     Буденных
пойдет
        на рысях.
Против
          буржуевых
новых блокад
красные птицы
          займут облака.
Крепни и славься
в битвах веков,
Красная
          Армия
большевиков!..
 

«Я выучил эти стихи не потому, что Маяковский пишет про «лаву Буденных», – как-то заметил маршал, – а потому, что он правдиво передает то былинное время, когда мы сражались на фронтах гражданской войны, зовет воинов армии и флота быть всегда начеку. Кстати, – продолжал Семен Михайлович, – до войны инспекция кавалерии Красной Армии издавала свой журнал «Красная конница». Я был его редактором. В тридцать девятом году ноябрьский номер мы посвятили двадцатилетнему юбилею Первой Конной армии. По предложению редколлегии в этом номере и были напечатаны эти стихи Владимира Маяковского». Народный артист СССР, награжденный четырьмя орденами Ленина, Иван Семенович Козловский, который много раз бывал в семье Буденных, дружил с полководцем, уже после кончины маршала писал: «Есть деяния полководцев, в результате которых создаются высокие классические произведения искусства. К числу таких людей принадлежит Семен Михайлович Буденный, человек неповторимой судьбы, которого наше поколение помнит с юных лет. О нем немало написано в литературе, создано немало песен, волнующих нашу молодежь и поныне. Несомненно, что он послужит героем новых литературных произведений. И в музыке о нем скажут свое слово исполнители и композиторы. Но опера, занявшая в моей жизни большое место, требует отдаленных событий, о чем говорил еще Александр Сергеевич Пушкин, когда он утверждал, что деяния Петра Первого слишком близки к нему по времени. А то он написал бы роман. Будут воспеты боевые дела Семена Михайловича в империалистическую войну, в гражданскую и в Великую Отечественную, и тот волнующий эпизод, свидетелем которого были миллионы советских людей и наших друзей за рубежом, когда полководец прощался со своей боевой шашкой, вручив ее комсомольцам семидесятых годов в Кремлевском Дворце съездов. Сегодня это выглядит несколько театрально. Но ведь Верховный Главнокомандующий Сталин принимал меч от короля Георга Шестого гражданам Сталинграда за их мужество и стойкость в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, колено преклонивши. Символично и то, что этот Почетный меч английского короля делегации города Сталинграда вручал маршал Буденный!.. Лично я, – продолжал Козловский, – преклоняюсь перед боевыми делами полководца. счастлив, что дружил с ним, слушал рассказы маршала о его жизни. Уверен, что наши деятели искусства и литературы создадут новые произведения, в которых будет воспет Семен Михайлович, человек и военный деятель». В личной библиотеке маршала было около десяти тысяч книг. Среди них – около тысячи с автографами. Надписи на книгах очень выразительны, они показывают его глубокие связи с государственными и общественными деятелями страны, военачальниками и рядовыми солдатами, писателями, учеными, актерами и музыкантами. Вот, например, что написал на своей книге «Токсикология ядовитых растений» профессор И. А. Гусынин: «Маршалу Советского Союза Семену Михайловичу Буденному – в знак глубокой признательности Вам за помощь в издании книги и в Вашем лице – партии и правительству, которые помогли мне, ветеринарному врачу чапаевских отрядов (1918 г.), стать научным работником. Автор, 5 ноября 1951 г.». А вот автограф профессора В. О. Витта на его книге «Из истории русского коннозаводства. Создание новых пород лошадей на рубеже XVIII–XIX столетий», изданной в Москве в 1952 году: «Первый авторский экземпляр руководителю советского коневодства Маршалу Советского Союза Семену Михайловичу Буденному. Профессор В. Витт». Есть в библиотеке и книги, подаренные ему видными государственными деятелями и военачальниками. Автографы А. А. Андреева, К. Е. Ворошилова, Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова, С. С. Бирюзова, главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова и многих других. Вот книга «Город-воин на Днепре» с надписью: «Уважаемому Семену Михайловичу в память о трудном лете 1941 года. И. Баграмян». Адмирал флота Советского Союза И. С. Исаков на книге «Военно-Морской Флот СССР в Отечественной войне» написал: «Маршалу Советского Союза Буденному С. М. в знак глубокого уважения к своему командующему и на память о пережитом на Северо-Кавказском фронте от Исакова. 15.7.44 г.». Автограф Ю. А. Гагарина на книге «Дорога в космос. Рассказы летчика-космонавта» краток и выразителен: «Дорогому Семену Михайловичу Буденному с глубоким уважением и благодарностью. 10. Гагарин». А вот еще одна примечательная надпись: «Славному участнику персидского похода Маршалу Советского Союза дорогому Семену Михайловичу Буденному на память от автора как воспоминание о конных боях лихого Северского драгунского полка у Хамадана, на равнинах Керменшаха и под пальмами Ханекина. Участник похода бывший подъесаул 1-го казачьего Горско-Моздокского полка Мугуев Хаджи-Мурат. 6 апреля 1955 г. Москва». Автор известных мемуаров «Пятьдесят лет в строю» А. А. Игнатьев на первом томе написал: «Примите, дорогой Семен Михайлович, сей законченный труд старого кавалериста – в знак самого высокого к Вам уважения автора Алексея Игнатьева. 15.1.51 г.». Буденный делал выписки из прочитанных книг, подчеркивал в них интересные для него мысли, иногда записывал свое мнение о прочитанном. На пьесе К. Симонова «Русские люди», которую маршал прочел с интересом, крупным размашистым почерком написал: «Хорошая. 14.5.42 г.». Маршалу нравились романы советских писателей, в которых воссоздавались картины исторического прошлого России, показывалась освободительная борьба русского народа, завершившаяся победой великого Октября. По нескольку раз перечитывал Буденный любимые книги, среди них – «Петр Первый» и «Хождение по мукам» А. Толстого, «Цусима» А. С. Новикова-Прибоя, «Севастопольская страда» С. Н. Сергеева-Ценского, «Порт-Артур» А. Н. Степанова, «Железный поток» А. С. Серафимовича. О романе «Война и мир» Л. Н. Толстого он говорил: «Каждый русский человек, особенно военный, должен не раз и не два прочесть эту вещь. Лично я не могу быть равнодушным к этому роману». А из «Холстомера» цитировал по памяти целые куски. Особенно маршал ценил произведения своих земляков М. А. Шолохова, Д. И. Петрова-Бирюка…

3

С открытым сердцем шел Буденный к молодежи. Он подчеркивал, что воспитание молодежи – это большая, кропотливая работа, и требует она от каждого огромной любви, выдержки, ума. Так он и поступал. Беседовал с юношами неторопливо, будто вслух размышлял. Речь насыщал такими словами, которые заставляли задуматься, побуждали человека как бы изнутри увидеть себя; он стремился укрепить в их сознании мысль, что военному делу надо учиться серьезно, со школьной скамьи готовить себя к трудным испытаниям. «А у нас есть парни, которые не понимают, как важно стать настоящим солдатом. Но Родина-то у нас одна, и ее беречь надо. Это же святое наше дело! На этом деле каждый проверяет себя!» Сами ребята часто обращались к Буденному, просили дать совет, как поступить в том или ином случае. Ученик с Дона писал: «Я скоро уйду служить в армию и очень прошу Вас, дорогой Семен Михайлович, дать мне совет – кем быть? Я хочу в танкисты, а потом вернуться в колхоз и работать трактористом. А дедушка, который в молодости служил на Черноморском флоте и плавал на кораблях, говорит: «Иди на флот, там будешь человеком!» А разве на суше я не стану человеком? Отец мой и дедушка поспорили. Подскажите, кто из них прав и куда мне идти служить…»

– Что ж, придется написать ему, – прочтя письмо, сказал маршал. – И на флоте, и в армии служить почетно. Не это главное. И там и там вырастают людьми. Важно стать настоящим воином. Служба в Вооруженных Силах – это же целый жизненный университет!

Буденный высоко ценил воспитательное значение походов но местам революционной, боевой и трудовой славы советского парода. В ответном письме украинским комсомольцам, решившим совершить поход по героическим местам, где сражались их отцы, он писал: «Я хочу пожелать успеха всем вам, кто решил отправиться по следам героического рейда партизан С. А. Ковпака от Путивля до Карпат. Во время гражданской войны красная конница, совершив более чем тысячеверстный переход от Майкопа до Умани, с ходу прорвала хорошо организованную оборону противника. Поход партизанского соединения под командованием С. А. Ковпака по своим масштабам тоже был беспримерным…» А когда ребята – все в конармейских шлемах – приехали к маршалу, он смотрел на них, родившихся после войны, а видел тех, кто начинал этот век, кому вручал красные знамена М. И. Калинин. Оно из таких боевых знамен ветераны передали красным следопытам Киева. Знамя, как прежде, в походном строю.

…Дом пионеров Краснопресненского района Москвы. В зале много ребят. Здесь не только москвичи, но и школьники, приехавшие в столицу на время новогодних каникул из Перми, села Шушенского, из Ростова-на-Дону. С волнением слушали ребята Л. В. Маяковскую, сестру поэта, Л. Ф. Космодемьянскую. А потом завязался бесхитростный разговор с маршалом Буденным.

– Каждый из вас должен знать, – громко звучал голос маршала, – что помимо семьи, своих родных – отца, матери, братьев, сестер – у вас есть еще государство советское. Это ваше государство. Ваша Родина. У вас прекрасное будущее, все вы можете стать замечательными специалистами. Для вас созданы все условия. От вас требуется одно – старательно учиться. Вы все восхищаетесь героизмом своих дедов и отцов. Да, тогда была война. Но ведь героизм можно проявить и в обычном труде.

Во фронтовом блокноте маршала есть такие строки: «Разведчик сержант Барасби Хамгоков. 12 лошадей. Встреча в Москве и вручение ордена». Кто этот Хамгоков? Оказывается, пионер из Кабарды. В войну смелым разведчиком стал…

Барасби вырастил для Красной Армии двенадцать лошадей. Буденный доложил наркому обороны К. Е. Ворошилову о благородном поступке пионера-патриота. И вскоре юный джигит был награжден орденом «Знак Почета». В Москве в торжественной обстановке Барасби вручили орден. Семен Михайлович принял Барасби у себя в кабинете и даже сфотографировался с ним.

«Я очень люблю лошадей, – сказал пионер. – И еще очень люблю нашу Красную Армию. Подрасту и тоже стану бойцом».

Но вот грянула война, и Барасби Хамгоков ушел сражаться за Советскую Родину. Он был пехотинцем-разведчиком, храбро воевал на фронте. Однажды их отряд получил задание разведать силы противника, укрепившегося в одной деревушке. На окраине деревни они обнаружили дзоты, орудия, минометы…

Смельчаки мигом вернулись. Выслушав их, командир сказал: надо зайти в тыл фашистам и выбить их из дзота. А там с ними уже легче будет разделаться…

Разведчики выполнили приказ. За мужество при выполнении задания они были представлены к правительственным наградам. Барасби получил орден Красной Звезды. Вскоре после этого боя «Пионерская правда» опубликовала письмо Барасби к советским пионерам: «На моей родине, в знаменитом колхозе «Миллионер», побывали фашисты. У соседа-колхозника они нашли мой портрет, на котором я снят вместе с товарищем Буденным. Этот снимок сделан, когда я еще был пионером. Немцы жестоко избили колхозника. Мои земляки могут быть уверены, я не посрамлю чести своей Родины. Недавно меня представили снова к правительственной награде – второму ордену Красной Звезды».

На примерах из фронтовой жизни Буденный убеждал молодых людей в том, как важно воспитывать в себе волю, стойкость, готовность к подвигу. А надо сказать, что Буденного всегда интересовали люди сильной воли, кто не по лихости своей шел на опасное дело, а по велению сердца выполнял свой долг. Маршалу стало известно о том, что во время боев на подступах к Ростову-на-Дону в декабре 1943 года смертью храбрых погиб лейтенант Г. А. Тарасенко. Тяжело раненный, он нашел в себе силы, чтобы написать последнее письмо сыну. Были в нем и такие слова: «Знай, мой любимый сыночек, что и моя кровь оросила землю, по которой ты можешь ходить, строить счастливую жизнь, о которой я так мечтал. Пройдут годы, десятилетия, могилы врагов зарастут бурьяном, а нам, защитникам, свободная Родина построит памятник Победы. Смотри на него и вспоминай меня…»

Буденного заинтересовала судьба героя, погибшего на Дону. Выяснилось, что лейтенант Тарасенко родился на Украине, до войны был учителем.

«Профессия у него была мирная, а началась война, и он в числе первых ушел на фронт, – говорил маршал молодым солдатам. – Так поступает настоящий советский патриот. Надо, чтобы память о таких, как Тарасенко, жила вечно. Как-то я беседовал с Иваном Кожедубом.