Текст книги "Буденный"

Автор книги: Александр Золототрубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе строго предупредил Миронова: «Обращаю ваше внимание на отсутствие должной энергии и решительности в действиях вашей конницы. Вместо того чтобы согласно моему приказу (приказ № 002 от 26 октября 1920 года. – А. 3.), стянувшись в общую ударную массу, стремительно броситься в район Серогозы, Калашинская, главная масса ее весь день 30 октября пассивно провела в районе Б. Белозерка, отбивая атаку двух конных полков противника, явно имевшую цель прикрыть отход главных сил. Этим же непростительным бездействием не была дана своевременная помощь частям 1-й Конармии, вынужденным в районе Агайман выдерживать бой, не давший решающих результатов, с главной массой конницы противника».

Войска Врангеля между тем откатывались назад, в Крым. На Первую Конную легла вся тяжесть борьбы с большими силами белогвардейцев. На 11-ю кавдивизию враг бросил танки. Молодые солдаты 1-й бригады дрогнули. И тогда в атаку их повели начдив Ф. М. Морозов и комиссар дивизии П. В. Бахтуров. Оба героически погибли в бою. Но враг был смят, разбит и отброшен. Командование дивизией принял на себя командир 24-го кавполка В. В. Коробков, он тут же повел людей в атаку. Белогвардейцев удалось отбросить. Несколько бойцов спешились и связками гранат подорвали врангелевские танки.

После боя командарм прибыл в 11-ю кавдивизию, понесшую большие потери. Минутой молчания почтили память погибших. Затем Буденный вызвал из строя Коробкова, отметил его мужество и отвагу и объявил, что Реввоенсовет армии назначил его начальником 11-й кавдивизии. «Уверен, – сказал командарм, – что под началом нового начдива вы будете сражаться так же мужественно, как это делали при начдиве товарище Морозове и комиссаре Бахтурове».

К вечеру 31 октября сопротивление врага было сломлено и конармейцы овладели Агайманами. В районе Ново– Алексеевки колонны противника обрушились на полки 4-й кавдивизии. Начдив Семен Тимошенко был дважды ранен, но поля боя не покинул. Дивизия выстояла, белогвардейцам прорваться так и не удалось. Было взято в плен до двух тысяч солдат и пятнадцать офицеров. 14-я кавдивизия А. Я. Пархоменко в районе Рождественки отбивала яростные атаки белогвардейцев, наступавших на нее с трех сторон. Весь день 31 октября и 1 ноября продолжались бои, но бойцы 14-й кавдивизии не отступили, показав примеры высокого мужества и доблести.

В это время командарм Буденный вместе с Ворошиловым и полевым штабом находились в Отраде. Белогвардейское командование узнало об этом и решило нанести туда внезапный удар. В Отраде разместился полевой штаб: Особая кавбригада под командованием храброго и умелого командира К. И. Степного-Спижарного, эскадрон связи и ординарческий кавдивизион. Силы невелики, но зато здесь были отборные герои-конники, не раз показывавшие свою удаль и храбрость.

Едва командарм переговорил со своими командирами, как в степи показались колонны белогвардейцев. По ним открыли огонь артиллеристы. Враг, однако, наседал. И тогда Буденный решил сам повести полк в атаку.

Бой в Отраде запечатлел на кинопленку кинооператор Эдуард Тиссэ. В беседе с молодыми работниками искусств он рассказывал: «Я снимал в Крыму, в районе Оренбурга и Челябинска, на территории Латвии и в других местах. Но наиболее яркие эпизоды я пережил, участвуя в знаменитых походах Первой Конной армии…

Помню бой на подступах к Крыму. Выбирая высокую точку съемки, я забрался с аппаратом на вышку ветряной мельницы. Увлекшись съемкой, совершенно не заметил того, что мельница сделалась центром боя. Я продолжал снимать до той минуты, пока кавалерия белых не подошла вплотную к мельнице. Красная кавалерия перешла в контратаку. С величайшим трудом, под обстрелом, мне удалось сойти со своим киноаппаратом с вышки мельницы. Меня подхватили на тачанку, я получил радостную возможность снять паническое бегство белых…»

Еще два дня продолжались упорные бои. Лишь к ночи 2 ноября наступило затишье. Приказ командарма был выполнен. Утром 3 ноября 6-я кавдивизия вместе с 30-й стрелковой дивизией после жестокого боя овладела укреплениями Чонгарского полуострова; начдив Ока Городовиков доносил: преследуя отступающих, 6-я кавдивизия первой вышла на Чонгарский полуостров. 11-я кавдивизия во второй половине дня 3 ноября совместно с частями 9-й стрелковой дивизии и 5-й кавдивизии заняла Геническ. Начдив Коробков докладывал: белые взорвали за собой мост через пролив, отделяющий Арабатскую стрелку от моря; к Геническу подошли 15 военных кораблей и судов и стали бить по городу из орудий. 4-я кавдивизия захватила Ново-Алексеевку. Начдив С. К. Тимошенко доносил: прорвав окружение, конармейцы решительным ударом разбили полк врангелевцев, спасли от разгрома две наши батареи и много обозов. А что же 14-я кавдивизия? Ее бойцы смело дрались с врагом в районе Рождественской. Начдив А. Я. Пархоменко сообщал: преследуя врангелевцев, конники подошли к позициям врага южнее Салькова…

Итак, наступило временное затишье. Части Первой Конной повсеместно прекратили боевые действия. Первый этап по ликвидации войск Врангеля был закончен. Всего с обеих сторон в боях участвовало до 200 тысяч штыков и сабель. Наступление велось на фронте протяженностью до 350 километров. Противник был разгромлен в этом районе за короткий срок – 7 дней. Теперь армиям Южного фронта предстояло ворваться в Крым и уничтожить белогвардейцев.

4

Передышка на фронте оказалась непродолжительной. Прорвавшись со своими войсками в Крым, Врангель рассчитывал выдержать длительную осаду, а затем, сохранив основные силы, вновь двинуться в наступление. В своих мемуарах он отмечал, что особую надежду возлагал на укрепления на Перекопском и Чонгарском перешейках, а также на Юшуньские позиции. После осмотра системы укреплений крымских перешейков Врангель на совещании своего командного состава в Севастополе заявил: «Русская (то есть белая. – А. 3.) армия спокойно перезимует в Крыму. За зиму оправится и окрепнет, а весной перейдет в решительное наступление». Такое заявление барона было не случайным – Перекопский перешеек белогвардейцы превратили в неприступную крепость. Основная линия обороны была сооружена на Турецком валу длиной в 11 километров, высотой 8 метров. Перед валом – ров глубиной 10 и шириной более 20 метров. Несколько рядов проволочных заграждений с заложенными в них фугасами прикрывали ров и подступы к валу. В 25–30 километрах за Турецким валом шла вторая полоса укреплений: Юшуньские позиции, представлявшие собой линии окопов, густо опоясанных колючей проволокой. Вторая линия окопов проходила от Перекопского залива в районе Карт-Казака и дальше, огибая южную оконечность озера Старое. Пулеметные гнезда, орудия, убежища – все это осложняло атаку в лоб. К тому же белогвардейские части поддерживали огнем 20 боевых кораблей, введенных в Каркинитский и Перекопский заливы по просьбе Врангеля американцами, англичанами и французами. Фрунзе это учитывал и в директиве от 5 ноября потребовал: в ночь на 8 ноября начать штурм вражеских укреплений, «по крымским перешейкам немедленно ворваться в Крым и энергичным наступлением на юг овладеть всем полуостровом, уничтожив последнее убежище контрреволюции». Как и предвидел Буденный, директива требовала от него спешно привести конницу в порядок и готовиться к переправе через Сиваш у Чонгарского полуострова вслед за пехотой 4-й армии. Буденный считал, что всю операцию по форсированию Сиваша надо проводить сосредоточенными силами, и был доволен, что Фрунзе как раз этого и требовал, правда, в директиве он веско подчеркнул, что операцию надо проводить с «максимальной энергией, доводя атаки во что бы то ни стало до успешного конца, ибо при данных условиях открытая атака живой силой является наискорейшим и наилучшим средством решения задачи». Командарм использовал затишье для того, чтобы привести части в боевой порядок, произвести выкормку и ковку лошадей, ремонт обоза и снаряжения, чистку орудий, пулеметов, пополнить дивизии, отправить раненых в тыл. В полдень 7 ноября в Конармию прибыл командующий фронтом М. В. Фрунзе. Он одобрил дислокацию и состояние войск Конармии. Высоко оценил мужество и боевую доблесть конармейцев.

– Я бы поставил вам в упрек лишь одно, – заметил Михаил Васильевич, – ваши бойцы не взорвали мост через Генический пролив. Ведь часть войск Врангеля ушла через Арабатскую стрелку.

Буденный честно объяснил: враг сосредоточил там большие силы, и конникам не удалось прорваться. Потом разговор зашел о директиве. Командарм доложил, что ему все ясно и Конная армия «до конца выполнит свой долг перед революцией». Фрунзе одобрил это, признав, что хотя войска 4-й армии и готовятся к форсированию перешейков, однако работы тормозятся полной оторванностью тылов; нет танков, нет тяжелой артиллерии; железнодорожные мосты в ряде мест еще ремонтируются; нет топлива, не хватает продовольствия. Потому-то и приходится медлить с операцией. Фрунзе поинтересовался, как отмечают в Конной армии третью годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Буденный доложил: в частях прошли торжественные собрания, беседы, читки, особенно большую работу проводят среди солдат комиссары, их слово воодушевляет конников на новые героические дела во имя Советской Республики. В эти дни в штаб и политотдел Конармии пришло немало поздравлений. Одно из них Буденный показал Фрунзе. «Организованный пролетариат и красный гарнизон Елисаветграда (ныне Кировоград. – А. 3.) приветствует в Вашем лице легендарную красную кавалерию, пробившую дорогу в Крым, – читал Фрунзе. – Передавая от нас привет частям красной конницы, скажите им, что сердца елисаветградского пролетариата и красного гарнизона бьются в унисон с сердцами героев славной непобедимой конницы. Да здравствует всемирная непобедимая Красная Армия!»

– Да, народ ждет от нас решительного удара по Врангелю, – сказал Фрунзе, возвращая письмо командарму. – И мы это сделаем.

Потом он достал из планшета лист бумаги и сказал, обращаясь к Буденному и Ворошилову:

– Друзья, у меня есть предложение послать телеграмму Владимиру Ильичу!

Буденный и Ворошилов горячо поддержали это предложение. Фрунзе прочел: «Дорогой Владимир Ильич! Сегодня, в день годовщины рабоче-крестьянской революции, от имени армий Южного фронта, изготовившихся к последнему удару на логовище смертельно раненного зверя, и от имени славных орлов 1-й Конной армии – привет. Железная пехота, лихая конница, непобедимая артиллерия, зоркая стремительная авиация дружными усилиями освободят последний участок Советской земли от всех врагов».

Однако, уезжая в штаб фронта, Фрунзе так и не сказал Буденному, в каком месте наши войска начнут штурм. «Я еще не решил, пока ведется глубокая разведка, замеряются глубины на Сиваше», – сказал он, пообещав сообщить позже.

В ночь на 6 ноября по просьбе Фрунзе местный житель Иван Иванович Оленчук с группой саперов поставили по дну Сиваша через каждые сто метров вехи, чтобы потом, при наступлении войск, выставить посты. Фрунзе решил главный удар наносить на Перекопском направлении, а Чонгарское сделать вспомогательным, так как разведка установила, что Литовский полуостров укреплен сравнительно слабее, чем Турецкий вал, и обороняется небольшими силами. Тогда и было решено одновременно атаковать Турецкий вал с фронта, чтобы сковать главные силы обороняющихся, а Литовский полуостров – через Сиваш.

Итак, Первая Конная армия, говорил Буденный на совещании в штабе незадолго до начала штурма вражеских укреплений, составляя главную фронтовую подвижную группу, вводится в прорыв на Перекопско-Сивашском направлении. Однако штурмовать Турецкий вал с фронта будет 51-я стрелковая дивизия 6-й армии. На Перекоп наступает 6-я армия в составе 16, 51 и 52-й стрелковых дивизий и Латышской стрелковой дивизии. В район Перекопа уже подтянуты части 2-й Конной армии. А на Чонгарском направлении действует усиленная 4-я армия.

13-я армия остается пока в резерве. «Очень тяжело придется солдатам 51-й дивизии Блюхера, – продолжал командарм. – Штурмовать Турецкий вал с фронта дело нелегкое. И я прошу вас внушить своим бойцам, что это наш последний и решительный удар».

Разошлись командиры и комиссары, а Буденный, несмотря на поздний час, все еще оставался в штабе и вместе со своими соратниками изучал обстановку. А когда вечером 7 ноября войска Южного фронта пошли в наступление, командарм облегченно вздохнул: что ж, вот-вот поступит приказ идти в решающий бой и для Конной армии. О том, сколь тяжки были для него эти часы, Буденный написал позже: «Тревожной была ночь на 8 ноября. Засыпал на несколько минут и снова просыпался. Привыкнув в течение трех десятков месяцев находиться в самом пекле боя, я не мог сидеть в бездействии в тылу, тогда как совсем рядом, в каких-нибудь тридцати-сорока километрах, развертывался заключительный этап исторического сражения. И хотя понимал, что нельзя бросать конников на штурм укрепленных позиций, сердцем рвался к войскам на передовую, хотелось встать и скакать туда…»

Трое суток – 8, 9 и 10 ноября – на Перекопе продолжались бои. Наконец в ночь на 11 ноября 51-я и Латышская стрелковые дивизии прорвали юшуньскую укрепленную полосу и вышли на оперативный простор. На Чонгаре в это время солдаты 30-й Иркутской дивизии, сломив сопротивление белогвардейцев, ночью 11 ноября форсировали Сиваш. Путь в Крым и на Чонгарском направлении был открыт.

12 ноября Фрунзе предъявил Врангелю ультиматум: прекратить сопротивление и сдаться со своими войсками армии и флота, военными запасами, снаряжением, вооружением и всякого рода военным имуществом. Однако «черный барон» не принял предложения советского командования. Фрунзе отдал приказ войскам Южного фронта окончательно разгромить врага.

По улицам села Ново-Троицкое, где размещался штаб и Особая кавбригада, а также в других селах, где дислоцировались части Конармии, разнесся сигнал трубы:

– По коням!..

Первая Конная форсированным маршем шла на Симферополь и Севастополь, преследуя противника.

В ее авангарде была 4-я кавдивизия. Ее полки, преодолев около ста километров, вместе с передовыми частями 51-й стрелковой дивизии Блюхера подошли к Симферополю. «Дивизии за бесстрашие и доблесть ее воинов, проявленные при штурме перекопских укреплений, присвоено наименование Перекопской. Многие ее воины получили высшую военную награду – орден Красного Знамени. В числе других орденом Красного Знамени были награждены начальник дивизии В. К. Блюхер и командир артиллерийского дивизиона Леонид Александрович Говоров, впоследствии Маршал Советского Союза, Герой Великой Отечественной войны. Я хорошо знал Блюхера, не раз встречался с ним и до сих пор вспоминаю о нем с теплотой. Василий Константинович в числе немногих был награжден пятью орденами Красного Знамени», – писал Буденный.

Врангель никак не мог противостоять наступлению войск Красной Армии, хотя ее потери были большими. При штурмах перешейков героически погибло не менее десяти тысяч человек. Но армии фронта, как докладывал М. В. Фрунзе В. И. Ленину, «…свой долг перед республикой выполнили. Последнее гнездо контрреволюции разорено, и Крым вновь станет советским».

На рассвете 14 ноября Буденный вместе с Ворошиловым, не дожидаясь подхода всех частей Конармии, поехали в Симферополь. По праву старшего Буденный вступил в должность начальника гарнизона. Еще со станции железной дороги в Симферополе он связался с Севастопольским ревкомом. Его интересовали дела в Севастополе. Ему пояснили: Северная и Южная бухты свободны от судов, в Стрелецкой бухте на суда грузятся врангелевские офицеры; на рейде стоит крейсер «Генерал Корнилов» и большой транспорт «Херсон». Буденный пытался узнать, где находится сам Врангель, но никто из членов Севастопольского подпольного ревкома этого не знал. Твердили одно: «черный барон», надежно охраняемый преданными ему офицерами, еще два дня тому назад прибыл в Севастополь и сразу же направился на какой-то корабль. Теперь он либо на крейсере «Генерал Корнилов», либо на французском дредноуте «Вальдек Руссо». Буденному стало ясно, что Врангелю, видимо, удалось уйти.

В это время командарму сообщили, что в Севастополе сдалось в плен около десяти тысяч врангелевских солдат, и он отправился в город выполнять приказ М. В. Фрунзе. Еще когда Фрунзе 6 ноября в канун Октябрьского праздника приезжал в Первую Конную армию, он предупредил Буденного: если Конармия первой войдет в Севастополь, то ей надо немедленно разоружить беляков. «Среди офицерства много врангелевских агентов, и очень важно изолировать их, предать суду военного трибунала за все те злодеяния, которые они творили на крымской земле», – говорил Фрунзе. Теперь Буденный спешил в Севастополь. И 15 ноября части Первой Конной вместе с героями 51-й дивизии В. К. Блюхера вступили в Севастополь. 16 ноября утром командарм докладывал Реввоенсовету республики: «Доношу, что армия Врангеля – живая сила и материальная часть – почти целиком в наших руках, за исключением некоторых штабов высшего офицерства, которое ему (Врангелю. – А. 3.) удалось увезти. В данный момент Крым очищен, устанавливается Советская власть. Врангель ликвидирован ровно в двадцать дней, как и указал, ко дню годовщины 1-й Конармии. Поздравляю с окончательной победой над Врангелем товарища Ленина, ВЦИК и ЦК РКП (б).

Командарм 1-й Конной Буденный».

Последняя надежда Антанты – Врангель – разбит. Иностранцы были ошеломлены ходом событий. Французское агентство признало тогда, что в военных кругах (Франции) выражают большое удивление по поводу быстроты, с которой произошла катастрофа. Интервенты, как позже выразился Буденный, «делали хорошую мину при плохой игре». Французский адмирал Дюмениль, признавал позднее Врангель, радировал ему, когда корабли вышли в море при подходе войск Красной Армии к Севастополю: «В продолжение семи месяцев офицеры и солдаты армии юга России под вашим командованием дали блестящий пример… Адмиралы, офицеры и матросы французского флота низко склоняются перед генералом Врангелем, отдавая дань его доблести». Иронизируя по поводу этих слов французского адмирала, Буденный писал: «Какая уж тут доблесть! Не знаю, как во Франции, но у нас в Советской России подобный акт бегства за мужество и доблесть не считался». Первая Конная армия успешно выполнила свою задачу и на Южном фронте. Успех любой операции, какую проводила конница, отмечал Буденный, определялся умелым решением тактических и боевых задач. К ним относятся: 1) разведывательная деятельность; 2) действия на флангах и в ближайшем тылу противника; 3) рейд в тыл противника с оперативно-политическими целями; 4) преследование опрокинутого противника; 5) прикрытие отхода своих войск; 6) ликвидация прорыва противником нашего фронта. Все эти и другие задачи Буденный решал исключительно оперативно на всех фронтах, где довелось ему воевать. Командарм всегда требовал от своих бойцов и командиров полного волевого напряжения, решительности до дерзости, умения использовать все наличные средства борьбы для главной цели – нанесения сокрушительного конного удара атакой. Нередко внезапность и решительность наступления выручали конников. «Мы стремились всегда и во всех случаях навязать противнику конный бой, наиболее выгодный для нас, – писал Буденный. – И только в исключительных случаях, наткнувшись на мощную инженерную оборону, спешивались. Но завершали задачу опять-таки на копе. Это единственно правильно и верно. И этому мы постоянно учили и начдивов, и командиров полков. Пеший бой – подсобное средство. Оно лишь создает возможность для кавалериста действовать на коне. Самые блестящие пешие действия, полное использование огневых средств, даже доведение атаки до штыка без завершения конным ударом не дадут должного результата. Противник окончательно разгромлен не будет… Конная армия всегда была в руках высшего командования молотом, тараном» который крушил фронт противника». Крымский фронт перестал существовать. Но в это время одной из острых форм классовой борьбы стал бандитизм, особенно на Украине, где банды группировались вокруг батьки Махно. В. И. Ленин в те дни писал: «Теперь на Украине каждая банда избирает кличку, одна свободнее другой, одна демократичнее другой, и в каждом уезде – по банде» [11]11
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 38, с. 356.


[Закрыть]. Ленин не случайно говорил об Украине – она особенно страдала от бандитизма. И прежде всего правобережная ее часть, преимущественно сельскохозяйственная, где сильно было кулачество. Первая Конная армия по приказу главкома перебрасывалась на Украину. Перед отъездом из Симферополя в Харьков Фрунзе вызвал Буденного и Ворошилова к себе. Вместе обсудили вопросы, связанные с передислокацией Первой Конной армии в Екатеринославскую губернию. Особое внимание Фрунзе обращал на то, чтобы «не ослаблять боеготовность армии. Думать о мирных делах еще рано. Всюду рыщут недобитые бандиты».

– На маршруте проявлять высокую бдительность, – предупреждал Фрунзе. – Во время похода армии следует оказывать всемерную помощь местному населению. И хлебом и лошадьми. Да что мне вас учить, – Михаил Васильевич улыбнулся. – Сумели же перед боями отправить целый эшелон хлеба рабочим Москвы, Петрограда и Тулы?.. Продумайте, пожалуйста, товарищи, все до мелочей.

За личную храбрость и мужество в боях с Врангелем Реввоенсовет Южного фронта наградил Буденного боевым оружием – серебряной шашкой. Почетное революционное оружие – шашку с вызолоченным эфесом и наложенным на нем знаком ордена Красного Знамени получил член Реввоенсовета Конармии К. Е. Ворошилов. Позднее, в январе 1921 года, ВЦИК РСФСР наградил Буденного высшей воинской наградой, установленной в то время, – почетным огнестрельным оружием с орденом Красного Знамени. Командарм награждался за то, что умело руководил действиями Первой Конной армии, «…оказавшей неоднократно решительную поддержку другим частям Красной Армии на Юго-Западном, Западном и Южном фронтах…».

М. В. Фрунзе, давая оценку Первой Конной армии, писал: «Оружие ее играло решающую роль во многих важнейших кампаниях времен гражданской войны. Деникин, белополяки, Врангель, Махно – одних этих имен достаточно, чтобы судить о роли Первой Конной в истории наших революционных войн… В нашей армии нет других частей, которые бы с такой полнотой, такой яркостью и глубиной отразили в себе и своих действиях весь характер гражданской войны, характер всей Красной Армии в целом».