Текст книги "Рулетка колдуна (Часть 2)"

Автор книги: Александр Гейман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Дай-то Астиаль, – вздохнула Лоэнья. – Ясина говорила мне... – Что? – Да нет, ничего. Просто впереди война с Сэпиром и новая разлука. Твой отец выезжает уже завтра. Дамы разговаривали, поглядывая на улицу из окна городского особняка семейства Перуджион – дона Лоэнья не захотела поселиться в магистерском дворце в Кардороне, здесь было уютней и милей и легче выносить предстоящую разлуку. О ней-то и думали теперь мать и дочь. – За год я всего четыре раза видела Данчи, – вздохнула Тинция. – И папа лишь две недели погостил у нас в Ярохолме. А бедный братец Дуанти – когда-то я его увижу! – Ничего, ничего, он вернется – Ясина предрекла это, – успокоила дочь дона Лоэнья. – Ты еще вдоволь наговоришься и с отцом, и с братом, и с Данчи. Ясина, по просьбе князя Владигора, приглядывала за Лоэнией, помогая ей оправиться после десяти лет обморочного сна. Ведунья врачевала ее и много беседовала с ней, поверяя иногда кое-что из тех тайностей, что известны магам, читающим будущее. Да Лоэнья и сама столько времени провела в царстве теней, что успела бросить взор во многое и разное, о чем она никогда не говорила с дочерью. Но с Ясиной они могли беседовать откровенно. Тинции казалось, что мать все время что-то скрывает от нее – что-то печальное, но мать отговаривалась какой-нибудь обычной причиной. Ведь и правда, Дуанти странствовал в каких-то неизвестных далях, в плену у Уорфа, а дон Аррето подвергался опасности на войне. Вот и теперь ему предстояло с несколькими отрядами присоединиться к рати Кардоса, уже бьющейся под Атланом. – Как жаль, что Энита решила вместе с Данар сопровождать отца, – произнесла Тинция. – Я к ней так привязалась! Энита, так попросил ее магистр Аррето, тоже долго была в Ярохолме вместе с сестрой и матерью Дуанти. Тинция пыталась отговорить ее, но девушка не послушала даже самого магистра Аррето и теперь уходила к Атлану в отряде амазонок. – Что ж, пусть она приглядит за Аррето, а Аррето – за Энитой, – задумчиво проговорила Лоэнья. – Я знаю, они будут счастливы с Дуанти. Тинция тревожно посмотрела на мать – дона Лоэнья была в этот день как-то особенно грустна. Чтобы встряхнуть ее, Тинция предложила: – Мама, давай прогуляемся – такой чудесный день. Может быть, на рынке мы присмотрим что-нибудь особенное – я хочу послать Данчи подарок. Дона Лоэнья согласилась, и вот они вышли на улицу и направились к рынку в сопровождении слуги – старого солдата Венти. Он же исполнял обязанности сторожа, и на него дон Аррето возлагал охрану своей жены и дочери при прогулках. На углу, недалеко от рынка, к ним потянулась какая-то нищенка в лохмотьях: – Высокородные доны, подайте несчастной вдове, мои дети голодают! Знатные дамы остановились, и Тинция, нашарив в сумочке монету покрупней, бросила ее в подол нищей. Та забормотала слова благодарности. – Эй, ты, потаскушка! – хрипло заговорил нищий, сидящий на другой стороне улицы. – Ты опять отняла у меня подаяние! Он проковылял к Тинции и Лоэньи и, протянув руку, произнес: – Не слушайте эту тварь, у нее есть лачуга и харч, а вот я, несчастная жертва войны, ветеран, израненный в сражениях за нашего магистра – у меня ни кола, ни двора, ни гроша в кармане! – Бедненький, – сострадая, вздохнула Тинция, – вот тебе золотой. Меж тем Лоэнья стояла, выпрямившись и со странным выражением на лице. – Ну же, – сказала она, – скорее, Эспиро! Венти, бывалый и еще крепкий воин, настороженно взглянул на нее, перевел взгляд на нищего и, сообразив, кинулся наперехват мнимому ветерану. Этого только и надо было Сойги – она подскочила к Лоэньи и, выхватив из своих лохмотьев стилет, нанесла ей быстрый удар в сердце. Эспиро, видя это, ощерился и захохотал: – Молодец, колдунья! Венти оглянулся, увидел падающую наземь Лоэнью – и в этот миг кинжал Эспиро вонзился ему в грудь снизу вверх. Вскрикнув, Венти повернулся к Эспиро и из последних сил попытался схватить его. Но рана была смертельна – Эспиро стряхнул с себя старого солдата и теперь безумным взглядом смотрел на распростершуюся на земле Лоэнью и остолбеневшую Тинцию. – Все, колдунья, – хрипло сказал Эспиро, – иди. Ты уже не нужна мне. Впрочем, можешь остаться и передать от меня поклон магистру Аррето. А заодно прирежь и эту. Эспиро повернулся и сделал шаг прочь. – Любимый, – заговорила раненным голосом Сойги. – Ты сказал, что мы будем вместе. Эспиро не обернулся. – Эспиро! – позвала Сойги, последовав за ним. – Ты сказал... Эспиро! – Ну, что еще? – раздраженно отозвался тот, повернувшись к женщине. Сойги взглянула в глаза Эспиро, вскрикнула – и вдруг вонзила все тот же стилет ему в грудь. – Колдунья, – прохрипел тот, вытаращив глаза, – и повалился на землю, зацепив в падении и Сойги. Тинция смотрела на все широко раскрыв глаза от ужаса, не в силах произнести ни звука, – и только теперь она испустила нечеловеческий крик. – Тинция, Тинция – очнись! – трясла ее Энита – Тинция не заметила, когда и откуда она появилась. Здесь же была Данар и дон Аррето. Несколько выбежавших из домов горожан, свидетелей ужасного происшествия, рассказывали о том, что произошло. Но магистр Аррето не слушал их – он стоял на коленях у тела жены и рыдал, не стыдясь своих слез – он оплакивал Лоэнью уже второй раз в жизни. – Это все та! – перебивали меж тем друг друга очевидцы. – Это она заколола дону Лоэнью и вон того! Вон она свалилась! Данар наклонилась к Сойги и хотела поднять ее с мостовой, но не стала. – Сойги мертва, – сообщила, встав с земли, амазонка. * * * Вот с такими страшными известиями и задержавшись по этой причине, магистр прибыл под Атлан к стану войска Кардоса. Узнав об ужасной беде дона Аррето, к нему, несмотря на поздний час, пришло множество народу – сам Бойтур и все друзья магистра. – Мне ли не понять тебя, Аррето, – сказал король Бойтур, обнимая друга, когда наша судьба столь разительно схожа! Ведь и моя жена в плену у выродка, и ее жизнь тоже висит на волоске, а оба наши сына совершают безвестный путь в борьбе с темным врагом! – Я знаю это, Бойтур, – отвечал магистр, и лицо его чуть оттаяло. – Я потому и поторопился придти к тебе возможно скорее. Моя долгая разлука с Лоэньей сменилась на еще более долгую, – ну, так пусть же тогда хотя бы леди Южана будет спасена из лап врага! Князь Владигор осторожно заговорил: – Не знаю, утешит ли тебя это, дон Аррето, но Ясина, та ведунья, что ходила за твоей женой, проговорилась Соколану вот о чем. Лоэнья все знала наперед, Аррето. У нее был выбор – либо ее смерть, либо твоя и Тинции, таков был жестокий жребий – и что еще она могла выбрать. – Значит, вот о чем была ее печаль все эти дни, – произнес магистр Аррето. Лоэнья и мне как-то проговорилась, что жалеет лишь об одном – что не увидит, каким стал Дуанти. Я тогда не понял ее... Значит, вот оно что. – Она еще увидит Дуанти, – мягко промолвила Милена. – Только не здесь. – Так где же? – Об этом ты расспросишь самого Дуанти, – ответил ему Вианор. – Давайте лучше поговорим о делах. И они изложили магистру Аррето ход битвы и то, что намеревались делать. Утром же на поле перед Атланом снова вышла железная нелюдь, и битва закипела с прежней силой. Вероятно, генералов Черного Сэпира удивило отсутствие великанов и Дэмдэма Кра, зато оно им не слишком-то помогло. Люди уже научились кое-чему и отбивали натиск железяк успешней, чем первые дни. А отряд богатырей повел теперь Трор – и вновь два их удара вглубь железного полка дорого обошлись врагу. Один раз витязи сорвали их прорыв в стан полка куманцев – вооружение степняков не особенно подходило против подобного противника, и железяки было прорвались, а во второй атаке отряду Трора удалось прижать к оврагу и сбросить в него целую кучу железной нелюди. Тем же помешал ошибочный расчет командиров Сэпира, что с ними будут теперь биться великаны – стальной полк вышел, неся на своих плечах огромные железные арбалеты, из них-то они и намеревались сразить народ Иззе, но получилось так, что это оружие стало им только помехой. Так закончился еще один, третий день, и черная рать отступила в свою крепость. А глубокой ночью, когда люди в обоих станах видели седьмые сны, с запада к Атлану приблизился довольно высокий холм – это пришли великаны, волоча Клык-гору, а почти в то же время навстречу им к Атлану подкатилась Татун-гора, и это вернулся Дэмдэм Кра в обещанный им срок. Неизвестно, что подумал Черный Сэпир и его свита, услышав этот шум, во всяком случае, замысла анорийцев они разгадать не могли: ведь если маги Анорины с великим трудом заглядывали за пелену вокруг Атлана, то и Сэпир не мог проникнуть за пределы магического круга, начертанного вокруг его крепости анорийцами, и здесь оба противника были в равном положении. А Дэмдэм Кра, подвинув гору, куда ему указали, попросил к себе магистра Аррето и Эниту. Велик был подвиг богатыря, но и велика цена, что он уплатил. По лбу его бежал кровавый пот, и ноги едва держали богатыря, и сил у него осталось ровно на то, чтобы попрощаться с друзьями и передать "прощай" Огоньку, сыну дона Аррето, и Эните, его девушке. – Когда у вас... с Дуанти... родится сын, – сказал Большой Дэм, переводя дух между словами, и Энита не стала возражать герою, – сын... то назовите его... Дэмдэм... а меня... похороните... прямо здесь... И умер богатырь – уже не ходить ему по своей дубраве, не гладить кору любимицы Аталии Второй, не учить гнома Стаггу Бу гаданью по дубовым листьям, и не совершать путешествий по таинственным ходам корней в подземелье своего диковинного замка. И печальны были люди Кардоса и все, кто знал Большого Дэма. – Мы звали его Большой Дэм, – сказал Браннбог Трор, – за его исполинскую мощь, а я вижу теперь, что нас покинула Большая Душа – вот каково его настоящее имя. – Ты прав, Браннбог, – отвечал магистр Аррето. – У меня это в голове не укладывается – Кардос без Дэмдэма Кра. Не могу представить, чтобы его лес и замок... не может быть, чтобы там его не было! – Ободрись, дон Аррето, – произнес Вианор. – К чему же представлять невозможное? Трор и магистр Аррето внимательно посмотрели в лицо мага – в словах Хранителя Анорийского Круга они уловили некую весть, но не стали спрашивать Вианора в эту минуту – уже близилась новая битва. И вот отворились ворота внешней, десятой стены Атлана, и на поле стала выходить железная рать – сразу из трех ворот. Железных бойцов было еще больше, чем во все дни до этого, потому что Сэпир решил, что настал час нанести решающий удар по войску анорийцев. Много злой воли было средоточено для этого и потрудился для нечистого замысла подневольный ум, изобретая разные подлые орудия и уловки. Генералов Сэпира не смутили две горы, выросшие в одну ночь на огромном Южном поле. Они посчитали, что анорийцы построили новые укрепления для борьбы против железных солдат. Так оно и было, по сути, но не ведал нечистый враг, что за укрепления это были. А Бойтур понял расчет Сэпира, и с согласия совета решил сам, открыто, под королевским знаменем выступить впереди анорийской рати, чтобы выманить на поле побольше железного войска. И когда эта стена щитов и копий опять двинулась против анорийцев, Туник Ра поднялся на Татун-гору, – а у подножия ее уже был похоронен Великая Душа Дэмдэм Кра. И маг-певец заиграл какую-то странную мелодию, а инструмент его был из тех, что мало кому известны за пределами Семилена. Давно уже никто не играл на нем гусли – не гусли, орган – не орган – нельзя было даже сказать, какой это был инструмент. И не диво, ведь то на чем, играл отец Эниты, было рожком Астиаля, хотя, конечно, это было куда как хитрей и сложней простого рожка. Негромко играл Туник Ра, и еще тише были странные слова, что время от времени напевал он – но железные латники его услышали. Все они изменили построение и, смешав ряды, двинулись на пространство меж двух магнитных гор, не слушая ничьих команд и не повинуясь более колдовской узде сэпировской злой воли. И противу всякого приказа и плана те железные отряды, что оставались еще в крепости как резерв, смели все двери и двинулись вслед за теми своими солдатами, что уже заполнили все поле меж двух гор. И там они стали строиться, но не в порядке, отведенном им командирами Сэпира, а в том, что пел им рожок Астиаля в руках Туника Ра. Их влек зов – зов, еще сильнее того, которому повинуются стальные опилки меж двух магнитов. Наконец они образовали какой-то диковинный узор или, скорее, рунический рисунок, и если Сэпир читал эти руны у своего волшебного зеркала, то не мог не скрежетать зубами от злобы и бессилия, ибо они складывались в слово "смерть". А затем эти железные черные латники стали сходиться и взбираться друг на друга, как бы воздвигая из своих тел какую-то высокую башню. И тот, кто имел зрение магов, мог видеть – когда эта башня возвысилась едва ли не под облака, та жизнь, что была загнана в это железо изобретением адской магии, ушла из него, выделилась, как пот из пор кожи, как дым или туман, и осела на эти две горы и ушла в землю. А эта башня железа начала раскачиваться, раскачиваться все сильнее, с гулом и гудением, в котором слышалась, хотя и искаженно, та мелодия, что играл Туник Ра. И тогда, наконец, разгадал Сэпир или те, кто был с ним, в чем причина такого неповиновения его железных слуг. Из ворот вышел отряд отборной конницы и устремился к Татун-горе, собираясь, очевидно, пленить или умертвить певца из Семилена. Но поздно – все эти железные панцири и шлемы, и топоры, и все то оружие, что было приготовлено против войска Бойтура, – оно все стянулось в тугой железный столб, сплющилось, как под кувалдой кузнеца, а затем, подчиняясь призыву волшебной мелодии, рухнуло вниз, на стены укреплений Атлана, и пробило сразу в трех из них огромные бреши. К Татун-горе меж тем на защиту Туника Ра понесся отряд витязей и конница Куманчира.

ГЛАВА 14. ДРАКОНЫ АНОРИНЫ.

После того, как Сэпир за одно утро лишился всего своего железного воинства, командиры Бойтура ожидали, что он уведет свои полки и будет держать оборону. Но, вероятно, Сэпир взбеленился так, что бросил на стол – то есть, на поле битвы едва ли не все козыри враз. Дружина анорийских богатырей еще не доскакала наперехват рыцарской конницы, брошенной к Татун-горе, а в небе над Атланом показалась стая странных крылатых существ. Они быстро приближались к холму, и тогда стало видно, как они огромны. – Драконы? – с сомнением спросил дон Аррето Вианора. – Нет. Похожи на гигантских нетопырей – очевидно, еще одно изобретение Хорбирута на заказ своему хозяину. – Час от часу не легче. Там же отец Эниты! Девушке не требовалось напоминать об этом – она уже тормошила Данар, показывая на летучую нечисть. Отряд амазонок снялся с места и поспешил на выручку Туника Ра. Король Бойтур, однако, не удовлетворился этим. – Возьмут ли еще их стрелы, этих тварей? – спросил он Тикея Йора. – Что-нибудь можно еще сделать? – Надо позвать великанов, – отвечал магистр Семилена. – Я полагаю, случай того заслуживает. Вестник поспешил к Келину. Опасения Бойтура, меж тем, оправдались. Туча стрел, выпущенных амазонками, только пощекотала гигантских нетопырей. Они взмыли вверх, покружили – и вновь устремились к горе Татун. И тут произошло неожиданное вверх с горы взметнулась огромная глыба камня и поразила одну из тварей в голову. Летучий гад, закувыркавшись, рухнул вниз. Еще один меткий бросок, и другой нетопырь, подбитый в крыло, неуклюже отлетел в сторону и опустился на поле. Еще одна глыба выстрелила с холма и попала по цели, и стая гигантских тварей с писком поднялась выше, не решаясь более на атаку. За десять минут до этого Туник Ра стоял на вершине, прикидывая, браться ли ему за меч или попытаться вновь пустить в ход рожок Астиаля. И вдруг прямо перед ним из какого-то лаза в горе выбрался богатырского сложения темнокожий молодец. Он повернулся к Тунику лицом, и тот ахнул: – Дэмдэм Кра! Не может быть! Ты ожил! Вот молодчина! – Просто Дэм, – поправил богатырь. – Дэм Гра к вашим услугам. Я пришел навестить своего брата. – Дэм Гра? – переспросил Туник Ра, уясняя, в чем дело. – Ну да. Принц Грэм говорил мне, что мой брат все еще живет тут в Анорине. – Уже нет, – нахмурясь, отвечал Туник Ра. – Дэмдэм Кра похоронен прямо под этой горой сегодня на заре. – Ох! Беда! – испустил могучий вздох Дэм Гра. – Кто убил его? – Сэпир. – Так, – помрачнев, произнес Дэм Гра. – Да, принц Грэм говорил мне про такого. А вообще – что у вас здесь происходит? – Война, – коротко отвечал певец, – с Сэпиром. – Ага! А что это за крылатая пакость летит сюда? – Это выкормыши Сэпира. Он послал их убить меня за то, что мы с Дэмдэмом сегодня сокрушили рать его железной нелюди. – Они не долетят, – бросил Дэм Гра. Он вывернул из скалы глыбу и запустил ее в одну из тварей, потом отломил еще глыбу, вновь метнул, и еще, и еще, – и твари отступили. И тут на гору поднялась запыхавшаяся Энита вместе с Данар и Маринной. Радость ее при виде отца живым и невредимым была сравнима только с изумлением от встречи с Дэмом Гра, – конечно, все принимали его за воскресшего брата. Когда они все вместе вернулись в свой стан, богатырь с того и начал: – Дэм Гра, с Увесты. Я не Дэмдэм Кра, я его брат. Пришел навестить родную кровь, – Дэм Гра вновь горестно вздохнул, – и вот... – Он виделся с Грэмом, – сообщил Туник Ра. – Да, – и богатырь рассказал об их встрече. – Но почему же ты не проводил Грэма хотя бы к морю, граф Гра? – укоризненно воскликнул магистр Аррето. – Глядишь, он давно бы уже вернулся в Анорину. – Тогда бы он не сумел разыскать Дуанти, – возразил Дэм. На это никто ничего не сказал. – Значит, я опоздал всего на день? – спросил меж тем Большой Дэм – уже новый, другой, но все равно неоспоримо Дэм и неоспоримо большой. – Вдвоем бы мы эту гору... Эх!.. Ух!!! В каком отряде сражался мой брат? – Он пришел с войском Кардоса, граф Гра, – отвечал Бойтур. – Его ведет магистр Аррето. – Магистр Аррето! – взревел богатырь. – Ты примешь меня в свое войско вместо брата? – С великой радостью. – Где бы сейчас бился мой брат? – Вон там – вместе с отрядом витязей. Больше ничего не понадобилось – подобрав с земли какую-то железную ось, богатырь устремился в горячее место, указанное доном Аррето. – Ну вот, – улыбнувшись, сказал Вианор, – теперь ты сам видишь, дон Аррето, может статься, дубравам Кардоса не придется отвыкать от рода Кра. – Дай-то Астиаль! – отозвался магистр. Тем временем гномы и оружейники вместе с отрядом передохнувших великанов принялись мастерить огромные арбалеты – Бойтур хотел вооружить ими великанов против летучих тварей. Король не ошибся – их нападения не замедлили. Немного покружив, нетопыри улетели к Черному Городу, логову Сэпира, и вернулись с грузом камней, которые сбросили на головы рати Бойтура. Конечно, удар был не слишком грозен, но изрядно досаждающий, тем более, что твари кружили на высоте, где их не достигали ни стрелы, ни броски Дэма Гра. После этого нетопыри улетели и вернулись уже не одни. Два черных дракона, один громадней другого, летели, изрыгая пламя, к войску анорийцев – нетопыри рядом с ними казались не более, чем стаей воробьев, сопровождающих ворона. Они явно нацелились на ставку Бойтура, где находилось большинство предводителей – ведь большая часть анорийского войска собралась здесь, на Южном поле, а остальные ворота стерегло лишь несколько отрядов. Опасность была велика – оружие против такого противника еще не было готово, а стрелы даже нетопырей только щекотали. – Тикей, это работа для нас, – проговорил Вианор. – Твари, конечно, защищены. Но все вместе, я уверен, мы пробьем броню. Маг имел в виду не чешую драконов, но тот магический щит, который закрывал их от оружия анорийских магов. Все они, включая Маринну, Милену и Соколана с Цуйчи, соединили усилия. Тикей Йор протянул свой жезл, метя в одного из драконов – и к нему понеслась белая полоса, слепящая, как молния. Удар возымел действие вокруг переднего дракона образовался голубоватый ореол, вроде облачка, только облачко это было жгучим, языки пламени так и плясали в нем. И дракон не выдержал, он снизил скорость, стал дергаться из стороны с в сторону и наконец, повернул назад, корчась от жара. Второй дракон также отвернул, сделал круг, набрал высоту – и по всему, намеревался все-таки ринуться вниз вместе со свитой нетопырей. В этот миг произошло то, что не ждали ни в том, ни в другом стане – разве что иные из магов. В небе, еще выше этого черного дракона заблестело какое-то серебристое пятнышко. Оно стало опускаться, обрело очертания, и уже было видно, что это летит огромный четырехкрылый серебристый дракон. Он падал на черного дракона, того, что был сжигаем магическим огнем. Тот поздно заметил врага серебристый дракон ударил его с лета, и черный закувыркался в воздухе, падая на голову сэпировской же рати. Общий крик торжества вырвался из тысяч глоток – оба войска, на время оставив сражение, следили за схваткой в небе, и радость анорийцев была тем больше, что они не чаяли этой подмоги. Но оставался второй дракон – он уже вновь повернул от прежней цели и теперь набирал высоту. Дракон черный был меньше, чем дракон четырехкрылый и серебристый, но его поддерживала стая крылатых тварей. Может быть, он не были особенно опасны для самого серебристого дракона, но зоркий глаз воинов и магов давно разглядел на его спине две крохотные фигурки. – Аррето, это не наши ли ребята вон там? – спросил Бойтур. Ему отвечал Вианор: – Верно, это Грэм и Дуанти. – Как бы эти летучие крысы им не навредили, – встревоженно заметил магистр Аррето, следя за кружением двух драконов – каждый старался забраться выше другого. Этого опасался не только магистр Кардоса. С того места, где располагался стан ольсков, устремилась в небо еще одна белая полоса. Но на сей раз то было не пламя магов, нет, это взмыла ввысь большая белая птица, исполинский орел – так ольски пришли на помощь сыну своей царицы. А вслед за тем Маринна – но где Маринна? – ее не стало среди магов и вождей анорийской рати. Зато рядом с серебристым драконом появилась еще одна огромная белая птица. И два этих исполинских орла накинулись на стаю пищащих нетопырей, разгоняя их в разные стороны. Этого только и надо было серебристому дракону. Из-за своих четырех крыльев он превосходил противника и в скорости, и в мощи, и вот – серебристый дракон уже атаковал врага сверху. Черный, защищаясь, повернул голову и дохнул огнем навстречу своему врагу. Но серебристый дракон отвечал тем же, пламя сшиблось с пламенем, а вслед за тем сшиблись и сами драконы, и от страшного удара голова черного дракона отлетела прочь от тела. И туловище его, уже обезглавленное, но еще шевелящее крыльями, понеслось к земле, выбрасывая из места страшной раны струи зеленой крови. – Ребята целы? – тревожно спросил кто-то, вглядываясь в небо. – Да, оба, – успокоительно отвечал Тикей Йор. Меж тем, две белые волшебные птицы, как две овчарки стадо овец, сбили нетопырей в одну плотную кучу. И серебристый дракон, зависнув над ней, дохнул сильным пламенем раз, другой и третий – и большая часть летучих тварей с обугленными крыльями помчалась к земле навстречу своей смерти. И тогда серебристый дракон сделал круг над Южным полем, помахав крыльями ликующему анорийскому войску, и стал снижаться, чтобы опуститься близ ставки Бойтура. На этом-то и закончился четвертый день сражения при Атлане – обескураженные сэпировские войска поторопились убраться в свою крепость. А на холм рядом со ставкой Бойтура сел серебристый дракон, и теперь уже не было никаких сомнений, что на спине его находились Дуанти и Грэм. Неизвестно, каких приветствий ожидали поспешившие к ним анорийцы, но, как бы то ни было, первое, что произнес Дуанти, спрыгнув на землю, были слова: – У вас не найдется пары говяжьих туш, чтобы накормить дракона? – Эти слова потом всю ночь передавали из уст в уста по всему анорийскому войску. Солдаты были так воодушевлены сегодняшними победами, что не дали двоим друзьям самим дойти до стана короля Бойтура – они унесли их на руках. Что до радости вождей Анорины, то ее нельзя описать – ведь все они были связаны с этими двумя молодыми рыцарями самой тесной дружбой или родством. Но эта радость была омрачена, когда они увидели повязку на глазах Грэма. – Что с глазами, сынок? – спросил Бойтур, выпустив из объятий Грэма и отстранившись. Ответ был кратким: – Уорф. Королю Бойтуру не потребовалось звать целителей – лучшие из них вместе с магами немедля занялись осмотром раны Грэма. Пока они хлопотали над Грэмом, Дуанти посадили в середину совета, и дон Аррето пригласил: – Ну-с, рыцарь Дуанти, с тебя рассказ о том, что было с вами за этот год. – Год?! – поразился Дуанти. – Я думал, прошел месяц... То-то я удивился, как скоро вы успели загнать Сэпира в его логово. И Дуанти передал свою часть приключений и то, как они с Грэмом встретились в замороченной Ориссе. – И вот, – заключил молодой воин, – Грэма подвело то же обещание Уорфу, что и меня. Ведь это я выпустил негодяя в ту ночь! – Мы знаем это, Дуанти, – успокоил дон Аррето, – и не судим тебя. – Тебя подвела неопытность, Огонек, – добавил капитан Хорс. – Конечно, ты не мог уподобиться слизняку Уорфу и нарушить слово. В таком положении надо уж делать так: мерзавца освободить, но с условием тотчас биться один на один. А там уж кто кого. – Верно, капитан, – поддержал Трор. – Но твой юнга исправил свою оплошность. Ведь отряд Данар поспел вовремя и опередил посланца Эспиро. – Значит, маму спасли? – обрадовался Дуанти. – Я так и думал! Где она теперь? В Кардороне? Вожди анорийцев на миг замолчали, смущенно отводя глаза. – Дон Аррето, – предложил маршал Эугидо, – хочешь, я все расскажу? – Нет, – твердо отвечал магистр Кардоса. – Я сам. И Дуанти узнал горестную весть. – Об одном печалилась она, – закончил свой рассказ отец, – что не увидит, каким ты стал. – Она видела, – возразил Дуанти. – Я теперь только все понял. Мама вывела нас из подземелья Уорфа. Я-то думал... Он замолчал, закусив губу. Энита, сев ближе, положила ему ладонь на плечо. – А как вы добрались сюда, Дуанти? – спросил Тикей Йор, переводя на другое. Дракон сам нашел путь? – Почти так, – неохотно отвечал юноша. – Нам кое-кто помог. Но сейчас не время для этой вести. Вот Грэму есть что рассказать. Вианор, как его глаза? Грэму уже наложили новую повязку и проводили на место рядом с Дуанти. Маринна, как до этого Энита, села рядом с ним. На вопрос Дуанти отвечала королева Милена:

– Рана тяжелая, и лечение будет долгим. Полгода Грэму придется походить в повязке, пока зрение не вернется. – Полгода? – переспросил Грэм. – Это невозможно! Как же я буду сражаться? – Ну, на твою долю еще хватит битв, – возразил Бойтур, с облегчением узнав, что рана не безнадежна. – Довольно того, что твой дракон прибил этих тварей Сэпира. – Дракона вел Дуанти, – отвечал Грэм, – так я попросил Анорину. Анорина – это имя дракона, – пояснил он. – Да ну – вел, – откликнулся Дуанти. – Ано и без меня знал, что делать. Я только подсказывал. Начинай, Грэм, – с тебя длинный рассказ. – Не столь уж длинный. Там, в ущелье, меня спасла вышивка Рецины – она открыла дверь. Грэм достал из-за пазухи драгоценную ткань и, развернув, протянул ее. – Прими ее, Браннбог. Я был в твоем мире и разговаривал с госпожой замка. У меня весть от нее, но это только тебе. А остальное... Грэм поведал, как он прошел в мир Вианора и гуингмы провели его к Дэму Гра. Тут он спросил наугад: – Дэмдэм, я не слышу тебя. Ты как – уже встретился со своим братом? – Нет, принц Грэм, – отвечал Дэм Гра, – он не встретился. Я опоздал. Дэмдэм погиб сегодня утром. – Какая потеря! – невольно воскликнул Грэм. – Продолжай, Грэм, – попросил Бойтур. – Остальное рассказал Дуанти. Только у меня до этого была пробежка через несколько миров с удивительными детьми. Я видел дорогу в Астиан и еще разные чудеса. А потом была маленькая перебранка с Уорфом в его подземелье, но тут меня выручил наш летописец, некий славный гном Стагга Бу. – Ага! – вскричал Стагга. – Ну вот, слышишь? – укорил он свою мать. – Ты слышишь теперь? – Ну, нечего, нечего, – несколько смущенно отвечала госпожа Станна. – Эко дело – досталась пара лишних розог. – А, сударыня Станна Бу тоже здесь, – догадался Грэм. – Очень вам рад. Может быть, теперь мы с Дуанти послушаем, как поживала без нас Анорина? – По всякому поживала, – отвечал Вианор. И он передал события, прошедшие за время отсутствия двух друзей, и о ходе битвы под Атланом. – Так что сегодня у нас первые настоящие победы с начала осады. По такому случаю, Бойтур, не худо бы выдать нашим солдатам по две чарки, как считаешь? – Больше того, – отвечал король. – Завтра я предлагаю устроить передышку. Если этот мерзавец сам не полезет к нам в гости, то малость отдохнем, а там подумаем и о штурме. С решением Бойтура все согласились. – Нам с Грэмом, – заметил Дуанти, – надо бы еще переговорить с Вианором и Тикеем Йором, но сначала вздремнуть с дороги. – Бойтур, как тебе это понравится? – заговорил магистр Аррето. – Их год носило незнамо где, только вернулись – и уже секреты от своих отцов! – Да нет, отец, тут совсем не то, – солидно отвечал Дуанти. – Тут дела магов. Нам с Грэмом надо посоветоваться, вот и все. А у Грэма еще весть для Трора. – Я подожду, – отозвался Трор. – С дальней дороги надо и передохнуть. Их проводили в палатку, и оба отключились, едва легли в постель. Дуанти проснулся, еще не зашло солнце. У постели Грэма находилась Маринна – она так и не отходила от него с первой минуты. – Энита только что ушла к отцу в стан Семилена, – сообщила она. – Вообще-то я тоже хочу проведать своего старика. А еще мне надо повидать Вианора. Он пошел к палатке магистра Кардоса. Его узнавали и всюду приветствовали. Краем уха Дуанти уловил, как один кардоронец сказал другому: – Видишь рыжего рыцаря? Это Огонек, сын нашего магистра. Это он прилетел с принцем Грэмом. – Как ты думаешь, эти двое вытащат ублюдка Сэпира из его берлоги? – Ясное дело, вытащат! Дракон же при них, чего тут спрашивать! "Эге, надо бы их послушать", – подумал Дуанти. – Ребята, вы не объясните мне, о чем толкуете? – обратился он к солдатам. – Так как же, – охотно отвечал солдат, – ведь маги сразу сказали, что Атлан возьмут изнутри. Двое на драконе! Это еще в самый первый день говорили – дон Вианор Санти и магистр Тикей, а уж у них слово крепче скалы, значит, так оно и будет. – А тут как раз и ваш дракон с вами и принцем Грэмом, – поддержал второй. Ну, нам сразу и подумалось... – Я тебя как будто раньше видел? – спросил Дуанти первого солдата. – Ну да, дон Дуанти. Вы тогда, не в обиду будь сказано, выпустили птичку из клетки, а мы с Амрецо караулили! – простецки отвечал солдат, до ушей ухмыляясь. – Ох уж, позора мы тогда натерпелись!.. – Ну-ну, – поспешил вставить Дуанти. – Кое-кому пришлось и похуже. – Да я ничего, сеньор рыцарь, мы же понимаем! Так когда вы полетите, Черного Сэпира-то за шкирку брать? – Т-с-с! – произнес Дуанти, приложив палец ко рту. – Это строжайший секрет. "А ведь... так и сделаем!" – сверкнуло у него в голове. Меж тем проснувшийся Грэм разговаривал с Маринной. – Миранна... То есть, Маринна... Это ты меня гладишь? – Нет, – отвечала девушка. – Все трое сразу: Нимарра, Миранна и Маринна. Папа думает, что нас стала только одна, и не знает, что мы все трое... Девушка нагнулась к уху Грэма и прошептала кое-что. – ...очень-очень! – Маринна! Я правда буду видеть? – Ну, конечно же! – А ты можешь сделать так, чтобы все прошло за одну ночь? – Зачем тебе? – насторожилась Маринна. – Вот выдумал! Но по ее голосу Грэм понял, что Маринна что-то скрывает. Он попросил: – Пожалуйста, разыщи Трора – пусть заглянет ко мне. И еще Вианор с Тикеем Йором. Но Трор заглянул сам. Он побрякал кинжалом о ножны меча и спросил: – Я не очень некстати? Маринна оставила их одних, и Грэм поведал ту весть, что послала с ним фея лазурного солнца. Принц не видел лицо своего друга в это время, но он знал и так, каким огнем сияют сейчас синие глаза короля Браннбога Трора, и знал, что он держит в эту минуту в руках и рассматривает ту вышивку, которой коснулась волшебная ладонь его госпожи. – И еще она сказала, – закончил Грэм, – что ты можешь больше не опасаться поддельных видений, и всякая ложь о ней будет отомщена. В это время у палатки появились Вианор и Тикей Йор с Дуанти. – Как – уже можно войти? – Да, мы переговорили, – отвечал Трор. – Счастливейший день в моей жизни – не считая дня первой встречи. Она знает обо мне и ждет меня там. И я так полагаю, часть благой вести, возможно, скоро уже не будет секретом. Но я так понял, вы с Дуанти хотели еще что-то обсудить. – Да, – отвечал Дуанти, – это весть и для тебя тоже. У нас была встреча по дороге домой. Мы _его_ видели, магистр Тикей.