Текст книги "Княжич (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Попов распахнул дверь, вывалился наружу, и увидел, как трое наёмников обрушили на позиции дружинников каменные колья. Дружинников прикололо к земле будто бабочек булавками, и по асфальту потекла кровь. Волховский бросился следом за Поповым, а Молчанова осталась одна.

Она оглянулась в заднее окно, и заметила, что ещё трое наёмников приближались с тыла.

– Порезвимся? – произнесла она, достав из сумочки колбочку с сиреневым нектаром.

– Ты дура! – ответила она сама себе. – Мы ведь не знаем, что будет с нами после употребления!

– А тебе ли не плевать? Если мы не вмешаемся, Волховского убьют с тыла!

– Ч… Чёртова сука! Давай! Пей!

Когда Волховский схватился за рукоять катаны-умбра, Скала взмахом меча отрубил последнему дружиннику голову. Попов оглядывал трупы охранников в состоянии глубочайшего шока, и понял, что им было не спастись.

– Княжич, – Скала приветливо развёл руки. – Какая встреча.

Завидев катану-умбра, наёмники напряглись.

Волховский не знал, что ответить. Да и не видел смысла общаться с этой тварью. В его силах было расплющить наёмников за долю секунды, однако ему не хотелось, ведь раньше он не убивал людей. Он никогда не считал себя убийцей, никогда не хотел кровопролития, но разве был другой выход?

– Сдавайтесь, – потребовал Волховский. – И у вас будет шанс понести ответственность по закону.

– А давай лучше сдашься ты? – Скала направил на Волховского окровавленный клинок. – Ты немного не в том положении, чтобы диктовать условия. Если согласишься – мы всего лишь возьмём у твоего папаши выкуп, и тогда все уйдут живыми. Ты ведь не хочешь, чтобы этот недомерок и твоя подружка пострадали?

Волховский понимал, что наёмники никого не собирались щадить. Понимал, что Молчанова и Попов погибнут, если не вмешаться. Так что выхода не осталось.

– Я вас предупредил. – Волховский хмуро взглянул на Скалу, и обрушил на наёмников гравитационный удар.

Скала подобное развитие событий предполагал, скастовал «Каменный щит» и «Каменную кожу», а затем долбанул «Каменным кулаком» по себе. Скалу будто пушечное ядро вышвырнуло из зоны удара, но его соратники до такой тактики не додумались. Нет, они конечно скастовали «Каменный щит» с «Каменной кожей», но выбить себя из-под атаки забыли.

Волховский никакого удовлетворения не испытал, когда двух наёмников размазало по асфальту вместе с каменными щитами. Ему пришлось их убить. Он был вынужден. Но хорошо, что Молчанова с Поповым оказались в безопасности.

Или нет?

Волховский оглянулся в страхе. Он думал, что Молчанову могли достать с другой стороны, но поразился, когда увидел её. Она вонзила шпагу в спину наёмнику, и тот так стиснул зубы от боли, что они лопнули. Наёмник рухнул на колени, и Молчанова с ударом разворота отсекла ему голову. Платье, лицо Молчановой были окровавлены, волосы её секлись от крови, а за ней валялись трупы, изрубленные в капусту. Казалось, она расчленила их с особым удовольствием и тщательностью.

На секунду Волховский заметил, что зрачки Молчановой были странного цвета, фиолетового, но цвет тут же исчез.

– Лиза? – Попов не поверил глазам.

«Одиннадцать», – с удовлетворением подумала Молчанова, когда опустила шпагу к ноге.

Глава 8

Прошло три дня.

Волховский немного устал от вида собственных фотографий под новостными заголовками в социальных сетях. Нет, ему конечно хотелось славы, но не такой бестолковой. Какова цена известности, которая досталась тебе только потому, что ты княжеский сын? К тому же, мелькать в откровенно бредовых статьях совсем не хотелось. Например, в плане клеветы отличились деятели из жёлтой прессы, которые написали: «княжича атаковали из-за подозрений об инопланетном происхождении, и поверьте, есть основания полагать, что он действительно явился из другого мира. Просвещённым известно, что длинные белые волосы носили только…»

– Просвещённым? – Волховский сморщился от недоумения. – Разве идиотов можно назвать просвещёнными? Какая же это бессмыслица. Представляешь, отец? Я – инопланетянин.

– Расслабься. – Князь добродушно ухмыльнулся. – Меня в момент избрания называли и не так. Это же жёлтая пресса.

– Кто-то серьёзно в верит в конспирологические теории?

– Конспирология неистребима. – Князь пожал плечами. – И глупость – тоже.

Да уж.

Как оказалось, население этого мира умственными способностями не сильно отличалось от населения старой Земли, которое полагало, что вечная молодость знаменитостей вовсе не результат пластических операций, а результат употребления детской крови. Чёрт с ним. Не стоило думать о глупостях.

Погода сегодня выдалась пасмурная, но дождя ожидать не следовало, потому день для уличной тренировки вполне подходил. Князь и княжич расселись в креслах перед полигоном, однако приступать к занятиям не спешили, потому что Молчанова с Поповым ещё не явились. Да, Попов всё же добился своего, и напросился на парочку занятий по фехтованию, а на присутствии Молчановой сам Волховский настоял.

Странно, но ему не хотелось её игнорировать. Как никак, она спасла ему жизнь. Конечно, была вероятность, что он отобьётся сам, однако кто знает, чем бы всё обернулось, не будь Молчановой поблизости. Однако лёгкая привязанность являлась не единственной причиной. Из головы не выходил загадочный фиолетовый свет у неё в глазах.

Он примерно помнил выдержку из дневника снайпера в учебнике по военной истории: "ночной бой под Детройтом был изнуряющим. До него пришлось пережить несколько дней воздушного и наземного марша, затем пешего. К моменту столкновения с американскими демонами мы были уставшими как черти, но нам повезло, что наступление возглавлял господин Таока и рота одарённых Кенши. Американцы тоже были порядком истощены. Мы думали, что люди в их рядах в принципе стали редкостью, однако жизнь – штука удивительная. Американские солдаты в бою присутствовали. Причём так, что впечатления остались навсегда.

Пока Таока с одарёнными разделывал демонов в фарш, наша мотострелковая бригада готовилась к позиционной перестрелке. Мы ждали вражеской артподготовки, готовились сдерживать бронетехнику, но ни одна пушка не выстрелила. Американские солдаты просто покинули укрепрайон, и со зверским отчаянием кинулись к нашим позициям без оружия.

По ним стали палить из всех стволов. Я лично произвёл четыре выстрела из снайперской винтовки, отнял у вражины ногу, разворотил ему грудь вместе с броником, но он встал как ни в чём не бывало. Нога приросла обратно к порванному колену, разрывы на груди затянулись, и он… Увидел меня. Наши взгляды ощутимо пересеклись, хотя, на минуточку, я мог разглядеть его только через линзу ночного оптического прицела на расстоянии трёхсот метров.

Мы с корректировщиком были в хорошо замаскированной лежанке, я пользовался пламегасителем, потому враг, будучи обычным человеком, просто не мог нас заметить. Однако, когда в его глазах появился фиолетовый свет, стало ясно – это не человек. Пришить его удалось двумя выстрелами в голову, но к концу боя пацанов из моей роты разорвали голыми руками, всех. В живых остался только я с корректировщиком.".

И вот этот свет Волховского напрягал. Он думал рассказать об этом отцу, однако понимал, что тот мог убить Молчанову на месте. Возможно, свет был лишь миражом. Был оптической иллюзией. Наваждением, порождённым стрессовой ситуацией. Стоило разобраться самому, прежде чем подключать князя.

– Ты уверен, что готов приступить к тренировкам? – князь вырвал княжича из размышлений. – Может, тебе не стоит так рано отказываться от отдыха?

– А ты долго страдал, когда убил первого человека?

– Ни минуты. – Князь пожал плечами. – Есть простой закон. Либо ты убьёшь, либо убьют тебя. Но между нами есть существенная разница. Я хотел отрубить поганцу голову и сделал это с удовольствием, а ты был вынужден применить силу.

– Это неважно. Я готов тренироваться.

– Похвально, – одобрил князь. – Я рад, что ты стойко перенёс это испытание. Однако насчёт Попова хотел поговорить.

– Мы ведь это уже обсуждали, – вздохнул княжич.

– Пойми, бывают люди, которые просто не созданы для боя, – князь сына проигнорировал. – Я не вижу смысла тратить на Попова время. Из него бы вышел хороший целитель, но не боец. Рано или поздно тебе придётся ему об этом сказать. Сколько бы он не тренировался, природа наделила его другими талантами. А вот из Молчановой, как раз, может выйти толк. Если верить тому, что ты о ней рассказал, конечно.

– Предпочту закрыть тему, – ответил княжич. – Ты либо можешь помочь, либо нет.

– Мне без разницы, кого ты будешь использовать в качестве груши для битья. – Князь развёл руками. – Так даже лучше. И твои контакты с Молчановой меня радуют. Неужели ты озаботился чем-то, кроме своей идеи?

– Это ничего не значит. – Княжич усмехнулся. – Всё же, мы с ней едва не были убиты. И она заинтересовала меня исключительно в качестве друга, но не жены.

Внезапно князь рассмеялся, а когда успокоился, произнёс:

– Неужели ты подозреваешь злобных Молчановых в попытке навязать нам политический брак? Только в этом причина твоего безразличия к ней?

– Разве это не так? – Княжич изогнул бровь.

– Может и так, – ответил князь. – Аркаша Молчанов всегда был тихушником. Он вполне может подсылать к тебе дочь из корыстных соображений. Однако я не вижу в этом ничего дурного. Мы живём в капиталистическом государстве. Люди заключают сделки, помогают друг другу заработать, и всё. Так что если какие-то там подозрения мешают пылкой подростковой любви – просто забудь, и подчинись природе. Не забывай, что для нашей семьи закон не писан. Никто, даже Царь-Император, не сможет у нас ничего отнять, пока мы того не захотим. Мы имеем силу, чтобы жить так, как хочется. Вот и пользуйся.

– Никогда не думал об этом с такой стороны.

– Знаешь, я давно говорю тебе, что сила нашей семьи – страх. Будь я обычным князьком, не способным внушать ужас, наше дворянское сословие давно бы попыталось свести нас со свету. Я ведь никогда не рассказывал тебе о матери?

– Нет, – княжич заинтересовался. – Я о ней знаю только то, что вычитал в интернете.

– Посмотри на другие семьи, – князь закурил. – Матери иных студентов института сплошь графини, баронессы, предприниматели высших сословий, от титулов которых простой смертный скукожился бы. А наша Кристина? Нет, она конечно та ещё кукушка, которая просто оставила тебя на пороге моего дома, её есть за что судить, однако был в ней неповторимый шарм, который покорил меня в молодости. Рок-звезда, исключительно талантливая, красивейшая зажигалка, способная превратить любое событие в праздник. Она как никто любила жизнь.

– Видимо, из-за этой любви к жизни она решила меня выбросить?

– Из-за любви к тебе, – твёрдо произнёс князь. – Она никогда не была похожа на упомянутых графинь и баронесс, никогда не могла придерживаться правил, ей было плевать на мнение распальцованных дворян. Однако она, в отличие от опять же упомянутых, понимала, что её пороки способны превратить жизнь ребёнка в ад.

– Пороки?

– Кристина умерла от передоза в пятнадцатом туре. Ей было известно, что не стоит таскать с собой пацана, который мог всё это увидеть. Потому она доверила твою жизнь более ответственному, более сильному человеку – мне. Я не вписываюсь в дворянство так же, как Кристина не вписывалась в материнство. Не будь у меня силы, нас бы давно заклевали, потому что мы не соответствуем общепринятым правилам. Ведь княжеский сын должен происходить от знатного отца, и от знатной матери с чистейшей репутацией. Только благодаря силе ты можешь заниматься своими исследованиями, а не шастать по балам и благотворительным встречам, как намуштрованные сыновья из других семей. Тебе не нужно подлизывать задницы сильным мира сего, потому что ты – сильнейший из них.

Видимо, решил Волховский, родители на судьбу детей влияют сильнее, чем кажется. В прошлой жизни, окутанному родительской заботой в полноценной семье, Волховскому не удалось добиться ровным счётом ничего. Тогда он впал в состояние полного безразличия ко всему. Игры? Есть. Работа? Есть. Ну и зачем что-то ещё нужно? Родители убили в нём стремление развиваться, и убили всякую склонность к риску, мол: «дал бог зайку, даст и лужайку». А здесь же склонность рисковать напротив – поощряли, и даже учили бороться с последствиями.

– Ваше сиятельство, – на порог шагнул слуга. – К нам прибыли гости. Они у ворот. Попов и Молчанова.

– Хорошо, – князь отвлёкся от разговора. – Впусти их. И, будь добр, принеси тренировочные мечи.

Попов и Молчанова явились в тренировочной одежде, которую выдали в Институте для занятий по фехтованию. Князь вывел их на площадку около полигона, и бросил им деревянные тренировочные мечи. Попов, по обыденности своей, среагировал с опозданием, и рукоятка угодила ему по носу. Он хотел выругаться, но сдержался, сделав вид, что даже боли не почувствовал.

«Какого хрена она тут делает?» – подумал Попов, и вопросительно взглянул на Волховского, но тот лишь невинно пожал плечами.

Ведь уроки фехтования должны были быть для Молчановой строжайшей тайной. Иначе, как её потом впечатлять?

Молчанова же со змеиной ловкостью схватила меч за рукоятку, и картинным взмахом приложила острие к земле.

– Неплохо, девочка, – одобрил князь. – Насколько мне известно, дара Кенши у тебя нет?

– Это не сильно мешает, ваше сиятельство, – ответила Молчанова.

– Хороший императив. – Кивнул князь. – На войне я знал людей, которые давали одарённым фору за счёт мастерства владения мечом. Ну, давайте. Займите дуэльную дистанцию, и покажите, на что способны.

– Ваше сиятельство, простите? – удивился Попов. – Я? С ней? Она же девочка.

– Если хочешь тренироваться, делай то, что я говорю, – надавил князь. – К барьеру!

И они разошлись, а потом повернулись друг к другу. Попов двадцать раз пожалел о том, что попытался нагнать на себя мужской спеси. Молчанова прикончила троих не моргнув и глазом, когда он вообще не смог ничего сделать. Однако внезапно он вспомнил что такое гордость, и ни в коем случае не захотел уступать девушке, которую, по его разумению, должен был защищать. Попов уверенно схватился за рукоятку, и встал в неловкую стойку.

Молчанова же чувствовала себя спокойно, и держала меч у ноги.

– А есть вообще какие-то правила? – осторожно спросил Попов.

– Бой! – крикнул князь.

– Труп! – отозвалась Молчанова, и стремительно кинулась в атаку.

– Какого хрена⁈ – Попов первый взмах, всё же, отбил, и ему ладони отсушило.

Князь наблюдал преимущественно за Молчановой. Она размахивала мечом одной рукой, очевидно отдавая предпочтение яростному стилю дестреза, а не взвешенному японскому фехтованию. Несчастный Попов не знал куда деться, но вполне успешно отражал атаки, и Волховский-старший решил, что всё не так плохо, как казалось сначала. Однако Молчанова не унималась – она пыталась рассечь Попова, разрубить его, заколоть.

В её глазах князь видел страшный хищнический блеск. Блеск, который князю хотелось увидеть во взгляде сына. Молчанова стремилась в бой. Она хотела убить, хотела развлечься, что чувствовалось в каждом неумелом движении. Было в ней что-то от кадетов Имперской Службы Безопаности, с которыми Волховский-старший провёл половину жизни. Совершенно оголтелая ярость, неумолимая свирепость, и желание броситься в мясорубку без раздумий.

Волховский удивился. Впервые он увидел в Молчановой жизнь, а не безразличие.

Когда Попов совсем отчаялся, и осознал, что имеет преимущество в весе, он бездумно бросился на Молчанову, и открылся. Князь подумал, что Попов завалит хрупкую девушку, но та лишь ловко скользнула в сторону. Попов споткнулся, повалился на землю, а затем Молчанова мягко ткнула его в ягодицу остриём:

– Труп.

– Срань! – запричитал Попов. – Просто чудесно, мать вашу!

– Отлично. – Кивнул князь. – Попов, отдыхай. Волховский и Молчанова – к бою.

Княжич учтиво согласился, взял тренировочный меч, но не в обе руки, а в одну, чтобы дать Молчановой фору.

– Я даже не устала, – похвасталась Молчанова. – Можешь не сдерживаться.

– Схватка рассудит, Лиза. – Волховский равнодушно на неё взглянул. – Возможно, тебе стоит отдышаться.

– Воздержусь. – Молчанова опустила меч к ноге. – Схватка рассудит.

– Бой! – крикнул князь.

Но в этот раз Молчанова не ринулась в атаку, просто не успела, ведь Волховский-младший её опередил. Он бросился к ней, но она отразила колющий выпад, и попыталась ответить ударом по горлу, но получилось увернуться. Удивительно. И слишком искусно для девушки, которая фехтованием в принципе никогда не занималась. «Может, её тренируют дома? Ладно. Хватит играться» – подумал Волховский.

Молчанова мощно замахнулась от плеча, но Волховский ловко приблизился к ней, и приставил острие к её горлу.

– Мертва, – произнёс Волховский, и отвёл меч.

Попов себя почувствовал максимально униженным, и теперь не очень удивлялся, почему Молчанова ехала к Волховскому через весь город.

– На сегодня занятие окончено, – произнёс князь. – Вам всем есть над чем поработать. Даже тебе, Волховский-младший. Ещё раз увижу, что ты держишь меч одной рукой – получишь по шее.

– Понял, отец.

– Молчанова, ты действительно хороша. Но подобный стиль боя может стоить тебе жизни, и это тебе продемонстрировал мой сын.

– Поняла, – согласилась Молчанова. – И как мне тогда лучше действовать?

– Это на следующей тренировке. Сейчас все свободны. Вам нужно осознать свои ошибки.

– Что насчёт меня, ваше сиятельство? – робко поинтересовался Попов.

– Хорошо защищаешься. Лучше Молчановой. Но слишком углубляешься в защиту.

– Лучше? – с недоумением спросила Молчанова.

– Лучше, – ответил князь. – Будь он немного уверенней в атаке, ты бы погибла.

– Хорошо, – расстроилась Молчанова.

Попов понял, что ему пора доказывать свою боеспособность в реальной схватке, и в отвратительном настроении поехал домой. Молчанова же была счастлива, что впервые провела время с Волховским за пределами учебной программы.

– Ты как? – она впервые обратилась к Волховскому на ты, когда прощалась с ним у ворот имения. – Держишься?

– Не вижу причин для переживаний, – ответил княжич. – Я должен был это сделать. В противном случае нам грозила смерть.

– Значит, мы ещё увидимся?

– Завтра, на занятиях.

– Так ты придёшь? – обрадовалась Молчанова, и обняла Волховского за шею. – Ура! Буду ждать.

Кортеж Молчановой уехал, и Волховские проводили его взглядом.

– Пылкая подростковая любовь? – съязвил Волховский-младший.

– Именно она. – Кивнул князь. – Ну, не век же тебе бессмысленно спать со служанками.

– Что⁈

– А ты думал, я ничего не знаю? – сказал князь, и рассмеялся. – Сам такой же был.

Глава 9

Скала, хоть это и противоречило его прозвищу, был сломлен. Так паршиво он себя ещё никогда не чувствовал. Весть о провале Каменной шестёрки разнеслась в сообществе якудза быстрее ветра, однако никто не считал неудачу позорной. Всё же, клинки-умбра – совсем не шутка, и даже сама мысль бросить вызов Волховским считалась героической.

Но ни одобрение со стороны братьев, ни осознание силового превосходства Волховского-младшего Скалу не успокаивало. Он сделал то, чего не делал многие годы: припарковал внедорожник у танцевального клуба «Куджира» в глубине японского района, щёлкнул кнопкой сигнализации на пульте, и дождался, пока мигнут фары. Осмотрелся.

Днём квартал Гадо-шита казался заброшенным. Неноновые вывески включались только к вечеру, когда улицы заполняли якудза и простые работяги, жаждущие гастрономических приключений. Скала, будучи начинающим наёмником, сам часто бывал здесь в далёком прошлом вместе со своей группой. Вот там, в клубе «Агеха», Скалу вырвало на стриптизёршу. Он так напился, что друзьям пришлось тянуть его до постели, словно мешок с картошкой. А тут, в переулке рядом с раменной, довелось до полусмерти отпинать наглого выскочку из клана Инагава-кай, ведь выскочка считал, что мир обязан преклониться перед ним. Собственно, в клубе «Куджира» Скала на этого самого выскочку и наткнулся.

Двери клуба были открыты даже днём, но в светлое время суток посетители здесь были редкостью. Внутри Скала заметил одного пьяницу, который дремал за барной стойкой, и, собственно, самого бармена. Больше не было никого. В воздухе витал сладковатый аромат ягодного пара, который пришёл на смену едкой вони табачного дыма, а над баром громоздилась вывеска «Куджира Энтертеймент». Танцпол был пуст, но лишь пока что. Вечером сюда набьётся человек триста, и места останется мало.

– Скала? – от удивления бармен перестал протирать стакан, когда заметил Скалу. – Давно ты сюда не заходил.

– Привет. – Скала кивнул.

– Раз такое дело, я готов поставить тебе хороший виски за счёт заведения. – Бармен потянулся к бару. – Сейчас гляну, что у нас из неприкосновенного осталось…

– Не нужно. – Скала жестом остановил бармена. – Я в завязке. Стриптизёрша из «Агехи» вряд ли меня забыла, и мне бы не хотелось повторения подобной истории.

– Как знаешь, – добродушно ухмыльнулся бармен. – Может вейп тогда? Или кальян?

– Терпеть не могу вейп. – Скала покачал головой, и уселся за стойку. – И тех, кто любит сосать вещи, похожие на хер робота. Лучше дай нормальных сигарет, и налей чаю.

Вообще, обычный табак в «Куджире» был запрещён, но бармен не хотел отказывать старому другу. После пары затяжек и глотка имбирного чая на душе стало немного легче. И даже вид пьяницы, который иногда постанывал во сне, перестал раздражать.

– Знаешь, я посвятил магии камня всю жизнь. – Скала выдохнул облачко дыма, затушил сигарету в пепельнице, и закурил снова. – Меч был у меня в руках с малых лет, и у моих парней тоже. Мы вместе прошли войну, вместе обосновались здесь, в России, и вместе сколотили состояние. Нам не было равных. И тут какой-то малолетний выскочка, пользуясь наследием Японии, за доли секунды уничтожил группу, которая слаживалась годами.

– Я слышал об этом. – Бармен кивнул. – И поверь, боссы большинства кланов от твоих действий в восторге. Лишь Таока не доволен. И могу сказать, что он сдаст тебя службе безопасности князя, когда узнает, что исполнитель – ты. Тебе бы лучше тут не светиться. Утром я видел дружинников. Они ищут, и я догадываюсь, кого.

– Плевать я хотел, – Скала покосился на бармена. – Пусть ищут. Я их встречу так же тепло, как и охрану Волховского-младшего. Мне интересней, как твой клан относится к этой ситуации, и намерен ли ты принимать участие.

– Волховские всем поперёк горла. – Бармен поставил стакан на стойку. – Но если ты не смог совладать с мелким, то что тогда говорить о князе? Они слишком сильны. К тому же, между кланами отношения тоже не совсем тёплые, потому тягаться с княжеским родом не выйдет. Мы скорее друг другу глотки разорвём, пока не найдём клан, который использовал дьявольские цветы.

– Ты ошибаешься. – Скала прикрыл глаза, и выпустил из носа струи дыма. – Я уверен, что никто из борёкудан не замешан в использовании цветов.

– Неужели? – скептически ответил бармен. – А кто же замешан?

– Девчонка. – Скала мрачно взглянул на бармена. – Или ты думаешь что она, будучи полной бездарностью, могла зарубить трёх моих бойцов? Нет. В такое поверит только дурак. Я видел, как она двигалась, и видел то, с чем мы столкнулись в бою под Детройтом. Ты же помнишь, что там было?

– Фиолетовый свет? – На лице бармена возникло серьёзное выражение. – Смертники Рейгана? Подожди, ты хочешь сказать, что это Молчанова замочила восемь боевиков за городом, и убила троих из Каменной шестёрки?

– Я видел это собственными глазами, когда вышел из боя. – Скала стукнул кулаком по столешнице, пьяница вздрогнул, но не проснулся. – У неё есть нектар. И, возможно, есть дьявольские цветы. Кто-то поставляет ей семена, но эта русская свинья, Растеряев, делает вид, что ничего не знает. Если бы не Молчанова, мы могли бы пришить Волховского, и сдаётся мне, эта дворянская кодла спуталась с тёмными индейцами.

– Зачем Растеряеву саботировать собственную операцию? – Сощурился бармен. – Это бессмыслица.

– Скорее всего он знал о дьявольских цветах, просто не знал, кому конкретно поставщик их сгрузил.

– С чего ты решил?

– Логика подсказала, – ответил Скала, и сделал глоток чая. – Растеряев слишком труслив, чтобы действовать тогда, когда нечего противопоставить клинкам-умбра. А тут он вдруг становится смелым, нанимает меня, и пытается убить княжеского наследника. А вместе с наследником тусуется Молчанова, способная зарубить трёх опытных мечников, и у которой глаза источают фиолетовый свет. Это не наводит тебя ни на какую мысль?

– Вероятно, кто-то пытается стравить нас, и ослабить, – задумчиво ответил бармен. – Иначе, если кто-то пытается помочь Растеряевым разделаться с Волховскими, почему бы не обеспечить якудзу дьявольскими цветами? С их помощью мы можем победить.

– Именно. – Скала кивнул. – В конфликте есть третья сторона. И, как я догадываюсь, этой стороне интересно, чтобы мы грызлись между собой. Очевидно – Волховских намерены ослабить, и нас тоже, чтобы Таока не смог оказать серьёзную поддержку.

– И что ты предлагаешь? Идти к Царю-Императору с этим заявлением?

– Нет. – Хмыкнул Скала. – Я не опозорю себя связью с государственными собаками.

– А может всё проще? – бармен снова взялся за стакан. – Может, девчонка убивает бандитов, потому что всем на них насрать?

– Может и поэтому, – согласился Скала.

– Тебе лучше податься в бега, а не думать об этом.

– Куда? – Нахмурился Скала. – На японский архипелаг? На землю, где её владельцы стали изгоями? Нет уж. Я намерен отыскать место, где Молчанова прячет цветы, и намерен заполучить их вместе с нектаром.

– Нужна моя помощь? Забудь, – отрезал бармен. – Новой войны я не хочу.

– Предпочтёшь быть трусом за барной стойкой, и зарабатывать, спаивая японский народ?

– Народ сам спаивается. – Бармен пожал плечами. – Я лишь удовлетворяю спрос. Как говорят русские, к пьянству никто не принуждает.

– Ясно, – ответил Скала.

– И что ты задумал?

– Я просто буду сидеть здесь до вечера. Чувствую, что сегодня мне повезёт.

И чутье Скалу не подвело. Интересное началось вечером, когда он уже попрощался с барменом и собрался уходить. Стемнело, в зале включили неоновый свет, по полу поползла белая дымка, аромат пара в воздухе стал приятней и насыщенней. Заиграла танцевальная музыка, а с улицы неспешно стягивались гуляки, чтобы поглазеть на танцовщиц, которые уже извивались на пилонах. Скала толкнул плечом незадачливого офисного менеджера, хмыкнул, и направился к выходу.

Там-то, около турникета на пункте фейсконтроля, он услышал знакомый голос: «да вы знаете, кто я такой, мать вашу⁈ Я совершеннолетний! Вы должны жалеть, что хотя бы взглянули на меня, а тут пропускать отказываетесь!»

– Малолеткам здесь делать нечего, – упорствовал охранник, и толкнул Попова, когда тот попытался войти в клуб. – Уходи, пока я тебе рёбра не пересчитал.

– Слышь, пацан. – Попова оттолкнул какой-то верзила в чёрном костюме. – Не задерживай очередь.

Скала дёрнул верзилу за шиворот, и тот, будто тряпичный, рухнул на задницу. Сначала верзила рассвирепел, ругнулся, но когда увидел лицо Скалы – сразу же сник, произнёс: «простите». Сам же Попов побледнел. Хотелось потянуться к мечу, который он припрятал под чёрным пальто, да рука не слушалась. Колени подкосились. «Ну! – зло думал Попов. – Герой хренов! Ты же за этим сюда пришёл? Рубиться с бандитами и впечатлять Молчанову? Так давай, действуй!»

– Как удачно мы встретились, – с напускной радостью произнёс Скала, и театрально развёл руками. – Господа охранники, попрошу вас не трогать моего друга. Он со мной.

– Ну, ладно, – замялся амбал на фейсконтроле. – Только с оружием нельзя. У него меч.

– У меня тоже меч. – Скала схватился за рукоятку. – А значит, с оружием можно.

– Л-ладно, – заикнулся амбал. – Проходите.

– Ну. – Скала обнял Попова одной рукой, и тот, когда увидел на плече кулак со сбитыми костяшками, лишился дара речи. – Потусим?

Разумеется, Скала не собирался ждать одобрения, и направился в клуб. Попов хотел оказать сопротивление, но не мог – ноги отказывались его слушать. Так что оставалось покорно ковылять рядом со Скалой, чтобы не грохнули раньше времени. «Нагеройствовался? – корил себя Попов. – Лучше бы дома сидел, придурок, и надрачивал на симулятор щупальца! Чёрт! На кой хрен ты сюда попёрся? Ради чего⁈ Чтобы впечатлить бабу, которой на тебя насрать⁈ Идиот! Идиот! Идиот! Просто чудесно, мать вашу!». От неоновых вспышек рябило в глазах. Попов всматривался в лица танцующих посетителей, чувствовал запах перегара, надеялся обратиться к кому-нибудь за помощью, но понимал – ему не помогут.

– Расслабься, друг, – произнёс Скала, и потрепал Попова за волосы. – Оглянись – сколько вокруг выпивки и женщин! А если хочешь, могу найти чего-нибудь покрепче, а? Бармен! Организуй-ка нам люкс-ложе! И принеси хорошего виски, который ты хотел выставить мне утром!

Бармен кивнул. Спустя пару минут Попов и Скала были на втором этаже, в люкс-ложе балконного типа, с которого было видно танцпол, бар, и выход. Скала расселся на диване перед поповым, и Попов благодарил бога, что между ними был невысокий столик, на который официант поставила бутылку виски с двумя стаканами.

– Ты просто сказочный, – начал Скала, и шумно вдохнул. – Сказочный, сказочный, сказочный смельчак. Я было подумал, что у тебя проблемы с головой, и ты припёрся сюда погулять, но потом заметил меч под твоим плащом. Найти меня целенаправленно не в твоих силах – это однозначно. Получается, тебя сюда привела жажда приключений? Хотел на драку нарваться? Или тебя кто-то подослал? Хотя второе – вряд ли. Извини, но на крысу ты не тянешь. Крысы должны быстро бегать, и ловко внедряться. А ты вырядился как дебил, привлекаешь внимание, и сомневаюсь, что бег твоя сильная сторона.

Попов промолчал, но проницательность Скалы его удивила.

– Если честно – мне насрать на тебя, – Скала решил не давить. – Хоть я и в определённой степени восхищён твоей отвагой. Хочу обрадовать. Мне встречались такие как ты. Ну, у которых на лице написано: «я – ссыкло», однако поверь, они могут меняться. Но это не единственная хорошая новость. Вторая хорошая новость в том, что ты не умрёшь. Мне совсем ни к чему твоя смерть. Тебя не заказывали. Просто ты со своей подружакой подвернулся под руку. Так вот. Могу предоставить тебе возможность уйти отсюда живым. Как тебе такое предложение?

– Просто так вы меня не отпустите, да? – Попов решился заговорить.

– Мы честные люди, – добродушно улыбнулся скала, и раскинул руки на спинке дивана. – А честные люди заключают честные сделки, правильно?

– Что вы хотите?

– Сейчас ты берёшь смартфон, и звонишь своему корешу, Волховскому. Тебе нужно любыми способами убедить его приехать сюда.