Текст книги "Циклопедия"
Автор книги: Александр Матюхин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Циклоп в тапочках?
Мусор развел руками: мол, а почему бы и нет?
С той стороны двери замерли. Лучик света из дырки моргнул. Кажется, неизвестный рассматривал наши животы. Еще мне показалось, что Мусорщик едва сдерживается, чтобы не всадить в дырку свою отвертку. Вот и посылай таких людей на дело в одиночку…
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в нее просунулся ствол духового ружья. Почему так непоэтично? Да потому что именно ствол и просунулся! Над стволом из мрака квартиры выглядывало заросшее щетиной, с впалыми глазами и круглым носом лицо, над которым торчали давно не стриженные волосы.
Человек походил скорее на бомжа или закоренелого алкоголика, нежели на героя – истребителя рода циклопов. Повеявший из недр квартиры характерный запах жутчайшего перегара еще больше утвердил меня в моих догадках.
– Какого хрена? – хрипло, с присвистом поинтересовались из-за ружья.
Мусор, увидев, что от его отвертки никакого толку не будет, убрал ее в карман.
– Мы соседи сверху. Вернее, вот он сосед. Позвольте представить – Витя Виноградов. Вы не знакомы? А он как раз над вами живет, топает, хе-хе, иногда, верно, Вить?
Мусор неловко ткнул меня локтем в бок. Ружье не шевельнулось. Лицо, впрочем, добрее тоже не сделалось.
– Паспорт при себе? – поинтересовались из-за ружья. – Документ. Удобство… увстодво… удостоверение!
– Паспорт? – удивился Мусор. – Да какой паспорт, товарищ? Ты видишь, как мы одеты?
Мы с этажа спустились и к тебе, понимаешь? Сразу.
– Никого не ждал.
– А мы вроде как без приглашения. Войти можно?
Ружье медленно покачалось из стороны в сторону.
– Чо пришли-то?
Мы с Мусором переглянулись. Действитель но – азачем пришли? Подразумевалось, что дверь нам откроет типичный представитель интеллигенции (раз герой-одиночка, значит, такой и должен быть), мы войдем к нему в квартиру, познакомимся, то да сё, а затем осторожно расскажем о циклопе. Если надо, то и покажем. Разве нормальный человек не поверит?
– Мы по делу, – начал Мусор. – Понимаете, товарищ… Вас, кстати, как зовут, я запамятовал…
– Я не представлялся, – буркнули из-за ружья. – Продолжайте.
– Дело в том, что нынешней ночью мы поймали настоящего живого циклопа…
Ружье исчезло, дверь захлопнулась. Щелкнул замок.
– Э! – ошалело брякнул Мусор. – Я к нему со всей душой, понимаешь, а он! Нет, так не пойдет! Еще никто не закрывал двери перед носом Карла Давидовича Мусорщика!
И Мусор затарабанил в дверь с новой силой. А сил у него, надо сказать, было предостаточно. Наверно, все закончилось бы выломанными дверными петлями, но в это время что-то больно ужалило меня в бедро, чуть выше колена. Я инстинктивно отпрянул в сторону, а тут еще и Мусор вдруг взвизгнул, схватился за ногу и колотить в дверь перестал.
– Ты чего стреляешься? – заорал он на весь лестничный пролет. – А ну выходи, как человека прошу, я тебе зубы-то пересчитаю!
– Циклопу своему пересчитай, – глухо ответили из-за двери хриплым голосом с присвистом. – Нажрутся тут и ходют, нормальным людям жизни не дают!
– Это кто тут нормальный? Да из твоей квартиры такая вонь, что в противогазе не войдешь – стекла запотеют! – В гневе Мусор не только перешел на «ты» в обращении к незнакомцу, но и выкинул в воздух ряд чрезвычайно нецензурных выражений, некоторые из них не слышал даже я.
– Молчали бы! Сами пахнете портвейном не первой свежести и солеными огурцами, – донеслось из-за двери. – Жулье!
– Хам! – рявкнул Мусор.
– Мародеры!
– Моральный урод! – не остался в долгу Мусор.
За дверью брезгливо промолчали. Зато отворилась дверь напротив и из квартиры вышел дяденька атлетического сложения, коротко стриженный, в узкой майке и шортах. Лицо показалось мне смутно знакомым. Если не подводит память, это наш местный чемпион по бодибилдингу.
– Я не понял, мужики, что за шум? – поинтересовался он голосом человека, который не прочь бы проломить пару черепов. – На улице места мало, да?
– А в чем, собственно, проблема? – взвился Мусор, который тоже был бодибилдером, хоть и не таким успешным.
– Проблема в том, что у меня ребенок маленький спит, а вы тут разорались. – Дяденька постучал кулаком в ладонь. – Даю вам три минуты на все про все.
– А потом?
– А потом буду бить.
Краткость и лаконичность заявления мне понравились. Я одернул Мусора за ворот пальто и поспешил наверх по ступенькам. Меня остановил оклик Карла Давидовича:
– А сухарики?
Пришлось возвращаться обратно. Мы протопали мимо атлетически сложенного дяденьки и вскоре выскочили на улицу. Шел легкий снежок, совсем не мокрый и почти не осязаемый. Ветра не было, и даже проглядывало сквозь хмурые облака тусклое зимнее солнце.
– У, жлоб! – Мусор погрозил в пространство кулаком. – Вот возьму топор!
– Он правильно говорит. У него ребенок, а мы орем на весь этаж.
– Это же не мы виноваты! – начал оправдываться Мусор, когда мы направились в сторону киосков, – Это все тип с тринадцатой квартиры. Так бы и вцепился ему в глотку, не посмотрел, что он истребитель циклопов! Да и не похож он на истребителя! Что ж это за истребитель? Морда заросшая, как у ваххабита какого-то, водярой несет за километр, ручки даже на двери нет, я не говорю уже о звонке! Слушай, Вить, а может, это не тринадцатая квартира?
– Ты же цифры видел.
– Да мало ли кто такие цифры набить может?? Слушай, а это не тот дядька спаситель? У него фигура колоритная, внешние данные там и все такое…
Я с сомнением покачал головой и пожалел, что не надел шапку. Зима все ж – уши стали замерзать почти мгновенно.
Мы подошли к киоску. Мусор принялся рыться в карманах пальто, продолжая развивать тему:
– Положим, их предсказатель ошибся в номере квартиры. Ну не может же циклоп настолько точно видеть будущее, чтобы предсказать за полторы тысячи лет и улицу, и номер, и даже точную дату! Вдруг это ты спаситель и герой, а не тот алкаш с ружьем?
– Какой из меня герой?
Мусор сунул в окошечко деньги и почти мгновенно выудил три пачки ржаных сухариков. Я купил две сигареты «LD».
– Из тебя герой еще тот! – Мусор вцепился зубами в край пакетика. – По крайней мере, у тебя есть опыт общения с неземной цивилизацией и прочими мифическими существами, да и живешь ты почти по тому же предсказанному адресу. Давай, Вить, мы из тебя супергероя сделаем?
– Не пойдет. Я хочу, чтобы граф Яркула быстрей приехал, разобрался с этими циклопами и все опять стало спокойно… У тебя спичек не будет?
– Не курю, – сказал Мусорщик, вложив в эту фразу все свое презрение к курильщикам. Сам Мусор не курил с седьмого класса и другим настоятельно советовал бросить. Под его весомым влиянием Сева отучился от пагубной привычки, а я бросал за последний год уже раз пять. Но У меня, наверное, сила воли страдает. Вернее, ее совсем у меня нет.
Тем временем Мусор закинул в рот горсть сухариков и шумно втянул носом воздух.
– Зима! Крестьянин торжествует! А, Вить, какой воздух?! Я всегда считал, что чемпионаты мира по футболу следует проводить зимой, вот как в этом году! Гораздо лучше болеть за любимую команду, когда на улице минусовая температура, а не плюсовая. И так жарко от переживаний, а тут еще и солнце проклятое!
– В этом году особый случай.
– Да знаю, – Мусор махнул рукой, – но хотелось бы, чтобы и в следующем году так было. Слушай, а давай в футбольный комитет групповое письмо напишем? Хотим, мол, рассмотреть перенос чемпионата мира на зимнее время года.
– Ага, и чтобы не раз в четыре года, а раз в три месяца. Кто ж нас послушает?
– А вот напишу, – обиделся Мусор. – Сухарики будешь?
Я покачал головой и прикурил у прохожего.
Мы неторопливо направились в сторону дома и уже почти подошли, когда дверь подъезда неожиданно резко распахнулась. На улицу выскочил растрепанный, раскрасневшийся Сева, на ходу напяливая свою трехцветную шапочку на макушку. Увидев нас, он замахал руками и даже пару раз подпрыгнул от возбуждения.
– Циклоп сбежал! – предположил самое худшее Мусор. – Ничего доверить нельзя!
Мы перешли на легкую трусцу. Сева запрыг к нам, пытаясь натянуть сапог и обогнуть грязевую лужу одновременно..
– Я, это, ухожу! – сообщил он, выдыхая клубы пара. – Дела у меня, жена дома ждет, и все такое… На работу завтра, в конце концов.
– Марфа звонила? – первым догадался Мусор.
Сева обреченно кивнул, даже не заметив, что Мусор вновь поглумился над именем его любимой жены.
– Никого же не было, ну я и взял трубку. Аона у меня чут-ткая, за столько-то лет все интонации моего голоса по запаху узнает. Я говорю: это не Сева, это Боря, а она мне – какой, блин, Боря, что я, мужа родного от Бори отличить не могу? Ну-ка быстро домой, и все такое…
– Алкаш, пропойца, гулящий, денег в дом не носишь, вещи пропиваешь?
Сева закивал.
– Слово в слово. Так и сказала. А еще сказала, что, если я немедленно не приду, она все мои вещи на лестничную площадку выставит. Чемоданы, говорит, уже собрала.
– Да ладно, тебе не впервой, – утешительно,как ему казалось, сказал Мусор. – А с циклопом что?
– Циклоп там. – Сева кивнул на окна моей квартиры. – Связанный.
Подушка, торчавшая в окне, отсюда выглядела комично и походила на бесформенный снежный ком, застрявший в оконной раме.
– Ты его одного оставил?! Как ты мог? Он же, сволочь, хитрый! – Мусор резко обогнул Севу и что было духу кинулся к подъезду.
– Я пойду, – жалобно проскрипел Сева, натягивая шапку на самые глаза. – Если что, звоните…
Я устало махнул рукой: иди, мол, и Сева поспешил по тропинке в сторону парка. Хороший он человек, Сева, только в нем совершенно отсутствует чувство ответственности. Как-то раз Сева устроился сторожем на склад книжной продукции, так называемую «базу». В первую же ночь он спокойно запер двери на ключ и ушел спать домой, а когда с утра вернулся, оказалось, что кто-то вынес шестнадцать ящиков с книгами. Тут бы Севе и скрыться с места преступления или изобразить последствия похищения на своем тощем лице, но он не придумал ничего лучшего, как отправиться с повинной к начальству. Хорошо хоть выяснилось, что это с утра приехали реализаторы и забрали книги на продажу, а то не сносить бы Севушке буйной головушки. Впрочем, этот случай ничему Севу не научил. Он просто не понимал, для чего нужно тратить свое собственное время, чтобы что-то охранять или за кем-то наблюдать…
Я не стал дожидаться, пока Сева скроется в парке, и побежал следом за Мусором в подъезд. Пробегая мимо двери нашего незадачливого спасителя, я заметил, что она немного приоткрыта и оттуда смотрят на меня два белых глаза.
У моей же двери стоял Мусор и ногтями нервно выстукивал дробь по дверному косяку.
– Он и дверь захлопнул? – ужаснулся я, поскольку никаких ключей с собой, естественно, не брал.
– Хуже, – мрачно отчеканил Мусор. – Сдается мне, что дверь захлопнул наш любимый циклоп.
– Что?!
Мусор молча ткнул пальцем в дверь, призывая меня прислушаться. И действительно – из-за двери раздался вдруг звон, затем хруст, словно кто-то ходил по осколкам, следом воздух прорезал пронзительный визг, и все стихло.
– Эй! Открывай, скотина! Глаз-то выколю, будешь знать! – заорал Мусор, отчаянно колотясь в дверь грудью.
Из-за двери доносились звуки, очень похожие на то, что кто-то усиленно заставляет дверь разнообразной мебелью.
Отодвинув Мусора, задело взялся я. А именно заколотил в дверь ногой. Никакой реакции.
– Может, взломаем? – Мусор, как обычно, выступал за силовое решение проблемы.
Мы попробовали. Дверь, как назло, не поддалась. Моя бывшая квартиросъемщица старушка Капица, которая, как оказалось позже, была еще и инопланетянином, заменила дверь лет десять назад – боялась грабителей, и новые петли держались отменно. Тут без топора и лома, как говорится, не обойдесся.
Мусор трясущимися от гнева руками вытащил на свет отвертку и, выпятив нижнюю губу, долго примеривался к замку. Потом бросился на дверь, как партизан на танк.
– А ну открывай! Кому говорят! Обещаю помилование, стервец! Даже язык не вырву, чес-слово!
Циклоп, судя по всему, к такому обращению не привык. Внутри квартиры что-то оглушительно взорвалось. Бетонный пол под нашими ногами завибрировал. Мусор в испуге ухватился за меня, развернув спиной к двери. Видимо, ожидал, что дверь сейчас взорвется к чертовой матери, а на меня придется большая часть щепок.
Однако этого не произошло. В наступившей тишине вдруг совершенно четко щелкнул замок, и я услышал тихий скрип петель.
– Вот гад! Мерзавец! Иуда! – Раскрасневшийся от гнева и мгновенно ориентирующийся в любой ситуации Мусор уже стягивал пальто и одновременно с этим пытался закатать рукав свитера.
Подняв голову, он посмотрел за мою спину, и лицо его стремительно изменилось. Если бы из Мусорщикова лица лепили глиняные маски, то сейчас маска бы называлась: «Крестьянин видит Ленина. Впервые».
Недолго думая, я совершил хитроумный разворот на сто восемьдесят градусов, присев и выставив перед собой обе руки. Все-таки имеешь дело с циклопами, а не с тараканами…
В дверях, уперев руки в бока, стоял граф Яркула собственной персоной и укоризненно качал головой.
3
Граф Яркула был все тем же старым добрым крючконосым кровососом, что и год назад. Его длинные черные волосы были аккуратно зализаны и собраны на затылке в хвостик. Облачен вампир был в черный фрак поверх белоснежной футболки с узким воротом и черные же штаны. На ногах модные сейчас остроносые туфли.
– Ваше? – поинтересовался граф и брезгливо вытащил из-за своей спины отчаянно извивающегося циклопа.
– А где «здрасте»? – вопросил Мусор, заходя в квартиру и захлопывая дверь.
– На том свете свидимся, – ответил граф. – Не понимаю я вас, человеков. Приглашают, видите ли, гонорар обещают, прием отличнейший, а как приходишь – что выясняется? Хозяев Дома нет, стол не накрыт, а еще бегает какой-то Циклопедия одноглазый урод и пытается укусить! Да я сам кого хочешь покусаю, ясно?
Яркула дыхнул на циклопа зеленоватым облаком. Циклоп закашлялся, задергался да и обмяк. Яркула довольно хмыкнул и прислонил одноглазого к дверце туалета.
– Так-то лучше. А теперь здравствуйте!
Рука вампира оказалась холодной и сухой, словно не кожа у него, а ткань для обивки кресел. Яркула улыбнулся белозубой улыбкой.
– Пройдемте в комнату? Нужно многое обсудить.
– Отчего же, – кивнул Мусор, напустивший на себя важности и ставший похожим на пингвина.
Мы прошли в комнату. Судя по всему, циклоп пытался вырваться через окно, но выставить подушку или выбить стекло у него силенок не хватило. Столик был опрокинут на пол, пустая бутылка валялась около дивана. А рядышком с бутылкой суетился… некто маленький, сгорбленный, с длинной седой бородой, в шляпе.
Некто положил на диван увесистый чемодан коричневого цвета и возился с заевшей молнией. Увидев нас, он коротко кивнул, однако занятия своего не оставил.
– Это кто? – .спросил я. – Хотя… дайте догадаюсь! Смотритель за порядком!
– Догадливый малый, хоть и марципан! – кивнул Яркула.
Я вздрогнул.
– Как ты меня назвал?
– Марципан. А разве не помнишь? Был марципаном, марципаном и остался.
– Нет уж, – решительно заявил я, – марципаном я был для Саря Сысоевича, а впредь прошу называть меня нормальным человеческим именем!
– Любым? Тогда ты будешь Даздрапермой! – Яркула хихикнул и почесал подбородок. – Бардак у вас какой! У меня в Трансервисе уютней, хоть там и ремонт идет. Представляете? Недавно разразилась ужасная буря, и сорвало крышу с западного крыла. Я сам пытался залезть отремонтировать, а меня ветром сносит и сносит! Пятнадцать раз сносило! Потом мне надоело в колодец падать, я Голову позвал… Чего вы бледнеете? Голова – это вампир такой, мой друг и помощник. Он просто голова на ножках и ручках, как этот… из сказок…
– Колобок? – услужливо подсказал я.
– Сам ты Колобок. Вот, вспомнил! Чипол-лино!
– Какой же Чиполлино голова? Он луковка.
– Ну. А Голова – тыковка по-другому. Только вампир. – Яркула поднял вверх указательный палец. С кончика пальца сорвалась тонкая искорка и впечаталась в потолок. – А это мой нынешний смотритель. Иммануил Кант.
– Но как же Дидро?
– После событий, что произошли прошлой зимой, Дидро сослали в психиатрическую клинику имени доктора Сихвухи. На неопределенный срок. Говорят, он стал в замке Тьмы ловить призрак некоего И. И. Василькова и пихать ему в рот листики из трактата «Философия. Слухи. Факты. Догадки». А если тот не желал есть, Дидро пинал его ногами и грозил инквизицией.
– У вас и инквизиция есть? – удивился Мусор.
– Мы же цивилизованные люди! Так, случается иногда кого распять, кого в «железную леди» засунуть, но это только после суда и следствия. Просто так у нас только на кол сажают…
Мусор, покосившись на Канта, присел на стул.
– А этот тоже НЕфилософ?
– Самый что ни на есть, – отчеканил Кант, оборачиваясь. – Второе место на конкурсе НЕ-философов! Меня обставил только никому не знакомый гений из Финляндии, но я с ним еще встречусь в темном переулке… Кстати, с кем имею честь?
– Со мной. – Мусор протянул пухлую руку. – Карл Давидович. Для друзей просто Карл. Уменьшительно, если хотите, ласкательно. Вот.
– Можно Мусор, – добавил Яркула, – он не обижается.
– Витя, – представился я.
– Можно Даздраперма, – хихикнул снова Яркула. – Тоже, впрочем, не сильно обижается.
– А я Кант, – сказал Кант. – После заключения договора буду наблюдать за действиями агента и следить, чтобы все производилось по правилам.
– А у вас тоже есть книга? – спросил я.
– Нет. У меня есть коробка! – важно изрек Кант, указывая рукой на угол между диваном и стенкой. Там уютно устроилась простая картонная коробка, опрокинутая набок. Самое интересное, что разглядеть внутренности коробки я не смог – там клубился черный, непроглядный туман. Зато с другого бока было четко и лаконично написано: «МОЕ. НЕ КАНТОВАТЬ».
– И что это? – спросил Мусор, отчего-то принюхиваясь.
– Там внутри все, что мне нужно, – туманно ответил Кант. Ему удалось наконец распахнуть чемодан. Порывшись в нем немного, Кант извлек небольшой целлофановый пакет. В пакете хорошо проглядывались семейные трусы в горошек, тюбик зубной пасты, зубная же щетка и бритвенные принадлежности.
– Где можно разместить? – спросил Кант. – Мы к вам надолго.
– Не думаю, – буркнул я. – Ванная по коридору направо. Положите на полку, под зеркальцем.
Кант утвердительно кивнул и исчез в коридоре.
– А он, это, такой же деловой и правильный? – шепотом поинтересовался я, подразумевая, конечно, небезызвестного Дидро. Ох уж нам от него досталось в свое время!
– Не то слово! – Граф скорчил жуткую гримасу. – Принципиальный! Из принципа не прочел ни одного трактата, не выучил ни единой философской мысли и даже прогнал свою беременную музу без вещей и права переписки!
– Это кто ж ее беременной заделал? – хохотнул Мусор.
– Поговорим о деле, – проигнорировал неуместный вопрос граф, слегка покраснев. В его руках чудным образом возникла прозрачная папочка с бумагами. – Вот. Это договор. Все обговорено, все учтено, все указано. Кто из вас будет подписывать?
– Нужно сначала ознакомиться, – робко заметил я.
– Сказано же – все учтено, – раздраженно проговорил граф. Во второй его руке появилась шариковая ручка. – Ты будешь чиркать?
– Он. – Я указал на Мусора.
– А что это сразу я?
– Ты все это заварил, тебе и расхлебывать!
Мусор поскрипел немного зубами, затем взял ручку и листы, уселся на диван, около чемодана, и стал читать. Граф, заложив руки за спину, не сводил с Мусора несколько плотоядного взгляда. Я немного поежился. Конечно, мне уже доводилось общаться с вампиром, но все же как-то не очень уютно находиться в одной комнате с клыкастым кровопийцей.
– Во-первых, не клыкастым, а зубастым, – мягко поправил меня Яркула, – а во-вторых, не кровопийцей, а кровопивцем. Мне так больше нравится.
Я удивился и хотел было поинтересоваться, откуда Яркула узнал мои мысли, но вдруг вспомнил. Ах, да! Он же мысли читает как открытую тетрадь! И постарался весело наиграть в уме задорную песенку о ежиках. Граф Яркула поморщился и прочистил пальцем ухо.
– Тут указано, что оплата будет производиться в дзенах, – сказал Мусор, – а откуда у нас дзены?
– Ниже читай, – проворчал Яркула, – под «обязуюсь выплачивать пожизненно и еженощно…»
– Одна дзена равна тремстам наших, российских?! – возмутился Мусор, пробежав глазами по строчкам. – А не слишком ли? Я всего-навсего прошу, чтобы ты переговорил с циклопами, а не истреблял их племя под корень!!
– Так и я о чем, – подхватил Яркула. – Если бы под корень, то за дзен целых шестьсот покатило бы. Думаете, это дорого? Многие, кого я знаю, променяли бы свои деньги на дзены не задумываясь, при таком-то курсе!
– Назови хотя бы троих! – потребовал Мусор. Все же он был торгашом и счет деньгам знал не хуже фантастики и футбола. Я был уверен, что он не отлипнет от вампира, пока не выторгует половину указанной суммы.
Яркула замялся, теребя подбородок:
– Ирдик, например!
– Не Ирдик, – послышалось вдруг из коридора, – а Зловещий Иердец. И попрошу добавлять «многоуважаемый».
И в дверях возник Зловещий Иердец в своем настоящем обличье. Именно настоящем – кожи у него не было, а были сплошные синие мышцы, опутанные зелеными и бурыми венами. Веки отсутствовали, рот был безгубый, а ростом Ирдик достигал метров двух с половиной. По крайней мере, ему приходилось немного нагибаться, чтобы не тереться лысой макушкой о потолок. На Ирдике были фиолетовые спортивные трусы, а через могучее плечо перекинуто мое любимое махровое полотенце. Обычный джинн, одним словом.
– Извините, что не возник сразу. – Он вежливо кивнул в мою сторону. – Проклятый одноглазый укусил меня за палец, до самой крови. Вот.
Ирдик ткнул в нашу сторону большим пальцем. Я лично ничего не увидел, а Мусор отче-го-то довольно хмыкнул.
– Я решил продезинфицировать, а то мало ли что? Сейчас заразы всякой много. Вдруг у этого одноглазого чумка или бешенство? У тебя йод есть? Я в ванной не нашел.
– Он тут, в шкафу. – Я кивнул на шкаф.
Ирдик, обойдя меня, отворил дверцу.
– А про джиннов тут ничего не сказано, – как ни в чем не бывало продолжал Мусор, – Тебе, что ли, отдельная плата?
– Он просто на помощь приехал, бесплатно, – сказал Яркула, поспешно уворачиваясь от пущенного в его сторону мутноватого комка света. Честно признаться, за год я подзабыл о непримиримой вражде между вампиром и джинном. Такая уж у них обоих натура – чуть что, палить друг в друга комками света или еще чем похлеще.
Ирдик, сдувая с пальца легкий дымок, добавил:
– У меня свой договор. Позже покажу. Мне здоровье важней, чем какие-то дзены.
– Ну конечно! Здоровье ему важней! Звонит сейчас, наверное, по мобильнику в службу страховки, интересуется, сколько ему за гангрену выплатят! – съехидничал Яркула. – Недаром дверцей прикрылся!
– Я прикрылся?! – вскипел Ирдик и захлопнул дверцу. В его когтистой лапе действительно обнаружился мобильник, – На, смотри, вампир-екая морда! Я открыто звоню! Я ни от кого и никогда не прикрывался! Мне бояться нечего!
– А мышей?
– Мышей? Мышей – это другое дело… – замялся Ирдик и стал, от волнения видимо, растирать морду краешком полотенца. На полотенце оставались яркие разводы, но, похоже, джинна это не очень волновало.
Тут Мусор решил, что пора вмешаться.
– Погодите! – сказал он. – А зачем мне два агента по происшествиям? Тут и одному-то делать нечего, а два?
– Я же говорю, он добровольно!
– Молчать! – рявкнул Ирдик. – У меня теперь независимая компания «Джинн&Цеденбал Ко». Я просто обязан реагировать на все подозрительные звонки и выезжать на проверку.
– Значит, ты подслушал наш разговор? – взвился Мусор.
– Почему подслушал? Мне стенографистка позвонила среди ночи, обо всем рассказала. Это она все подслушала.
– Ну и что ты хотел здесь увидеть? – поддержал Мусорщика Яркула.
– Все, что мне нужно, я уже увидел. Одноглазая тварь укусила меня за палец… – нам снова был показан большой палец без видимых следов насилия на его поверхности, – а значит, это личная, кровная месть!
– Ну, за кровную месть я платить не намерен.
– А как же я, Карл? – На глаза Ирдика навернулись крупные слезы. – Я же, понимаешь, не просто так… Я же деньги потратил на то, чтобы добраться… я же паспорт свой в залог оставил, чтобы поездку оплатить… да и потом, лампа у меня гниет с одного бока, хотел подзаработать, залатать…
– Какая лампа? – не понял я.
– Четырехкомнатная, – объяснил Ирдик, – Нам по статусу положено новое жилье после сорока лет работы джинном, но, сами понимаете, статус есть, а закон не выполняется. Таких, как я, два миллиона по всей земле. И все живут в старых, изношенных лампах! – Ирдик громко всхлипнул и промокнул глаза кончиком полотенца. – Если мою лампу в воду окунуть, все утонут – и жена, и сорок детишек…
– Сорок детишек? – ахнул растроганный Мусор, питающий слабость к детям. Он давно мечтал жениться и завести детей, да все никак не мог найти подходящую кандидатуру. Такую, как Севина Марья, не желал, а с остальными характером не сходился.
– Да, четыре сыночка и лапочки дочки. И один бесполый, в дедушку… – Ирдик завсхли-пывал сильнее и уже готов был разрыдаться, но его опередил Мусор.
Со слезами на глазах владелец платного туалета и гроза тех, кто мочится в его подъезде, протянул руку:
– Давай свой договор. Подпишу, зараза! Слезу выдавил! Эка!
Ирдик полез в спортивные трусы и вытащил смятый лист. Мусор, не без брезгливости, взял его двумя пальцами за кончик и разгладил на коленях.
– Содержание то же, что и у графа, – сказал Ирдик. Он наконец нашел пузырек с йодом и теперь старательно выливал его на палец и на пол.
– Доверяй, но проверяй, – Мусор быстро пробежал глазами договор и, вздохнув, поставил под ним размашистую подпись. То же самое он проделал и с договором графа Яркулы. В тот же миг оба договора с негромким хлопком растворились в воздухе, а джинн и вампир деловито пожали Мусору руки.
– Уважаю таких людей, – сказал Яркула, Ирдик согласно кивнул.
– А теперь давайте рассказывайте, что тут у вас произошло.
В это время в дверях возник Иммануил Кант. Величаво прошествовав к своему чемодану, он вытащил еще один целлофановый пакет. В нем лежал комплект носков.
– Это куда? – спросил он, оборачиваясь.
– В шкаф, – ляпнул я. – А у вас много таких… мн-э-э… пакетов?
– Достаточно, – ответил Кант, удаляясь в сторону шкафа. Занимавший всю площадь перед шкафом Ирдик поспешил ретироваться к окну, где и встал, скрестив руки на груди.
– А где циклоп, господа? – опомнился вдруг Мусор. – Сбегёт ведь!
– Не сбегёт, – заверил его граф. – Я усыпил его запрещенным долгодействующим паралитическим испарением. Это зловоние изо рта Дедка Бесноватого. Оно применялось всего один раз при штурме Трансервиса, и тогда от его действия погибло огромное количество мелких Же-новых родственников, а в сам Трансервис нельзя было носа сунуть еще полгода.
– А циклоп не умрет?
– Не должен. – Яркула вышел в коридор и тут же вернулся с обмякшим тельцем одноглазого карлика в руках. Аккуратно уложил его на пол.
– Ну и тварь, – сказал Кант, обходя циклопа. – А куда вторую пару обуви поставить?
– На полочку, в коридоре, – сказал я.
Кант, выудив из чемодана пакет с обувью, вышел.
– А как вы вообще в квартиру попали? – спросил я, поглядывая на циклопа. – Мы же на улице, около подъезда были, всех видели. Прилетели, что ли?
– Коробку видишь? – Яркула кивнул на коробку с надписью «МОЕ. НЕ КАНТОВАТЬ» на боку. Туман в ней, кажется, сделался менее густым и сжался в комочек. – Это на самом деле портал. Мгновенное перемещение из нашего мира в ваш. Последнее достижение техники. И почти бесплатно.
– Ух ты! Целый настоящий портал?! – удивился Мусор. – А можно, это, заглянуть? Ну, товарищи, на секундочку, краешком глаза! Всего чуть-чуть!
Ирдик с Яркулой переглянулись.
– Разве что на секундочку…
Мусор не заставил себя долго ждать. С проворством, неожиданным для его грузного рыхлого тела, он подскочил к коробке, стал на карачки и глубоко засунул голову в темный клубящийся туман.
Действительно, вытащил он голову спустя ровно секунду. Но как выглядела эта голова!! Остатки волос на его покатом лбу выгорели начисто. От обгорелых бровей поднимался к потолку серый дымок. Бородка вообще стала похожа на кусочки проволоки, воткнутые в разных местах по всему подбородку. В глазах Мусора, тем не менее, пылал чисто фанатовский огонь страсти.
– Еще! – почти взвизгнул он. – Можно, а?
– Нельзя! – сказал появившийся в дверях Кант. – Это заразно и приводит к быстрому привыканию. Сядьте за стол и изложите суть проблемы.
Как ни странно, Мусор повиновался, хотя я редко видел, чтобы его кто-то заставил что-то сделать. Сам Мусорщик любил повторять, что, кроме папы, никто не мог указывать ему в жизни. Были еще, правда, многочисленные наряды милиции, которые заковывали вдупель пьяного Мусора в наручники и указывали ему конкретно, куда он должен идти и что делать, но милиционеров Мусор вообще за людей не считал, хотя носил родственную им кличку.
– Рассказывайте! – Джинн потер руки. – Жуть как интересно… А у вас пообедать что есть?
– Ничего, – промямлил я. Как-то неудобно было сознаваться, что все съестное было уничтожено накануне вечером и бурной ночью.
– Ладненько, сами справимся.
Ирдик взмахнул руками, и на столе возник целый букет разнообразных закусок. Приятно запахло пельменями и сметаной.
– А мы можно тоже поедим? – осведомился я, хватая появившуюся рядышком вилку.
– Обзтлно, – промычал Яркула, забивая рот разнообразной пищей, – и рсскзвйте…
– Само собой. – Мусор вцепился в жареную куриную ножку и начал рассказ.
Рассказывал он долго, включая никому не нужные подробности о цвете моего лица в момент, когда Мусор включил свет, о героическом нападении Мусора на циклопа, который выбил окно, о том, что Россия вышла в финал чемпионата мира по футболу (на этом месте заинтересовался Кант. Он вытащил из кармана рубашки блокнот, открыл его и вывел прямо кончиком пальца на листе результат игры. «Я занят был, не посмотрел», – сказал Кант в ответ на удивленное восклицание). Когда Мусор закончил, еды на столе заметно поубавилось. Я ощутил себя настолько сытым, насколько вообще можно так себя ощущать. Мне казалось, что если я сейчас положу в рот хотя бы горошинку, то она упрется в остальную еду, не дойдя до желудка. Отодвинув пустую тарелку, я позволил себе откинуться на спинку стула.
– Уловили, о чем я толкую? – спросил Мусор, который, судя по всему, только начинал входить в раж. Перед ним стояло как минимум три тарелки с салатом и одно блюдечко с селедкой под шубой. – Циклопы угрожают человечеству и хотят уничтожить того, кто по предсказанию может, в свою очередь, уничтожить их. Я же хочу, чтобы вы переговорили с вожаком циклопов и заставили их не нападать на человечество. Ясно?
