Текст книги "Циклопедия"
Автор книги: Александр Матюхин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Чего же тут неясного? – пробурчал Ирдик, ковыряя в зубах черенком яблока. – Предсказания – это вещь серьезная. Мне много лет назад предсказали, что я, дескать, буду торговать в магазине под названием «Овощи – фрукты».
– И как, сбылось?
– Почти. Магазин, который я купил недавно, называется «Бороды – сосиски», а так все правильно.
– А что же ваш сосед снизу? Он догадывается, от чего вы его уберегли?
– Он стрелял в нас из духового ружья! – гаркнул Мусор. – Подлый гад! Пусть они его сожрут, будет знать!
– Может, обойдемся без жертв? – попросил Кант. – Конвенцией запрещено.
– Знаем мы вашу конвенцию, – отмахнулся Яркула. – Так, баловство одно. Лицензии на убийство они, значит, выдают направо и налево, а какого-то спасителя человечества покусать – так нельзя! Я же пошутил, Кант! – завопил тотчас вампир, видя, что Иммануил вышел из-за стола и направляется к коробке. Туману в коробке, кстати, поубавилось. Стали видны картонные стенки изнутри.
НЕфилософ молча залез в коробку да и исчез в ней с негромким хлопком и выбросом облака дыма в воздух.
– Сгорит ведь! – ахнул Мусор, поглаживая обгорелые остатки бородки.
– Не должон, – успокоил Ирдик, ковыряя черенком от яблока теперь уже в ухе. Вернее, в отверстии, которое, наверно, являлось ушной раковиной, поскольку самого уха, как такового, не наблюдалось.
Яркула судорожно грыз ногти.
Кант появился минуты через две. Не отходя от коробки, он запустил в сторону вампира тоненькую брошюрку в мягкой обложке. Яркула ловко брошюрку поймал и, прочитав название на обложке, тихо осел на стуле.
– Что там? – заинтересовался Мусор.
– Конвенция о защите прав потребителя, – сказал Кант, присаживаясь на стул. – Нарушить нельзя. Ни в коем случаем. А то – смерть.
– Сразу?
– Нет. Сначала медленная и мучительная пытка. По древней традиции, уходящей корнями в средневековье, человека, или еще какое существо, будут пытать до тех пор, пока он не признает, что земля плоская и зиждется на спинах трех слонов и одной большой черепахе.
– И что мешает человеку такое сказать? – удивился я. – Сказал – и пыткам конец.
– Многие так думают, – вставил Кант, отправляя в рот пельменину. – Но по той же древней традиции положено пытать три дня и три ночи, так что все равно не отвертишься.
– Но я же пошутил, в самом деле, – прошелестел со своего места Яркула. – Будь милосерден!
– Ладно. Давай сюда брошюрку. На первый раз прощаю, на второй – буду хлестать плеткой по пальцам.
Яркула мгновенно ожил и, вернув книжицу НЕфилософу, возбужденно потер руки:
– Так о чем это я? Ах, да! Давайте закончим завтрак и наведаемся к нашему спасителю человечества!
Глава четвертая
1
Несмотря на предложенный Мусором план по захвату человека из тринадцатой квартиры, включавший в себя взлом двери, наручники, руки за спину, носом в пол и все такое, граф Яркула и Ирдик сошлись на том, что сначала нужно опробовать дипломатические меры воздействия. Я благоразумно молчал, размышляя, как воспримет человек появление перед своей дверью вампира и безвекого джинна и о каких дипломатических мерах в таком случае можно говорить?
В общем, Яркула с Ирдиком ушли минут через десять и еще минуты через три вернулись с довольно обескураженными лицами (а вернее будет сказать – мордами). Яркула, к тому же, отчаянно растирал ладонью свой зад.
– Ну? – запрыгал от возбуждения Мусор. – Вы приперли его к стене? Вы высосали из него всю кровь? Вы содрали с него кожу и сделали из нее пергамен желтого цвета?
– Мы же не изверги! Хотя твое предложение насчет кожи мне нравится, – ответил Ирдик. – С этим индивидуумом я бы и не такое сотворил!
– А что произошло? – поинтересовался я.
Граф Яркула, повернувшись к зеркалу, висевшему в коридоре, стал рассматривать кое-что пониже спины.
– Дверь он нам не открыл. Пальнул из ружья, когда я отвернулся, и убежал в глубь квартиры.
– А ломать дверь не стали, что ли? – удивился Мусор.
– Как?
– Руками. В крайнем случае – ногами.
– Хорош взломщик, – Ирдик ухмыльнулся, демонстрируя белые клыки. – Да у него дверь: железная, японского производства, а петли вообще стальные, приваренные к стальному же косяку! Сломаешь тут!
– А прожечь дыру? Пальцем или там глазом? – не унимался Мусор.
Яркула, забывшись, начал было снимать штаны, ругаясь сквозь зубы насчет проклятого человечества, выдумавшего духовые ружья, потом опомнился, смутился и ушел в ванную комнату.
– А насчет дыр и всего такого прочего не к; нам, а к Канту, – отмахнулся Ирдик. – Мы не оперуполномочены.
– И даже не думайте! – сказал Кант. – Колдовство с порчей имущества, статья двадцать один, пункт «Б».
– А если маленькую дырочку сделать? Вместо замка, а? – исполненный чувства мести, упорствовал Мусор.
– Тогда статья двадцать один, пункт «А», – ответил Кант, подняв вверх указательный палец. – Ссылка в ад к Цеденбалу на неопределенный срок. У него как раз нехватка рабочей силы. Черти в отпуске, а лакеи бастуют. Требуют повышения заработной платы и шестичасовой рабочий день. Им, видите ли, не нравится в котлах по десять часов вариться.
– А кому ж понравится, – рассеянно проговорил я. – Слушайте, а что тогда делать? Время-то идет. Циклопы знают мое местожительство и наверняка готовятся напасть. Не будем же мы сидеть и ждать их появления?
– А почему бы и нет? – В коридоре вновь появился заметно побелевший лицом Яркула. От него остро несло медицинским спиртом. – Залог победы – тактика! Зачем нам вообще идти на контакт с человеком с нижнего этажа? Дождемся циклопов, с ними и поговорим, а? Об этом же договаривались… Хотя, – граф потер зад, – с этим мужиком у меня теперь личные счеты.
– Вот видите, а у Ирдика счеты с циклопами! – оживился Мусор. – Пойдемте вниз, взломаем дверь обычными, не волшебными, способами и надерем зад спасителю человечества!
Окрыленный новой идеей, Мусор кинулся к дверям. Его остановил грозный окрик НЕфилософа Канта:
– Стой, окаянный!
Мусор замер с рукой в замахе.
– Это ты мне?
– Как смотритель за порядком, я не могу позволить тебе наносить разрушения и вред! Будь добр, остановись и подумай над тем, какое злодеяние ты собираешься совершить!
Карл Давидович Мусорщик, как в замедленной съемке, поднял руку и задумчиво потеребил остатки бородки.
– Это что же получается, товарищи! – сказал он секунду спустя. – В своем родном городе и ничего поломать нельзя? Не бывать этому, слышишь? Никогда еще Мусор не останавливался на полдороге!
Я мог бы, конечно, назвать с десяток дел, которые были Мусорщиком успешно брошены не только на полдороге, но и в самом начале, но промолчал, дабы не подмочить репутацию грозного любителя футбола и фантастики. К тому же хотелось посмотреть, будет Мусор бить Канту лицо или нет.
Не стал. Правда, кинулся на НЕфилософа с диким воплем:
– Держите меня семеро! – и был остановлен Ирдиком и заключен им в крепкие объятия.
Мусор еще некоторое время подрыгал ногами и помахал руками, окуная кулаки в мутную жидкость, сочившуюся с голого Ирдикового торса, а потом затих.
– И зачем вы притащили этого хлипкого НЕфилософишку, – в сердцах воскликнул он наконец. – Одни не могли приехать? Инкогнито?
– Инкогнито не получается. У них, у НЕфилософов, знаешь какая система слежки? Чуть только из Трансервиса нос высунешь, а они уже тут как тут, – сказал Яркула. – Дидро, бывало, за мной денно и нощно наблюдал. Сядет в уголке зала, у камина, блокнотик свой достанет и давай записывать все, что я делаю. Я трубку, значит, курить, он так и пишет: «21.03 —курит трубку». Я носки снимаю, он прищепку на нос наденет и опять пишет: «21.15 —применил запрещенное химическое оружие». Потом, значит, кляузы строчит в вышестоящие инстанции.
– Зачем ты допускаешь, чтоб он у тебя сидел? – поинтересовался Мусор. – Ирдик, можешь меня отпустить, я уже не буйный.
– А как же не допустить? Он же смотритель за порядком, – пожал плечами граф. – К тому же Дидро у меня комнату снимал на втором этаже, как раз между спальнями Головы и повара Расподриллы.
– Ладно, господа. Пообщались и хватит. Давайте решать, что делать дальше – или в комнату пройдемте, или на лестничную площадку. Нечего в коридоре толпиться. – Мусор выразительно посмотрел на меня. – Витя, а ты чего стоишь как воды в рот набрал? Ты хозяин, ты и скажи свое веское слово! Спускаемся в тринадцатую квартиру?
– У меня идея получше, – сказал я. Мусор помрачнел, мой авторитет в его глазах резко упал. – Может, Яркула с Ирдиком…
– Многоуважаемым Ирдиком, – уточнил джинн.
– Многоуважаемым Ирдиком, произведут допрос того циклопа, который у нас уже есть? Выясним у него все в подробностях, а потом решим, что делать дальше. Может, разумнее будет действительно подождать остальных циклопов?
– Он, бедняга, не выдержит второго допроса, – закатил глаза Мусорщик.
– А если с пристрастием? – оживился вампир. – Я жуть как люблю допросы с пристрастием!
– С пристрастием тем более, – вставил Иммануил Кант. – Вот что, доверьте это дело мне. Я, как-никак, НЕфилософ. Умею языки развязывать.
И Кант гордой походкой удалился в комнату.
– И правда умеет? – спросил я у Ирдика.
Джинн закатил глаза.
– Не то слово. И завязывает, и развязывает, и вырывает, и в трубочку закатывает. Он же родился во времена, когда всевозможные методы допроса были в моде. Кант такое может учинить, что циклоп нам не только о своих дружках поведает, но и о том, где он сокровища зарыл и бабушку свою похоронил десять лет назад.
– Сокровища? – теперь заинтересовался падкий до чужого добра Мусор. – Я вот что хотел спросить, кстати. Моя дочка, лапочка, все время меня спрашивает: «Папа, а когда мы поедем к дяде Яркуле на каникулы? Так хочется мне увидеть настоящего, живого вампира!»
Я от удивления открыл рот. Чтоб у Мусора – закоренелого холостяка – и дочка?!! Но потом сообразил, что именно задумал мой еврейский друг, и начал насвистывать в уме веселую песенку (это на случай, если джинну или вампиру захочется прочитать мои мысли).
Граф Яркула, к слову сказать, был ошарашен не меньше моего.
– Дочка? Ко мне на каникулы? – переспросил он, как-то подозрительно пялясь на Мусорщикову плешивую макушку. Мусор же, видать, тоже наигрывал в уме веселенькую мелодию.
– Ну да, – сказал Карл Давидович без зазрения совести, – именно дочка. Я ей много о тебе рассказывал. И о Голове твоей, и о поваре. А уж о замке-то сколько всего интересного! Я думаю, это просто жестоко не показать дочери самый настоящий замок, в котором живет вампир!
Самый настоящий вампир застыл с открытым ртом. Джинн за его спиной весело хихикнул.;;
– А ко мне в лампу даже не проситесь. Мне вас положить негде. У меня одна лишняя раскладушка, да и та без двух пружин, до пола достает, если на нее ложишься.
– Ну так что? – продолжал допытываться Мусор.
– Я даже не знаю, – протянул вампир задумчиво, – путь к моему замку далек и труден.
Мусор схватил с полки, на которой стоял телефон, записную книжку с ручкой.
– Я записываю. Говори адрес…
– Что-то Канта не слышно, – заметил Ирдик. – Он там часом не убил никого?
– А может?
– Если нечаянно, то может. – Ирдик пожал плечам. – Да и вообще…
Джинн отодвинул меня в сторону и осторожно пошел по коридору. Я затаил дыхание. Мусор и Яркула, почуяв неладное, тоже замолчали. Действительно, из комнаты не доносилось ни звука.
Тихим шагом крадущегося джинна Ирдик миновал ванную комнату с туалетом, прошел мимо кухни и скрылся за углом коридора.
Я успел только подумать о том, что в комнате стоит недавно купленный телевизор, а мне не очень хотелось бы, чтобы его кто-нибудь взорвал… И в это время действительно громыхнул взрыв…
2
Взрыв был такой силы, что Ирдика выкинуло из комнаты. Джинн пролетел половину коридора по кривой, врезался в дверь туалета, с успехом ее проломил и скрылся в темноте комнаты раздумий. Стены затряслись. С потолка посыпалась штукатурка. Вдобавок раздался чудовищный треск, и я увидел, что пол начинает медленно расходиться в стороны широкими разветвленными трещинами.
– Засада! – завопил Яркула тонким голосом и, обратившись в летучую мышь средних размеров, запорхал под потолком тесного коридора. Узкие стены мешали графу расправить крылья, поэтому он кувыркался через голову, лишь бы только не упасть.
Мусор, зашатавшись, рухнул на карачки, потом вскочил и кинулся к двери. Я же, как завороженный, смотрел на трещины, расписывающие бетонный пол. Целые куски бетона с глухим треском отламывались и исчезали этажом ниже. Минуты через полторы я смог разглядеть внизу точно такой же коридор и чью-то давно не бритую, удивленную физиономию.
– Мы падаем! – завопил Мусор, в панике тщетно пытаясь открыть дверь. Потом он сообразил, что дверь не нужно толкать, а нужно тянуть на себя, распахнул и выскочил на лестничную площадку. – Витя, мать твою, ты чего стоишь?!
Действительно, а чего я стою? Я развернулся, чтобы кинуться вслед за Мусором, но в это время почувствовал, что пол под моими ногами уходит куда-то вниз. Из-под потолка истошно завопил Яркула – летучая мышь. Мусор, полный решимости спасти своего друга (в этом отношении его не упрекнешь), кинулся через порог, протягивая руку.
Но я успел ухватиться едва лишь за кончики его пальцев, а пол уже ускользал, под ногами была пустота, а сила тяжести, она, как говорится, и на Марсе сила тяжести.
Проваливаясь вниз, я успел услышать, как Мусор истошно вопит:
– Ну сделайте же что-нибудь, вы же вампир :и джинн, мать вашу!
Что-то он всегда вспоминает чью-то мать, когда злится…
А затем я упал…
Все, что происходило с момента взрыва и до моего падения, на самом деле заняло не больше двух минут, а для меня растянулось на полжизни. Однако то, что произошло вслед за падением, пронеслось не хуже скоростного поезда, оставив в памяти лишь смутные воспоминания.
Как и всякий, кто ценит свою жизнь, я сжался в комочек, ожидая, что на меня повалятся куски бетона, штукатурка и прочая дребедень. По всем законамлогики должна была рухнуть и полка с телефоном, и обувница. Вокруг стоял страш ныйгрохот. Судя по всему, в комнате и коридоре нашего соседа снизу происходил небольшой град из моих предметов вперемешку с моим же полом. Рядомс моей головой грохнулся весомый кусок бетона, разбрызгав вокруг белую крошку. Я хотел вскочить, но ощутил, что ноги совсем не слушаются, сделались ватными и нечувствитель ными .За спиной снова что-то с грохотом упало. Я подтянул непослушные ноги к животу и прикрыл голову руками. Откуда-то доносились истошные вопли, но я не ручаюсь, что именно из моей квартиры. Может, орал тот самый спаситель человечества, застигнутый врасплох.
В такой позе я пролежал несколько минут, пока не сообразил, что сверху уже ничего не падает. Тогда я осмелился поднять голову и посмотреть на то, что некогда было потолком и моим, собственно, полом.
Увиденное меня поразило. Прямо надо мной зияла широкая дыра с рваными, неровными краями, из которых торчали куски железных свай. Остатки линолеума свисали тонкими лоскутами, широкие трещины бороздили весь потолок, скрываясь в комнате и кухне. Между комнатой и туалетом тоже зияла дырень, а по коридору нашего соседа стелился густой туман из пыли и штукатурки.
Из дыры надо мной показался встревоженный носатый лик графа Яркулы.
– Жив, курилка? – спросил он. – Тогда я спускаюсь. Уф, ну и потрепал же ты мои нервы!
Тут только я обратил внимание на то, что пространство вокруг меня и над моей головой усеяно парящими в воздухе большими и маленькими кусками бетона. Тут же, неподалеку, висел и телефон с ниспадающей почти до пола трубкой. Полка из-под телефона и обувница парили под самым моим потолком, соприкасаясь углами с негромким глухим стуком.
Вампир вновь обратился в летучую мышь и, ловко спикировав в дыру, приземлился около меня. Хлопок – и Яркула вновь в своем обличье помогает мне подняться.
– Это был заговор! – возмутился Яркула, сверкая клыками. – Я бы даже сказал – злейший террористический акт!
– Что произошло? – Признаться честно, я имел смутное представление о случившемся. Подозреваю, что меня все же задело каким-нибудь осколком бетона.
– Кто-то что-то взорвал у тебя в комнате! – Вампир огляделся по сторонам, отряхивая с пиджака пыль, и оглушительно чихнул. – Подозреваю, что за то время, пока мы болтали в коридоре, к тебе в квартиру пробрались циклопы и устроили там засаду. Кант попал к ним в плен, а мы должны были взорваться. Хорошо, что Ирдик проявил мужество и попытался обезвредить взрывное устройство! Почет ему и вечная слава! – На глаза вампира навернулись слезы. Он утер их рукавом и пошевелил кончиками пальцев. Висевшие в воздухе куски бетона и разнообразные предметы аккуратной кучкой упали около дверей.
– А Мусор? – спросил я.
– Он остался на лестнице. Наверное, сейчас бежит к нам.
И действительно, в дверь вдруг оглушительно заколотили ногами.
– Есть кто живой? – глухо донеслось до нас. Орал, без сомнения, Мусор.
Я подбежал к двери и повернул ручку тусклого от пыли японского замка. Дверь распахнулась, влетел Мусор и заключил меня в крепкие дружеские объятия:
– Жив! Жив, Витек!
Граф деликатно кашлянул в кулачок.
– И ты жив, Яркула! Как я рад! – Обнимать вампира Мусор не стал, только сдержанно пожал ему руку, – Это был взрыв! Циклопы постарались, я уверен! Бедный Кант, бедный Ирдик! Вы видели, как он влетел в туалет? Я такого ни в одном фильме не видел! Надо будет ему памятник на родине воздвигнуть, нерукотворный!
– И даже не смейте меня хоронить раньше времени! – раздалось вдруг с потолка.
Мы все разом задрали головы. Из дыры показалась слегка потрепанная, но улыбающаяся белыми зубами голова Ирдика.
– Рано мне еще к Цеденбалу отправляться. Думаете, раз в туалет упал, значит – все? Значит, утоп и безвозвратно? Не бывать этому!
– Ну, спускайся, нечего языком трепать, – , замахал руками Яркула, у которого вся любовь к джинну улетучилась в одно мгновение, – Разминировал – и ладно.
– Да не разминировал я ничего. – Ирдик спрыгнул в дыру, что при его росте было несложно, и выпрямился. – Ну и пылища… Я в комнату заглянул, гляжу – в окно, которое подушкой заткнуто было, вылезают циклопы, а Кант у них связанный. Ну, я кинулся спасать, за веревочку какую-то зацепился ногой, и ба-бах! Очнулся в туалете, выглядываю, а вас нет, только две дыры в коридоре и летающие предметы…
Мусор вновь полез пожимать джинну руки, но не успел, поскольку в этот момент в общее действие влез еще один персонаж. А именно хозяин квартиры и, по предсказанию, спаситель человечества.
Обозначил он себя сухим щелчком взводимого курка. Следом из пылевого тумана показался длинный ствол настоящего, не духового, ружья, и сиплый голос с хрипотцой сказал:
– Руки вверх! Иначе пальну без предупреждения.
3
Мои руки медленно сами собой поползли вверх. Что ни говори, но вид ружья вселяет в людей страх не хуже, чем в кроликов. Те хотя бы не очень сознают, что в них сейчас стрелять будут, а вот люди очень даже прекрасно соображают. Я, к тому же, представлял, что творится сейчас в душе нашего соседа: то мы к нему ломились, то вампир с джинном, то теперь потолок обвалился, как его самого не убило – неизвестно.
– Ты это, ружьишко-то опусти, – сказал Ирдик угрожающе. – Я только что чудом спасся, а ты тут все настроение портишь. Сними пальчик с курка, по-джинновски прошу, а то разозлюсь ведь, покусаю!
– А что мне ваше джинновское? – слегка проглатывая последний слог, спросил заросший. – Кто такие, спрашиваю, откуда взялись?.. – Грозную череду вопросов он закончил неожиданным протяжным: «и-ик».
– Так он же пьян, господа, – воскликнул Мусор, – Когда мы к нему приходили, он пьян был, а сейчас и подавно! Да вы принюхайтесь.
Я втянул носом воздух. Действительно, сквозь запах штукатурки пробивался острый запах спирта.
– Не люблю я спирт, – брезгливо поморщился джинн, – разве что медицинский, но никак не ниже девяноста градусов. А тут что? Суррогат, блин!
– Вы не двигайтесь, – вновь просипел заросший, слегка подвигав ружьем. – Пальну ведь.
– Ну все, ты меня разозлил! – Ирдик выставил вперед руки, скрестив пальцы в странном узоре. Ружье в руках заросшего словно ожило, выгнуло дуло вертикально вверх и судорожно задергалось.
– Положь ружье! – заорал Ирдик, выписывая руками кренделя.
Заросший тоже заорал, но ружья не выпустил. Вдобавок, то ли с перепугу, то ли от злости, пальнул в потолок. Сверху на него посыпались кусочки бетона и пыль. Заросший принялся усердно чихать, однако ружья из рук так и не выпустил.
– Держите его, ребятки! – закричал Ирдик и первым бросился на противника.
Мусор кинулся следом, а за ним уже и мы с Яркулой. Впрочем, одного джинна хватило с лихвой. Едва только заросший сосед увидел сквозь пыль истинное обличье Ирдика, лицо его перекосилось от ужаса, он тихо икнул перегаром и осел на пол. Вырвавшееся из его ослабевшей хватки ружье попыталось уползти в сторону комнаты.
– Ну вот, опять в обморок, – вздохнул Ирдик, склонившись над телом.
– У тебя натура такая, – пояснил Мусор, – чувственная. Как тебя кто видит, сразу без чувств падает, вот.
Граф Яркула наступил на ствол ружья ногой. Ружье, изогнувшись, попыталось обвить вампировскую ногу и, судя по всему, ужалить того в ляжку.
– Ты что с ним сделал? Это ж змея настоящая, а не ружье!
– Правильно. Гипноз такой. Канта-то нет, никто не контролирует, так почему бы не порезвиться?
Ирдик с легкостью перекинул соседа через плечо и посмотрел на трещины в потолке:
– Хорошая работа. Думали и нас разом убить, и спасителя человечества завалить насмерть. Взрыв не сильный, поверьте мне, как специалисту по взрывам петард под Новый год.
– А Канта зачем похищали, спрашивается? – Яркула чир канул по стволу ружья пальцем, оставив яркий след, и ружье, судорожно затрепетав, затихло под его ногой.
– Для опытов, я думаю, – ответил Ирдик, – или для извращенных пыток! Хотя это еще вопрос, кто кого пытать будет. Кант, если ему рот не заткнуть, такое рассказать может, что уши завянут и отвалятся. А у неопытных, вроде ваших циклопов, и помутнение рассудка в два счета произойти может. Был у нас один такой в замке Тьмы, Сашкен Штейн его звали. Он по дурости своей позволил Канту остаться переночевать в своей комнате. И что вы думаете? С утра нашли мы Канта, сидящего на своей коробке и рассказывающего очередной трактат о тщете всего сущего. А Сашкен Штейн с ума сошел и болтался на люстре головой вниз, в одних семейных трусах и мягких тапочках в форме слонят. Это он так в нирвану входил, для очищения мыслей и тела.
– И как? Очистил?
– Прочистил! – Ирдик сплюнул на пол шипящей слюной. – У него чуть приток крови к голове не случился. Насилу спасли. А Кант как говорил о тщете, так и продолжал говорить, пока Жен Тьмы его на улицу вместе с коробкой не выкинул…
– А у нас тоже вот какой случай был… – начал Яркула, но тут внезапно заколотили в дверь.
Я, стоявший ближе всех к выходу, развернулся. За моей спиной воцарилась зловещая в некотором смысле тишина. Кое-где раздавались легкие звуки падения кусочков бетона и шебуршала оседающая штукатурка. В дверь снова заколотили. Потом, после непродолжительного ожидания, еще раз.
– Мы кого-то ждем? – шепотом осведомился Яркула.
– Не мы, а вот он. – Ирдик кивнул на висевшее у него через плечо тело.
– Не открывайте, – громко зашептал Мусор, размахивая пухлыми руками. – Это циклопы, я нутром чувствую! – И он показал, каким именно нутром чувствует, ткнув себя под живот ладонью.
– В любом случае… – Крадущимся шагом я подошел к двери и, пригнувшись, посмотрел в отверстие на месте дверной ручки.
В полумраке я разглядел точно такой же глаз, который, в свою очередь, разглядывал меня с обратной стороны, и испуганно отпрянул назад.
– Ага! Я знаю, что ты там, алкаш хренов! Ну-ка выходи, пока я тебе твою долбаную дверь не сломал и не засунул щепки тебе в задницу!
– Ну и выраженьице! – Ирдик потянулся к карману на шортах и вытащил небольшой блокнот. – Надо записать, для потомков.
– Кто это? – спросил Яркула, настороженно принюхиваясь. – Человеческим духом пахнет.
– Сдается мне, господа, что это сосед. Ну тот, помнишь, Витек?
– Помню, – подтвердил я.
Из-за двери продолжали орать:
– Я милицию вызвал, понял, засранец? Погоди, минут через пять приедут, они тебе и грохот устроят, и нарушение общественного порядка, и распитие спиртных напитков! У меня ребенок маленький, понимаешь, стервец? А ты что вытворяешь?!
– Милиция? Милиция – это плохо, – нахмурился Яркула. – Надо уходить отсюда.
– А как же моя квартира? Так и оставим все? Где же я жить-то буду?
Граф Яркула успокаивающе похлопал меня по плечу.
– Все вернем, все восстановим. Просто погромы подобного масштаба очень нелегко устранить. Дня через три будет полный ажур.
– А пока что?
Вампир таинственно ухмыльнулся, обнажив острые клыки в уголках губ, поднял с пола кусок штукатурки и начертил на обоях таинственный, непонятный знак. Знак не замедлил засветиться голубоватым светом. От него во все стороны пошел по обоям черный ветвистый след, запахло паленой бумагой.
– Вот, блин. Не то… – Яркула торопливо поплевал на ладони и принялся замазывать знак. Кое-где около знака вспыхнули первые очаги возгорания. Поплевав на ладони еще раз, Яркула замазал и огонь, оставив на обоях бурые следы ожогов, и начертил другой знак, поменьше, причем с некоторой опаской. Знак светиться не стал – вспыхнул сразу, раскидав в стороны лучики яркого света, и исчез. В это же время мелкие кусочки бетона и штукатурки стали с шорохом подниматься с пола и парить в воздухе. Потом каждый из этих кусочков, находя свое прежнее место, чудесным образом врастал в бетон, восстанавливая потолок. Лязгая и подзынькивая, воспарил и телефон, скрывшись в моем коридоре. Следом улетела обувница.
– Вот видишь? Сейчас все восстановится, но по полу еще ходить нельзя, пока он окончательно не зарастет, – довольно проговорил Яркула. – С тебя двенадцать дзенов, я впишу в счет.
– Какие… – захлебнулся я от нахлынувшего гнева.
– Самые обыкновенные, – как ни в чем не бывало отозвался вампир. – Плата за услуги. Даже в МПЖКХ вы платите, а тут работа еще лучше. Почти евроремонт.
– Но ведь это же все… взорвалось…
– Но ведь не мы взорвали! – парировал Яркула. – Поэтому двенадцать дзенов, без разговоров. – Он протянул руку с длинными тонкими пальцами, – Но если хочешь, я могу вернуть все обратно…
Я посмотрел на кусочки моего пола, врастающие обратно с удивительной скоростью, и пожал руку. Все-таки вампир прав, не он взорвал, а циклопы. Вот и сдеру с них эти самые двенадцать дзенов при удобном случае…
Дверь под ударами дяденьки-культуриста крякнула. Посулы его становились все более угрожающими. Выходило, что он будет долго глумиться над трупом алкоголика, превращая того в кровавую лепешку, а потом еще закатает его в трубочку и сдаст милиции. При упоминании правоохранительных органов Яркула поморщился, как от зубной боли.
– Уходить надо. Да поживее. Милиция – орган суетливый. Засекут, потом вовек не отстанут!
– А куда уходить, господа? – развел руками Мусор. – К Вите не получится, к Севе тоже, у него жена не менее суетливая…
– Вот именно, – сказал Ирдик, смерив Мусора таинственным взглядом. – Есть место, куда правоохранительные органы суются только по очень сильной нужде. К тому же, там нет соседей, и приближаться к этому месту просто так никто не станет…
– Нельзя в мой туалет! – заорал тотчас Мусор. С соображал кой у него всегда было все в порядке. – Имейте совесть, господа! Витькину квартиру разбомбили! Сева чуть не развелся в прошлый раз! Теперь за мой туалет приметесь? Да это же мой единственный способ заработать! Да я же… да мы же… да как же…
Мусор захлебнулся в эмоциях и замахал руками в знак протеста.
– Решено, – сказал Яркула, – идем в туалет к Мусору. Там мы в тишине и покое сможем спокойно обсудить, что и как делать дальше.
– Не позволю, – пропыхтел Мусор. – Ключи только у меня!
– А разве это проблема? – усмехнулся Ирдик. – Пошли, чего тянуть?
Мусор встал в дверях, растопырив руки.
– Не пущу! Не дам! Мое!
– Вечно с вами проблемы, человеки! – Яркула зажал левую ноздрю пальцем, а из правой резко пульнул в сторону Мусора тонким лучиком света. Карл Давидович попытался увернуться, но был не той комплекции, чтобы обладать нужной реакцией и проворством. Лучик света врезался ему в плечо и растекся по телу радужными кругами. Мусор замер, открыв рот, выпучил глаза и упал спиной на дверь.
– Так-то лучше. – Подскочивший Яркула перекинул Мусора через плечо и повернулся ко мне. – Ну, побежали?
Я ошалело переводил взгляд с Ирдика на Яркулу и хлопал глазами.
– Не бойся, тебя не парализуем. Нести некому, – успокоил меня граф. – Открывай дверь, нам неудобно.
Я щелкнул японским замком во второй раз и распахнул дверь. На пороге стоял красный от гнева дяденька-культурист.
– Так вот кто тут все это учинил! – взревел он не хуже разъяренного быка на родео. – Я так и знал, что Саныч один пить не будет! Ну-ка стой, куда пошел? В милицию пойдешь, дорогой! Хватит, натерпелись!
– Саныч как раз один и пил, – как можно спокойнее сказал я. – А теперь дайте пройти, мы торопимся!
– Сначала в милицию, – прорычал культурист, преграждая мне путь увесистым кулаком величиной с мою голову.
И в это время из-за моей спины вышли джинн с Санычем через плечо и вампир с Мусором в такой же позе. Вампир вдобавок обнажил клыки и взъерошил волосы. В его диких глазах мелькал красный огонек бешенства.
Увидев бескожего гиганта и острозубого вампира, культурист растерянно опустил кулак и отступил на шаг.
– Что эт… такое?
– Нашествие инопланетян-мутантов, – сказал вампир тихим голосом. Клубящаяся за его спиной штукатурка и взмывающие под потолок куски бетона еще больше усугубляли ситуацию. – Именем бабушки Миши Кретчетова сгинь, нечистая сила!
– Да я что, я же ничего… – пролепетал культурист. Резко развернувшись на пятках, он бросился к своей двери, влетел в квартиру и плотно захлопнул за собой дверь. Судорожно заклацали запираемые замки.
– Бежим! – воскликнул Яркула и первым стал спускаться по лестнице.
– Постойте! Вы в таких обличьях и пойдете? – спросил я, догоняя обоих монстров уже этажом ниже.
– С вами, человеками, одни проблемы, – вздохнул Яркула во второй раз.
На секунду замедлив бег, вампир накинул на себя личину какого-то небольшого, серого человека в очках, а Ирдик стал самым настоящим, худым до невозможности студентом с рыжим подобием бородки и острым носом. Выдавали Ирдика только его зеленые глаза и огромный рост, от которого он избавиться никак не мог.
– Мне кажется, что вид мужчин, несущих на плечах неподвижные тела, привлечет не меньше внимания, чем вид джинна и вампира, – заметил Яркула, перепрыгивая через три ступеньки разом. Причем тот факт, что он может уронить Мусора на пол, ничуть его не смущал, – Пусть идут сами, а, Ирдик?
