Текст книги "Кир Торсен против Черного Мага"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 71 страниц)

Лейтенант Бивер похлопал его по плечу и успокаивающим тоном сказал во всеуслышанье:

– Сэр Кир, тебе не о чем беспокоиться. Ночью я разговаривал с Калютой и он сказал мне, что узнав о твоём появлении, аббат Ренье тотчас раздумал помирать и заперся с Роджером в своих покоях. Я был в его весёлой обители сегодня утром, отвозил графу сундук с одеждой и сам слышал, как тот ругался с этим старым греховодником. Аббат хотел обязательно окрестить тебя, прежде чем вручить маршальский жезл. Роджеру его идея не понравилась, вдруг ты поклоняешься Магомету или вовсе являешься язычником и потому тебе плевать на Иисуса Христа. Они даже чуть было не подрались. Благо там был Калюта и он растащил их по разным углам. Аббат Ренье сначала ни за что не хотел отдавать маршальский жезл Роджеру, но тот пригрозил ему, что соберёт лавочников и ремесленников и те разнесут его монастырь, в котором этот старый распутник собрал себе целый гарем молоденьких монашек, по камешку. Тут как раз и явился один из шпионов Калюты и доложил им, что ты, сэр Кир, воин Иисуса Христа, которому не страшны магические молнии. Оба тотчас помирились и аббат велел своим красоткам накрывать на стол. За тобой старик посылать не стал и велел Роджеру и Калюте побыть эти три дня в монастыре. Он так и сказал им: – "Дети мои, пусть сэр Кир Торсен осмотрится в Барилоне без вас, а то ты, Роджер, тотчас начнешь закатывать пиры в его честь и он не сможет принять верного решения. Здесь ему тоже нечего делать. Не будем же мешать ему". По-моему, этот старый пройдоха просто испугался, что тебе не понравится то, что он дал слабину и на старости лет окружил себя распутными девками. Особенно его смутили те пикантные игральные карты, которые ты подарил сэру Роджеру. Я сам слышал, как он сказал ему: – "Ох, чует мое сердце, мальчик мой, не спроста рыцарь Мастера Миров сделал тебе такой подарок. Видно, он хочет проверить нашу веру и то, как мы соблюдаем заповеди Господни". Так что, сэр Кир, прилетят через три дня драконы с золотом от короля Грунральда или не прилетят, всё одно, маршальский жезл теперь твой и ты по праву наш командир. Поэтому, сэр Кир, ты уже сейчас волен командовать всеми нами, а раз ты ещё и отличный стрелок, то мы пойдём с тобой, ходь в ад, гонять чертей.

Мими-драконщик восторженно заорал:

– Кир, старина, запомни, драконы из столичных конюшен, самые лучшие на всём Ильмине! Тебе непременно нужно будет забрать их для нашей новой армии.

Жак высказался куда проще.

– Ну, я так думаю, Кир, за это нужно как следует выпить.

Кирилла же интересовало в этот момент совсем другие дела. Подтянув ботфорты повыше, он ловко вскочил на коня и весёлым голосом сказал:

– Тогда порядок, парни. Поехали к магам. – Посмотрев на лейтенанта и его лучников, он спросил их, сверкая белозубой улыбкой – Ну, что, мужики, вы как, согласитесь пересчитать зубы магам? Мне для этого дела нужны три десятка парней с арбалетами, которые не оробеют при виде этих хлыщей в ярких шелках, и прикроют мне спину.

Те дружно рассмеялись, а лейтенант Бивер приказал пожилому лучнику:

– Сержант Джексон, немедленно прикажи седлать лошадей и открывай арсенал с зажигательными стрелами. Против магов это самое надежное оружие. Ничуть не хуже их молний. – Взявшись за заднюю луку седла Кирилла, он спросил его – Сэр Кир, подвези меня до ворот.

Не дожидаясь ответа, лейтенант взлетел на круп его жеребца и они поскакали к выезду из военного городка. Жозеф схватил со стола триструн и стремглав побежал к казармам напрямик, перепрыгивая через зелёную изгородь и кусты, попадавшиеся ему на пути. Остальные лучники бросились вслед за ним. Взяв в руки поводья, Кирилл пустил своего жеребца шагом и, повернув голову через плечо, негромко спросил лейтенанта:

– Чарли, скажи мне такую вещь, я могу пообещать ребятам, что после победы все они получат дворянские титулы? У вас, вообще, принято возводить героев в дворянское звание?

Тот тихо ответил:

– Кир, если мы уничтожим эту чёрную сволочь, то король Грунральд сделает для тебя всё, что угодно. Вся Феринария, да, что там, весь Ильмин сейчас трясётся от страха. Даже маги на Южных и Северных островах и те не знают, как можно справиться с Чёрным Магом. Они подозревают, что тот обладает способностью полностью подчинять себе людей и потому приказали всем магам Феринарии убираться из нашего королевства до того, как он нападет на нас. С тех четырёх островов, что он захватил, не унёс ноги ни один маг, и это их очень сильно беспокоит. Все маги Барилона сейчас собрались в своём штабе и что-то там решают. Именно поэтому я и приказал ребятам взять самозажигающиеся стрелы. Вот тут ты полностью прав, нам следует заставить их поскорее принять решение. Ну, а что касается обещаний, сэр Кир, то ты можешь обещать всё, что угодно, разумеется, в пределах разумного. Лично мне дворянства ты можешь не предлагать, я и так потомственный дворянин и даже барон. Правда, мне не повезло с предками. Они промотали наши родовые земли и замки задолго до моего рождения и потому я тяжкой службой вынужден зарабатывать себе на хлеб и крышу над головой.

Понимающе кивнув, Кирилл снова спросил лейтенанта:

– Чарли, расскажи мне о Калюте. Мне кажется, что он не так прост, каким хочет выглядеть. Сдаётся мне, что он колдун и знает толк во всякой ворожбе.

– Ты полностью прав, Кир, этот парень далеко не так прост, как кажется. – Ответил ему Чарли Бивер и пояснил – Ну, во-первых, он очень опасный человек для всякого, кто косо взглянет на Роджера. Он действительно колдун и колдун не из последних, да, к тому же оборотень, умеет превращаться как в орла, так и в громадную пантеру или ещё какую-то кошку. Правда, лично я этого не видел, но знаю людей, которые видели это своими собственными глазами. Ну, и ещё он очень умный и прозорливый человек, а потому я не советую тебе с ним ссориться, но и попадать к нему в зависимость тебе тоже не следует. Я так понял, Кир, что ты не прочь сделать так, чтобы он не лез в твои дела и вообще был подальше от армии?

Кирилл мотнул головой и шепотом ответил:

– Ты угадал, Чарли. Ты, вероятно, уже понял что и я, и Гуильрин прибыли на Ильмин из таких миров, которые намного опередили Ильмин в своём развитии. Так вот, парень, у меня есть кое-какие соображения на счёт того, как можно укрепить власть короля в Феринарии и завести в ней такие порядки, что довольны будут все. И дворяне, и крестьяне, и горожане. Ну, а для начала я хочу сделать Калюту у графа Барилона канцлером, чтобы он управлял, а Роджер властвовал. Армию я сделаю такую, что она не только разгромит полчища Морбрейна, но и сможет объединить весь Ильмин под властью одного человека. А раз так, то Роджер и Грунральд должны будут найти общий язык, чтобы не ввергнуть свой мир в пучину гражданской войны. Как ты думаешь, они смогут найти общий язык и поладить? Не выйдет так, что сковырнув Морбрейна, Роджер, вдруг, захочет свергнуть с престола Грунральда?

Чарли Бивер легонько похлопал Кира по плечу и сказал:

– Как раз на этот счет ты можешь не волноваться, граф Барилон двоюродный племянник короля. К тому же он помолвлен с принцессой Амалией, а поскольку король Грунральд уже очень стар, то в случае успеха станет её мужем и непременно взойдёт на престол. Так что в этом плане никаких непредвиденных трудностей у тебя не возникнет, а твоя идея утвердить на Ильмине единовластие, лично мне очень нравится. Это положит конец бесконечной грызне между малыми королевствами.

Пророчество Мастера Миров, вдруг, обрело совсем другой смысл и Кирилл, внезапно, сообразил, что он может в один прекрасный день стать здешним королем. Такой вариант его совершенно не устраивал. Быть рыцарем Мастера Миров и мочить всяких уродов, а именно в этом он уже видел свою дальнейшую карьеру, для него было куда предпочтительнее, чем восседать на троне. Поэтому он повернулся к лейтенанту Биверу и сказал:

– Чарли, хорошенько запомни, что я тебе скажу. Пророчество Мастера Миров было таким: Роджер должен отдать награду, предназначенную для него, то есть трон и принцессу Амалию, рыцарю из другого мира, а именно, твоему покорному слуге. А мне этот ваш Ильмин со всеми его магами и королями нужен, как рыбе зонтик. Поэтому ты, в подходящий момент, должен шепнуть сначала Калюте, а потом его графёнку, что я ни за какие коврижки не стану мужем Амалии и королём Феринарии. Так что пусть смело уступает мне свою невесту. Он тут же получит её взад. Я ведь солдат, Чарли, и меня в этом деле интересует даже не сама война, а одна только победа. Понял?

Лейтенант моча кивнул головой и на этом их шушуканье закончилось. Кирилл выяснил главное – его, похоже, впереди ждали ещё те дела, от которых, скорее всего, он ещё не раз взвоет во весь голос. Если, конечно, не сможет найти общего языка с Калютой, а этот тип одновременно и пугал, и притягивал его. В этом бородатом великане была заключена какая-то просто немыслимая, просто термоядерная энергия и удивительная нежность к юному Роджеру. Если он сможет направить эту энергию в нужном направлении, то Феринарию можно будет превратить во вполне приличное королевство. Пусть даже с магами, оборотнями и всеми прочими чудесами. Вспомнив про магов, Кир со вздохом подумал: – "Интересно, эти жулики на мой счёт приняли какое-нибудь решение?"

Лучники капитана Брита оказались ребятами быстрыми и лёгкими на подъем. Они ещё не доехали до ворот, а те уже успели оседлать лошадей и теперь рысью приближались к ним. Чарли Бивер моментально соскочил на дорогу, посыпанную мелкой, плотно утрамбованной крошкой красно-коричневого цвета и уже через минуту гарцевал на крупном, саврасом жеребце. Отряд из полусотни лучников выстроился в колонну по пять всадников и замер неподалеку от поднятого шлагбаума. Все ветераны были веселы и держали в руках уже взведённые и изготовленные к стрельбе тяжелые триструны со стрелами серно-желтого цвета. Позади кавалькады застыли два коричневых фургона, запряженных шестеркой лошадей каждый.

До здания гильдии магов, представляющего из себя самую настоящую крепость, эдакую мини-Бастилию, они домчались за каких-то двадцать минут. То, что их там ждало, искренне обрадовало Кирилла. Маги даже и не помышляли о каком-либо бунте против рыцаря Мастера Миров и подъёмный мост был опущен, ворота, ведущие в просторный двор, открыты настежь, а решетка поднята. Более того, на мосту, переброшенному через широкий, глубокий ров до половины заполненный водой, его встретила большая делегация магов Барилона, одетых в яркие, разноцветные одеяния восточных мудрецов или султанов, с чалмами и тюрбанами на головах, с длинными посохами в руках. Во дворе же был накрыт большой пиршественный стол, что обещало не драку с магами, а пьянку, ну, и, на самый крайний случай, драку по пьянке. Кирилл спешился и решительно шагнул вперед. Самый длиннобородый и благообразный маг также шагнул ему навстречу и громко воскликнул:

– Мы ждали тебя и твоих отважных воинов, сэр Кир Торсен, благородный рыцарь Мастера Миров! Проходите же в наш дом и садитесь за стол, как наши добрые друзья. Милорд, мы приняли единодушное решение выступить вместе с тобой против этого адского отродья, Чёрного Мага Морбрейна, но сегодня не тот день, когда нужно говорить о делах и строить какие-либо планы. Поэтому мы предлагаем тебе воссесть во главе пиршественного стола и мы познакомимся друг с другом за кубком доброго вина.

Прежде, чем сделать шаг вперед, Кирилл повернулся и громко крикнул лучникам Калюты Брита:

– Парни, отбой! Всем спешиться и разрядить арбалеты. По желанию хозяев этого дома драка заменяется пиром, а иного я и не ожидал от них. – Шагнув вперед, он лихо представился – Гвардии сержант войск ВДВ Кир Торсен, милостью Мастера Миров его рыцарь. Однако, уважаемые, прежде, чем я соглашусь сесть с вами за стол, вы должны объяснить мне кое что.

Маг кивнул головой и сказал в ответ:

– Меня зовут Майкл, сэр Кир, а это – Положил он руку на плечо сухощавого седобородого мужичка с печальными глазами, похожими на две большие сливы – Мастер Альберт Вороново Перо и он сейчас всё тебе объяснит.

В руках этот невзрачный тип, наславший на Эльзу черного ворона, а может быть и сам обернувшийся этой зловещей птицей, держал какой-то футляр. Протянув его Киру, он сказал извиняющимся тоном:

– Сэр Кир, это то, ради чего ты был готов штурмом взять наш дом, – глаза Эльзы. Её брат был моим самым лучшим учеником и, не смотря на свою молодость, очень могущественным магом. Мартин нарушил мой приказ, но это я как-нибудь смог бы пережить, хуже того, он нарушил конвенцию, принятую всеми магами Ильмина, по которой никому из нас не разрешалось выступать против Чёрного Мага Морбрейна до тех пор, пока в наш мир не прибудет рыцарь Мастера Миров. Как я умолял этого глупого мальчишку и самого отважного мага из нас всех, одуматься и не отправляться в этот самоубийственный поход, но всё было тщетно. Не отказался от своей дурацкой затеи и старый граф Саймон и тем самым только усилил мощь полчищ Чёрного Мага. Мы не имеем власти над людьми, сэр Кир, и не подчиняемся их законам, но мы обязаны повиноваться мудрейшим из нас. Мартин был слишком нетерпелив и восстал против конвента магов Ильмина хотя и знал, что тем самым он подвергает свою жизнь риску, а если его не смогут покарать маги, то наказание падет на голову его ближайшего родственника. Мне было приказано убить Эльзу, но я не смог так поступить с этой девочкой, которую любил, словно родную дочь, а лишь выставил её за ворота и, обернувшись чёрным вороном, лишил её глаз. Вопреки запрету, я тайком оберегал эту бедняжку, и теперь передаю тебе её прекрасные синие глаза, которые по-прежнему живы. Надеюсь, что твой друг, маг Тетюр-врачеватель, достаточно могущественен и без труда вернет ей зрение, ведь теперь все решения конвента уже не имеют прежней силы, поскольку ты пришел на Ильмин, сэр Кир.

Кирилл выслушал его слова без гнева. Он прекрасно понимал, что жестокость в этом мире была нормой жизни и чтобы он не говорил магу Альберту о двух с лишним годах страданий Эльзы, всё будет бессмысленно. Молча кивнув головой, он взял костяной футляр и повесил его на шею, после чего нашел в себе силы молча пожать магу Альберту руку, хотя ему больше всего хотелось заехать этому типу кулаком в глаз. Похоже, что старый мастер Майкл прекрасно понял это. Во всяком случае он сделал рукой еле заметный жест и этого мелкого мага-вредителя, словно ветром сдуло.

После этого он взял Кира под руку и повёл внутрь своей крепости. Ученики магов также пригодились, они брали под уздцы коней, заводили их в конюшни в то время, как симпатичные магессы, высыпавшие на улицу, приглашали лучников войти в их дом-крепость и отведать, чего Бог послал. Тотчас заиграла весёлая музыка, послышались громкие голоса и смех. По изумлённым лицам лучников Кир понял, что такое гостеприимство магов для них было каким-то совершенно невероятным событием и они не верили своим глазам. Делать было нечего и ему действительно пришлось воссесть во главе стола.

Хотя маги и накрыли самую шикарную поляну, которую Кириллу только доводилось видеть, его тянуло обратно в замок к красотке Гретхен. Поэтому, посидев в их компании часа полтора, как только все изрядно набрались, он тихонько смылся из-за стола и пошел искать конюшню и своего Трубадура, оставив друзей на произвол судьбы. Однако, первые с кем он там столкнулся нос к носу, были Жак и маг Альберт собственной персоной, который не только подвёл дезертиров к их коням, но и вывел наружу через чёрный ход.

В замок Кир и Жак вернулись ещё засветло и к тому же практически трезвыми. Бывшего капрала более всего интересовала его недвижимость и он тотчас помчался к Седрику Брелю, а сэр рыцарь, найдя Гретхен, попросил её показать ему парк графа Барилона. Та оказалась превосходным гидом и первым делом показала ему небольшой уютный павильон на берегу пруда, расположенного в самом укромном уголке парка. Павильон был не заперт и в нём они обнаружили роскошную оттоманку, а потому сэр рыцарь, верный своему слову, немедленно запер дверь изнутри, заложив свой меч за массивную ручку и тотчас решил заняться куда более важным делом, чем долгие разговоры со старыми слугами графа Барилона.

Гретхен, подобно Мари, тоже обладала отменной быстротой реакцией и когда Кир, убедившись в том, что меч надёжно заклинил дверь, ведущую в эту шкатулку с единственным окном, выходящим на прудик, повернулся, то увидел что девушка уже лежит на оттоманке в заманчивой позе совершенно нагая и даже без чулок на ногах. Хотя его служба в армии и была лишена всех прелестей казарменной жизни, раздеваться он умел очень быстро и уже через каких-то пятнадцать секунд любовники нежно ласкали друг друга и страстно целовались.

В этом павильоне они провели несколько часов, прежде чем Гретхен не заставила его встать и одеться, чтобы отвести в Северную башню, где для него уже был приготовлен изысканный ужин. Разумеется, ужинали они вместе с Эльзой, но после этого он отправился в библиотеку, а отнюдь не в свою спальную, чтобы показать Гретхен, сколь удобна его огромная кровать. Туда горничная отправилась одна. Любовь любовью, а о делах Кир тоже не забывал и до одиннадцати часов ночи бегло просматривал ильмианские труды по географии, астрономии, алхимии и прочим местным наукам.

Убедившись в том, что все они не содержат в себе ничего полезного для дела, он решил-таки отправиться в спальную и вышел на лоджию, чтобы пройти мимо спальной Эльзы и убедиться в том, что та уже спит. Подойдя к ней поближе, Кир увидел что в ней горит свет. Затаив дыхание, он двинулся вперед, совершенно забыв о том, что подглядывать в окна девушек это не красиво. Эльза сидела в кресле, поставленном возле её кровати полуобнаженной. Вернее на ней как бы был надет фиолетовый шелковый халат, но она спустила его с плеч и распахнула полы, а потому просто сидела на нем и только её руки по локоть были укрыты тонкой тканью.

Кирилл лишний раз убедился в том, что эта девушка была изумительно сложена и он невольно залюбовался ею. Эльза даже не подозревала, что он за ней наблюдает. Она погладила себя по нежным, округлым плечам, затем по гладким бёдрам и, вдруг, прижала свои маленькие ладони к точёным, вздёрнутым и упругим грудям с нежно-розовыми, выпуклыми и набухшими, словно почки весной, сосками. Сердито потеребив руками свои груди, она, внезапно, стиснула их вместе и, приподняв свои прелести, попыталась достать до розовых сосков своим носиком. Это у неё не получилось. Тут Кирилла, будто чёрт толкнул в бок, и он громко крикнул в полуоткрытое окно:

– Вот видишь, малявка, у тебя сиськи ещё не достают до носа, а ты ещё что-то там лепечешь о любви и любовниках. – Увидев, что девушка испуганно вздрогнула, он примирительным тоном сказал – Ладно-ладно, не дрейфь, ещё вырастут. Давай, Элька, оденься я сейчас войду и уложу тебя спать.

Когда он вошел в спальную, Эльза уже запахнула халат и как только он оказался внутри, спросила его чуть не плача:

– Кир, неужели я никогда не буду красивой?

Перенеся девушку на кровать, он сказал:

– Элечка, да, ты уже сейчас такая красавица, что у меня просто дух захватывает. Давай, ты будешь лежать и слушать, а я расскажу тебе историю про девушку, в которую влюбился принц и про то, как они поженились.

Вольный пересказ сказки про Золушку слушала не только Эльза, но и через приоткрытое окно ещё и Гретхен. Правда, слепая девушка в отличие от горничной быстро уснула, а та наоборот, не спала почти до рассвета сама и не давала заснуть Киру, но, скорее, это всё-таки он не давал ей покоя. Они так и заснули, крепко обнимая друг друга, за четверть часа до восхода солнца и не разомкнули их вплоть до той минуты, пока светило Ильмина не окрасило их тела золотистыми лучами. Только тогда Гретхен сделала робкую попытку выскользнуть из объятий своего ненасытного любовника, но это привело лишь к тому, что Кир снова стал целовать и ласкать девушку.

Глава шестая

Утром четвёртого дня своего пребывания на Ильмине, Кирилл проснулся оттого, что кто-то пристально смотрел на него в упор. Он резко вскочил с кровати, принял боевую стойку и оказался в итоге, в совершенно идиотском положении, стоя голым перед Тетюром. Маг, уже успевший сменить свою толстовку на красивый дворянский камзол красновато-охристого цвета, сидел перед его кроватью в кресле, заложив нога за ногу, и нагло ухмылялся, глядя на обнаженную красотку Фелицию, горничную Эльзы. По его восхищенной физиономии было ясно, что он весьма доволен этим дивным зрелищем, – видом роскошного зада очередной ильмианки, оккупировавшей спальную безотказного рыцаря Мастера Миров.

Недовольно крутя головой, Кир принялся натягивать на себя портки тонкой, мягкой ткани, к которым он уже стал помаленьку привыкать. Предоставляя Тетюру возможность рассмотреть обнаженную девушку получше, он предусмотрительно отошел в сторону. Та, почувствовав, что её большая, ласковая грелка во весь рост куда-то исчезла, не открывая глаз перевернулась с одного бока на другой, открываясь магу с лучшей своей стороны, молча протягивая руку и ища ею сбежавшего из постели любовника. Глаза лысого, пройдошистого мага так и вспыхнули от восторга и восхищения.

Ну, как раз в этом не было ничего удивительного. Фелиция была девушкой довольно высокого роста с роскошными формами при наличии тонкой талии и очень красивого, по восточному выразительного лица с пышной гривой чёрных, вьющихся волос. Особенно красивы были её бедра, похожие своей формой на древнегреческие амфоры цвета слоновой кости, да, и груди у этой молодой ильмианки были тоже просто сногсшибательные. Парня, прильнувшего к ним, можно было оттащить от этих божественных полушарий только танковым тягачом. Фелиция сладко застонала и позвала Кира:

– Кир, радость моя, куда ты ушел? Вернись ко мне скорее, мой сладкий, мне было так хорошо с тобой.

Однако, её любовник лишь насмешливо фыркнул носом, представив себе картину своего возвращения. Девушка тотчас открыла глаза и, увидев, что на неё нагло таращится какой-то лысый, широкоплечий тип, взвизгнула и спряталась за подушкой, но не полностью, а только верхней частью своего лица и им обоим были хорошо видны не только её смеющиеся губы, но и всё остальное. Кирилл, решив, что всё нужно расставить на свои места, веселым голосом сказал ей:

– Фелиция, любовь моя, не пугайся, это мастер Тетюр, которого мы так долго ждём. Солнышко моё, если ты будешь нежна с ним и одаришь его своими волшебными ласками, и, вообще, полюбишь его, то он мигом исцелит все твои хвори. Так что можешь не стесняться его восторженных взглядов, он покорен твоей красотой, моя богиня, и готов пасть перед тобой ниц. Он ведь не какой-то там замшелый деревенский колдун, а великий маг-врачеватель.

Девушка тотчас высунула нос из-под подушки и, строя глазки Тетюру, слегка шевельнула бедрами, отчего того, словно током ударило, и спросила Кира:

– Милорд, любовь моя, а твой друг может лечить женские болезни? Ведь у меня не было месячных вот уже почти два года и ни один маг не может понять, в чём тут дело.

Кирилл присел на кровать и, поцеловав Фелиции пальцы ног, негромко ответил ей томным голосом:

– Пышка, Тетюр маг экстра-класса и он не чета вашим задрипанным магам, которые только и могут, что латать раненых на скорую руку. Он вылечит все твои болезни и даже сделает тебя такой же прекрасной, какой ты была в юности. Ты ведь сама сказала мне, что ещё совсем недавно была лёгкой и грациозной, словно молодая серна. Хотя на мой собственный взгляд, попка у тебя просто восхитительная, если ты захочешь, то Тетюр сделает её чуть-чуть поменьше, ну, а если ты согласишься сегодня ночью скрасить его горькое одиночество и дашь ему испить из родника твоей нежности, то он в лепёшку расшибётся и сделает для тебя вообще всё, что угодно. Ты только взгляни в его глаза, дорогая, ведь это глаза влюблённого восторженного юноши, а уж никак не старого циника, которому обрыдла жизнь и противны такие прелестные девушки, как ты.

– О, вот даже как! – Воскликнула Фелиция и по её возгласу было не очень то понятно, заинтересована она квалифицированной медицинской помощью или в ней, внезапно, вспыхнуло ответное чувство, возбужденное столь страстными взглядами и прерывистым, хриплым дыханием мага, который и в самом деле был в этот момент похож на влюбленного мальчишку, которому, вдруг, посчастливилось увидеть предмет своего вожделения лишенным одеяний. – Милорд, твои слова звучат в моих ушах, как песня, а взгляды твоего друга Тетюра действительно прожигают моё тело насквозь. Не знаю что это, моя радость, но я испытываю к нему такое влечение, что даже боюсь оскорбить тебя своим непостоянством и ветренностью. Неужели великие маги действительно способны влюбляться в простых девушек?

Кирилл, посмеиваясь, взял с комода кошель с золотом и позвенев монетами, задал стандартный вопрос, предварив его весьма хитроумным замечанием:

– Ну, раз так, моя сладкая, подойдем к делу с другой стороны. Тетюр, ты возьмешься вылечить Фелицию за всё то…

– Милорд, больше ни слова! – Воскликнул Тетюр вскакивая на ноги – Сэр Кир, ты уже и так заплатил мне за моё врачевание тем, что позволил насладиться божественной красотой своей юной любовницы. Поэтому ни слова о деньгах, я немедленно приступаю к лечению в надежде на то, что моё магическое мастерство окончательно склонит сердце прекрасной Фелиции на мою сторону и она полюбит меня, бедного, лысого мага, вынужденного просить подаяния у распутных девок, торгующих своим телом, словно брюквой.

Для Фелиции весь этот восторженный трёп двух хитрожопых интриганов оказался слишком большой загадкой, чтобы она смогла понять главное. Рыцарь-аферист, увидев, что здоровенные сиськи и роскошная задница его новой подружки привели Тетюра, который, даже будучи очень сильно вытянутым в длину доставал бы ей носом только до ложбинки между грудей, в полное изумление, решил взять, да, и выплатить ему аванс столь необычным образом, надеясь на то, что это снизит его дальнейшие расходы на физподготовку рекрутов его новой армии. Он даже и не предполагал при этом, насколько был прав в своей внезапной догадке, ведь лысый маг-коротышка более всего нуждался именно в женской ласке, ведь только она, с некоторых пор, давала ему полную власть над магическими кристаллами.

Фелиция была слишком наивна и простодушна, чтобы понять эту хитроумную комбинацию, к тому же что у одного, что у другого был неплохо подвешен язык, а потому всякие куртуазные словечки сыпались из них, словно горох из мешка, и пьянили её ничуть не хуже крепкого вина. Из всего этого она поняла только то, что её любовник был готов оплатить её лечение всем своим золотом и, тем самым, освободить от обязанности отдаться этому крепкому, коренастому парню с добрым, крестьянским лицом и загорелой лысиной, которую ей почему-то так хотелось погладить и поцеловать. Маг показался ей очень милым и симпатичным. Смекнув, что постоянного любовника из милорда для неё все равно не выйдет, а его друг, судя по всему тоже был очень страстным мужчиной, не чета тем старым пердунам, которые обитали в замке, к тому же ей действительно стало жаль мага, вынужденного спать со всякими шлюхами, а потому, быстро взвесив все за и против, она тотчас воскликнула:

– Тетюр, милый, приди ко мне и исцели меня! Я буду любить тебя так, как ни одна женщина на свете, но не за это, а лишь потому, что ты смотришь на меня с такой любовью и обожанием, которых я не видела ещё ни в ком другом.

После этих слов уже было не найти во всем свете силы, способной остановить влюблённого мага. Он бросился к кровати и, ухватив Кирилла за ногу, одним рывком сдёрнул рыцаря с его же собственного ложа. Взобравшись на кровать с ногами, он встал на колени перед девушкой, достал из внутреннего кармана большой голубой кристалл и, приложив его к глазу, стал тщательно осматривать её через этот ромбовидный монокль. Минут через пять он нежным, воркующим голосом попросил Фелицию встать и пройтись по спальной комнате. Что ни говори, а лёжа в постели она выглядела куда эффектнее. При ходьбе девушка сильно сутулила спину и слегка волочила ноги, ступая тяжело и неуклюже. Да, и формы у неё, не смотря на красоту линий, всё-таки были несколько грубоваты. Пройдя по ковру походкой старого, подорванного мерина и видя то, как строго смотрит на неё через свой голубой кристалл лекарь, она чуть не заплакала и немедленно стала оправдываться:

– Тетюр, миленький, ты не поверишь, но ещё два года назад я была гибкой, как тростиночка, а потом, после болезни, стала, вдруг, толстеть и сделалась неуклюжей, словно старая дракониха, а ведь мне всего двадцать пять лет. Я почти ничего не ем и всё равно толстею, как на дрожжах.

Тетюр никак не отреагировал на её жалобные причитания. Брезгливо взглянув на смятую, всю всклокоченную после бурной ночи постель со следами любви, он выдвинул один за другим несколько ящиков комода и, найдя отделение с простынями, достал из него свежую. Постелив её прямо на ковер, он велел девушке лечь на спину и встал перед ней на колени, при этом Кириллу было прекрасно видно, что маг весь так и дрожит от вожделения. Поскольку Тетюр молчал, когда сосредоточенно раскладывал на роскошном теле девушки свои магические, разноцветные кристаллы и не обращал на него никакого внимания, то он решил посмотреть на то, как тот занимается врачеванием. Маг, словно прочитав его мысли, небрежно бросил ему через плечо:

– Если собираешься глазеть, Кирюха, то будь добр, оденься и нацепи на нос солнцезащитные очки. Я к сиянию уже давным-давно привык, Фелицию оно будет лечить, а вот тебя может запросто ослепить. Да, что ни говори, а этот случай весьма тяжелый, рыцарь, но плата твоя столь щедра, что я надеюсь побить все рекорды и уложиться максимум в двадцать минут.

Фелиция тихонечко пискнула:

– Тетюр, миленький, я что, могу умереть и не воскреснуть?

Маг-врачеватель зажал в зубах большой, изумрудно-зелёный кристалл и потому ничего не ответил ей, а лишь нетерпеливо помахал Киру рукой, чтобы тот поскорее одевался и не задерживал его. Кир схватил со столика зеркальные очки и, быстро натянув на себя джинсы и рубаху, после чего сел в кресло рядом с целителем и его пациенткой. Фелиция, которая, по большому счету, не очень-то понравилась ему на первый взгляд до того момента, пока они занялись с ней любовью, лежала перед ним с напряженным, чуть ли не до судорог, телом.

Хотя она и была неуклюжей при ходьбе, в постели ей трудно было найти равных, да, к тому же, она отличалась просто невероятной страстностью и охотно откликалась на самые изощренные его фантазии, искренне радуясь изобретательности своего любовника. Впрочем, теперь это всё уже было в прошлом. Эта девушка сама призналась Киру, что молва о нём, как о самом искусном любовнике, уже вышла далеко за пределы графского замка и виной тому было то, что вчерашний вечер он провёл сразу с двумя женщинами, довольно искушенными в любви, которые познали с ним такое наслаждение, которого никогда не дарили им их мужья. Даже тогда, когда они были молоды.