355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Абердин » Кир Торсен против Черного Мага » Текст книги (страница 38)
Кир Торсен против Черного Мага
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 19:41

Текст книги "Кир Торсен против Черного Мага"


Автор книги: Александр Абердин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 71 страниц)

Император, посмотрев на Кирилла с добродушной иронией, спросил его весёлым и беззаботным голосом:

– В твоей семье снова прибавление, сэр рыцарь? Я был просто поражен узнав, что тебе удалось зажечь огонь любви в сердце графини Иоланты. Она очаровательная девушка, Кир, и я желаю тебе долгих лет счастья с этой отважной воительницей. Господи, какое же это наверное счастье иметь трёх таких жен, хотя, честно говоря, лично я более всего восхищаюсь Эльзой и, право же, завидую, что этот ангел выбрал тебя. Хотя, нет, Кир, шучу, я очень счастлив с Амалией, а Эльза мне, как сестра.

Роджер произнес эти слова так искренне и с такой радостью в голосе, что у Кирилла отлегло от сердца. Ему уже рассказали о том, что над Анной-Лизой и Эльзой посмеивались при дворе и узнать о том, что это поветрие шло не от императора, было для него очень приятно. Он и позвал-то его сюда только за тем, чтобы поговорить по-мужски и расставить всё на свои места. Похоже, что запашок шел с другой стороны и хотя Амалия была тут ни при чём, козни против Анны-Лизы и Эльзы строил кто-то из её окружения, он был сердит на них обоих. Кто именно третировал его жен, он ещё не успел выяснить за те сутки с небольшим, что находился в Барилоне, но собирался сделать это в ближайшее время и жесткими мерами, вплоть до мордобоя, прекратить ту обструкцию, которую двор императора устроил его женам. Тут он решил быть не менее решительным, чем на поле боя и полагал, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому, встав из-за стола, он отвёл Роджера в его новую спальную и, втолкнув его внутрь сказал:

– Оставайся здесь, парень, а я распоряжусь, чтобы Амалии шепнули на ушко, где находится её император. Уж ты поверь мне, более роскошного брачного ложа уже невозможно придумать.

Император, озираясь вокруг себя с раскрытым ртом, рассеянно кивнул ему головой и стал непроизвольно расстегивать пуговицы кителя. Кир, весело насвистывая, прошел через большой зал к выходу и сразу же направился на грузовую палубу кормового отсека, где стояла «Немезида». Анна-Лиза, Эльза и Иоланта решили не мозолить глаза придворным и остались дома. Предвкушая радость встречи с ними после шестичасового отсутствия, он бегом поднялся на борт «Немезиды», где уже собрались все его друзья, которым без него нечего было делать в этом притоне придворных лизоблюдов и подхалимов.

В доме у него был полный порядок. Вчера утром Иоланта вошла в его дом с низко опущенной головой, с красными от смущения щёчками и чуть ли не дрожащими коленками. Кирилл не успел сказать своим женам и трёх слов, как Эльза, завизжав от радости, словно лихой сорванец, с разбегу бросилась к Иоланте на шею. Вслед за ней прелестную китаянку расцеловала смеющаяся от счастья Анна-Лиза и только потом они стали целовать его. Кир подхватил на руки Анну-Лизу и тут произошло нечто совсем уж неожиданное – Иоланта, одетая как и он в камуфляж, подхватила на руки Эльзу и та залилась счастливым смехом. Под восторженные крики домашних они вошли в гостиную, где на него с воплями навалились Жан и Поль, его приёмные сыновья.

Впрочем, эти маленькие хитрецы вскоре перебрались на колени к своей третьей маме, согнав маму Эльзу, так как сразу смекнули, что уж на ней-то они смогут ездить сколько угодно и никогда и ни в чём не получат отказа. Они тотчас стали требовать, чтобы мама Иоланта рассказала им о своих подвигах и Анне-Лизе стоило большого труда вытурить этих бандитов из гостиной. Вновь оказаться дома для Кирилла оказалось огромным счастьем и совместный обед с друзьями и родственниками показался ему самым большим праздником в его жизни. Его радовало всё, и то что дети носились по обеденному залу сломя голову и залезали под стол, и то что громко лаяли собаки, за которыми они гонялись, и то что главным за столом был вовсе не он, а весельчак и хохмач Симон, который весело подтрунивал и над ним, и над Робером, бывшим главой семьи, а теперь командиром отряда состоящего из барилонских мастеровых.

Ночью в спальной не смотря на то, что две его супруги уже были вынуждены вести себя несколько иначе, все четверо нашли их новую формула семейного счастья идеальной. Наутро, едва проснувшись, Иоланта поняла, что Анна-Лиза и Эльза любят её едва ли не больше, чем своего мужа, так как они спали крепко обняв её с двух сторон, в то время, как Кир спал прижавшись к Эльзе так, словно закрывал её своим телом от осколков гранаты или автоматной очереди. От избытка чувств и радости у неё выкатилась из глаз слезинка и Эльза, этот маленький, игривый котёнок даже ещё не проснувшись, как следует, сразу же стала целовать её в щёку с закрытыми глазами и ещё крепче обнимая, как свою любовницу. Она прошептала в ответ магическое заклинание и их всех окутало тёплое, нежное облако сладостного аромата, в котором их любовные чувства достигали просто невероятной чистоты и свежести.

В Барилоне возвращение эскадры вызвало такой фурор и бурю восторгов, что это походило на случай какого-то массового сумасшествия. Звонили все колокола, в небо тысячами взлетали фейерверки, а вместе с ними все летающие корабли, но громче всех их приветствовали сотни драконов. Из людей увидев, что на борту огромного белого корабля алеет название – "Воин Иисуса", громче всех вопил новый архиепископ империи Ренье. Вот уж кому потрафил выбором названия корабля Кир, так это ему, что вовсе не говорило о том, будто раввины, муллы, и ламы Барилона радовались и вопили намного меньше. Кирилла же более всего обрадовало то, что о нём, словно бы забыли, и это дало ему возможность спокойно добраться до дома.

Веселье в городе продолжалось всю ночь напролет и их победу праздновали в каждом доме, но громче всего в замке Роджера, но Кир в течение всего дня был зол, как чёрт. Эльза, эта простая и бесхитростная душа сразу же пожаловалась ему, что над ними в замке Роджера посмеиваются и частенько отпускают в их адрес едкие замечания. Если бы не королева Бригитта, которая любила её и Анну-Лизу, как родная мать, она ни за какие коврижки не посещала бы императорский дворец, где их всё время оттирали от Амалии. Кирилл, хотя он и не подавал вида, был вне себя от ярости, узнав про такие дела. Первым движением его души было взять, прийти во дворец и обложить всех этих стерв таким матом, чтобы их Кондрашка хватил, но он сдержался и решил действовать более целенаправленно и избирательно, чтобы не наломать сгоряча дров.

Именно поэтому он и не взял с собой жен на демонстрацию мощи нового оружия. Тепло приветствуя на борту «Воина» жен Чарли и Жака, он лишь слегка кивнул головой Амалии и даже не приблизился к ней и, как только барон Макензи повёл императора и императрицу вместе со свитой осматривать огромный корабль, пошел со своими друзьями другой дорогой. Команда «Воина», получив прямой приказ от старшего офицера корабля разнесённый по радиосвязи, реагировала только на Роджера и Амалию, а на их придворных только что не сморкалась. Зато к друзьям Кира матросы и офицеры относились совсем по иному. Перед ними они открывали все двери и демонстрировали как своё умение обращаться со сложными механизмами корабля, так и угощали их, чем только могли.

Когда же Кирилл загнал Роджера и его нового друга в душ, он и вовсе приказал барону Макензи выгнать всех придворных из навигационной рубки в шею и затолкать в какую-нибудь дыру, где бы они не мозолили ему глаза. Королева Бригитта и графиня Гуднайт тем временем уже успели оттащить Амалию от её фрейлин и повели показывать укромное местечко в золотой спальной, которую ей и её мужу подарил вместе с кораблем рыцарь Мастера Миров, где она смогла бы спрятаться и сделать императору маленький сюрприз. Когда Кир поднялся на борт «Немезиды», обе его сообщницы были уже там и как только он вошел в пассажирский салон, его бывшая любовница подойдя к нему вплотную потрепала его по щеке и сказала:

– Кир, мальчик мой, ты своей холодностью перепугал нашу юную императрицу чуть ли не до обморока.

– Ничего, Бри, холодный душ полезен для здоровья. – Весело отреагировала на её слова Молли – Это будет для этой тощей соплюшки хорошим уроком на будущее, а то надо же, что удумала, отгородилась от нашей Элечки толпой этих гнусных шлюх и их подлых кобелей.

Кирилл тоже не смолчал и хмуро буркнул:

– Пусть носит с собой нашатырный спирт. Эти суки, её фрейлины, третировали Лизетту и Эльзу почти два месяца и теперь она ещё ждет от меня улыбок? Ну, уж нет, я скорее вытурю Роджера в Нью-Лондон, чем они и дальше будут издеваться над моими женщинами, пока я буду ползать на пузе по лесу и жрать ящериц и змей на Грюнберге, проводя разведку в глубоком тылу и собирая для нас всех достоверную информацию.

Жак, дремавший в кресле, тотчас встрепенулся и спросил:

– Когда отправляемся, командир?

Кир ответил:

– Как только начнётся сезон зимних штормов, старина, но ты даже не мылься, тебе не светит плыть со мной на Грюнберг. Тебя снова ждет Каспервилль. Но сначала я хочу разобраться с этим императорским гадюшником. – Вновь повернувшись к королеве Бригитте, он спросил её – Бри, девочка, может быть теперь ты скажешь мне, кто мутит воду при дворе?

Однако, королеву волновало вовсе не это и она спросила:

– Кир, неужели ты и впрямь войдёшь в мёртвые воды?

Чарли Бивер поторопился успокоить ее, сказав:

– Дорогая, это для нас, простых смертных мёртвые воды верная смерть, а для Кира это всего лишь одна только соленая вода.

Жак хмуро проворчал:

– Чарли, я завтра же сброшу тебя с моста в озеро и попрошу Камила устроить над твоей тупой башкой хотя бы самую паршивую бурю. Во время зимних штормов мёртвые воды беснуются так, что размывают самые высокие дамбы чуть ли не до основания. Так что не думай, что для Кира это будет лёгкая прогулка типа той, что мы проделали в Каспервилле.

Одну только Изольду не взволновали подробности всех тех опасностей, которые ждали Кира. Она лукаво улыбнулась и сказала ему небрежным тоном:

– Малыш, ты можешь не волноваться за своих девочек. Я уже переговорила с Амалией прямо при её тетушке Мирне и сказала, что если она не вышвырнет эту стерву и ещё целый ряд своих придворных согласно моего списка в Нью-Лондон, то я их сама со свету сживу. Ну, и ещё я сказала этой тощей пигалице о том, каким ужасным может быть гнев Мастера Миров против тех, кто смеет катить баллоны на его рыцарей и магов. А в конце нашего разговора я намекнула ей ещё и про то, что если она сама не сделает этого, то уже над ней будет потешаться сначала весь Барилон, а потом и весь Ильмин. Так что, Кир, всё решится уже сегодня днём и если Амалия явится в твой замок без этих потаскух, то это будет означать только одно, она сделала единственно правильный выбор. На всякий случай я заранее попросила мастера Ханга подготовить самый дырявый из всех его летающих кораблей для полёта в Нью-Лондон.

Королева Бригитта ахнула и воскликнула:

– Иза, но ведь для того, чтобы навести порядок, довольно было отлучить от двора двух этих мегер – Мирну и Виолетту с их мужьями. Зачем же было составлять целый список? Остальные фрейлины лишь подпевали им из страха.

Но Изольда была неумолима и резко сказала:

– Чёрта с два, дорогая Бри. Они тоже вполне заслужили того, чтобы их сослали в эту вонючую дыру Нью-Лондон. И им ещё очень повезло, что король Грунральд всё это время так мало интересовался тем, что происходит во дворце. Уж он-то их всех просто отравил бы втихую.

Кир благодарно посмотрел на своих спасительниц, но не смог от волнения вымолвить ни слова. Он просто расцеловал всех троих красавиц, взявших на себя труд объяснить юной девушке, что иная родня бывает хуже врагов и что не всё то золото, что блестит. Ему даже не пришлось объяснять своим друзьям, что Анна-Лиза, Эльза и Иоланта с нетерпением ждут их в гости. Его женушки, встретив в замке на холме Гринхед далеко не самый теплый прием, просто перестали наносить визиты Роджеру и Амалии и стали трижды в неделю устраивать в своем замке веселые праздники. Самые шумные в субботу и воскресенье. Вчерашний субботний бал в связи с возвращением мужа был отменен, но уже утром они разослали приглашения всем своим друзьям и знакомым и просили их прибыть в замок, названный Киром «Пентагоном», не в семь часов вечера, как обычно, а ровно к трём часам пополудни.

Именно поэтому Кирилл и поднял императора с его юной женой ни свет, ни заря и буквально заставил их подняться на борт «Воина» вместе с приближенными. Калюты и Телемака в городе не было. Один мотался по провинции, а другой по всему Ильмину. Поскольку им тоже было послано и вручено приглашение, то он приказал оставить небольшое, но роскошное воздушное авизо. Раньше эта большая белоснежная летающая яхта с четырьмя синими крыльями была самым быстроходным кораблем Ильмина. Поскольку офицерам и матросам «Воина» было послано коллективное приглашение, то барон Макензи поступил очень мудро, он оставил на своем корабле только полторы сотни матросов, а всем остальным приказал перейти на борт «Гипериона», считая, что трём сотням королевских гвардейцев будет вполне по плечу защитить его императорское величество от собственной свиты. К приказам жен рыцаря Мастера Миров, а именно так он рассматривал приглашение, этот рослый красавец относился с куда большим почтением, чем к приказам самого императора.

Когда «Немезида» и «Гиперион» под звуки бравурного марша, исполняемого большим духовым оркестром "Воина Иисуса", подлетали к «Пентагону», Кирилла поразило то, что за какие-то считанные часы его парк с большой лужайкой был превращён в огромный обеденный зал, по краям которого стояли большие шатры. Но более всего его удивило то, что в озере сидел, опершись на свой огромный хвост, Аттила, без башни на голове, но украшенный огромными шелковыми бантами, а внизу, у него под носом, на берегу стоял большой помост. К «Немезиде» тотчас направилась небольшая летающая лодка, которой управлял Камил одетый в чёрный смокинг с большой белой розой в петлице и сердце рыцаря радостно ёкнуло потому, что на помосте суетился архиепископ Ренье. Друзья, хлопая Кира по плечам, отправили его в лодку и она тотчас взмыла в небо, где на большой высоте кружились над городом драконы, а «Немезида» и «Гиперион» стали заходить на посадку.

Стоя рядом с Камилом, он наблюдал через бинокль за тем, как его офицеры, одетые в парадные мундиры, направляли матросов, солдат и офицеров «Воина» в шатры. Там они переодевались и выходили наружу в чёрных смокингах. Всего в парке по его подсчетам собралось не менее двадцати тысяч человек и поскольку вся Липовая аллея была запружена каретами и прочими экипажами, то число гостей должно было увеличиться ещё не меньше, чем на треть. Его друг-колдун, глядя на него искоса, только посмеивался и когда вдали показался белый летающий корабль с синими крыльями, негромко сказал:

– Кир, я, конечно, понимаю, что ты человек военный, но ведь не на столько же, чтобы прийти на собственную свадьбу в мундире. Переоденься, парень, не позорь десант, там позади тебя есть кое-какая одежонка.

В лодке действительно стояла большая коробка, в которой он нашел белый фрак, сорочку и всё необходимое к нему, включая букетик флёрдоранжа, который, как на Земле, в Европе, так и на Ильмине тоже был символом новобрачных. Там было всё, кроме обуви. Камил, поставив лодку в дрейф, помог ему справиться с нарядом и, поправив на его груди букетик, вручил футляр с тремя золотыми обручальными кольцами, украшенными крупными бриллиантами, голубым, оранжевым и бесцветным. С улыбкой посмотрев на него, Камил негромко сказал:

– Кирилл, извини, но обуваться нам придётся внизу. Мими, узнав о том, что ты сегодня женишься, сразу же потребовал, чтобы Аттила был на твоей свадьбе свидетелем. У этих драконщиков всё не как у людей. Так что придётся нам с тобой прогуляться по башке этого крылатого оболтуса.

Покружив в воздухе ещё полчаса, по сигналу поданному с земли Камил повёл летающую лодку вниз. Гости уже заняли свои места в партере и Кирилл, глядя на них в мощный бинокль, с удовлетворением отметил, что Роджер и Амалия сидели в первом ряду, а рядом с ними восседали Калюта и Грунральд. Как только их лодка пошла на снижение, они встали и, разделившись, пошли к трём белым шатрам, стоявшим справа от помоста. Когда они трижды облетев вокруг головы дракона спрыгнули с крылатой лодки на громадную, плоскую макушку Аттилы, тот радостно заурчал свое "киур турр" и как только какой-то босоногий маг перепрыгнул с его головы в лодку, стал плавно опускать их к помосту. Гости зааплодировали и радостно завопили, приветствуя новобрачных, ведь в этот самый момент Роджер, Калюта и Грунральд вывели Анну-Лизу, Эльзу и Иоланту из шатров. Подружками у них были Бригитта, Амалия и Молли. Невесты рыцаря Мастера Миров были одеты в пышные свадебные кринолины, а их головы украшали бриллиантовыми короны принцесс. Пока они медленно и величаво поднимались на помост, где над толпой празднично разодетых попов всех конфессий возвышался красавец-архиепископ Анри, одетый в сиреневое, долгополое одеяние и голубой берет десантника, Кир и Камил успели обуться в остроносые сапожки, так что все три невесты увидели своего жениха при полном параде.

Церемония венчания была недолгой. Анри задал им вопросы, все четверо ответили на них и он объявил их всех мужем и женами, после чего попросил обменяться кольцами. Вот тут-то и произошло самое невероятное событие. Драконы плавно спикировали вниз и с неба на них посыпались миллиона розовых лепестков. Не иначе для этого были ободраны все цветочные клумбы Барилона. В этом цветочном вихре Амалия пылко расцеловала новобрачных, а потом настал черёд всех остальных их друзей и подруг. Они спустились с помоста, прошли к праздничному столу и вскоре начался самый грандиозный свадебный пир, который когда либо устраивался на Ильмине. Наконец-то все жители Барилона смогли через своих делегатов воздать должное рыцарю Мастера Миров.

К их столу сплошной чередой потянулась процессия из делегация, возглавляемых старшинами цехов и руководителями прочих городских сообществ, которые поздравляли их с этим торжественным событием и вручали свои подарки. Самым поразительным для Кира было то, что даже матросы, солдаты и бывшие черти-трудовики подготовились к его свадьбе заблаговременно и тоже изготовили для них подарки в корабельных мастерских. Не остались в долгу и его друзья-десантники, но более всего Кира поразил подарок Роджера, который объявил Барилон и его окрестности герцогством, а его возвел во дворянство и водрузил ему на голову золотую корону. Теперь этот город был его вотчиной, а он стал его светлостью герцогом Киром Торсеном де-Барилоном. Три герцогини, сидящие рядом с ним и Тетюр сияли от счастья, как новые копейки.

Двадцать один день спустя, вволю насладившись почестями, которыми вознаградили его подданные и совершенно не удовлетворившись столь коротким медовым месяцем, Кирилл с первыми же штормами вылетел на остров Грюнберг. В полёт его провожали только самые близкие друзья и стартовал он со дна небольшого цирка, расположенного в семидесяти километрах от Барилона, попрощавшись со своими любимыми рано утром в спальной после бурной ночи, полной любовных ласк и не поспав даже каких-то трёх минут. От них он ушел тихо и буднично, словно отправился на работу в какую-нибудь контору. Так он уходил из спальной каждый день, начиная с первого же понедельника после свадьбы.

Все эти двадцать дней у него были заполнены хлопотами, связанными с предстоящей разведвылазкой. Инженеры и техники, работающие под руководством Гуильрина Рифарта, начали готовиться к этому ещё несколько месяцев назад и вместе с инженерами-вооруженцами Майкла Стоуна и Тетюром изготовили для него целый арсенал всяких шпионских штучек, но более всего его порадовал сам космос-командор. Ещё на Зондаге, найдя на «Левиафане» прекрасно оснащённые мастерские, в том числе электротехнические, он приступил к строительству летающего корабля нового типа и успел закончить свою работу буквально за неделю до отлёта Кира на Грюнберг. Это было транспортное средство, которое могло летать, плавать и ездить по земле. Оно было полностью изготовлено из перлита и имело мощный электрический привод.

Целую неделю Кирилл учился летать, плавать и ездить на этом летающем катере, имевшем в длину восемнадцать метров и нашел его настоящим техническим чудом. Летать на нем было проще простого, так как в магический навигационный компьютер уже были заложены все карты Ильмина, если, конечно, не включать ракетные ускорители. На воде этот чудо-катер, обладавший свойствами глиссера и судна на подводных крыльях одновременно, тоже показывал весьма приличную скорость и единственной трудностью для Кира было управлять им на земле. На таких здоровенных автомобилях ему ещё не приходилось ездить, но и с этим он справился вполне успешно и смог бы, при случае, проехать по улицам Барилона никого не задавив. Когда после очередного испытательного полёта к океану Кир обнаружил, что мёртвые воды затянуты плотной пеленой облаков, он объявил своим друзьям, что улетает через трое суток и тотчас вернулся домой, чтобы провести это время с семьей.

Прибыв в научно-исследовательское логово Гуильрина в семь часов двадцать минут, он отправился в полёт уже в половине восьмого. Путь до острова Грюнберг был не близким, почти тысяча семьсот километров, но полёт занял всего полтора часа, хотя в итоге он устал до дрожи в коленках, сидя в пилотском кресле. Он, конечно, мог включить автопилот и лететь не спеша, со скоростью в двести пятьдесят километров в час, но тогда у него было бы мало времени на то, чтобы найти удобный выезд из воды на берег. Острова Ильмина, как и вся Палестина, поднимались из океана на довольно приличную высоту, порой в полкилометра, но в большинстве своем высота круты обрывов на берегу составляла метров сто пятьдесят и найти место, где можно было бы поставить катер в тихую гавань было настоящей проблемой.

Дождь, который добрых два часа лил, как из ведра, кончился и стало намного светлее, хотя всё небо и было затянуто низкими, свинцовыми тучами. Взяв в руки бинокль, Кир стал в вглядываться в береговые скалы. Везде было одно и тоже, песочно-рыжая отвесная стена, у подножия которой океан яростно бился о камни. Тут можно было утопить даже перлитовый корабль. Штормило весьма изрядно и катер болтало на трёхметровых волнах, как щепку, и благом было хоть то, что ему никогда не была знакома морская болезнь. Хорошо ещё, что волны гнали его катер на камни не столь стремительно и ему, двигаясь с небольшой скоростью, не составляло особого труда выдерживать дистанцию в полкилометра от скалистого берега.

Такая нервотрепка Кириллу вскоре надоела и он, резко толкнув вперёд рычаг реостата, увеличил скорость. Два мощных электродвигателя, едва слышимые до этого момента, тут же загудели громче и катер помчался вперёд прыгая с волны на волну. Обогнув большую скалу, верхушка которой утопала в облаках, стоящую поодаль от берега, он увидел справа большую бухту, глубоко вдающуюся вглубь острова и решил обследовать её, тем более, что волны в ней были намного ниже, из-за чего у него в голове мелькнула мысль: – "Если и не найду удобного места для якорной стоянки, то хотя бы пообедаю без лишней тряски". Однако, уже через несколько минут ему стало ясно, что более удобного места ему, вероятно, уже будет не найти.

Во-первых, потому, что в глубине бухты, где она сужалась до километра, было очень тихо, а, во-вторых, потому, что прямо напротив акватории берег понижался настолько, что под облаками, метрах в семидесяти от воды, была видна узкая, не более десяти метров, полоска зелени. Похоже, что когда-то там было русло реки, которая ушла под землю и теперь из широкой, низкой пещеры с шумом вырывался довольно мощный водопад. Подобравшись поближе к берегу, где под каменной стеной скала осыпалась, образовав узкую полоску пляжа, состоявшего по большей части из крупных камней, Кир заметил, что за водопадом темнеется пещера и ему сразу стало ясно, что он мог пройти на катере под водопадом и найти для него тихую гавань. Осмотревшись как следует и убедившись в том, что это не обман зрения, он подвёл катер к этой стене воды, шириной метров в пятьдесят и направил его внутрь пещеры. Тонны воды, низвергавшейся с тридцатиметровой высоты, буквально вдавили катер вниз, но два гребных винта втолкнули его внутрь пещеры и он запрыгал на волнах, как поплавок.

В пещере было сумрачно и не так уж и шумно. Кирилл включил прожекторы и даже ахнул от удивления. В этом гроте могла встать на якорную стоянку и «Немезида», имей она способность плавать. Напротив водопада, водным занавесом закрывающим вход в пещеру, имелась даже широкая каменная пристань, за которой уходила куда-то вглубь острова чёрная, широкая дыра подземного тоннеля. Посветив фарой-искателем в тоннель, он увидел, что метрах в ста от края он обрушился. Всё было ясно, как божий день. Когда-то подземная река стекала в океан через этот тоннель, а потом он обрушился и ей пришлось найти себе другой путь, а может быть это сделали литодонты Мастера Миров, так как завал выглядел очень свежим на вид. Подведя катер поближе к каменной пристани, он выбрался наружу, перепрыгнул с катера на каменную плиту и, подтянув его этому естественному пирсу крепким причальным канатом, стал думать, как бы ему закрепить свободный конец.

Мелкие волны, набегавшие на катер от водопада, прибивали его к каменной глыбе. Пользуясь этим, Кирилл не спеша достал из катера тяжелый молоток, прочные стальные крючья и вбил их в щели. Крепко пришвартовав катер к каменной пристани, он решил осмотреться на местности и поискать удобное место для подъёма наверх. Слева от водопада ему ловить было нечего, а вот справа, там где в отвесной скале виднелась расщелина, ещё можно было попытать счастья. Наружу он выбрался даже не замочив ног и, пройдя по нагромождению камней метров сто, дошел до узкой, метра в полтора, расщелины. Было два часа с четвертью пополудни, а это означало, что он вполне мог провести рекогносцировку на местности, чтобы уже завтра, с утра пораньше определить, что делать дальше. Судя по старой карте, на которой он нашел эту бухту, неподалёку должна быть небольшая деревня, но кто знает, что там было сейчас.

Кирилл осмотрел расщелину и сразу же убедился в том, что подняться наверх для него не оставит особого труда, а потому вернулся на катер и стал готовиться к обустройству расщелины. Сложив всё, что могло ему понадобиться в большой парусиновый мешок и нацепив на себя, как скатку, моток прочного шнура, он закрыл люк на замок и вернулся к расщелине. Аккуратно пристроив мешок возле расщелины, он привязав к нему один конец шнура и расправив моток, второй конец тщательно прикрепил к поясу. После этого, подобрав полы прорезиненного плаща, стал подниматься вверх по расщелине, упираясь в её стенки ногами и руками. В своей беспокойной жизни ему приходилось подниматься наверх и в более тяжелых условиях, так что уже через десять минут он ухватился рукой за ветку куста древовидного вереска, росшего у края и, проверив её на прочность, ловко выбрался на край зелёного плато.

Впереди, метрах в трёхстах, зелень кончалась, обрезанная низкой и плотной облачностью, но это его совершенно не волновало. Подняв на верёвке мешок, он отнёс его подальше от края обрыва и достал из него топор и лопату. В первую очередь он срубил под корень куст вереска, после чего, орудуя лопатой, расчистил площадку, оголив это место до чистого камня, благо толщина дёрна не превышала полуметра. После этого он стал устанавливать над расщелиной лёгкую перлитовую обрешетку и складную балку с талью, чтобы поднимать наверх грузы потяжелее, если на острове найдётся, что взрывать. Прибив эту конструкцию скальными крючьями к камню покрепче, он привязал и сбросил вниз шторм-трапп с перлитовыми перекладинами, укреплёнными на прочных шнурах, свитых из волокон драконника, и провесил вниз страховочный шнур. Как только всё было готово, он вооружился острой кирочкой и, спускаясь вниз, срубил ею все самые острые выступы.

В последнюю очередь Кирилл туго натянул и прочно закрепил под камнями шторм-трапп и страховочный шнур. Теперь на то, чтобы подняться на верх, у него ушло не более трёх минут времени, и когда он посмотрел на часы, то, почесав в затылке, решил немного прогуляться, хотя снова начал накрапывать дождь и у него не было с собой никакого оружия кроме кинжала. До заката солнца было ещё почти два часа и, насколько это ему было известно, даже в другое время года ильмиане не подходили к берегу ближе, чем на полкилометра, что в равной степени могло относиться и совершенным людям, а потому вряд ли они осмелятся подойти к стене облаков. Сложив инструменты в мешок, он привязал его к обрешетке на тот случай, если поднимется буря, и решительно зашагал вглубь острова по широкой ложбине, поросшей высокой травой и редкими кустами вереска.

Минут через пять он вошел в такой плотный туман, что уже на расстоянии трёх метров ничего не было видно. Идти не смотря на ограниченную видимость было легко, уклон был невелик, но вскоре Кирилл упёрся в густые заросли лещины. Продираться сквозь эту чащу было просто глупо и потому он свернул направо и стал подниматься вверх по откосу древнего русла реки. Поднявшись на бывший берег, он тут же очутился в старом дубовом лесу. Вдали он услышал какой-то отдалённый звон и пошел на этот звук, лавируя между толстыми стволами деревьев. Под ногами шелестела опавшая листва, но на Ильмине, с его теплым и ровным климатом, практически все деревья были вечно вечнозелёными. Старая листва, падая с деревьев, по осени тут же заменялась молодой. Так что если ему придется наблюдать за местными жителями, на любом дереве он будет обеспечен отличным естественным укрытием не смотря на ильмианскую зиму.

Пройдя по лесу около километра и увидев, что туман впереди стал светлее, Кир лёг на землю и осторожно пополз по опавшей листве, среди которой было множество никем не тронутых желудей. Пропахав на животе метров двести, он выполз на опушку, поросшую густой, высокой травой, а затем, внезапно, вынырнул из густого тумана на свет и от неожиданности на мгновение зажмурился. Ярко светило заходящее солнце и перед ним расстилался сугубо мирный, пасторальный пейзаж. Впереди, метрах в сорока от стены тумана, стояла высокая решетчатая изгородь, за которой на широкой луговине паслось большое стадо чёрно-белых коров. Прямо за пастбищем виднелась деревня, а слева от него, метрах в трёхстах, стеной вставала мощная, высокая дубрава. Справа же виднелась чёрная, местами с зелёными полосками, пашня, а за ней лежал холмистая лесостепь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю