Текст книги "Магия Изендера"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Глава 8
Лингийские болота

На следующий день меня снова затащили в кают-компанию, хотя с меня вполне хватило предыдущего обеда с офицерами «Прыткой кобылки» и их женами. Приглашение было послано мне в письменном виде и когда я спросил матроса, можно ли как-то откосить, тот пришел от моего вопроса в ужас. Так что пришлось мне снять с себя доспехи, причесаться и топать в кают-компанию. Без доспехов я чувствовал себя голым. И снова как только я съел первое блюдо, мне был задан вопрос, причём не из лёгких. Капитан, пристально сверля меня взглядом, повернувшись ко мне вполоборота, спросил:

– Синьор Диас, вы не поделитесь с нами информацией, кто убил хозяина Медвежьего Леса?

Не моргнув глазом, глуповато улыбаясь, я задал встречный вопрос, причём совершенно наивный:

– Прочтите, а кто это? Знаете, я пересёк этот лес некоторое время назад и даже пожил на природе в самом его центре несколько недель, но никого, кроме кабанов, на которых охотился, не встретил.

Офицеры и дамы перестали есть и уставились на меня.

– Вы отважились пересечь Медвежий Лес? – Удивился капитан.

– Да, что в нём такого особенного? – воскликнул я не столько удивлённо, сколько возмущённо – Барон что-то твердил о каких-то монстрах, живущих в нём и беспокоящих его людей, теперь вы спрашиваете меня о каком-то Хозяине. Вы не могли бы рассказать мне об этом подробнее, чтобы я в следующий раз не выглядел дураком?

Капитан сердито нахмурился:

– Подробнее говорите? Что же, я вам расскажу о кое-каких подробностях, синьор Диас, но сначала спрошу вас вот о чём, где вы взяли то магическое ожерелье, которым оплатили свой проезд?

Настало время проверить, знают ли на Изендере еврейские анекдоты. Всё так же изображая из себя Иванушку-дурочка, я, глуповато улыбаясь, ответил:

– Достал из своей магической сумы.

Капитан и вовсе помрачнел:

– Что же, полагаю, что мне бесполезно спрашивать, кто его туда положил, – наверное этот анекдот он знал, – а раз так, поведаю вам о древнем пророчестве нашего народа. Оно очень короткое и гласит, когда будет обретено небесной красоты ожерелье из магического жемчуга, Морская хозяйка обретёт зубы из клыков Лесного хозяина и когти из его когтей, после чего падёт, сраженная огнём, и люди воды будут свободны. Синьор Диас, небесной красоты ожерелье вы нам принесли, что вы будете делать дальше? Я спрашиваю об этом вас потому, что сегодня утром барон Август принёс в порт Карфаворо полуметровой длины клык и ещё большего размера коготь лесного Хозяина, потребовав за это сто семьдесят пять тысяч коней, двести пятьдесят тысяч волов, а также припасы для восьмисот тысяч человек, проживающих в его баронстве. Все они направляются прямиком через Медвежий Лес в новое баронство Зелёное Двуречье, куда мы должны вас доставить из Монтанего. Да, но сначала мы должны высадить вас в Малдекстре. Вы случайно не собираетесь поскакать оттуда к страшным Лингийским болотам, где живёт ужасное чудовище, называемое Болотной хозяйкой? Это всего в двух неделях пути от Малдекстры, если следовать курсом на северо-восток, на полуострове Линг.

Решительно замотав головой, я пошел в отказ:

– Ни за что! Делать мне больше нечего, чем сражаться с чудовищем размером с вашу галеру. Читал я про эту чёрную жабу в одной книге. Она меня и Сократа проглотит, как лягушка комарика. Нет, моё желание куда проще и понятнее, я поеду от Малдекстры в противоположном направлении, на северо-запад, к горячим источникам Алдегата, неподалёку от которых живёт маг Заландр, друг моего учителя. Капитан, раз уж вам так интересно знать, откуда у меня то ожерелье, которое сегодня красуется на шейке синьоры Ловии, супруге вашего старшего помощника, то я, так уж и быть, признаюсь. Оно было найдено мною в Медовых Песках, в местечке, которое называется Адская Глотка. Если вы когда-нибудь продрогнете до костей, советую вам посетить это плато. Вы там быстро согреетесь.

Нет, мне всё-таки так никогда не удастся научиться держать язык за зубами. Как только я упомянул это плато, расположенное точно на экваторе на западе Большого Изендера всего в сорока километрах от Моря Вечной Мглы, капитан сразу же спросил:

– Это не то самое плато, на котором находится Раскалённый Компас, синьор Диас?

– Какой ещё Раскалённый Компас, удивился я, – и тут же догадался о чём может идти речь, так как на том свитке, который подарил мне Пуррас, была нарисована скала с плоской вершиной и высеченным на ней скорпионом, – там мне попалась одна только скала. На ней в древности кто-то не поленился высечь стилизованное изображение скорпиона. Кстати, скорпионов на этом плато водится столько, что иной раз ногой ступить некуда, обязательно раздавишь с десяток, а меня, между прочим, предупреждали, чтобы я ни в коем случае не убивал скорпионов, а то накликаю беду на свою голову.

Капитан явно догадывался, что я вру напропалую, догадывались об этом офицеры "Морской кобылки" и их жены, а мне и вовсе гадать не приходилось. Да, я врал напропалую, а они лишь грустно улыбались и глядели на меня во все глаза. Причём не сочувственно, а так, словно ждали, что я их куда-то их позову. Ага, размечтались. Извините, ребята, но я одинокий ночной путник и не собираюсь ломать картину, так как стал понимать, что всё происходящее со мной имеет какие-то весьма серьёзные причины. А ещё перед моим взором всё чаще и чаще появлялась очаровательная девушку, королева Алвиана, в которую я был не прочь влюбиться. Думаю, что это она отправила меня прямиком в Медвежий Лес, а всё, что происходило раньше, было всего лишь то ли подготовкой, то ли ещё какими тёмными делами.

В любом случае мне было ясно одно, Чёрное сердце, Пурпурная жемчужина и Сапфировое жало послужат мне ключом к Закрытому Изенду и что кроме меня и, дай того Бог, Сократа, туда никому не пробраться. После обеда, закончившегося в грустном молчании, я подошел к капитану и чуть ли не взмолился:

– Синьор Рондо, позвольте мне обедать в своей каюте. Поверьте, хотя мне и неловко об этом говорить, но я не любитель пустопорожней болтовни. Особенно в присутствии дам.

Капитан улыбнулся и спросил:

– И чем же вы намерены заниматься, синьор Диас? Поймите, я не могу ускорить ход судна по той причине, что нам предстоит разгрузиться в нескольких портах и принять в трюмы другие грузы.

Радостно заулыбавшись, у меня действительно отлегло от сердца, я облегчённо вздохнул:

– Поверьте, у меня есть чем заняться.

– Хорошо, – кивнул капитан, – тогда позвольте мне приставить к Сократу двоих конюхов-магов. Они многоопытные маги и сумеют научить его таким вещам, о которых вы, похоже, не имеете никакого понятия. Поверьте, рыцарский конь должен быть солдатом ничуть не худшим, чем тот рыцарь, который на нём скачет в бой.

Это было заманчивое предложение и я согласился:

– Буду вам очень признателен, если они обучат Сократа боевым конским искусствам, только вот что, капитан, пусть они не касаются его подков. Тот человек, который продал мне Сократа, сказал, что они магические и к ним лучше даже не прикасаться.

И снова я врал человеку, который уже начал мне нравиться, но сказать правду я просто не мог. Не имел права. Так, во всяком случае, мне казалось, а это не тот случай, когда нужно истово креститься. Тут уж лучше поверить своим предчувствиям, они ведь вполне могли оказаться магической подсказкой свыше. После этого я две недели только и делал, что грыз гранит магической науки, причём с утра и до поздней ночи. Лишь изредка я покидал свою каюту, чтобы принять ванну и немного расслабиться в горячей воде. Сократа в это время не просто муштровали, а гоняли, как Бобика, два конюха-мага и семеро их помощников. Время от времени выглядывая в окно, я видел, что они учили моего коня лошадиному кик-боксингу. Через две недели, в одиннадцать утра в дверь каюты кто-то постучал и я, быстро попрятав с магическую суму все свои записи и закрыв горжет с компьютером, сонным голосом отозвался:

– Войдите, не заперто.

В каюту вошел капитан с корзиной в руках и с порога спросил:

– Диас, скажите, вы очень суеверны?

– Не то слово, капитан, – расплылся я в улыбке, – чертовски суеверен. Так будет намного вернее.

– Тогда понятно, – кивнул капитан Брандл, – если удача улыбнулась вам один раз, то после этого вы всё будете делать точно так же. Знаете, Диас, мои офицеры хотят проверить, так ли вы хороши в фехтовании, как это должно быть. Ведь вы же рыцарь.

С печальным вздохом я честно признался:

– Не так хорош, как хотелось бы, капитан. Мне куда лучше удаётся сражаться вообще без оружия, чем с ним.

– Понятно, – сказал капитан и, протягивая корзину, не попросил, а приказал, снимите с себя всё, кроме подштанников и нательной рубахи, и облачитесь в морские тренировочные латы. Мы посмотрим, на что вы годны и малость вас погоняем, как Сократа или даже жестче.

Первая же тренировка показала, что фехтовальщик из меня, если речь не заходит о магии, как из говна пуля. Зато без оружия я колотил сразу двоих офицеров. Главный баталёр корабля изготовил для меня отличную защитную амуницию для тренировок и начиная с этого дня я стал ещё и по пять часов в день тренироваться на пару с Сократом, из-за чего мой сон с десяти часов сократился до семи, но ничего другого мне не оставалось. К тому же и плавание затянулось на месяц с гаком и только через четыре месяца мы прибыли в порт Малдекстра. Перед прибытием в порт меня пригласили в кают-компанию и мой третий обед с офицерами корабля и их дамами прошел в очень милой и приятной обстановке. Перед этим главный корабельный конюх-маг Сэйдер, который почти месяц учил меня кавалерийским премудростям, я даже и не знал, что среди моряков есть кавалеристы, сказал:

– Синьор Диас, ваш Сократ необыкновенный конь. Его уму может позавидовать иной барон. Полностью доверяйте ему. Знаете, я полюбил его, как сына, все остальные мои парни тоже и потому мы изготовили для Сокки морскую, магическую конскую броню. Под накидкой она будет практически невидна, но даже если её кто и увидит, в том не будет никакого греха. Зато теперь вашему другу вода уже не страшна. Примите её от нас всех в дар и до скорой встречи.

В Малдекстру мы прибыли к ночи, галера причалила, но швартоваться не стала. Мы попрощались с капитаном и его офицерами, нас с Сократом спусти на платформе вниз и там двое моряков, сидевшие с факелами на конях, поприветствовав меня, тут же сорвались в галоп и я поскакал за ними. Вот теперь мой конь несся во весь опор, но иноходи не терял ни на секунду. Галера в это время уже отвалила от причала и направилась к морю. Мне давно было понятно, что моряки меня раскусили и были готовы отправиться вместе со мной в Лингийские болота, но кто-то допетрил, что ночной путник это волк одиночка и в спутниках не нуждается. Гуртом оно, конечно, и батьку бить легче, но против магии, тем более, как мне стало казаться, древней, когда кто-то ещё хрен знает когда за нас всё решил, не попрёшь. В итоге хочу я того или нет, отдуваться за всех придётся мне.

А что делать? Откажись я от навязанной мне кем-то миссии и моей судьбе вряд ли кто позавидует. Раз так, значит я должен был выехать в ночь за ворота порта и начать разыскивать постоялый двор, так как выезжать из города на ночь глядя мне не очень-то хотелось. К тому же мне нужно было снять с Сокки магическую броню. Отмахав несколько кварталов по пустынной уже улице, я увидел большую вывеску – "Дом для приезжих", а за ней распахнутые настежь ворота, которые, похоже, собирались закрывать. Как только я въехал, двое привратников именно это и сделали. Где находится конюшня, я определил по запаху. В ней нашелся свободный денник для моего вороного друга и конюх был вовсе не против, если я сам его расседлаю.

Освободив Сокки от излишеств, я положил его сбрую, седло и накидку в большой шкаф с ключом, запер и засунул ключ в магическую суму, после чего напоил коня и задал ему корма из своих запасов, которые нужно было срочно пополнить. Только после этого, пожелав ему спокойной ночи и предупредив конюха, что Сокки мало того, что здоров лягаться, так ещё и бьёт что с правой, что с левой ноги точно в лоб, я отправился на постоялый двор и сначала снял номер, а уже потом отправился в таверну. Там в самом разгаре было такое веселье, что я даже удивился. Вскоре всё выяснилось. Оказывается, над речными торговцами, словно бабка пошептала и они резко снизили свои цены и, вообще, стали вести себя гораздо дружелюбнее и уважительнее, за что им тут же разрешили шастать по всему городу.

Смех смехом, но причиной тому было то, что какой-то барон Август, в баронстве которого магии пришел полный кердык и он свалил со всем своим народом на новые хлебные места, разрешил речникам поселиться в своем городе, а также в остальных городках деревнях баронства, за что те поклялись охранять его замок, как свою самую главную святыню. Ограничившись лёгким ужином с парой кубков вина, я легко поддался очарованию молодой, загорелой красотки с острова Рашд. Мы минут пять спорили, чей номер лучше и в конце концов я предложил бросить монету. В итоге я отправился в её номер, куда она заказала сразу и ужин, и завтрак, и второй завтрак.

Что же, мне снова воздалось сторицей за моё долготерпение, а вот с Зианикой чуть было не случилась истерика, когда я, завязав ей глаза, украсил её ушки серёжками с голубыми грушевидными жемчужинами, повесил на шейку такой же кулон, а на безымянный палец левой руки надел колечко с сапфиром. В результате я только на четвёртое утро смог вырваться из её объятий, да и то лишь потому, что в полдень её галера отходила от причала и направлялась вверх по реке. Зато я зарядился положительными эмоциями перед путешествием по страшным Лингийским болотам. Поинтересовался, как поживает Сократ, с ним всё было в полном порядке, я проводив девушку до порта и отправился на поиски фуража для коня и корма для себя. Через несколько часов, закупив всё необходимое, коню отличное сено, овёс, морковь и всё прочее, а себе колбасу, сыр, сухари и сухое красное вино в двухлитровых кувшинах, я вернулся на постоялый двор.

До самого вечера я сидел в таверне, ужинал и слушал сплетни, а когда стемнело, расплатился за постой, оседлал коня и на ночь глядя покинул постоялый двор, чем очень удивил привратников. Через пять суток я прибыл в город Ориентарод. Это был последний "оплот цивилизации" на пути к Лингийским болотам, но сначала мне нужно перевалить через Восточный хребет. В Восточном Роде я надеялся найти какие-то более подробные карты этих болот и в первой же магической лавке на меня посмотрели, как на сумасшедшего. Выяснилось, что дальше Восточного хребта жизни нет, так как там живёт такая злобная болотная нечисть, по сравнению с которой гигантские чёрные жабы кому угодно покажутся ласковыми, игривыми котятами. От огорчения я даже не стал спрашивать, что же мне теперь делать и, осмотрев всё, что было выложено на прилавке, пошел в другую.

Только в третьей лавке мне удалось найти более или менее приличные магические ингредиенты для изготовления артефактов. Сняв номер на постоялом дворе, самом худшем из всех тех, которые мне только попадались, городок был невелик и народ заезжал сюда не часто, я три дня мастерил боевые магические артефакты. На четвёртый день я снова покинул постоялый двор на ночь глядя. Возвращаться в этот городок я не собирался. Мой визит и так наделал в нём если не шума, то по крайней мере задал работы местным сплетникам на пару недель. Когда же я подъехал к городским воротам, ведущим на запад, к Восточному хребту, то меня поначалу не хотели выпускать.

Всё объяснялось просто. Оказывается по ночам болотная нечисть в виде огромных летучих мышей долетала даже до Ориентарода, но в город ей не давали сунуться местные маги. Впрочем, как я успел заметить, в Большом Изенде все люди были магами или умели пользоваться магическими артефактами. Кое как убедив стражников в том, что любой человек имеет право выбора, как ему покончить жизнь самоубийством, я выехал из города и поскакал по просёлочной дороге. Километров через я вынул из ножен фальчион, положил его на плечо и включил фонарь, а по сути довольно мощный прожектор и жить сразу же стало веселее. Отныне я решил ехать ночью, а отсыпаться днём, чтобы нас обоих не схарчила во время сна какая-нибудь злобная болотная тварь, так как от моего фонаря что-то чёрное, быстро летающее над землёй, шарахалось в стороны.

До водораздела невысокого, поросшего редким лесом хребта я добирался двое суток. Весь вечер, ночь и утро мы двигались строго на восток, а днём дрыхли под каким-нибудь деревом. Вторая ночь была уже более беспокойной. Огромные летучие мыши так и норовили вцепиться нам в головы и потому я то и дела стрелял по ним с левой руки, а иногда даже останавливал Сокки, и, вложив фальчион в ножны, лупил по их стаям с обоих рук. Попадал я не часто, но как только пять, шесть этих тварей разрывало в клочья, стая удирала прочь. Когда же я выехал на самую высокую и совершенно безлесую, пологую вершину высотой километра в три, мне открылась совершенно безрадостная картина. Судя по карте от Восточного хребта до берега моря было километров сорок и примерно столько же полуостров Линг имел в ширину. На этот раз я уже не спал днём, а внимательно рассматривал в монокуляр с сорокакратным увеличением это чёртово болото.

Уже буквально в каких-то пяти километрах от меня по нему разгуливало несколько здоровенных чёрных жаб. Наверное, это были местные стражники и я, помня нашу охоту на чёрных жаб, решил заняться ими завтра с утра по одной единственной причине – оставлять таких тварей у себя в тылу было бы неразумно. Во-первых, они были примерно на треть крупнее тех, с которыми мы уже имели дело, а, во-вторых, лишний комок жабьего пурпура в кармане не помеха. Раз уж мне всё равно следовало их ликвидировать, так почему бы ещё и не выпотрошить? Поэтому мы с Сокки снова завалились спать и проснулись только поздно ночью, так как на нас навалилась очень уж большая стая летучих мышей с размахом крыльев в четыре метра.

Стоило мне только сказать Сократу: – "Лежать.", как он тотчас завалился на бок, а вот я остался стоять и вертеться мне пришлось, как веретену. Под утро вообще прилетели какие-то птеродактили с круглыми головами и мне даже пришлось выхватить плазменный меч и превратить его в огненное копьё, так как огненные шары не причиняли им особого вреда. Хорошо, что их было мало, всего дюжина. Зато они оказались жутко настырными и не успокоились до тех пор, пока я не вспорол им всем мечом брюхо. Рубить им крылья было бесполезно, плазменный клинок их не брал. Пытаться отрубить голову, тоже, а вот брюхо оказалось их самым слабым местом благом было то, что они не пикировали на меня, а пытались цапнуть на бреющем полёте и потому после того, как мне удавалось вспороть такой твари брюхо, через несколько метров её потроха вываливались и она падала.

Подыхали они до самого утра, а с рассветом солнца я спустился вниз и устроил охоту на гигантских жаб. На этот раз я вовсю использовал артефакты, пуская в ход боевую магию земли. В результате мне удавалось "приземлить" эти гигантских тварей, прыгающих, как блохи. Они тоже были гораздо прочнее, чем те, с которыми я уже имел дело, но до обеда мне удалось убить семерых, после чего всё стихло. Хорошо, что с Восточного хребта в болото стекали ручьи. Добыв семь комков жабьего пурпура размером чуть больше моей ладони, я отмыл не только его, но и все двадцать восемь клыков и помылся сам даже не снимая с себя доспехов и одежды, после чего мы с Сократом снова поднялись на безлесый пригорок и немного перекусили и даже вздремнули, пока не прилетела очередная стая летучих мышей. На этот раз обошлось без птеродактилей, а наутро я увидел, что к месту сражения припрыгало ещё пять здоровенных жаб и мне ничего не оставалось, как уничтожить и их.

Пополнив свои запасы едва ли не самого ценного магического сырья, я пятеро суток подряд фланировал вдоль болота, пока не убедился окончательно, что весь наличный запас гигантских жаб и ушастых птеродактилей с синими клыками у неё иссяк. Синие клыки я тоже вырубил фальчионом, но вот ничего подобного жабьему пурпуру в их мозгах не нашел, зато прихватил на всякий случай что-то ярко сиреневое, найденное в требухе, и поместил в банки из кварцита. Пусть потом маги вроде Пурраса или Эстергала разбираются, что это ещё за магическая бяка. Треская колбасу с сыром и размоченными в вине сухарями, я всё время гадал, какую ещё свинью подложит мне Хозяйка болот Изендера? Наверняка у неё было в запасе что-то ещё и поэтому я решил действовать с максимальной осторожностью.

На шестой день, с рассветом солнца я дождался нового сюрприза и он мне совсем не понравился. Из Лингийских болот к восточным предгорьям приползло десятка три огромных, метров по семь, удавов совершенно фантастической окраски. Они были ярко-алыми с синими и чёрными узорами. Когда змеи подползли поближе, то выяснилось, что это скорее кобры, так как поднявшись, они раздули капюшоны и я очень обрадовался, что плеваться ядом было не в их натуре. Плазменные шары их ранили, но не убивали, а я никуда и не торопился. Нам с Сокки повезло в том, что в поисках чистого воздуха, мы отдалились от жабьего кладбища километров на десять и могли скакать по широкой вершине холма, где было много места для манёвра.

К пятнадцати часам кобры уже не были такими красивыми, как утром, но и мы оба здорово вымотались, но у нас хватило сил, чтобы перейти в контратаку. И снова самым слабым местом кобр оказалось их брюхо, но как же мы оба вымотались, пока переколотили их. Правда, под занавес я чуть не укусил сам себя за задницу, когда выяснилось, что луч лазера прекрасно отрезает им головы. Отъехав от этих тварей подальше, мы оба рухнули на траву без сил. Что я, что Сократ не могли даже ногой дрыгнуть и потому были очень рады, что нам не мешали до двадцати трёх часов. Правда, поесть нам тоже не дали. Снова налетели летучие мыши и теперь, воткнув фальчион в землю так, чтобы он светил вертикально в небо, а луч света расходился широким конусом, я полосовал их лучами лазера, подкрепляя свои действия заклинаниями магии огня.

Следующие два дня мы с Сокки набирались сил, но что самое главное, слева я разглядел отрог, идущий вглубь Лингийских болот, и как только мы хорошенько отдохнули, поехали туда. Точнее поехал я, а мой конь побежал широкой, размашистой иноходью. По отрогу, поросшему низкими и редкими кустами, я проехал вглубь болота километров пятнадцать, прежде чем он закончился холмом и хотя время было раннее, не наступил ещё полдень, мне пришло в голову, что пора бы и остановиться. Чёрт его знает, что нас ждало впереди? Все минувшие дни не смотря на то, что уже наступила весна, погода стояла неважная. Изредка моросило и хотя холодно не было, влажная промозглость нам обоим изрядно надоела. Сегодня же с утра тучи развеялись и светило яркое весеннее солнце.

Мы быстро просохли и повеселели, хотя особой радости, поглядывая по сторонам, я не испытывал. Там, возле предгорий, где мы воевали с жабами и кобрами, было много небольших бочажков, но почва была твёрдой и ноги Сократа не вязли. Обилие воды позволяло мне применять соответствующую магию, что помогло, как и магия земли, в борьбе с кобрами. Когда водяные жгуты хватали их за хвост и оттаскивали назад, они яростно набрасывались на них и кусали. Наверное впрыскивая яд. Здесь же уже было настоящее болото и его ландшафт состоял из довольно больших кочек, поросших молодой травой, из которой торчали сухие бодылки, бурых трясин, больших, мелководных луж с чистой водой, которые почему-то касались мне наиболее опасными, и ещё лужаек неправильной формы размером с половину хоккейной коробки с ярко-зелёной травой и цветами.

Но болоте (странно, почему про него говорили во множественном числе?) жило множество зверушек: большие, голосистые лягушки, множество ужей, водяные крысы и проворные зверьки вроде хорьков, только серовато-бурые. Ничего опасного я сверху не увидел и это настораживало меня более всего. Когда я спешился и проверил индикатором траву на предмет съедобности, то разрешил Сократу попастись, а сам сел и принялся вглядываться вдаль через монокуляр. В одном месте, к югу от холма, я увидел какое-то марево, слегка похожее на широкий синеватый смерч. Судя по всему, это был самый центр Лингийского болота и, наверное, где-то там стояла изба его Хозяйки. Я принялся мысленно размышлять вслух:

– Значит так, дорогуша, сама ты сражаться не большая любительница, раз выслала мне навстречу сначала своих дочурок, которые приковыляли не сразу, а потом ещё и летучую шушеру. Когда и с ними было покончено, ты бросила в бой последний резерв. Так я должен тебя понимать? А ведь ты хитришь, старая калоша. У тебя есть в запасе ещё какое-то зверьё, которое ты хочешь на нас напустить.

Сократ подошел ко мне и стал тыкать меня своим носом, закрытым синей бронёй, в щёку. Хотя он и делал это любя, магическая броня покалывала не просто ощутимо и я воскликнул:

– Сокки, перестань, больно ведь!

Конь весело всхрапнул и я сказал, вставая:

– Всё, понял, тебе пора потрескать чего-нибудь более существенного, чем эта водянистая травка. Морковку будешь?

Сократ закивал и я выставил ему кормушку, полную морковок, которые он был готов трескать мешками. Интересно, как моя магическая сумка доставала морковку из мешков и закладывала её в походные ясли? Как она вообще выдавала мне то, что я просил? Наверное внутри неё имеются какие-то складские рабочие вроде тех киргизов, которые работали до нас с Хрюней на складе. С него их всех, целым гамузом попёрли за то, что они сами спёрли целую фуру пива и все пломбы оказались целы. Решив, что нам нужно задержаться здесь на пару, тройку дней, я открыл ноутбук и принялся рассказывать Юстасу о всех злоключениях Алекса, попавшего в параллельный мир, битком наполненный магией. Делая доклад, я сразу же заявил, что кроме трёх больших кусманов жабьего пурпура и четырёх поменьше, им ничего не обломится, поскольку у меня и здесь имеются обязательства перед туземным населением, активно помогающим мне.

А ещё я добрый час изливал свою душу московскому начальству, говоря о том, как же мне не хочется лезть в пасть к Хозяйке болот. На этот раз я заснял на видео и гигантских жаб, и кобр, к которым побоялся подходить без ОЗК, так что если я останусь в живых, то обязательно переправлю эти видеозаписи на Землю. Меня интересовало множество вопросов, но я только и мог, что задавать их не получая никаких ответов, что нервировало меня более всего. Интересовало меня буквально всё, начиная от того, как у них идёт изучение магии? У меня с этим дело не всё было слава Богу, но я ведь не сидел в аудитории, как когда-то, и меня не окружала целая толпа точно таких же студентов, каким был когда-то, только куда более серьёзных, ответственных и заинтересованных.

Заочно я спорил с Виктором и доказывал ему, что маг Лаверий, скорее всего, выполнял чьё-то поручение, возможно, что и королевы Алварии, а все его мучения происходили от того, что на человеке с Земли, как нельзя лучше подходил для его опытов. Наверное, таким образом ему было легче всего нарабатывать материал для докторской диссертации по магической медицине. О, у меня было очень много вопросов и к Виктору, и к генералу Николаеву. Очень уж всё было шито белыми нитками по чёрной ткани через край. Вот, спрашивается, как же это получилось, что Хрюня (да и Хрюня ли на самом деле?) сунул мне под нос февральский выпуск газеты аж в мае? А как объяснить то, что весьма уважаемая международная организация, у которой хватило денег на строительство "бочки", вдруг взяла и обанкротилась, в результате чего мне дали коленом под зад и тут на тебе, стоило мне доехать до Москвы, как на тебе, я встречаю на Ярославском вокзале Алика Хренова и тот тащит меня к себе домой в Перово?

Ещё один вопрос. Почему в моём неподъёмном рюкзако оказалось целое ведро ювелирных изделии и что самое главное, среди них колье из голубого жемчуга? Ответьте на вопрос честно, Дмитрий Фёдорович. Кто вам подсказал, что люди моря ждут не дождутся олуха царя небесного, который задарит им колье такого оригинального и запоминающегося дизайна? Ясное дело, что я не случайно оказался почти в самом центре Урсо Арбаро, но мне отчего-то постоянно кажется, что кровавая гебня спелась в этом деле с королевой Алвианой и что вы, Виктор Михайлович, получили куда более чёткие инструкции, но вам, скорее всего, то ли всего не сказали, то ли запретили инструктировать меня, а это очень большое свинство с вашей стороны.

Да-да, всё именно так и было, иначе чем тогда объяснить, что лабораторные журналы мага Лаверия так хорошо пришлись ко двору на Земле? А как тогда объяснить, что из пяти здоровенных цветных брюликов три – красный, голубой и зелёный, просто идеально подходят для создания Большого магического посоха? Интересно, а остальные агенты действительно были засланы в Восточный Изенд? Хотя нет, я ведь просмотрел уже все их видеоролики, тут не подкопаешься, на них были засняты самые разные места и люди, среди которых, между прочим, было немало странствующих рыцарей. Правда, куда более свирепой наружности, чем три моих друга, ставших баронами. Тут к вам у меня нет претензий и всех этих ребят я разыщу, чай не пальцем деланный и в магии уже разбираюсь, хотя и самую малость.

Мой заочный спор продлился до самого вечера и боюсь, что он был продиктован вовсе не моими конспирологическими теориями и ещё одним подтверждением тому было то, с какой скоростью в Москву доставили такое количество доспехов, которые были изготовлены по моим меркам. Хотя я выбрал себе те, которые счёл самыми удобными, они были изготовлены не только очень точно, впритирочку, но и в них было вложено до чёртиков магической силы. Про латные перчатки и магический нотик я уже вообще молчу и если честно, то не удивлюсь, узнав, что маг Ларевий находится на Земле. Хотя нет, как раз этого точно не было, так в таком случае я уже не нужен.

Ночь снова прошла под хор противного писка гигантских летучих мышей, но на этот раз они атаковали нас недолго и стая была не такой уж и большой. Через трое суток мне стало ясно, что дальше нам нет никакого смысла сидеть на этом холме и ждать у болота погоды, она и так установилась просто замечательная. Проснувшись с первыми лучами солнца, мы позавтракали, я колбасой, сыром и сухарями с вином, а Сокки овсом и водой, после чего, проверив снаряжение, стали осторожно спускаться с пологого холма в болото и вскоре оказались на его краю и принялись гадать. Левее, метрах в пятидесяти, пузырилась и хлюпала топь. Там нам делать было нечего. Метрах в семи прямо по курсу, посреди озерца с чистой водой, глубина которого была не более двадцати сантиметров, вот только илистое дно не вызвало у меня доверия, находилась кочка длиной метров в пятнадцать и шириной в пять, но до неё нужно было допрыгнуть.