Текст книги "Спавшая пелена (СИ)"
Автор книги: Александр Кронос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Пережёвывая куски фиолетового брикета, я пытался отвлечься, заодно формируя свои версии о том, как нас держат под контролем. Если я хочу разобраться во всём – понять это будет необходимо.
Мясник в белом халате упоминал какие-то базовые установки, которые, по его словам, у меня «слетели». Отсылка явно указывала на схожую процедуру, проведённую при моём «рождении». Хотя она, скорее всего, отличалась от той, что я пережил сейчас. Если задуматься, вовсе могла быть принципиально иной. Хотя бы из-за того, что теперь в моём позвоночнике установлен новый имплант, гарантирующий выполнение тех самых инструкций из мелодии. Раньше его не было, но, тем не менее, я следовал заложенным в меня алгоритмам, даже не подозревая об их существовании.
Изначально меня заинтересовала разница между этими процессами, но, когда мы закончили есть и наш небольшой отряд отправили обратно в то же помещение, я понял одну простую вещь. Те ментальные установки, которые у меня были раньше, уже уничтожены. Для понимания этого достаточно было взглянуть на всю цепочку моих действий в полисе. Я однозначно нарушил абсолютно все запреты, некогда заложенные в голову.
Так что теперь смысл имело только понимание второй процедуры, в которой ключевую роль играл чип контроля. Что автоматически превращало его в мою главную цель.
Вот только пока я не мог придумать ничего дельного по поводу избавления от импланта. Учитывая, что я либо находился в относительно небольшом помещении, либо был под постоянным наблюдением военных, предпринять что-то было крайне сложно. Если же добавить к этому все существующие запреты, включая невозможность использования электромагнитных импульсов, задача становилась практически нерешаемой. Какая-то маленькая часть моего разума нашёптывала, что она такая и есть, а слово «практически» я добавляю исключительно для самоуспокоения. Но я быстро загнал эти мысли на самое дно сознания. Чего сейчас точно было нельзя допускать, так это потери надежды и упадка морального духа.
За оставшийся день мы успели ещё раз сходить на тренировку, а затем подметали плац. Периодически к нам подходили рядовые, забирая одного-двух человек. Иногда сразу троих. Формально – для выполнения разнообразных вспомогательных задач, на деле – для издевательств и повышения собственной самооценки. Судя по всему, этим бритым гориллам не слишком нравилось наше присутствие. Возможно, где-то на уровне подсознания они понимали, что мы умнее и до того жили совсем иной жизнью. Вполне вероятно, кто-то из них считал, что мы вовсе ничем не отличались от других граждан полиса. Или всё было проще и они злились из-за того, что у нас другие черты. Больше похожие на лица офицеров, чем пушечного мяса.
Мысли о происхождении основной массы рядового состава я успешно гнал прочь на протяжении всего дня. Но, когда прозвучала команда «отбой» и мы улеглись на скрипучие кровати с тонкими матрасами, избежать этого вопроса не получилось. К тому же, лучше было обдумывать его, чем вспоминать о времени, проведённом с Люсией и терзаться вопросами о её безопасности. Стоило таким мыслям набрать вес, как они немедленно начинали зацикливаться и формировали в голове замкнутый круг, с каждым новым оборотом всё больше лишая меня хладнокровия и способности объективно мыслить.
Не удивительно, что такому развитию событий я предпочёл размышления над тем, откуда «Гелиос» взял такое количество людей со сниженным уровнем интеллекта? Конечно, имелся первый и самый очевидный вариант – доктор с капралом говорили правду. Все мы – синтетики. Только разных видов. Рядовой армейский состав призван быть послушной пехотой, а их интеллект ограничен, чтобы минимизировать проблемы. Гражданские, напротив, умнее. Настолько, что для них разработана целая легенда, которой корпорация неукоснительно следует.
На первый взгляд, это звучало логично. Особенно в отношении военных. Учитывая, какие потенциальные проблемы может создать один вооружённый человек с доступом ко всем помещениям базы, ограничение уровня интеллекта выглядело рациональным. К тому же, для выполнения примитивных боевых задач этого вполне хватало. Безусловно, в бою тоже нужно думать. Но с самыми простыми ситуациями такие солдаты могли справиться. А если требовались более сложные решения – для них имелись капралы и офицеры.
Их я тоже сегодня видел. У этих парней не было никаких проблем с интеллектом. Да и выглядели они вполне обычно. Не как вышедшие из леса неандертальцы. К тому же, видимо считали себя людьми. Возможно даже были ими. Или относились к иному виду синтетиков, которым корпорация позволяет гораздо больше, при этом продолжая контролировать их разум.
На момент представив, что весь «Гелиос», включая правление, состоит из искусственных людей, я горько усмехнулся. Потом перевернулся набок и постарался вернуться к прежним мыслям.
Слабым звеном в словах «поросёнка» Патрика по-прежнему оставался вопрос технологии. Я с трудом представлял себе разработку, которая позволяла бы вырастить полноценного человека с головным мозгом, центральной нервной системой, костями и всеми необходимыми органами.
Сравнивая это с тем уровнем, который я наблюдал в Полисе № 16, нельзя было не прийти к простому вопросу, который уже приходил в мою голову. Если «Гелиос» умеет делать такое, то почему в остальных сферах используются куда более примитивные варианты? Конечно, версий на эту тему можно было придумать много. Тем не менее, ни одна из них не казалась мне заслуживающей доверия.
Факты упорно отказывались укладываться в голове. Разрыв между искусственным созданием людей и теми промышленными объектами, которые я видел своими глазами, был слишком велик. А толковых объяснений этому не находилось.
В конце концов я заснул. Сам не заметил, как отключился прямо посреди размышлений о технологиях и мотивации «Гелиоса». А проснулся в этот раз совсем не от звука коммуникатора. Вместо него по ушам ударил другой звук – бешено орущая где-то совсем рядом сирена.
Глава XIII
Я рывком сел на койке, пытаясь понять, что происходит. В следующую секунду дверь распахнулась и в проёме появилась фигура младшего капрала.
– На выход. Быстро! Построение!
Выкрикнув эти три слова, он сразу развернулся и гулко затопав тяжёлыми ботинками, побежал обратно. Я же остался в легкой растерянности – приказ, вроде бы, имелся, и чип контроля обязан был заставить меня его выполнить. Вот только никакой внутренней тяги подняться и куда-то бежать я не почувствовал. Дело в формулировке? Все настолько привязано к деталям? Ведь если подумать, я мог бы воспринять это как команду покинуть полис. В конце концов, он не уточнил, за пределы чего именно нужно выйти.
Меня толкнули в плечо, вырывая из размышлений, и я заметил, что остальные активно облачаются в форму. Видимо, для большинства из них команда была куда более привычной и понятной. Спустя секунду, я к ним присоединился, закончив одеваться одним из последних. Тем не менее, вышел вместе со всей группой – в полной экипировке и с автоматом за плечами.
Как оказалось, построение подразумевалось вполне буквальное. Мы выстроились в две шеренги вдоль проведенной на плацу линии, расположившись напротив офицера. Тот, заложив руки за спину, с лёгким интересом разглядывал нас.
Слева от нашего отряда построились «неандертальцы» – несколько десятков человек. В полной выкладке и с оружием. Когда все оказались на месте, в воздухе раздался голос лейтенанта.
– Сегодня нас ждёт новая боевая операция во имя «Гелиоса». Цель – эти пять человек.
Сначала я не понял, о ком идет речь. Но через мгновение прямо передо мной неожиданно развернулся интерфейс коммуникатора, на котором отобразились пять фотографий. Трое мужчин и две женщины. Все в гражданской одежде, но трое были вооружены. Двое мужчин позировали с автоматами за плечами, а у одной из женщин на поясе висела пистолетная кобура. Оставшиеся двое были безоружны.
Пока я рассматривал фотографии, лейтенант продолжил:
– По нашим данным, они находятся в городе Бриг. Вместе с ними небольшой отряд охраны, но для нас это проблемой точно не станет. Основная задача – взять кого-то из этой пятёрки живым. Тот, кто справится и доставит мне пленного для допроса, получит поощрение.
На мгновение замолчав, прошёлся взглядом по строю. Потом заговорил снова:
– Талон на трёхчасовое посещение борделя со вторым классом обслуживания. Плюс усиленный рацион на семь дней.
Судя по радостному оживлению в строю слева от нас, такая награда считалась щедрой. Я же продолжал всматриваться в лица людей на фотографиях. Кто они? Почему являются врагами «Гелиоса»? К какой организации или государству относятся? Что привело их настолько близко к Полису № 16?
Лейтенант дождался, пока гомон утихнет, и продолжил:
– Сейчас на ваши коммуникаторы поступит план операции. Внимательно его изучите. Не допускайте ошибок. Чётко следуйте приказам. И помните – если кто-то стреляет в вас – значит, это враг. Стреляйте в ответ и убейте его.
План действительно появился. Возник перед глазами ещё до того, как он закончил говорить. Так что сейчас я смотрел на схему города, пестрящую условными обозначениями. Чуть ниже которой располагался текст с описанием сути рейда.
Не знаю, как остальные, но я постарался изучить всё, как можно тщательнее. И почти сразу заметил некоторые нестыковки в словах офицера. Он утверждал, что пятёрку целей прикрывает лишь небольшая группа охраны. Однако в тексте плана операции использовалась формулировка: «сопровождаются неизвестным количеством боевиков». Более того, там упоминались местные вооружённые группы, которые, согласно авторам текста, в теории могли прийти на помощь противнику.
Естественно, я нисколько не был заинтересован в выполнении задачи и уж тем более не беспокоился за жизнь офицера, капралов или рядовых. Но безопасность моих «коллег», равно как и моя собственная, оставалась важным фактором. А для того, чтобы выжить, нужно было располагать максимально полной информацией.
Я пробежался по тексту до самого конца, в том числе прочитав короткое описание города Бриг. Судя по указанным данным, там проживало не больше полутора тысяч человек, разбившихся на несколько разноформатных группировок. Детали не приводились, но было ясно, что город не принадлежал ни к одному из крупных объединений. При этом, «Гелиос» почему-то не стал полностью зачищать его или брать под контроль.
В целом, это соответствовало их политике. Оба варианта потребовали бы затрат ресурсов. Отправить туда пехоту, чтобы перебить полторы тысячи человек, – задача непростая, да и сопротивление неминуемо. Что означало бы гарантированные потери. Обрушить на город бомбы и снаряды – слишком дорого. Что-то подсказывало, если подсунуть кому-то из управленцев «Гелиоса» счёт за подобную операцию с указанной стоимостью ликвидации одного отдельно взятого человека, дело бы закончилось массовыми отставками. Скорее всего, руководство Полиса № 16 вовсе использовало этих местных в своих целях. В каких именно – я не знал, но такая версия казалась правдоподобной. В их стиле: рационально, цинично и с выгодой для себя.
Чего в тексте не имелось, так это дополнительной информации о самих целях, за которыми мы охотились. Лишь упоминалось, что они прибыли с враждебными намерениями и их необходимо уничтожить. Если удастся – захватить кого-то из них живым. Для выполнения этой задачи мы, вместе с одиннадцатой ротой, состоящей из лейтенанта, пяти капралов и полусотни рядовых, выдвигались в Бриг на вертолётах.
В описании операции подчёркивалось, что такой метод должен был исключить бегство противника. Что также указывало на высокую ценность этих людей для «Гелиоса». Просто так расходовать топливо корпорация бы не стала.
В иных обстоятельствах я бы с удовольствием побеседовал с этими людьми. Но сейчас приходилось изучать тактическую схему, согласно которому их требовалось заблокировать в городской застройке и попытаться взять живыми. Примечательно, что в роли загонщиков выступал наш небольшой отряд. Мы должны были рассредоточиться и двигаться по району города, где предположительно находились объекты. В конце концов вступив с ними в огневой контакт и вынудив отступать. В это время, одиннадцатая рота заняла бы позиции вокруг зоны проведения операции, перекрывая пути отхода.
Трясти меня начало уже после того, как все загрузились в вёртолеты. Похоже, только сейчас до разума дошло, что всё это происходит на самом деле. Совсем скоро мне придётся бегать по улицам с оружием в руках и, скорее всего, стрелять в людей. Те же, в свою очередь, будут стрелять в ответ. При этом, у меня не было ни одной причины желать их гибели. А единственная мотивация с их стороны заключалась в ликвидации очередной марионетки «Гелиоса». Конечно, если не считать спасения их собственной жизни.
Процедура, которую со мной провели, наполнила разум знаниями об оружии, тактике боя, полевой медицине и массе иных, полезных для пехотинца, вещей. Вот чего она не обеспечила, так это стабильной нервной системы. Сейчас мои пальцы натурально дрожали, а разум рисовал самые мрачные сценарии ближайшего будущего.
Как только мы взлетели, в голове зазвучал голос младшего капрала, командующего нашим отрядом:
– Официально уведомляю, что с этого момента вы считаетесь находящимися в зоне боевой операции. Ограничение на общение снимается. Теперь по плану. «Старый», ты ведешь первый десяток. Я иду позади второго. Полевое командование вторым – на «Девятом». Действуем строго по плану.
На секунду замолчав, повернулся ко мне:
– Новичок, твой позывной – «Девятнадцатый». Привыкай. Конечно, если не сдохнешь сегодня. И попроси своего соседа объяснить, как пользоваться коммуникатором.
На этом он замолчал, казалось, полностью потеряв ко мне интерес. Я же покосился на сидящего рядом «брата по несчастью». Тот, в свою очередь, посмотрел на меня. Через секунду я услышал уже его голос:
– Когда откроешь интерфейс, внутри будут всего два окна. Первое – план операции, на случай, если вдруг что-то забудешь. Второе – список членов отряда. При необходимости можешь связаться с любым напрямую или выйти на общий канал, чтобы сообщить что-то срочное всем сразу. Других опций не предусмотрено. Как только выйдем из боевого режима, коммуникатор снова отключится. По крайней мере, самостоятельно ты его запустить не сможешь.
Я кивнул, невольно размышляя: всегда ли функционал импланта был настолько многопрофильным или его перепрошили, пока я был без сознания? Вопрос, конечно, был сейчас неважен, но мозг цеплялся за любую возможность отвлечься от мыслей о предстоящей схватке, которая, с его точки зрения, обязательно должна была обернуться кровавой бойней.
Согласно плану операции, эвакуировать нас должны были наземной техникой. Это казалось логичным. Вертолёты использовали искусственное топливо – дорогое и дефицитное. А вот машины и БМП, которые должны были забрать нас, могли ехать на самом обычном этаноле. Острого дефицита которого, насколько я теперь понимал, в полисе не наблюдалось.
Открыв интерфейс коммуникатора, я переключился на раздел связи. Соблазн нажать на иконку с именем Штайнера и поговорить был велик. Но я понимал, что переговоры между нами наверняка прослушиваются. Фиксировать записи бесед всего двадцати человек – не так дорого. Так что обсудить с ним что-то, выходящее за рамки «мероприятия» точно не получится. Технически это, безусловно, возможно. Не думаю, что кто-то станет вмешиваться в нашу беседу прямо сейчас. Но, по возвращению на базу, последствия обязательно наступят.
Тем не менее, изучение списка бойцов дало мне важную информацию. До этого момента я сам не знал, к какому десятку меня прикрепили и за кем следовать в бою. Собственно о самом факте разделения на десятки я узнал буквально только что. Теперь же, благодаря списку, стало понятно, что я нахожусь в первой группе, которой командовал «Старый». Туда же входили Томас и Николас.
Этот факт немного обрадовал – возможно, удастся перекинуться с ними парой слов во время перемещения по городу. Лицом к лицу, а не через коммуникатор. Конечно, обычный разговор тоже могли прослушать. Но как знать, вдруг это сочли лишними затратами?
Тем более, с точки зрения правления «Гелиоса», мы не должны были представлять угрозы. Если в наших позвоночниках чипы контроля, а мозг заполнен запретами, зачем кому-то тратить ресурсы на запись всех сказанных время операции слов? Даже если мы будем мечтать о том, как взрываем Полис № 1 и безжалостно истребляем всё его население – сделать ведь всё равно ничего не сможем.
С другой стороны, фиксация переговоров через коммуникаторы могла показаться руководству «Гелиоса» разумным решением. Особенно, если учесть, что корпорация стремилась контролировать всех – не только нас, но и весь командный состав. Эта мысль заставила меня вновь схлопнуть интерфейс, который я развернул, раздумывая над тем, не набрать ли всё же Штайнера.
Вертолёт летел над горами, склоны которых мелькали внизу. А я смотрел в иллюминатор, сжимая руками ствол, стоящей между колен винтовки. Мандраж никуда не исчез. Лишь принял иную форму. Да, теперь у меня не тряслись руки. Зато голова буквально кипела. В первую очередь – от страха, что я могу погибнуть, так и не приблизившись к своей цели. Причём, абсолютно нелепо. Сражаясь на стороне людей, которые являются моими настоящими врагами.
На заднем фоне крутились другие, более глобальные мысли. О ситуации в целом. О тех, на кого мы собираемся охотиться. О жителях города, которые могут попасть под перекрёстный огонь. Но сейчас, когда вертолёт уже был в воздухе и стремительно приближался к цели, я больше всего опасался за свою жизнь. Думаю, это характерно для всех. Как мне казалось, даже максимально мотивированный солдат в первую очередь думает о сохранении себя, а уже потом – об уничтожении противника или спасении сослуживцев. Что уж говорить о нас – закованных в невидимые цепи, вооружённых и вынужденных подчиняться приказам врагов.
Момент, когда под нами появился город, я пропустил. На секунду отвлёкся, окинув взглядом салон вертолёта. А когда снова посмотрел в иллюминатор, увидел внизу крыши домов. Большая часть из них была разрушена или осыпалась, но некоторые выглядели вполне сносно. Учитывая, что с момента Катастрофы прошло полторы сотни лет, их наверняка не раз ремонтировали. Возможно, какие-то здания вовсе выстроили с нуля. Многое зависело от того, как именно город функционировал до прихода в регион корпорации «Гелиос».
Вертолёт начал снижение, и в голове раздался голос младшего капрала Клэнса:
– Сейчас снайпер одиннадцатой роты поставит метки. Они будут почти полностью совпадать с пятью точками на вашей карте. Если понадобится узнать, какая из них ближе, включите коммуникатор в режиме мониторинга. Это дополнительная опция на сегодня.
По удивлённым восклицаниям и выражению лиц других членов отряда было понятно – такое для них в новинку. Что ещё раз подчёркивало важность операции. Правда, если она настолько критична для «Гелиоса», почему не отправить больше солдат? Например, сразу три роты – сто пятьдесят бойцов в полной боевой выкладке. Тогда у целей точно не было бы шанса. Но вместо этого они послали лишь пятьдесят военных и два десятка подневольных марионеток. Может, у корпорации просто нет достаточного количества людей? Или остальные силы заняты в других местах, вдали от границ полиса?
Вертолёт резко пошёл вниз, и я вцепился в ручку, мгновенно забыв обо всех размышлениях. Казалось, что прошло всего несколько секунд, но, взглянув в иллюминатор, я заметил, что машина зависла буквально в полутора метрах от земли.
В голове же вновь раздался голос капрала Клэнса:
– Покинуть вертолёт. Быстро! Рассредоточиться, действовать строго по плану!
Несмотря на прямой приказ, я задержался ещё на секунду, не сразу выпрыгнув наружу. Когда же, наконец, очутился на земле, постарался зафиксировать этот момент в памяти. Судя по всему, сильное волнение позволяло немного оттягивать выполнение приказа. Вернее, замедлять его реализацию, даже если команда отдана человеком, находящимся буквально в нескольких метрах от тебя.
Спустя несколько мгновений, большая часть мыслей в моей голове просто растворилась. Сложно размышлять о глобальных задачах, когда двигаешься короткими перебежками по городу и постоянно ждёшь, что в тебя начнут стрелять.
Тем не менее, оказавшись на одной позиции с Томасом, я не удержался от вопроса:
– Что тогда произошло? В зале хлебозавода?
Штайнер, для которого, судя по выражению лица, этот боевой выход тоже был первым, покосился на меня и тихо прошептал:
– Ничего не помню. В какой-то момент закружилась голова, а потом я понял, что падаю на пол. Очнулся уже на койке, где мне рассказали про чип контроля в позвоночнике.
В голосе друга звучала откровенная горечь. Я же немного отвлёкся от окружающей обстановки и поспешил задать ещё один вопрос:
– Но почему? Как они проверили, что у тебя проблема с изначальными установками?
Он снова мельком взглянул на меня, и теперь в его глазах появилась доля непонимания:
– Установки? Они сказали, что у меня сгорел нейроимплант. Хотя… постой…
На секунду задумавшись, тут же добавил:
– Ведь про установки там что-то было, ты прав. Только я не помню, что именно говорил тот свиномордый в белом халате.
Я бы с радостью поговорил ещё, но из коммуникатора раздался голос «Старого», напоминающего, что нужно продвигаться вперёд. Мы переглянулись, и, спустя несколько секунд, я уже бежал к наполовину осыпавшемуся двухэтажному зданию. А Томас прикрывал меня, наблюдая за улицей.
Добравшись до намеченной позиции, я буквально врезался в кирпичную стену. Выдохнув, развернулся, чтобы получить обзор на улицу и убедиться, что перекрываю большинство потенциальных укрытий противника. А где-то совсем рядом и слева раздался громкий одиночный выстрел.
