Текст книги "Спавшая пелена (СИ)"
Автор книги: Александр Кронос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава XXII
Диалог о дальнейшей судьбе девушки, как ни странно, к серьёзной дискуссии не привёл. Скорее всего, из-за того, что она открыто ненавидела “Гелиос”, из рабства которого мы буквально только что вырвались. Возможно, дополнительную роль сыграл тот фактор, что она была женщиной. Это работало на бессознательном уровне – вероятность того, что кто-то оставит в беде девушку, намного ниже, чем в аналогичном случае с мужчиной.
Как бы там ни было, мы пустили в дело один из перевязочных пакетов, которые прихватили из полиса. Благополучно перемотав её рану и залив сверху небольшим количеством специального медицинского геля. Он должен был остановить кровотечение и ускорить заживление.
А потом перед нами в полный рост встала дилемма. Оставаться в этом доме однозначно было нельзя. Но, при этом, и транспортировать раненую было бы затруднительно. Мы оба были уставшими – сил на то, чтобы её нести, не имелось. Да и руки при таком раскладе оказались бы полностью заняты. Что исключило бы возможность открыть огонь в случае опасности.
В конце концов, я попросил Штайнера остаться в своего рода карауле, а сам осторожно обошёл окрестные здания, отыскав вариант, который более-менее подходил для ночлега. При этом, располагался не так далеко.
На то, чтобы вытащить девушку и перенести её в новое место, у нас ушло около двадцати минут. Плюс, пришлось тащить с собой все трофеи – три рюкзака, два ружья и три револьвера. А перед этим, на всякий случай, затащить в дом тела убитых мужчин.
Тем не менее, мы справились. И, в конце концов, уложили девушку на втором этаже, где каким-то чудом отчасти уцелел лакированный паркет. Не сказать, что это обеспечивало хороший комфорт. Но точно лучше холодного бетонного пола, который быстро вытягивает из тела тепло.
Связывать её мы не стали, но, при этом, забрали оружие и отодвинули подальше все предметы, которые можно было бы использовать для агрессии. Окончательно с этим разобравшись, я ещё раз проверил состояние девушки и, убедившись, что она жива, переместился в соседнюю комнату.
Там я обнаружил Штайнера, задумчиво поглядывающего то в окно, то на банки консерв, которые мы нашли в рюкзаках преследователей.
Подъём на второй этаж здесь тоже был всего один, и мы уже успели его забаррикадировать. Уложили туда целую груду хлама, поставив прямо посреди неё растяжку. Это был не самый идеальный вариант, но ничего более эффективного никому из нас в голову не пришло.
Так что я тоже взглянул на металлические банки и сразу почувствовал, как громко заурчал мой желудок. Если подумать, за сегодняшний день мы абсолютно ничего не ели, хотя нагрузки выдались едва ли не запредельные.
Спустя пару минут, мы уже сидели на полу и, вскрыв банки, поедали их содержимое раскладными вилками. Тоже трофейными. И предварительно очищенными при помощи крепкого алкоголя, найденного во фляжке.
Учитывая, что это была наша первая еда из внешнего мира, к трапезе мы приступили с изрядной долей опасения. Но, стоило попробовать, как вилки тотчас замелькали в воздухе.
Это было мясо. Настоящее, вкусное мясо. Многократно превосходящее «кашу», которой нас кормили в департаменте. Тем более, на несколько порядков опережающее мерзкие на вкус брикеты из столовой гарнизона.
Когда в банке осталось не больше трети содержимого, Штайнер замедлился и, дожёвывая, посмотрел на меня.
– Что мы дальше с ней будем делать?
Я поднял на него глаза, и Томас сразу же добавил:
– Бросать её умирать было бы неправильно. Тут я согласен. Но и долго возиться с ней мы тоже не можем. Полис совсем рядом, а мы об этом мире почти ничего не знаем.
Я покосился на дверной проём, ведущий в соседнюю комнату.
– Именно поэтому она нам и нужна. Даже если не знает почти ничего о глобальных событиях, то в этой местности ориентироваться должна точно.
Техник задумчиво нахмурился.
– А потом? Ну, поговорим мы с ней, выясним всё, что нам нужно, а дальше?
Я тяжело вздохнул. Сложно было сказать, что на самом деле стояло за его вопросами. Возможно, коллега просто мучился из-за внезапно появившейся ответственности. А может быть, переживал, что совсем рядом находится человек, способный запросто нас обоих прикончить. Конечно, если мы не убедим её в реальности своих слов.
– Всё зависит от ситуации. От того, что она скажет и что произойдёт. Если ты хочешь услышать готовый ответ прямо сейчас, его у меня нет.
Томас ненадолго замолчал. Съел ещё немного мяса. Затем вновь взглянул на меня.
– Хорошо. Ладно. А в целом, какой у тебя план? Ты тогда был убедителен насчёт «Гелиоса», но…
Он немного замялся, не зная, как продолжить. Я же печально усмехнулся.
– Я показался тебе убедительным, потому что говорил чистую правду. Но, как уже сказал, бросаться на “Гелиос” с голыми руками я не собираюсь. Сначала уберёмся подальше отсюда и выясним, что вообще происходит в мире. А потом уже будем выстраивать какой-то план действий.
Собеседник скептически цокнул языком.
– Ты разве сам не видишь? Взять хотя бы этот город. Полная разруха и ни следа нормальной жизни. Сомневаюсь, что на планете дела обстоят сильно лучше.
Я дожевал мясо и с некоторым удивлением посмотрел на Штайнера.
– У них было огнестрельное оружие. Явно произведённое не в цехах “Гелиоса”. Плюс, патроны к нему. Ещё мы нашли эти консервы в металлических банках. А если взглянуть на одежду, то станет понятно, что как минимум её часть – фабричного пошива. Да и часы с рацией – это тебе не фигурки из глины.
Теперь уже взгляд Томаса метнулся к выходу во вторую комнату. Вернув внимание на меня, он осторожно уточнил:
– Ты имеешь в виду, что где-то есть работающие предприятия?
Я лишь пожал плечами в ответ.
– Эти вещи точно сделаны задолго после Катастрофы. И, скорее всего, изготовлены в самых разных местах. Но в итоге оказались здесь. Значит, сохранилась и промышленность, и торговые связи. Что намекает на существование какого-то порядка.
Доев, Штайнер поставил пустую банку на пол и ненадолго задумался.
– Даже если так, нам от этого всё равно никакого проку нет. В смысле, какое влияние может оказать пара беглецов на глобальные процессы?
Тоже поставив свою металлическую банку на пол, я глянул на него и согласно кивнул.
– Никакого. Тут ты полностью прав. Но я и не собираюсь предпринимать ничего прямо сейчас. Подождём, соберём информацию и адаптируемся к местному обществу. По крайней мере, постараемся это сделать. После этого будем рассматривать варианты стратегии.
Сделав короткую паузу, я вдруг понял, что говорю исключительно во множественном числе, тогда как у Томаса могут быть абсолютно иные планы. Поэтому решил сразу расставить всё по своим местам:
– Ты со мной? Или предпочитаешь отделиться?
Тот немного нервно усмехнулся, что было хорошо заметно даже в полумраке комнаты.
– Не знаю, как ты, а я оставаться один точно не готов. От этого внешнего мира ощущение так себе. Как будто я вышел из душа в одном полотенце, а в квартире внезапно обнаружилось полсотни гостей. Половина из которых держит в руках топоры, а вторая готова порвать тебя зубами.
Усмехнувшись, я потянулся к фляжке с водой. Если алкоголь был налит в совсем маленькую ёмкость, то водой были наполнены четыре крупные фляги. Смущало, что её не так много, чтобы хватило на длительный путь. С другой стороны – они вполне могли каким-то образом очищать воду из реки, используя её для восполнения запасов. Сделав пару глотков, вернул фляжку на место и посмотрел на Штайнера.
– Кто будет дежурить первым?
На лице моего спутника появилось мучительное выражение.
– Дежурить? Прямо ночью? Мы оба настолько устали, что с ног валимся. Какое дежурство?
Я посмотрел в сторону окна, из покосившейся рамы которого торчали крохотные кусочки стекла.
– Ты же не хочешь, чтобы нас прикончили во сне? Будет глупо пройти через всё это и умереть только из-за того, что мы сильно хотим спать.
Забавно, но этот примитивный довод сработал. Однако становиться на дежурство в первую смену Штайнер наотрез отказался. Пусть я и пытался объяснить ему, что так будет проще, чем просыпаться среди ночи и сидеть до утра. Тем не менее, бывший техник решил лечь спать прямо сейчас.
Часы для ориентирования во времени у нас теперь тоже имелись. Карманные и механические, найденные у одного из преследователей. Если верить им, сейчас было около часа ночи. Учитывая, что подняться мы планировали около восьми утра, на сон каждому оставалось где-то три с половиной часа. Совсем немного. Особенно, после такого напряжённого дня.
Поэтому Томас не стал засиживаться дальше, а сразу выбрал себе относительно целый кусок паркета и улёгся на него, подложив под голову один из трофейных рюкзаков.
Я же, проведя десять минут у окна и вслушиваясь в тишину, понял, что начинаю постепенно отключаться. Полностью вымотанный организм, получив порцию еды, закономерно пожелал отдохнуть.
Начав перебирать в голове варианты, которые позволили бы отвлечься, я вспомнил о цели нашего посещения Мартиньи. Мы ведь так и не осмотрели найденную сумку Саймона. Я лишь мельком заглянул в неё, пока мы находились на железнодорожной станции.
Через тридцать секунд сумка уже стояла на полу рядом со мной, и я начал извлекать её содержимое, знакомясь с ним более детально. Аккумулятор особого интереса не вызвал. Здесь он мог считаться ценностью, и, скорее всего, так оно и было. Но для меня это была вполне привычная вещь. В Полисе №16 подобного оборудования хватало. Про монеты сказать что-то определённое было сложно. Они однозначно являлись местным платёжным средством, но, чтобы понять, насколько мы богаты, нужно было выяснить местные расценки. Тем не менее, пять монет из этой горстки, на мой взгляд, были золотыми, что намекало на их высокую стоимость.
Вот с блокнотом всё оказалось куда интереснее. В нём были многочисленные записи на немецком языке. В основном, с названиями городов, именами или прозвищами людей и пометками, которые Саймон оставлял рядом с некоторыми записями. Возможно, это была ценная информация, но, опять же, без понимания деталей окружающего мира она оставалась полностью бесполезной. В какой-то момент я даже начал испытывать разочарование. Старик явно говорил о каком-то незавершённом деле. Используя фразу “там можно неплохо заработать”. Неужели рассчитывал, что я смогу разобраться в его записях и вынести из них какую-то полезную информацию?
Разгадка пришла внезапно. В тот момент, когда я пролистывал последние страницы записной книжки, уже не особенно приглядываясь к содержимому и просто желая убедиться, что ничего не пропустил. Именно в тот момент одна из страниц буквально вынудила меня задержаться. На ней были цифры. Подчёркнутые пять раз, с таким же количеством восклицательных знаков рядом. А ниже – ещё один набор из восьми цифр.
Пару минут я разглядывал их, не понимая, как можно в этом разобраться. Потом уставший и сонный мозг подсказал очевидное. Верхние цифры были координатами. Максимально точными, по которым можно было выяснить конкретное место и благополучно до него добраться. Имелась только одна маленькая загвоздка: для этого мне понадобится электронное устройство, способное обработать данные и выдать результат. Раньше в этом вопросе я мог положиться на коммуникатор. Такой функционал там тоже имелся. По крайней мере, после того как мне установили чип контроля и отправили в гарнизон. Но теперь коммуникационный имплант был сожжён, и для того чтобы разобраться с подобным, необходимо было отыскать более примитивную замену.
Помимо этого, знания, полученные вместе с “армейским” пакетом, намекали, что поиск можно произвести при помощи карты. Самой обычной, но, при этом, детальной. Либо используя совсем допотопные инструменты, среди которых фигурировала астролябия. Но все эти варианты могли дать лишь приблизительное указание на нужное место. Если я хотел заполучить конкретную точку на карте, куда необходимо добраться, мне требовалась электроника.
Скосив глаза, я посмотрел на рацию, лежавшую на полу. Мы нашли её у девушки, и устройство вполне работало. Получается, у них действительно был какой-то доступ к электроэнергии. А технологии во внешнем мире вовсе не были окончательно утеряны.
Следующие полчаса я развлекался тем, что листал записную книжку, пытаясь разобраться в указанных городах и списках имён. Было бы неплохо ещё понимать, где именно находятся упомянутые населённые пункты. Просматривая глобальную карту в кабинете шефа департамента, я запомнил лишь некоторые из них. Например, Париж. Он тут тоже упоминался, но всего дважды. Тогда как некий Дрезден был указан целых двенадцать раз. Хватало и других названий – судя по всему, Саймон Чёрный успел неплохо попутешествовать по свету. Что вызывало у меня логичный вопрос: как он стал заключённым внутри Полиса №16? Зачем вообще оказался поблизости от него?
Когда интерес к записям в блокноте окончательно иссяк и перестал поддерживать бодрость духа, пришлось прибегнуть к другому методу. Каждую четверть часа я поднимался на ноги и осторожно разминал конечности. Что позволяло хотя бы как-то поддерживать тонус в мышцах и бодрило сознание.
Тем не менее, к моменту, когда я начал будить Томаса, разум едва осознавал происходящее вокруг, а глаза закрывались сами по себе. Ещё и поднять Штайнера оказалось не самой простой задачей – бывший техник отчаянно не желал просыпаться, практически ни на что не реагируя. Спустя пятнадцать минут, мне всё же удалось заставить его открыть глаза, а потом и встать. После чего я убедился, что он заступил на дежурство, и, с чувством выполненного долга, устроился на остатках паркета.
Было неудобно, жёстко и отчасти прохладно. Но тело, почувствовав возможность для отдыха, моментально погрузилось в сон. Стоило сомкнуть глаза, как окружающая реальность перестала существовать.
Проснулся я отнюдь не из-за того, что меня кто-то пытался растолкать. Как ни странно, причиной пробуждения стали голоса. А ещё сквозняк из-за которого замёрзли ноги.
В первую секунду я вовсе не понял, что происходит, невольно задавшись вопросом: откуда в моей квартире взялись посторонние и почему так холодно? Потом мозг вспомнил события двух последних дней, а рука сразу же потянулась к пистолетной кобуре. Более того – я едва не вытащил оружие. Остановился только после того, как узнал голос Штайнера.
Впрочем, в ситуации был небольшой плюс – порция адреналина здорово взбодрила. Хватило сил на то, чтобы подняться. И, морщась от боли в затёкшем теле, чуть-чуть размяться. Судя по тембру голосов в соседней комнате, об угрозе или конфликте речь не шла. Поэтому я привёл себя хотя бы в какое-то подобие порядка, закинул за плечо автомат и двинулся к дверному проёму.
Спасённая по-прежнему лежала на полу. Томас стоял рядом, буквально в полутора шагах. А судя по обрывкам слов, которые до меня доносились, темой беседы была вчерашняя ситуация. Увидев меня, девушка, только начавшая что-то говорить, сразу же замолчала. Штайнер же оглянулся.
– О, а я тебя как раз собирался будить.
Заметив мой вопросительный взгляд, спутник немного смутился и покосился на девушку.
– Жанна просто пришла в себя, и я решил… решил немного побеседовать. Узнать, что тут и как устроено.
Я молча кивнул. Сделал ещё несколько шагов, остановился, рассматривая девушку. Потом глянул на Штайнера.
– И как? Много узнал о внешнем мире?
Он открыл рот, но не нашёлся, что сказать. Так и закрыл его спустя пару секунд. Я же печально усмехнулся и перевёл свой взгляд на девушку.
– Что, теперь ты поверила, что мы сбежали? И решила, что раз перед тобой мужчина, который только недавно осознал себя свободным, манипулировать им будет несложно?
Слова вырывались, складываясь в нужные фразы. А внутри меня разлилось удивление. Этот анализ не был основан на данных из тех двух пакетов, что каким-то образом залили мне в мозг. Я черпал информацию из своей собственной памяти. Из той её части, о существовании которой не подозревал.
– Я всего лишь решила с ним поговорить. Узнать о вас побольше.
На секунду замолчав, тут же продолжила:
– Или ты теперь ему вместо надсмотрщика? Живой аналог чипа контроля? Будешь запрещать разговаривать с людьми?
Подойдя ближе, я мельком глянув на Штайнера, который выглядел растерянным, и медленно отчеканил:
– Я не стану никому запрещать общаться с людьми. Но предупрежу, если кто-то попытается обмануть и заставить действовать против его интересов.
Лицо девушки исказилось от гнева. Она даже попыталась приподняться на одной руке, но тут же осела обратно, застонав от боли. Что не помешало ей заговорить:
– Не пыталась я никого использовать. Просто поняла, что вы вчера не лгали, и мне стало интересно.
Я слегка приподнял брови.
– И как именно ты поняла, что мы не лгали?
На её лице появилась ироничная улыбка.
– Будь вы солдатами “Гелиоса”, вас бы уже забрали. Или вы бы мчались выполнять задачу. А будь задачей я, транспортировали в вашу цитадель зла. И вообще, вы не слишком похожи на болванчиков. Слишком уж по-умному разговариваете. Значит, из “зачипованных”, а с ними командир всегда обязан быть. Только вот что-то я его тут не вижу.
Логика в её словах была. Девушка была права почти во всём. Правда, меня смущало, насколько много она знает о “Гелиосе”. Особенно о его армии.
– Раз ты убедилась, что мы говорим правду, почему бы не рассказать нам о себе и об окружающем мире?
К моему удивлению, она снова улыбнулась, изобразив на лице иронию.
– Что именно ты хочешь услышать? О чём тебе рассказать? Мир большой. Он полон сюрпризов. Порой, совершенно нежданных.
Я собирался сформулировать ответ, но она продолжила:
– Катастрофа сожрала всё, что у нас было. Когда эти чёртовы фанатики выпустили бактерию, они даже не задумывались о последствиях. Наверняка мнили себя спасителями человечества. И что в итоге? Во что мы превратились? Париж стал местом, где на улицах льются потоки крови, а люди не думают ни о чём, кроме наживы. Дрезденский конгломерат пачками скупает рабов, потому что те дохнут на производстве, как мухи. А целые отряды охотников рыщут по всей земле в поисках тех самых рабов.
Она замолчала. Я же пытался осмыслить услышанное. Частые упоминания Дрездена в записях Саймона теперь казались не очень позитивным знаком. Хотя Париж она тоже описала далеко не лучшими терминами.
Посмотрев на девушку, я слегка пожал плечами.
– Неплохое начало. Но нам бы не помешала более детальная информация. В первую очередь о том, что расположено поблизости. Какие населённые пункты есть рядом, сколько человек там живёт и какую угрозу они могут представлять? С чем нам, в целом, придётся иметь дело? Кто ты сама такая и что тут делала?
Жанна нервно скривила губы.
– У меня в рюкзаке были сухари и сыр. Ещё травяной настой. Я бы не отказалась всё это прямо сейчас съесть. А потом мы поговорим о нашем чудесном мире, полном любви и добра.
Учитывая, сколько она потеряла вчера крови, просьба девушки, пожалуй, имела право на жизнь. Тем более, убивать её или бросать здесь без припасов мы не собирались. К тому же, сухари или сыр сложно использовать в качестве оружия.
Я начал разворачиваться, собираясь принести рюкзак из соседней комнаты, но тут снаружи послышался крик.
Мы с Томасом переглянулись и практически одновременно бросились к стене, используя её в качестве прикрытия. Замерли на месте, прислушиваясь. Крик больше не повторялся, но зато я услышал что-то вроде далёкого лошадиного ржания. Иногда этих животных упоминали в новостях “Гелиоса”, и, вроде бы, я как-то смотрел с ними видео. Хотя не был полностью уверен, что помню этот звук именно оттуда. Возможно, это снова была моя глубоко закопанная память, которая порой выдавала абсолютно неожиданную информацию.
Спустя несколько минут стало понятно, что звуки приближаются. Мерный цокот, который, на мой взгляд, могли издавать как раз лошадиные копыта, негромкие голоса людей и странный скрип.
Я отчаянно пытался прикинуть, кто это может быть? Но мозг отказывался выдавать приемлемые варианты, а какая-то его небольшая часть вовсе активно возмущалось отсутствием зубной щётки, пасты и утреннего кофе. Порой ещё и вспоминая про горячий душ.
Когда цокот копыт зазвучал прямо на нашей на улице, я печально вздохнул. Надо было вчера двинуться в другую сторону. Пройти чуть подальше, найти подходящий дом и обосноваться там. Сейчас мы бы оказались далеко от этой группы.
Сам я стоял недалеко от окна, но выглянуть в него было невозможно – голова сразу бы оказалась на виду. А вот в проёме, рядом с которым находился Штайнер, стена была серьёзно разворочена. Кирпичи сместились и часть из них зависла едва ли не снаружи дома, держась за счёт кладки и контакта с целой стеной. Одним из результатов процесса разрушения стала небольшая щель, расположенная под углом к улице и позволяющая через неё рассмотреть происходящее. Тоже рискованно, но не настолько, как просто высовывать голову в проём.
Долго ждать Томас не стал. Слегка согнув колени, опустился чуть ниже и приник глазом к этому самому отверстию. Через несколько секунд отодвинулся назад. Шокировано взглянул на меня и тихо, на грани слышимости, прошептал:
– Но ведь... Нельзя же так.
