Текст книги "Спавшая пелена (СИ)"
Автор книги: Александр Кронос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Глава V
Мысль, которая посетила меня по пути домой, была чрезвычайно проста. Даже странно, что я не подумал об этом раньше. Видеокамеры на улицах полиса № 16 действительно отсутствовали, но они были установлены на некоторых предприятиях для мониторинга состояния критически важных узлов. Например, системы управления этим самым предприятием.
Хлебозавод относился к числу важных промышленных производств. Во-первых, за счёт того, что обеспечивал продуктом первой необходимости сам полис. А во-вторых, потому что его продукция шла на экспорт. Я не слишком хорошо разбирался в том, что происходит за стеной, но одно знал точно: за ворота Полиса № 16 регулярно уходили грузовики, гружённые хлебом. Что с ним происходило дальше и какую именно выгоду получала администрация города, я не представлял. Собственно, до этого момента у меня даже мысли не возникало анализировать экономические схемы нашего руководства. Хотя, теперь этот вопрос вызывал лёгкий интерес.
Но куда более интересны мне были записи с той самой камеры, которая должна была снимать происходящее около блоков аппаратуры. Как раз там, где я рухнул на пол.
На этот раз я предпочёл немного подготовиться. Заранее обдумал, как именно буду действовать, и прогнал в голове все команды, которые могли понадобиться. Потом сварил себе кофе. Наполовину опустошив чашку, немного взбодрил нервную систему и попытался найти слабые звенья в своей схеме. Убедившись, что их, на мой взгляд, нет, развернул интерфейс коммуникатора.
С технической точки зрения, мой план казался достаточно продуманным. Вполне вероятно, так оно и было. Но это не помешало ему сломаться на первом же этапе. По элементарной причине: я не нашёл среди доступных систем полиса ни одной, что была бы связана с видеонаблюдением. Это автоматически исключало возможность получить записи. Нельзя подключиться к сегменту сети, который отсутствует, как данность.
При этом, я точно знал, что камеры в полисе имелись. Да, их было немного, но они успешно функционировали. С другой стороны, пробежавшись по своим воспоминаниям, я не нашёл ни единого случая, когда мы бы исправляли ошибки узла сети, связанного с видеокамерами. Здесь имела место такая же ситуация, как и в случае с департаментом. Только в данном случае, речь шла об изоляции гораздо более крупного сегмента сети, в рамках всего полиса.
Отправившись на кухню я попытался заняться анализом, стараясь не отвлекаться на эмоции и не сбивать разум с рационального курса. В процессе мелкими глотками допивая уже остывший кофе. К моменту, когда чашка оказалась пуста, в голове сложилась готовая версия. Она включала урезанный реестр сотрудников, полную недоступность списков персонала южного крыла и отсутствие у работников северного доступа к определённым системам внутри полиса. Как и все остальные мои выводы за последнее время, она была чрезвычайно проста – население полиса было разделено на две категории, с абсолютно неравными правами.
Чем больше я раздумывал, тем очевиднее становился простой факт: нас никогда не отправляли в определённые районы города. Например, я ни разу не бывал за тоннелем, ведущим в сторону дамбы гидроэлектростанции. Более того, даже в его окрестностях я оказался всего один раз. Что самое странное, сейчас уже не мог вспомнить по какой причине. Вроде бы случайно свернул не туда на велосипеде, а потом то ли решил проехаться и посмотреть район, где раньше никогда не бывал, то ли попробовал вернуться назад, не используя навигатор.
В любом случае, подобных «закрытых» для посещения мест было немало. Если посмотреть на карту Полиса № 16, доступную в локальной сети, становилось понятно, что нам недоступна как минимум треть города.
На мгновение я задался вопросом, кого именно подразумеваю, говоря «нам», но быстро отбросил эту мысль. Подобное рассуждение могло легко увести в дебри разума, заставив потратить приличное количество времени, но при этом не дав никакого практического результата. Было очевидно, что я такой не один. Более того – подобных мне очень много. Но по какому принципу работает эта система, я пока не понимал.
Постаравшись сосредоточиться на завтрашнем дне и обдумывая альтернативные варианты получения информации, я вскрыл банку лапши быстрого приготовления и залил её кипятком. После чего благополучно поужинал. Правда, даже будучи полностью погружённым в свои мысли, не мог не обратить внимания на очевидное – если раньше лапша казалась вполне приемлемой, теперь мой организм воспринимал её как нечто абсолютно безвкусное. Не сказать, что это сильно меня удивило. Учитывая сегодняшнее посещение кафе, метаморфозы с другими продуктами были вполне ожидаемы. Странным казалось лишь то, что вкус и запах домашнего кофе совершенно не изменились. В данном случае, я снова не видел логики. Какой смысл выдавать людям нормальный кофе, если экономишь на всём остальном?
Тем не менее, зацикливаться на этом я не стал. Неожиданных открытий вокруг и так было более чем достаточно. Если пытаться детально анализировать каждое из них, можно было запросто сойти с ума.
Оказавшись в постели, я продолжил размышлять над завтрашним днём, пытаясь набросать план, позволяющий подобраться к закрытой информации. Вплоть до того момента, пока внезапно не обнаружил, что просматриваю новости «Гелиоса». Всё на том же информационном портале. При этом, я даже не помнил, как и когда развернул интерфейс коммуникатора. Что всерьёз меня испугало. Заодно напомнив мысли о рефлексах, которые пришли в голову, когда я наблюдал за коллегами в офисе.
Решив не закрывать сайт сразу, я принялся медленно пролистывать новости. Если подумать, посещение портала и длительность чтения новостей вполне могли быть ещё одним маркером «нормальности» для людей вроде меня. Не зря же кто-то вынудил нас каждый вечер открывать один и тот же сетевой ресурс.
В процессе я вдруг понял ещё одну простую вещь – все материалы сайта были написаны по одному и тому же шаблону. Кое-где совпадали даже целые предложения или абзацы. Всё это больше напоминало чей-то любительский проект, созданный исключительно ради развлечения, а не центральный портал крупной корпорации.
Спустившись к новостям за вчерашний день, я сделал другое маленькое открытие. Неизвестный автор сайта в значительной мере повторял статьи предыдущих суток. Стоило мне пролистать материалы за последние пять дней, как стало понятно – набор тем практически не меняется. Уверен, если взять список всех новостей за текущую неделю и сравнить его с прошлой, разница будет исключительно в мелочах.
В голове вспыхнуло опасение – мелькнула мысль, что изучение старых новостей тоже может быть своего рода маркером. Поэтому я поспешил вернуться к сегодняшнему дню, после чего закрыл сайт. Вслед за чем свернул интерфейс коммуникатора и, погасив светильник, прикрыл глаза.
Правда, со сном возникли проблемы. Несмотря на то, что вчера я совсем выспался, быстро заснуть не получилось. Слишком много мыслей крутилось в голове. Периодически их вовсе перебивал страх. Казалось, меня уже обнаружили, и вот-вот ворвутся в квартиру. Кто именно это сделает, я не представлял, но был уверен, что они будут достаточно обучены и экипированы, чтобы справиться с одним безоружным человеком. Эта мысль заставила меня ещё раз перебрать все вещи в квартире, пытаясь найти что-то подходящее в качестве оружия. Но, сколько бы я ни старался проявить фантазию, ничего придумать не получалось. Разве что сломать стул и попытаться заострить одну из ножек. Но и тут возникала проблема – прессованная стружка вряд ли окажется достаточно прочной для рукопашной схватки. К тому же, я не мог придумать, чем её можно обработать.
Как итог – отключился я ближе к третьему часу ночи, размышляя над творческим использованием велосипедной цепи.
Проснувшись от сигнала коммуникатора, приступил к стандартным утренним процедурам: санузел, душ, чашка свежесваренного кофе. Плюс бутерброд из плотного серого хлеба с неприятным запахом и ломтика субстанции, которую я раньше считал сыром. Есть это было не очень приятно, но энергия была необходима. К тому же, раз я не отравился раньше, значит, ничего вредного в этой еде не было.
Уже одевшись и собираясь выходить, я получил уведомление о новой корпоративной рассылке. Прекрасно помня, какая новость попалась мне в прошлом выпуске, ненадолго задержался, чтобы просмотреть и этот. Ожидание оправдалось – среди массы типовых новостей нашлась заметка о приёме на работу двух новых техников. Удивлял тот факт, что их сразу взяли на позиции старших специалистов. Такое, на моей памяти, происходило впервые. Как правило, каждый новый сотрудник начинал с позиции стажёра, постепенно поднимаясь наверх. Здесь же двоих мужчин оформили на места, предназначенные для относительно опытных и разбирающихся в своём деле работников.
Ещё один момент, который заставил меня удивиться, – повторение прошлой реакции. Читая новость, я снова передёрнул плечами, как будто мне внезапно стало зябко. Это настолько привлекло моё внимание, что я вновь пробежал глазами по тексту, стараясь понять, какой именно его кусок вызвал такую реакцию. И быстро его нашёл. Финальное предложение заметки: «Теперь это ваши новые коллеги, примите и приветствуйте их».
В голове сразу всплыло окончание новости, где говорилось о больничном Штайнера и Бреннера. Только в том случае использовалась формулировка «не переживайте». Сознание зацепилось за эти слова, и спустя десяток секунд подкинуло мне ещё одно воспоминание. Врач, который отправил меня домой из больницы, тоже добавил к своим словам: «не переживайте». Забавное совпадение. Вернее, скорее всего, не совпадение. И уж точно не забавное. Зато дающее хотя бы какое-то понимание работы алгоритма «рефлексов», при помощи которых нас держали на привязи.
Как минимум, у меня появилось первое рациональное предположение насчёт забывчивости Люсии. Равно как и реакции всех остальных работников департамента, никто из которых не задал логичный вопрос – куда пропали двое их коллег? Если моё предположение было верным, они всего лишь отреагировали на фразы из утренней рассылки.
Всю дорогу до работы я размышлял над тем, каким именно способом наши мозги могли заставить работать по этому алгоритму. Заодно прокручивал в голове все события, которые происходили со мной, начиная с момента посещения хлебозавода. К полноценной теории по поводу заложенных в нас «правил» я так и не пришёл, зато выявил интересную закономерность. Как и большинство моих выводов за эти дни, она была более чем очевидна и едва ли не бросалась в глаза. Но в полной мере разум осознал её именно сейчас.
Что бы ни произошло со мной на том предприятии, дальнейшая ситуация развивалась постепенно. Сначала фотография родителей, потом внешний вид рабочего квартала. Только после этого – фиксация одних и тех же паттернов поведения у коллег. Затем понадобилось ещё несколько серьёзных потрясений, чтобы я начал задумываться об ограничениях на информацию и передвижение по полису. Хотя эти данные всегда были у меня в голове. В теории, я мог проанализировать их в любой момент. И для этого не требовалось быть интеллектуалом или каким-то узким специалистом – хватило бы обычной человеческой логики. Тем не менее, я об этом даже не задумывался. Точно так же, как не обращал внимания на вкус еды.
Возможно я ошибался, но мне казалось, что заложенные в нас ограничения могут разрушаться под действием внешних факторов – несоответствий, обнаруженных человеком в реальности. Чем больше их накапливалось и чем сильнее они воздействовали на разум конкретного индивида, тем свободнее становилось его сознание. Не самая красивая формулировка и далеко не факт, что правильная. Тем не менее, это было хотя бы что-то. Базис, от которого можно отталкиваться.
Я настолько увлёкся своими мыслями, что едва не провалил первую заявку на рабочем месте, спохватившись в самый последний момент. Когда уже был готов стереть всю информацию на накопителях цеха пошива одежды.
Пришлось попытаться сосредоточиться на рабочих задачах. Постаравшись временно выбросить из головы всё остальное и полностью погрузиться в процессы отладки, анализа и стабилизации.
Так продолжалось ровно до того момента, как в работу поступил вызов с выездом. На одном из складов внезапно перестали работать автоматические погрузчики, а решить эту проблему удалённо мне не удалось.
Дело было не в самом вызове, а в том, кто именно со мной отправился из техников. Михаэль Дарэм. Один из тех двух работников, которых только сегодня взяли на их позиции.
Сказать, что я нервничал, значит, ничего не сказать. Честно говоря, изначально ожидал увидеть некоего «монстра». В моей голове эти двое техников тесно ассоциировались с пропажей Томаса и Николаса, из-за чего разум непроизвольно устанавливал между ними прямую связь, едва ли не обвиняя первых в исчезновении вторых.
Впрочем, против моего ожидания, Михаэль оказался обычным человеком. Мужчина лет тридцати, с шевелюрой тёмных волос и густыми усами. Ничего примечательного или подозрительного. Никакой угрозы, исходящей от него, я тоже не чувствовал. Да и начинать разговор он не спешил. Лишь приветственно кивнул, когда мы оба оказались на стоянке велосипедов.
Зато всё изменилось, когда мы прибыли на место. Стоило мне зафиксировать транспорт и двинуться в сторону входа, как сбоку послышался голос техника.
– Ты чего такой хмурый сегодня, Новак? Расстраиваешься из-за тех трёх процентов?
На секунду я замер. Во-первых, это был наш первый разговор. Во-вторых, в момент, когда я получил штраф, Дарэма в департаменте ещё не было.
Чуть повернув голову, я бросил на него взгляд, пытаясь по выражению лица определить, является ли вопрос ловушкой. Правда, единственное, что удалось точно установить – околонулевой уровень своих навыков физиогномики.
Тем не менее, что-то ответить было нужно, поэтому я пожал плечами и пытаясь придать себе максимально беззаботный вид, начал говорить:
– Три процента, это неприятно. Но меня куда больше расстраивает нехватка кофе.
Михаэль почему-то улыбнулся, одновременно приподняв брови. Если последнее выглядело органично, демонстрируя удивление, то улыбка была совсем не к месту. Выходит, он был подвержен тем же самым паттернам поведения, что и все остальные? Как минимум, принимается автоматически улыбаться, когда к нему обращаются. Странно, но эта мысль меня немного успокоила. Чего оказалось достаточно, чтобы в голове сразу сложилось продолжение только что изложенной версии и я поспешил добавить.
– Я допустил перерасход нормы. Теперь до конца месяца, на три порции кофе меньше.
Договорив, я двинулся дальше, но техник неожиданно догнал меня и хлопнул по плечу.
– Нельзя же пить столько кофе, приятель. Норму не просто так ввели – это для нашего же здоровья.
Тяжело вздохнув, он прошёл ещё несколько шагов рядом и добавил:
– Ладно. Мы друг друга уже много лет знаем. Поделюсь с тобой одной порцией. Только обещай, что больше не будешь злоупотреблять. Не просто же так говорят, что в больших объёмах эта штука опасна. Хотя бодрит неплохо, не спорю.
Я сбился с шага, с трудом удержавшись от удивлённого восклицания. Много лет? Да я его сегодня впервые увидел. Внутри появилось сильное желание высказать ему всё прямо сейчас. Обрушить на разум техника поток информации и посмотреть, что он станет делать. Но потом пришло осознание: он точно такой же, как я. Вполне вероятно, искренне считает себя давним работником департамента, который сейчас поехал на вызов с хорошо знакомым ему инженером. Поэтому я лишь благодарно кивнул и озвучил короткое «спасибо».
Спустя несколько мгновений мы, наконец, оказались внутри здания и принялись за дело. К счастью, на обратном пути Михаэль заговорить больше не пытался. Лишь у входа в здание департамента снова хлопнул меня по плечу и попросил напомнить об обещанном кофе.
Остаток рабочего дня я, стиснув зубы, выполнял заявки одну за другой. А когда смена наконец закончилась, сразу поднялся из-за стола. В этот раз всё было предусмотрено – последний отчёт я загрузил в систему ровно тридцать секунд назад. Никакой необходимости оставаться на рабочем месте не имелось.
Как выяснилось, я даже немного перестарался – Люсию пришлось подождать. Просто стоять перед офисом департамента показалось мне плохой идеей. Поэтому я сделал вид, что у меня возникли проблемы с разблокировкой велосипеда. И, вежливо отклонив пару предложений помощи, всё-таки дождался девушку.
На обеде мы сегодня снова сидели вместе, что невольно вызывало массу соблазнов. При виде Люсии хотелось всего и сразу – поговорить о пропавших техниках, обсудить странности Полиса № 16 или просто сделать ей комплимент. Но, прекрасно помня нашу прошлую беседу и её итог, оказавшийся нулевым, я решил попробовать иную стратегию.
Когда она наконец подошла к стоянке велосипедов, я предложил прогуляться. Доехать до одной из общественных стоянок велосипедов, оставить там транспорт, а самим пройтись пешком.
В её взгляде читался явный вопрос – зачем? Но, вместе с тем, где-то в глубине глаз едва заметно проглядывало понимание. Конечно, если прямо сейчас я не занимался самообманом.
Как бы там ни было, Люсия согласилась. Спустя несколько секунд мы уже медленно катили по велосипедной дорожке. Маршрут в своей голове я составил заранее, так что никаких сложностей с тем, чтобы вывести её к нужному месту, не возникло.
Добравшись до выбранной мной стоянки, мы оставили велосипеды и двинулись дальше пешком. Судя по её лицу, Люсия всё ещё не понимала, зачем я позвал её прогуляться по улицам полиса. А где-то на задворках сознания вдруг мелькнула мысль, что я ни разу не видел прогуливающихся парочек из числа своих коллег по департаменту. Этот факт почему-то заставил разум изрядно встревожиться. По нему буквально прокатилась волна паники, причину которой я не мог сейчас уловить.
Но разбираться с этим было некогда. Мы уже пришли на место, и для реализации финального пункта своего плана мне требовалась максимально ясная голова. Так что я попытался отогнать в сторону все тревожные мысли и настроиться на предстоящий диалог.
Остановившись на том самом месте, откуда мне недавно довелось наблюдать за странным внедорожником, я повернул голову к Люсии. Кивком указал на дом напротив и поинтересовался:
– Помнишь, кто тут раньше жил?
Глава VI
Сначала на лице девушки появилось удивление. Недоумевающе посмотрев на здание напротив, она пожала плечами.
– Разве этот дом должен быть мне знаком?
Вздохнув, я кивнул.
– Должен. Ты даже была внутри. В одной из его квартир.
Она снова взглянула на постройку и слегка нахмурилась. Потом на её лице появилась странная болезненная гримаса. Спустя ещё пару секунд девушка тихо проговорила:
– Я действительно помню, что заходила вон в тот подъезд. Но никак не могу понять, зачем?
Договорив, повернула ко мне голову и вопросительно вздёрнула брови.
Я же, после короткой паузы, мягко ответил:
– Здесь жил наш общий знакомый. Томас Штайнер. Помнишь его?
Лицо Люсии снова исказилось гримасой. А потом на нём отобразилось самое настоящее изумление.
– Постой… Мы же совсем недавно о нём говорили. И о Бреннере. Я ведь ещё не нашла записей об их выходе на работу, что показалось странным. А потом…
Девушка замолчала, погрузившись в свои мысли. Судя по всему, пыталась понять, как могла забыть нашу беседу и все сопутствующие ей открытия. Через несколько мгновений вышла из ступора, и на меня уставилась пара охваченных паникой глаз.
– Как такое может быть? Почему я забыла тот разговор? Даже сейчас, когда пытаюсь вспомнить их лица, всё как в тумане. Покрыто дымкой, что скрывает почти все воспоминания. Что со мной, Алекс?
То, что сейчас происходило, безусловно, было рискованно. Но мне требовался союзник. Хотя бы один. Человек, с которым можно будет всё обсудить. Не говоря уже о потенциальной поддержке. К тому же, при мысли о том, что Люсия продолжит жить в иллюзорном мире, реагируя на кодовые фразы, как хорошо тренированная собачка, внутри сразу же начинала бурлить злость.
Я не знал, чем закончится вся эта эпопея. Возможно, мы сможем что-то придумать. Может быть, нет. И, если уж совсем честно, вероятность того, что нас рано или поздно раскроют, была куда выше шансов на успех. Тем не менее, я был полностью уверен в одном: сам я предпочёл бы полную правду, пусть даже с риском для жизни. Это в любом случае лучше подобного существования.
– Долгая история. И я её расскажу. Обязательно. Но, думаю, лучше будет побеседовать в ином месте.
Люсия глубоко втянула воздух. Огляделась по сторонам. Снова обратила свой взгляд на здание.
– Штайнер… Что они с ним сделали? И кто теперь живёт в его квартире?
Прежде чем я начал отвечать, девушка внезапно устремилась вперёд. Настолько быстро и неожиданно, что я не успел её вовремя остановить. Бросившись следом, почти догнал её около дверей подъезда, но чуть-чуть не успел. Люсия скользнула внутрь.
Окончательно я настиг её только на лестничной площадке. Уже после того, как она постучала в дверь, за которой располагалась бывшая квартира Штайнера. Остановившись рядом, я хотел сказать, что нам лучше уйти, и в целом эта затея выглядит опасной. Но сделать этого не успел.
Лязгнул замок, и дверь начала медленно открываться. Спустя пару мгновений нашим взглядам предстал коротко стриженный мужчина в домашних штанах и футболке. Точно таких же, как у меня дома. Посмотрев на нас, поинтересовался.
– Вам нужна помощь?
Мы молчали. Мужчина же, всё с той же приклеенной улыбкой, которая уже начинала раздражать, оглядел нас с Люсией. Девушка, чьи руки начало слегка потрясывать, всхлипнула. Взгляд нового владельца квартиры сразу же устремился на неё.
– Что-то случилось?
Вместо ответа, Люсия всхлипнула ещё раз. А я поспешил вмешаться:
– Боюсь, мы просто перепутали квартиры. Извините за беспокойство, мы уже уходим.
Взяв девушку под локоть, я увлёк её за собой, направляясь к выходу из подъезда. К счастью, Люсия не сопротивлялась. Да и в целом, выглядела она сейчас весьма растерянной.
Когда мы наконец оказались на улице, девушка покосилась в мою сторону.
– Что происходит? Откуда ты всё это знаешь? Как…
Её голос прерывался, губы слегка подрагивали, а глаза блестели. В психологии я разбирался слабо, но было очевидно, что Люсия находится на грани нервного срыва. Поэтому я попытался перенести разговор в более спокойное место:
– Думаю, лучше поговорить у меня дома. На улице мы привлекаем слишком много внимания.
Сказанное было чистой правдой. За то время, что мы стояли около подъезда, мимо проехали двое велосипедистов, чьи обращённые на нас взгляды были более чем удивлёнными. Возможно, их насторожило выражение лица Люсии, а может быть, удивились тому, что я держу её под руку.
Последняя мысль снова всколыхнула смутное беспокойство где-то в глубинах разума. А рядом заговорила Люсия:
– Лучше тогда у меня дома. Я живу ближе.
Раньше я у неё не бывал, но причин лгать у девушки не было. Поэтому я согласился. Мы вернулись к велосипедам, и Люсия поменялась со мной местами, задавая направление движения нашей маленькой колонны. Ехать же действительно оказалось недалеко – дорога заняла меньше десятка минут.
Зайдя в прихожую, я вдруг понял, что планировка квартиры полностью идентична. Налево – выход в кухню, прямо – спальня, а дверь справа вела в санузел и душевую. После этого мой взгляд зацепился за ещё одно сходство. На комоде в прихожей, что был точной копией моего, стояла пустая картонная рамка.
Проследив за направлением моего взгляда, Люсия тоже посмотрела на картонную конструкцию. Удивлённо моргнула. Ещё раз. Потом отвернулась в сторону.
– Рассказывай. У меня сейчас такой шок, что даже рамка с фотографией родителей кажется пустой.
Секунду помолчав, я решил, что не стоит сразу добавлять новый удар по её сознанию. Вместо этого кивнул в сторону выхода на кухню.
– Идём. Тебе, наверное, лучше присесть.
Люсия шагнула в направлении кухни, но вдруг остановилась. Обернувшись, смерила меня странным взглядом. Таким, какого я у неё раньше не видел. Затем неожиданно указала рукой на проход, ведущий в спальню.
– Там будет удобнее. Стул всего один, а на кровати мы поместимся вдвоём.
Какая-то часть моего разума немедленно встрепенулась, решив, что это откровённый намёк. Но, стоило напомнить самому себе о текущих обстоятельствах, как лишние мысли сразу отступили на второй план.
Оказавшись в спальне, Люсия с ногами забралась на постели. Я же осторожно сел на край кровати и начал рассказывать. Изложил всё – от инцидента на хлебозаводе до диалога с новым техником и моих изысканий во внутренней сети Полиса № 16.
Единственное, что я поменял в хронологии, – момент с фотографией. Полностью умолчать о нём показалось неправильным. Поставив себя на её место, я бы хотел, чтобы мне рассказали всё. Тем не менее, вываливать подобную информацию в самом начале тоже было бы неверно. Так что этот блок я оставил на финал.
Выражение лица Люсии менялось на протяжении всего моего рассказа. Порой казалось, что она вот-вот закричит или забьётся в истерике. Но девушка стойко продержалась до самого конца. До того самого момента, когда я упомянул снимок.
Тогда она вскочила со своего места и порывисто бросилась в прихожую. Шагнув следом, я обнаружил её, стоящую с пустой рамкой в руках. Она обернулась ко мне, и в её взгляде читались гнев и растерянность.
– Тут были мои родители! Единственное фото, которые мне отдали в детском доме! И что? Это тоже было ложью? Как такое вообще возможно? Зачем? Ради чего так калечить людей?
Про детский дом я ничего не говорил. Хотя и предполагал, что, раз у нас одинаковые пустые рамки, то истории их появления тоже могут оказаться схожими. А о том, что на самом деле произошло с нашими родителями, я сейчас старался вовсе не думать.
– Я не знаю, кто это делает и зачем. Самое рациональное предположение – стратегию реализует правление «Гелиоса». Но, где здесь логика, я пока понять не могу.
Люсия швырнула рамку на поверхность комода. Развернувшись, впилась в меня взглядом. Если раньше её глаза просто блестели, то сейчас они были попросту полны слёз.
– Это неправильно. Так нельзя. Никто не может вот так обращаться с людьми. Даже «Гелиос», как бы они ни хотели спасти человечество. Что это за спасение такое, если мы все превратимся в рабов?
Буквально на миг замолчав, продолжила:
– Я ведь ничего из этого даже не замечала. Хотя всё было перед глазами. Я же оператор, в конце концов. Вижу весь город. Все объекты. Но не разглядела простейшие вещи, которые были всё это время прямо под носом.
Девушка говорила всё громче и громче. Я сделал шаг ближе и напомнил осторожно:
– Думаю, будет лучше, чтобы нас не слышали соседи.
Люсия горько усмехнулась:
– Почти весь дом работает в кондитерском цехе. После работы им положено по одному бесплатному десерту и два стакана чая. Плюс два подхода по пять минут в массажных креслах. Раньше, чем через час, в квартирах никто не появится.
Кондитерский цех я помнил. Рабочих там было не так много, но, пожалуй, их вполне хватило бы, чтобы заполнить целый дом. Да и девушка говорила вполне уверенно.
Люсия бросила быстрый взгляд на рамку и продолжила, снизив громкость голоса:
– Они отняли у меня всю жизнь. Не только у меня. У всех нас. Превратили в роботов, которым запрещено жить. Штайнер это как будто чувствовал. Он ведь даже пытался пробиться. Помнишь тот стул с инициалами? А ещё мы с тобой… Ведь не зря же мы…
Я вопросительно приподнял брови и не удержался от уточнения:
– О чём ты?
Люсия на мгновение опустила взгляд и, как мне показалось, слегка покраснела. Затем снова посмотрела на меня – дерзко, решительно, с вызовом.
– А ты подумай. Мы же единственные, кто обедал вместе.
Сначала я хотел машинально возразить, напомнив, что в столовой полно небольших групп из двух-трёх человек, сидящих за одними столами. Но потом до меня дошло, что именно она имеет в виду. Девушка была права – других разнополых пар за столами нашего департамента я действительно не видел. Только мы с Люсией, и то не каждый день.
– Хочешь сказать, мы тоже пытались неосознанно бороться?
К моему удивлению, Люсия посмотрела на меня, как на идиота. Даже чуть улыбнулась, несмотря на то, что в её глазах всё ещё блестели слёзы.
– Это значит, что… Во-первых, ты немного тормозишь. Как коммуникатор со старым софтом. А во-вторых, это означает, что мы друг другу нравимся. Возможно, очень нравимся.
Последние слова она буквально прошептала. Затем стремительно шагнула вперёд, толкнув меня руками в грудь и прижала к стене. Не сказать, что я был против такого развития событий. Тем не менее, выглядеть человеком, воспользовавшимся ситуацией и её состоянием, мне совсем не хотелось. Поэтому я решил немного прояснить её мотивы:
– Ты делаешь это, потому что…
Договорить мне она не дала. Поднявшись на цыпочки, приблизила своё лицо к моему и тихо прошептала:
– Я делаю это, потому что хочу. Очень хочу. И боюсь, что завтра утром это желание исчезнет.
Озвучив последние слова, Люсия впилась в мои губы поцелуем. А спустя десяток секунд мы оказались в постели, принявшись неловко избавляться от одежды. Чуть позже мои пальцы коснулись обнажённой женской кожи, принявшись активно исследовать её тело. Впрочем, она сама вовсю участвовала в процессе, с удовольствием направляя мои движения.
Через какое-то время девушка превратилась в штурмана совсем иной части мужского тела. А потом я понял, что очень рад отсутствию её соседей. Потому как, несмотря на все наши старания, удержать рвущиеся наружу стоны было попросту невозможно.
Я даже не предполагал, что близость между мужчиной и женщиной может доставить настолько зашкаливающее удовольствие. Кажется, в момент завершения у меня буквально помутилось сознание. Уровень наслаждения оказался настолько запредельным, что в себя я пришёл только после того, как рухнул на постель рядом с тяжело дышащей Люсией. Сама она перевернулась набок и с довольным видом улыбнулась. Но, спустя мгновение, неожиданно потянулась пальцами вниз, после чего быстро поднялась и устремилась в ванную.
Пару секунд я недоумённо смотрел ей вслед. Потом в голове всплыли определённые физиологические детали, которые полностью объясняли её поведение. А сразу за этим пришло понимание ещё одного факта, который, как ни странно, вызвал во мне куда больше внутренней агрессии, чем всё остальное.
Его суть была проста: помимо прочего, нас лишили эмоциональных привязанностей к противоположному полу, а вместе с ними и плотских желаний. Тех самых, которые, как я только что выяснил, способны доставить обоим участникам потрясающее наслаждение.
