Текст книги "Олимпик"

Автор книги: Александр Костиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3 Космическое путешествие

Один из немногих красивейших видов – Олимпик из космоса. Только из-за этого стоит выйти на орбиту. Неудивительно, что внимание спецназовцев переключилось на обозрение космоса и планеты, как только открылись заслонки иллюминаторов.

Челнок взял курс на космодок, и полностью увидеть Олимпик мы не смогли, лишь его часть. Но и этого хватило, чтобы получить впечатлений если не на всю оставшуюся жизнь, то на пару-тройку месяцев наверняка. Атмосфера, облака, моря и океаны делают Олимпик почти неотличимым от других заселённых людьми планет. Неповторимый же красноватый оттенок придают множество горных районов и пустынь.

Над Дакеттом облаков не наблюдалось и его можно рассмотреть целиком. Когда на него наползает ночь, вид с орбиты получается более зрелищным. По мне так и днём тоже ничего. С высоты город напоминает большую кляксу с несколькими «отростками». Самый длинный заканчивается космодромом, остальные – пригороды, лишь намёки на «щупальца» спрута-мутанта. По району частных домиков протекает небольшая извилистая речка. Толку от неё немного, разве что порыбачить, да на лодке покататься.

С орбиты хорошо просматриваются ещё два города. К одному из них неспешно подползает полоска терминатора. Зрелище – не всякий раз удаётся увидеть.

Лейтенант, не стесняясь, навалился на меня, стараясь охватить взглядом как можно больше красот Олимпика. Сразу видно – ни разу не покидал планеты. В эпоху, когда запросто можно совершить космическое путешествие, много и таких, кто ни разу не выходил на орбиту, не говоря о межпланетных путешествиях. После этого задания команде лейтенанта Сайдла будет, чем похвалиться перед сослуживцами.

Челнок выровнялся, Олимпик скрылся «внизу». Как по мне, вид космоса с тысячами звёзд тоже захватывает дух, но спецназовцам это стало неинтересно и они заняли места, делясь впечатлениями.

– Красиво, – сказал лейтенант, откинувшись на спинку кресла. – Раньше такое видел только на фотографиях да по телевизору. Стоило появиться «Летучему голландцу», как думаете, капитан?

– Сплюньте, Уорик, – фыркнул я.

Картинку, не хуже Олимпика с орбиты, мы смогли наблюдать через несколько минут. Челнок развернулся так, чтобы дать пассажирам возможность увидеть космодок во всей красе. Сначала – всего лишь ещё одна светящаяся точка среди звёзд. Она увеличивалась, и вот уже огонёк разбился на несколько, потом ещё и ещё. Появились цвета.

Короткая толстая труба с утолщением сверху, из-за чего сооружение напоминает букву «Т». Или гриб. Под огромной «шляпкой» расположилось второе утолщение, нечто вроде «юбки». Описал просто, на самом деле в космодоке нет ничего простого. «Шляпка гриба» способна вместить население среднего городка. Правда, желающих посетить Олимпик обычно не так много, а олимпийцев, отправляющихся в космическое путешествие, ещё меньше, так что космодок претерпел некоторую модернизацию. Почти всю «юбку» занимают склады. «Шляпка» служит именно тем, для чего и предназначена – приёму кораблей. Здесь же пассажиры ждут рейсы в другие миры, томятся в ожидании челноков, отправляющихся на Олимпик. Вообще, корабли могут стыковаться где угодно, кроме «ножки». Она обеспечивает жизнедеятельность космодока и устойчивость на орбите.

За приближением космодока я готов наблюдать сколько угодно. Спецназовцы, видимо, тоже. Они восхищённо загомонили, лейтенант тут же снова навис над ухом, выглядывая в иллюминатор, стараясь запечатлеть красоту космодока.

– Нравится? – спросил я.

– Ещё бы! – хмыкнул лейтенант. – Парни, кто-нибудь взял видеокамеру?

– Можно воспользоваться камерой из амуниции, – откликнулся сержант Шмалик.

– Действуй, сержант.

– Есть!

Сержант с сожалением оторвался от созерцания космодока, достал из-под кресла вещмешок и стал рыться в нём. Его место тут же занял другой спецназовец. Челнок неспешно подплывал к доку, временами корректируя курс короткими выхлопами регулирующих клапанов, обходя громадину станции стороной. Огромный орбитальный док вырастал на глазах, предъявляя взгляду всё новые и новые подробности. К «юбке» пришвартованы два корабля – прямоугольный сухогруз и, рядом, такое же большое судно, состоящее их трёх шарообразных цистерн. У бортов «шляпки» расположился рейсовый лайнер, издали похожий на калошу. Рядом с космодоком они казались чуть больше мухи, севшей на спину бегемота. Словно те же мухи, вокруг космодока летали автоматические корабли-роботы и баржи.

– Вот это красота! – восхищённо сказал кто-то из спецназовцев.

Предстоящий поход на обезлюдевшую яхту стал казаться чем-то далёким. Я попытался отыскать «Один». Взгляд заметался по обозримому из иллюминатора пространству. Еле разглядел две неподвижных ярких точки – баржи, пристегнувшиеся с помощью мощных магнитов на стальных канатах к борту «Летучего голландца», незаметному в черноте космоса. Корабль, без габаритных огней, похож на груду металла, хотя, скорее всего, ни капельки не повреждён.

– Капитан, стыковка с космодоком входит в наши планы? – спросил лейтенант.

– Да. По инструкции, среди нас должен быть представитель службы безопасности дока. Корабли – их епархия.

– Понятно теперь, для чего нужно было взять два дополнительных комплекта амуниции.

Челнок подлетел вплотную к борту «шляпки». Казалось, если бы не преграда в виде иллюминатора – протяни руку и дотронешься до внешней стены гигантской космической станции. Медленно проплыли до стыковочного узла, остановились. Из борта космодока вытянулись захваты и мягко зафиксировали челнок. Следом выдвинулся рукав, обволок шлюз – как поцелуй, право слово. Увидеть картинку можно только на диспетчерских экранах. Как-то раз повезло подсмотреть на процесс в реальном режиме – стыковка представилась именно таким образом.

– Лейтенант, предлагаю встретить гида, – поднялся я с кресла.

Бортовая дверь челнока, с еле слышимым шипением, отошла внутрь и поднялась вверх, открывая взору небольшой коридор рукава и следующую перегородку, которая поспешила раскрыться, распавшись на две половинки. Небольшое переходное помещение, дальше ещё один люк. Как только между помещениями выровнялось давление, он раскрылся лепестками диафрагмы. Всё, путь свободен. В коротком коридоре нас с нетерпением ждал гид. Вернее, ждала.

– Ох ты ж! – удивился я.

Гидом, оказывается, у нас сегодня работать будет Марго. Вот уж не ожидал, честное слово.

Когда-то Марго была обычным оперативником, совсем как я до сих пор. Какое-то время мы работали на пару и некоторое время спустя стали немного ближе, чем просто напарниками. Что вы хотите от двух замечательных холостых людей? Это нормально. Чуть позже, когда наши отношения начали приобретать более интимную окраску, оказалось, что я слишком «опекаю» Марго. По мне, так это ей всего лишь казалось. Тем не менее, ей моя забота не понравилась. В результате – разрыв с переводом на космодок. Через несколько месяцев мы вовсе прекратили всякие отношения вроде постоянных звонков и, казалось, забыли друг о друге. Да вот попробуй, забудь эту красавицу, ага.

Часто вспоминал о ней после полного разрыва. Нет-нет, да появится в воображении. Может, и не везло мне больше ни с кем после, потому что волей-неволей сравниваю с Марго – ищу схожие черты внешности и характера. Ямочки на щеках, когда улыбается, кудрявые волосы, взгляд нежный и добрый… Правда, в последнее время он был не такой уж и нежный.

В тёмно-синей форме охраны космодока Марго выглядела привлекательно. Я давно отметил, что ей идёт именно форма, больше чем, к примеру, деловые костюмы или платья. На ремне кобура с «сонным» пистолетом, в руках планшет, в ухе передатчик – связь с космодоком. Вроде как собирается проинструктировать нас и вернуться обратно.

– Привет, Крис, – сказала Марго, входя на борт челнока.

От улыбки стало веселей. «Летучий голландец» отошёл далеко в сторону и перестал быть большой проблемой.

– Привет, Марго, – ответил я, пожирая её взглядом. – Не думал, что сопровождать группу будешь ты.

– Сама вызвалась. Надо немного развеятся, засиделась на космодоке.

– Так возвращайся на Олимпик. Мы с полковником будем рады тебя видеть в своих рядах.

Закрылись люки космодока, отрезая нас от огромного мира космической станции, следом задраился люк челнока.

– Нет, Крис, не так быстро. Ты лучше знакомь меня с командой.

Бойцы с любопытством рассматривали нового члена экспедиции. Среди спецназовцев прекратились разговоры, любопытные лица выглядывали в проход между сидениями и поверх их спинок. В отличие от подчинённых, лейтенант Сайдл, судя по выражению лица, был не в восторге от присутствия Марго. То ли от наличия в команде ещё одного человека, то ли от того, что это была женщина.

– Добро пожаловать, капитан, – отчеканил он.

Мы разместились в креслах, теперь по-новому – лейтенанту пришлось пересесть в соседнее кресло через проход, прогнав оттуда сержанта.

Снаружи донёсся приглушённый бортами лязг, это отсоединились швартовочные узлы, освобождая челнок. Пилоты тут же включили маневровые двигатели – корабль отплыл от космодока, но момент отхода уже никого не интересовал. Всё внимание обращено на Марго.

– Что нам нужно знать прежде, чем войдем на борт «Одина»? – спросил я, переходя к делу.

– Всё, что известно, мы передали Гриссому, – ответила Марго. – Он разве тебе ничего не рассказал?

– Мало, то есть, почти ничего. Схема яхты известна?

– «Один» сконструирован по схеме стандартного пассажирского корабля, – Марго стрельнула в мою сторону лукавым взглядом. – В Академии, наверное, изучал, а? Не забыл ещё?

– Ну так когда это было? К тому же каждый корабль конструируется по оригинальному проекту. А яхты – это и вовсе… – я неопределенно помахал ладонью, мол, там много разного.

– О-о, что-то ещё помнишь.

Марго активировала планшет, на экране появилась объёмная схема «Одина». Приплюснутая, широкая калоша с взлётно-посадочной палубой, расположившейся на «животе» корабля. Снаружи она выглядела не так, чтобы впечатляюще. В общем-то, похожа на лайнер с небольшими, почти незаметными глазу, отличиями и по размеру меньше раза в два.

Интересно то, что хозяева этой посудины особо не беспокоились о её внешнем виде. Ведь, наверняка, яхту временами приходилось демонстрировать посторонним, да и просто пристыкованная к тому же космодоку, корабль виден сотням, а то и тысячам людей. С другой стороны, что мы знаем о вкусах людей, что владели «Одином»?

– Наверное, вмещает кучу народа? – сделал вывод я.

– Конечно, – кивнула Марго.

– Заметно. И выглядит серьёзно.

– Ты будешь смеяться, но эта яхта не предназначена для долгих перелётов, если судить по техническим характеристикам. Ладно, к делу. Я тут, пока тебя искали по всему Дакетту, нарисовала маршрут. Вот, смотри. Лейтенант, вы тоже присоединяйтесь.

Изображение на планшете сменилось. С корабля словно сняли шкуру, в результате чего стали видны внутренности. Палубы, каюты, подсобные и служебные помещения, двигательный отсек. Всё как на ладони.

– Маршрут – это хорошо, значит, не заблудимся, – кивнул я.

Кривая красная линия начиналась на взлётно-посадочной палубе и заканчивалась на мостике. Между ними две обитаемые палубы, одну из которых нам предстояло пересечь из конца в конец.

– Лифтами пользоваться не будем, – решил я, – даже если «Один» будет сверкать всеми огнями. Прогуляемся пешком.

Челнок приблизился к «Летучему голландцу» на достаточное расстояние, чтобы увидеть «Один» во всей красе. Пилоты выводили челнок на курс, ведущий прямиком к яхте. Я оказался прав, когда при подлёте догадался, где она находится. На минуту включились ускорители. Дальше – дрейфовали. Оставалось примерно двадцать минут до стыковки.

– Готовимся к выходу, – отдал команду Уорик.

Спецназовцы зашевелились. Из сумок появилось оружие, снаряжение, шлемы, твердые маски, при необходимости служащие респираторами, бронежилеты. Досталось по комплекту и нам с Марго. Через несколько минут, мы превратились в братьев близнецов, лишь таблички на рукавах помогали не путать бойцов друг с другом. Лейтенант помог Марго подогнать снаряжение, чтоб не болталось и не громыхало при передвижении. Заставил нас попрыгать. Завершающим штрихом предложил выбрать оружие. Марго выбрала пятнадцатимиллиметровую «Кобру-12», хотя и от «сонного» пистолета не отказалась. Я немного замешкался: то ли ограничиться пистолетом, тут их на выбор пять штук разных, то ли вооружиться пэпээсом, короткоствольным штурмовым автоматом с полусотней патронов в магазине. В конце концов, самолюбие выиграло, я вооружился так же, как и спецназовцы.

Самый интересный момент, подлёт к яхте, мы видеть не могли. Если постараться, из иллюминаторов можно разглядеть разве что баржу и кусочек борта яхты. При этом к иллюминатору прижиматься лицом надо так, что ну его, в самом деле. Лучше уж ещё раз оружие проверить.

– Капитану Хаппельмайеру срочно прибыть на мостик, – неожиданно «заговорил» динамик хриплым мужским голосом. Видимо, пилот.

– Ох ты ж, – вздрогнул я. – Что у них там случилось?

– Иди, раз вызывают, – сказала Марго.

– Пойдешь? Лейтенант? Заодно посмотрим на яхту.

– Почему бы и нет, – согласился Уорик. – С удовольствием.

Только встали, как дверь в кабину пилотов открылась, оттуда выглянуло бородатое лицо пилота. ОН помрачнел, когда увидел, сколько нас собралось наведаться в кабину, но возражать не решился. Молча кивнул, мол, следуйте за мной.

Узкий коридор закончился небольшой кабиной. Два кресла, приборная доска с кучей переключателей, кнопок, мониторов. Над лобовым иллюминатором, шириной во всю кабину, тоже приборы. Чем-то похоже на кабину самолёта. Я уж забыл, что здесь к чему, хотя в Академии мы и это проходили.

Первым делом внимание привлёк вид яхты. Огромная штуковина без единого работающего бортового огонька. Только свет солнца овещает краешек борта. Хотя нет, ещё взлётно-посадочная палуба, расположившаяся под основным корпусом, тускло-красновато светится. Похоже на пасть чудовища, подумалось вдруг, и тут же мурашки пробежали по спине. Как-то не по себе стало. Влетаем в него, добровольно, выйдем ли обратно – вопрос. Появилось желание вынести вердикт о судьбе «Одина» прямо сейчас. Развернуть челнок, а яхту отправить прямым курсом на звезду. Или даже воспользоваться станцией «Дрон-6». Есть у нас на орбите такая штука – мощная, способная одним выстрелом распылить корабль любого типа. Болтается без дела: у нас тут планета мирная, далеко от границ Федерации.

– Вас вызывает подполковник Сергеев, – пилот, что нас встретил, переключил видеосигнал на центральный монитор и я встретился взглядом с подполковником.

Ничем не примечательный тип, лет сорока с небольшим. Больше администратор, чем вояка, на внешности этот факт тоже отражался.

– Капитан Хаппельмайер, – представился я, одним глазом наблюдая за «пастью» взлётно-посадочной палубы.

– Рад видеть, капитан, – ответил Сергеев. – Мы зафиксировали некоторую активность на «Одине». Имейте ввиду. При этом сканирование до сих пор не выявило никакой биологической активности.

– Ясно, подполковник.

– Что вы сейчас видите?

– «Один» нас встречает. На взлётно-посадочной палубе светятся аварийные огни. Сейчас как раз наблюдаем.

– Вот я про это же и говорю. Пять минут назад яхта была совершенно неактивна. Так что будьте осторожны, капитан.

– Постараемся.

– Как там мой капитан?

Я оглянулся на Марго. Зрелище тёмного корабля с тускло-красной «пастью», похоже, заворожило и её.

– Капитан Винсент рядом.

– Хорошо. Пусть включит постоянную связь и не выключает её до конца операции.

– Это стандартный протокол, подполковник.

– Я знаю, но нужно ведь напомнить, – усмехнулся Сергеев. – Тоже стандартный протокол.

С Сергеевым я знаком мало. Засел он на космодоке давно и редко выбирался на поверхность Олимпика. На орбитальной станции можно жизнь прожить, никуда не выходить и не вылетать, чем подполковник и пользовался. Космодок стал для него родным домом. Вживую мы встретились только однажды, когда я впервые прилетел на Олимпик по распределению. Сергеев тогда был майором, вторым лицом службы безопасности. На первый пост продвинулся недавно, как раз, когда Марго ушла на космодок.

Зрелище вхождения челнока в корабельный док может приесться разве что пилотам. На записях уже не тот эффект. Вот когда вживую, тогда да, завораживает.

У нас ситуация вообще получилась уникальная. Обычно корабли сияют разноцветными огоньками. Что-то наподобие подлёта к космодоку. Здесь же только аварийное освещение. Жуть. Завораживающая жуть.

– Что с силовыми полями? – спросил командир экипажа, как только связь прервалась. Ему пришлось наклониться чуть вперёд, я загораживал собеседника.

– Основное не работает, – ответил второй пилот.

– Дам сигнал, на всякий случай. Мало ли.

Силовые поля на судах – вещь необходимая, служит для защиты от мелких метеоров, коих в космосе неисчислимое множество. Поле обволакивает судно этаким шаром, и глазу заметно только в момент соприкосновения с каким-нибудь предметом. Оно способно задержать, отбросить в сторону или уничтожить объект размером с футбольный мяч. Камешки побольше обычно либо расстреливаются на расстоянии автоматическими пушками, дробя те на мелкие кусочки, либо просто корректируется курс корабля. Если вдруг большой метеор прорвётся сквозь заградительный огонь, он способен пробить и силовое поле, правда, при этом его хорошо деформирует, а то и расколет на несколько мелких камней. Конечно, всё зависит от размера камня. Так же и в нашем случае – задержать нас силовому полю не хватит мощности – челнок, все ж, крупный объект. И даже под заградительный огонь не попадем: в этом случае работает независимый сигнал «свой-чужой», но обшивке может прийтись не сладко.

«Один» вырос, навис над нами, не хуже чудовища с раскрытой пастью. Ещё пара минут, и челнок влетел внутрь взлётно-посадочной палубы. Множество аварийных ламп с тусклым красным светом вызвали очередное нашествие мурашек. Наверное, у меня просто воображение разыгралось. Казалось, мы попали в чужое пространство, жуткое параллельное измерение, откуда нет выхода.

Пилоты развернули челнок пузом к потолку, теперь он стал полом. Пара посадочных площадок, десятки кругляшей поменьше – «стойла» спасательных шлюпок.

– Шлюпками не пользовались, – тихо проговорила над ухом Марго. – Смотри, Крис, никто не покидал борт «Одина».

– Вижу. Пойдём лучше готовиться к выходу.

Пилоты направили судно к ближней посадочной площадке. Не будем им мешать.

Глава 4 На борту «Одина»

Челнок подплыл к ближайшему посадочному кругу, выпустил шасси и аккуратно сел. Автоматика площадки сработала мгновенно. Поверить в то, что «Один» мёртв, было затруднительно.

– Готовимся к выходу, парни! – отдал команду лейтенант и пристегнул маску к шлему.

Спецназовцы сделали то же самое. Шмалик помог Марго, на что капитан благодарно кивнула. Отличить от остальных её теперь можно разве что по росту и отсутствию нашивки с именем на рукаве.

Большой круг перевернулся, и челнок оказался в обширном отсеке, заполненном готовыми к старту спасательными шлюпками, похожими на остроконечные пули. Тусклый красный свет освещал отсек также, как и взлётно-посадочную палубу.

Комментариев ни со стороны пилотов, ни с космодока не последовало, как будто именно такого отношения стоило ожидать от пустого корабля. Значит, промелькнула мысль, защита от космического вакуума на корабле работает.

– Включаем защиту от внешней среды, – сказал Уорик и, подавая пример, включил еле заметный прибор на поясе.

По одежде и шлему хаотично пробежались быстрые короткие молнии. Всё, защита включена. Недавнее изобретение ученых мужей из метрополии, недорогая, но весьма полезная штука. Используеся, в основном, военными и спасателями. Вокруг человека образуется тончайшее силовое поле, способное остановить разве что молекулу. Что-то крупнее проходит насквозь. Парням в разных ситуациях приходится работать, иногда в настолько враждебной среде, что контакт с кожей, даже прикрытой одеждой и экипировкой, приводит к неприятностям.

Воздухом организм обеспечивает маска. Система фильтров и немного «умной» электроники пропускает воздух в нужной пропорции, чтоб не задохнуться или получить кислородное отравление, и задерживает всё остальное. Со скафандром не сравнить, ведь прибор рассчитан для работы в атмосфере. Скажем, если бы не сработал механизм посадочной площадки, нам пришлось бы воспользоваться скафандрами, обязательно присутствующими в челноке, и пробираться в основные отсеки корабля хитрыми путями. К счастью, повезло. Или наоборот, как посмотреть.

Пилоты не торопились открывать люк, нам пришлось подождать пару минут. Уорик оттеснил нас с Марго в тыл, так что я сверлил больше спины спецназовцев, чем вот-вот готовый открыться люк.

Наконец, приборы определили, что за бортом пригодная атмосфера и люк открылся. Спецназовцы высыпали из челнока, рассредоточились вокруг трапа, беря на прицел все возможные подозрительные места. Мы с Марго покинули челнок последними, люк закрылся сразу за нами, оставляя нас один на один с неизвестным.

– База, – сказала Марго, осматриваясь вокруг, – мы на месте. Начинаем выдвигаться к мостику.

Сверившись с маршрутом на планшете, Марго немного огляделась и направилась к ближайшему выходу из ангара.

– Не спешите, капитан, – остановил её Уорик. – Первыми пойдут мои ребята. Гравз! Шмалик! Вот им маршрут покажите.

Марго выполнила просьбу. Спецназовцы едва взглянули на схему.

– По ближайшей лестнице добираемся до третьего этажа, – Шмалик пожал плечами, – Ничего сложного.

– На кораблях это называют палубами, умник, – пихнул его в бок второй боец.

– Пусть будут палубы. В общем, дальше идём по коридору до мостика.

– Учтите, – сказала Марго, – палуба, где нам придётися идти, предназначена для развлечений.

– Другие маршруты? – спросил лейтенант.

– Этот самый короткий.

– К тому же, – добавил я, – нужно будет подниматься или спускаться по аварийным лестницам. Не хотелось бы.

– Невесёлое путешествие получилось, – пробормотал Гравз.

– Мы наверняка пойдем по трупам, солдат, – голос Марго приобрёл стальной оттенок.

– Или не увидим ни одного, – пробормотал я. – Всё ж «Летучий голландец». Ладно, пора в путь, нечего топтаться на месте.

Мы пошли, сразу рассредоточившись в боевой порядок. Впереди авангард разведчиков, сразу за ними цепочкой растянулся оставшийся отряд. Мы с Марго и лейтенантом в центре. Небольшое пространство между челноком и выходом из ангара преодолели быстро. Вышли в широкий коридор, служащий служебным целям. В случае чего, через него пассажиры могли добежать до шлюпок. Когда на «Одине» произошла неведомая пока беда, ни одного постороннего в этом коридоре не было. Впрочем, могу ошибаться, похоже, здесь не было вообще никого.

По борту, противоположному выходу в ангар, несколько дверей. За ними находятся обслуживающие отсеки – кухня, прачечная и так далее. Чуть ближе к хвосту – двигательный отсек. Поэтому слишком неожиданным показался металлический лязг, раздавшийся рядом с нами, с той стороны стальной стены. Я вздрогнул.

– Чёрт побери, – выругался лейтенант, – что это было? Продолжаем движение, чего встали?

Как в фильмах ужасов – вокруг никого, только звуки, от которых в жилах стынет кровь, душа прячется в левой пятке, мозги сковывает чем-то холодным и неприятным. Тёмный коридор, освещения никакого, спасались встроенными в пэпээс фонариками. В этих условиях стук железки выглядел зловещим. Корабль, полный ужасов. Впрочем, ничего нельзя исключать. Если подобного не было раньше, это не значит, что такого не произойдет никогда. Чем Олимпик хуже богатых на неразрешимые загадки приграничных планет?

Лязг повторился тоном пониже.

– Железка какая-то по борту бьёт? – предположила Марго.

Развить мысль не дал вызов подполковника с космодока. Перед выходом с челнока Марго выдала нам с лейтенантом устройства связи, близнецы того, что, словно украшение, сверкает в её ухе.

– Да, подполковник.

– Лайнер оживает, господа разведчики, – доложил подполковник. – Включились бортовые огни.

– Значит, вот что это за лязг, – сказал я.

– Что у вас происходит, капитан?

– Мы пока…

– Что-то включается…

Начали мы одновременно и посмотрели друг на друга. Марго среагировала первой, жестом показав, мол, продолжай ты.

– Мы в коридоре у посадочной площадки, – начал докладывать. – Пока темно, из технических отсеков слышим технический шум. Предположительно включаются системы корабля.

Словно в подтверждение, в длинном коридоре зажглись лампы. Где-то вдали одна не выдержала напряжения, стала часто моргать.

– Господа разведчики, – после небольшой паузы сказал подполковник, – на яхте включились бортовые системы, видим иллюминацию.

– Какого типа бортовая система здесь установлена, не выяснили? – спросил я у Марго.

– Обычный, что интересно, – Марго пожала плечами.

– Управляется, конечно же, с мостика?

– С мостика можно управлять чем угодно. Появилась идея?

– Да какая идея?

– Напомню, господа, – снова встрял в разговор Сергеев. – сканеры до сих пор не обнаружили на корабле живых. Вас мы видим, если что.

– Это хорошо, подполковник, – ответил я. – Но ведь сигналы можно экранировать?

– Думаешь, на корабле кто-то живой остался? – спросила Марго.

Вместо ответа я пожал плечами.

– Отряд! – оживился лейтенант. – Не стоим! Вперёд! Шмалик, Гравз!

Добрались до широкой лестницы, или как принято на флоте, трапу. Хотя какой это трап? Десятиметровой ширины, к следующей палубе разветвляется на три рукава. Два из них выводят в коридор второй палубы. Третий же отвод, самый широкий, винтовым образом идёт выше. Каменные ступени, ближе к палубе постеленный коврик, на стенах встроенные гибкие лампы, поручни. Не хуже, чем в гостиницах межпланетного класса. Впрочем, это яхта, и этим всё сказано.

– Капитан Хаппельмайер, – сказал Сергеев, – я приказал готовить пушки космодока и нацелить их на «Один». «Дрон-6» сможет подойти минут через двадцать. Учтите, у вас мало времени.

– То есть, судьба корабля решена, подполковник? – наш отряд миновал третью палубу.

– С одной задачей вы справились, капитан – оценили степень угрозы.

– Хорошо. Только дайте нам возможность добраться до мостика и достать «чёрный ящик». Потом можете расстреливать что хотите сколько вашей душе угодно.

– Всё будет зависеть от поведения корабля, капитан, – завершил разговор подполковник.

– И часто у вас в космосе такое происходит? – спросил Уорик, предварительно отключив связь с космодоком.

– Что именно?

– Ну, вот такое, загадочное. Когда корабли самостоятельно что-то делают, без участия человека?

– Уверен, скоро выяснится, что это было на самом деле, лейтенант, и от загадки не останется и следа. Наша задача – мостик и «чёрный ящик». Давайте сосредоточимся на этом.

Создатели яхты не поскупились на внутреннюю отделку. Впрочем, её владельцы могли себе это позволить. Если коротко, всё здесь напоминает древнескандинавские мифы. Вот, лестница на третью палубу заканчивается двумя барельефами, изображающих воронов в половину среднего роста человека. Вмурованные в стены, с раскрытыми клювами, полным размахом крыла. К клюву одного из спутников одноглазого бога, в честь которого названа яхта, кто-то прилепил жвачку.

Выход на палубу перекрывает канат, обшитый бархатом. Всё говорит о том, что беда настигла экипаж и пассажиров яхты слишком быстро. Мгновенно, можно сказать. Люди не сообразили, что к чему. Или оказались зомбированы, что тоже нельзя исключать.

Широкий коридор, по обеим сторонам – развлекательные отсеки, некоторые со стеклянными стенками, в других настежь распахнутые двустворчатые двери. «Одину» оставалось часов пять лёту до Олимпика, при этом работа заведений не прерывалась ни на минуту.

Отряд разделился на две группы. Первая идёт за Гравзом по одному борту, вторая за Шмаликом крадется по другому. Оружие готово к стрельбе, люди – к неожиданностям. Прежде, чем преодолеть вход в бар, казино или комнату отдыха, разведчики прежде заглядывают внутрь, оценивают, что к чему, и только потом продолжают двигаться дальше. Я заглянул в первый попавшийся отсек, им оказалось казино. С первого взгляда можно подумать, что люди, всё-таки, заподозрили неладное. Вот опрокинутый стул, под столом разбросанные фишки и чья-то красная туфелька. Или же это в порядке вещей? Фишки и потерянная туфелька могут говорить о чём угодно. К примеру, банальная разборка между мужчиной и женщиной или группой мужчин, переросшая в драку.

Почему-то захотелось, чтобы беда настигла пассажиров и экипаж внезапно, чтобы никто ничего не подозревал до последнего момента и «пропал» быстро, если не сказать мгновенно.

– Никого, – в унисон мыслям, сказал шедший впереди Уорик. – Мы готовились не к такой картинке.

– Скажу честно, я тоже, – пробормотал я.

– Горы трупов, точно? Представляется первым делом, когда слышишь, что где-то никого нет, а должны быть.

– Что-то в этом роде.

Картинка опустошения провожала нас на всём пути.

– Смотрел как-то фильм, – тихо сказал спецназовец сзади, – про пришельцев, что похищали людей. Лучом схватывали и тащили к себе на корабль.

Я обернулся. На шевроне киномана разглядел имя – Ганс.

– Как версия, сойдет, – кивнул я. – Вот достанем «чёрный ящик» и всё узнаем.

– Ну да, – скептически хмыкнул киноман. – Вы ж сразу засекретите информацию, и мы не узнаем, что здесь случилось.

– Разговорчики, Ганс, – лейтенант его тоже слышал.

Дальше шли молча, оценивая обстановку. Работают видеокамеры, закреплённые на шлемах, записывают всё, что видим мы. Впоследствии специалисты Комитета изучат каждый кадр наравне с изучением содержимого «чёрного ящика».

Теперь я всё это воспринимал в том плане, как говорил Ганс. Во всяком случае, всё говорило об этом. Ни с того, ни с сего люди не пропадают. Должны ведь были что-то заподозрить, начать паниковать, но ничего такого мы не увидели. Туфелька и рассыпанные фишки – единственные предметы, которые хоть как-то подходили под тревогу людей.

Мы добрались до узкого трапа в отсек для пилотов. Настолько узкий, что подняться наверх можно только по одному. Чуть больше метра в высоту, дальше узкий двухметровый коридор, заканчивающийся перегородкой с классической корабельной дверью. Небольшой круглый иллюминатор, в принципе, позволял разглядеть, что там, за дверью, но чья-то добрая душа завесила его с той стороны шторкой.

Дверь закрыта, открыть можно только электронным ключом. Вперёд пробралась Марго – у неё обнаружился универсальный ключ. Он сработал, что удивительно. Честно сказать, пока не подошли к двери, как-то даже не задумывался, чтобы мы делали, не включись системы корабля. Пришлось бы, наверное, вырезать дверь грубым варварским способом. Я оглядел спецназовцев. У всех на спинах прицеплены рюкзачки. Может, в одном из них лежит своеобразный «ключ» и на этот случай. Одним словом, особо задумываться не стал, к тому же Марго успела открыть дверь, и путь к мостику стал свободен.