Текст книги "Лестница в небо, или Рассказ очевидца"

Автор книги: Александр Катеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Когда я вернулся в зал, то не сразу смог различить лица присутствующих. Передо мной все еще стоял образ Бога и звучала тихая небесная мелодия. Дети возбужденно, на перебой что-то рассказывали бабушке, возвращая меня к реальности.

Никита протянул матери лист плотной бумаги и сказал:

– Вот смотри, что мы нашли у папы в столе. Это он рисовал, он хорошо рисует, правда?

– Рисовал, – по-взрослому поправил его Алексей.

Я подошел ближе и взглянул на рисунок. Это было мое творение, и я его сразу узнал. Когда-то давно, когда в моей жизни были трудные времена по ночам я рисовал. Наверное, это были мои размышления, поиски и протесты. Тогда все отвернулись от меня и равнодушно наблюдали за моим падением. Все ждали конца, но я выжил и стал другим. Скрытный и неразговорчивый, я больше не верил никому. Я сам решал и сам делал. Я стал одиночкой и мне это нравилось. Этот рисунок я сделал тогда, когда по ночам не хотелось спать, когда не хотелось никуда идти и ничего делать. Эту работу я запомнил хорошо, потому что сам долго думал над ее сюжетом.

Она была нарисована не мной, кто-то водил мою руку по бумаге оставляя на ней персонажи и сюжет. На листе рисовальной бумаги была изображена немолодая женщина в длинном бордовом платье, которая стояла на облаках. Ее легкий и длинный шарф прикрывал седину на ее голове. Она походила на Мадонну, только ребенка на руках у нее не было, она держала мужчину за руку, который, казалось, застрял в облаках. Верхняя часть его тела была на поверхности облаков, а нижняя под ними. На ногах у него были большие и тяжелые сапоги, перепачканные грязью. Большие куски грунта на подошвах свисали лохмотьями и напоминали корни деревьев.

Только теперь я заметил, что женщина не держала, а тянула его к себе. И если бы я, то есть этот мужчина сбросил эти тяжелые сапоги, то он непременно оказался бы по ту сторону неба…

Это сейчас я понимал смысл нарисованной картины, это теперь я узнавал персонажи и понимал задумку художника. Теперь я с уверенностью мог утверждать, что этой женщиной была моя бабушка, а мужчиной был я. Я приятно удивился, когда заметил большое сходство персонажей.

И это подтвердил Никита, высказав свое мнение:

– А он на папу похож, правда?

– Похож. – Согласилась мать.

– А эта тетенька кто?

– Это ваша прабабушка.

– Она тоже умерла? Она с папой? – Спрашивал Никита.

– Надеюсь.

Мать все еще рассматривала рисунок, а я удивлялся невероятным находкам на листе рисовальной бумаги. Как я мог простыми акварельными красками изобразить серебристое свечение солнца, которым была наполнена картина.

Когда зазвонил телефон мать вздрогнула, я пришел в себя, а Никита уже громко кричал в трубку:

– Алло, я слушаю!

– Это тебя – Катька. – Никита протянул трубку брату.

– Чего надо? – Грубо ответил Алексей, а мать строго погрозила ему пальцем.

– Все понятно! Скоро буду! Все!

Он закончил разговор по телефону и сказал:

– Забодала она уже. И здесь нашла…

– Почему так грубо, Алеша? – Возмутилась мать. – Разве так разговаривают с девочками?

– Ничего, переживет! – Вступился за брата Никита.

– Мы пойдем, бабуля, а то у меня дела…

– Ну если дела, тогда – конечно. – Согласилась бабушка.

В прихожей они продолжили разговор.

– Маме привет передавайте. Что-то она совсем к нам не заходит. – Упрекала мать невестку.

– Да у нее дел – во-о! – Ответил Никита и развел руки в стороны, чтобы наглядно показать весь объем ее занятости.

Зацепив рукой покрывало на зеркале, он тихо спросил:

– А зачем закрывают зеркало? Чтобы мертвецы не ходили? А там, что мой папа?

С минуту было тихо, потом заговорил Алексей:

– Мертвецы не ходят. Давай лучше обувайся.

Опять наступила тишина и только Никита, надевая кроссовки, громко кряхтел, застегивая молнию.

Управившись с обувкой, он признался:

– А я посмотрел в зеркало. Я что теперь умру?

– Нет, конечно! – Успокаивала его бабушка. – Ты будешь жить долго при долго…

Алексей открыл дверь и дети, попрощавшись, ушли. Я хотел было проводить их до дома, но заметив, как мать тяжело пошла по коридору, остался с ней. Проходя мимо зеркала, она поправила покрывало и что-то прошептала. Когда она заговорила снова, я стал прислушиваться к ее монологу.

– Алешка какой большой, уже выше меня. Прямо жених – девочки ему звонят. А Никита – прелесть. Такой любопытный…

Она все еще восхищалась внуками, и рассказывала это кому-то, всматриваясь в пустоту. Я принимал это на свой счет и во всем с ней соглашался.

Присев в кресло, она тяжело вздохнула и сказала:

– Тяжело без тебя сынок, как же дальше жить?..

Она говорила со мной и красный цвет ее души пульсировал в такт сердцу. Он бурлил, увлекая за собой и другие цвета. Смешиваясь, они вместе выдавали новые и самые необыкновенные оттенки. Это была душа матери, которая не нуждалась не в каких характеристиках и заключениях.

Раздался телефонный звонок, и она сняла трубку.

– Паша! Почему так долго? – Упрекнула она отца. – Ничего не надо, все есть, давай домой – жду!

Она положила трубку и посмотрела на цветы. Рядом с ней на журнальном столике стояли красные гвоздики и лежал конверт, принесенный Сапогом. Мать взяла конверт и достала деньги.

– Много-то как? Куда нам столько?

Она положила купюры обратно и поправила гвоздики.

Разместив цветы звездочкой, она произнесла:

– Уважают тебя, сынок. Вот цветочки и деньги одноклассник твой принес, Митрохин Саша или, как он там у вас его зовут – Сапог, хороший паренек.

От этих слов меня передернуло и я, взбесившись, стал носиться по комнате из угла в угол.

– Знала бы ты какой он хороший?..

Я не находил себе места и, ругаясь, приводил в движение шторы и сквозняком хлопал дверями. Когда мать вскрикнула, я заметил, как конверт с деньгами слетел со стола, а гвоздики в вазе, поменяли положение.

– Это что? – Произнесла мать и перекрестилась. – Ты здесь?

– Здесь! – Ответил я, но она меня не услышала.

Мы молчали, чувствуя друг друга…

В дверь позвонили и мать вздрогнула. Помедлив она встала с кресла и пошла по коридору. У двери звонок повторился, выдавая чье-то нетерпение.

– Иду, иду! – Откликнулась она и щелкнула замком.

Это пришел отец и мать, не теряя времени, с порога начала рассказывать ему последние новости.

Они прошли в зал и мать спросила:

– Что сказал врач?

– А что врач, в больницу надо ложиться…

Мать опустила глаза, а отец ее успокоил.

– Не пойду я больницу. На кого я тебя оставлю?..

Он погладил ее по голове и, заглянув в глаза, упрекнул:

– Что опять плакала?

– Да тут друзья Виктора приходили, да Алешка с Никитой забегали. – Оправдывалась мать.

– А я-то смотрю – цветы у тебя. А это что, деньги?

– Сейчас все расскажу. – Поспешила ответить мать, предвидя неприятный разговор.

Она догадывалась, что финансовый презент отцу не понравиться и поэтому начала из далека.

Но он ее уже не слушал и, пересчитав деньги заявил:

– Я так понимаю – это компенсация за сына?

– Ну чего ты, Паша?!

– Тысяча долларов – не много у них стоит жизнь человека. Эти деньги надо вернуть! – Категорично заявил он.

– Но, Паша! – Пыталась возразить мать.

– Никаких «но»! Вопрос закрыт!

– Хорошо, только не волнуйся. Завтра позвоню Саше.

– Какой еще Саше? – Буркнул отец, а мать поправила:

– Никакой, а какому. Саше Митрохину – Сапогу, да ты его знаешь, учились они с Витей в параллельных классах.

– Сапогу?

– Да это кличка у него такая.

– Кличка? Как у собаки? – Возмутился отец.

– Ну ладно тебе, Паша. Все решили, я все сделаю…

Чтобы уйти от неприятной темы мать заговорила о внуках.

– Вот посмотри, что они принесли мне из дома.

Она протянула рисунок отцу, а он, надевая очки произнес:

– Интересно, очень интересно!..

Отец стал рассматривать картинку. Он то приближал ее к себе, то удалял, то смотрел под углом, а то и вовсе разглядывал с обратной стороны.

– Что он видит в этом рисунке и о чем он думает? – Размышлял я, следя за его действиями.

С минуту было тихо. Мы смотрели на картину и каждый находил в нем свой сюжет и своих героев.

– Да, хороший был парень. – Произнес отец. – Жалко, что талант свой использовал не по назначению.

– Он всегда хорошо рисовал. – Сказала мать и смахнув слезу рукой, продолжила:

– Вот смотри и он похож и моя мама тоже.

Отец обнял мать и продолжил свою мысль:

– Нарисовать красиво это еще не все… Передать свою мысль – это да! А знаешь, Аня, – продолжал он, – это непросто рисунок. Это состояние его души. Посмотри, здесь же не только он и твоя мать – здесь и небо, и солнце, и земля. Это что-то большее, чего нам с тобой не понять. Здесь спрятана большая философия и каждый штрих нанесенный его рукой на рисунке имеет свое значение.

Мать вздохнула, а отец все еще рассуждал над картиной, замечая на ней не только персонажи, но и скрытые нюансы мазка…

Уже на кухне за чаем отец сказал:

– Завтра сходим в церковь, свечки поставим и помолимся, все ему полегче там будет.

– И на могилку зайдем. – Вставила мать.

Отец согласился и, посмотрев на меня, перекрестился.

Они сидели за столом вдвоем – такие близкие и родные. Я был с ними рядом, но только по другую сторону жизни. Спустя минуту я покинул родительский дом. Мне было неспокойно и я поднялся высоко в небо, чтобы найти там утешение…

Глава 9.

Высоко в небе я быстро восстанавливал свои силы. Чем выше я поднимался, тем больше на меня сходила благодать, которая придавала мне уверенность и силу для новых поисков и открытий.

– Что дальше? – Часто задавал я себе вопрос.

С помощью третьего глаза я видел душу человека, ее величину, цвет и действие. Я мог понять ее сущность, предугадать поступок, но остановить действие мне было не под силу. Я научился воздействовать на предметы, я мог двигать и толкать их, но это только пугало людей. Общение с ними мне было не доступно и это меня сильно угнетало. Но я не опускал руки и продолжал искать.

Я знал, что время, отведенное мне здесь было дано неслучайно. Я, конечно, мог смиренно ожидать своей участи, понимая, что здесь ничего уже не исправить и не изменить, но я хотел помочь людям, хотел донести им всю правду о мире, который ожидает человека после его земной жизни. Как это сделать я не знал, но я искал и старался. Я верил, что если не успею осуществить задуманное, то мои знания пригодятся тому, который доделает начатое дело…

Проходило время, а я по-прежнему спускался на землю, чтобы посетить родственников, знакомых или просто понаблюдать за жизнью горожан. Без этого я уже не мог существовать. Это становилось нормой моей жизни. Я уже легко находил себе подобных. Они отличались от людей не только способностью перемещаться в пространстве – они были другими. Мы, живущие здесь, видели друг друга только тогда, когда сами этого желали, и только при общении мы принимали свой земной образ. Мы понимали друг друга с полу слова, а языкового барьера здесь просто не существовало. В этом мире третий глаз был не нужен, наши души были открытыми, и мы легко находили друг друга в пространстве…

* * *

Как-то, прогуливаясь по набережной, я заглянул в яхт-клуб.

К моему удивлению большой яхты, служившей украшением набережной, не оказалось на месте. Осмотрев прибрежные воды, я не нашел ее и там… Я не мог припомнить такого случая, чтобы «Бета» ходила в плавание или в дальний поход. Если, что и случалось такое, то это были так – небольшие прогулки по морю и то, это было так редко, что кто-то из горожан окрестил «Бету» «Авророй», сравнивая ее с легендарным крейсером, который уже много лет стоял на приколе в Питере. Из любопытства я облетел море, но яхты так и не нашел.

Уже темнело, а сильный туман сводил видимость к нулю.

– Может проскочил где? – Подумал я, замечая, как низко проплывали облака над морем, часто касаясь его волн.

– И все-таки?! – Не успокаивался я. – Прогулка по морю в такую погоду – по меньшей мере странно. Здесь что-то не то…

Побывав на приеме у местного колдуна, я вернулся на набережную, где еще долго возмущался его бездарности, как иллюзиониста. Какой-то переодетый мальчишка – шарлатан и аферист, нахватавшийся вершков, выставлял себя великим магом и нагло наживался на проблемах и горе этих взрослых людей.

– Люди удивительные существа. – Заключил я, находя в них определенную странность.

Они верили в то чего нет, и не признавали то, что перед ними. Они хотели видеть чудо, но отрицали его, как таковое. Они не верили своим глазам, но доверяли слухам. И самое странное я находил в людях это то, что им нравилось строить иллюзии, чтобы обмануть себя в очередной раз. Они падали и набивали шишки, на том же пути, по которому прошли вчера…

– Нет! Человеческой глупости нет предела. – Удивлялся я. – Наверное, Царек все-таки был прав… Не поверят они мне.

Я вздохнул и печально посмотрел на море.

Его гладь была укрыта туманом, а черные волны, разбиваясь о гранитную пристань, превращались в множество мелких капель, которые далеко разлетались по округе.

Наступила ночь, и набережная опустела. По булыжной мостовой ветер гонял сухие листья, а за моей спиной заиграла музыка. Я оглянулся и увидел, как из небольшого здания с неоновой вывеской «Крючок», доносилась знакомая до боли мелодия.

– Джо Де Сен! – Догадался я, и приблизился к ресторану.

Когда-то давно, здесь, в этом уютном кафе, я познакомился с Лилей. Под эту музыку мы танцевали, пили шампанское и я вкушал сладкий аромат ее волос. Я тяжело вздохнул, и ностальгия повела меня вовнутрь этого здания.

Кафе «Крючок», был многострадальным заведением.

Его много раз переделывали и достраивали. Много раз продавали и покупали. Он был и «Пельменной» и «Закусочной», он был «Бильярдной» и «Клубом юных моряков». И только при появлении Артура, ему вернули первоначальное название и присвоили статус ресторана, как захотел того новый хозяин.

В ресторане было много народа. В маленьком в полуподвальном помещении за столиками сидели люди всех мастей. Заведение было не дорогим и доступным. Многие из горожан могли позволить себе здесь выпить стопочку спиртного или просто посидеть за чашечкой кофе.

Конечно, это было самое настоящее кафе, а статус закрепленный за ним Артуром, была фикцией. Когда-то он хотел здесь поставить игровые автоматы, пристроить летнюю веранду с танцполом и большой сценой, но текущие дела его закрутили и «Крючок» так и остался уютным кафе с маленькой пометкой – «ресторан».

Я примостился у входа и стал рассматривать посетителей. Кого-то я знал в лицо, а кого-то помнил и по имени. Все здесь оставалось по-старому, и только слепой скрипач сильно постарел. Он не был большим музыкантом и никогда не играл в оркестре, но, когда звучала его скрипка зал замирал. Вот и сейчас в кафе заиграла музыка Вивальди и разговоры стихли, а скрипач понес свою мелодию по залу. Кто-то давал ему деньги, кто-то приглашал выпить, а кто-то просто молчал, выдерживая музыкальную паузу.

Вдруг нарушая тишину зазвонил чей-то телефон, и посетители недовольно загудели. Молодой парень у стойки бара ответил на звонок и, оставив бокал с вином, подошел к столику, где сидели его друзья – кавказцы.

– Казбек, это Артур! – Коротко отрапортовал он и протянул телефон своему старшему товарищу.

Услышав знакомое имя, я приблизился к ним. По всему было видно, что эти люди были не местные. Они лениво пили коньяк и недоверчиво посматривали на посетителей.

Когда босс чужаков, переговорил по телефону, то его друзья ожидающе посмотрели на него, и он сказал:

– Поехали, товар на яхте…

Все дружно встали и вышли из ресторана. Я последовал за ними.

Уже через три минуты мы мчались по городу в черном миневене, нарушая все правила ПДД. Прислушиваясь к разговору попутчиков, я узнал, что на борту яхты находился какой-то важный груз и, что встречать его надо у пристани «Золотая коса». Это было тихое место в заливе, где находилась курортная зона. Какое отношение она имела к делам этих мафиози я не знал. Казбек был большим авторитетом в криминальном мире и ожидать чего-то хорошего от данного груза не приходилось.

«Бета» находилась в море и ее нужно было найти.

Я принял решение и покинул эту скучную компанию.

– Если яхта идет к «Золотой косе», – размышлял я, – значит искать ее надо в акватории залива.

Пролетая над морем, я замечал баржи и рыбацкие баркасы, мне попадались большие пароходы и сторожевые катера пограничников, но яхты на этом проложенном пути не оказалось. Когда я вернулся обратно, на мыс «Золотая коса», то меня вдруг осенило. Я понял почему «Бета» идет сюда на мелководье. Груз на ее борту явно был не лимонами напичкан… Она везла, что-то запрещенное законом. Мне стало понятно, что яхта уходила от встречи с пограничниками и капитан умышленно повел судно подальше от судоходного пути.

– Значит они идут вдоль косы. – Заключил я.

– Однако рисковый мужик этот капитан!..

Я не раз слышал от местных рыбаков, которые это место называли «Заманухой», что намытая песком коса, перемещалась в акватории залива. Глубины здесь были небольшими и частенько ее рыжий хребет выступал над поверхностью воды. Предугадать ее перемещение могли только большие знатоки этих мест. У них были свои приметы и свои ориентиры.

Я не ошибся, когда поиск яхты продолжил далеко от основного пути судоходства. Опустившись ниже облаков, я нашел ее, где-то, в полусотни километров от «Золотой косы». Она шла под парусами, разрезая волны своим острым носом. На ходу «Бета» была еще красивее. Ее белый парус был наполнен ветром и она, накренившись на бок, мягко скользила по воде.

Это был настоящий парусник, и я восхищенно произнес:

– Здесь она вся!..

Полюбовавшись судном, я опустился на палубу.

Три здоровенных парня с автоматами на плечах несли службу на ее палубе, и я невольно произнес:

– Ничего себе, как на войне!.. Что охраняем, ребята? – Произнес я, замечая, как один из них поправлял брезент на каких-то ящиках.

Мне ничего не ответили, и я взглянул на рубку, в которой мелькали две человеческие фигуры. Переместившись на командный пункт, я заметил долговязого парня, стоявшего у штурвала. Другой бородатый курил трубку и сидел на ящике в углу рубки. Его я сразу узнал, это был Христофорович – заядлый рыбак, в прошлом неоднократно судимый за браконьерство. Он хорошо знал морское дело, так как, когда-то закончил мореходку, а в армии служил на флоте и ходил в дальние походы. В яхт-клубе его называли Боцманом и Христофоровичем, так как полное имя его было то ли Леонид, то ли Леопольд Христофорович. Блатные часто называли его просто Бородой. Долговязый парень у руля был его сыном. Он часто обращался к Христофоровичу с вопросами, называя его отцом.

Вот и сейчас он его спросил:

– Это чего с компасом? Стрелка задергалась…

– Держи юго-запада! – Скомандовал ему Христофорович.

– Нет, батя, ты посмотри!..

Я взглянул на компас и заметил, как его стрелка нервно дергалась, указывая на меня. Я прошелся по рубке, и она, проследив мой маршрут, вернулась на место.

Я ухмыльнулся, а рулевой опять произнес:

– Батя, с ним что-то не так!

– Да, что там у тебя? – Буркнул тот и подошел к сыну.

– Я же сказал – юго-запад!

– Я и держу юго-запад!

– Вот и держи, а я к братве схожу на минутку. – Сказал Христофорович и вышел из рубки.

Я последовал за ним, а вслед прозвучал крик рулевого:

– Она опять вертится!

– Да пошел ты!.. – Выругался Христофорович и продолжил свой путь по палубе.

Уже через минуту мы были в кают-компании.

Здесь я нашел Артура, Колючего, Цибу и еще троих неизвестных мне людей. Артур сидел за столом с каким-то мужчиной в очках, который что-то подсчитывал на калькуляторе. Циба, как всегда угрюмый с бокалом вина о чем-то разговаривал с Колючим. В дверях стоял Рябой безразлично наблюдая за присутствующими. Текущие вопросы решались в спокойной обстановке пока в каюту не вошел высокий парень в темной куртке с капюшоном.

– На палубе все в порядке. – Доложился он, потирая руки.

Он похлопал Христофоровича по плечу и похвалил:

– Хорошо плывем, Борода!

Тот в свою очередь ухмыльнулся и поправил его:

– Плавает гамно…

– Чего ты сказал? – Переспросил парень.

– Я говорю, что плавает гамно. А мы ходим.

Артур оторвался от стола и спросил:

– Ты чего хотел, Боцман? У тебя все нормально?

– Нормально. – Ответил Христофорович.

– Кто в рубке? – Поинтересовался Артур.

– Сын.

– Сын – это хорошо! Только капитан у нас ты. А где должен находиться капитан? Правильно! На капитанском мостике. Так что давай в рубку – туман на море. – Не принужденно приказал он, а Христофорович обиженно ответил:

– А чего нам туман? По приборам идем…

– Ладно, Борода, иди капитань…

– Я пиво возьму?

– Бери и в рубку. Дело надо делать! – Подгонял его Артур.

Христофорович с неохотой покинул кают-компанию, а я остался, в надежде узнать цель данного путешествия.

Примостившись по удобнее, я заметил, как парень в капюшоне все еще крутился у стола, а Артур веселый проследовал к своему компаньону и сказал:

– Ну чего ты такой хмурый, дядя Вася? Такое дело провернули… Водки хочешь?

Мужчина отказался и показал Артуру цифры на калькуляторе. Тот одобрительно кивнул головой и присел рядом.

Вдруг из угла каюты раздался грубый голос Колючего:

– Хватит жрать водку!

Он обращался к парню у стола со спиртным. Было заметно, что Колючий провоцируя его на скандал.

Тот отставил стакан и с кавказским акцентом сказал:

– Э-э, почему кричишь? Жалко, что ли?..

Он сбросил капюшон, и я узнал в нем Муслима.

– Вот так встреча? – Произнес я, теряясь в догадках.

– Что он здесь делает? После всего и с ними?..

Перепалка между бандитами вернула меня к реальности. Колючий в чем-то упрекал Муслима, а тот неумело оправдывался, доказывая ему обратное.

– Сядь и притухни! – Грозно рявкнул Циба и Муслим отступил и присел на табурет у стены.

Я посмотрел на своего убийцу и подумал:

– Вот этот человек и убил меня. За что?

Столкновений между нами никогда не было, да и виделись мы с ним очень редко. Знакомство? Да так, просто знали друг о друге… Я посмотрел на Муслима, а он закурил сигарету и выпустил клубы дыма, которые повисли у него над головой. Он сильно нервничал и это было заметно по его поведению. Он крутился на табурете, вскакивал с места и опять садился. Здесь он чувствовал себя не в своей тарелке. Он не мог понять для чего и зачем он находился в этой компании. Для меня это тоже оставалось загадкой.

Муслим курил, и я замечал, как дым обволакивал его фигуру, придавая ей не человеческий образ. Его капюшон за плечами казался мне тяжелым мешком, который он хотел сбросить, дергая плечами. Тень за его спиной походила на черную грозовую тучу. Вдруг она разделилась на две части, и за его плечами образовались две страшные тени. Одна из них повторяла точные движения Муслима, а другая не похожая на человеческую, отступив от стены, повисла у него плечах.

Мне стало жутко, когда я заметил, что она превратилась в страшное чудовище. Муслим не мог усидеть на месте, и от этого он вскакивал с табуретки и ходил по каюте. Тень следовала за ним по пятам, уцепившись лапами за его капюшон. Он метался из угла в угол, пытаясь сбросить с себя непосильную ношу.

Это раздражало присутствующих и Циба крикнул:

– Не мельтеши!

– Эй! Мешаю? Да? – Огрызнулся Муслим.

– Да мешаешь! – Сказал Артур и продолжил:

– И хватит курить – хоть топор вешай…

Он продолжил беседу с мужчиной, которого называл дядей Васей, умышленно не замечая накала страстей в каюте. Теперь я уже точно знал, что речь шла о наркотиках и оружии, которое они только что приобрели у наркоторговцев. Груз был на яхте, которого уже ожидали на пристани «Золотая коса». Артур был доволен сделкой и от этого находился в хорошем расположении духа. Он шутил с компаньоном и рассказывал свежие анекдоты на злобу дня.

Осознав всю картину происходящего, я задал себе вопрос:

– А зачем я здесь? Посмотреть на убийцу? – Нет! Так зачем же я так долго и упорно разыскивал это судно?

Размышляя, я поглядывал на Муслима, сидевшего у стены на табурете. Его тень – «черная птица» сидела у него на плечах, обнимая его своими сильными крыльями.

– Это смерть. – Подумал я, а в углу каюты громко засмеялся Артур, которого поддержал лысый очкарик.

Я посмотрел на его довольное лицо и заключил:

– Я здесь, чтобы остановить это зло. Но как?..

Не находя ответа, я вырвался на свободу и стал подниматься все выше и выше в небо, пока не увидел солнце. Земля отсюда казалась большим глобусом и здесь, у большой звезды, было уютно и тепло. Облетев землю, я вернулся на яхту и заметил, что далеко на востоке небо посветлело, а зловещее судно продвигалось к берегу, рассекая туман и большие волны.

Бог помог мне, и я вспомнил, что мог влиять на приборы.

– Сбить яхту с курса. – Мелькнула у меня мысль. – Здесь рядом граница – пограничники… Они помогут мне довести дело до конца!

Довольный своей задумкой я заглянул в кают-компанию.

Здесь было шумно. Циба в чем-то упрекал Муслима, выкидывая обидные обвинения, а Колючий, разговаривая с парнем – кавказцем, следил за перепалкой двух бандитов. Артур же продолжал мирно беседовать со своим компаньоном и, казалось, что он совсем не замечает нездоровую обстановку, сложившуюся в каюте. Его собеседника интересовали только цифры на калькуляторе и кейс, который лежал рядом.

– Героин. – Подумал я. – А где оружие? На палубе?..

Я осмотрел палубу и быстро нашел ящики, накрытые брезентом. Двое автоматчиков ходили рядом, охраняя груз.

– Пора действовать. – Решил я и посмотрел на рубку.

За ее окном была видна фигура долговязого парня и я решил больше не медлить. Я двинулся к капитанскому мостику, но громкая брань Цибы заставил меня вернуться в каюту. Здесь я понял, что страсти между бандитами накалились до предела и, что развязка была совсем близка.

– Что за дела у тебя с Казбеком? – Допытывался Циба. – Он тебя ищет, зачем?

Муслим встал с табуретки и заходил по каюте.

– Чего ты задергался, абрек хренов? – Продолжал Циба. – Думал Казбека кинул и нас можно?..

Я понял, что пропустил, что-то главное в этом разговоре и теперь пытался понять причину конфликта.

– Ты, Циба, базар фильтруй! – Выпалил Муслим. – А, то за базар можно и ответить…

– Чего ты сказал? – Заорал Циба. – Ты мне угрожаешь, сученок?

Он бросился к Муслиму, а Колючий его остановил.

– Подожди, Славик, спросить хочу этого урода. Ты, что же и нас хотел прокатить? Нас кинуть?..

– Да, сука он конченая! – Орал Циба.

За всем этим Артур наблюдал спокойно, как будто предвидя все наперед. Он молчал, давая ход нарастающему скандалу.

А Циба бесился от злости.

– Я порву тебя, козел. Сука лагерная! – Кричал Циба.

– Сам ты сука! – Ответил ему Муслим и выхватил пистолет из-за пояса своей куртки.

Но не успел он и взвести курок, как оказался на полу. Бдительный Рябой своей могучей рукой лишил Муслима и чувств, и оружия. Он поднял пистолет и отнес Артуру.

Тот покрутил его в руках и сказал:

– Походу из Чечни. Ахмед, посмотри! – Попросил он кавказца, прочитать надпись на рукоятке пистолета.

«Воину Ислама», – прочитал парень и произнес:

– Какой ты воин? Шакал – паршивый…

– Ну, что отвоевался, грозный вояка? – Сказал Артур и решительно подошел к Муслиму.

Тот злобно посмотрел на него, а Артур продолжил:

– А знаешь, что мы с тобой сделаем? Мы отдадим тебя Казбеку. Он давно тебя ищет…

– Нет! – Заорал Муслим. – Лучше сам убей.

– А чего так? – Дурашливо спросил Артур.

Муслим промолчал, а он продолжил:

– Мразь ты, а не воин. Своих кидаешь, друзей сдаешь…

Артур сплюнул и коротко приказал:

– В трюм его!

Рябой понял команду босса и, схватив Муслима за грудки, сильно стукнул его по почкам. Затем он выволок его из каюты на палубу, где его и приняли два здоровенных парня. Они его жестоко избили и бросили в трюм судна.

– Все это было спланировано. – Догадался я.

Муслима заманили на судно, чтобы передать его Казбеку, с которым Артур поддерживал дружеские отношения и, которого Муслим очень круто прокатил…

А между тем яхта продолжала свой путь к берегу.

– Так, господа! – Услышал я голос Артура. – Пять часов утра – мы приближаемся… Позови-ка мне Христофоровича. – Попросил он Рябого и тот вышел из кают-компании.

– Я думаю, что через пару часов мы будем на месте. – Сказал Колючий, а Циба спросил:

– А где мы находимся?

– А вот капитан нам все и расскажет. – Ответил Артур и похлопал по плечу, подошедшего Христофоровича. – Как наши дела, Борода?

– Нормально! – ответил Христофорович, – мы в десяти милях от «Золотой косы». При таком ветре будем на мести через два часа.

Посмотрев на Артура, он продолжил:

– Можно запустить дизель – получится побыстрее…

– Заводи! – Скомандовал Артур.

– Нас уже ждут. И смотри, здесь рядом граница…

– Обижаешь Артур!

– Ладно, ладно, Борода! Не доверял бы – не взял с собой. – Произнес Артур и подвел Христофоровича к столу.

Они выпили водки и Артур по-дружески спросил:

– Сын-то справляется?

Христофорович пережевывая ветчину, одобрительно кивнул ему головой, а Артур, подняв большой палец к верху, похвалил:

– Молодец, Борода! Смену растишь, молодец! Да, ты пей, закусывай, вот рыбка вкусная, – Артур указал на стол и подошел к своему компаньону.

Он был в хорошем расположении духа, а я, вспомнив о долговязом мальчишке, метнулся в рубку.

Над морем стоял сильный туман и видимость практически отсутствовала. Я встал впереди компаса и медленно стал отходить влево, уводя за собой стрелку прибора.

– Так! – Произнес я, – Запад у нас там – там и граница!

Судно уходило к границе, и я посмотрел на рулевого. Это был мальчишка семнадцати лет с крупным лицом, в котором я находил сходство с Христофоровичем. Высокий и еще не складный юноша, с прыщавым лицом, был уже за одно с бандитами. Конечно, он этого еще не понимал, потому что слепо доверял своему отцу, надеясь вскоре стать настоящим мужчиной – моряком.

– Но, как же Христофорович? – Размышлял я. – Он-то знал, как тяжело потом вырваться из лап мафиози. Не уже ли ему не жалко сына? – Удивлялся я, глядя на долговязого мальчишку, который стоял у штурвала криминального судна.

Я слышал, что жена Христофоровича давно ушла к другому, оставив ему малолетнего сына. Что он сам растил и поднимал мальчишку. Что Боцман очень рано стал брать сына в море, надеясь вырастить из него настоящего человека – мужчину.

Мои размышления прервал Христофорович.

Громко хлопнув дверью, он сказал:

– Как дела, сынок?

– Все нормально!

– Заводим дизель и самый полный!..

– Скоро утро. – Сказал Христофорович, потирая руки.

– Скорей бы. Надоело смотреть в это молоко.

– А ты туда не смотри. Для чего тебе приборы?

– Скучно. Расскажи что-нибудь, батя.

Христофорович повернул ключ стартера и мотор ожил, отстукивая клапанами обороты двигателя.

– А, что тебе рассказать? – Спросил отец сына.

– Ну хоть анекдот какой-нибудь, что ли…

– Анекдот? – Переспросил Христофорович.

– Вся жизнь моя – сплошной анекдот.