Текст книги "Лестница в небо, или Рассказ очевидца"

Автор книги: Александр Катеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Но в мастерскую заходили и другие люди, такие как Муслим, Арсен и другие кавказцы. Это были люди рынка или как их еще называли «базарники». Они были маленьким звеном в городской мафии. В обязанности этих людей входило распределение мест на рынке, регистрация доходов и порядок в торговых рядах. Работа у них была доходной, но нелегкой, так как им частенько приходилось иметь дело со своими земляками – кавказцами, которые тоже умели считать деньги. И хотя они находились под строгим контролем хозяина, они все-таки успевали прокручивать свои делишки с такими, как Сапог и ему подобными. Эти посетители для Сапога были желанными гостями. Ну, во-первых, с пустыми руками они никогда не приходили, во-вторых, они относились к нему с уважением и, в-третьих, у них был общий бизнес – наркотики, которые Сапог реализовывал втихую от Цибы и его команды. С этими людьми Сапог чувствовал себя уверенно. Здесь он даже мог повышать голос на своих гостей, хотя выглядело все это не естественно и наигранно. Эти друзья с Кавказа почему-то считали его не последним человеком в бандитской группировке. Откуда такое мнение взялось можно было только догадываться. Но я, да и многие другие знали, что это заслуга Муслима и самореклама Сапога. Конечно, эти двое не были друзьями, уж очень разными они были людьми, но на публике они выставляли свою дружбу напоказ и им верили. Каждый из них преследовал свою выгоду в этом союзе и поэтому такой расклад дел устраивал обоих.

И вот в дверях кают-компании стоял парень по кличке Сапог, которого я знал с детства и знал не с лучшей стороны. Поэтому его присутствие здесь меня сильно удивляло. Но удивление очень скоро прошло, когда я услышал грубый голос из глубины каюты.

– Рябой, тащи сюда Сапога!

Рыжий парень – здоровяк подтолкнул Сапога к центру каюты и угодливо отрапортовал:

– Он здесь!

– Ну, что, скорняжная душа! Что расскажешь? – Спросил крупный мужчина с короткой стрижкой, выдвигаясь из-за стола.

Сапог помялся и тихо ответил:

– Да я, собственно, ничего… Мне сказали, я и приехал.

– А ты ничего не хочешь нам рассказать? – Спросил тот же мужчина, которого здесь все называли Колючим.

Он подошел к Сапогу и спросил:

– Кто Моряка убил?

Сапог ответил не сразу, что и разозлило Колючего.

– Кто Моряка замочил? – Нервно заорал он, а Сапог вздрогнул и запричитал:

– Это не я. Честно не я! Я слышал, что его хотели завалить.

– Кто? От кого слышал? – Грозно продолжал Колючий.

– Я не знаю! Честно слово не знаю. – Отвечал перепуганный Сапог, с опаской поглядывая по сторонам.

Колючий повторял свой вопрос раз за разом и казалось, что он задает его всем присутствующим.

Сплюнув на пол, он сказал:

– Циба, что за дела? Это же твой район?

Колючий метался по каюте выкрикивая угрозы. Присутствующие, как-то притихли и тихо переговаривались между собой.

– Туда ему и дорога! – Вдруг высказал свое мнение худощавый парень и тут же добавил, – он же отошел от нас. И вообще – темная лошадка этот Моряк…

Колючий не дал ему договорить и крикнул:

– Ну ты, умник, не тебе решать. Во-первых, он с нами и не был никогда, а, во-вторых, он был у Артура, и он дал ему добро…

Колючий подошел к парню и спросил:

– Послушай, Шприц, а может это ты его завалил? Я слышал ты ему немало денег задолжал?

Он пытливо посмотрел на парня своими зелеными глазами и это сильно того напугало.

Он вскочил на ноги и запричитал:

– Да ты чего, Аркаша (так еще называли Колючего)? Разве я могу? Разве я посмею без тебя?

Шприц положил руку на плечо Колючего и добавил:

– Я же в курсе, я же все понимаю…

Было похоже, что он убедил товарища, так как Колючий махнул рукой и подошел к столу, чтобы выпить вина.

Сюда же подошел Циба и вдруг заявил:

– Я знаю кто убил Моряка!

Все посмотрели на него, а он продолжил:

– Это Муслим! На пару вот с этим.

Он пальцем указал на Сапога, а тот соскочил с места и стал оправдываться:

– Я не убивал Моряка! Это не я!

– А кто? – Гаркнул Циба и с ухмылкой продолжил:

– Обижал он вас козлов, вот вы и убрали его.

– Циба, ты чего говоришь? Какой Муслим, зачем? Витька мой одноклассник и друг детства! – Оправдывался Сапог.

– Ты лучше меня не зли. – Пригрозил ему Циба и добавил. – Сдали тебя твои дружки. Так что ты еще мне расскажешь, как ты дурь в тихоря от нас продавал! Или скажешь, что тоже ничего не знаешь?

Напуганный Сапог слезливо запричитал:

– Не убивал я его! Это не я! Ну, Циба, ну, Колючий!..

Колючий решительно направился к Сапогу, и я заметил, как тот побледнел от страха. Но вдруг раздался телефонный звонок и Колючий остановился на пол пути.

Достав мобильник из кармана, он объявил:

– Это Артур!

В кают-компании наступила тишина, и только телефон продолжал звонить, выдавая чье-то нетерпение.

Помедлив, Колючий ответил:

– Да, Артур! Конечно приезжай – ждем!

Колючий выключил телефон и сказал:

– Артур будет здесь через час, и он все знает…

Наступила пауза. Было слышно, как где-то на пристани заиграла музыка, а на палубе громко засмеялись охранники. Тишину прервал истерический голос Сапога.

Предчувствуя развязку, он выпалил:

– Это не я, это Муслим. Я тебе правду говорю, Колючий!

– Я тебе, мразь, не Колючий, а Аркадий Викторович! – Гаркнул Колючий и сильно толкнул Сапога в грудь.

Тот отлетел к двери каюты, где его принял рыжий здоровяк. Он в свою очередь больно стукнул его по ушам и отбросил в угол. Из другого угла раздались аплодисменты. Женщины захлопали в ладоши, пытаясь привлечь внимание своих кавалеров.

Колючий злобно цыкнул на них и сказал:

– В общем так. Через час Муслим должен быть здесь.

Он подошел к рыжему парню и приказал:

– Ты, Рябой, давай сейчас поезжай за Муслимом, и что бы через час он был здесь.

Парень кивнул головой, а Колючий продолжил:

– Да возьми с собой кого-нибудь из парней, а то от этого абрека всякое можно ожидать…

– А с Сапогом, что делать? – Спросил Рябой.

– В трюм его. Давай, Макс, – время пошло.

В кают-компании стали готовиться к приезду Артура. Женщины убрали со стола пустые бутылки и поставили чистые приборы. Мужчины курили и оживленно обсуждали предстоящую встречу с Артуром. Мне стало скучно в этой компании, и я собрался покинуть каюту. Вдруг кто-то из присутствующих заговорил о Муслиме, и я прослушал его короткое досье.

Припоминая свои последние минуты жизни, я произнес:

– А ведь это был он! Этому человека убить – раз плюнуть.

Было понятно, что это все подстроил Сапог. Меня не единожды предупреждали о его угрозах в мой адрес. Но я, не видя в Сапоге соперника, пренебрегал опасностью. Но он обхитрил меня и натравил на меня Муслима, с которым у нас и без того были сложные отношения из-за конфликта на парковке. Помниться, как-то я вступился за парня, который поставил свою машину на его место, как показалось Муслиму. До драки дело тогда не дошло, но этот случай его сильно задел, и он пообещал мне, что еще вернется к этому вопросу. Припоминая этот случай, я негодовал и мотался по каюте из угла в угол. Я так себя завел, что даже не понял, как у меня получилось сделать то, чего раньше не случалось.

Зацепив угол стола, я сдвинул его с места, и открытая бутылка вина, не устояв, упала, разливая содержимое на скатерть. Я приятно удивился, а бандиты в недоумении переглянулись.

– Это что? – Возмутился Колючий и подошел к столу.

– Ты чего брыкаешься? Живой, что ли?

Своей шуткой он развеселил гостей и они потянулись к столу за спиртным. Они быстро забыли о случившемся и уже вели беседы о предстоящей встречей с Артуром – большим авторитетом в криминальной среде города.

Я вспомнил о Сапоге и покинул это неприятное для меня общество. Нашел я его в маленьком помещении судна, сидящего на полу среди многочисленных коробок и ящиков. Он был сильно напуган и, трясясь всем телом, бубнил себе под нос. Лицо его было перемазано грязью, воротник куртки оторван, а из пораненного уха струйкой вытекала кровь. Я пожалел бедолагу и прислушался к его монологу.

– Этот черножопый меня сдаст, – тихо шептал Сапог. – Он все им расскажет, и про Моряка, и про наркотики. Мне конец! – Проговорил он, а сверху открылся люк, и его позвали.

Чуть живой от страха он полез по лестнице. Я последовал за ним, чтобы узнать финал этого инцидента. Но я быстро разочаровался в своих ожиданиях. Мы опять оказались лишними в кают-компании, где кто-то громко спорил, кто-то смеялся, а кто-то рассказывал глупые анекдоты. Никто не замечал нашего присутствия, и я снова пожалел о своем возвращении. Вдруг из группы собравшихся выступил здоровенный мужик и приблизился к Сапогу. Это был Циба – Вячеслав Цибуля. Я его хорошо знал, мы выросли в одном дворе и знали друг друга с детства. Он рос отчаянным мальчишкой и всегда верховодил во дворе, доказывая свое лидерство кулаками. Я же ему не уступал, и мы частенько сходились в рукопашном поединке. Но это только укрепляло нашу дружбу, и мы уже тогда – в далеком детстве, являлись не оспоримыми лидерами нашего двора.

Потом, когда моя семья переехала в другой район, дороги наши разошлись. Я увлекся спортом, а Славка отправился в свою первую ходку за воровство. Время расставило все по своим местам, определив каждому из нас свою дорогу. И хотя мы были разными людьми, препятствий по жизни мы друг другу не строили. И вот сейчас, спустя много времени, он выступал жестким обвинителем в этом деле, принимая мою сторону…

Циба подошел к Сапогу и сказал:

– Ну, что, фраерок, на этот раз ты влип конкретно! Я давно за вами наблюдаю. Бизнес у них совместный. Ты слышишь, Аркаша?

Колючий промолчал, а Сапог стал оправдываться:

– Какой бизнес? О чем ты говоришь, Славик?

– Ты, сука, из себя дурочка не строй, – взорвался Циба и схватив Сапога за грудки, злобно продолжи:

– Рустам мне все рассказал о ваших махинациях…

Сапог молчал, а Циба, входя в раж, сильно стукнул его по лицу и добавил ударом в пах.

Колючий остановил избиение и сказал:

– Ты, Циба, не спеши, присядь.

– Я эту суку давно пасу, грохнуть его надо! – Не успокаивался Циба и пнул Сапога ногой.

– Сядь, тебе говорят! Мы без тебя с ним разберемся.

– Это кто же такие «мы»? – Ехидно ухмыльнулся Циба. – Уж не ты ли, Колючий, уже «мы»?

– Заглохни! – Гаркнул Аркадий и подошел к Цибе.

Они злобно посмотрели друг на друга и все поняли, что в каюте назревает большой скандал. По авторитету в криминальной среде эти двое были равны, но по убеждениям это были совсем разные люди…

В нашем городе было двоевластие. Первый хозяин был человек из местных по кличке Казак. Корону он унаследовал от своего отца, в прошлом большого авторитета и хозяина города. Он автоматически вступил на престол своего родителя и правил в городе своей железной рукой. Справедливости ради, надо подметить, что заслугами своего отца он не прикрывался. У него был свой большой послужной список, заработанный в колониях и на полях «сражений». Но прошло немного времени и на место старого правителя, где уже правил Казак, прислали нового авторитета. Это был Артур. Просто Артур, без кличек и названий. Такой молодой и жестокий интеллигент.

Как не странно было для многих бандитов, но эти двое договорились. Они держали город под контролем и город жил, не обращая внимания на перемены в его криминальном мире.

Циба был человеком старой закалки и жил по понятиям. Он служил доморощенному хозяину и был верен своим принципам. Колючий же был на много моложе и еще мечтал о росте. Он с восхищением и завистью наблюдал за молодым и дерзким Артуром. Он преклонялся перед его талантом правления, перед его умением убеждать, а если понадобиться и сломать любого противника.

Всю эту историю я знал и поэтому, как и все присутствующие ждал развязки. Но мы все обманулись. Перебранка между двумя бандитами закончилась так же быстро, как и началась.

Циба просто налил два бокала вина и на правах старшего предложил выпить Колючему. Тот не отказался и уже совсем скоро обстановка в каюте нормализовалось, и опять послышались анекдоты, споры, и звонкий женский смех.

– Аркаша, а Моряк это не тот, который встречал нас в аэропорту на белой машине? – Спросила подружка Колючего.

– Тот самый, а тебе чего?

– Мне ничего. Жалко, хорошенький паренек.

– Был! – Сказал Колючий и обратился к собравшимся:

– Скоро Артур приедет, что говорить-то будем?

– Что-нибудь придумаем!.. – Подсказал худощавый парень по кличке Шприц, а Циба заявил:

– А ничего не надо придумывать. Концы у нас есть! – Он пальцем указал на Сапога. – Пусть думает Артур, что с ними делать.

– Твоя правда. – Согласился Колючий и добавил:

– И вообще, чи не фигура, этот Моряк!

Циба громко хихикнул и возразил:

– Чи не чи, а племянницу Артура охмурил! Вишенка его сильно любила! – Напомнил он.

– Ну и хрен с ними, пусть решает Артур. – Сделал заключение Колючий и залпом опустошил бокал.

Это послужило добрым знаком для присутствующих и вскоре в кают-компании заиграла музыка и помещение наполнилась пьяными голосами присутствующих. Я с пренебрежением посмотрел на эту самодовольную компанию и, не дожидаясь развязки, покинул помещение. Моего отсутствия никто не заметил и я, минуя кордоны охранников, уже несся в пространстве на встречу новой жизни…

Глава 3.

На земле была глубокая ночь, а я сидел на крыше одного из высотных зданий. Надо мной расстилалось звездное небо и я, поглядывая на него, думал о моей новой жизни. Я уже привык быть невидимым, привык к легкости передвижения, смирился, что потерял свое тело, и понял, что жизнь моя закончилась безвозвратно. И если с прошлым было понятно, то будущие мне вырисовывалось очень смутно и тревожно. Земная жизнь осталась там на земле. С ней ушли все мирские заботы и проблемы, но что-то сильно тяготило и тревожило меня. Это «что-то» не давало мне покоя, оно преследовало меня повсюду, оно было якорем, который удерживал и не отпускал меня от грешной мирской жизни. Там на верху было огромное количество звезд, их было так много, что хотелось полететь к ним и узнать, что хранит эта голубая бездна? Что хранит эта великая бесконечность?

Так я размышлял, поглядывая на небо. Что-то в нем было магическое и притягательное. И там на земле, мы всегда смотрели на него с надеждой, восхищаясь его красотой и величием. Вот и сейчас я смотрел в ночное небо, открывая для себя новые звезды и планеты. Я видел на нем Млечный Путь, который начинался где-то за горизонтом, проходил над морем и уходил высоко в небо. Это был долгий и не простой путь, он извивался, как дорога и поднимался вверх, напоминая невидимую лестницу.

– Лестница!? – Произнес я, находя удачное сравнение.

– Лестница в небо! Значит лестница к Богу! – Заключил я, замечая, как человеческие фигурки, медленно поднимались по ней.

Живым потоком они продвигались к ее вершине. Многие из них, не осилив подъема, срывались с ее ступеней и, падая, как маленькие звезды, тут же сгорали, оставляя после себя чуть заметную светлую полоску. Вдруг на небе, пересекая звездный путь, пролетели две серебристые птицы. Сделав большой круг, они приблизились ко мне. Будто люди с большими крыльями они парили надо мной и рассматривая меня сверху. Я дернулся к ним на встречу, но двинуться с места мне не хватало сил и я, как завороженный молча наблюдал за этим чудесным явлением. Это были не птицы и не люди. Лица у них только напоминали человеческие, это было что-то другое, неопределенное. Большие полы серебристого плаща казалось срослись с руками и походили на крылья. Но это не являлось двигателем для движения. Это была какая-то особая атрибутика присущая не земным существам.

– Это, наверное, Ангелы. – Подумал я, находя в них большое сходство с увиденным на иконах.

Точно так их же изображали художники – иконописцы. Таких же существ я видел на фресках церквей и соборов. Живя на земле, я часто задавался вопросом, почему с крыльями и зачем? Теперь мне было ясно, что истинный иконописец писал рукой свыше – рукой Бога. Именно Он давал художнику образ и тему. И, наверное, поэтому некоторые из икон мироточили, доказывая нам подлинность того и другого Святого. И это все являлось подтверждением участия Бога в данном шедевре. Ангелы улетели и мне стало грустно. Я проводил их взглядом до самой лестницы, где они стали звездами, маленькой частью Вселенной. Я посмотрел на небо. Млечный Путь стал ближе ко мне, и я уже отчетливо видел бесконечный поток человеческих фигур, поднимающихся вверх по небесной лестнице. Где-то высоко в небе прокурлыкали журавли, а внизу на земле заплакала женщина.

Это был голос моей матери.

– Все узнали! – Произнес я и помчался на зов.

Глава 4.

Прошли три земных дня, и я уже вполне осознал где я нахожусь и, что со мной случилось. Меня уже не так сильно удивляли мои открытия, сделанные в новой жизни, и я уже не так восхищался своему превосходству над людьми, потому что понимал, что все только начинается. Я потихоньку стал привыкать к новой жизни. Здесь, в неизвестном для меня мире не было времени и дни я отчитывал по земному; день, ночь – сутки прочь. Не было здесь и тела с его болячками и усталостью, но здесь была душа, которая вмещала в себя не только все земное, но и новое неизведанное мной до ныне. В ней помещались не только мои, но и страдания близких мне людей. От этого мои невидимые крылья теряли силу, и я камнем падал на землю.

И все-таки будущие мне представлялось необъятным, как небо, ярким, как солнце и бесконечным как Вселенная. Теперь я понимал, что будущие надо строить на земле, при жизни полной соблазна и искушений. И только сейчас я ощущал на себе, как больно и сложно сознавать то, чего теперь не исправить, не изменить. Поэтому я, как можно реже, стал посещать родных мне людей. Но не было и дня, чтобы я не заглянул на землю и не коснулся родного порога. Что-то заставляло меня это делать, кто-то сильной рукой отправлял меня к людям, чтобы я снова и снова безучастно наблюдал за страданиями, кому я причинил боль.

Несколько раз я пытался удалиться по дальше от земли, чтобы освободиться от этих тяжелых для меня посещений. Но мои попытки оказались тщетны. Что-то держало меня в ограниченном пространстве. Я находился между небом и землей, я чувствовал Верх и ощущал Низ. Это был невидимый тоннель, ведущий к Млечному Пути, к лестнице в небо. Я летел по нему с такой скоростью, что казалось я опережал свою мысль. Но не долетев и пол пути до цели я, будто привязанный к резиновому канату останавливался и с такой же быстротой возвращался обратно. Понимая безрезультативность своих попыток, я оставил эту затею.

– Мое время еще не пришло. – Успокаивал я себя. – Это было за пределами моих сил, это было веление Бога.

И я ждал своего часа, мотаясь между небом и землей.

* * *

И вот настало время моего нового открытия, которое не только потрясло меня, но и изменило мою жизнь в этом мире. Это произошло, когда я был дома у своих родителей, здесь же находилось и мое грешное тело, выставленное для прощания с близкими. Оно было уложено в дорогой гроб, который стоял посередине комнаты. Рядом находились родные мне люди; мать, отец, жена и близкие родственники.

– Почему здесь, у родителей? – Подумал я. – Почему не у меня в доме или в другом месте? – Потому, что так решила мама. – Заключил я, рассматривая присутствующих.

В комнате было много людей и она была наполнена траурным шепотом и слезами. Кто-то говорил о моей молодости и порядочности, кто-то выставлял меня хорошим семьянином и сыном, а кто восхищался моим обаяние и красотой. Это ласкала мне слух, хотя я понимал, что плохо говорить о покойниках было не принято. Ухмыльнувшись я взглянул на себя со стороны. Мое тело лежало в гробу, украшенное бумажными цветами. Руки были сложены на груди и держали свечу, рядом лежала иконка Христа Спасителя. Лицо было бледным, нос как-то неестественно заострился, а губы потеряв свою припухлость и цвет, почему-то выдавали улыбку. Глаза были чуть приоткрыты и казалось, что покойник тайно наблюдает за присутствующими. Это подмечали и люди, пожелавшие проститься со мной.

Они шептались и совсем рядом я услышал совет соседки:

– Глаза надо бы закрыть, не хорошо это.

– Пробовали – не получается.

– Надо пятаки положить на глаза, – советовала третья.

Я ухмыльнулся и представил себя с медными глазами.

Картина мне не понравилась, и я возразил:

– Этого делать не надо!

Я посмотрел на женщину, которая раздавала советы, и та, вздрогнув, перекрестилась и поспешила скрыться от моего взгляда.

На родителей я старался не смотреть – очень болезненно это было для меня, и я ходил по квартире и наблюдал за людьми, которые пришли отдать дань уважения моему телу. Я встречал родственников и друзей, соседей и знакомых, я встречал людей, которых уже успел позабыть и которых совсем не знал. Их было много, и я бесцеремонно проходил сквозь них, принося им неприятные ощущения. Когда у гроба послышались рыдания, я вернулся в зал. Мать плакала, обнимая сына, а та же соседка навязывала всем свои советы. Когда я снова услышал ее предложение положить пятаки, я сбесился и рванулся к своему телу. Я вошел в него и плотно прикрыл веки. Результат поразил не только меня, но и всех окружающих. Покойник прикрыл глаза, а на его губах исчезла улыбка. Присутствующие ахнули, когда заметили, что свеча в руках покойника вдруг погасла, а его рука дернулась от прикосновения с горячим воском. Я-то успел понять, что мои стремительные манипуляции с телом привели к данному результату. Но для присутствующих это было сверхъестественным явлением. Все заметили, как покойник, закрывая глаза, задул свечу.

– Господи помилуй! – Произнесла сгорбленная старушка старательно крестясь.

Кто-то из провожающих замер в оцепенении, кто-то упал в оброк, а кто-то поспешил к выходу…

– Держите ее, она теряет сознание! – Раздался женский голос, и я увидел, как мать упала на грудь сына.

– Давайте нашатырь! – Продолжала женщина.

Мать отстранили от гроба и усадили в кресло. Она провалилась в забытье, и я уже не первый раз за сегодняшний день услышал ее слова – «сынок»! Глаза мои заслезились и я, потирая их рукой, заметил, как мать встала с кресла и подошла ко мне.

Она протянула мне руки и произнесла:

– Сынок, что же ты наделал?

Я взял ее теплые руки и тихо сказал в свое оправдание:

– Мама, я не умер. Ты же меня видишь?

– Вижу, вижу, Витенька. Только не уходи.

– Прости меня, мама! За все прости. – Спешил я выговориться, подмечая, как облик ее становился размытым, а руки потеряли первоначальное тепло.

– Сынок, забери меня с собой. Не оставляй меня, Витя! – Причитала мать, а я заметил, как ее тело в кресле дернулось от запаха нашатыря, и она тяжело вздохнула.

Женщина – соседка произнесла:

– Сейчас мы ее вернем…

– Я не хочу! – Проговорила мать, а соседка объявила:

– Она приходит в себя!

Мать открыла глаза и прошептала:

– Я не хочу жить без него.

Она отстранила руку отца и приблизившись к гробу.

– Зачем я здесь без тебя? Ну чего ты молчишь?

Я понял, что для нее я навсегда оставался в этом грешном теле. Мать плакала, а ее слезы падали мне на лицо. Сил моих больше не было смотреть на страдание матери и я, вытирая слезы, направился к выходу. Уйти оказалось не так легко, что-то держало меня за плечи и тянуло обратно. С трудом я добрался до выхода и здесь вдруг случилось невероятное. Я столкнулся с человеком, которого совсем не знал.

Меня удивил не сам человек, меня поразило наше столкновение, ведь за все мое пребывание в этом мире, я ни разу не встречал преград, будь то человек, стена или металлический столб. Я оглянулся назад и увидел молодого невзрачного мужчину. Он смотрел на меня и открыто улыбался. Он меня видел.

Незнакомец подошел ко мне ближе и спросил:

– Ты куда спешишь, Моряк?

Я ничего не ответил, а он продолжил:

– Что не узнаешь?

Он взял меня за руку и стал ее трясти.

– Кто он этот незнакомец со знакомым лицом?

– Ну, Виктор! А вот так!..

Он состроил смешную гримасу на лице, и я воскликнул:

– Царек – Леха!

– Ну, наконец-то! Что сильно изменился?

Я ответил ему улыбкой, а он продолжил:

– Изменишься тут. Ты помотайся с мое…

– Да ничего, просто давно не виделись.

– А ты значит к нам. Не рановато, Витя?

Я промолчал, а он ответил за меня:

– Да знаю я все…

Я молчал и думал о том, что я здесь не один…

– Как же я раньше не догадался? Это же так просто!..

Мои размышления прервал Алексей.

– А ты я вижу, уходить собрался? Ну и правильно. Не очень приятное это зрелище – себя хоронить. – Сказал Алексей и похлопал меня по плечу. – Давай лучше поговорим. Нам же есть что вспомнить и что рассказать друг другу?

Я согласился и мы вышли из дома.

Глава 5.

Мы покинули родительский дом и молча передвигались в пространстве. Каждый из нас, поглядывал в небо, думая о своем…

Остановившись на крыше дома, Алексей заговорил:

– Ну рассказывай, что случилось? Почему так рано?

– А, что рассказывать? – Произнес я. – Не по своей воле…

Мы сидели на крыше высотки у самого берега моря. Под нами расстилалась картина приморского города. По набережной гуляли люди, на рейде стаял какой-то большой сухогруз, а над морем кричали неугомонные чайки. От сюда хорошо был виден порт с высокими кранами, похожими на гигантских пауков, которые своими длинными лапами разгружали пришвартованные суда. Слева от нас находился яхт-клуб, то самое место, где собирались местные мафиози. Здесь же на волнах мирно качалась и красивая яхта с названием «Бета». Я ее сразу узнал. Среди множества небольших парусников и лодок, она выглядела жемчужиной и являлась украшением яхт-клуба. Я вспомнил свое посещение судна и хотел поделиться этим с Алексеем.

Но он меня опередил и сказал:

– Знакомая посудина. А знаешь, Витя, я ведь знал о твоей гибели и даже ее видел. Только сделать ничего не мог. Да и зачем, когда все уже было предрешено. Не правда ли, Моряк?

– Не знаю. – Сухо ответил я, а Алексей продолжил:

– Случилось, Витя, то, что должно было случиться. А эти гады, – он указал на яхт-клуб, – еще свое получат. У них все еще впереди. Но не нам судить этих бандитов, мы с тобой здесь только наблюдатели.

Он посмотрел на море, а я спросил:

– Послушай, Царек, ты здесь давно, что нас ожидает, что будет с нами дальше и как нам быть?

– Дальше у нас с тобой большая жизнь, Витя. Такая, какую мы сами себе приготовили на земле. Но сначала…

Здесь Алексей вдруг замолчал, не закончив предложения, а я, сгорая от любопытства, его поторопил:

– И все-таки, что сначала?

– Суд и путевка в бесконечность. – Ответил он и добавил:

– Каждый на свой уровень…

Тут он вдруг сменил тон и раздраженно произнес:

– Да ничего я не знаю.

– Как? – Удивился я его заявлению.

– Витя, я знаю ровно столько сколько успел увидеть и понять. Это не имеет объяснения. Давай лучше закончим эту тему.

Наступило молчание, и мы думали об одном и том же. Мы думали о встрече с Богом. Она была желанной и каждый из нас хотел ее ускорить насколько мог.

Чтобы прервать затянувшуюся паузу я спросил Алексея:

– Зачем ты убил себя? Разве ты не знал, что это страшный грех?

– Этого не было, я не покончил собой. – Сразу ответил он, будто ожидая моего вопроса.

Речь шла о самоубийстве. Тогда на земле все посчитали, что Царек повесился. Он долго перед этим болел и все решили, что это послужило поводом для суицида.

– Я не покончил с собой. – Произнес Алексей, прерывая мои воспоминания. – Хотя признаюсь, что жизнь для меня тогда была в тягость. Но я был верующим человеком, и при всех своих грехах я не мог дойти до такого. Я каялся, но продолжал свое грехопадение. Я все понимал, но сделать с собой ничего не мог. Во мне сидел бес и мной руководил Сатана. И только вера в Бога спасала меня, и давала силы не опуститься ниже…

Алексей замолчал и проглотив слезу сказал:

– А знаешь, Витя, я видел Бога. Ты можешь мне не верить, но я даже говори с Ним…

Алексей заглянул мне в глаза, а я ответил:

– Я тебе верю!

Я не обманул его, это было правда. Там на земле, в той жизни я бы усомнился и не поверил ему. И очень могло быть, что я посчитал бы его чокнутым или больным человеком. Потому что видеть Бога, это не про нас смертных, считал я. Это удел Святых и глубоко верующих христиан.

Через минуту я спросил Алексея:

– Как это было?

Он слегка ухмыльнулся и сказал:

– Эта история длинная и случилось это очень давно.

– Но спешить нам некуда, – вставил я.

Алексей согласился и задумался. Было похоже, что он припоминал минувшие дни и подбирал эпизод для начала своего рассказа. Я терпеливо ждал, посматривая на небо. Уже темнело и кое-где появились первые звезды. Город под нами стал преображаться, наполняясь разноцветными огнями. Вдруг я заметил, как два небольших облачка пролетели рядом с нами. Они поднялись откуда-то с земли и устремились вверх за облака.

Я проводил их взглядом, а Алексей сказал:

– Это дети. Они без очереди.

Я понял его мысль и подумал:

– Это похоже на телепатию.

Уже не первый раз я замечал свою способность читать мысли. Это было совсем не сложно, и я предполагал, что может быть – это было одним из способов общения в этом мире.

– Витя! – Вдруг обратился ко мне Алексей и я, оставив свои рассуждения, посмотрел на него.

– Я хочу тебе рассказать то, что никому и никогда не рассказывал. То, о чем всегда мечтал и хотел рассказать.

Он взял небольшую паузу, а я приготовился слушать.

Алексей опять ухмыльнулся и начал свой рассказ:

– Как бы банально это не прозвучало, но когда-то давно у меня была бабушка и звали ее Полиной. Я ее сильно любил и считал ее очень доброй и умной. Но многие из моих сверстников думали по-другому и часто обзывали ее сварливой и злой бабусей. Мне приходилось кулаками доказывать им обратное. И хотя я частенько получал сдачу, так как здоровьем не вышел, я все равно стоял на своем…

Недолюбливали ее и взрослые, наверное, за ее нелюдимость и затворничество. Но несмотря на это многие из них приводили к бабушке своих детей и просили о помощи. Она лечила только детей, лечила их Святой водой и молитвой. Детей она называла Ангелочками и всегда была с ними приветлива и добра.

Почти с самого рождения я жил с бабушкой Полей, так как мои родители развелись еще до моего рождения. Мать моя уехала на Север за «длинным рублем», а отец еще раньше бесследно канул в поисках счастья. Бабушка Поля была верующим человеком, она строго соблюдала все церковные праздники и посты. Родом она была с Дона, и в ее жилах текла казачья кровь. Наверное, от этого она была требовательна к себе и окружающим. Деда своего я не знал, он погиб в Великую Отечественною войну, но бабушка часто мне рассказывала о его смелости и героизме. Она называла его настоящим казаком, который заслуживал быть атаманом.

Посмотрев на меня, Алексей извинился:

– Ты уж прости, Витя, что так подробно. Просто этот отрезок моей жизни мне очень дорог – это самое лучшее, что было в ней.