Текст книги "Условия жизни (СИ)"

Автор книги: Александр Какурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Что ты делаешь, отпусти, я же в одежде! – Вероника шлепала ладонями Костика по спине.

– Так будет даже теплее, – и поднырнув под Веронику, он опрокинул подругу в воду с головой.

– Месть! Сейчас ты узнаешь, что это такое, – Вероника зашвырнула в пруд лежавшие аккуратной стопкой на берегу вещи Костика, после чего натолкала в трусы Медведева песка и тины со дна водоема.

За этим увлекательным занятием их и застал жандарм.

– Только не говорите мне, что вы не умеете читать, здесь ясно написано, пруд предназначен только для птиц, – страж порядка показал на предупредительную табличку на берегу.

– Ой, уже темно, мы ее не заметили, – сетуя на глубокие сумерки, попытался оправдаться Костик.

– Да мы просто споткнулись и упали, и вообще нас столкнули в воду, – Вероника подхватила проплывавший мимо нее кроссовок Медведева.

– Вероника, это ты что ли? – в близи девушка жандарму показалась уж больно знакомой.

– Я! А ты, – она присмотрелась к жандарму, – Саботини, играл за нашу школьную футбольную команду. Он был лучшим нападающим, – она передала Костику кроссовок.

– Прямо так уж и лучшим, – жандарм подобрел, перед ним теперь находились не хулиганы, которых необходимо задержать и оштрафовать, а друзья, с которыми можно поговорить за жизнь. – После травмы правого колена с футболом пришлось завязать.

Как же сладко спалось Костику на новом месте. Мягкие подушки и матрац, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шторы и отбрасывающие длинные тени на стены и потолок, щебет птиц за окном – все это располагало к вселенской неге.

Вероника давно встала, а Медведев ни как не мог совладать со своим лентяйством: «Вот еще пять минут полежу и начинаю подниматься», и он переворачивался на другой бок, чтобы через пол часа повторить обещание, но уже другими словами.

Так он проспал и первый, и второй завтрак. Только ближе к обеду Костик сунул ноги в тапочки и, зевая и почесывая зад, отправился умываться. «Это не комната, а сущая берлога, здесь запросто можно проспать всю зиму. Сейчас май. Значит всю весну, да еще и лето», сделал он сезонную корректировку, брызгая водой на лицо.

Намазав тост маслом и вареньем и, заварив себе большую кружку кофе, Медведев вышел на балкон столовой. Здесь на скамеечке в компании цветов и вьющегося винограда он и устроился позавтракать.

Сделав глоток кофе и сдобрив его сигаретной затяжкой, Костик посмотрел вниз, узнать как там поживает Пуасон, а заодно справиться не угнали ли его «Пежо».

Пуасон по-деловому, не торопливо возился возле фанерного ящика.

Стряхивая пепел в блюдечко Медведев прикидывал, вскрывает Пуасон ящик или наоборот заколачивает. «Определенно вскрывает – вон у него гвоздодер под мышкой. Тогда зачем Пуасону коробка с гвоздями и молоток?», тут же сам себе возражал Костик. Понимая, что подтверждение той ли иной версии может затянуться ни на одну минуту, Медведев перевел взгляд на машину.

Родимое «Пежо» стояло целое и невредимое. Почти вплотную к нему припарковался голубой «Фиат». Судя по его миниатюрным размерам, а так же нарисованным на капоте белым крыльям, машина принадлежала даме, и Костик начинал догадываться какой.

«Ох уж мне эти феи, во всем нужно выделиться. Что же, пойдем знакомиться с Моник», он стряхнул крошки хлеба с перил на голову все также придирчиво исследовавшего стенки ящика Пуасона, и направился в столовую.

«Где же они спрятались?» – квартира словно вымерла, Костику ни кого не удавалось найти. Пропала даже бабушка с коляской. «Так не бывает! Может я вчера, что-то упустил?», Медведев по второму разу прошел через малую гостиную. «Про конец света с переселением душ не было и пол слова», он остановился посреди прихожей. Что-то в ней его смутило.

Обстановка была все та же, только зеркало на Медведева смотрело чуть под другим углом. Костик подошел поближе, и оказалось, что зеркало одновременно является и дверью. Медведев потянул за утопленную в резную раму ручку и оказался в длинном узком коридоре.

С права по ходу, располагался грузовой лифт, с решетчатой сдвижной дверцей.

«Вот значит на чем, бабушка улетела из квартиры», Костик заглянул в темный колодец шахты лифта.

Коридор заканчивался круто вздымавшейся ввысь металлической лестницей и почти игрушечной дверью, в которую можно было пройти только пригнувшись.

«Наверное, это ход на крышу», поднимаясь по ступенькам, предположил Медведев и не ошибся.

По крыше гулял легкий теплый ветерок, а вместо часового на входе сидел Батист. Кот грелся на солнышке.

«Балдеем, ну-ну», – Костик перешагнул через Батиста. Судя по голосам сестры-беглянки, были где-то рядом. Медведев заглянул за кирпичную кладку трубы, здесь было организовано место для посиделок – скамейка, какие обычно располагаются в скверах и парках, а так же деревянная бочка заменявшая столик.

С первого взгляда Костик не смог отличить Моник от Вероники, так они были похожи внешне: тот же цвет волос и глаз, рост и пропорции фигуры, манера говорить и жесты, только по золотым часикам на руке он определил, кто же из них является его подругой. Медведева так забавляло это сходство, что он решил не заявлять о своем присутствие громогласно, а постоять тихо за трубой и понаблюдать за сестрами. «Ей богу, встретился бы с ними по одиночке на улице, спутался точно. А вот как ели бы в постели?», и он представил как Вероника и Моник хихикая в темноте, меняются местами в спальне. Дальше фантазия завела Костика в эротически-порнографические дебри, где он кувыркался с обеими сестрами одновременно. «Жаль, что в жизни такого увы не происходит!», остудил Медведев свой порыв. «А может быть все-таки намекнуть Веронике, дескать, давай попробуем расширить наши сексуальные горизонты». Костик уже примерял на себя корону тантрического гуру, но в его голову проникло очередное сомнение – «Вот они согласились. Раз трахнуться улетно, два замечательно, три хорошо, а дальше? Вон какие они темпераментные. С одной Вероникой я справляюсь нормально. Но когда постоянно рядом будет веще и Моник – я кончусь через месяц! Вот если бы они жили в разных городах, и я ездил от одной к другой. Стоп, Вероника с Моник похожи как две капли воды, в чем тогда будет заключаться разнообразие? В Париже и Лионе одни и те же сиськи! Проще оставить все как есть. Да, Вероника и точка!», Костик подвел окончательную черту под несостоятельным групповым сексом.

Та из сестер, что была без золотых часиков на руке – то есть Моник, встала со скамейки и, подойдя к краю крыши, заглянула вниз.

– У Катильенов со второго, как всегда окна нараспашку, а на третьем новый жилец, угрюмый, окна зашторены. Уж не террорист ли он? – восходящим потоком воздуха приподняло короткую юбку Моник.

Взгляду Костика стали доступны ее резинки чулок и голубые кружевные трусики, обтягивавшие круглую попку. «И с чего я решил, что не справлюсь с сестричками? Во мне же сил о-го-го!», так оказалось, что окончательная черта семейной благонадежности Медведева – всего лишь тонкая пунктирная линия, за которую можно с легкостью заступить.

Моник вернулась к скамейке и присев на чугунные изогнутые перила, закинула ногу на ногу.

– На мой взгляд, в «Парадизе» было слишком много посторонних людей. Охрана работала из рук вон плохо, пропускала любого, кто ни попросится в клуб. Нельзя было даже спокойно потанцевать, чтобы тебе ни отдавили ноги, или даже заехали локтем в лицо.

– Ты как всегда все преувеличиваешь, – Вероника была не согласна с сестрой. – Как Али пригласил двести человек, так и пришло.

– Хорошо, а музыка тебе тоже понравилась? – Моник покачивала заостренным мысом туфли.

– Ничего, ребята старались как могли.

– Но согласись, это ведь не Мадонна. Али хотел именно ее заказать на всю вечеринку.

– Мне он про это ни чего не говорил, – пожала плечами Вероника.

– Конечно, куда тебе, ты же пол вечера с Ози Озборном в баре за сценой прощебетала.

– И вовсе нет, мы всего лишь обменялись с Ози своими впечатлениями о Лондонской тусовке.

«А Вероника мне ничего такого не рассказывала!», Медведев до того пропускавший разговор сестер мимо ушей, теперь вслушивался в каждое слово. «Оказывается Моник, тоже была в Лондоне. Ладно, понимаю Вероника, она картины свои продавала, а эта ведь даже не художница. Моник кажется менеджер по рекламе. А что это за вечеринка для избранных, на которой вместо Мадонны выступал Ози Озборн? И кто такой этот Али? Он что, устроитель выставки? А если нет, тогда кто?», Костику хотелось разобраться с этими вопросами прямо сейчас. Но тогда надо было для начала признаться в постыдном подслушивании, чего явно делать не следовало.

– Пойдем вниз, Костик наверное уже встал, – Вероника посмотрела на циферблат часов.

– Признайся, ты его вчера уморила, раз он спит до обеда, – Моник стянула заколкой в форме бабочки прядь волос.

«Не хватало мне, вот так быть застуканным!» – Костик, стараясь не поскользнуться, заспешил к двери. Здесь его с поднятым хвостом уже поджидал Батист.

Кот мяукнул, спрашивая: «Ну где ты так долго ходил?», и прошмыгнул в щель приоткрывшейся двери, вниз по лестнице.

В конце длинного узкого коридора Медведева окликнула бабушка, она как раз поднялась на лифте на этаж.

– По воскресеньям в нашем приходе служатся замечательные проповеди. Сегодня присутствовал даже сам епископ. Надо и вам с Вероникой сходить. Я конечно понимаю, что молодежи нынче ни до бога – телевизор, компьютер. Но хотя бы ради хора загляните, он изумительно поет, – бабушка открыла створку лифта. – А вообще Костик, ты крещеный?

– У нас раньше в Камнегорске, да и наверное во всей стране это был не принято. Сначала поголовно школьников загоняли в октябрята, затем в пионеры. Я вот даже успел вляпаться в комсомол.

– Это наверное что-то нехорошее, раз ты о нем так отзываешься? – бабушка на коляске преодолела порожек отделявший лифт от коридора.

– По мне да, а кому-то даже нравилось, карьеру на этом делали, – Костик открыл дверь-зеркало, пропуская вперед бабушку. – Партком, горком, пайки, путевки, машина, квартира, дача. А церковь в центре города на улице Ленина у нас была отдана под склад.

– Креста на них нет! – возмутилась бабушка.

– Сейчас слышал, обитель вернули патриархии, собираются восстанавливать, – Успокоил ее Медведев. – Пацанами мы крестный ход отправлялись смотреть в деревню. Нам тогда было дико любопытно, чего толпа прихожан с иконами вокруг церкви ходит, да еще поет под колокольные перезвоны.

– Батист, батист, – Вероника звала кота, но того ни где поблизости на крыше не наблюдалось. – Куда же ты запропастился?

– Ничего, нагуляется и вернется, – Моник наклонила голову, проходя в низкую дверь. – У него же тут любовь на третьем этаже, рыжая такая, чистенькая, ухоженная кошечка, ни то, что наш бандит.

Вероника еще несколько раз позвала: «Киса-киса», и закрыв за собой дверь, спустилась вниз по лестнице за сестрой.

– Ах, ты негодный путешественник уже здесь? – она немало удивилась, застав Батиста в коридоре на полке со шляпами. – Ведь двери были закрыты? Неужели спустился по трубе, – Вероника пощекотала коту усы, тот, недовольно отведя морду, фыркнул.

ИЗАБЕЛЬ

Костик лежал на полу и явно не у Сесиль в хижине.

«Тогда где я?» – он посмотрел по сторонам и опознал соседнее помещение, как кабинет губернатора.

«Что я тут делаю, и почему все мое тело вымазано зеленой краской?», Медведев попытался сесть, но сил хватило только приподняться на локте. Голова закружилась, а перед глазами промелькнул образ духа огня. «Бр, не уж-то я вчера перепил. Нет, кажется, было что-то другое».

Рядом с Костиком уселся орел и, сложив крылья, спросил: «Куда ты дел сокровища острова?».

Медведев хотел ответить, что ни чего не знает, но птица растворилась в воздухе так же неожиданно, как и нарисовалась.

«Я догадался, это всего лишь сон. В жизни такой бредятины со мной произойти не может», для подстраховки Костик ущипнул себя за руку. Боль оказалась настоящей. «Значит все – меня посетила белая горячка!», Медведев с легкостью смирился и с сумасшествием и с новым гостем. Им оказался сам Тусегальпо.

– Мне понравилось, как ты вчера играл на барабане. Пожалуй, я помогу Марселю. Но ты должен вернуть сокровища острова!

И снова Костик не успел задать вопрос: «Какие собственно сокровища на Изабель и почему они должны быть сейчас именно у него – Медведева?», как Тусегальпо превратился в змею и уполз из хижины.

«С этим форменным безобразием надо что-то срочно делась, а то рехнусь напрочь!», Медведев пошарил рукой по столу, на котором у шамана хранились снадобья, ухватил первую попавшуюся склянку, убедился, что на дне плещется жидкость, и выпил сладковато-противное «лекарство».

Толи снадобье оказалось верным, толи подействовала сила внушения, только навязчивые видения отступили от Костика. Он даже вспомнил, что вчера с ним происходило.

«Колдовской обряд, итить его налево! Можно подумать Марселю от него легче стало. Как лежал весь побитый и изодранный, так наверное и лежит. Шаман, больной наркоман, сам пусть обнюхается и обопьется порошков с зельями, но зачем других в это втягивать. Меня вот накачал до такой степени одурения, что я якобы летал в компании орла и души Марселя в жерло вулкана и принес оттуда золотую маску, которую и вручил Тусегальпо. И после этого «подвига», сподручные духи Тусегальпо будут меня обвинять в том, что я спер их драгоценные сокровища острова. Бред!», Костик встал с плетеной тростниковой циновки и, отряхнувшись, вышел из хижины.

От вчерашнего дождя осталось, затянутое хмурыми тучами небо, да лужи на поляне.

Гвинет, под чутким руководством шамана, копала отводную канаву.

– Здесь необходимо еще на пол локтя подтяпать, – губернатор указал на узкое место канавы.

– Мне одной тяжело, пусть еще кто-нибудь поможет, – Гвинет оперлась на мотыгу, перевести дыхание.

– Сейчас тебе Костик в работе подсобит, – шаман помахал рукой заспанному и квелому Медведеву.

– Можно я потом покапаю, – работать Костику ни то чтобы не хотелось, а просто не моглось.

– Нет, надо сейчас закончить, а то дождь снова пойдет и тогда, все наши строения потонут, – губернатор палкой вырисовывал на земле дальнейшее направление канавы.

Копательно-строительные работы подходили к концу, когда из хижины показался вполне здоровый, хоть и поцарапанный Марсель. Под мышкой у него был кривой сучковатый костыль, а в руке он сжимал тесак.

– Надо разобраться с подлыми гнусными Махиджи. Они должны поплатится за свое коварство!

– Ну, куда ты сегодня пойдешь, давай завтра, – Гвинет попыталась отговорить мужа от преждевременных карательных «прогулок» по лесу.

– Махиджи, наверное, уже уплыли, но проверить остров все же стоит, – шаман встал на сторону Марселя. – Поэтому вы втроем и отправитесь, – губернатор подразумевал Марселя, Костика и приволокшего из леса поваленное дерево Джека.

– И как мы с людоедами-туземцами, голыми руками будем сражаться? – Медведеву показалось одного, хоть и здорового тесака на компанию из трех человек – мало и вообще он отрицательно относился к насилию с кровопролитием.

– Не волнуйтесь, что-нибудь вам подберем, – шаман похлопал себя по карманам. – Вот баба, опять сперла! Сесиль, где ключи?

– Уже несу, – тут же откликнулась воровка.

– Зачем брала без спроса? – губернатор грубо вырвал у нее из рук связку ключей.

– Так у тебя они снова потеряются, у меня в сундуке надежнее, – опустив голову, оправдывала свою привычку все тырить Сесиль.

– Ни чего подобного, я точно знаю, что и где у меня лежит! – шаман не хотел признаться самому себе, в том, что начинал страдать легким склерозом, который в основном выражался в утере тех или иных предметов.

– Отчасти Сесиль права, вспомни, как нас накрыло высокой волной, и ты впопыхах спрятал на дереве амулет и корону, а потом целый месяц не мог найти. Мы из-за этого даже толком жертву Тусегальпо принести не могли, чтобы он больше на нас не насылал цунами, – Гвинет забросила и мотыгу и канаву.

– Да, от второй волны можно было защититься, успей мы вовремя сжечь черную обезьяну, – новым оппонентом выступил Марсель.

– Много вы понимаете в священных обрядах – жертвоприношение от цунами бы нас не спасло. Гигантские волны стали нам наказанием за потопленный корабль, – не желая больше разговаривать с соплеменниками, губернатор скрылся в своей хижине.

– А я говорила, что из Флоби лоцман, – из зарослей тростника показалась голова Ребеки. Она посмотрела по сторонам, выбирая подходящий сравнительный образ. Ее взгляд остановился на Гвинет, – как из меня стюардесса. А ему доверили показывать фарватер. Он тогда на острове без году неделя был. На первый же риф корабль и посадил, – отряхиваясь от опавших листьев и насекомых, Ребека вышла на поляну.

– Поэтому Флоби и закончил жизнь так странно, пропал на глубине, что похоронить нечего, – дополнил ее замечание Марсель.

– Тусегальпо вообще редко кого прощает, – нагнувшись, подобрать с земли мотыгу, подытожила разговор Гвинет.

Шаман, стоя на четвереньках, вытягивал из-под кровати средних размеров деревянный ящик, напоминавший по форме гроб. Губернатор открыл навесной замок и откинул верхнюю крышку ящика-гроба. Внутри лежало двуствольное ружье и набор абордажных крючьев.

От экзотического древнего боевого антуража все действо, происходящее в хижине шамана, для Костика стало попахивать пиратством – «А чего, команда у нас ух! Не хватает только паруса с «Веселым Роджером». И вперед – грабь и топи суда!».

– Кто из вас умеет стрелять? – шаман смахнул тряпкой пыль с дула и приклада ружья.

– Я, – Марсель уже тянул руки к оружию.

– Твои способности всем хорошо известны. Ты же умудрился промазать с двух шагов в барана! – отверг кандидатуру губернатор.

– Эта скотина, слишком медленно бежала! – Марсель был склонен винить в неудачном выстреле не свою поспешность и горячность, а внешние посторонние обстоятельства.

– Зато Грап быстро, ты ему пол черепа снес, а ведь он был лучший ныряльщик за всю историю острова. Черные жемчужины только он находил, – губернатор воздел руки к потолку.

– Ну, зачем снова о старом, я за тот случай, все полностью отработал. И жену его к себе взял и Тусегальпо умилостивил, – с виноватым видом Марсель отошел в сторону.

– Значит Гвинет, раньше была женой Грапа? – Джека заинтересовало не само убийство, а кто с кем раньше жил.

– Нет, предыдущим мужем Гвинет являлся горе-ныряльщик – Флоби. А жену покойного Грапа Консуэлу, Марсель благополучно прибил после полугодичного совместного проживания, – шаман дунул в один, а затем в другой ствол залежавшегося без дела ружья.

– Консуэла сама во всем виновата, изменила мне с Ромиресом, – у Марселя и на это «кровавое» деяние было свое оправдание.

– Да, но ты почему-то прибил камнем только одного из любовников – Консуэлу, хотя и Ромиреса Бо-бо как-то странно съел не возле болота, а на банановой плантации, – губернатор вспомнил о темных и загадочных обстоятельствах в расследовании годичной давности.

– Я конституцию Изабель чту до последней буквы. За убийство не члена семьи, полагаются каторжные работы! – Марсель был сама невинность.

«Однако – местную конституцию надо почитать повнимательнее, а не так как мы ее с Джеком перелистывали. Что же получается, собственную жену можно прибить когда вздумается! А если наоборот она тебя пристукнет – тоже можно?», такой законодательный либерализм скорее не подкупал, а пугал Костика.

Заметив некоторую растерянность на лице Медведева, губернатор внес упущенные «новобранцами» законодательные разъяснения.

– Убийство жены в состояние аффекта, наказывается месячными исправительными работами.

– А мужа? – поперхнувшись, спросил Костик.

– Все зависит от его ценности на острове. Если он хороший ныряльщик – это одно, а если не может даже за костром последить это другое, – при этом шаман посмотрел на Марселя.

– Ну а в среднем? – Джеку необходимо было куда-нибудь пристроить посидеть свое большое тело, но в комнате кроме кровати, которую занимал губернатор и хлипкого стола со снадобьями, другой мебели не было.

– Отбросив крайности, получаем три месяца исправительных работ для полвигивщейся, – шаман проверял спусковой механизм ружья. – В других условиях, на материке, где людей завались, мы бы так не миндальничали с преступниками. Убил, виноват – пожалуйте на электрический стул. Но на Изабель каждая пара рук на пересчет. Если всех наказывать, с кем я тогда останусь? Приходится перевоспитывать. Кого на строительство главной хижины определишь, – и шаман снова с укоризной посмотрел на Марселя (того еще по видимости плотника), – а другого в свинарник.

«Это он, наверное, про Ребеку», подумал Костик. «Какая же на острове текучка – что не воспоминание, так обязательно покойник всплывает: размозжили голову, застрелили, утонул, съели! Не мудрено, что и Джек здесь оказался, а ведь ему по-хорошему еще лечиться и лечиться. Скоро у Гарисона в клинике ни кого не останется, все сюда переберуться», Медведев дошел в умозаключениях, до того, что пожалел главврача психушки.

– Джек, а ты с оружием сталкивался? – завершив полемику с Марселем, шаман перешел к новой кандидатуре. – Стреляешь хорошо?

– А гранаты, или бомбы есть? Чтобы всех Махиджи одним махом – «Ах!» и нет! – Тревол изобразил руками гриб от ядерного взрыва.

– Однако, какие у тебя масштабы. Так кем ты у себя на родине был: водолазом, или подрывником? – сам губернатор до такого масштабного изуверства еще не додумывался.

– Если официально, то водолаз, – не найдя возможности посидеть, Джек скромно прислонился к стене.

– А если не официально? – Марсель провел ногтем по лезвию тесака, проверяя его заточку.

– Да мало ли какие могут быть хобби у человека, – откровенничать сегодня Тревол явно не собирался, – особенно в юности, кода от бурлящего в крови максимализма так и тянет весь мир переустроить.

«Однозначно, Джек у нас террорист-душитель!», сделал вывод Костик.

Губернатор же пришел к мнению, что Тревол слишком расточителен, а потому патроны беречь не станет, и расстреляет их в первые минуты.

Опять Костик остался последним и единственным кандидатом.

– Я за время службы в армии, автомат держал в руках всего два раза. Первый на присяге, а второй когда фотографировался на дембельский альбом, – Медведев намеренно занижал свои стрелковые таланты (в армии пулемет Костику порой заменял даже подушку, и все два года он только тем и занимался, что палил по условным и реальным целям), не желая участвовать в убийстве Махиджи, пусть они даже были и дикими необразованными людоедами.

– В этих патронах картечь, так что промахнуться сложно, – губернатор не принимал ни какие отговорки. – С десяти шагов валит все кругом намертво. А вы, чтобы строго за Костиком держались, вперед не лезли, – шаман выдал Джеку с Марселем по связке абордажных крючьев.

– Но он дороги совсем не знает, – Марсель обиделся, что не его назначили главным в карательной экспедиции.

– А ты на что, подскажешь, – губернатор закрыл крышку ящика-гроба.

На «добрую» дорогу шаман прочитал заклинание и заставил всех троих выпить бурой воды с якобы целебным эффектом, но совершенно не выносимым запахом.

Только за «путниками» сомкнулись толстые сочные листья деревьев, как Марсель тут же переиграв планы губернатора, самолично возглавив колонну.

– Костик, ты лучше нас со спины прикрывай. Махиджи, они как звери хитрые, в лоб не нападают, а все норовят сзади из-под тишка, – присоветовал он Медведеву новый «алгоритм» действий.

Из предосторожности и опасения спугнуть туземцев к шалашу подошли не со стороны тропинки, а сбоку, через заросли колючего непролазного молочая. Выждав минут десять в засаде, троица ступила на поляну.

О вчерашнем побоище напоминала примятая трава, да вывороченный из земли здоровый камень.

– Именно этим камнем я и врезал Махиджи по уху, – Марсель старался разглядеть другие следы и орудия преступления, но они напрочь отсутствовали на поляне.

– И где теперь искать людоедов? – Джек забрался в устроенный в ветвях дерева шалаш.

– В той стороне острова, – определил направление по сломанной ветке дерева Марсель.

Кроме пострадавшего в неравном бою Марселя ни кто не горел желанием продолжать утомительные поиски.

«Идти неизвестно куда и сколько глупо рискуя жизнью. Да еще этот противный пробирающий до костей дождь снова усилился», Костик посмотрел на серое небо, там не было и намека на просвет.

– Давайте здесь останемся, Махиджи обязательно вернуться, – Джек разлегся в шалаше на мягкой травке.

– Ага, только уже не втроем, а всем племенем. Тогда точно не отмахаемся. Махиджи нас изжарят в супе и съедят, – Марсель в доказательство показал, найденную им на краю поляны обглоданную кость, так похожую на человеческую.

Указательный палец, ложившийся на спусковой крючок при малейшем шорохе, уже болел от напряжения, ныли уставшие ноги, а по мокрой спине Костика бегали мурашки.

Троица исходила все возможные пути отступления Махиджи: пустынные скалы и непроходимый лес, бухту с подводным гротом и вулкан, болото и роящихся на поляне диких пчел – туземцев ни где не было.

Следопыты понурые брели вдоль берега.

– Упустили, – вздыхал Марсель, вся его боевитость, подмоченная дождем, съежилась до размеров горошины. Больше не хотелось воевать, а «подлые» мысли сконцентрировались на миске похлебки, да на Гвинет с ее теплыми боками.

Джеку, шедшему краем леса почудился запах костра.

– Съестным пахнет, – потянул он носом воздух.

– Откуда тут обеденному духу взяться, до наших еще слишком далеко, – не поверил здоровяку Марсель.

– Правда, вон дымок поднимается, – Костик снял ружье с плеча. – Наверно Махиджи ужинают.

– Конечно, – теперь и Марсель увидел дым, поднимающийся над деревьями, – они супчики, попались! Ошеломим их внезапностью, нападем с трех сторон! – горошина боевого духа снова разрослась до размеров горы. – Сначала ты Костик дашь по ним пару залпов, а потом мы их крюками порвем на клочки. И ни какой пощады!

От предстоящей драки у Медведева защекотало в области солнечного сплетения, а на мокром от дождя лбу выступили капельки пота. Раздвигая стволом ружья ветви деревьев, он подбирался все ближе и ближе к костру.

«Здесь не цивилизация, а дикие джунгли, и в них закон простой – либо ты их, либо они тебя» – готовясь к выстрелу, накручивал себя Костик.

В прицел попал котел с бурлящим варевом супа.

«Недурной запах, интересно, чего Махиджи туда положили? Картошки бы, да жареного лука. Нет, так я злости точно не наберусь» – борясь с заурчавшим от голода желудком, Медведев отвел взгляд в сторону от костра – но, туземцев тут-то и не было.

«А как же, где Махиджи?» – Костик не понимал, как можно оставить столько еды без присмотра.

Шеи Медведева коснулось лезвие тесака.

«Точно такой нож у Марселя. Он что сдурел, решил надо мной подшутить?! А рука то не его, вон какая черная, загорелая и вообще это не Марсель!» – у Медведева перехватило дыхание. – «Тогда кто стоит за мной, и что стало с Марселем? Его прибили Махиджи, а теперь та же участь ожидает и меня!» – путь от удивления до отчаянья Костик преодолел за один взмах ресниц.

Молча, покорно, без сопротивления Медведев отдал туземцу ружье. Тот обшарив тело Медведева, и убедившись, что у «пленника» нет другого оружия, отнял от горла Костика тесак.

– Порядок, теперь медленно иди вперед, – удивительно, но Махиджи разговаривал на сносном английском языке. – Это шаман вам приказал меня убить?

«Как хорошо туземцы информированы о нашем плане?» – не переставая удивляться, Медведев с поднятыми руками вышел на поляну.

– Нет, мы просто хотели посмотреть, кто здесь варит суп, – он медленно повернулся к Махиджи лицом. – Лейтон, неужели это ты?! – взвизгнув, подпрыгнул от нечаянной радости Костик.

– Я, а кого ты ждал? – Лейтон напротив был сама суровость. – Сговорились всем племенем и решили от меня избавиться.

– Ты все не правильно понял, мы охотились на Махиджи, а тут костер, дым, Марсель и решил, что это туземцы-людоеды ужинают, – не моргнув глазом, Медведев выдал свою идею за чужую.

– Весь твой несуразный лепет смахивает на дешевую отмазку, – Лейтон усомнился в правдивости рассказа Костика. – Но это мы сейчас проверим, – и он надавил большими пальцами на чувствительные точки Медведева в области затылка.

В глазах у Костика потемнело, и он упал без сознания на землю.

Очнулся Медведев уже связанным. Рядом с ним сидели на траве такие же спутанные лианами по рукам и ногам Марсель с Джеком. У рыжего ирландца над глазом нависала здоровенная шишка. Лейтон кашеварил в котле палкой обед, параллельно ведя допрос троицы.

– Не было ни какого заговора, мамой клянусь! Если бы мы знали, что это ты, – Марсель, брызжа слюной, доказывал свою невиновность.

– Нет, что ты, мы только туземцев хотели наказать. Прибить их к чертовой матери, – намотанные в десятки слоев лианы больно впились в могучее тело Джека, и как Тревол не старался, разорвать путы, у него ничего не получалось.

Минут сорок понадобилось, чтобы окончательно развеять маниакальную подозрительность Лейтона. Наконец он согласился с утверждением, что охота велась на Махиджи, а к нему на огонек троица забрела случайно.

Узлы были развязаны, лианы распутаны и сброшены с тел, а на шишку Джека наложена повязка с мазью. Теперь Лейтон проявлял себя с другой стороны, как радушный хозяин. Он наполнил три миски густым наваристым супом.

– Только ложек у меня нет, – сокрушался он, отсутствию в его полевом лагере столовых приборов, – ешьте палочками.

– Ох, хорош суп наваристый, давненько я такого не ел! – Джек помогал себе хлебать из миски «борщ-харчо» пальцами.

– А что за мясо, явно не свинина, может крокодилье? – с набитым ртом спросил Костик.

– Нет, за ним далеко ходить, я беру то, что водится по соседству, – Лейтон положил добавки Джеку, а затем и Марселю с Костиком. – Вы не стесняйтесь, ешьте, мне одному все равно много. Я вам еще с собой дам.

– Чем-то на крольчатину похоже, – Медведев обсасывал раздробленную косточку, выловленную в супе.

– В блюде главное на продуктах не экономить, – делился секретами приготовления Лейтон, – сколько положено Махиджи, столько и добавляй.

– Это сейчас он про что? – жующий Костик не совсем расслышал, чего надо добавлять.

– Про туземцев естественно. А ты думал, какое у Лейтона здесь еще мясо может водиться, – спокойно так ответил Марсель, словно речь шла о говядине, а не о человечине.

– Получается, мы людей едим?! – Медведев поперхнулся куском мяса.

– Да нет – Махиджи. Они вчера тут проходили, ну и угодили в мой капкан. Двух то я подкоптил и закапал в про запас, а вот из третьего супчик сварил, – кулинар-людоед Лейтон улыбнулся во всю ширь своих белоснежных зубов.

– Выходит я……! – ужасающая омерзительная мысль наконец догнала Костика, и он со скоростью метеора побежал блевать в кусты.