Текст книги "Магия вето (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15. Изучающий

Врать я смысла особого не видел. Да и мало ли, вдруг Стражи Душ обладают способностью определять ложь? Впрочем, пусть посоревнуется с моей способностью эту ложь скрывать – в корпусе псиоников нас обучали всякому.

Я начал:

– Сегодня утром, прибыв в академию, я отправился с группой студентов и наставником Саймоном…

Меня выслушали, не прерывая. По лицам Гранного и коменданта я догадался, что одна часть истории им и так известна.

Всех интересовала другая часть истории, которая начиналась с побега студентов от «комка». И заканчивалась тем, что меня находит в горах поисковый отряд.

Я доложил, как началась тренировка, как погибли наставник и студент. Опустил я лишь один момент – попытку взять меня под контроль.

Мысленно превратившись в спокойную гладь воды, я ровным голосом, следя за тем, чтобы поверхность воображаемого озера не колебала никакая рябь, рассказал о том, что тайный диверсант взял под контроль девушку, которая осталась с нами, и та напала на Фёдора Громова.

Ну, а потом уже гораздо спокойнее закончил историю о погоне за этим хмырём в горах.

– Иван, надо, чтобы преподаватели теперь не таскались в горы налегке, – сказал комендант, когда я закончил.

– Да, знаю, – Гранный кивнул, – Усилим безопасность.

Впрочем, недооценивать мозги моих слушателей я не собирался… Потому что нужные выводы сделали и Страж Душ, и этот пижон с тростью, сидящий в кресле.

– Почему Саймон Бриц взял тебя с собой? – сухо спросил оракул.

Проницательные глаза смотрели без особого интереса, но я знал эту манеру ищейки. Он будет задавать обычные вопросы, ответ на который и так всем ясен.

Псионику от него я не ощущал, но, если человек полагается только на сверхспособности, далеко он не поднимется. А этот Страж Душ явно не последний дурак.

Поэтому именно сейчас, при ответе на эти банальные вопросы, у меня не было права на ошибку.

– Я – пустой.

– Иван Петрович, – оракул повернулся к магистру академии, – У студента были замечены склонности к магии земли?

Тот покачал головой и вдруг поднял на стол небольшой ящичек с ровным рядом кожаных папок. У Василия внутри меня ёкнуло сердце прежде, чем я взял себя под контроль.

У меня никогда не было проблем с самовнушением. Я – вода. Во мне спокойная, тихая гладь озера.

Гранный пробежался по папкам пальцами, нашёл нужную. Предложил оракулу посмотреть, но тот лишь поморщился.

Зато пижон извернулся в кресле, протянул руку:

– С удовольствием ознакомлюсь с родословной этого пустого, – он улыбался, и делал это очень противно, – Кто знает, быть может, есть хотя бы худородное пятнышко?

Гранный, пожав плечами, передал папку. Я же, помня, что этот Плетнёв-старший огненный маг, сохранял полное спокойствие.

– О, так вот какие Ветровы? – пижон смахнул чёлку с лица, повёл бровью, – Благородный и великий род. Как же ты оказался так далеко?

В его взгляде появилась явная симпатия, и от этого мне стало ещё противнее. Вот уж с кем, с кем, а с ним я точно дружить не собирался.

Придумать отговорку труда не составило.

– Главе не хотелось, чтобы пустой мозолил глаза поблизости, – ровно ответил я.

– Понимаю, – улыбнулся Плетнёв, стал дальше листать моё академическое досье, но уже без особого интереса.

– На каком языке говорил тот неизвестный? – снова проявил инициативу оракул.

Я легко воспроизвёл ту фразу, что сказал незнакомец в горах.

– Отуру куа кон ага. Унде комо.

– «Потерял силы, но камень сработал», – чуть удивлённо сказал Гранный, услышав это, – «Конец связи».

До меня сразу дошло, что он перевёл фразу.

– Великолунский язык, – поморщился Плетнёв, потом сложил папку и вернул магистру Гранному, – Вы обучаете студентов великолунскому?

– Только если эти занятия оплачиваются, – покачал головой магистр, явно намекая, что за меня никто не платил.

– У тебя хорошая память, студент, – как бы невзначай сказал оракул, – Не тебя ли я проверял пару дней назад?

Я кивнул.

– Для пустого ты неплохо выглядишь после этого, – улыбнулся Страж Душ.

На это заявление я пожал плечами:

– Мне повезло, что старший целитель – талантливый вечерний маг.

– Как ты ранил незнакомца? – снова спросил оракул.

– Метнул нож.

Вот теперь я понял, к чему медленно подводил в разговоре оракул. Словно в подтверждение моих слов, он повернулся к Гранному:

– Вы обучаете студентов метанию ножей?

Магистр академии, поджав губы, покачал головой.

– Нет, только общая подготовка в фехтовании.

– Так откуда же обычный студент знает такое? – с улыбкой спросил Страж Душ.

Глаза всех членов комиссии уставились на меня.

Я едва сдержался, чтоб не усмехнуться. Нет, толчковые псы, на этой капитской липе вы меня не возьмёте.

А этот оракул хорош… он идеален для такого общества, пропитанного интригами и заговорами. Вместо того, чтоб ловить террориста в горах, он ищет его сообщников здесь, в академии. Не выходя, так сказать, из тёплого кабинета.

– Вчера я участвовал в боевой операции на Белом Карлике, – ответил я, – Там солдаты соревновались в метании, и мне показали пару приёмов.

Я говорил ровно, без единой запинки. Если они тут играют нечестно, то и от меня пусть не ждут откровенности.

– Куда вы ранили неизвестного? – недовольно спросил Страж Душ.

Я пошлёпал снизу по плечу правой руки, провёл пальцем под мышку.

– Куда-то сюда, мне кажется. Не сильно.

Оракул хмыкнул, а комендант расплылся в улыбке:

– Ну, салага, как же хорош, – он покачал головой.

– И всё же, господин Городецкий, – Страж Душ великодушно покачал пальцем, – Ваша личная приязнь к молодому человеку не должна мешать следствию.

Комендант был сама простота:

– Ой, да и насрать. Парень вывертыша завалил, на второй день ножи во врага метает. И не побоялся ведь, выследил, вступил в бой. Ему награду надо, а не следствие!

Я чуть не зажмурился. Вот эта похвальная тирада от коменданта сейчас явно не в плюс мне. Для тихони Василия я за пару дней слишком много нашумел.

– Вот и меня это интересует, – кивнул оракул, – Почему обычный студент не побоялся?

– Хотел пробудиться, – ровно ответил я.

Гранный вздохнул, а Страж Душ только удивился:

– Это что же за методы у вас такие?

Иван Петрович раздражённо махнул в мою сторону:

– У Ветрова и спрашивайте, вбил себе в голову полную чушь.

– Осталось всего полгода, и я цепляюсь за любую возможность, – ответил я, – Иначе потом мне светит путь в безлунные.

Для меня это был высший пилотаж. Я использовал все знания, полученные в этом же кабинете при прошлой головомойке.

– А что ты можешь сказать об оружии незнакомца? – неожиданно спросил оракул.

Вопрос прозвучал слишком ненавязчиво и случайно. Секунду я сомневался, продолжать ли это сражение хладнокровных разумов, но сам не заметил, как совершенно непроизвольно потёр простреленное вчера бедро.

И я свёл всё к банальному юмору:

– Оружие незнакомца сделало мне очень больно, – я поморщился.

Кажется, получилось.

Комендант рассмеялся без стеснения, Гранный весело улыбнулся. Губы оракула лишь едва стронулись, но всё же момент такой был.

Единственный, кто не участвовал в веселье, это был Плетнёв-старший. Пижон на миг будто задумался о чём-то своём, глядя на меня, а потом встрепенулся. Дежурно улыбнулся, просто поддерживая общую атмосферу.

– То есть, ничего необычного ты не заметил? – чуть удивился оракул.

И снова этот туман вокруг огнестрельного оружия. Оракулы явно хранят его тайну.

Я покачал головой, мне помог Гранный:

– Наши студенты пока мало имеют дело с магострелами.

– Я бы сказал, ваша академия вообще не отличается требованиями к военной подготовке, – со вздохом заметил оракул.

– Вот-вот… – с готовностью кивнул пижон, – Говорят, на белом карлике погиб студент.

– У меня там два отделения погибло, господин государев советник! – снова рявкнул комендант, – И могло быть больше, если б не студенты Гранного.

Я не успевал за всеми мелочами, что замечал в разговоре. Но этого «государева советника» я не пропустил. Значит, пижон не просто местная шишка.

Магистр академии нахмурился, задетый замечанием оракула.

– Мы готовим Утренних магов широкого профиля, – он раздражённо затолкал мою папку в ящик, а потом со стуком опустил его под стол, – И наше дело только пробудить мага, помочь ему узнать своего вертуна, научить пользоваться азами.

– Спокойнее, магистр, я не хотел вас обидеть, – отмахнулся Страж Душ, – Тем более подозрительно, что один и тот же студент за два дня так отличился.

– Господин Духовец, – Гранный упёрся костяшками в стол, и впервые назвал оракула по фамилии, – При всём уважении, но это после ваших проверок у меня в строю осталось не так много студентов. И ничего удивительного, что у меня одни и те же лица отмечаются.

– Не нам с вами обсуждать решения великих магистров, – строго ответил оракул.

– Но именно нам их расхлёбывать, – кивнул магистр.

– Да, вашу луну, – комендант бухнул кулаком, раззадорившись, – Я потерял на вертуне два отделения. А мог бы и больше, если б не он!

Его палец указывал на меня.

– При всём уважении, капитан, но вы уже достали с вашими двумя отделениями безлунных, – со скукой сказал Плетнёв.

– Ни хрена себе… – только и сказал комендант.

– Господин Ростислав, – даже оракул удивился, – Это слишком грубо.

Плетнёв же оживился и произнёс с особой гордостью:

– А на юге наши потери, капитан Городецкий, неизмеримо больше.

Тот в долгу не остался:

– Это поэтому вы здесь, а не там? Потерялись?

Плетнёв аж вскочил с кресла:

– Вы забываетесь, капитан. Одно моё слово в совете…

– Два слова, вылунь! – выругался комендант, – У меня тоже есть, кому и что сказать!

Пижон дёрнул головой, отбрасывая пряди, и, галантно опираясь на трость, слегка кивнул головой оракулу:

– Магистр Духовец, – потом кивнул ещё, – Магистр Гранный. Ярких лун вам, господа.

Проигнорировав коменданта Городецкого, он, сохраняя на лице уязвлённую гордость, вышел из кабинета. Лишь слегка задел меня, стоящего посередине.

Что-то мне подсказывало – отличись сын Плетнёва в бою у Белого Карлика, и его змеюка-отец принял бы другую сторону.

Да и вообще весь этот концерт наверняка был затем, чтобы скорее покинуть кабинет. Так бы не отпросился, а тут его оскорбили – и ушёл по уважительной причине.

Я сдержался, чтобы не посмотреть вслед пижону. Мне слишком хорошо известна вся подноготная людей. Иначе какой из меня псионик?

– Зря ты так, Леонид, – покачал головой магистр, – У него всё же связи.

– Да достал, вылунь сраный.

Оракул шумно вздохнул, обращая на себя внимание. Комендант усмехнулся и неожиданно подмигнул мне.

– Ну что, Ветров, – сказал Гранный, – Благодарю.

– Ещё один вопрос, – попросил внимания оракул Духовец, – Господин студент, вас проверяли на магию оракулов?

Тут я на миг растерялся. Но, судя по всему, вопрос был не совсем простой, и Гранный ответил за меня:

– Да, но вы же знаете, это всё нестабильно. Материальная стихия и магия мысли сильно различаются. У нас есть одна студентка, Елена Перовская, её пример показателен…

Оракул поднял ладонь:

– И всё же, стоит проверить ещё раз. Опрошенные говорили, что ваш Ветров слышал вертуна.

Комендант почесал затылок:

– Я в делах лунных, конечно, не силён. Но это же и привратники могут, нет?

Оракул кивнул, ничего не ответив. А Гранный пожал плечами:

– Проверим.

***

Любому другому показалось бы, что всё обошлось. И пусть я уже не имел своих былых псионических способностей, но особого ума тут и не нужно – Василий Ветров у кого-то на карандаше.

У этого оракула я теперь наверняка связан с тем шпионом-диверсантом, пусть даже Страж Душ в конце разговора показался таким душкой. Знаем мы этих секретников, жжёный пёс – они душу вывернут, пролезут к самому сердцу, будто друзья, которых всю жизнь ждал. И всё для того, чтобы вывести тебя на чистую воду.

Ну, ладно, хоть Иного во мне уже не ищут. Судя по всему, сросся я с Василием, и никаких отблесков в эфир уже не выбрасывал. Хотя рано расслабляться, а то так и засадят, когда не ждёшь.

Моя родовая вещица, к счастью, оказалась у Елены. Она забрала её, пока я валялся без сознания в лазарете – девушка боялась, как бы Плетнёв-младший не украл.

Елена оказалась из рода Перовских, из того же соседнего Магославского края, откуда и страшные для меня Вепревы, и погибшие когда-то таинственные Борзовы.

Отдав мне талисман с изображением собаки, девушка-оракул врубила ту же холодную обиженку, что и до этого. Ну, ясно, что это был такой ход конём с её стороны, но я пока все эти игры заморозил.

Больше всего меня беспокоил Плетнёв-старший. Да, твою псину, моя интуиция скулила, что основной удар придёт с его стороны.

Долбанный аристократ с извращённым чувством справедливости что-то замыслил. А мне очень не хватало информации ни о мире вокруг, ни о себе самом.

И всё же после всех этих событий возникла долгожданная пауза…

***

Так начались мои первые дни в этом мире. Я потихоньку вклинивался в новую жизнь, и старался всё своё время использовать по максимуму.

График студентов оказался довольно плотным, и, к счастью, в основном это были уроки магической физики. Да, это была больше теория, чем практика, и тут Гранный не соврал – в академии Красногории в основном просто пробуждали магов.

С момента тех событий в горах прошло как раз три дня. Материал, который преподаватели давали, был довольно скудным, и мне пришлось заглянуть в библиотеку.

Что ещё раз подтвердило для Громова, что я – тот самый Иной. Его предок, который поднял в древности род Громовых, прочитал книг, наверное, больше, чем все его потомки вместе взятые.

Фёдор в теории физики был, мягко сказать, не силён, но частенько мне помогал, оказываясь рядом, и подсказывая такие банальности, о которых даже авторы учебников не додумывались писать. Это же и так все знают…

– Ну, Карлики, они маленькие. Есть ещё больше, Ординары, но в нашем краю их вроде как нет.

– И всё?

Громов сглотнул:

– Ну, вертуны-Гиганты ещё есть, но это хреновастенько всем будет. Если Ординар в Гиганта вырос… – он округлил глаза, – Вроде у Борзовых так было, про которых ты спрашивал.

Я кивнул, не рискнув продолжать разговор о Борзовых в библиотеке.

Библиотека академии была самой обычной – ряды полок, заставленных книгами. Небольшие столы и стулья, где можно было почитать. И среди всего этого внезапно появлялся сухонький старичок-библиотекарь, который не брезговал угрожать тростью болтливым студентам, «нарушающим тишину».

– Говорят, этот старик – оракул, – прошептал Фёдор, – Потому что слышит шёпот прямо…

Он заткнулся. Мы подняли глаза – библиотекарь был прямо перед нами, и я вообще не почуял, как он подошёл. При этом от него совсем не веяло псионикой…

Вот же жжёный псарь!

– Второе предупреждение будет последним, – со скрипом в голосе проворчал старичок, – Я не потерплю шума в этом храме лунной науки.

Мы кивнули и уставились в книги. Даже по своей прошлой жизни я знал – ты можешь воевать с армиями других стран, но с такими вот церберами боже упаси. Они встретили старость на своей работе, и жизнь положат за неё.

Сейчас я листал найденную на полке книгу «О вратах и магах», где было не так много заковыристых формул, и градация магов объяснялась на человеческом языке. Я даже подозревал, что эта книжка скорее для подростков.

Вертуны, порталы, врата – авторы книг называли эти явления по-разному. Они, как и Луны, и Пробоина на небе, были всегда, сколько помнит себя человечество в этом мире.

Вертуны излучали магию.

Утренний маг только открывал магию в своём теле. Искал свою нижнюю чакру, учился видеть поток энергии. Здесь, кстати, никто её не называл псионикой, будто она никак не зависела от мозга человека.

Я улыбнулся. Ну, о семи чакрах мне многое известно, хоть и учили нас работать только с верхними.

Считается, что, полностью овладев потоком через нижнюю чакру, маг становился Полуденным. Он мог использовать магию вертуна гораздо лучше, и занимался поиском второй чакры.

Вечерний маг владел уже полным потоком через эту самую вторую чакру. И искал выходы к третьей.

А вот маг Первого Дня мог использовать магию своего вертуна полностью. Имелось в виду, что у него был полностью открыт канал, идущий через три чакры. О чём-то таком, кстати, упоминал погибший в горах наставник Саймон Бриц.

И вот тут мир меня снова удивил…

– Не понимаю, – я перелистнул последнюю страницу книги, – Тут только о магах Первого Дня. Всего три чакры, что ли?

– А тебе недостаточно, – пожал плечами скучающий Гром, – И так трудненько. Говорят, четвёртой владеют только оракулы.

– Так их семь же, чакр этих, – прошептал я.

– Семь? – Фёдор округлил глаза, потом помотал головой, – Нет, точно тебе говорю, четыре.

Я спорить не стал, потому что на горизонте замаячил старик-библиотекарь.

Полистав ещё несколько книг, я понял, что от информации у меня уже пухнет голова. Там были Луны, формулы их влияния на вертуны. Расчёты взаимодействия, когда одной луны нету, всякие коэффициенты при вхождении Лун в Пробоину, или при её появлении.

– Я на этом завалился, – проворчал Громов, заметив те страницы, что я листаю, – До сих пор должок висит.

В ответ я кивнул, поняв, что материал действительно сложный.

– По мне, так кулаки – это надёжненько. Особенно если они – каменные. Всё равно, я же маг-боец по назначению, мне эти расчёты на хрен не сдались.

Тут во мне щёлкнул тумблер отложенного вопроса. Комендант ведь расспрашивал тогда про это.

– Боец, говоришь?

Фёдор ответил:

– Ну, бойцы, с ними тебе понятно? Ты видел, как у Саймона пики вырастали?

Я усмехнулся, решив не упоминать, что этот Саймон оказался на самом деле бойцом ну совсем нулёвым.

– Понял. Бойцы первыми пойдут в контакт с монстрами в тот самый день Апокалипсиса.

– Ага. А есть ещё предназначение – маги-спутники, они лечат. Ну, наша Соболева… – Фёдор махнул головой, – Кстати, говорят, в Царской Гвардии есть такие спутники, которые могут усиливать других магов.

Я загнул два пальца.

– Бойцы, спутники, – потом я загнул третий, – Ещё оракулы, я правильно понял?

– Ну да, – Громов улыбнулся, – Классненько, ты быстро всё усваиваешь.

– И всё? – я вернул его в русло.

– А кто ещё? – Фёдор почесал свой лысый череп, – Ну, нам преподы говорили, что чистых назначений не бывает. И боец может подлечить, если есть такая способность.

– А привратники? – с ещё большим нажимом спросил я, загибая четвёртый палец.

– А-а-а, эти, – Громов округлил глаза, – Такие только в столице есть, говорят.

– Что делают?

– Ну, и так понятненько, – он зашептал, – Они могут открыть вертуна и даже закрыть его, говорят.

Скрипучий голос ворвался в нашу аудиенцию. И опять я его ни услышал, ни учуял. Да твою псину, невозможно!

– Кто-то много говорит, и мало читает? – старик-библиотекарь сверлил нас глазками, – Я вас обоих на неделю закрою в подвале, чтобы научились тишину соблюдать, негодники.

Сухой палец показал на выход из библиотеки.

Едва мы оказались снаружи, я посмотрел на небо. Там опять висела Пробоина, где-то на горизонте маячила Красная Луна.

– Говорят, нашим сейчас хорошо на фронте, – сказал задумчиво Фёдор, – Сила огняшей сейчас на максимуме.

Я кивнул, будто знал, о чём речь. Чёртов библиотекарь, я же хотел посмотреть карту мира.

Эх, мне хотя бы местность вокруг узнать. Занятий сегодня не намечалось, и я спросил, глядя за кованную ограду.

– А мы в город можем выходить?

– Если только быстренько…

Глава 16. Внимательный

Начальник караула проводил нас фальшиво-подозрительным взглядом, когда мы проходили через ворота. Полозов усиленно делал вид, что он очень полезен на своём месте, хотя и так было ясно – ему просто на нас наплевать.

– Куда сначала? – спросил Гром, едва мы перешли на другую сторону улицы.

Я покрутил головой, вспоминая, где кареты везли нас к вокзалу. Там вроде была широкая улица через весь Маловратск, но на неё надо было ещё выйти.

На мой вопрос Фёдор показал в сторону, и мы двинулись к оживлённому пересечению улиц. Там прогуливались мужчины и женщины, сновал рабочий народ – с коробками, сумками, мешками. Частенько останавливались экипажи с открытым верхом, местный аналог такси.

Невысокий парнишка стоял на самом краю тротуара, обняв кипу газет, и угрюмо смотрел на ограду, за которой высился корпус нашей академии. Что-то он особо не старался распродать весь тираж.

Местная корреспонденция меня заинтересовала, но, как оказалось, газета стоила денег.

– Три меченки, – парнишка не особо оживился при виде нас, только ладонь выставил.

Да уж, твою псину. Ладно, придётся обойтись без этого источника информации.

– Погоди-ка, – Фёдор вытащил из кармана мелочь, отсчитал, сунул пацану.

Через секунду у меня в руках оказался выпуск газеты «Маловратский Вестник». Бумага была серая, толстая, не особо высокого качества, но я с интересом пробежался по полоскам новостей.

«Вывертыш из Белого Карлика– правда или нет?»

«Плетнёвы опять спасли Маловратск».

«Необычная пульсация вертунов – Стражи Душ призывают сохранять бдительность».

«Как отличить Иного?»

«Мимо Маловратска едет государь».

Был и ещё ряд статеек, но особо громкие заголовки уже приковали мой взгляд.

И в этом мире наверняка действует корпоративная этика. Если род Плетнёвых всем заправляет в Маловратске, значит, он и контролирует местную прессу.

Из всех названий статей меня, как назло, привлекла именно фамилия Плетнёва, поэтому я сразу открыл этот текст. Пробежавшись глазами по нему, я понял, что у меня появилось страшное желание скомкать газету и выкинуть.

– Вы только не мните газетку-то, господин Лунный, – скромно сказал газетчик, который ошивался неподалёку.

Я усмехнулся. Наверняка хочет ещё раз загнать уже проданную газетку за «три меченки».

Статья «Плетнёвы опять спасли Маловратск» красиво врала о том, как молодой Лунный, Николай Плетнёв, рискуя своей жизнью, не побоялся сразиться с «адскими исчадиями Пробоины».

«…в то время, как лунный господин магистр Ростислав Плетнёв, маг Первого Дня, советник государя, самоотверженно исполняет свой воинский долг на южных рубежах нашей Родины, сражаясь с великолунскими агрессорами, его сын защищает честь великого рода Плетнёвых здесь, в Маловратске…»

– Нагленько, – усмехнулся Фёдор, заглядывая мне через плечо, – Помню, пару раз Плетнёвы присваивали даже наши заслуги, Громовых.

Я кивнул, продолжая читать:

«…защищая вверенные ему жизни обычных безлунных солдат… буквально вчера получивший Утреннего мага… с одной лишь саблей… командуя добровольным отрядом студентов Красногорской академии… Плетнёв-младший не побоялся…»

– Командуя отрядом, – повторил я, улыбаясь, – Ну, жжёный пёс!

То, как тут переврали события той ночи с Белым Карликом, было поистине талантливо. Городской гарнизон почти не упоминался, а о нас с Громовым так вообще ни слова. Если не считать «добровольного отряда студентов…»

Гром хмуро что-то проурчал, разок стукнув кулаком в ладонь, и вздохнул, посмотрев на свои руки. Против такой несправедливости он мало что мог сделать.

Но Фёдор всё же спросил:

– А при чём тут пёс?

Я пожал плечами, перелистывая страницы газеты.

Мне-то вся эта Плетнёвская показуха была параллельна до тех пор, пока она не трогала меня лично. Но, если честно, надрать задницу обоим родовитым было бы особым удовольствием.

Я-то ладно, переживу, а вот за коменданта Городецкого обидно. Потерял солдат, и об этом в газетёнке ни слова. Как и о погибшем студенте.

В статье про вывертыша написали, что горожанам бояться нечего. Белый Карлик вёл себя как обычно, если не считать «сезонного увеличения количества белых элементалей».

«Вывертыш считается не частым событием даже на Ординарах, что уж говорить о Карликах? Те же, кто пытается распространять байки… всего лишь играют на руку великолунским агрессорам…»

– Так, значит, вывертыша не было, – снова я кивнул своим мыслям.

Как говорится, спите спокойно, жители Багдада. В Багдаде всё спокойно…

– Получается, не было. Интересненько.

И о событиях в горах, о великолунском шпионе, тоже пока ничего. Значит, пока что информация на согласовании у тех, кто решает, что можно рассказать, и как именно.

Тут меня коснулся слабый поток псионики. К счастью, несмотря на магическую пустоту Василия, потоки вокруг я ощущал прекрасно.

Чьё-то любопытство…

Кто-то интересовался мной, хотя угрозы я не чуял. Крутить головой я не стал, а лишь свернул газетку и кивнул Громову двигаться дальше. Если за мной хвост, через некоторое время он сам себя обозначит.

– Кстати, камешек у тебя? – я повернулся к Фёдору, имея в виду тот самый «лунит».

Мне пришлось отдать его крепышу в горах, чтобы у него был шанс отвлечь каменного монстра. И мне кажется, Громов очень надеялся, что я забуду об этом.

Тот недовольно проворчал:

– Ну, типа. Вернуть хочешь?

– А что ты с ним будешь делать? – удивился я.

– А ты?

Хитрый крепыш щурился, пытаясь намекнуть мне, что Иной совершенно не разбирается в таких тонкостях.

– Сколько он может стоить? – спросил я, – Только не обманывай, я ложь учую.

Фёдор покосился за спину на пацана-газетчика и не ответил, ожидая, пока мы достаточно отойдём.

Он вытащил из кармана мелочь, которой расплачивался при покупке газеты, и дал мне одну монетку. Я с интересом покрутил – кажется, именно на эти красные кругляши играли тогда солдаты в степи.

На монетке был изображён воин с мечом и, судя по доспеху на нём, эта денежка вошла в оборот уже давно.

– Это меченки, – сказал Фёдор, – Сто меченок – один рубль.

Я облегчённо выдохнул – хотя бы тут не сильно Красногория отличается от нашего мира. Пусть в моём мире рубль давно стал глобальным, но сути это не меняло.

– Вообще, денежки у нас завязаны на пирусе, – со знанием дела прошептал Гром, спрятав мелочь.

– Пирус? – переспросил я, оглядывая город.

Мы теперь двигались по той самой улице, которую я уже разглядывал через окна кареты до этого. Я крутил головой, пытаясь увидеть отличия магического мира от нашего, обычного. Только у нас, конечно, эти времена уже давно прошли.

Те же булочные, мясные лавки, мастерские… Рабочий народ сновал туда-сюда, занятый неотложными поручениями. Полицейские ходили среди людей, высматривая нечистых на руку воришек.

Попадались и оракулы, те самые Стражи Душ в чёрных плащах, но их было намного меньше. И, казалось, они не патрулировали, а находились тут будто бы случайно.

Один оракул вот задержался при входе в булочную, разглядывая вывеску. И вид такой, словно не может решиться – сначала к булочнику, или всё же к молочнику?

А может, вообще в пивной бар, возле которого почему-то шума было невообразимо много, но при этом внимание оракула туда не направлено.

Знакомый профиль у этого Стража Душ. Не тот ли это господин Духовец, который был на моём допросе у Гранного?

Пока я пытался это понять, от Стража Душ вдруг пошёл мощный поток псионики. Я понял, что он охватывает своим сканером огромную часть улицы, что-то выискивая в нашей стороне.

Как это всегда бывает, я почуял, что внимание к моей персоне стало сгущаться. Жжёный псарь, сейчас свернусь!

Как хорошо, что вокруг полно народу.

– Стой, – сказал я Грому, хватаясь за его плечо.

Тот удивлённо на меня посмотрел, я успел вцепиться в его рукав. Мой кокон сработал, как часы – я несколько секунд наблюдал, как мечутся слабые, едва заметные тени за скорлупой моего внутреннего убежища.

Обнаружил я себя всё ещё стоящим возле Громова на двух ногах. Правда, он и сам придержал меня за рукав, подозрительно разглядывая мои глаза.

Внимание оракула уже снова размазалось, и унеслось куда-то в другую сторону. Я обернулся, пытаясь разглядеть кокарду на фуражке, но Страж Душ явно потерял интерес к этой стороне улицы, и виднелась только удаляющаяся в сторону академии спина.

– Странненько это всё… – Гром чуть склонил голову, – Ты будто на миг сознание потерял.

– Может быть.

Это внимание оракула я ощущал до этого? Или нет?

Пока я крутил головой, пытаясь прийти в себя, то заметил на другой стороне улицы мелькнувшую знакомую фигуру. Николай Плетнёв?

Каштан, не глядя в мою сторону, прошёл со своим гордым видом через толпу людей. Я бы и не заметил его специально, а вот случайно получилось.

Навряд ли я ощущаю внимание с его стороны. Пусть он огненный маг, но не оракул же, который может лезть в мысли. Такой чувствительности у меня никогда не было.

Фёдор выжидал, пока я вернусь к разговору.

– Так что там про пирус? – наконец, оживился я, потеряв из виду Плетнёва.

Из виду, но не из мыслей.

– Ну, вертуны каждую Луну дают свои богатства, – продолжил Фёдор, – Красногория сильна пирусом, потому что у нас Красных Вертунов полно.

Я кивнул, загибая пальцы:

– Так, пирус, эфирус… Огонь и воздух, так?

Фёдор кивнул, потом добавил:

– Хомус – земля, – и улыбнулся, – Я научусь с хомуса брать энергию. Ну, потом.

– А вода?

– Нэрус.

Громов охотно рассказал, что, раз в Красногории больше всего Красных Вертунов, то и пируса, получается, больше всего. Значит, страна могла торговать им, обменивая на другие ресурсы.

Были годы не особо урожайные, когда вертуны мало выплёвывали пируса. А были годы такие, что этого пируса было завались, и цены на него начинали падать.

Мутный красноватый камушек имел много полезных свойств, если его грамотно обрабатывал маг. Можно было сделать из него фонарь, можно использовать для обогрева. А то и вообще, воду вскипятить, или рану прижечь, или…

– Подожди, Гром, не спеши, – я поднял ладони, – На Белом Карлике, я так понял, выпал эфирус, камень воздуха. Так?

– Ага. Его Плетнёвы точно себе прикарманят, – проворчал Фёдор, – Отдадут положенную дань государю, небольшую часть казне города, а остальное себе.

– Эту часть они, я так понял, сами определяют?

– Ну, да. Подсчётами тоже Плетнёвы будут заниматься, – вздохнул Фёдор, потом возмутился, – А как мы, значит, собираем хомус с нашего Жёлтого вертуна, так они инспектора присылают.

– Хреновастенько, да? – усмехнулся я.

– И не говори.

Мы остановились у вывески с «зубным лекарем». Громов посмотрел сквозь мутноватое стекло, изрисованное знакомыми очертаниями коренных зубов, но внутрь меня не пригласил. Я лишь мельком прочитал на доске, какие тут услуги предоставляются.

Ого, даже можно было заказать импланты зубов. Неплохо, очень неплохо для такого уровня развития. Всё же магия по-своему влияла на прогресс в этом мире…

– Слушай, а нефть? Уголь? Алмазы?

– А? – Фёдор почесал лысый череп, – Это чего хоть?

Я потёр подбородок, понимая, что его вопрос – это половина ответа. Зачем изучать другие варианты, если есть более лёгкие, магические аналоги?

– Допустим, уголь, это камень, который горит, – сказал я, пытаясь подобрать слова.

– Пирус, что ли?

– Ладно, проехали, – я отмахнулся, – Железо же вы добываете? Из чего меченки эти делаете, или рубли?

– А, вон ты про какие ресурсы. Безлунные… Ну, конечно, добываем, – он кивнул, – Пирус можно обработать, а потом добавить в железо, например.