Текст книги "Коридор до Рождества"

Автор книги: Александр Ивин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Разве мы вчера разговаривали о моем прошлом?

– Нет, но сегодня ты думаешь не о том, что рядом с тобой женщина, а о завтрашнем дне...

– Это плохо?

– Да, это значит, что ты скоро уйдешь и вряд ли вернешься...

– Наверное, ещё несколько ночей я проживу здесь, если ты не возражаешь...

– Не возражаю, только оплати эти ночи вперед...

– Хорошо, завтра утром... По-моему, ты хочешь спать.

– Я устала на работе, Чарли...

– Тогда спи, я постараюсь не мешать...

...Утром, облаченный в замасленный комбинезон Боксон, с большим мотком кабеля на плече и с пустым, но ярко раскрашенным инструментальным ящиком в руках, неторопливо прошелся перед фасадом отеля "Брюгге". Никакого легкового автомобиля с арабами он не заметил, мальчишка-чистильщик со своими щетками пока ещё на пост не заступил. Во многих окнах отеля горел свет – постояльцы спешили к завтраку перед очередным трудовым днем, время настоящих коммерсантов ценится дорого, надо многое успеть.

После обеда Боксон встретился со знакомой Лендгарта, уборщицей отеля Эммой. За небольшую сумму в бельгийских франках (плюс ставшая традиционной бутылка виски "Джонни Уокер") женщина ответила на некоторые вопросы.

Она действительно знала очень многое о других работниках отеля, о его хозяевах, о постоянных клиентах. Боксон даже хотел было попросить её нарисовать схему камеры хранения и прилегающих служебных помещений, но вовремя сдержался – мелкие служащие отеля часто подрабатывают осведомителями в местном полицейском участке, риск в данном деле недопустим. Вместо этого Боксон организовал небольшую паузу на время курения сигареты; потом уточнил кое-какие подробности о личной жизни господина старшего портье; после чего внимательно выслушал рассказ Эммы о пристрастии к алкоголю жены главного управляющего; историю о турецком генерале, представителе при штаб-квартире НАТО, который три раза в год встречался в "Брюгге" со своей любовницей, женой английского генерала, а также рассказ об американской истеричке-миллионерше, ворующей в отеле мыло и полотенца.

7

Старший портье отеля "Брюгге", шестидесятилетний уроженец Намюра Франсуа Летьер был холост, любил фарфоровые эротические миниатюры и молоденьких горничных. Любовь к горничным выражалась у него в непременном облачении сексуальной партнерши в кружевной передничек – в зависимости от настроения и внешних данных женщины господин старший портье выбирал вид кружев брюссельские, льежские, авиньонские, набор белоснежных накрахмаленных униформ всегда был наготове; у Летьера это называлось "женщина в салфетке". Любовь к статуэткам воплотилась в изящной коллекции старинных фигурок, созданных на королевской фарфоровой мануфактуре ещё до взятия Бастилии. Эпоха Великой империи также присутствовала в его коллекции, но грубые маршалы "маленького капрала" не ценили легкость и изящество будуарных отношений, поэтому во времена наполеоновских войн творения эротической миниатюры стали лишь повторением шедевров беззаботных лет маркизы Помпадур и Марии-Антуанетты. Изделия, появившиеся после 1815 года, Франсуа Летьер не признавал промышленная революция поставила сокровенность творчества на поток, исчезла одухотворенность, на лубочных картинках изысканная фривольность превратилась в порнографию.

Господин Летьер сочетал два своих увлечения практически: договорившись с женщиной, он подводил её к чудесной горке черного дерева, инкрустированной слоновой костью (наследие колониальных времен, изготовлено безвестными чернокожими мастерами в Бельгийском Конго), показывал коллекцию и предлагал даме выбрать способ любви из представленных экспонатов. Подавленные увиденным разнообразием, дамы соглашались быть горничными беспрекословно. Некоторые профессиональные проститутки, впрочем, находили наглость заявить, что их любимого способа в коллекции не имеется. Господин Летьер расспрашивал подробности, и на следующий же день делал заказ у понимающего потребности клиента антиквара.

Как и любое произведение искусства, эротическая фарфоровая миниатюра постоянно росла в цене. Фарфор – материал хрупкий, и безжалостно прогрохотавшие по Бельгии две мировые войны нанесли непоправимый урон многим частным собраниям. Подлинники стали редкостью, производство подделок превзошло все мыслимые ожидания. Распространенной в Китае многовековой промысел подделки коллекционного фарфора (копии редчайших ваз эпохи Мин, например, на протяжении нескольких веков штамповались сотнями тысяч) нашло свое применение и в изготовлении образцов европейского искусства. Франсуа Летьер по праву гордился своим умением отличать подделку от оригинала.

В тот декабрьский день в антикварном магазине господина Каплана старшему портье показали несколько фигурок производства якобы севрской королевской мануфактуры. Вооружившись лупой, Летьер внимательно рассмотрел товар и укоризненно покачал головой:

– Господин Каплан, эти черепки отштамповали где-то на Формозе, вот, посмотрите, на левой ножке у дамы имеется бант от подвязки, а саму подвязку сделать забыли – попросту не обратили внимание при копировании...

Антиквар озадаченно наморщил лоб, а Летьер продолжал:

– А вот в этой композиции у юноши обувь и каблуки одного цвета, а ведь известно, что обувь придворных отличалась прежде всего красными каблуками. Все статуэтки из одной партии, уверен, остальные также являются подделками. Китайцы очень невнимательны к малозаметным европейским подробностям, сказывается различие культур...

– Браво, господин Летьер, ещё немного, и вы станете экспертом!.. улыбаясь, сказал антиквар, аккуратно укладывая статуэтки среди стружек в деревянном ящичке с надписью "Осторожно, стекло!".

– Нет, господин Каплан, мне никогда не сравниться с вами, все-таки сорок лет практики значат немало... Есть ещё что-нибудь новое? – поинтересовался Летьер.

– Из вашей традиционной тематики сейчас нет ничего, но на днях ожидаем новые поступления – заканчивается годичный траур по барону Вальтеру фон Локсбергу; несколько истинных раритетов он покупал у меня, наследники же отягощены долгами; молодой барон собирается устроить в замке беговую конюшню, а породистые лошади во все времена были дороги... Старшая дочь покойного барона содержит какого-то неаполитанского жиголо, недавно она купила ему автомобиль "ламборджини", а ведь фамильные земли фон Локсбергов распроданы ещё при Бисмарке... Что же до младшей дочери, то она начала издавать теоретический марксистский журнал, всяческие проходимцы буквально осаждают её... На семейном совете наследники барона Вальтера чуть не передрались, но единогласно решили распродать кое-что из обстановки, крупные вещи, само собой, уйдут через аукцион, но вот некоторые мелочи!.. О, там есть на что посмотреть!.. антиквар восторженно закатил глаза.

Старший портье ощутил чувство зависти. Конечно, кое-что из собрания Вальтера фон Блоксберга может оказаться вполне доступным по цене, но настоящие шедевры уйдут к толстосумам, не способным отличить произведение искусства от конвейерной поделки из универмага. Эта мысль так расстроила Франсуа Летьера, что, выходя из дверей магазина, он нечаянно толкнул высокого молодого человека в светлом пальто – настоящее английское сукно, греет даже в мокром состоянии.

– Простите!.. – пробормотал старший портье и шагнул в сторону, уступая дорогу, но молодой человек вдруг остановился и спросил:

– Если не ошибаюсь, господин Летьер?

– Да, – несколько удивленно подтвердил старший портье, поднимая взгляд на лицо незнакомца, – а мы разве знакомы?

– Нет, господин Летьер, мы незнакомы! – сказал Боксон и протянул визитную карточку. – Но мне рекомендовали обратиться именно к вам...

– По всем детективным вопросам обращайтесь в службу безопасности отеля, быстро проговорил Летьер, и сделал попытку обойти собеседника. Боксон шагнул в сторону, пропустил старшего портье и, развернувшись, пошел рядом с ним по тротуару.

– Господин Летьер, я могу обратиться в службу безопасности отеля "Брюгге", но тогда вы потеряете несколько тысяч долларов...

– Что вам угодно, молодой человек? – Летьер остановился и снова посмотрел снизу вверх на Боксона.

– Я хочу угостить вас кофе вот в этом симпатичном заведении, – ответил Боксон. – Здесь мы сможем поговорить спокойно. Поверьте, предложенная мной тема вас заинтересует...

Летьер оглянулся по сторонам. Был ранний вечер, многочисленные прохожие торопились с работы домой, детектив из какого-то частного агентства "Трэйтол и компания" выглядел неопасно. Старший портье решился.

– Хорошо, я готов вас выслушать. Но не более того!.. – добавил он.

Они сели за уединенный столик в углу, официантка принесла кофе, и тогда Боксон достал свое удостоверение руководителя лондонского филиала.

– Господин Летьер, я бы не хотел, чтобы о нашей встрече узнал кто-либо посторонний, – начал Боксон. – Именно поэтому я не обратился к вам в отеле, и именно поэтому я не пришел к вам домой. Сейчас я выдвину свои предложения, и если они вас заинтересуют, мы продолжим беседу. Если же мои предложения окажутся вам неинтересны, мы немедленно расстанемся. Разумеется, в обоих случаях я надеюсь на сохранение конфиденциальности.

– А если короче? – спросил Летьер.

– Если совсем коротко, то это будет звучать так: три тысячи долларов до, три тысячи долларов после, и оплата услуг двух любых выбранных вами женщин из квартала "красных фонарей".

– Только двух? – ехидно улыбнулся Летьер.

– Двух, – подтвердил Боксон. – Но любых на ваш выбор.

– И что же вы хотите взамен?

– Я начну издалека, господин Летьер, поэтому запаситесь терпением. Как я понимаю, вас заинтересовало мое предложение, нет?

– Оно любопытно, я впервые встречаю такую формулу – "две любые женщины".

– Простите, мне требуется однозначный ответ...

Старший портье старательно тянул паузу, держа у губ чашечку с кофе, но допустимые правилами приличия секунды быстро закончились, и он произнес:

– Ну, если вам так угодно, извольте: да, ваше предложение меня заинтересовало.

– Тогда я начну. Летом этого года в США была похищена восемнадцатилетняя дочь техасского миллионера Шиллерса – Стефани. Похитители потребовали выкуп пятьсот тысяч долларов. Семья заплатила гангстерам эти деньги, но похитители не выполнили своего обещания и убили девушку. Об этом случае, в частности, писали в "Вашингтон пост" и "Нью-Йорк таймс". – Боксон протянул собеседнику полученные в королевской библиотеке ксерокопии статей. – Простите, господин Летьер, вы начали волноваться, следует ли мне продолжать?

– Предлагаемая вами сделка связана с этой историей? – тихим голосом спросил старший портье.

– Да, иначе бы я не стал её рассказывать. Вообще, все, что я буду говорить, тесно между собой взаимосвязано и взаимозависимо, поэтому любое слово и тем более, любое действие, будет иметь последствия различной степени влияния.

– Влияния на что?

– На возможность приобретения дополнительного количества крахмальных передничков для ваших женщин.

– Откуда вы это знаете? – чуть слышно проговорил Летьер.

– У меня был очень хороший учитель криминалистики, благодаря его урокам я никогда не беспокою людей без должного основания и без соответствующей информации...

– Если вы полицейский, то обязаны предъявить удостоверение...

– Я не полицейский, я скромный частный детектив...

– Частные детективы не занимаются расследованием похищения людей!..

– Совершенно верно, но я занимаюсь последствиями этого похищения – разница очевидна...

– Что вы хотите? – спросил Летьер.

– С вашего позволения, я хочу продолжить свой рассказ. Итак, Стефани Шиллерс была убита, а похитители получили крупную сумму наличными. Возможно, им даже удалось бы скрыться, но деньги, предназначенные для выкупа, были предоставлены Федеральным Бюро Расследований... Вы слышали о такой организации?

– Продолжайте!

– Отлично! У всех купюр были переписаны номера. Но даже не это главное. Все, абсолютно все купюры были фальшивые! Их напечатали где-то в Бразилии, попытались выбросить на американский рынок, но ФБР сработало оперативно и конфисковало всю партию фальшивок. Это, без сомнения, интересная, но не относящаяся к нашему делу история. Люди ФБР сознательно взяли эти деньги для использования в расчетах с похитителями. После провала сделки обмена многие понесли наказание, но проблема-то осталась: крупная партия хорошо сделанных, но все-таки фальшивых долларов оказалась вне контроля. И вот здесь вступило в действие агентство "Трэйтол и компания", ибо Федеральное казначейство Соединенных Штатов крайне заинтересовано в изъятии из обращения бразильской макулатуры, и не по одной бумажке, а всей партии сразу. Мы располагаем неподтвержденной информацией о местонахождении некоторой части этих денег. В случае вашего отказа мы обратимся за помощью к бельгийской полиции, премия достанется ей, нам тоже перепадет какая-то доля, но вы не получите ничего. То есть – абсолютно! Мне продолжать?

– Похоже, вы предлагаете мне противозаконное дело, не так ли? – спросил старший портье.

– Не совсем, – пояснил Боксон. – Я предлагаю вам заработать некоторую необлагаемую подоходным налогом сумму. Аванс может быть выплачен прямо сейчас.

– Но вы так и не сказали, что же я должен сделать?

– Сегодня вечером я остановлюсь в вашем отеле и оставлю в камере хранения чемодан. Завтра утром я приду к вам и попрошу открыть мой сейф. Вы пройдете со мной в камеру хранения и откроете не только мой сейф, но и ещё один...

– Вы с ума сошли!

– Возможно, но за шесть тысяч долларов наличными в условиях энергетического кризиса можно пару минут пообщаться и с сумасшедшим частным детективом. Мне продолжать?

– Не нужно, ничего не получится, каждый сейф закрывается двумя ключами, в моем распоряжении только второй. Запасной экземпляр первого – у главного управляющего...

– У меня есть первый ключ от нужного мне сейфа...

Летьер испуганно зашептал:

– Нет, это слишком рискованно, если меня уволят, я уже никогда не найду другую работу... В моем возрасте... Нет, я не согласен!..

– Господин Летьер, вам совсем немного осталось до пенсии, неужели шесть тысяч долларов будут вам лишними? В конце концов, вы всегда сможете сказать, что я угрожал вам...

– Разве кого-то будут интересовать мои слова!? Даже если меня не арестуют, работу я потеряю во всех случаях! Нет, ещё раз нет...

– Хорошо, господин Летьер! Тогда не могли ли бы вы подсказать, кому ещё в вашем отеле не помешают шесть тысяч долларов и две оплаченные ночи с двумя любыми женщинами? Возможен вариант: две ночи с двумя парами женщин...

В глазах Летьера отразилась пустота.

– Это очень рискованно? – спросил он.

– В данном случае степень риска регулируема. Вы сами выбираете время посещения сейфов. Вы не прикасаетесь ни к одному предмету. Через полчаса после моего отъезда в отель прибывает полиция и проверяет сейф с фальшивыми деньгами – таким образом, вы страхуетесь от возможного недовольства объявившихся владельцев потревоженного багажа.

– Они никогда не поверят, что исчезновение денег произошло без моего участия...

– Они никогда не будут проверять отель после появления там полиции! На всякий случай можно устроить утечку информации в газеты о конфискации полицией невероятно большой партии наличных денег. Даже если полиция выступит с опровержением, в чем я сомневаюсь, пресса успеет организовать слухи – людям нравятся круглые числа... Вырезки из газет вы сохраните, как индульгенцию. Кстати, у полиции будет первый экземпляр ключа. Вы же понимаете, что любое серьезное детективное агентство всегда сотрудничает с органами правопорядка...

– Вы очень похожи на исключение из этого правила...

– Ничуть! – улыбнулся Боксон. – Просто в некоторых ситуациях руки полиции связаны должностными инструкциями, а частные детективы пользуются определенной свободой действий. Например, я не буду составлять протокол об изъятии ценностей...

– А если денег там нет? – вдруг засомневался старший портье.

– Свой гонорар вы получите во всех случаях – наша жизнь не однодневна, любое плодотворное сотрудничество следует поощрять...

– Сколько времени мне дается на размышление?

– Ровно столько, сколько вам потребуется для получения от меня конверта с деньгами.

– Вы сказали: две ночи с двумя парами женщин?

– Да, и первую ночь можно организовать уже завтра.

Старший портье допил кофе, медленно поставил чашку на блюдце, так же медленно вытер губы салфеткой и несколько минут задумчиво смотрел на вышитый рисунок скатерти – мельница, гуси на зеленой траве, облака. Боксон терпеливо ждал.

– Пять тысяч долларов – до, и пять тысяч долларов – после. И две пары женщин. – решился, наконец, старший портье.

– Три тысячи – до, три тысячи – после. Две пары женщин, – твердо сказал Боксон. – Мы не на арабском базаре, господин Летьер...

– Но без меня вы не сможете ничего сделать... – напомнил старший портье.

– Смогу! – ответил Боксон. – Я официально обращусь в полицию и, одновременно, к представителю Федерального казначейства США. Я получу меньше, чем мог бы, но вы не получите ничего. Помнится, я об этом уже говорил, вы, верно, не обратили внимания...

Летьер ещё несколько секунд поразмышлял; вспомнил о недавно поступившей в соседней с отелем бордель дорогостоящей японке, называющей себя настоящей гейшей из Иокагамы (врет, конечно, обыкновенная портовая проститутка, но в кимоно); вдруг вспомнилась негритянка из того же заведения (её привез из Конго какой-то бывший наемник, она зарабатывала ему на жизнь); в голову полезли воспоминания о белизне накрахмаленных передничков, и он сказал:

– Согласен!

– В таком случае вам придется вспомнить, в какой сейф клиенты не наведывались уже неделю?

– В номер 35. Они заплатили за месяц вперед, у них были гватемальские паспорта. Полиция уже интересовалась ими. Возможно, полицейские тайно приглядывают за их номерами.

– Сколько их было?

– Двое, они заняли два номера.

– Среди них был вот этот? – Боксон показал фотографию Пеллареса.

– Очень похож! – кивнул головой старший портье. – Я не запоминаю лица всех постояльцев, но этот точно один из них.

– Значит, мы на верном пути. Во сколько часов завтра мне обратиться к вам, чтобы вы открыли мой сейф?

– Лучше всего – в три часа дня с минутами. К этому времени завершаться все расчеты, большинство персонала будет обедать, в холле не будет лишних людей...

– А детектив отеля?

– Его задача – дежурить в холле, в камеру хранения он заглядывает редко. Вы говорили о трех тысячах долларов...

– Пожалуйста. – Боксон протянул Летьеру конверт. – Остальной расчет после завершения акции. Если вы затрудняетесь сразу определить стоимость услуг выбранных вами женщин, я готов просто прибавить к общей сумме ещё тысячу долларов. Потом вы сможете выбрать себе пару по вкусу и не торопясь...

8

В первый день своего приезда в Брюссель Боксон оставил чемодан в маленьком отельчике, где половина номеров сдавалась за почасовую плату желающим уединиться, а другая половина была занята студентами и безработными, приехавшими в столицу из провинции. Но даже в этом заведении имелась камера хранения, правда, она представляла собой комнату со стеллажами – сейфы проектом не предусматривались.

Боксон рассчитался за номер, забрал из камеры хранения чемодан и перевез его в отель "Брюгге". Там он попросил предоставить сейф для чемодана и портье незамедлительно выполнил просьбу. Поднявшись в номер, Боксон смял постель, сорвал упаковку с кусочка фирменного мыла, оставил на прикроватной тумбочке расческу. Создав таким образом видимость присутствия, Боксон направился в офис Мартина Ренье.

Торговец сообщил об отсутствии вестей от Пеллареса, снова предложил кофе, они сели в кресла и Боксон спросил:

– Господин Ренье, вы никогда не задумывались над вопросом: зачем нашему другу Пелларесу целая тысяча винтовок "маузер"?

– Откровенно говоря, я никогда не спрашиваю своих клиентов о целях их деятельности. Что же до данного случая, то лучше всего об этом спросить у самого команданте, но за отсутствием такового я выскажу свое предположение: Пелларес хочет организовать собственную партизанскую армию.

– В таком случае ответьте пожалуйста на такой вопрос: где Пелларес может купить тысячу пар армейских ботинок?..

В кабинете повисла пауза.

– Браво, господин Боксон! – наконец произнес Ренье. – А ведь действительно, создание армии предполагает не только её вооружение, но и обмундирование...

– Да, причем в состав обмундирования следует включить не только ботинки, но и комплект одежды: куртка, брюки, головной убор – берет, кепи или панама.

– Пожалуй...

– Но даже если не касаться обмундирования, то есть ещё один малопонятный аспект: современное боевое подразделение немыслимо без автоматического оружия, а Пелларес почему-то не заказал вам пулеметы. На тысячу магазинных винтовок необходимо по меньшей мере десять пулеметов, пусть даже не станковых – ручных. Мог ли Пелларес заказать пулеметы у какого-либо другого торговца?

– Мог, но в этом нет смысла – гораздо проще получить весь комплект вооружения у одного поставщика, ведь для хотя бы двух разных поставщиков требуется организовать два канала доставки оружия. При крупных поставках стараются пользоваться услугами только одного торговца...

– А ведь я ещё не упомянул пистолеты для командного состава, господин Ренье! И совершенно без внимания оставлен вопрос боеприпасов...

– К чему вы клоните, господин Боксон? – нахмурился торговец.

– К странностям в поведении господина Пеллареса. Он заказывает одну тысячу экземпляров безнадежно устаревшего стрелкового оружия, активно ведет поиски поставщика, но совершенно не обращает внимания на другие, не менее важные стороны экипировки современной армии. А ведь он, по моим наблюдениям, далеко не дурак! Зачем ему понадобился весь этот спектакль?

Мартин Ренье задумчиво молчал, потом произнес:

– Прежде всего должен заметить, что винтовки "маузер" не так уж и устарели, в Мексике, например, их в очередной раз модернизировали после второй мировой. Что же до всего остального, то я не нахожу этому иного объяснения, кроме одного – у Пеллареса есть другие поставщики.

– Или ему не нужны поставщики вообще, вся история с винтовками задумана как какой-то маневр, призванных отвлечь чье-то внимание от чего-то более существенного, – добавил Боксон.

– Не чересчур ли вы усложняете, господин Боксон? – иронично сказал Ренье. – У Пеллареса могут быть разнообразные причины для подобного поведения...

– Могут! – согласился Боксон. – Но зачем ему понадобилось покупать винтовки у вас, если другие поставщики могут предложить полный комплект боевого снаряжения?

– Возможно, по этой позиции у меня более выгодные условия...

– Стоп! – Боксон поднял руку. – Если мы сейчас продолжим развитие версий, то углубимся в такие хитросплетения, что начнем рассказывать друг другу абсолютную чушь. Предлагаю, для начала, зафиксировать обнаруженные странности, а уж потом, при возможном поступлении информации, строить дальнейшие предположения...

– Полностью поддерживаю! – Ренье протянул руку за печеньем.

– В таком случае, перейдем к следующему пункту. – Боксон сделал паузу на глоток кофе, и продолжил: – За последние дни я обдумал ваше предложение и решил ответить согласием. Я готов сотрудничать с вами в области обмена взаимовыгодной информацией. К сожалению, в настоящий момент я не имею доступа к информационным ресурсам агентства "Трэйтол и компания", и потому сегодня с моей стороны вам предложить нечего...

– Это не страшно! Информация может оказаться у вас позже, самое главное заключен договор о сотрудничестве. Первое время контакты будут минимальны, но со временем, при условии неразрывности, совместные действия станут обыденностью. Поверьте моему опыту – никогда плодотворное сотрудничество не начиналось сразу в полную силу!..

– В таком случае у меня возник вопрос: при каких условиях вы сможете дать мне рекомендацию к вашим коллегам в Центральной Америке?

– А вы намерены приобрести партию оружия?

– Нет, я намерен проследить все действия господина Пеллареса на рынке армейской экипировки. Между прочим, любой армейской единице, начиная с отдельного солдата и заканчивая многотысячной армией, необходимы также медикаменты...

– Несомненно!..

– Поэтому мне предстоит весьма сложная работа по исследованию всех секторов вышеупомянутого бизнеса!..

– И что вы рассчитываете получить в результате?

– Адрес, в направлении которого исчезают огромные суммы экспроприированных долларов...

Ренье со стуком поставил кофейную чашечку на блюдце.

– Вы самоубийца? – спросил он.

– Нет, но я боюсь, что команданте Пелларес уже не простит мне проявленное ранее любопытство, поэтому я должен добраться до этого оппонента раньше, чем он до меня.

– Что ж, я понимаю... Вы получите от меня пару контактных адресов в Майами и Коста-Рике. Но договариваться с этими людьми вам придется самому. Во всех случаях – будьте предельно осторожны! Доставайте ваш блокнот и записывайте...

Ренье продиктовал два адреса, Боксон проверил каждое слово, повторяя его вслух по буквам, убедился в точности записанного, встал. На прощание они обменялись рукопожатием, и Ренье повторил:

– Будьте осторожны, Боксон, будьте предельно осторожны!..

9

Хельга спала тихо-тихо, как мышка. Боксон уже сообщил ей, что сегодняшняя ночь, видимо, последняя, завтра он уезжает. Вечером он пришел с букетом роз надо было видеть, какой радостью загорелись глаза женщины!

– Чарли, мне никогда не дарили такие цветы! Даже на свадьбу!..

Потом она укладывала сына спать; Боксон в своей комнате читал в газете хронику происшествий (кражи, драки, угоны автомобилей – ничего особенного); потом он отсчитал Хельге должную сумму в бельгийских франках; потом они пошли вместе в душ, и уже там начали заниматься сексом; потом продолжили в постели, и, перед тем как заснуть, снова молча курили.

Свет от уличного фонаря перед домом немного рассеивал темноту в комнате, и Боксон смотрел на спящую женщину, которой завтра нужно будет опять спешить рано утром на трикотажную фабрику, ждать очередного квартиранта, одной растить сына (Боксон не спрашивал, куда делся муж), и постоянно, день за днем, экономить каждый франк.

Утром Боксон вошел в отель "Брюгге", получил у портье ключ от номера, попросил разменять несколько франков мелкими монетами. Со столбиком мелочи в руке он вошел в кабинку международного телефона, сверился с таблицей кодов, набрал многозначный номер.

– Добрый день, мисс Трэйтол! Это Чарли Боксон, как здоровье вашего брата?

– Привет, Чарли! Вам крупно повезло, ваш звонок догнал меня уже в дверях номера. Куда вы исчезли?

– Я в Брюсселе, мисс Трэйтол, сегодня собираюсь в Париж. Как здоровье Эдди?

– Ему значительно лучше, через неделю мы вылетаем в Штаты. Эдвард беспокоится о вас, что ему передать?

– Скажите, что у меня все в порядке! Продиктуйте мне, пожалуйста, ваш контактный телефон в Штатах, возможно, мне предстоит посещение вашей удивительной страны...

Аделина Трэйтол продиктовала телефонный номер вирджинского поместья, Боксон записал, проверил правильность каждой цифры.

– Благодарю вас, мисс Трэйтол! Надеюсь, мы ещё увидимся!..

– И я надеюсь, Чарли, но не при таких обстоятельствах!..

Потом он позавтракал в баре бутербродами, поднялся в номер, не снимая одежды, лег на кровать. Через четверть часа в дверь постучали.

– Входите, открыто! – громко сказал Боксон.

В дверь вошел старший портье.

– Господин Боксон, – торопливо заговорил он, – есть возможность открыть сейф прямо сейчас, главный управляющий уехал в банк, заместитель распоряжается ремонтом на верхнем этаже, так что нам никто не помешает...

– Хорошо, – согласился Боксон и встал с кровати, – пойдемте...

– Я бы хотел получить мой гонорар, – так же торопливо проговорил старший портье.

– Нет. – Боксон отрицательно покачал головой. – Только по завершении всех действий! Я рассчитаюсь с вами, как только будет открыт сейф номер 35.

– Я вчера подумал о двух парах женщин... Действительно, сразу очень трудно определить требуемую сумму, поэтому я хочу получить просто тысячу долларов. Можно сейчас?

– Можно! – Боксон достал из кармана и протянул Летьеру десять заранее приготовленных стодолларовых купюр.

Они спустились в холл, у стойки портье Боксон рассчитался за номер, заметил, что нигде не видно дежурного детектива, прошел за старшим портье в камеру хранения. Они открыли арендованный Боксоном сейф, Боксон вынул свой чемодан, достал из кармана изъятый у Пеллареса ключ от сейфа номер 35, старший портье достал второй ключ от этого же сейфа, они вставили ключи в замочные скважины и тут в комнату вошли двое: детектив отеля и полицейский в форме.

– Стойте на месте, Боксон! – сказал полицейский.

– И не пытайтесь шевелиться! – добавил детектив.

Старший портье отступил за их спины. Боксон стоял со своим чемоданом в руках и улыбался. Ему почему-то действительно стало смешно.

– Надеюсь, господа, вы отдаете себе отчет в ваших действиях? – спросил он.

– Проваливайте, Боксон, или мы арестуем вас за попытку кражи, – сказал детектив отеля. (Он был очень уверенным в себе, этот детектив – бывший полицейский чиновник, устроившийся после отставки на непыльную работенку по отпугиванию отельных воров, и наконец-то дождавшийся своего звездного часа ведь в сейфе за номером 35, судя по американским газетным статьям, должно быть почти полмиллиона долларов! А фальшивые они или нет – потом разберемся.)

– Простите, господа, вы понимаете всю серьезность ваших намерений? – снова спросил Боксон.

– Не пытайся спорить, парень, вали отсюда со всех ног и забудь все, что ты здесь видел! – детективу отеля очень хотелось сорваться на командный крик, но привлекать внимание посторонних было нельзя – и детектив неуловимо-отработанным движением выхватил из спрятанной где-то под пиджаком кобуры небольшой пистолет.

"Старик Лендгарт был прав – "браунинг", калибр 7,65" – глянув на характерный силуэт затвора, определил Боксон.

– У вас убедительные аргументы, господа! – он подчинился требованию и вышел из помещения. Господин старший портье отводил глаза, детектив старался сдержать торжествующую улыбку, а полицейский внимательно следил за выходившим, держа руку на расстегнутой кобуре.

Направляясь к выходу из отеля, Боксон кивнул на прощание дежурному портье, отказался от услуг носильщика, вложил чаевые в ладонь могучего усатого швейцара, открывшего перед ним дверь такси.

– На вокзал! – сказал Боксон таксисту.

Они не успели проехать один квартал, как где-то сзади приглушенно грохнуло.

– Стоп! – скомандовал Боксон. – Давай-ка назад, однажды я такое уже слыхал...

Возле отеля "Брюгге" сбегалась толпа. Как и все остальные, Боксон и таксист попытались было сначала пройти внутрь, но в задымленном холле было тяжело дышать, и они с кашлем вернулись на тротуар.