Текст книги "Рыжий (СИ)"

Автор книги: Александр Иванушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– А белки, значит, послушались и побежали искать. Хпрфф! Пойдем. Мой лагерь недалеко, все мне подробно расскажешь. Такой дурень не может быть опасен.

Лучница выбралась из воды.

– Только если там есть еда. Я не ел очень очень давно.

– Еда есть. Покормлю. Что на ноге?

– Аргумент. Маленький каменюка.

– Ого. Никогда не видела их малышей. Где взял?

– Там его уже нет.

– Но там могут быть другие.

– Скажи пожалуйста, я не очень разбираюсь в таких вещах, вот когда твои ушки поднимаются вверх и мелко дрожат, это что означает? Ты так время от времени делаешь.

Дева сбилась с темпа, зыркнула не меня, как говорят «рублем подарила», но отвечать на вопрос не стала. Впрочем, мы уже и пришли. То, что лучница называла лагерем, было круглой полянкой с палаткой в центре и кострищем перед ней. Причем палатка была натуральной (не протометаморф).

Только вот я до нее не дошел. Под ногами что-то треснуло и на меня упала клетка. Да. Практически копия той, в которой томился Адольфо. Клетка не просто упала, а упала и вросла в землю, не пошевелить. Вот оно, черное колдунство!

Дева прыгала вокруг и хлопала в ладоши, даже разок колесом прошлась, гимнастка.

– Я поймала! Я тебя поймала! Поймала!

Может она скажет, что и голышом купалась громко песни распевая, чтобы меня подманить? Да так оно и было, скорее всего. Но белка была моя, квестовая белочка. Белку, черная зараза, подговорить не могла. Или могла?

– Ты невыразимо коварна!

– Ооо… Повтори это еще раз! Еще раз! Еще раз!

– Зовут-то как?

– Я Лита, дочь Латопа, сына Лигура! Преклони колени, бабазяк! Блин! Я поймала бабазяка! Никто не верил, что они еще где-то есть. И такого красивенького! И такого смешного!

– Как ты меня вообще нашла?

– Да ты топал на весь лес, как ослепший каменюка. Так громко и так медленно, что я успела в реке замерзнуть. Знаешь, что мой дед убил последнего бабазяка на этих землях?

– Зачем, прости, он его убил?

– Не знаю. Дед говорил, что бабазяки вкусные. С этого последнего он снял шкуру и набил ее опилками. У него в тронном зале стоит. Только у того кожа красная и волосы черные. Ты же такой милашка. Милашечка!

– А с белками умеешь разговаривать?

– Не пробовала. Дались тебе эти белки. Ну, проси кушать свою хозяйку. Ты ведь хотел?

Еще как хотел. Ну, похоже меня выцепили в лиловом бору после оврага. Боже, дай разума всем твоим белкам и спасибо, что я попался так далеко от моей сладкой, румяной, печеной рыбки. Я обязательно вернусь к тебе, верный Газенваген.

– Милая Лита, накорми меня пожалуйста. С голодных бабазяков облетают волосы и ногти. С меня вот вот начнут облетать, а мне этого ужасно не хочется. И подари мне счастье обедать вместе. Так не хочется оставаться одному в этой страшной клетке.

– Бедняжечка. Я не буду тебя мучить сегодня. Но что будет завтра, знает только Черный Эль!

И дева убежала подпрыгивая. Эльфы, насколько я знаю, так себя не ведут. Они надутые и строгие, потому что вечные и все уже видели и все уже знают и бла бла бла. Может эта еще очень молодая, несмотря на размер груди? Совсем соплюха, судя по тому, что чешет не фильтруя.

Однако обварившись молоком, в смысле став жертвой коварства, размыслим и следующее: вдруг и эти искренние трели удачливой охотницы – дым дым дым.

– Что скажешь, Аргумент?

– Она не злая.

– Нравится тебе?

– Если тебя не будет мучить, я ее не убью.

– Ого, парень. В тебе определенно пробиваются местные гены.

– Что такое гены?

– И сам не знаю. Просто красивое слово для неведомой хни.

– Она идет.

К нам от палатки шла большая деревянная тарелка с печеным чем-то, и с плодами какими-то, и с большой булочкой. Булочка! Это просто грезы, а не явь. Большую тарелку с едой несла Лита и ушки ее трепетали, но это не важно. Тут была булочка! А еще кувшинчик, как я его сразу не заметил. Ну, шевели же своими черными ножками, ушастик.

Да, тарелка сквозь прутья не пролезла, но сквозь прутья прекрасно пролазили мои руки. И я все съел. И я все выпил. Что это было не понял, но выпил. Охой. Лита смотрела как я ем с большим любопытством. Собственно тарелка была уже пуста, а мы с ней сидели друг напротив друга. Я в клетке, она снаружи.

– Это у тебя морфик? Не отпирайся, я видела как убрался шлем.

– Ну да. Морфик.

– Очень крутой. Кто мастер? Хотя, подожди. У тебя любовь пропала!

– И что?

– Значит где-то тут бродит еще один бабазяк. Бабазячка!

– Может мы любим кокосы.

– Что такое кокосы?

– Плоды кокосовых пальм.

– Хаха. Подожди с пальмами. Может и этот морфик тебе сделал мастер бабазяк? Неизвестный Черному Элю мастер, который прячется в этом лесу? Признайся, здесь где-то полно бабазяков? Целый подземный город.

– Нет. Я один из гроба вышел.

– Что такое гроб?

– Плод гробовых пальм.

– Я принесу плеть и буду бить тебя пока ты мне все не расскажешь.

– Я сломаю клетку и натяну тебе глаз на жопу.

– О Черный Эль! Глаз. На. Жопу. Это как? И клетку эту сломать нельзя. Это малая клетка судьбы. Я за нее 700 черепов заплатила.

– Урклские черепа были, или беличьи?

– Дурень, череп – это монета. Просто круглая монета. Попробуй сломать клетку. Давай.

– Не хочу.

– Почему же?

– Потому, что я любопытный.

– Это я любопытная! Я самая любопытная в Черном Эле.

– Тогда высунь язык.

– Зачем это?

– Я должен знать какого он цвета. От этого зависит смогу ли я тебе доверять.

– Я высуну язык, а ты мне все все расскажешь. Да?

– Именно.

– Нашел идиотку.

Лита посмотрела направо, посмотрела налево и высунула свой язык. Боже, она открыла рот и старательно высунула свой розовый язык.

Язык

Язык был розовый, а зубы белые, а глаза красные (белки синеватые, радужка алая, зрачок темно бурый), губы чуть светлее кожи и чуть темнее волос а волосы прямые серые (когда она успела их высушить и уложить?). Совершенно анимешное чудище.

Я был уверен, что «таран судьбы» с клеткой справится. Но покидать клетку нельзя пока я не узнаю о этом мире все, что от Литы можно узнать.

– У тебя розовый язык, как у меня.

Я честно вывалил свой.

– Потому тебе можно доверять.

Бабазяки же дурни. Легко попадаются в ловушки, верят мечущимся по лесу белкам, и все такое. Лита замерла в предвкушении.

– Но только в обмен. Мои секреты, на твои секреты. У тебя же есть секреты? Отвечать честно и кратко. Спрашиваем по очереди. Твой вопрос первый.

Я еще не договорил, как эльфийка выпалила:

– Как пройти в подземный город бабазяков?

Блин, может быть где-то здесь действительно есть подземный город бабазяков? Красных с черными волосами. Но нет ничего практичнее правды.

– Я бабазяк не из этого мира, потому ничего не знаю про здешних. Видишь, у меня даже цвет другой.

– Ты упал из голубой дырки?!

Вообще-то я вылез из гроба. Однако наличие «голубой дырки» не может не радовать. Если из нее падают, то можно в нее и вылететь.

– Это уже второй вопрос. Моя очередь сейчас, не твоя. Почему ты пришла в этот лес и живешь в этой палатке?

– Я мантикора пятого легиона, а эта «палатка» – сторожевой пост. Такие есть по всей границе Черного Эля. Теперь отвечай ты. Что находится за голубой дыркой?

Да откуда я знаю, что там находится. Она значит сторожевая мантикора в глухих пограничных лесах и одновременно внучка деда, у которого есть тронный зал, и который любил покушать бабазячины. Любопытный отпрыск голубых кровей жаждущий приключений на свою черную попку.

Ладно. Приключения, так приключения.

– Я не знаю что находится за голубой дыркой, потому что попал в этот мир из гроба. Но у меня есть средство подняться к голубой дырке и посмотреть, что же там находится на самом деле.

Глаза ее стали круглыми.

– У тебя есть настоящий дракон, который тебя слушается!?

– Почему ты не соблюдаешь правила? По одному вопросу и одному ответу. Что здесь непонятного?

– Тише! Заткнись. Сиди тихо тихо и ничего никому не говори. Иначе сразу убью.

Вот так. Кто-то приближается к нашей полянке и чуткие черные ушки это услышали. Помолчим подождем. Лита развернулась в сторону, вытянулась в струнку и растопырила ушки пошире. Надену-ка шлем на всякий случай.

Там, куда вслушивалась эльфийка, действительно становилось шумно. Что-то большое ворочалось в лесу, и гупало. И довольно быстро приближалось к нам. Лита достала из кармана костяной свисток (ну это было похоже на костяной свисток) и резко дунула в него три раза. Звука свисток не издал, но, видимо, в звуке не было необходимости, непонятной природы сигнал ушел куда надо.

Дева воин заслонила меня спиной и наложила стрелу на лук, тетиву, все же, не натягивая. Гупало и трещало уже не слабо. Птицы с ближайших к полянке деревьев снялись с возмущенным криком. И на поляну вывалилось нечто.

Оно было металлическое насекомообразное, на шести ногах с двумя клешнями, как у богомола, с хвостом уравновешивающим клешни и башенкой посередке. А может не башенкой, а кабинкой?

Узрев на поляне палатку, эльфийку, что уже натянула свой лук и клетку за ее спиной, башенка-кабинка замигала красным фонарем на макушке и завизжала противным женским голосом:

– Внимание! А-ааа, бзыг бзыг бзыг… Освободите площадку!

Шикнула стрела, и красный фонарь на башенке разлетелся стеклянными брызгами.

– Ненавижу некротварей с красными глазами.

Прошипела Лита. Из палатки выбегали черные эльфы, мечники с треугольными щитами, лучники и какие то еще с длинными палками, колдуны, наверное. Толпа была в белых броньках, как у Литы, но еще и в шлемах. Униформа, значит. Как они там все помещались?

Команда в две секунды выстроилась перед железякой в три ряда. Впереди мечники со щитами (полуприсев) – четверо, за ними лучники (луки натянуты) – пятеро, за ними колдуны с посохами (чот бормочут подняв над головой правые руки ладонями к небу) – трое. Красиво получилось.

Некротварь же, получив стрелу в фонарь и обнаружив перед собой агрессивную толпу заверещала:

– Протокол! Протокоротокол! Переподключение! Бзыг! Бзыг! Бзыг!

А затем присев, загнув хвост, перешла на непрерывный скоростной визг: «переподключение переподключение переподключение» и двинулась в атаку клацая зазубренными клешнями.

Лучники дали залп. Вот дисциплина! Все стрелы ударили в колено-сочленение правой передней ноги. Самому железному колену ничего не сделалось, но сила удара пяти луков все же откинула его назад, и что-то там в корпусе, к которому крепилась эта нога, крякнуло.

Некротварь запнулась и накренилась. Этой заминки хватило, чтобы себя показали колдуны. На сдуревшую машинку обрушились три молота. Ну, такое было впечатление. Самих молотов видно не было. Я бы назвал это гравитационным прессом. Бах! И кабинка сплющилась. Бах! И ножки разъехались. Бах! Отлетел хвост и клешни.

Лита захлопала в ладошки.

– Смотри, бабазяк, как сражаеются мантикоры пятого легиона!

Однако некротварь продолжала верещать про переподключение и даже пыталась привстать на еще работающие полторы ноги. Четыре мечника закинули щиты за спину и в два прыжка оказались на агонизирующей железке. Они куда-то там воткнули свои мечи (наверное знали куда тыкать) и взвизгнув последний раз, железяка перестала функционировать.

Лучники тут же покинули строй и убежали в лес на пять сторон (блин, транспортир у них в голове, наверное). Мечники же соскочили с мертвой некротвари и встали на караул вокруг нее, четко по углам воображаемого квадрата.

Один из колдунов подошел к нам и низко поклонился Лите.

– Приветствую, высокородная, и благодарю за сигнал. Благослови раздел трофеев.

Вот теперь она походила на эльфа. Надулась, губу выпятила и строго так без эмоций:

– Мой трофей вот.

И похлопала ладошкой по клетке. Колдуний зыркнул на меня и снова опустил глаза в землю.

– Некротварь поделить между сражавшимися. И запроси еще спец транспорт для моей клетки.

– Слушаюсь, высокородная. Да восславит Черный Эль твою справедливость.

Колдуний опять поклонился и отошел. Затем достал такой же костяной свисток, как у Литы и начал высвистывать что-то надувая щеки. Азбука морзе какая-то тут у них в ходу. Лита же вцепилась в прутья клетки, приблизила свои красные глазки вплотную и зашептала быстро и горячо:

– Умничка, что шлем одел. Без моего приказа не снимай. Никому ни на какие вопросы не отвечай. Ни с кем не заговаривай. Я на твоем драконе в голубую дырку полечу. Обещай. Обещай прямо сейчас!

Голубая дырка, если она была тем, что я думал, интересовала меня не меньше, чем эту сумасбродку. Если вот эта шевелящаяся бахрома в вышине все же свисает с далекого потолка, то «голубой дыркой» можно назвать лишь выход на поверхность.

– А ты сама видела эту голубую дырку?

– Да. Нет. Только на картинке в книге.

– Дашь почитать?

– Клянись. Клянись, что твой дракон поднимет меня в голубую дырку.

– Мой дракон без меня не полетит. А без тебя – легко. Но мне тоже нужно в голубую дырку. И даже дальше. Дашь прочесть книгу – возьму с собой как бортового стрелка.

– Какого стрелка?

– Стреляющего на лету. А в ушко сделаю золотую серьгу. И повязку на глаз подарю. Ты Аргументу пока нравишься.

За спиной Литы вежливо покашляли. Колдуний явно подслушал наш разговор, по крайней мере последнюю его часть.

– Ваш транспорт прибыл, высокородная.

Лита выпрямилась в строгую статую, потом хрюкнула в кулачок и пропела тонким голоском:

– Спасибо, милый ушастик.

Колдуния перекосило и он посерел. Вот из черного стал серым. Смотреть на несчастного было больно. Черный тихо возвращался на его лицо, но такого растерянного и сникшего эльфа, пожалуй, Лита еще не видела. Ну и звонко, звонко хохотала.

Бедняга неловко поклонился и убежал. Кабы врагом не заделался после такого. Сколько у этой девы мозгу? Спрошу обязательно.

На поляне меж тем стало тесно. Эльфы нагружали трех длинных шестиногих крокодилов с плоскими спинами кусками некротвари и обвязывали груз веревками. Ну да, металл везде металл. Крокодилы были белые. Судя по всему, белый у них – армейский цвет. Интересно, крокодилы тоже из палатки выползли?

Персональный крокодил Литы был стандартного зеленого цвета и чуть поменьше армейских. На его спине возвышалась площадка для клетки, а позади нее широкая, закрытая с трех сторон резная кабинка. В ней, наверное, был диванчик для высокородной.

– Откуда взялись все эти крокодилы?

– Из портала, бабазяк. Из портала. В палатке односторонний портал. С той стороны казармы. Стандартная процедура, короткоухий. Нет, белокожий! Нет, сейчас придумаю тебе кличку…

– Не надо кличек. У меня имя есть. Рыжий меня зовут. Рыжий.

– Очень тебе подходит. Значит будешь Рыжий.

Буду, куда я денусь. Похоже и ты тут рыжая, хоть и черная. Из леса возвращались лучники. У трех на плече висели зеленые газели с уже мертвыми, совсем не золотыми, а серыми глазами. Один принес полосатую свинку (она уже не визжала), и только один принес ягод в большом лопухе.

Над неудахой охотником посмеивались, но не зло. Похлопывали по плечу, утешали. Хороший спорт для солдат. На время, четко, успел – не успел. Мне нравится.

Четыре высоких мечника подошли, поклонились Лите молча, взяли мою клетку за углы и легко закинули на крокодила. Клетка встала в пазы и эльфы вбили кулаками в белых перчатках запорные клинья. Теперь перевернуться мы сможем только вместе с крокодилом.

На месте сражения с некротварью не осталось ни винтика. Из палатки вышел еще один лучник. Нашел глазами Литу и отсалютовал ей свистком. Лита повторила жест. Ага, пост сдал, пост принял. Ему, значит оставаться в дозоре. Хорошая система. В любую точку границы мгновенно любое количество войск может прибыть. Если дозорный в свисток дунуть успеет.

А вот обратно уже ножками, ну или на крокодилах. Лита запрыгнула в кабинку на диванчик и махнула рукой. Наш зеленый прочапал мимо палатки (белые сдали назад) и вырулил на довольно заметную тропу. Ну как заметную, пока не попадешь на нее – не заметишь. Вперед убежал лучник. Ну да, походное построение четырех грузовых крокодилов.

Я вернусь за тобой, Газенваген, и мы полетим в голубую дырку. Но вначале я прочту все книги черных эльфов. Ну или не все, хотя бы парочку. Клетка укачивала, мимо плыли лиловые стволы. Я мгновенно уснул.

Во сне по лиловому лесу бежала Мышь. Она бежала мне навстречу и кричала: «Рыжи-ий!» Я поймал ее на грудь и сердце растеклось счастливым протометаморфом. Она крепко обнимала меня, потом отстранилась и мы таращились друг в друга.

А потом, прости Господи, занялись зачатием нового мира. И мы этот новый мир так бы во сне и зачали, но я проснулся. Проснулся звенящий как сталь и злой как Адольфо. Ну зачем, ну зачем мне нужно было просыпаться? Как я это не люблю.

Никакого лилового леса вокруг не было. Была клетка, что-то жующие крокодилы и черные эльфы потрошащие газель под огромным одиноким деревом. Равнина во все стороны была не такая, как за первой речкой. Никаких кустов с лиловыми листьями. Только густая сизая трава по пузо крокодилам. И потолок этот мягкий светящийся я тоже разлюбил.

Мечники занимались готовкой. Лучников не было. Наверняка опять охотятся на скорость. Колдуний беседовал с коллегами. У них был свой кружок. Привелигерованные. Основная ударная сила и одновременно самое слабое звено в рукопашной.

На крокодила вскочила Лита.

– Проснулся, соня?

– Да. Где мы?

– Мы на Великом языке.

Эльфийка картинно повела ручкой по кругу.

– Великий Язык здесь врезается в наши леса. Раньше мы обходили его по кромке, но уже 40 лет у нас договор с Хамухом. Они не трогают нас, мы не трогаем их. И напрямую на целых два дня быстрее.

– Ясно. Хамух, это не гномики часом?

Лита рассмеялась.

– Нет. Хамух, это грязные уродливые дикари с обвисшими ушами. Если не повезет, ты их увидишь. А какого цвета твой дракон?

Хамух мамух, эльфы, урклы, где мне Мышь искать? Расскажу-ка я свою историю этой бодрой деве. Может она поможет?

– Слушай меня внимательно, о внучка своего деда.

У Литы вытянулась мордашка. Похоже она собралась хохотать. Неправильно начал.

– Короче. Я встретил девушку, которую полюбил с первого взгляда. И ровно через три минуты потерял ее. Три вонючих гномика нас разлучили с помощью камня-портала. Ты знаешь такие порталы, которые забрасывают в разные места?

– Нет. Порталы бывают только односторонние. Прыгаешь в белый круг здесь – выпрыгиваешь из черного круга там. Все. А какая она была, эта твоя девушка?

– Единственная.

– Последняя бабазячка? Бедняжки. Когда мы ее найдем, я отведу вам место в своем саду для размножения. Я спасу расу бабазяков! Но вначале мы с тобой полетим к голубой дырке.

Ответить я не успел. Из кроны дерева, под которым мы расположились раздался короткий свист. Ага, один лучник сторожил окрестности в гнезде. Крокодилы, в том числе и мой, спокойно, но быстро взяли дерево в кольцо. Каждый спрятал морду за гребнем хвоста товарища.

Один мечник взлетел по стволу к наблюдателю. Два лучника бежали к нам по высокой траве. Один из них отставал, потому что тащил на плече толстенную длинную змею и бросать ее не собирался. Ага, реабилитировался Ягодка. Где еще двое?

Мечник слетел вниз и доложил колдунию:

– Хамух. Один. Верхом.

И указал направление. Не повезло, сейчас я смогу увидеть хамуха, потому что указывая направление, эльф махнул рукой в сторону моей клетки. На горизонте образовалась точка, которая быстро росла. Лучники добежали. Ягодка бросил змею с отрезанной головой под дерево. Где еще двое?

Хамух был верхом на натуральном носороге. Носорог этот несся прямо на моего крокодила, но все же, в какой-то момент уперся всеми ногами, его занесло бронированным боком вперед, и он остановился в десяти метрах от нашего табора.

На носороге сидел голый по пояс магистр Йода, здоровый (выше меня) и рельефно мускулистый. Практически зеленый эльф. Уши такие же острые в стороны, только мясистей и мелкий редкий белый волос пушком по телу, морде и лысине равномерно. Глазки бурые блестящие, но зубки не торчат.

– Моя ваша жопа пополам рвать, черный сучки!

Ничего себе заявка. При том, что все Йодино оружие – нож на поясе. Лита запрыгнула на клетку и стояла там поигрывая кинжалом. Колдуны не колдовали, лучники не натягивали тетиву. Мечники не прыгали на урода, чтобы выбить ему зубы щитами. Эльфы просто молчали.

Йода пнул пяткой носорога и тот затрусил вокруг крокодилов по кругу. Завершив круг почета в полной тишине, носорог снова оказался прямо напротив меня.

– Моча голова, железо хамух украл. Брать лес мой железо!?

Шикнула стрела. Кончик зеленого уха дернулся, из пореза закапала кровь. Сам же Йода даже не поморщился.

– Очередь дырка мой носорог лизать. Быстро!

Что тут скажешь. Простая и цельная натура. Неожиданно белый крокодил, хвост которого прикрывал морду и лапы нашего, этим самым хвостом резко мотнул перед носом Йодиного носорога. Носорг был не цельной натурой, дернулся и запаниковал. Йода довольно быстро с ним справился и выдал наконец деловое предложение:

– Крокодил вкусно. Один крокодил железо мой. Вы ходить лес живой.

Шикнула стрела и у Йоды кровь закапала с кончика второго уха. Йода кивнул головой утвердительно.

– Всё мой. Хамух черный сучки трахать. Потом раб навоз бегом.

Развернул носорога и они с гупаньем уметелились в степь. Из травы поднялись два лучника. Они держали на прицеле хамуха находясь вне крокодильего табора. Почему эльфы этого резкого парня не убили? Потому что у них мир с хамухом и лучше иметь дело с бандой напавшей на караван, чем со всем Великим Языком, что придет мстить за парня, который подъехал к эльфам без оружия и доспехов «только поговорить»?

Груженые крокодилы бежали по Великому Языку. Колдуний чего-то насвистел в свой свисток перед стартом и была надежда, что нам навстречу выдвинется прикрытие. Самой высокой точкой нашего каравана была моя клетка, потому лучники, меняясь время от времени, стояли на ней всматриваясь в горизонт.

На диванчике в кабинке злилась высокородная. Скорее всего срезать путь по Великому Языку было ее идеей. Как возможно у эльфов высокородие и служба мантикорой под началом капрала колдуния, я не очень понимал. Такая схема неизбежно ведет к накладкам. И вот одна их них.

Высокородие обязано быть еще и воинским высокочинием, для чего отпрыска надо нагибать беспощадно с раннего детства во все армейские тяжкие. Да голову нагружать, чтобы тактик и стратег вылупился. Так что этот Литин дозор на конце портала был, скорее всего, не системным капризом ловкой непоседы.

О чем я думаю? Вот вот хамухи на носорогах налетят и Лита, дочь Латопа уже никогда не поднимется на драконе в голубую дырку.