Текст книги "Метаморфозы: тень (СИ)"

Автор книги: Александр Турбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Геррик внезапно осекся, знаком прерывая тяжелый разговор. Открыл дверцу и вышел наружу.

– Позови мне Ллакура, – бросил ему в спину Энгелар.

Геррик приторно усмехнулся и с подчеркнутой издевкой ответил:

– Попросите меня, милорд. На досуге.

Он захлопнул двери и подал сигнал кучеру – экипаж медленно тронулся. За крохотным окошком проплыла вдаль голова Рорка. Желтая кость да застарелые потеки крови на черной от копоти палке. Вновь красное на черном. Энгелар закрыл глаза. Эти цвета теперь сопровождали его везде. Красный – цвет крови. И черный – цвет ночи и Тьмы. Тьма неумолимо приближалась, кровь лилась рекой, а привычный мир корчился в предсмертных судорогах.

Глава 2

Дни сто девятый – сто десятый. Неделя почтительного молчания.

Капля правды, приправившая ложь, стоит больше капли лжи, подмешанной в правду.

Мор. Избранные цитаты. Глава «Отражения».

Я сидел на берегу ручья и рассказывал хромому Рорка о последних событиях будничным тоном, словно вокруг ничего и не происходило. Словно не было связанного по рукам и ногам Мышка, только что брошенного возле нас, или двух Тхонга, натянувших луки и приготовившихся стрелять. Ну, бросили, ну, приготовились. Главное, Таррен-Па все-таки слушал и задавал вопросы, а не пинал носком сапога мое стынущее тело. Нет, конечно, все еще могло случиться, но с другой стороны… Мало ли что случается в этом суетном мире? Вот, например, вокруг война, кровь льется рекой, а работорговец и бывший раб сидят друг напротив друга и мирно обсуждают особенности торговли.

Мой вольный пересказ был полон героических поступков, победоносных сражений и презрения к врагу. И выходило из моего рассказа, что Вождь Клана Заката правильно сделал, что не пошел на Валенхарр сам вместе со всем своим войском, иначе я бы торговал сейчас и его кинжалами.

– Ты уверен, что младший наследник Мер То мертв? Я должен это знать точно.

Зачем ему это знать? Какую пользу он из этого знания извлечет? И как он может мне верить?

– Уверен, Таррен. Абсолютно. Всем оставшимся в живых взбешенный Вождь поотрубал носы, уши, языки и вырвал по одному глазу, а потом отправил к нам снова.

Рорка сидел рядом, он все-таки рискнул перейти реку и сейчас, пристально вглядываясь в мое лицо, уточнил:

– Может, и доспехи его есть? – так спросил, что осталось облизнуться только. На аукционе он их выставить хочет, что ли?

Но врать можно много, а вот завираться не стоит.

– Нет, почтенный. Его сотник успел забрать тело, и я не получил ничего, кроме проблем. Я с удовольствием продал бы тебе его доспехи, даже его уши, если тебе бы они понадобились, но у меня их нет. Прости. Зато у меня есть доспехи других шаргов. Много, разных. И мечи тысячников с вырезанным орлом на рукояти, и мечи сотников с ястребом. И вся экипировка Тун Хара тоже есть. И даже его левое засаленное ухо, если тебе оно интересно.

Рорка покачал головой, но высказался одобрительно:

– Интересно, Мор, тебя же так зовут? Ты не похож на остальных обезьян, и думаю, мы сработаемся, – а потом, выдержав небольшую паузу, добавил. – Я показал кинжал знающим, и мне дали неплохую цену. Очень неплохую.

Рорка ухмыльнулся.

– Этот кинжал – единственный, Таррен.

– Плохо, но я найду кому продать и другие твои безделушки. Сколько рабов ты можешь купить?

Неожиданно оказалось, что рыба намертво заглотила наживку. Казалось уже, что все, взбешенная акула решила поохотиться на самого рыбака, благо зубы острые и сил достаточно. Ан нет, ей просто захотелось добавки. Много-много добавки. Дорогой подарок оказался ключом к этому хитрому Рорка. Он продал его не заморачиваясь, но вырученная цена заставила его сердце биться чаще, а мозги – соображать быстрее. И главное, весь мой рассказ заиграл новыми красками.

– Тысячу. Две. Пять. Столько, сколько у тебя есть.

Рорка недоверчиво посмотрел на мои руки, осмотрел мою одежду.

– Врешь, обезьяна.

Достал он уже с обезьяной.

– Есть тут только одно «но» – я рисковать больше не буду. Штаны отстирывать каждый раз – то еще удовольствие, одного раза мне хватило, – Рорка ухмыльнулся. – Хочешь торговать, приходи. Можешь сразу пять тысяч вести, можешь по сотне – твое дело. Я куплю всех здоровых мужчин и женщин, и даже подростков. Дети и старики не нужны, они плохо работают и быстро мрут. И калеки, и больные. Остальных – веди. Только сам понимаешь, за сильного мужчину я заплачу много, за женщину мало, а за подростков – еще меньше. Где Валенхарр, думаю, знаешь. Перед визитом пришли любого раба, город мой.

Он кивнул.

– Есть еще один вопрос, ничтожный, – Таррен-Па внимательно рассматривал мое лицо, жевал толстую нижнюю губу и старательно подбирал слова. – Такие, как ты… Откуда? Сколько вас? И…, – он прищурил глаз. – Приведи мне пару похожих на тебя, мужчину и женщину – я хорошо заплачу.

Он неожиданно подался вперед.

– Очень хорошо, Мор.

Я вдруг почувствовал, что горло пересохло, судорожно захотелось сглотнуть, и, пытаясь хоть как-то не выдать собственные эмоции, бросил в ответ:

– Новый бизнес, уважаемый Таррен?

В глазах Рорка полыхнуло пламя – полыхнуло и нехотя осело, усмиренное волей.

– Не задавай опасных вопросов, ничтожный. Твое счастье, что мне еще от тебя что-то нужно.

Он ушел первым, а мы стали собираться только после того, как ветви перестали качаться за спинами врага, растворившегося в лесу.

Пока Меченый осматривал животных, я подошел к Мышку, разрезал путы, присел рядом, поинтересовался, может ли тот ходить, за что получил в челюсть. Буднично, словно по сто раз на дню зуботычины получаю. Нет, в принципе-то все логично, но все равно было неожиданно. Я ж, вроде как, ему жизнь спас.

– Придурок, ходить можешь или тебя тут бросить?

В принципе, вторая зуботычина вправляет мозг лучше первой, так что был риск встретиться с увесистым кулаком злющего лучника еще раз. Но Мышок, похоже, был лучше меня, он просто сплюнул на землю и молча попытался подняться.

…

Их никто не встречал. Никто не торопился открывать грязные, давно не ремонтировавшиеся ворота, нести цветы и падать на колени при виде могучего воинства Света. Никто не махал приветственно руками и не целовал пыль дороги. С другой стороны, никто и не угрожал копьями с обугленных и полуразрушенных стен, не строил воинов, готовясь атаковать уставших лаорцев. Пустота. Даже не так. Запустение. Не город – заброшенные руины, вот только створки старых ворот были заперты.

Основная часть отрядов, собранных Лаориссом, уже двинулась дальше на запад, только одна тысяча выстраивалась ровной цепью в ожидании приказа. Воины не ждали боя, но если будет нужно… Когда это низкие стены останавливали Алифи?

Уже вернулись двое человеческих солдат, отправленных к воротам в качестве переговорщиков. Они стояли чуть впереди и что-то пытались объяснить хмурому Геррику. Что? Бравин не мог ответить на этот вопрос, уже давно стало понятно, что союзники не спешат делиться информацией и планами на будущее. Да и союзники ли? Такой вопрос уже пару недель как не казался немыслимым и безумным. Наоборот, с каждым днем ответ на него казался все более важным и насущным. Тем более, что и поведение Энгелара было подозрительно нелогичным – не спешил Владыка привечать своих верных подданных. Будто и не было их рядом, будто и не шли они к нему через огонь войны.

Бравин за долгие годы жизни во дворце видел своего правителя разным. Кипящим, как ночной прибой, и спокойным, как утес, о который бессильно разбиваются штормовые валы. Хмурым, как грозовая туча, и веселым, как ветер, рвущий покрывало туч в клочья. Задумчивым. Гневным. Строящим свои планы и разрушающим чужие. Вот только замкнутым и потерянным Владыка никогда не был.

Бравин тряхнул головой. Резкое движение позволило отвлечься от невеселых дум – не то время и не то место. Обугленные стены и странная тишина и пустота впереди. Он бросил поводья одному из Карающих и подошел к Геррику – один, в последнее время советник очень настороженно относился к Ллакуру с подчиненными.

– Что там?

Лаорец недовольно повел плечом, но все-таки решил ответить.

– Похоже, то, что рассказывал барр Таттур, правда, и люди, убившие моего капитана, еще в городе. И они не спешат нести свои головы на плаху, – барр Геррик бесцеремонно развернулся к двоим разведчикам спиной и пристально взглянул Бравину в глаза. – Это же ваш город? Так командуйте. Иначе я отдам приказ, и эти руины окончательно сравняют с землей.

– Это угроза, советник?

– Это предупреждение, мастер. Мне проще разрушить эти стены, чем уговаривать преступников. Проще и намного быстрее, так что или Вы открываете ворота своими талантами, или у Вас не будет ворот.

Бравин опешил. Он готов был ко многому, но вот такая, практически ничем не прикрытая угроза оказалась неожиданной. Геррик ничего не делает случайно, никогда. Он мог быть каким угодно – хитрым, циничным, коварным, но хамства за ним не наблюдалось. А значит… Что это значит? Картина происходящего начала трещать по швам, и нужно было понять, что творится вокруг.

– И какие же из моих многочисленных талантов Вы имеете в виду?

Он оставил возможность советнику Владыки Лаорисса перевести все в шутку. Не его вина, что не вышло.

– Говорят, Вы, барр, неплохой дипломат и заклинатель. Действуйте – меня устроит любой вариант. Главное, чтобы все было сделано быстро, – лаорец саркастично улыбнулся. Что ж, армия за спиной – неплохой аргумент в споре. И добавил. – Приступайте, мастер, время идет.

Приступать? Он, что, только что указание отдал?

– И что потом будет с этими людьми?

– Какими людьми, барр? Там нет людей, там только преступники, которых мы должны покарать. Бешеные твари, кусающие своих учителей и спасителей, не имеют права на жизнь. Я, конечно, приглашу вас на суд, но вы и сами знаете результат.

– Я вынужден Вас разочаровать, советник. Там наши подданные, и решать их судьбу будет Владыка Куарана, а не Вы. И судить их будет только он. Если…

– Оставьте свои глупости, Бравин. Владыка уже решил – умрут все.

Вот так просто. Уже решил. Но как он мог сделать такой выбор? Умертвить всех – немыслимо. Женщин и детей? Алифи же не Рорка. Владыка Куарана Энгелар Хрустальный Родник – воплощенные справедливость и достоинство. Как? И, если это правда, то куда исчез правитель, который всю жизнь для Бравина был образцом и примером? Не вспомнить. Не понять. Кстати, а когда он вообще в последний раз разговаривал с Энгеларом? Просто видел? Три дня назад? Больше? Жив ли он еще, Владыка Куарана, блистательный правитель, превратившийся в дряхлого, дрожащего старика?

– Я должен поговорить с Владыкой, советник, поскольку мне нужно убедиться…

И вновь саркастичная улыбка лаорца.

– Я поговорил с ним вместо Вас, мастер. Мои слова – его слова.

– И все же. Я должен его увидеть. Сейчас.

Накатившее ледяное спокойствие остудило гнев. Спокойствие перед боем – его не возможно ни с чем спутать и ошибиться. Бравин подходил к Геррику, чтобы задать вопрос, а пришлось готовиться к схватке. Он не стал скрываться, какой смысл? Если вокруг тысяча воинов Лаоры, и шансов все равно нет. Бравин привычным жестом рванул ткань бытия, входя в тахос, «пространство-что-рядом». Тень, пробежавшая по лицу Геррика, дала понять – лаорец увидел достаточно.

– Как это понимать, барр?

«Молча», хотелось ответить Бравину. Сказать «молча» и броситься в омут схватки, не задаваясь таким лишним в этот момент вопросом: что будет потом.

– Все просто, советник. Я хочу убедиться, что Владыка Куарана жив. И как я уже сказал – сейчас.

– А иначе?

Напряжение сковало черты лица лаорца, стерев нелепую улыбку с губ.

– Нам лучше не обсуждать, что будет иначе, советник. Не будет никакого иначе. Вы сейчас прикажете, и сюда принесут носилки с Энгеларом. Хрустальный Родник примет решение, а я потом принесу извинения, и только после этого буду разбираться с городом.

Где-то рядом заклинатели Геррика также вошли в тахос и зачерпнули энергетические нити. Двое. Нет, трое. Впрочем, отвлекаться нельзя, сейчас не заклинатели решали, куда повернуть на развилке судьбы. Решал вот этот невысокий Алифи с колючими северными глазами.

Геррик демонстративно завел руки за спину и сделал шаг навстречу Бравину. Вплотную. Глаза в глаза.

– Я ведь не забуду, барр.

– Очень надеюсь, советник…

…

– Я привел тебе всех, кого смог, Вождь. Три с половиной тысячи ничтожных – продай я их торговцам с востока, мог бы нанять собственный отряд.

Мер То хмуро кивнул.

– Без головы не так просто это сделать, Шео Ма.

Воин хохотнул и, подойдя вплотную, положил руку на плечо вождя. Немного осталось в клане Заката шаргов, что могли бы решиться на такое безумство. Шео Ма – мог.

– Что не так?

– Все не так, – Мер То бросил короткий взгляд на толпу ничтожных, испуганно взирающих на кипевший вокруг лагерь Рорка. – Мой сын нужен мне здесь. И Орео Хо тоже. Но больше всего мне нужны те тысячи, что они увели с собой.

– Вождь, Шин-то ушел дальше на запад. Ему нужна победа, а не эти тысячи пленных. Ничего, он вернется скоро.

– Шео Ма, с каких пор ты разучился понимать то, что тебе говорят? – Мер То стряхнул державшую его руку.

Воин сделал полшага назад. Полшага – достаточно, они не лизоблюды Алифи, чтобы падать ниц перед своими правителями.

– Почему разучился? Есть же отряд Тун Хара, должны подойти хува – сил для начала хватит, а потом и Шин То вернется.

Мер То жестко смотрел на своего старого друга, в глазах вождя стыл лед.

– Нет больше Тун Хара. И его отряда – нет. Ни гонца, ни последней клячи. Хватит – забудь про него.

– Как – забудь? – Шео Ма непонимающе развел руки. – Три тысячи воинов – забыть?

– Ты задаешь много лишних вопросов. Слишком много. Я недоволен, Шео Ма. Всё. Иди, готовь своих Рорка к штурму.

Лицо воина, старое, укрытое густой сеткой морщин и глубокими следами ритуальных шрамов, покраснело. Он не собирался уходить так просто, смех растворился в подступающей волне гнева. Немногие видели веселого Шео Ма таким – он убивал и даже умирать собирался с улыбкой.

– Я – шарг, Вождь. Если я виноват – отправь меня в битву. Тебе нужен Орео Хо? Отправь меня, я первым поднимусь на эти проклятые стены. Думаю, старые кости ей подойдут не хуже молодых.

Мер То не выдержал и усмехнулся.

– Ты старый, плешивый мерин, Шео Ма. Какая тебе еще стена?

– Мерины не бывают плешивыми, вождь.

– Ты – первый. Вечером зайди ко мне, расскажешь о том, как воюет мой сын.

Тун Хара не вернуть. Где бы он не исчез вместе со своим отрядом, этого не изменить. Лучший, самый надежный помощник ушел к демону Ту, не попрощавшись. Но нельзя долго смотреть назад. Смотреть надо вперед, и Тун Хара там нет, а Шео Ма – есть. И Шин То. И Орео Хо. И вот этот город с высокими неприступными стенами. А значит, все еще будет.

Мер То окинул взором грозные крепостные башни. Обязательно будет. Причем скоро.

…

Ветер бился в могучие плечи башни Владыки, рвался внутрь и бессильно оборачивался эхом протяжных хрипов и диких стонов. Сегодня ветер сошел с ума, заставив Фольмара отказаться от ежедневного обзора города с высоты собственного балкона. С одной стороны – не так страшно, все равно подступавшая ночь грозила принести не тишину и хорошую погоду, а лютый холод. В такое время выходить на смотровую площадку, в общем-то, не имело смысла – все равно ничего не видно и не слышно. От такой прогулки только одна радость – уши отморозить. Но с другой стороны… Каждый день Фольмар Яркий смотрел вниз, на большую площадь у подножья башни, на изломанную каменную фигуру Алифи на высоком постаменте. Вспоминал. Думал. Чтобы после этого возвращаться к работе и помнить плоды былых ошибок. Странный ритуал, родившийся незаметно, за последние недели стал почему-то особенно важным.

– Возле Тимаэля видели первые отряды Рорка, – новый мастер битвы был еще недостаточно опытен, еще не чувствовал, когда стоит произносить те или иные слова, а когда лучше дождаться более подходящего момента. Провинциал, что с него взять?

Впрочем, Владыка сам такого искал и нашел только среди командиров немногочисленных наемных отрядов, польстившихся на большие деньги и рискнувших остаться в Валлиноре. Да, наемники, не становятся надежной стеной, не закрывают своей грудью сердце правителя, но, по крайней мере, правду говорить не боятся…

– Про недоумка ничего не слышно?

Кого Фольмар имел в виду, он не стал уточнять, но мастер битвы догадался сам. Понятливый, еще один плюс, сейчас это может понадобиться особо.

– Про Владыку Веллигара? – наемник улыбнулся. – Нет. Сгинул мне на радость.

– Твои там что, дворцы сейчас грабят, что ты так радуешься?

– Милорд, на войне как на войне. Нам с Вами в Тимаэле не жить, так что, если можно, оставьте эту маленькую радость мне в счет оплаты будущих рисков. Там сейчас такое творится, что одним грабежом больше, одним меньше.

Фольмар хмыкнул, и, кивнув собеседнику, бросил:

– Налоги с награбленного имущества внесешь мне в казну, уплатишь пошлину как с трофейных, но это так, на будущее, если вывезти успеешь. А вот про «там такое творится» можешь поподробнее.

Мастер битвы – высокий, худой, с крашенными в белое длинными прядями волос и чересчур острым неприятным взглядом, кивнул.

– Там все просто, милорд. Когда пришла весть про гибель войск правителя…

– Это до сих пор только слух, его никто еще не подтвердил.

– Этого и не нужно. Достаточно того, что этот слух очень похож на правду. Отряды Веллигара словно испарились, а вот Рорка уже на подступах к городу. Разминуться они не могли, так что Мелкого Глотка можно списывать со счетов. Был и перестал быть, – мастер битвы достал из вороха заранее приготовленных карт одну и продолжил. – Смотрите, вот план Тимаэля, я отметил цветом районы города, которые мы контролируем. Но карта могла устареть – ситуация меняется слишком быстро.

– Ты всегда такой запасливый? – одобрительно отозвался Фольмар, подходя к столу.

– Приходится, время такое, милорд. Как Вы наверняка знаете, у них давно назревали проблемы – Тимаэль практически банкрот. Долгов много, друзей мало, денег еще меньше. Богатые семьи давно уже выехали в провинции, где Солнце светит ярче.

Фольмар кивнул, не став уточнять, что в проблемах соседей есть толика и его участия. А может, и не толика. Незачем это знать случайно приближенному искателю приключений. Опасное это знание.

– Остались те, кому ехать некуда, не за что, и те, кто готов рискнуть и попробовать поймать удачу за тощее брюхо. В основном – нищие, оборванцы, твари и отморозки.

Владыка поморщился, эпитеты собеседника с непривычки резали ухо.

– Продолжай.

Теперь поморщился уже собеседник – командир вольного отряда, конечно, намного менее денежная должность, но и подчиняться раньше никому не приходилось.

– Хорошо, милорд. Богатый может позволить себе быть милосердным, нищий – нет. Проигравший богач может уклониться от схватки, сбежать или купить защиту, у бедняка таких возможностей нет. Там идет война, где каждый – только за себя, где союзники вбивают клинок под ребра не хуже врагов.

– Им же нечего делить, тем более – скоро придут Рорка и уничтожат всех.

– Придут или не придут, это как Свет решит – пока стоит Бабочка, у всех есть шансы на жизнь. А вот про то, что делить нечего, Это Вы, милорд, зря. Голодные собаки за тощую кость дерутся яростнее, чем сытые за шмат мяса. Им нечего терять, а война все спишет. Шанс перестать быть никем и стать хоть кем-то выпадает не так часто. Сейчас в Тимаэле идет розыгрыш главного приза. Смерть – просто ставка, не более того, так что, если мои подчиненные уведут из той мясорубки пару-тройку сундуков с припрятанным барахлом…

Фольмар резко перебил наемника.

– Хватит. Теперь у тебя другие подчиненные – и это мои отряды. Да, уважаемые мной Алифи дали тебе неплохие рекомендации. Да, они обещали, что ты непредсказуем на поле боя, напорист и умен, но еще немного, и я пожалею о сделанном выборе. Тебе все понятно, или напомнить, как закончил предыдущий мастер битвы Валлинора?

– Извините, милорд, виноват. Напоминать незачем, тело своего предшественника я видел сам. Поэтому предлагаю забыть про барахло и вернуться к Тимаэлю, – ни расстроенным, ни испуганным воин не выглядел.

Владыка пристально смотрел на подчиненного, решая, что лучше – забыть на время былые традиции, наплевав на преклонение и пиетет, или поискать другого полководца. Закрыть глаза на советы знающих друзей, убедивших, что вот этот мало кому известный наемник способен в любой битве сотворить чудо… Келлир, со странным вторым именем – Белое эхо. Как эхо может быть белым? О чем думал мастер ритуалов, дававший такое прозвище?

– Ты откуда сам?

Фольмар знал ответ, по крайней мере, легенду, которой наемник придерживался. Проверять и запрашивать Книгу Имен не было времени. Да и кто знает, тот ли это Келлир?

– Из Ромона, милорд. Из края ледяных волн и заснеженных холмов, – ухмыльнулся наемник. – Мне продолжать?

– Нет, все понятно, остановись лучше на том, что делать дальше.

Келлир кивнул и отметил.

– Хорошо. Я был в Тимаэле, этот город имеет слабые укрепления.

– Слабые и старые.

– Именно так, милорд. Готовить его к обороне в условиях, когда одна часть города активно шинкует другую, – глупо. Я вижу одно решение – бросить. Увести оставшиеся там отряды, забрать все оружие, разоружив остатки гарнизона. Арбалеты и мечи – не ахти какая ценность, но нам они понадобятся больше.

– Как же они тогда будут защищать город?

Мастер битвы покачал головой.

– Они все равно не смогут его защитить, милорд, – там паника, никто не думает о будущем. Поэтому вывозим все, забираем ценности, уводим свои отряды. Солдат Веллигара из тех, что пока остаются в казармах, а не превратились в мародеров, тоже лучше забрать. Дадим им надежду выжить в грядущей бойне – пойдут за нами с песней. Город предлагаю сжечь. Если кто-то из оборванцев, что сейчас режут друг друга, захочет править руинами – пусть правит, пока Рорка не подойдут.

– Все?

– В основном. Есть некоторые детали.

Фольмар жестом прервал разговор.

– Детали потом. Я тебя выслушал, теперь слушай ты. И каждое мое слово – приказ. Тимаэль оставить. Все отряды Веллигара, включая гарнизон города, – разоружить. Будут сопротивляться – уничтожать, мне нужны солдаты, а не бунтари. Тех, кто сдаст оружие, – можешь забрать с собой. Вместе с женами, детьми – бери всех и веди сюда. Запомни, люди сейчас важнее непокорных Алифи, нарисуй себе это на веках, Келлир. Люди могут умереть за меня. Алифи, что сейчас там воюют за власть, за меня умирать точно не будут.

– Люди сбегут, милорд, не успев за Вас умереть, – ухмыльнулся наемник.

– У них просто не будет такой возможности, потому что ты им такой возможности не дашь. Город не трогать, не жечь, не грабить. Привези мне только остатки казны, если там еще что-то есть, и все. Остальное – пусть грабят, пусть режут друг друга – это не наше дело. Мое имя не должно быть связано с пожарами и гибелью Тимаэля. Я уведу часть людей и стану спасителем, а не стервятником, позарившимся на труп соседа. Тем более, что и Рорка, обнаружив только золу и пепел, могут пойти дальше.

– Вы думаете, милорд, что добыча заставит их остановиться?

– У каждой охоты, наемник, должна быть цель, и нет ничего хуже, чем возвращаться с нее с пустыми руками. Рорка, что сейчас идут к Тимаэлю, – это только разведка, все основные войска кланов сейчас грызут стены Куарана. Им нужно дать повод вернуться. Добыча и победа – отличный повод, подари им его, иначе они придут ко мне слишком рано, а мы к этому не готовы…

– Вам не нужны деньги, милорд?

– Мне нужны деньги, но их я найду и без твоей помощи. Ты же должен дать мне другое – время. Сейчас оно стоит намного больше денег.

– Они ведь все равно вернутся, милорд. Рано или поздно, – задумчиво произнес Келлир.

– Конечно. Только лучше поздно, чем рано. Гораздо лучше.

…

– Что дальше? – Меченый не в первый раз задавал мне этот вопрос, и каждый раз приходилось на него что-то отвечать. Скрипя зубами и проклиная упрямого капитана. Кстати, несмотря на многочисленные побои, мытарства и неурядицы, зубы как раз практически не пострадали. Одна выбитая Рорка пятерка да обломанный передний – вот и все потери.

Что отвечать капитану в этот раз – я не знал. Мы сидели на склоне невысокого холма и смотрели на заходящее Солнце, а за нашими спинами устраивался лагерем немногочисленный отряд – те, кого мы все же смогли собрать по дороге домой. Странно, но разоренный, практически стертый с лица земли, пропахший кровью и смертью Валенхарр воспринимался всеми как дом. Хотя, что в этом странного? Там были люди. Побитые, потрепанные, нищие и голодные, но свои. А здесь… Беглецы до сих пор то и дело оборачивались назад, пытаясь убедиться, что все опасности уже позади, присматриваясь к каждой тени и прислушиваясь к каждому звуку.

Мы все-таки смогли вырваться с территорий, где разгуливали ловчие отряды Тхонга. Пройдет немного времени, и сами горы, за которыми стоял Толакан, перестанут виднеться на горизонте. Еще дней пять-шесть, и придется отчитываться Глыбе о достигнутых результатах. Стало горько. Каких результатах? Из тех, кто вместе со мной вышел из развалин крепости Валена и двинулся на юг, осталось чуть больше половины. Большую часть того, что везли на обмен, мы потеряли в безумных скачках или отдали Рорка в обмен на пленных. Сами пленные… Большинство из них затерялась в предгорьях Толакана, и я не верил, что они найдут дорогу. Тех же, кого мы с Меченым все-таки нашли, догнали или встретили по пути, едва хватало на то, чтобы восполнить потери отряда. Но погибли-то воины. А пришли бывшие рабы – кузнецы, плотники, крестьяне, прачки да потаскухи. Хороший размен.

– Дальше? – я переспросил, не собираясь отвечать на вопрос. Не в этот раз. – Понимаешь, капитан, у нас почти не было шансов вернуться. Будем честными, мы все должны были там остаться, в этих горах. А мы с тобой здесь, причем не одни. Так что, считай, хорошо сходили.

– Так разве я спорю? – похоже, Меченый искренне удивился. – Отлично сходили. Я такого борова завалил, что Глыбе и не снилось. И зубищи каких-то тварей с него снял. Теперь продам и заживу.

Капитан сплюнул.

– Крокодил.

– Что?

– Крокодил. Тварь, зуб которой ты, капитан, себе на шею повесил. По крайней мере, мне так кажется. На юге живут, – разговаривать о смертях и потерях не хотелось, да если честно, и надоело за последние пару месяцев, а вот о животных я бы поговорил. Или о природе. Или просто о чем-нибудь, кроме войны.

– Еще южнее?

– Намного. Там очень жарко. И такие же люди ходят, только с черной кожей.

– Дурило ты, Обезьяна Мор, – Меченый насмешливо покачал головой. – Нет там никаких людей. Ни белых, ни синих, ни черных. Если этот урод там зубы с твоих крокодилов выковыривал, то людей там точно больше нет.

Вот так, поговорили, значит, о природе…