Текст книги "Метаморфозы: тень (СИ)"

Автор книги: Александр Турбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Подмогу, значит? Сколько там Рорка? Сотни? Тысячи? Легковооруженные или доспешные? Мне нужны подробности, – Итлана не повышала голос, но человек вжал голову в плечи.

– Простите, госпожа, я могу передать только то, что мне поручили. Я не знаю подробностей. Барр Ткулон просил подмоги, это всё.

Итлана фыркнула и бросила одному из своих оруженосцев:

– Скачи с ним обратно, ты и будешь нашей подмогой – если я буду каждому раздавать подкрепления, то что останется на битву? Осмотрись и передай мне детали. А Ткулону скажи, что я его туда и направила затем, чтобы не дать шаргам прорваться мне за спину. Пусть выполняет долг, а не трясет от страха своими дряблыми ягодицами.

– Так и передать? – оруженосец с интересом взглянул на командующую.

– Суть доведи.

– Понял, – оруженосец кивнул и, отдав жестом гонцу приказ следовать за ним, начал спускаться с холма к стреноженным внизу лошадям.

– Бестолочи, – дева битвы повернулась к Бравину. – Как с такими воевать? И это Алифи, что тогда требовать от людей. Помощи он просит. Обойдется…

…

Следующий гонец прибыл к штабу на менее взмыленном жеребце, спокойно поднялся на холм, опустился на колено, встретив одобрительный взгляд Итланы.

– Госпожа, ваш посланец передал сообщение.

Итлана быстро просмотрела протянутый лист с докладом. Кивнула и, бросив еще один короткий взгляд на гонца, заметила:

– Хорошо. Передай, пусть держатся. Если прорвутся большие группы, немедленно ставьте меня в известность. Как тебя зовут?

– Энто, миледи.

– Хорошо, Энто. Именно ты будешь доставлять сообщения. Скажешь моему оруженосцу, что поступаешь в его распоряжение. С этих пор будешь слушать только его приказы. Ну, и мои, конечно, – она усмехнулась, жестом отпустив гонца, и повернулась к Бравину. Только во взгляде уже не было улыбки.

– Пытаются зайти за спину малыми группами, нарываются на расставленные засады, гибнут, как мухи, но за ними идут следующие. Ткулан распылил силы, теперь расплачивается – первую полосу заслона уже сдал.

– У Косорукого много мяса, может жертвовать не глядя.

– Утешил ты меня, Брави, как всегда. Ладно, пока не так страшно, если что – мой помощник подстрахует лаорца. Сейчас основная угроза не за спиной, а впереди…

…

Люди бежали цепью, оступались, падали, но вновь поднимались и снова бежали вперед на ощетинившуюся копьями стену черных щитов лаорской пехоты. Люди бежали с завязанными за спиной руками, почти не оглядываясь – бой барабанов за спиной подстегивал и не позволял остановиться. Итлана со странным интересом вслушивалась в незнакомый ритм. Если мрачный, навязчивый рокот барабанов клана Заката угнетал и подавлял волю, то частый ритм клана Теней подстегивал, словно кровь закипала волной, пульс сходил с ума и сердце с бешеной частотой ломилось из груди. Прочь.

– Закат подавляет чужую волю, а Тени укрепляют свою, – философски заметил незаметно подошедший Бравин.

– Читаешь мысли? – бросила дева битвы.

Бравин пожал плечами и сменил тему:

– Эенель же не будет нарушать порядки только для того, чтобы пропустить этих бедняг?

Итлана даже не стала отвечать, точнее, не успела ответить – широкая полоса всадников шаргов начала стремительно догонять беглецов, так что к моменту, когда голосящие и молящие о помощи люди добрались до шеренг Эенеля, между Рорка и их жертвами оставалось всего пару десятков шагов. Резкий приказ Алифи не оставил лаорцам выбора: короткие выпады копий и слитный взмах мечей щитоносцев передней линии остановил несчастных, так и не добравшихся до свободы. Но люди падали на выставленные щиты, цеплялись окровавленными руками за древки копий, падали в ноги, ползли, бились в агонии, внося хаос и мешая встретить новую угрозу. Люди, как всегда, цеплялись за жизнь до последнего, и ни срывающийся голос Эенеля, ни ярость капитанов Алифи не могли заставить беглецов умирать тихо и молча.

Бреши в монолите щитов оказались не столь велики, но для ворвавшихся на расстояние убойного выстрела шаргов и этого оказалось достаточно – одна за одной стрелы стали уносить жизни лаорцев.

– Пошли им помощь, – подскочивший к куаранцам Геррик был непреклонен. – Сейчас же.

Непонятно, что хотел услышать в ответ советник, но Итлана только скривила губы и ответила коротко.

– Не мешай, – и через короткую паузу добавила. – Женишок.

И столько презрения было в этом последнем слове, что кипевший гневом взгляд Геррика словно разбился о стену. А чего он хотел? Чужое презрение часто бывает сильнее собственного гнева. Вот и в этот раз лаорец крякнул, но все же вернулся назад, к собственным заклинателям.

– Вот и славно, – Итлана хищно усмехнулась. – Ничего, мы ещё посмотрим, кто кого.

Вряд ли кто-нибудь из сторонних наблюдателей сказал бы сейчас однозначно, кого сейчас дева битвы имела ввиду. Рорка? Или Геррика? Правда, Бравин одобрительно кивнул головой, но он вообще чересчур возомнил о себе…

– Не расслабляйся, это даже не начало.

Лаорцы смогли восстановить порядки достаточно быстро, трупы солдат оттянули внутрь, за спины щитоносцев, трупы беглецов и тех шаргов, что оказались чересчур близко к лаорцам, так и остались валяться на пригревающем чуть больше обычного весеннем солнце.

– Эенель не так плох, – заметил заклинатель. Пока у него было время и возможность спокойно обсуждать перипетии сражения.

– Не плох? Он сын дебила, старик Флорэль расстрелял бегущих людей ещё на расстоянии, а Рорка даже не подошли на выстрел. Так надо воевать, а не распускать сантименты. Знаешь, что будешь убивать? Убивай, а не сомневайся… Столько солдат потерял впустую.

И только правый фланг продолжал изнывать от безделья…

…

Следующую цепь беглецов Эенель приказал встретить на расстоянии: проскользнувшие между широкими щитами первой шеренги пехоты арбалетчики сделали один залп, отправивший за горизонт большинство бегущих людей, оставшихся в живых добили копьеносцы второй линии. К моменту, когда волна всадников Рорка докатилась до лаорских шеренг, всё уже было кончено, щитоносцы уверенно сомкнули порядки, закрывая бреши. Каков смысл повторять уже опробованный маневр? Эенель искренне недоумевал такой беспечности Рорка. Если в первый раз Теням удалось застать его врасплох, то во второй-то раз он был бы готов в любом случае? Арбалетчики уже перезаряжали оружие, для этого и нужно-то всего несколько десятков мгновений. А потом чересчур приблизившиеся уроды на своей сизой шкуре прочувствуют всю прелесть стального шквала арбалетных болтов.

Вот только обескураженные неудачей Рорка и не пытались остановиться, чтобы попробовать найти для стрел немногочисленные цели, поворачивать всадникам было уже поздно, им оставалось только разбиться о частокол копий и монолит щитов…

Грохот ломающихся щитов, вопли растоптанных людей, ржание умирающих лошадей и слитный рев сотен луженых глоток воинов Теней слились для Эенеля в один звук. Страшный. Невозможный…

Рорка, ценившие лошадей дороже жизни, спокойно бросили животных прямо на смертельные жала копий, ломая казавшийся непроходимым частокол…

Рорка из клана Теней, славящегося своей легкой конницей, стремительной и молниеносной, избегающей лобовых ударов, пошли в прямой стык. В рубку, где шансов у конных лучников не ноль – меньше…

Под серыми плащами шаргов оказались не кожаные куртки и даже не сетчатые кольчуги – стальные доспехи. Слетевшие на спины капюшоны открыли не разъяренные лица – серые забрала, и тяжелые кривые клинки рухнули на головы ошеломленных северян…

А позади первой волны Рорка Эенель увидел следующую. И следующую… И…

Когда встречным ударом тяжелых единорогов прорвавшиеся уже за спины пехоты Тени были втоптаны в грязь под ногами, а обреченные крики людей сменились чавканьем раскалываемых, как гнилые тыквы, голов Рорка, Эенель вздохнул с облегчением. Помощь пришла, хоть эта куаранская сука чуть не проспала смертельный удар. Ничего, пройдет чуть времени и Геррик взнуздает эту кобылицу, и тогда она заплатит за всё, а пока…

Эенель поднялся в стременах, залихватски гикнул и проорал что есть мочи:

– За Лаорисс! За Свет!! Бей уродов!!!

И бросился в самую гущу схватки…

…

Итлана оставалась внешне спокойна, только обострившиеся черты лица да наклон бровей могли выдать стороннему наблюдателю, что не всё идёт так, как планировалось.

– Рано? – Бравин спросил, сознательно приглушив голос. Не то, чтобы секрет, но и сеять панику раньше времени не стоило.

Итлана кивнула и так же тихо ответила:

– Слишком. У меня и без того скудные резервы, а приходится разбрасываться ими из-за… – она не закончила фразу, но мысль была понятной. Впрочем, рефлексировать было некогда. Рано так рано, всё равно другого выбора не оставалось. Если бы она не отправила на помощь Эенелю резервные пять сотен, у неё попросту не осталось бы левого фланга. Вот только и пяти сотен могло не хватить.

Очередная волна Рорка не втянулась в рубку, а накрыла и атакующих, и защищающихся тучей стрел.

…

Один выстрел, второй, третий – не целясь, отправляя за горизонт и чужих, и своих, но свои всегда готовы отправиться к демонам с улыбкой, а чужие идут к своему проклятому Свету с ужасом в распахнутых глазах. А следом – новая группа лучников, подавившая напрочь слабые попытки ничтожных огрызаться, накрывает небо тысячей стрел. И каждая из стрел – с каплей яда. И каждая капля яда – чья-то смерть. И нет впереди неприступной пехоты, закованной в броню, способной отразить ливень отравленных жал – разорвана единая прежде стена щитов, и некому остановить очередную волну атаки.

Косорукий довольно потирал высохшее предплечье, готовя к бою Круг. То, что это не конец, было понятно всякому…

…

Левый фланг все больше прогибался, грозя лопнуть натянутой струной, и нескольких сотен рыцарей, выделенных Итланой из и без того малых резервов, оказалось недостаточно. Чудовищно мало. В открытом поле закованные в броню единороги были слишком медлительными и неповоротливыми на фоне легкой конницы Рорка. Под стрелами гибли и единороги, и люди, и Алифи, и чудом выжившие доспешные Рорка из первой волны. Одна стрела – одна смерть. Чудовищная эффективность ударов заставляла не только людей, но и Алифи все чаще смотреть назад. С надеждой на помощь? С мыслью о бегстве?

Лаорский заклинатель, приставленный Итланой к Эенелю, не стал дожидаться приказа сгинувшего куда-то командира, а сам принял решение – волна силы, собранная с тысяч уходящих за край душ, поднялась и рухнула на мчавшихся навстречу Рорка. Плоть смешалась с землей, кровь с песком, а вопль ярости с радостным криком.

– Готов? – Итлана дождалась ответного кивка Бравина, сделавшего несколько шагов в сторону, и отправила следующие пять сотен резерва не на левый фланг, а в помощь прискакавшему гонцу от Ткулона – там Тени прорвали заслон и готовы были ударить в спину…

…

Заклинатели северян ударили первыми, раскрывшись, но волной силы остановив кажущийся неотразимым удар? Косорукий лишь ухмыльнулся, Кругу не нужно советов непосвященных. Круг и сам разберётся, как отправить демону Ту такой славный подарок. А он, усталый Вождь неудачливого клана, напоследок посмотрит, как жеребец чужой удачи обернется призрачной тенью.

Один за другим в гущу врагов рванулись огненные стрелы: шаманы, вычислив заклинателя, били в единственную точку. Раз за разом, сначала встречая жесткое сопротивление, но с каждым ударом продавливая оборону Алифи. Удар. Удар. Уже побежали воины северян, открыв взгляду опустившегося на одно колено, склонившего голову и хрипящего заклинателя. Жаль, что звуки не доносятся так далеко, но Косорукий не сомневался – заклинатель будет хрипеть, пытаясь сдержать то, что сдержать невозможно.

Вот очередной удар поднял волну земли в двух шагах от Алифи. В одном шаге. В…

…

Бравин не спрашивал приказа, он лучше других видел, как неудачно складывающаяся битва готова была обернуться полным разгромом. Видел и не мог допустить. Не сейчас. Рано. Если Рорка победят так легко, ничто не помешает им вернуться под стены Куарана и закончить свое дело.

Незнакомый лаорец вел свою одинокую схватку далеко от центрального холма, а Круг шаманов, судя по следам Тахо, был еще дальше, а значит, сил придется тратить много. Это только кажется, что лишняя пара сотен шагов – мелочь, но эффективность ударов падает с расстоянием, увы.

Бравин спокойно, словно на тренировке, отметил след в Тахо, оценил расстояние и вектор, а потом ударил «копьем страсти». Ударил, добавил «молотом небес» и ушел в защиту. Изучать, сколько осталось в той каше, в которую превратились десятки Рорка, способных на достойный ответ шаманов не было времени – у такого большого клана и Кругов могло быть несколько.

Вовремя. Удар силы, направленный с центральных позиций Рорка, Мастер заклинаний не смог остановить и вынужден был сбросить вправо, в сторону укрывшихся у подножия холма людей. Свет простит…

Заклинатели Геррика застыли неподалеку, укрыв коконом силы советника, не ввязываясь в битву, но внимательно изучая почерк Бравина….

…

Стоять рядом с магами было опасно и, в кои-то веки, страшно. Итлана могла выйти безоружной против десятка убийц, войти в море огня или броситься в доспехах в кипящие волны – смерть одна и от нее всё равно не убежишь. Вот только глядя, как люди и Алифи лопаются, словно мыльные пузыри, а само небо падает на головы, плюща и превращая их в фарш, даже деве битвы было не по себе. Впрочем, война – не детский праздник, здесь и мыльные пузыри обдают не водой, а кровью. Недрогнувшим голосом дочь Энгелара отдала приказ и на левый фланг ушли последние резервы. Там Рорка вновь атаковали расстроенные порядки Эенеля. Засыпав стрелами так и не оправившегося лаорского заклинателя, они пошли в образовавшиеся проломы в защите. Вот только посланных пяти сотен пехоты уже не хватит, а значит…

Итлана отдала приказ, и второй оруженосец взял в руки рог. Один длинный и два коротких сигнала. И вновь один длинный, два коротких.

Уже не победить, но и проигрывать пока рано. Ещё практически не понесли потерь лаорцы на правом фланге, стояли, словно вкопанные, выдерживая беспрерывные атаки Теней, куаранцы в центре, ещё не сказали своего последнего слова заклинатели, ещё оставалось время.

Итлана с удивлением заметила, что горбатый урод покинул своего хозяина и переместился поближе к ней. Встретив разъяренный взгляд, он почему-то усмехнулся, прижал указательный палец к губам и отвернулся.

И что это должно было значить?

Впрочем, некогда было разгадывать загадки. Барр Флорэль, повинуясь приказу, начал растягивать собственные порядки, прикрывая левый фланг. Иначе Эенель не устоит. А резервов больше нет, рыцари и без того смогли сделать невозможное – остановить атаку бесчисленных цепей всадников Рорка.

Итлана поискала глазами Эенеля, но так и не смогла найти его высокую фигуру в вычурном доспехе. Убит, что ли?

Удар чуть не выбил землю у нее из-под ног, а когда расселась пыль и Итлана смогла отряхнуть грязь с лица, она увидела лишь подмигнувшего ей горбатого. Как там его зовут? Она не смогла вспомнить – некогда вспоминать…

…

Я рисковал, открываясь, но как иначе было остановить пусть несильный, но от этого не переставший быть опасным удар Тахо? Кто-то из шаманов решил воспользоваться моментом и не ломиться в лоб, пытаясь победить Бравина, а зачистить командный холм. Итлане не стоило стоять рядом с таким замесом. Не стоило, лучше бы уносила ноги, или, по крайней мере, взяла бы пример с Геррика, который под прикрытием своих заклинателей отошел на несколько десятков шагов вглубь, оставив Бравина одного. Вроде и не побежал, но там стоять было гораздо спокойнее. Правда, мой учитель тоже оказался не лыком шит, он раз за разом сбрасывал атаки Рорка на лаорских магов, заставляя их, хочешь-не хочешь, а работать в поте лица.

Я рисковал, но иначе Итлана могла бы и не пережить этот день. Не то, чтобы я там был прям офигенный мастер, но всё же сил и умений хватило отвести удар в землю. А дальше…

Воспользовавшись тем, что оба лаорских заклинателя держали щит, останавливая рвущиеся к ним копья Тахо, а Геррик пятился назад, оставаясь практически без защиты, я сделал единственное, ради чего находился на этом проклятущем, покрытом трупами и перекопанном силой холме.

И сердце советника лопнуло, словно воздушный шарик…

Глава 20

День сто пят ь десят третий. Неделя мыслей о прошлом.

Продам чехол для совести. Б/у. Торг уместен.

Мор. Избранные цитаты. Глава «Объявления»

– Рано! – Бравин закричал, пытаясь предотвратить неизбежное. – Стой!!

Поздно. Его человек нанес смертельный удар, воспользовавшись первым же подвернувшимся моментом. Не обращая внимания на катастрофу, что разворачивалась на поле, не утруждая себя мыслями о том, что будет после. Ударил, почувствовав, что защита Геррика слаба, а лаорские маги потеряли бдительность. Вот только потерять бдительность не значит перестать видеть.

Разъяренный мастер заклинаний сделал единственное, что ему теперь оставалось, – развернулся, одним ударом разорвав щит лаорцев, и отправил их обоих к Свету. Или-или. Или он воспользовался бы мгновением, когда обескураженные, еще толком не понявшие произошедшего заклинатели не ждали удара исподтишка, или пришедшие в себя лаорцы вступили бы в схватку за собственную жизнь. Кто победил бы в ней, с учетом того, что и Круги Косорукого тоже не стали бы просто так дожидаться развязки? Нет. Один удар в спину решал проблему лучше прочих.

Он вновь обернулся к полосе боя, с трудом успевая отразить очередное творение Роркских шаманов. Сил оставалось все меньше – ритуал Призыва не прошел бесследно, а врагов было еще слишком много. Ситуация на поле боя все явственнее отдавала катастрофой…

…

Итлана смотрела на развороченную ударами площадку, где совсем недавно находился её штаб, и проклинала Свет. И Тьму. И интриганов лаорцев. Но особенно – одного безумного заклинателя, которому она надумалась довериться. Как он мог?

Дочь Энгелара многого не понимала в магических поединках, в конце концов, ей не досталось даже тех крох силы, что оставались у ее отца, – пусть. Вот только неожиданный разворот Бравина, его удар, распахивающий плоть земли и рухнувших навзничь лаорских заклинателей было невозможно не связать воедино. Тьма бы и с ними, и со скрючившимся неподалеку телом жениха – как жили, так и умерли падалью, но как же не вовремя.

Косорукий сделал очередной ход – волна закованных в сталь всадников Рорка разорвала растянутую линию пехоты правее отрядов Флорэля, одним ударом отрезав весь правый фланг. Лаорцы, слишком долго стоявшие без дела, расслабившиеся и растерявшие боевой задор, оказались не готовы. Их командир не успел своевременно закрыть прорыв, а теперь, судорожно пытаясь сделать хоть что-нибудь, бестолково перестраивая порядки, готовился к круговой обороне.

Итлана покачала головой. В то, что правый фланг можно было спасти, она не верила. Чудеса, конечно, бывают, но здесь и чуда будет мало. Вот только если ничего не предпринять, то и центр, и остатки отрядов Эенеля на левом фланге ждёт та же участь. Короткий приказ посеревшему оруженосцу и над полем боя раздался единственно возможный в сложившихся условиях сигнал – отступление. Она верила Флорэлю, он не побежит сломя голову. Эенелю она не доверяла ни на замызганный медяк, но где он теперь, этот лощеный мастер боя? Измотанные лаорцы, потерявшие командиров, держались за ветеранов Берлоги и Маинваллира и начали отходить вместе с ними. А всадникам Рорка было не до их преследования: слишком большая дичь попала в капкан – почти три тысячи пехоты лаорцев, отряды лучников, последний заклинатель Геррика готовились умирать на правом фланге…

…

Мы снова шли на юг. В этом мире я либо куда-то шел, либо собирался идти, либо боялся, что придут за мной. Жизнь – дорога, лишь смерть – остановка.

Ноги подкашивались, то и дело норовя зацепиться за кочку или случайный камень на разбухшей под весенним солнцем дороге. Рядом плелись сотни таких же измочаленных сражением солдат. Поникшие плечи. Посеревшие от усталости и отчаяния лица. Так мы не могли уйти далеко. Надежда оставалась только на то, что небольшой отряд, оставленный Итланой в арьергарде с единственной целью – организовать запасную линию обороны, справился с поставленной задачей. Всё-таки дева битвы, не особо блеснувшая в битве, оказалась прозорлива. Теперь только хорошо укрепленный лагерь мог спасти наши шкуры. И то на время.

Бравин остался где-то в хвосте отступающего воинства, предполагая, что сможет если не остановить, то, по крайней мере, задержать передовые отряды шаргов. Может быть, главные силы клана Теней застряли далеко за спиной, упиваясь победой – почти половина войск Итланы полегла в этой кровавой мясорубке.

На душе было скверно. Чаши побед, попадавшие до этого в мои руки, были полны горечью потерь и воспоминаниями. Чаша поражения оказалась наполнена до краев обычным дерьмом. А горькое оно или сладкое… Упаси меня боже от того, чтобы его смаковать…

…

В лагере царил страх. Не траур, не усталость, не горечь потерь – только страх. Хлипкий, наспех возведенный частокол и не слишком глубокие и не столь широкие, как хотелось бы, рвы не могли казаться серьезной защитой, а там, в темноте ночи уже собирались группы преследователей. Их было еще не так много, чтобы помешать дожить до утра, но к рассвету Рорка будет намного больше. Косорукий дособирает добычу, догуляет победу и придет за следующей.

Бравин устало опустился на землю, прямо на сырую прошлогоднюю траву и оперся о тощий ствол неказистого, кривого деревца. Перекрученный ствол пах не весной, а гнилью, но усталость брала свое, а спина просила опоры. Рядом стали рассаживаться остальные – Ллакур, Малый, оставшиеся в живых Карающие, Мор…

Их с каждым днем становилось все меньше…

Вот и сейчас, не вернулся из боя незаметный, умеющий растворяться в толпе и выделяться в бою Пятый, остался рядом с лаорцами, сгинувшими на проклятом судьбой правом фланге.

Второй был ранен, но отказался лежать в походном лазарете, самостоятельно заштопав колотую рану в боку, пришел к своим. Теперь сидел, хлестал брагу из кожаной фляги, будто это не самогон, а вода. Ллакур хмуро косился на подчиненного, но волновало его больше не пьянство, а шансы Карающего встать завтра на ноги – бойцы, пусть даже раненые, были нужны, как воздух.

Третий сидел рядом с другом, периодически забирал у него флягу и прикладывался к горлышку губами, чуть-чуть, за компанию. Во время сражения он был вместе с лаорцами на левом фланге, шел с ними в атаку, сдерживал вместе с ними всадников Рорка. Именно он не дал Эенелю вернуться из боя, отправив мастера битвы туда, где для него самое лучшее место – за горизонт.

Только Ллакур так и не вступил в бой, все время проведя рядом с наследницей трона, страхуя от внезапного прорыва Рорка или измены.

Бравин не стал задавать лишних вопросов. В тесном пространстве лагеря, зажатого рвами и частоколом, легко нарваться на чересчур чуткие уши. Всё, что необходимо, он узнал ещё в дороге…

Воинство Лаориса оказалось обезглавлено, разбито и, если бы не Итлана с повидавшим многое Флорэлем, попросту разбежалось бы. Все старшие офицеры остались там, на поле боя. Геррик с помощником сгинули на центральном холме – это Мор, да и сам Бравин постарались. Оба приближенных заклинателя были перепаханы вместе с землей. С правого фланга не вернулся никто. На левом фланге порезвился Третий, а барр Ткулон… Малый не стал рассказывать детали, просто кивнул и сел на землю жевать свою любимую стружку. Кому-кому, а этому Карающему Бравин верил беспрекословно. Раз кивнул, значит беспокоиться не о чем, барр Ткулон не сможет заявить свои права на командование. Лаорцам некуда оставалось деваться, только примкнуть к поредевшим, но всё ещё верящим в свои силы отрядам Куарана…

…

Ночь только начала вступать в свои права, а Бравин уже покинул гостеприимное пространство возле небольшого костра и, захватив Малого и Мора-Заморыша, двинулся вперед. Мимо наспех, без всякого плана поставленных палаток, мимо танцующих кругов света костров к ничем не примечательному шатру лекаря Итланы. Должен же быть у такой знатной персоны собственный шатер? Должен. Именно туда и шел мастер заклинаний проверить собственное здоровье. Прихватил с собой охрану в виде Карающего и слугу-человека. Вытереть там чего, поднести-вынести, кто знает, где может пригодиться. А всё остальное? Домыслы, не иначе.

Внутри шатра было тесно. В принципе, какая должность, столько и места. Навстречу из полумрака с низким поклоном шагнул сам хозяин:

– Заждался я Вас, мастер. Еще б чуть-чуть и послал бы слугу, без Вашей помощи не получается ничего.

Извиняющая улыбка, ещё один полупоклон, и жест рукой, предлагающий гостям пройти к лежащему в дальнем от входа углу больному.

– Плох он. Очень плох.

Бравин кивнул Малому и, подтолкнув Мора внутрь, зашел сам. Карающий вышел наружу – в этот раз заклинателю могло не хватить сил на то, чтобы следить за окрестностями.

– Он вообще в сознание не приходил? – Бравин поднял бледную холодную руку больного, замеряя пульс. Слабое, неровное сердцебиение – плохой симптом.

– Не могу ответить точно, мастер. Мог и очнуться, пока меня не было. Раненых же много, не мог ведь я сидеть с ним всё время.

Бравин прервал извинения.

– Ясно. Что ещё можешь рассказать?

Лекарь кивнул и, снизив голос до предела, так что даже находившимся рядом с ним гостям слышно стало еле-еле, продолжил:

– Сначала была высокая температура, я её травяным сбором снял. Потом началась рвота. Тяжелая, в любой момент мог захлебнуться, так что пришлось к нему санитара поставить, – и, предвосхитив вопрос, добавил. – Надёжного, болтать не станет. Да там и не о чем болтать. Так вот, рвало весь вчерашний день, а сегодня, когда отступать начали, еще больше укачало, думал, не доживет до ночи.

– Справился?

– Обижаете, мастер. Сначала корень аира и валерьяны, сдобренный ромашкой, душицей с мятой. Потом, когда чуть полегчало, настой из пырея, льна и ятрышника.

– Паслен добавлял?

– Не рискнул, и без того полегчало. Вот только пульс стал слабеть, и задыхаться он стал. Боюсь, если ничего не сделать, то до утра он не доживёт. Так что, если Вы не поможете…

Бравин кивнул.

– Поможем. Молодец, а теперь погуляй пока. Пошли за госпожой, только не болтай лишнего. Ушей вокруг слишком много…

Дождавшись, когда поклонившийся лекарь вышел из шатра, Бравин бросил:

– Давай, Заморыш. Держи его за плечи, и упаси тебя Свет сделать хоть что-нибудь лишнее. Только если я скажу. Понял? – и, дождавшись ответного кивка, добавил. – Слишком мало у него сейчас резервов. Тахо уходит из тела, если ничего не сделать, не помогут все эти настои и растирания. Надо добавить ему сил, насытить энергией клетки. Боюсь только, что я сейчас не в той форме.

Человек пожал плечами.

– Он вообще мог не дожить до этой ночи. А может, и не дотянуть до утра, так лекарь сказал? Так что мы теряем?

– Ничего, – согласился Бравин. – Ничего. Только Итлану дождемся. Если он умрет, она должна видеть.

– Чтобы потом не обвинять?

– Дурак, – мастер заклинаний зло посмотрел на горбатого. – Чтобы проводить в последний путь.

…

– Миледи, плохо не то, что у нас мало энергии, плохо то, что мы её не умеем толком применять. С людьми всё проще, триста лет опыта дают о себе знать, а перенос личности Алифи – ритуал неопробованный. Если бы не крайние обстоятельства, я бы за такое вообще не взялся, но сейчас выбирать не приходится. Держи плечи…, – это Бравин уже ко мне обратился. – Да успокойся ты уже!

Меня трясло. Мышцы рук, обнявших расслабленные плечи Глыбы, свело судорогой, пальцы вцепились в чужое тело – не вырвать. Запоздалая волна раскаяния?

– Успокойся, – вновь прошипел Алифи. – Кем бы тебе не приходился этот капитан – поздно. Это тело уже не его, он умер, ушел к Свету и во имя Света. У тебя сейчас простой выбор, или разреветься над ним и дать ему умереть, или помочь мне. Слышишь меня?

Я постарался кивнуть, медленно, через силу заставляя себя разжать сведенные пальцы. Мизинец. Безымянный. Так, будто не палец убираю, а скалы двигаю.

– Быстрее. Всё, – Бравин смахнул мою руку с тела больного. – Ты со мной? Поможешь? Или совсем расклеился?

Раздражение явственно пробивалось в его тихом голосе, вот только что мне было с его раздражения?

Я кивнул и заставил себя ответить:

– Я справлюсь.

Конечно, справлюсь. Иначе зачем вообще отдавали Глыбу этому проклятому Свету?

– Справлюсь.

– Хорошо. Возьмёшь его за плечи, только медленно. Твоя задача – контролировать Тахо. Знаю, что ты этого никогда не делал, но у меня нет времени тебя учить. Я буду медленно вливать в него силу, а ты будешь следить, чтобы она не разорвала его изнутри. Если почувствуешь, что поток слишком силен, тяни энергию на себя. Только медленно. Слышишь? Медленно. Тебе не нужны его кости и мясо на руках. Ты не лекарь, ты – страховка, не более того. Думаю, что справлюсь и без твоей помощи, но сейчас я слишком устал, а рисковать нельзя, – Бравин говорил медленно, так, будто он не мне, даже не Итлане, а себе объяснял. Себя, а не нас уговаривал, что ничего не случится. – Будь моя воля, подождал бы до утра, но, боюсь, он не выдержит. Сейчас ему нужны песня пути и песня цели, а у меня есть только огрызки сил и ты. Ты понял, что от тебя нужно?

Если честно, я не понял ничего или почти ничего. Что это за песни, какое отношение они имеют к моим обязанностям и в чем они, эти обязанности, будут заключаться?

– Держать за плечи, – я постарался вспомнить инструкции. Голос уже почти не дрожал. – Держать за плечи и следить. Ты будешь вливать в него Тахо, а если поток силы начнет разрушать его тело, я должен подстраховать и начать оттягивать на себя излишки. Это я понял. Только причем тут какие-то песни?

– Вот и молодец, – Бравин не обратил внимания на мой последний вопрос.

Он достал переносную курительницу, влил туда жидкости из нескольких захваченных с собой флаконов, одним жестом заставил закипеть полученный раствор. Вдохнул широко раскрывшимися ноздрями неожиданно сильный запах. Я не хотел следовать его примеру, но…

Пахло весной. Зеленой травой. Бегущим ручьем. Пахло древесными почками, дорогой, а еще чуть-чуть цветами. Похоже, яблони? И чуть горьковатой сливы? Но особенно сильно – жизнью. Такой, что захотелось сделать еще один вдох. И еще. Всей грудью. Хотелось засмеяться, несмотря ни на что, и казалось, что именно сейчас – лучший повод. Когда ещё, если не сейчас?

– Спокойнее, Мор. Спокойнее. Следи за Тахо.

Я встряхнулся, запах отступил, хоть и не растворился вовсе.

– Слежу.

Бравин зачерпнул горсть силы, не больше, в склянке с раствором, каплю в огне свечи, чуть-чуть в себе. А потом… Потом он положил правую ладонь на лоб больного, а левую в район солнечного сплетения, и сила потекла, заполняя пространство вокруг тонкой, почти иллюзорной оранжевой пленкой. Под тихий голос заклинателя… Слова были непонятными, странными, но смутно знакомыми, будто я их уже слышал. Давно или не очень, но слышал точно. Что они должны были означать?