Текст книги "Оберон - 24 Часть третья."

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Ты что?

– Вчера, когда ехали на такси, у меня бубль-гум лопнул, и прилип к спинке переднего сиденья!

Шофёр матерится, а я ему: «не волнуйтесь за жвачку, у меня ещё есть»!

Мы весело посмеялись, расплатились с кассиршей, причём у меня ещё осталась приличная сумма, и понесли покупки домой.

– Дим, поможешь?

– Помогу, всё равно делать нечего.

Мы занесли покупки на кухню, я позвал:

– Катя, Кать! – никто не отозвался, – ушла уже, – вздохнул я, – придётся самому готовить.

– Катя кто тебе, сестра? – спросил Димка.

– Сестра, – обречённо согласился я.

– Зажимает?

– Зажимает, – опять согласился я, вспомнив прошедшую ночь.

– А у меня никого нет, одна мамка.

–Скучно?

– Да нет, скучать не приходится. Каждую неделю новый папаша.

– Потому ты на улице с утра?

– Ну да, – признался Димка, – у нас однокомнатная квартира, я сплю на кухне, а они начинают ходить, то им воды захочется, то ещё чего. У вас хорошо, три комнаты.

– Дим, какая разница? Захочет Катя личную жизнь устраивать, мне, думаешь, приятно будет?

– У тебя сестра красивая! – улыбнулся Димка, – долго искать не будет.

Эх ты, подумал я, ничего-то ты не знаешь. Куда Катя будет своих клиентов водить? Раньше она старалась всё сделать втайне, пока не получилась неприятность. А теперь, наверно, сюда приведёт.

Интересно, я теперь буду ревновать? Может, и не буду, но всё равно, противно.

Я поставил кастрюлю с мясом на огонь, начал чистить овощи.

– Ты что, сам будешь варить? – удивился Димка.

– А что делать? Ты, разве, сам не готовишь?

– Готовлю, – уныло ответил Димка, – тебе помочь?

– Спасибо, Дим, места мало, а то бы попросил капусту нашинковать.

– Давай, на этом столе порежу.

С помощью Димки мы быстро управились, хорошо, томатную пасту не забыл.

Поставив овощи тушиться, спросил приятеля, подождёт он борщ, или налить ему чаю.

– Можно, у тебя побуду? – спросил он.

– Сиди, конечно, – согласился я, обрадовавшись, – потом поедим, и погуляем, да?

– Да, Машка выйдет, и вы пойдёте с ней вдвоём гулять.

– Ну, если захочет, тогда, конечно...

– Она захочет, – вздохнул Димка.

– Дима, а ты в неё не влюблён? – спросил я его.

– Что толку? На меня она и не взглянет.

– Не отчаивайся, Дим, тебе тоже повезёт однажды. А мне не завидуй, мне гораздо хуже, чем тебе. Да и уедем, скорее всего, недели через две.

– Почему так быстро? – удивился Дима.

– Командировка у Кати кончится, поедем в другое место.

– И что? Так постоянно? – я горестно покивал головой. Раньше мы с Катей всегда были вместе, пусть она огорчала меня, но и утешала, как могла. А теперь? Я даже погулять с ней не могу, «фонит» от меня.

Пока мы делились своими заботами, сварился борщ.

Мы поели, и побежали на улицу. Ребята уже ждали меня. Маша была среди них. Я сразу подошёл к ней, с улыбкой. Оказывается, я уже соскучился по этой девочке!

– Тошка, пошли, погуляем? – предложила она мне. Ребята недовольно зашумели, они собирались поиграть со мной в футбол. Но Маша обвела всех взглядом, от которого все притихли, взяла меня за руку, и повела за собой.

– Маш, я не переоделся для прогулки.

– Ты в любой одежде хорош! – заявила Маша, сама, между тем, одетая в нарядное розовое платье с пояском, кармашками, с красивой белой отделкой по воротнику, полочке и рукавам.

– Рядом с тобой я буду выглядеть пугалом.

– Как раз наоборот, Тоша, это я буду, в любом наряде, рядом с тобой, выглядеть, как пугало. А если ты ещё хорошо оденешься, тогда мне совсем тут будет делать нечего!

Я пожал плечами. Смотрел я на себя в зеркало: обычный пацан, разве что, что-то неуловимое начало проступать, такое, как у Мая и Алии. Но они явные ангелы, и гораздо старше меня.

– Куда пойдём? – спросила меня Маша.

– Тебе лучше знать, я, кроме нашего двора, ещё нигде не был.

– Тогда пойдём в парк, – решила Маша.

До парка мы доехали на троллейбусе, был он довольно далеко, возле широкой реки.

– Маш, а как этот город называется? – рискнул спросить я. Маша не стала удивляться:

– Славутич, – ответила она.

– Как? – на смог я удержаться, оглядываясь. Да, это та самая река, где мы с Катей боролись со щукой, перед этим засунув в лунку нехорошего человека. А вон там стояла городская стена. Лес, в котором мы потеряли след Дубыни, вырублен, вместо него стоит микрорайон.

А это, то самое место, где Катя выиграла соболью шапку?

– Антошка, что с тобой? Ты что, был здесь?

– Был, Машенька, только очень давно.

Катя посмотрела на меня, хмыкнув. Ладно, не верь, подумал я, я бы сам ни за что не поверил.

– Маша, мороженое будешь? – спросил я.

– Конечно, буду, мне сливочного. Вон, павильон.

Мы зашли в открытый павильон, сели за столик на веранде. Когда подошла официантка, заказали по полторы порции сливочного мороженого. Умница Катя, сразу поняла, что мы пойдём в парк, в кафе-

мороженое. Я оглянулся вокруг, и увидел Катю, в сопровождении какого-то молодого человека.

Молодой человек прямо сиял от счастья, держа мою Катю под руку.

Мою? Я прислушался к себе, но ничто не дрогнуло внутри. Я пожал плечами, и тут Катя заметила меня, слегка сдвинула брови, чтобы я не вздумал подойти к ним, хотела даже пройти мимо, но молодой человек оказался настойчивым, и они зашли на веранду, уселись за свободный столик, подозвали официантку.

Катя села так, чтобы мы с ней видели друг друга, а наши партнёры – нет.

– Ты кого-то увидел? – спросила меня Маша, оглядываясь.

– Нет, Маша, на реку смотрю, красиво тут.

– Да, Тошка, красиво, согласилась Маша. В это время официантка принесла заказ, мы стали осторожно поедать невероятно вкусное мороженое.

Я иногда посматривал на Катю, сравнивал с Машей. Конечно, Катя красавица, она всегда была красавицей, но уже стала взрослой, а Маша моего нынешнего возраста, так что сравнение получилось не в пользу Кати, которая нахмурилась в ответ на мою весёлую улыбку.

Покончив с мороженым, мы решили пойти по набережной, сходить на какой-нибудь аттракцион.

Набережная оказалась чистенькой, мощёной гранитной брусчаткой. Маша о чём-то чирикала, я слушал, со счастливой улыбкой на лице, понимая, что растворяюсь в детском теле.

Я предложил прокатиться на карусели, тем более, никогда на такой не катался. Сиденья на цепях, мы с Машей поместились вдвоём на одном сиденье. Мы катались и визжали с Машей от счастья и восторга.

Когда вернулись в наш двор, у Маши в кармане что-то завибрировало, раздалась музыка. Маша вынула плоскую штучку, и сказала в неё:

– Да, мама, сейчас иду. Антошка, мне пора, мама зовёт. Завтра ещё погуляем?

– Конечно, Маша, я буду ждать. – Мы взялись за руки, глядя друг на друга, а я не решался её поцеловать.

– До завтра, Тош, я пошла, – наконец сказала девочка, и убежала.

– Антон, пошли в футбол играть! – позвали меня, и я сразу побежал на игровую площадку. Катя так и не сказала мне, купила она мне спортивную одежду, или нет.

Так что, одежду к вечеру опять надо было стирать, вместе со мной. Мы играли, пока не стемнело, а Кати всё не было. Я подумал, что сейчас, случись с ней что, никак не смогу ей помочь, разве что в полицию заявлю. Я вспомнил про сотовый телефон в руке у Маши. Надо попросить Катю купить нам телефоны, будем созваниваться. Я представил неудобный момент, в котором могу застать Катю, и губы у меня сами собой растянулись в улыбке.

Дома никого не было, помывшись и закинув в машинку грязную одежду, я разогрел борщ в микроволновке, поел, напился чаю. Кати всё не было.

Тогда я решил отварить макароны, заправить их тушёнкой. Когда уже всё приготовилось, в прихожей послышался шум открывающейся двери. Я притих, прислушавшись. Нет, Катя одна. Тогда я выбежал к ней навстречу с радостной широкой улыбкой, кинулся ей на шею.

– Соскучился, мальчик мой? Ты что-нибудь кушал?

– Да, я сварил борщ, только что сделал макароны с тушёнкой. Будешь?

– Буду, конечно, Тошечка, – Катя наклонилась, и крепко меня поцеловала. От неё пахло мужским одеколоном. Но мне было не до мужиков, я радовался Кате, как сестре.

– Ты почему в одних трусах? – спросила Катя.

– Я не знаю, что надеть.

– Ладно, сейчас помоюсь, поем, и разложу одежду в твоём шкафу. Ты гладить умеешь?

– Научусь, – махнул я рукой, – давай скорее, а то всё остынет. Тебе борщ разогреть?

– Разогревай всё, я голодная, у этого парня денег хватило только на мороженое.

– Удачно хоть? – спросил я уже в дверь ванной.

– Тоник, перестань! – я пожал плечами: перестать, так перестать, интересно же, зря она целый день ходила с этим парнем, или с пользой?

Напевая какую-то песенку, разогрел Кате тарелку борща, поставил на стол, нарезал хлеб, включил чайник.

– Кать, всё готово! – весело крикнул я.

– Сейчас иду, – отозвалась Катя из ванной. Я подумал, и наложил себе макарон.

Катя вышла, одетая в майку и шорты, села на своё место, попробовала борщ.

– Какой ты умница, Тошка! – похвалила она меня. Я расцвёл от похвалы, тоже принимаясь за еду. Когда Катя съела борщ, я вскочил, наложил ей второго, положив грязную тарелку в мойку.

– Не волнуйся, Кать, я потом всё помою.

– Ты что сегодня такой добрый? – удивилась Катя, – Что-то хочешь попросить?

– Нет, Катя, я соскучился, жду, жду, а тебя всё нет и нет, – грустно сказал я.

– Прости, маленький мой, я не думала, что ты скучаешь. Тебе нечем вечером заняться? Телевизор бы посмотрел.

– Кать, причём тут телевизор?! Я по тебе соскучился. Поиграешь со мной?

– Ты же говорил, тебе со мной противно.

– О чём ты? – удивился я, уставившись на Катю, потом сильно покраснел: – Катя, как тебе не стыдно!

– Тогда в какую игру ты собираешься поиграть? Шахмат нет, купить надо, карт, тем более.

– Ты мне книжку купила?

– Нет, Тоша, не заходила я в книжные магазины. Хотя, Тош, давай, завтра пробежимся по магазинам?

Купим тебе спортивную форму, учебники. Ты, кстати, в какой класс пойдёшь?

– Какой ещё класс? – разинул я рот.

– Придётся тебя в школу записать, учиться будешь.

– Что так? Тебе же всего пять человек надо найти.

– Найти, Тошка, найти! У меня конкретное задание, Тошка, тем более, сам понимаешь, надо не только найти, человека надо ещё и соблазнить.

– Тебе стоит только пальцем поманить, побегут за тобой.

– Да? Что же я тебя не смогла соблазнить?

– Кать, я ребёнок…

– Вот видишь, один прикидывается ребёнком, другой честным семьянином, третий в командировке.

Так что, придётся тебе идти в школу.

– Кать, я узнаю, в какой класс пойдёт Маша, в тот класс и я пойду.

– Опять эта Маша. Влюбился, что ли?

– Не знаю. Она мне нравится.

– А я? – обиженно спросила моя бывшая жена. Я внимательно на неё посмотрел:

– Катя, если бы ты вчера всё не испортила, у нас было бы всё хорошо. Теперь, извини, ты моя любимая сестра, не больше.

– Опять я во всём виновата! У тебя ведь с Машей тоже нет никаких шансов!

– Нет, – вздохнул я, доедая макароны, – но она пока моя ровесница. Она не успеет вырасти, пока мы здесь. Ты уже покушала? Чаю налить?

– Налей, братик, – грустно сказала Катя, и, когда я поставил перед ней чашку с чаем, поворошила мне волосы, – Тон, а ты ведь ещё любишь ту, вторую Катю.

– Я и тебя бы любил, окажись я в своём теле, – я собрал посуду, начал мыть её.

– Из тебя вышел бы отличный муж, – вдруг сказала Катя, – и куда я, дура, смотрела? Воистину, узнаёшь цену чему-нибудь или кому-нибудь, только когда потеряешь.

– Ты что, Катя? – удивился я, – мы же были мужем и женой.

– Нет, Тоник, мы были любовниками. Вот и вторая Катя так же себя вела, иначе никогда бы от тебя не отказалась. Только теперь я поняла, что значит быть мужем и женой: делать надо, как ты: любить без оглядки, делить вместе радости и беды, радоваться друг другу, даже быть готовым пожертвовать собой.

– Но ты же говорила, что я часть тебя, так любила.

– Я любила только себя, Тоник, а ты был частью меня, да что там говорить, ты мне просто жизненно необходим, без тебя я никто.

– Катя, успокойся, пошли, посмотрим, что у меня есть из одежды, и посидим вдвоём, телевизор посмотрим, что ли.

Я разложил на своей кровати одёжку. Оставалось двое чистых шорт, несколько маек и трусиков, две рубашки и две футболки. Довольно много. Неужели Катя знала, что я буду каждый день играть в футбол?

Всё мятое. Полюбовавшись на натюрморт, пошёл искать утюг.

– Катя, ты не видела утюг? – спросил я, заглянув в гостиную. Катя уже спала. Накрыв её пледом, продолжил поиски. Утюг нашёл в кладовке. Погладив всю одежду, включая вчерашнюю постиранную, опять пришёл посмотреть, как там, Катя. Катя спала, свернувшись под пледом. Лицо у неё расслабилось и стало похоже на прежнее, девчоночье, которое я так любил.

Долго я любовался Катей, не решаясь разбудить. Разбудишь, потом не уснёт.

По телевизору показывали какую-то мелодраму. Смотреть новости, в которых я ничего не понимал, тоже было неохота. Я так и не оделся, поэтому, немного озябнув, забрался потихоньку под плед, устроился под бочком у Кати, пригрелся и заснул.

Проснулся я в своей кровати. Потянувшись, я вспомнил, что заснул на диване. Это что, Катя меня перенесла сюда?

– Тошка, ты проснулся? Вставай, пройдёмся по магазинам, потом пойдёшь гулять.

Застелив свою кровать, пошёл в ванную. Привёл себя в порядок, почистил зубы.

Всё-таки непонятно, думал я, глядя на свою рожицу в зеркале, почему я не расту? Метаболизм такой же, как у людей, бегаю не медленней, – я пожал худенькими плечиками. Подумать только! Когда-то мечтал о таком приключении. Сейчас мечтаю скорее вырасти.

– Что не весел, Антошка? – спросила Катя, накладывая мне макароны.

– Так, задумался.

– О чём?

– Катя, тебе не интересно будет. Я же не человек, нелюдь, вот и думаю о нелюдском.

– Врёшь ты всё, Тошка.

– Вру, – согласился я, – всё ещё хуже, я думал, как человек, живущий в шкуре нелюдя.

– Да-а-а, – протянула Катя, с любопытством разглядывая меня, – кушай, нелюдь.

– Кать, – вспомнил я, прожевав первую ложку макарон, – у меня есть знакомый, Дима его зовут. Можно, он иногда будет у нас ночевать?

– Зачем? Ты поменял ориентацию?

– Катя!!!

– Извини, неудачно пошутила.

– Он живёт вдвоём с мамой, мама у него приводит каждую неделю нового мужика, а он вынужден уходить.

– Э-э… Что это за толстый намёк?

– Никаких намёков, Катя, просто помочь хочу мальчишке.

– А где он будет спать?

– В моей комнате можно. Купим раскладушку, да и кровать у меня широкая. Только не подкалывай.

– Да не собираюсь я тебя подкалывать, о своём думаю. Ты спрашивал, что у меня с тем парнем. Ничего. Негде было. Предлагаешь в парке, на лавочке? Проводил он меня до дома, я сказала, что ты меня ждёшь, и мы расстались.

– Сними ещё одну квартиру, – пожал я плечами.

– Надо подумать об этом. Но ты же изведёшься весь, если я не приду домой, да и я сама буду всю ночь переживать, беспокоясь о тебе.

– Я знаю, что делать, Катя, купи два сотовых телефона. Это типа наших коммуникаторов, только попроще.

– Точно! Надо было взять коммуникаторы!

– Кать, уймись, нам нельзя нести сюда посторонние вещи, забыла? Да и не работали бы они здесь. Купи обычные телефончики, только не самый отстой, а то мне жизни во дворе не будет.

Катя довольно ухмыльнулась.

– Нечего козни строить, – понял я её, – вместе пойдём. Ладно, если я видеть не буду, можешь кого-нибудь привести, если невтерпёж.

– Тоник, ты чудо! – расцвела Катя, – Давай посуду, помою.

Когда мы вышли на улицу, Маша уже ждала меня.

– Тоша, вы куда? – подбежала она к нам.

– Здравствуй, Маша! – сказала Катя.

– Ой, здравствуйте!

– Мы в магазин, купить мне спортивную форму, школьные принадлежности.

– Ой! – обрадовалась девочка, – Ты пойдёшь в школу?

– Да, придётся. Ты в какой класс пойдёшь? Я хочу вместе с тобой.

– Тёть Кать! Запишите Антошку в 45-ю школу, в седьмой «А»!

– В седьмой? – задумчиво посмотрела Катя на нас, особенно на меня. Маша уже начала оформляться в девушку, а я выглядел лет так на десять.

– Катя, мне всё равно, в какой класс идти, всё равно ненадолго.

– Да, я и забыла.

– Кать, а ты так и не окончила школу! – весело заметил я.

– Да, с тобой окончишь! – буркнула Катя.

С одной стороны, хорошо с девчонками ходить в магазин, думать не надо, они за тебя всё подумают и придумают. С другой стороны, это невероятно утомительно. Сколько надо вещей перемерить! Уму непостижимо! Купили и шорты, и спортивную форму для школы и для двора, кроссовки, осенние ботинки, куртку, школьную форму, оказывается, она продавалась в том магазине, куда привела нас Маша. Форма для мальчиков состояла из чёрной курточки и чёрных брюк, светлой рубашки и галстучка. Была и летняя форма: чёрные шорты, светлая рубашечка с коротким рукавом, накладными карманами, погончиками, с двумя типами галстучков, узенький длинный, и бабочкой.

Я предложил взять всё, там разберёмся. Вырасти, не успею, надолго хватит.

Все, упаковав и нагрузившись, пошли, купили телефоны. Тут поспорили. Я хотел удобный, по своей маленькой руке, Маша настаивала на более престижной модели.

– Маша, зачем мне престижная модель? Разобью где-нибудь. Это Кате надо престижную модель.

– Не спорь, Тошка! Тебе очень нужен хороший телефон!

– И куда я его положу? Привяжу к ключам, на шею? Он не влезет мне в карман!

Продавец – консультант предложил для меня купить детские наручные часы – телефон. Всё время со мной, показывают время, можно звонить и принимать звонки, хорошее дополнение к большому сотовому телефону.

Купили и это.

– Кать, ты только телефон не отключай никогда, – хитро улыбаясь, попросил я.

– Зачем? – удивлённо спросила Катя, потом, видимо, догадалась: – Давно ремня не получал, маленький мерзавец?! Только попробуй!..

– Чего это она? – удивилась Маша.

– Не обращай внимания, – засмеялся я, – сегодня будем во дворе играть, или сходим куда?

– Во дворе, наверно, – нехотя ответила Маша, – сегодня мне надо раньше домой прийти.

– Катя, мы будем во дворе, звони, когда мне надо будет идти домой.

– Хорошо, Тоша.

Когда подошли к дому, я увидел среди ребят Диму.

– Дима! – крикнул я, – помоги покупки домой отнести!

Димка с готовностью подбежал к нам, забрал у Маши почти все пакеты, и отправился с нами.

– Антош, мерить будешь? – спросила Маша, когда пришли к нам домой.

– Да ну их, в магазине намерился. Сейчас в спортивную форму переоденусь, и пойдём в футбол играть. Кушать будете? Почему сразу «нет»? Я сам варил, Маша, попробуй. Дима видел, как я варил, и пробовал. Катя, не отпускай их! – я побежал в свою комнату.

Там я переоделся в футбольную форму, синюю, с цифрой 13 на спине. Это мне через полгода столько лет должно исполниться. Вот именно, «должно»! – Фыркнул я. Сразу померил гольфики, натянул кроссовки. Попрыгал, нормально! Тогда я выбежал под ясные очи Кати и ребят.

– О! – воскликнули они, – Кто это? Не иначе Рональдиньо! Теперь все голы твои!

Немного подкрепившись, я решил поговорить с Димкой:

– Дим, если ты у нас иногда ночевать будешь, как твоя мама, ругаться не будет?

– Да она-то ругаться не будет, даже не заметит…

– А кого ты стесняешься? Катю? Не стесняйся, мы уже поговорили. Приходи, Дима, мне не так скучно будет, а то Катя иногда задерживается на работе, – я не смотрел на Катю, чтобы не смущать.

– У тебя телефон есть? Давай обменяемся номерами.

Телефоны уже активировали, мы перезвонили друг другу, Катя тоже взяла номера моих друзей, Маша спросила:

– Тёть Кать, а если мне будет надо, можно, я у вас переночую? – Катя даже закашлялась.

– Да вы не подумайте, чего! – улыбнулась Маша, – Просто у меня дома отчим. Если мамы нет, я его боюсь.

Вот тебе и счастливое детство – подумал я.

– Он что, пристаёт к тебе? – спросила Катя.

– Да, бывало, посадит на коленки, вроде нечаянно к груди прикоснётся, то ещё где…

– Ты мне покажи его, я ему прикоснусь!

– Тёть Кать, не надо, его мама любит.

– Вот пусть её и любит, а не… – она споткнулась о мой взгляд.

– Маша, Катя очень сильная девушка, занималась фехтованием, карате, так что, в случае чего, она нас в беде не оставит, а мы её ещё раз попросим, чтобы разрешала оставаться у нас.

– Хорошо, ребята, куплю я вам раскладушку, надо ещё постельного белья, одеяла. Машу устроим в гостиной.

– Можно и в одной комнате, – сказала Маша, – веселее будет, не страшно.

– Как хотите, – махнула рукой Катя, свирепо глянув на меня.

Маша радостно улыбнулась, Димка молчал.

Поблагодарив Катю за обед, мы побежали во двор, оттуда на спортивную площадку, играть в футбол. Тут нас ждала неприятность: большие пацаны вернулись из лагеря труда и отдыха, и теперь заняли площадку, сами играли в футбол, отняв мяч у нашего вратаря.

– Вон тот, в красной майке, Славка, – шепнул мне Димка, а Маша держала меня за руку.

– Может, пойдём, в прятки поиграем? – спросил Гришка.

– А мяч? – спросил Витька – вратарь.

– Я сейчас, – сказала Маша, выпуская мою руку.

Маша постояла у края площадки, а когда мимо пробегал Славка, она окликнула его. Славка сделал вид, что только что её увидел, они обнялись, целоваться при всех, правда, не стали.

Потом Славка взял мяч, и, постукивая им об землю, подошёл к нам.

– На, Витька, играйте, – подал он мяч вратарю, – а ты, я вижу, новенький, – обратился он ко мне.

– Да, мы недавно приехали, – согласился я.

– Поэтому делаю предупреждение: держись от Машки подальше.

– Почему это? – спросил я, делая удивлённое лицо.

– Потому что она моя девчонка.

– Маша свободный человек, сама выбирает, с кем ей дружить.

– Маша пусть дружит, с кем хочет, а если тебя увижу с ней, получишь! Понял?

– Понял, – буркнул я, и побежал на поле, играть.

Заигравшись, я не смотрел по сторонам, а когда решили отдохнуть, Маши нигде не было.

– Где Маша? – спросил я Диму.

– Со Славкой ушла. Наверно, в парк пошли, на дискотеку.

Угу, подумал я, а мы ещё слишком малы, по дискотекам ходить, особенно я. Даже Димка выше меня и шире в плечах.

Мы сели на лавочки, тесной компанией. Ребята стали расспрашивать меня, где я жил, что видел.

Я начал вдохновенно врать, что ходили с родителями в археологические экспедиции, помогали взрослым, а однажды, с одной девочкой, в раскопе, нашли Хранительницу очага…

Вспомнив про Хранительницу, я вдруг почувствовал, как намокли мои глаза. Вспомнил, как мы с маленькой Катей мечтали вырваться со Станции, пожить на планете, где можно ходить без скафандров, купаться голышом в море или реке! Молились Хранительнице.

Я замолчал, смотрел в никуда, из глаз текли слёзы.

– Ты что, Тоша? – спросил меня Дима.

– У вас там что-то случилось? – спросил кто-то ещё.

– Случилось. Я там подружился с этой девочкой, мы молились Хранительнице очага, чтобы у нас было всё хорошо, чтобы не расставаться никогда-никогда!

– И что? – осторожно спросил кто-то.

– У нас сначала было всё так хорошо! Мы не расставались ни на день! А теперь я её потерял, наверно, навсегда! – я вытер слёзы тыльной стороной руки, Дима сунул мне свой носовой платок.

– Ты пробовал её искать? – спросил Гришка.

– Она сейчас очень далеко, – сказал я, вытирая лицо, – но, когда кончится Катина командировка, обязательно попробую найти туда дорогу!

– Она похожа на Машу? – спросил Дима. Я отрицательно покачал головой:

– Она похожа на Катю.

– А как её звать?

– Катя.

– Ладно, Тошка, не расстраивайся, найдёшь её, или встретишь другую, как мой папа говорит, ещё лучше, – сказал Вовка.

Я подумал, что Вовкин папа прав. Зачем мне эта предательница? Дочку, Сашеньку жаль, увижу ли я её? Не пойму, зачем Катя её рожала? С кем она сейчас?

Шмыгнув носом, посмотрел на часы. Уже восемь! Где Катя? Позвонить? Пусть лучше сама звонит, а то, действительно, застану в неудобный момент.

– Никому ещё домой не надо? – спросил я, – Может, в прятки поиграем? Темно уже, прятаться легко.

И тут у всех начали звонить мобильники.

– Поздно уже, – вздохнул Димка, – теперь рано темнеет, а то до десяти можно было гулять. Ты что домой не идёшь?

– Жду, когда Катя позвонит. А ты?

– Да ну их. Как спать лягут, пойду. Вон, окно на первом этаже, там кухня, я там сплю. Когда свет погаснет, тогда пойду. Они сейчас там сидят, ужинают.

У меня даже засосало в животе: как же надо не любить сына, чтобы жрать самим, не позвав его на ужин, оставляя ему объедки. Или ничего не оставляя.

Да где Катя?! Не может сказать, что ли? Я задрал голову, посмотрел на свои окна. Тёмные, наверно, никого нет.

– Пойдём ко мне, Дима, скучно мне одному. Может, останешься?

– Да ну… – смутился Димка, – я лучше посижу у тебя, потом, часов в одиннадцать, пойду домой.

– Можно и так, – согласился я. Мы поднялись со скамейки, и пошли ко мне домой. Наших ребят уже не было, на площадке стали появляться большие пацаны.

– Тебя пацаны не обижают? – спросил я.

– Нет, привыкли ко мне, даже угощают чем-нибудь, чипсами, вяленой рыбой.

– Пиво пьют? – понял я, – Пробовал?

– Пробовал, – вздохнул Димка, – не понравилось, горькое.

Я покатал во рту память о пиве с селёдкой. Ничего так. Попросить Катю купить, что ли? Уши надерёт.

Несложно подсчитать, через, сколько лет мне можно будет попробовать пиво, ну и остальные прелести взрослой жизни.

Когда вошли в тёмную квартиру, зазвонил мой телефон.

– Тошка, ты дома? – спросила Катя.

– Да, только что вошёл. Катя, я с Димой.

– Вот и хорошо. Мы сейчас раскладушку принесём, жди.

– Дим, покушаем? Я пока помоюсь, а то опять пропылился и пропотел.

Другу я поставил разогревать остатки борща, сам пошёл мыться. Потом, вспомнив, что, Катя придёт не одна, оделся в шорты и майку.

Когда вышел из ванны, загремели замки, и открылась дверь. Вошла Катя, за ней какой-то мужчина занёс свёртки и раскладушку.

– О! – сказал мужчина, улыбаясь мне, – Твой? – спросил он у Кати.

– Мой, – ответила Катя.

– Большой уже, – сказал мужчина, протягивая мне руку, – Олег Петрович!

– Антон, – ответил я, протягивая свою маленькую ручку. Олег Петрович осторожно пожал утонувшую в его ручище мою лапку, спросил:

– Что же ты такой худенький? Катерина, отдай его в мой клуб, подкачается немного. Ты же говорила, что у тебя один? – я оглянулся и увидел, что Димка вышел из кухни, посмотреть, что мы тут делаем.

– Это друг Тошки, Дима, – представила Димку Катя, – Проходите, Олег Петрович. А ты, Тоша, бери свёртки, там постельное бельё. Дима, возьми раскладушку. Вы поели?

– Дима поел, я не хочу, мы с Димой чаю попьём, в моей комнате, – понял я намёк.

Мы отнесли свёртки в мою комнату, сходили за раскладушкой.

Потом я пошёл на кухню, взял там чай с печеньем, заметив, как Олег Петрович вынимает из пластикового пакета всякие деликатесы, вино и коньяк.

Интересно, подумал я, вроде договаривались, без меня?

– Тошка, мне надо с тобой поговорить, – сказала Катя, – зайди в мою комнату.

Я отнёс чай Димке, сказал, что вернусь скоро, после чего зашёл в Катину спальню. Катя стояла на лоджии.

– Что, Катя?

– Тоник, прости, но Олег Петрович утром уезжает в командировку, он женат, спортсмен, между прочим. Может, правда, пойдёшь в его спортклуб? Там бокс, борьба.

– Что толку? Две-три недели, и нам надо будет уходить. Кстати, куда? Мне нужен ориентир.

– Домой вернёмся, там есть моя Родовая камера.

– Кать…

– Что, Тонечка? – я не обратил внимания на такое обращение к себе:

– Сколько времени прошло на Станции?

– А что? – насторожилась Катя.

– Там же наши дети.

– Не знаю, – равнодушно сказала Катя.

–Что с ними будет? Мы же не вернёмся туда.

– Воспитают в интернате. Там не так уж плохо. Ты не скажешь, сколько у тебя всего детей?

– Не считал, – признался я, – пока с десяток, но настоящая, родная, одна, Сашенька. Надо подумать, можно ли пройти туда?

– Об этом надо спросить хозяев. То есть, это мне они хозяева, для тебя они приёмные родители.

– Круто! – засмеялся я.

– Что-то мы заболтались. Я тебе хотела сказать, что Олег Петрович останется у нас на ночь. Он сказал жене, что подождёт поезд на станции. Не отправлять же его, на ночь глядя. Не волнуйся, когда ты проснёшься, его уже не будет.

– Кать, мы же договаривались.

– Но я ещё не успела снять квартиру, а он уезжает! Мне его заказали.

– Здорово! – присвистнул я, – и кто его вычислил?

– Есть специалисты, – туманно ответила Катя, – ну, Тоша, надо!

– Ладно, куда вас девать! Только тихо! И это… ему, вроде, нельзя пить? – Катя звонко рассмеялась:

– Ну, ты Тошка, даёшь! Ладно, иди, пей чай. Если остыл, не стесняйся, заходи на кухню.

– Взяли бы, да устроились в зале, а то неудобно через вас ходить.

– Ладно, не ворчи.

Когда я зашёл в свою комнату, Дима уже выпил чай и ждал меня.

– Пойду домой, – сказал он.

– Может, останешься? – с надеждой спросил я.

– Не, пойду.

А я подумал, что он нехорошо подумал о моей сестре.

– Дим, ты не подумай…

– А я не думаю! Я ничего не думаю, Антон! Ты очень хороший брат и друг! – глядя прямо мне в глаза, сказал Димка, – До завтра.

Я проводил друга, зашёл на кухню, набрать горячего чаю. Катя с Олегом Петровичем сидели за столом, у Кати было налито в стакан красное вино, у мужчины – коньяк.

– Какой у тебя красивый сын, Катерина! Весь в тебя! Сколько ему? Десять?

– Уже двенадцать, – грустно сказала Катя, ласково глядя на меня. Я немного обалдел, но быстро принял правила игры. Кате ведь семнадцать, по закону она несовершеннолетняя, а так, имея такого сына, сойдёт за взрослую.

– Тошка, что-нибудь будешь? – показала Катя на стол.

– Бутерброд с колбасой и сыром сделай, мам, я с чаем поем.

– Хорошо, сынок, я принесу тебе в комнату. Конфет? – я кивнул.

Попив чаю, я лёг спать.

Ночью мне приснилась Катя. Она кормила Сашеньку, иногда бросая на меня задумчивые взгляды. Лицо у неё было несколько помятое, спросонья, что ли. Она сидела на кровати, скомканное одеяло валялось с краю. На короткий миг мне показалось, что одеяло пошевелилось. Я хотел посмотреть в ту сторону, но проснулся.

Сделав потягушечки, нехотя встал, заправил кровать, и пошёл по утренним делам. В окна, правда, уже заглядывало солнце.

Катя хлопотала на кухне.

– С добрым утром, мам, – поздоровался я.

– С добрым утром, сын, – отозвалась Катя.

Когда я вышел из ванной и сел за стол, Катя предложила мне бутерброды с чаем. Сама была невесёлая, задумчивая.

– О чём грустишь? – спросил я.

– Да так, ни о чём, – не глядя на меня, сказала Катя, помешивая кофе в чашке. Это Олег Петрович оставил Кате банку хорошего растворимого кофе.

– Ты знаешь, Олег Петрович звал меня замуж, предлагал усыновить тебя.

– Ты же говорила, он женат? – удивился я.

– У них нет детей, жена у него тоже спортсменка, получила травму, и вот… Хороший человек Олег Петрович.

– А как любовник? – серьёзно спросил я. Катя посмотрела на меня с подозрением, но я смотрел в её глаза без усмешки.

– Тоже хорош, – созналась Катя. – Я дала ему в оба места, и в хранилище, и... Тебя теперь всё равно не дождусь.

– Катя! А если забеременеешь? – спросил я удивлённо.

– Сдам эмбрион в Родовую камеру. Пусть хоть один нормальный ребёнок от него родится. А что ты так спокоен? Не ревнуешь? Это же твоё? – я пожал плечами.

– Знаешь, Тоник, с тех пор, как ты мне отказал, я всё больше и больше хочу тебя! Ты как?