Текст книги "Свято-Русские Веды. Книга Коляды"
Автор книги: Александр Асов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Ничего во шуме не слышно, ничего в тумане не видно – только слышен голос высокий. В тучах Крышень песнь распевает и любезную призывает:
– Ты услышь меня, Рада милая… Разлюбезная, дорогая… Ты промолвь со мною словечко и обрадуй моё сердечко…
И ответила Рада Крышню:
– Я, младая, ждала рассвета – наконец его дождалася. После сумерек – просветлело, после дождика – прояснилось. Засверкало на небе Солнце, рядом Радуга засияла…
Как во тех лугах, во зелёных, травка шёлкова вырастала, цвет лазоревый расцветал. Как по этой шёлковой травке – конь проскакивал Белогривый.
На коне сидел Вышний Крышень. Подъезжал к хо-ромам высоким, говорил он так Солнцу Красному:
– Ой ты, батюшка – Солнце Красное! Ты прими от меня слово ласково. Дай мне в жёнушки Раду милую. Дочке Солнца, Раде, я песнь пою, я младую Раду душой люблю…
И ответил ему ясноокий Ра:
– Я твоё исполню желание, если ты пройдёшь испытания. Вот и первое испытание: дочь моя сидит в светлой башне, что доходит до облаков. Доскачи к окошечку Рады. Поцелуй её в губы алые и кольцо златое с руки сними.
При дорожке было широкой, там стояли покои высокие. Да во тех высоких покоях у окошка сидела Рада, грудью оперлась на окошко.
Под окошком Крышень поскакивал. Конь его бежит – Мать-Земля дрожит. Из ноздрей дым валит, из очей бьёт огонь. Как взлетел тут конь Белогривый, и схватил Крышень с пальца колечко, Раду целовал в губы алые.
И второе дал испытание Крышню Сурья-Ра – Солнце Красное:
– Во моих зелёных лугах ходит-бродит Тур златорогий. Ты его укроти-ка, Крышень! За рога схвати золотые, запряги его в плуг железный. И вспаши-ка тем плугом поле, рожь посей на поле широком. Собери затем урожай и свари-ка хмельное пиво. Коль с работой за день управишься – выдам я за тебя Раду милую!
Вышел в поле широкое Крышень. Видит – в поле Тур златорогий. У него копыта серебряные, в каждой шёрсточке по жемчужинке. Хо– дит-бродит Тур по долинушкам, по дубравам ходит дремучим, по болотам бродит зыбучим.
За рога схватил его Крышень, обломал рога золотые, запрягал его в плуг железный. Стал он плугом поле распахивать, из рогов златых сеять зёрнышки.
Поднималась рожь в чистом поле, собирал её Вышний Крышень. И варил он хмельное пиво, созывал он к Ра дорогих гостей.
Третье Крышню дал испытание Солнце Красное – светлый Ра. Говорил он так богу Крышню:
– Рада, дочь моя молодая, русую косу заплетала. И вплетала в косу шнурочек, а в конец косы – ленту алую. Запирала косу золотым замком. И роняла она ключик золотой на широкое чисто поле. И цветком тот ключ обернулся. Ты найди его в поле, Крышень! Отопри цветком золотой замок!
Вышел Крышень в поле широкое. Видит: в поле растёт золотой цветок. Тот, что первым цветет жарким летом, лето красное открывает. Первоцвет – его называют.
И сорвал цветок Вышний Крышень. Не ворота светлого Ирия Крышень открывал первоцветом – открывал он им золотой замок, расплетал цветком русую косу.
И сыграли Крышень и Рада на том острове вскоре свадьбу. Приняли венцы золотые, что сковал великий Сварог.
И на свадьбу Крышня и Рады собиралися все ясуни. И пришли Сварог с Ладой-матушкой, и Семаргл с великим Бармбю, Вышень с Майей, и три сестрицы – Жива, Мара с прекрасной Лелей.
Как на свадьбу Рады и Крышня солеталися белы лебеди и сплетали венок из лилий. И сплетали голуби сизые свой веночек из первоцветов. Из цветов первоцвета сплетён венок на головушке милой Рады, а на Крышне – венок из лилий.
Выходили Рада и Крышень на морской крутой бережок, озаряли всё поднебесье, словно Радуга вместе с Солнцем!
И родились у Рады с Крышнем вскоре детушки, брат с сестрою: Кама со Уряной младою.
Как рождался Кама-младенец, распускали– ся розы алые, соловьи в садах распевали, глухари в лесах токовали, журавли плясали в озёрах.
А Уряна, младая дева, Утренней Зарёю ^ рождалась, выпускала она на небо золотые цветы и пурпур.
Так рождалися внуки Вышня. А от них рождалися правнуки. От Оки и Камушки – Клязьма. От Урянушки и Твастыря – Асогос– тушка и Славуня.
Асогаст породил асеней, род волшебников и провидцев. А Славуня и Богумир ' породили роды славянские.
– Расскажи, Гамаюн, птица вещая, нам о том, как реками стали боги Ра, Ока вместе с у Камой… Как стал Крышень Камнем Алатырем, как воскрес он в саде Ирийском…
– Ничего не скрою, что ведаю…
Во горах высоких Уральских разыгралися ветры буйные. То не золото осыпалось – то слетала листва с деревьев. То не серебро расстилалось – выпала порошица белая.
Подошла пора, время Осени, и состарилось Солнце Красное, силы бога Ра ослабели. Стало тело его – серебром, стали члены его – чистым золотом, стали волосы – лазуритом.
И в горах завьюжилась вьюга, закружился там Чёрный Ворон. Ра сказал Небесной Корове:
– Я живу, только сердце устало жить… Подыми меня ввысь на рогах своих! Стану я небесной рекою – той, что Явь и Навь разделяет. Протеку по своду небесному и стеку на Матушку-Землю.
И спросила его Корова:
– Кто ж теперь озарит Землю-Матушку?
– Пусть отныне златой колесницей правит сын мой – великий Хоре!
И Земун к небесам поднимала Ра. Протекал он по своду небесному и стекал Ра-рекою с Уральских гор.
* * *
Над Землёю кружился Ворон. <
Видел он – на солнечном острове, под горою крутой, по-над быстрой рекой – люлька маленькая качалась. В люльке той был Кама-мла– денец – бог, рождённый Радой и Крышним. 1
Подхватил Чёрный Ворон Каму, полетел над волнами моря и ронял его с высоты. Проглотил бога Каму Кит. Тут сын Крышня в Китовом чреве стал молить Всевышнего Бога:
– Бог, ты вверг меня в глубину! Надо мною плещутся волны и кружатся бурные воды. Я отринут от Света Белого и объят морскою пучиной. Ты услышь меня, Бог Всевышний! Ты меня изведи из бездны!
И раздался голос Всевышнего:
– Кит, свободу дай богу Каме!
И изверг Кит Каму на Землю.
И явился он в сад Ирийский. И встречали его Крышень с Радой. И врата они раскрывали и гостей на пир приглашали.
Было в Ирии столование и великое пирова– ние. И сурица лилась рекою по садам и златым покоям. И хвалили все Бога Вышнего. И потом прославляли Крышня, после Каму-бога хвалили и ему дары подносили.
Лук и стрелы дал сыну Крышень, привела коня ему Рада, а Сварог подарил колечко. Лада-матушка – розу алую. Если Кама выстрелит в сердце – вспыхнет сердце любовной страстью. Коль на палец кольцо наденет – значит, вскоре сыграют свадьбу. Коль подарит он розу алую – вечно будет цвести любовь!
Как далече во чистом полюшке расшумели– ся ветры буйные, травы шёлковы приклонились.
Как тут ехал Кама по полюшку. Видит Кама: в поле наездница. Добрый конь под нею играет, ярко шлем на Солнце сверкает. В правой ручке у ней – соловушка, а на левой – белый журавль.
Кличет в поле дева противника, поединщи– ка – добра молодца.
С ней съезжался Кама во полюшке. И с бела лица подъезжал он к ней. И спросил:
– Как звать тебя, дева?
– Называют меня Окою. Дочь я Дона-Аса с Ясунею. Друг у друга мы силу сверим: Бог Всевышний кому поможет?
Натянула лук поляница и стреляла в Каму младого. Вскинул лук разрывчатый Кама и пускал стрелу в поляницу. То поют не стрелы над садом – соловьиная льётся трель. То не алая кровь струится – это розы в саду алеют.
Падал Камушка-бог с своего коня. И сходила наземь наездница, и упала ему на грудь, поднимала меч богатырский. Но рука у ней застоялась, в ясных очушках помутился свет. Сшиб тогда поляницу Кама – падал ей на белые груди, высоко поднимал он свой острый меч, но рука его застоялась…
И сказала Каме девица:
– Видно, Бог решил нас с тобой мирить, ты возьми меня, Кама, в жёны!
Поднимал тут Кама наездницу, целовал в уста её сахарные, называл женою любимою.
Приезжали они в светлый Ирий. И устроили брачный пир. Все на свадьбе той наедались, все на брачном пиру напивались.
Стал по саду Кама похаживать, говорил жене таковы слова:
– Нет сильнее моей любви! Я в других сердцах зажигал любовь – ныне сам поражен любовью! Я женил других – ныне сам женюсь. Я всех лучше владею луком и сердца за жигаю страстью! И стрелою любви я тебя сразил!
Говорила Ока:
– Я не хуже тебя. И любовь моя посильнее, страсть моя пожарче пылает!
Каму речи те распалили:
– Мы поедем в чистое поле и пускать будем в поле стрелы. Кто кого тогда поразит?
Выезжали они в чисто поле. Кама клал кольцо золотое на свою головушку буйную, говорил жене таковы слова:
– Отойди от меня далёко и пускай калёную стрелку, чтоб она попала в колечко.
Натянула Ока лук разрывчатый и пускала стрелку калёную. И попала стрелка в колечко.
И сказал бог Кама младой Оке, чтобы встала она напротив. Клал на голову золото кольцо. И сказала ему Ока:
– Не пускай ты, Кама, стрелу свою! Так погубишь ты две головушки! В чреве я ношу чадо малое – твоего сыночка родимого! В серебре по колено ножки, ну а руки по локоть в золоте, на затылке сияет Месяц, очи ясные как огонь горят!
Не послушал Кама Оку. Он натягивал лук волшебный и стрелял в кольцо золотое, а попал Оке прямо в сердце. Тут Оке вместе с Камою славу поют…
Кама-бог подходил к молодой Оке, распластал он ей чрево женское. Видит – чадо в нём изнасеяно. В серебре по колено ножки, ну а руки по локоть в золоте, на затылке сияет Месяц, очи ясные как огонь горят. Становил он меч пред собою и на меч тот бросился сердцем.
Там, где кровь протекала Камы, протекла там реченька Кама.
Где лежала с сыном Ока – протекли там Клязьма с Окою.
…Как цвела роза алая в Ирии, в розу был влюблён соловей. Пел ей песни, близ розы вился. Но не смог он к милой пробиться, лишь шипами сердце изранил…
Быстротечны жизнь и любовь, и за песнею соловьиной – наступает смерти молчанье. Но у самого края бездны – той, откуда возврата нет, – роза алая расцветает и поёт над ней соловей!
Как в небесном саде Ирийском собирался Крышень в дорогу. Оседлал коня Белогривого, брал с собою волшебный лук.
Майя-матушка так наказывала, так младому Крышню говаривала:
– Ты не ездь за речку Смородину, не ходи к горе Алатырской!
Говорила Крышню и Рада:
– Вижу я – клубятся туманы! Слышу голос Чёрного Ворона. Ты не ездь за речку Смородину, не ходи к горе Алатырской!
Только Крышень их не послушал. Он поехал к речке Смородине и ко той горе Алатырской.
Видит Крышень – меч на дороге. Только он к мечу наклонился – обернулся меч* Чёрным Враном. И взмахнул тот Ворон крылами, полетел и сел на Алатырь.
Крышень взял стрелу золотую и натягивал лук разрывчат. Говорил ему Чёрный Ворон:
– Ты не бей меня, не стреляй в меня! А послушай-ка весть мою! Призывает тебя Всевышний! Истекла вода из крыницы – и окончилось время Крышня! Наступает иное время! Колесо небес повернулось!
Не послушал Ворона Крышень. Он пустил стрелу золотую.
И раздался голос Всевышнего:
– Слушай, батюшка лук, золотая стрела! Не лети ты в Ворона Чёрного, не лети к горе
Алатырской! Попади в грудь Вышнего Крыш ня!
Не попала стрела в Чёрна Ворона, не попала в Камень Алатырь, попадала она в сердце Крыш– ня.
Как за быстрой речкой Смородинкой, у высокой горы Алатырской кровью истекал Вышний Крышень. Рядом с ним стоял Белогривый конь. Он копытами высекал огонь. Как огонь высекал – мял ковыль-траву.
– Ой вы, раночки, вы – тяжёлые! Вы сочитесь, раны, не кровью – Алатырской живой рекою! Ай ты, верный мой Белогривый конь! Ты беги-ка вдоль по дорожке! Ты беги ко матушке родной и жене моей молодой! По ручью беги, вдоль по речке – но не пей из речки кровавых вод! Прибежишь к Ирийскому саду – Майя-мать ворота отворит, повстречает Рада младая. Они спросят тебя – где Крышень? Отвечай, что я за Смородиной, что женился я на другой. Что с невестою – скорой Смертью – был обвенчан златой стрелою. Мне теперь Солнце Красное – батюшка, а Заря-Зареница – мне матушка, а кроватушка – Мать Сыра Земля, в головах – гора Алатырская, одеялу шко – ночка тёмная.
И тогда обернулся Крышень в Бел-горючий Камень Алатырь. Из-под Камня того горючего то не алая кровь сочится – Алатырка-речка струится!
И пришли к горе Алатырской Майя-матушка вместе с Радой. Приходили они и плакали. И пришли волхвы многомудрые, и восславили бога Крышня.
Только видят Рада и Майя – то не Камень лежит горючий, то стоит перед ними Крышень. И лицо его – Солнце Красное, а в затылке сияет Месяц, а во лбу его – там звезда горит.
Вся природа возликовала, и слетел с Алатыря Ворон, улетел за горы Хвангурские, спрятался в ущелия тёмные.
Видят Рада и Майя-матушка – по горе идёт Вышний Крышень, поднимается к Сварге синей, со Всевышним рядом садится. Слышат песни они и славы, слышат голоса небожителей.
И волхвы тут Крышня спросили:
– Ты за что нас оставил, Крышень? Кто нас будет учить вере правой? Кто же нас в ночи приютит?
И ответил им Вышний Крышень:
– Не печальтесь о том, волхвы! Я создам вам горы златые, сотворю и реки медовые!
Но сказали так мудрецы:
– Не нужны нам горы златые, не нужны и реки медовые. Дай нам имя твоё святое! Чтоб во всех грядущих веках и во всех назначенных жизнях имя мы твоё прославляли!
И сказал им так Вышний Крышень:
– Вы умели слово сказать! Вот вам имя Вышнего Крышня!
–
– Расскажи, Гамаюн, птица вещая, нам об
* Индре, рождённом Дыем, расскажи о деяниях
Индры!
– Ничего не скрою, что ведаю…
Кто там сходит с высоких гор? Кто рассеял тёмные тучи? С чьих перстов проливается дождь? То нисходит с гор Дый-отец. Голова его – небо звёздное, чрево – море, дыхание – сто ветров.
Высоко в небесах Ясный Месяц золотыми рогами блещет. Это Дый златыми рогами озаряет всё Поднебесье.
Обнимал Дый-отец Землю-Матушку. И ласкал он её перстами, обмывал он её дождями. В небесах громыхал он громом, в тучах молниями сверкал, бил он ими в Матушку-Землю.
Свет создав – там, где света нет, где нет образа – образ явив, Дый зачал в Земле-Ма– тери Индру.
Срок пришёл разрешаться от бремени. И сказала тогда Мать Сыра Земля:
– Тяжелёшенько мне, тошнёшенько… Как родить мне Индру великого, он едва во мне по– мещается…
И сказала ей Лада-матушка:
– Есть испытанный старый путь. Пусть и Индра так же родится – и весь мир тогда восхитится. Да не свалит он Землю-Мать!
14 ^
И ответил из чрева Индра:
– Не хочу я здесь выходить – здесь плохой и узкий проход. Лучше выйду я поперёк, лучше выйду я через бок!
И родила тогда Мать Сыра Земля. Как коро ва – яростно рвущегося, напоённого мощью Быка. Необлизанного пустила по Сырой Земле Матери бегать.
Как могучий Индра рождался – поднебесный мир ужасался. Содрогалось царство подземное, сотряслось и царство небесное. Задрожали от страха горы, расплескалось синее море. Звери по лесу разбежались, птицы по небу разлетелись, рыбы по морю разметались.
Как родился могучий Индра, он надел кольчугу булатную, на главу надел золотой шелом. И пошёл он в гридницу Дыеву, сел за стол, накрытый хозяину, съел все яства и выпил пиво.
Рассмеялся тогда отец:
– Вижу, мой сынок молоденек. Силы много в нём и дурачества. Но придёт срок – он образумеет!
* * *
Как ходила Корова Дана, дочь Земун и Рода Рожанича.
И ходила она по горам высоким, и ступала она по долинушкам. И от края ходила до края, и от моря ходила до моря.
А высоко в небе сиял Солнце Красное, Су– рья-Ра. Плыл по небу Ра в колеснице – многоцветной, богато украшенной драгоценными камнями, жемчугом. И сдивился он той Корове, и влюбился он в красну девицу – молодую дочку Земун.
– Ты куда идёшь, Дана светлая?
– Я иду от моря Азовского ко великой Азов-горе, да ко Камешку Синь-горючему! И
от Камня Синего – к Камню Марабель, что лежит у Чёрной горы. Обойду я вкруг тех святых камней и копытушки омочу в воде – обернуся я красной девицей…
И тогда бог Ра – Красно Солнышко запрягал коней златогривых и, собой заполняя мир, поднимался на небосвод.
Простирал он руки-лучи ко всему, что есть в этом мире. И как юноша к деве льнёт, так ласкал Дану милую Сурья.
Много ль времени миновало, мало ль времени миновало – и от Солнца зачала Дана. И родила она двух великих братьев – бога Валу и бога Вритру.
Как у сыновей Даны Родовны волосы горят красным золотом, ноги – в серебре по коле– ночки. В правой ручке у Валы – Синь-камень Асилы, в левой ручке у Вритры – камень Марабель.
А в глубоком царстве Подземном Вий – Козы Седуни сын – хаживал. Он в Козла во тьме обернулся и с Землёю Сырой сошёлся – и зачал козлоногого Пана.
И сказал сыну Вий:
–Пан могучий! Сделай ход из чрева земного, с дымом – подымись в мир небесный! Ты затми, Пан, Красное Солнце, укради ты мне Даны сыновей! Вместе с ними стадо небесное!
И разжёг огонь козлоногий Пан, распалил подземное пламя, и прожёг проход в поднебесный мир. И затмил в небесах Солнце Красное, и угнал с небес всех рождённых Даной – братьев мощных, Вритру и Валу, вместе с ними стадо небесное.
И пригнал их Пан в царство Виево. Вий Те лят тех усыновил. Чтоб забыли о Ра-Родителе, память Предка в них усыпил.
И Телята те стали Виевы. И с тех пор те два лика Велеса назывались сынами Вия. Только их именуют мудрые сыновьями Солнышка – Сурьи-Ра. Потому о потомстве Даны опечалился Сам Всевышний.
И Земун тогда опечалилась – обмелели реки молочные. Погрузилась Земля во тьму. И с небес пошли не дожди – повалился пепел горючий. Запрудил тогда Вритья реки, Валья проглотил Солнце Красное.
Нет воды для зверя рыскучего, нет воды для птицы летучей! Оскудела тогда Мать Сыра Земля…
И тогда собрались ото всех родов князи и волхвы многомудрые. И отжали они в ступке Хому. Окропили соком солому.
– Опьяняйся, могучий Индра!
И смешали сок с ячменем, и сварили хмельное пиво.
– Опьяняйся, могучий Индра!
И смешали сок с молоком.
– Опьяняйся, могучий Индра!
Стали петь волхвы многомудрые:
– Чуткий Индра, услышь наш призыв! Восприми наши ты воспевания! О, мы знаем тебя, ярый Бык! Победи врага, мощный Индра! Сокруши мощь Виева племени!
Пей же, Индра, и радуйся Хмелю! Пусть сливаются Соки Хомы у тебя в животе, как Ц реки! Станет пусть живот – океаном! ‘
Сокруши Осла, ты, ревущего! Улетит пусть Ча, зловещей птицей далеко от дерева ветер! Сокруши мощь Виева племени!
И Сварог Индре выточил палицу, чтоб убил он Змея ползучего, запрудившего телом реки. Чтоб разрушил твердыни Валы. Чтобы, как коровы к телятам, устремились к морю потоки.
Вместе с Ребями-кузнецами Индре выплавил он коня. Не простого коня – булатного Индре– богу для дела ратного. Конь его бежит – Мать– Земля дрожит. Из ноздрей пламя пышет, из ушей – дым валит. Также златом седло оторочено, а во лбу его – рог отточенный.
Выжал Хому для Индры Вышень и смешал её с ячменем, чтобы сок – как Истинный Бог – вдохновил его на победу.
Беспокоился ярый Индра всё о Дые – мощном родителе. Дый-отец боевыми криками разжигал неистовство сына. И летел грохочущей тучей Дыев сын, гонимый ветрами.
И сказал Сварог, царь небесный:
– Отправляйтесь, боги, на поиски! Отыщите рождённых Даной!
Взвился бог Семаргл сын Сварожич закружился огненным вихрем.
– Мы отыщем стадо небесное!
И тотчас же бог Барма, поэт из поэтов, спел о том, как Индра сын Дыя победит порождённых Даной. Спел то том, что та Битва Звёздная будет и в эпохи иные.
И поверженные возродятся с именами Ва– лья и Вритья, Индра же восстанет как Индрик-зверь, сокрушит их тогда, также как и перь!
И тогда Колядой будет Кышень, и Дажьбо– гом предстанет Вышень!
Повернётся Сварожий круг – и опять всех на Битву Богов призовут. Снова будет Потоп, Вритья реки запрёт! Валья же горою на землю падёт!
И опять Орёл будет Змея когтить и Валун великий крушить!
Барма пел, восхваляя могучего Индру, проклиная Пана и Вия. И из гнева Бармы великого Сива с Рудыми появились.
Охватили они всю Вселенную, окружили мощного Индру. На богах – кольчуги булатные, на руках – златые пластины, на плечах – медвежии шкуры, а в руках – мечи и секиры. Словно птицы раскинув крылья, полетели Рудые с Индрою.
Видят вышние боги – у Марабеля лёг Драконом великий Вритья. Камень Чёрный он обхватил, водам путь на землю закрыл, и подземное пламя ярое в жерле Камешком придавил.
Если тот проход отпереть – то на Землю явится Смерть, и Огонь и Потоп, Глад и Мор, будут всех губить с этих пор.
Но к Дракону подъехал Индра и ударил его копьём, бил секирою и мечом. И поверг Дра– конушку лютого.
Его Дана-мать защищала, и она на землю упала. И из сердца Данушки Родовны то не кровь потоками лилась – речка Дон тотчас заструилась…
Вала же, представ Синь-горюч горой, словно участи ждал иной. Но тогда бог Индра великий на могучем Единороге к Камню Синему подъезжал, рогом по нему ударял и пробил преградушки Вала вместе с Бармою и Семарг– лом!
Мать Земун рыдает над Даной, что была повержена Индрой. Над телами Валы и Врит– ры…
– Вы повержены мощным Индрой!
И взмолилась она Всевышнему:
– Покарай сына Дыя, Вышний! Бог, извергни Убийцу Даны!
И раздался голос Всевышнего:
– Да свершится то, что свершится! Кто не прав, тот не станет правым! И кривое прямым не сделать! Потому Сын на Мать восстанет – и Волчонок погубит Волка!
И ложилась на плечи Индры – ноша тяжкая, дума горькая. Сел тут Индра на Землю– Мать, Бога стал молить о прощеньи.
Год он молит, и век он молит… Врос он в Землю по самый пояс и оброс, словно камень, мхами. Где росток был – выросло дерево, где была река – стал ручей…
Только нет убийце прощенья – вплоть до нового воплощенья…
сварог и племя дыеео
– Расскажи, Гамаюн, птица вещая, о Чуриле нам – брате Индры. Спой о битве Сварога с Дыем!
– Ничего не скрою, что ведаю…
Как во Сваргу небесную, в Ирий, солетались дивные птицы. Собирались они, солетались, обернулись птицы в Сварожичей. Было в Сварге у них столование, было в Ирии пирование.
День тот был в половину дня, пир тот был во полу-стола. Вдруг раскрылись окна высокие, и, гремя булатными крыльями, в гридню Ратичи залетели. Все изранены, искалечены, крылья их мечами иссечены.
– Опускались мы ниже Сварги. Ничего в поднебесье не видели, не заметили зверя рыскучего, не заметили птицы летучей. Только видели – в чистом поле собегались серые волки. То не волки в поле сбегались – собралась дружина Чурилова. В реках рыбу они всю повыловили, всех зверей в дубравах дремучих, в синем небе – всех птиц летучих. Для стола Сварога – добычи нет, для сынов Сварога приносу нет… Поднималась дружина Чурилова в небо синее соколами, – с ними бились мы, ратовались, но побил нас мощный Чурила.
– Кто таков Чурила? – спросил Сварог.
И ответил Сварогу Барма:
– Чур живёт не в Сварге, не в Ирии, а у Ра-реки, у Уральской горы. Он – сын Дыя небесного, Индры брат. У Чурилы двор на семи верстах, и стоит тот двор на семи столбах, а вокруг двора – тын булатный, в середине – высокий терем. Гридни в тереме белодубовы,
пол покрыт седыми бобрами, потолок покрыт соболями. В гридне матица – вся чеканная и серебряные скамеечки. В потолочке сияет Месяц и рассыпаны звёзды частые.
Осерчал Сварог – царь небесный – на Чу– рилушку, сына Дыева. Он собрал несметную силу и созвал крылатых Сварожичей. Крылья ясов-Ратичей – медные, а на крыльях – перья булатные.
То не соколы с неба падали, то слетали рати небесные. Их встречали витязи Дыя, ве– ликаны-волоты Чура, все народы дивные, чудные – белокурые, белоглазые. У тех воев латы из олова, их мечи, секиры – серебряные, ну а стрелы их – чиста золота. А кафтаны их – чёрна бархата, а сапожки их да зе– лён сафьян.
И нагнал Дый-отец тучи тёмные. Закрутились пыльные вихри, забурлили и вздулись реки, и ломались дубы и сосны.
Небо ль падает, горы ль рушатся? Расступается ль Мать Сыра Земля? То Сварог с Семар– глом Сварожичем бьют по рати Дыя перунами! Вырывали они деревья и дубами волотов били, в них бросали горы и скалы.
И раскрылася Мать Сыра Земля, и разверзлись горы Уральские – войско Дыево поглотили. И проклял Сварог дивий люд. Он простил лишь чудь белоглазую, что Сварожичам покорилась. От того проклятья Сварогова лица ди– вьих людей стали чёрными, белы волосы почернели. Заточил Сварог – царь небесный – в тех Уральских горах племя Дыя.
И раздался голос Всевышнего:
– Здесь сидеть вам – народам Дыевым – до Конца Сварожьего Круга!
И сказал Сварог Дыю-батюшке:
– По велению Бога всё станет так! Мы ж заключим мир и устроим пир!
И пришли Сварог со Семарглом, Дый с Чу– рилой в хоромы Дыя. Дый-отец Сварога и Ра– тичей сам сажал за стол белодубовый. Он гостей угощал, кубки им наполнял.
А Чурила, сын Дыя, догадлив был – забирал ключи золотые, открывал подвалы глубокие. Из подвала брал злато-серебро – подносил дары он Сварожичам. Пред Сварогом Чур низко кланялся:
– Я отныне тебе, царь небесный, служу, словно Дыю – родному батюшке!
И сказал Сварог:
– Гой еси, молодец! Будешь ты отныне в Ирии жить! Будешь в войске Сварожьем отныне служить!
я?
Бог отнёс Сварога с Чурилою во небесный Ирийский сад. И сказал Сварог:
– Будет пир горой!
Премладой же Чурилушка Дыевич стал по гридне Сварожьей похаживать и кудрями златыми потряхивать. Кудри жёлтые рассыпаются, словно скатный жемчуг катаются.
Засмотрелась на Чура Лада и сказала такое слово:
– Помешался во мне светлый разум, помутились ясные очи, глядя на красу на Чурило– ву, на Чурилины жёлтые кудри, на его золочёные перстни…
И сказал Сварог – царь небесный:
– Это Дый застилает очи, это Ночь застилает разум… Прочь уйди от стола, Чурила! Послужи-ка мне зазывателем, созови гостей на почестей пир!
И пошёл Чурила по Ирию – созывать гостей на почестей пир. Он ходил по саду Ирийс– кому, золотыми кудрями встряхивал. Кудри жёлтые рассыпаются, словно скатный жемчуг катаются.
И зашёл Чурилушка к Барме, да к жене его – ко Тарусе. Тут немного он призамешкался.
Долго ждал Сварог сына Дыева. Много ль, мало ль минуло времени – возвратился в гридню Чурилушка. В этот раз Сварог не корил его. Только Чур вошёл – снова пир пошёл…
ИНДРА, чур И КРЬІШЄНЬ
– Расскажи, Гамаюн, птица вещая, нам о том, как яблоки Ирия Индра захотел получить., Состязался как Индра с Чуром, как его образумил Крышень! %
– Ничего не скрою, что ведаю…
Говорил Дый-отец:
– Торжествует Сварог! Власть над Светом дана ему Богом! Но без Тьмы нет и Света. За ясным днём – наступает тёмная Ночь.
И послал Дый-отец тучу грозную, гром гремящий и частый дождь да ко Пановым тем горам. К сыну Индре, что Чёрным Камнем – простоял много сотен лет, врос по пояс в Ма– тушку-Землю.
То не туча накрыла Индру – то из Дыевых чёрных туч опустилася Пераскея. Оплела Змея его кольцами, Дый же в сына пустил Перуном.
И очнулся великий Индра. Овладел Змеёй– Пераскеей, содрогнулась Земля Сырая, и потрясся небесный свод.
Как в Индерии той богатой, да у Матери у Сырой Земли жил могучий бог Индрик Дые– вич.
И от Валуна – Камня Чёрного то не сизый Орёл выпархивал, то не яростный Бык выска– ки-вал – то выскакивал мощный Индра на могучем, Единороге.
И ходил он по тихим заводям, он стрелял гусей и лебёдушек. Всех повыстрелял ровно триста стрел. Ровно триста стрел, следом три стрелы. Не убил ни гуся, ни лебедя – стал он стрелы те собирать в колчан. И нашёл Змей Индрик все триста стрел, не нашёл он только лишь три стрелы.
Опечалился мощный Индра:
– Всем трём сотням стрел знаю цену, но потерянным трём – не ведаю. Золочёны они, обточены, в пятку вставлены камни-яхонты. Где стрела лежит – там огонь горит. Но не тем те стрелочки дороги, что горят в пяте камни– яхонты, а тем стрелочки были дороги, что пером орлиным оперены. Не орла, над полем летящего, а летающего над морем, что детей выводит на море. Как садится он на Алатырь – так на морюшко перья мечет. Проплывают там корабельщики, эти пёрышки собирают и по всем краям их развозят. Дарят перья царям, царевичам, дарят перья могучим витязям.
И решился Индрушка Дыевич:
– Я поеду к Камню горючему да ко той горе Алатырской. У Орла-то пёрышки вышип– лю и пущу летать по подоблачью! И добуду яблоки Ирия: кто откушает злато яблоко – тот получит вечную молодость, власть получит над всей Ёселенной!
И у Матушки у Сырой Земли стал просить он благословения. И сказала ему Мать Сыра Земля:
– Ах ты, гой еси, мощный Индра! Я не дам благословения по дороженьке ехать к Ирию. Есть на той дорожке заставы. Там у птицы клеву– чие. А у третьей – лежит Трёхголовый Змей. Ни пройти тебе – ни проехать!
Не послушался мощный Индра, оседлал коня и поехал. У коня во лбу рог отточенный, у коня-то шерсть – трёхлокотная, хвост и гривушка опускаются, по Сырой Земле расстилаются.
В три строки попона прострочена. Строчка первая – красным золотом, а вторая строка – чистым серебром, ну а третья-то – скатным жемчугом. Вплетены в неё самоцветы. В синем небушке светит Солнце – блещут камешки драгоценные. У коня подпруги – семи шелков, ну а пряжечки – красна золота, ну а шпёнеч– ки – все булатные. Шёлк не трётся, булат не гнётся, красно золото не ломается.
Поскакал по полю Единорог. Первый раз скакнул – за версту скакнул, а второй скакнул – так за сотню вёрст. Стал озёра он перескакивать, мелки реченьки промеж ног пускать.
И к горам толкучим приехал. И пред ним расступились горы, не успели вместе столкнуться – конь заставу быстро проскакивал, ко другой заставе прискакивал. Тут сидели птицы клевучие. Не успели крылья расправить – конь и ту заставу проскакивал, прискакал он к Змею Трёхглавому. Не успел тот хобот расправить – перескакивал Змея конь.
И приехал Индра в Ирийский сад. Он коня к колечку привязывал и входил во гридню Сварогову. И увидел он Ладу-матушку.
– Будь здорова, Лада-хозяюшка! Где, скажи, найти мне хозяина?
– В храме Крышнего, Сына Вышнего. Там Сварог Родителя славит вместе с Бармою и Чурилой.
137
Вот идёт сын Дыя по Сварге, по дороженьке по широкой. Та дороженька каменистая, и стоит деревянный храм да у Камешка Ала– тырского.
Вот проходит в храм Индрик лютый:
– Будь здоров, Сварог, царь небесный!
– Будь здоров и ты, мощный Индра! Ты зачем к нам в гости явился?
– Слышал я, что в саде Ирийском поднялась волшебная яблоня, а на яблоне той – златы яблочки. И садится на эту яблоню, и клюёт золотые яблоки молодой Орёл – сизы пёрышки. Я хочу отведать те яблоки, перья выщипать у Орла!
Промолчал Сварог, Барма лишь сказал:
– Рано перья считать у того Орла сизокрылого!
Выходили они из храма, становилися у дубравы. Говорил тут Индра сын Дыевич:
– Слышал я от Дыя-родителя, что богато Сварга украшена… А у вас всё здесь не по-нашему. Храмы все у вас деревянные, а дороженьки каменистые! А у нас в богатой Индерии
