Текст книги "Свято-Русские Веды. Книга Коляды"
Автор книги: Александр Асов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Тут нашёл буйный Велес жену молодую – удалую Ягу Святогоровну и отпраздновал с нею свадьбу.
Собирались на свадьбу весёлую со всего Света Белого гости, приползали и змеи ползучие из заморского царства Тёмного и устроили пир-гуляние.
И на свадьбе той сурья лилась рекой, горы рушилися от топота, и плескались моря, и дрожала Земля. Содрогалось царство подземное, гром дошёл до царства небесного!
Как женился Велес, сын Суревич, да на Бу– рюшке Святогоровйе, так у матушки не спросился, обвенчался – ей не сказался.
Рассердилась тогда Амёлфа, говорила сыночку гневно:
– Как же ты, сын Солнца, женился да на ведьме с зелёной кожей?! Аль Ягою ты околдован? Не ножища у ней – а грабли, не ручища у ней – а вилы, вместо носа – совиный клюв, ногти – когти, кинжалы – зубы, не волосья – ковыль-трава, кожа что елова кора!
Велес матушке так ответил:
– Видно, так завязано Макошью. А судьбину кто одолеет?
И сказал так Велес сын Суревич, и отправился погулять, в чистом полюшке пострелять.
Как езжал – говаривал матушке:
– Ай же ты, родимая матушка! Ты люби– береги Ясуню! Не жалей для ней яства сахарны! И пои её мёдом-сурьей. Спать клади в постели пуховые…
Как уехал он в чисто поле, так Амелфа топила баню и звала туда Свято горку. И горючий камень нажгла, и на грудь Ясуне его поклала. И вскричала тут Святогорка – горы дальние потряслися, Мать Сыра Земля всколебалась
И тогда Амелфа Земуновна одевала Бурю в рубашечку. И в колодушку белодубову во рубашечке положила. И три обруча набивала мать Амелфушка на колоду, а потом её опускала в волны синие Ра-реки. И тогда понесло колоду прямо к устьюшку в сине море.
Как у Велеса, сына Сурьи, в это времечко спотыкнулся конь, острый меч его затупился, слёзы частые покатились.
– Знать, с лучил ося что неладное с родной матушкой иль с супругой…
И вернулся он с чиста полюшка, и встречала его Амелфа.
Говорил тогда Велес Сурич:
– Ой же ты, родимая матушка! Не тебе меня надо бы встречать, в светлу горницу провожать, а жене моей дорогой!
Отвечала ему Амелфа:
– А она горда и спесива у окошка всё сидела, на кроваточке всё лежала, не пила она и не ела… и сбежала за сине море…
Он спросил сестрицу Алтынку:
– Где, скажи мне, моя супруга?
И ответила так Алтынка:
– А она плывёт в море синем во колоде из бела дуба. Проводила тебя Амелфа, парну банечку натопила. И позвала Ясуню в баню, нажигала горючий камень и её тем камнем свалила, и в колодушку уложила…
И пошёл к синю морю Велес, вместе с ним пошла и Алтынка. И закинул он частый невод. И достал из моря колоду, а потом её разбивал – и Ясуню там увидал.
И сказала тогда Алтынка:
– Плачь над телом Ясуни, Велес!
И заплакал тут Велес Сурич:
– О жена моя! О Ясуня! Почему ж тебя погубили? Почему ж тебя не любили? Заколдована Сыном Змея, обратилася ты в старуху. И никто за ужасным ликом не увидел прекрасный лик, не узнал в тебе дочь Плеяны и великого Святогора…
И собралися к телу Бури небожители и волхвы. И все плакали, причитали. И сказал тогда Велес мудрый:
– Среди вас вижу много плачущих, но не вижу я – оживляющих. Кто бы смог вернуть Святогорку!
И взмолился Велес премудрый Роду-батюш– ке Прародителю, богу Сурье-Ра и Земун.
Услыхал Рожанич молитву. И приблизился Ра великий, вместе с ним явилась Земун – златорогий Тур вместе с Турицей. Подошли бни к телу Бури, разомкнули её уста и разверзли её глаза. Дали выпить из рога сурьи.
И вздохнула тут Святогорка, поднялась она из колоды и у берега моря встала.
И раздался тут голос Рода:
– Велес! Как же ты взял жену, а у матушки не спросился? Брак не брак, коль против родители! Пусть отныне Яга будет в Нави, ну а Велес великий – в Яви. Распаялися ваши кольца! Перед Богом вы не супруги!
Так рассталися Велес Суревич и Ясуня свет Святогоровна. Велес стал жить в Яви и в Сварге, а Яга – за речкой Смородиной, в царстве Нави, где правит Змей.
И отныне все славят Велеса, и Алтынушку, її, и Амелфу, Бурю, Сурью-Ра и Всевышнего!
Е6Л60, ЕИЛА И ДОМНА
– Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как бог Велес женился на виле Вельмине, обращённой в Царевну Лягушку. Как её похищал Чёрный князь Кащей. Как она горой обернулась.
– Ничего не скрою, что ведаю…
Как во тех Уральских святых горах жил– был Сурья-Ра – Солнце Красное. Был он Су– рьей на небесах и стекал Ра-рекою с Уральских гор.
Как в Азовское море синее Ра-река несла свои водушки, так была супругою Солнца Амалфёюшка, дочь Земун.
И от бога Ра родила она бога Велеса – Аса Звёздного.
Изменил свой путь светозарый Ра. И свернул он в море Волынское, в жёны взял он деву Волынюшку.
И Волыня – вторая жёнушка, родила ему Хорса Сурича.
Рёк сынам своим светозарый Ра:
– Стар я, просит душа покоя. Я б хотел, чтоб вы поженились, дабы внуков я увидал. Вы возьмите стрёлы калёные и пускайте их во все стороны. Где стрела падёт – там и сватайтесь!
Выбирали стрёлы сыночки Ра. И пускали их в небо синее. И упала стрелочка Хорсова у дворца Зари-Зареницы. А стрела калинова Велеса унеслась за дальние горы.
И пошёл за стрелочкой Велес. Одолел он горы высокие, перешёл лесочки дремучие и вступил в болота зыбучие. Видит – вот на кочке Лягушка, держит в лапках она стрелу
Как же взять мне в жёны Лягушку?
Отвечала ему Лягушка:
– Знать, судьбина твоя такая! Завяжи-ка меня в платочек и неси-ка в Ирийский сад!
И принёс бог Велес невестушку. Ра увидел её – разохался, а Амелфушка мать разгневалась:
– Ты кого принёс, Велес Суревич! Аль Лягушкой ты околдован? Ведь Лягушка Яги не краше!
Говорила Лягушка Велесу:
– Не печалься ты, Велес Сурич! Знай же, я не просто лягушка! Я Вельмина – лесная вила! Змей меня обратил в Лягушку. Но заклятие то не вечно. Потому средь дня я – Лягушка, ну а ноченькой тёмной – вила.
Всё, как сказано, – так и сталось. Только скроется Солнце Красное, так Лягушка вилой становится. Красоты она несказанной: ни пером описать, ни вздумать. Под затылком её Ясный Месяц, по косицам её звёзды частые. Голосок её ручейком журчит…
И голубятся, и любуются Велес с вилою до рассвета. Но лишь первый луч Солнца Красного озаряет небесный край – вновь Вельминуш– ка покрывается лягушиной зелёной кожей.
И печалился Велес Сурич, что его супруги красу на Земле и Небе не знают…
Говорила Амелфа Сурье, чтоб устроил он испытание для невест своих сыновей. И тогда бог Сурья сынов призвал. И сказал он Велесу с Хорсом:
– Я хочу испытать невестушек – а умеют ли ткать и шить они? Пусть Заря-Зареница с Лягушкою мне к утру соткут по ковру.
Как пришёл домой Велес Сурич, так повесил он буйну голову. А Лягушка его спросила:
– Что ж повесил ты буйну голову? Аль случилося что неладное? Слово слышал ты неприветливо?
И ответил ей Велес Суревич:
– Повелел родитель, пресветлый Ра, нам ковёр узорчатый выткать.
– Не печалься, ложись, мой милый! Утро вечера мудренее.
Так сказала Лягушка Велесу, и уснул тогда Велес Сурич. А она с себя кожу сбросила, обернулася Мудрой Вилой, села ткать ковёр у окошечка. Где кольнёт иглой – там звезда горит, где кольнёт другой – там цветок цветёт, третьей где кольнёт – птица там поёт.
Не взошло ещё Солнце Красное – а уж вила закончила шить и ткать.
Вот пришли Велес с Хорсом к родителю, принесли ему два ковра. Как ковёр Зари разостлал бог Хоре – осветилась вся под все ленная. И сказал бог Ра:
– Тот ковёр – расстелю в колеснице Солнца!
Разостлал ковёр Велес Суревич – засияло
в нём Солнце Красное, засверкали и звёзды частые, птицы певчие песнь запели. И сказал бог Ра:
– Сей ковёр видел я у Рода-Родителя! Расстелите его в моей горнице! Будет он нас в праздники радовать!
Вновь Амелфа Ра подговаривает испытать Зарю и Лягушку. И позвал сыновей светоза– рый Ра:
– Сыновья вы мои любезные! Я хочу испытать невестушек, пусть они к утру испекут по чудесному караваю!
Как пришёл домой Велес Суревич – так повесил он буйну голову. А Лягушка его спросила:
– Что ж повесил ты буйну голову? Аль случилося что неладное? Слово слышал ты неприветливо?
И ответил ей Велес Суревич:
– Как мне, милая, не кручиниться? Повелел родитель, пресветлый Ра, нам к утру испечь каравай!
– Не печалься, ложись, мой милый! Утро вечера мудренёе.
Так сказала Лягушка Велесу, и уснул тогда Велес Суревич. А она с себя кожу сбросила – обернулася Мудрой Вилою, стала печь большой каравай. И хитро его изукрасила – Красна горочка в серединочке, а на горочке этой Ирийский сад, и стоит в саду терем Солнца, распевают там птицы певчие…
Не взошло ещё Солнце Красное – испекла она каравай.
Вот пришли Велес с Хорсом к родителю, принесли ему караваи.
Как попробовал Ра каравай Зари – так сказал:
– Хорош караваюшка! Будем есть его ранним утром!
Как увидел Ра вйлин каравай – изумился он и раз-охался, раз попробовал, и ещё, ещё… И весь съел не оставив крошечки:
– Вот уж хлеб так хлеб! Караваюшка! Да таким только в праздник потчевать! Во Великий Сварогов день!
Вновь Амелфа Ра подговаривает испытать Зарю и Лягушку. И призвал сыновей светоза– рый Ра:
– Приходите-ка, сыновья, вы с невестушками на пир. Будем пить и есть, веселиться, после пира устроим пляски. Я желаю видеть и знать, как невестушки ваши пляшут.
Как пришёл домой Велес Суревич – так повесил он буйну голову. А Лягушка его спросила:
– Что ж повесил ты буйну голову? Аль случилося что неладное? Слово слышал ты неприветливо?
И ответил ей Велес Суревич:
– Как мне, милая, не кручиниться? Мне мой батюшка наказал, чтобы я тебя пригласил на пир. Как же я гостям покажу тебя?
– Не тужи, мудрый Велес, иди на пир. За тобою следом и я приду. Как услышишь гром – не пугайся. Говори: «Невестушка едет! Лягушо– ночка в коробчонке!»
Вот пришёл бог Велес на пир один. Стали гости над ним смеяться:
– Что же ты пришёл без Лягушки? Где ж такую красавицу выискал? Чай, болота все исходил?
Сели все за столы, стали есть и пить. Вдруг раздался грохот, и стук, и гром. И все гости со страху вскочили с мест. И сказал им так Велес Суревич:
– Вы не бойтесь – невестушка едет! Лягу– шоночка в коробчонке!
И тогда во двор бога Солнца Ра колесница златая выкатилась. В колесницу ту кони впряжены – шесть буланых и златогривых. И спускается с колесницы девица – Премудрая Вила. И на платье её – часты звёздочки, Месяц Ясный – на голове, и такая она красавица – ни пером описать, ни вздумать.
Подала она руку Велесу. За столы садилась дубовые да за скатерти самобраные.
Стали гости есть, веселиться. А Вельми– нушка выпьет сурьи, а последочки во рукав польёт. А закусит лебедем – косточки во другой рукав побросает.
Как попили гости, поели – от стола они поднимались и пустилися в плясовую. И пошла плясать млада вилушка. Как махнёт рукой – станет озеро, а другой – летят белы лебеди. Все дивуются и любуются.
– Как ты нас, Вельмина, порадовала!
Стала вила петь – все заслушались. Закурлыкали белы лебеди, и запел в лесу соловей…
А бог Велес встал полегонечку, с пира он ушёл потихонечку, побежал скорее в свой терем. Там увидел кожу лягушечью. И схватил её – в печку бросил.
– Разгорайся, Огонь палящий! Ты сожги, Семаргл, кожу вилы! И с неё заклятье сними!
Воротилась Вельмина с пира. И увидела – кожи нет. Опечалилась и заплакала:
– Ай же ты, милый муж мой Велес! Потерпел бы ты только день один – я б навеки стала твоею! А теперь мы должны расстаться – не разрушить заклятья Вия!
Закружился тут Чёрный вихорь, задрожали горы высокие, все дубравушки приклонились. То на Змеюшке Пятиглавом прилетел Кащеюшка Виевич:
–
Ай же ты, неразумный Велес! Ты зачем сжёг кожу Лягушки? Коль не ты надел – не тебе снимать! И за кожу Премудрой Вилы – ты заплатишь своею кожей! Стань же, Велес, ты Чудо-Юдом! Пусть заклятие будет крепко! Сокрушить великие чары лишь девица красная сможет, что полюбит тебя всем сердцем даже в сём ужасном обличье!
И Кащеюшка, Чёрный князь, подхватил Пре– МУДРУ ЮВилу – и взлетел на Змеюшке чёрном, и умчался в Тёмное Царство.
И остался Велес в лесу Чудо-Юдушкою ужасным. Стала кожа его – что елова кора, ну а волосы – что ковыль трава. Стали ноги, как грабли, а ручушки – вилы, нос его обратился в совиный клюв, ногти стали как когти, а зубы – кинжалы, а глаза – колодцы бездонные.
И Кащей прилетел в царство Тёмное, и влетел в чёрный замок Вия, ввёл в него Вельмину пленённую.
Брал её за ручушки-белые да за перстни её золочёные. И хотел Вельминушку целовать.
Но сказала ему Вельмина:
– А у нас замужние женщины до трёх лет ещё не целуются. Не целуются, не милуются…
И ответил Кащеюшка Виевич:
– Будь по-твоему, млада вилушка! Впереди у нас вечность целая! Подождать три года – не времечко.
•Ц. не врем<
И ушёл гулять в царстве пекельном. Стал стрелять из лука железного во летучих мышей, чёрных галок. Стал гонять жаб, змей, скорпионов и охотиться на пещерных крыс.
И своим он слугам наказывал:
– Коль Вельминушка закручинится – дайте ей подружек-служаночек, волкодлакушек и вампирш. Пусть они её развлекают.
о
Как уехал Кащей на охоту – подошла Вель– мина к окошечку. Села вилушка и заплакала. Мимо шла мать Вия – Седунюшка. И спросила она у вилы:
– Что ж ты плачешь и уливаешься?
И ответила млада вила:
– А сегодня во светлом Ирии отмечают праздник – Седыев день! Праздник Родушки-Праро– дителя… Все гуляют и веселятся… Я же здесь сижу у окошечка, слёзы горькие проливаю!
– И у нас, – Седуня ответила, – ныне чествуют все Седыя. Он и мой Родитель, и Вию – Дед. А Кащеюшке будет Прадед. Есть и нам что
< ныне отпраздновать!
И позвала она к виле нянюшек, и дала на– питочков разных. И с козлом любимым Седу– иевым погулять её отпустила.
Выходила гулять Вельмина, нянек допьяна напоила. Только нянюшки те напились – сразу же в кусты повалились. И козла Седуни зарезала – в жертву Роду в Седыев день.
И коня она отыскала, и из плена прочь поскакала.
То не белая лебедь по небу летит – то Вельминушка от Кащея бежит. Жемчуг ме– ■п чется по её груди, на руке её перстенёк горит.
И под нею конь растягается, хвост и грива коня расстилаются.
И навстречу ей Дарьюшка-река. И взмоли– лася вила речушке:
– Ой ты, матушка! Дарьюшка-река! Есть ли на тебе броды мелкие? Иль мосточечки хоть калиновы? Может, где-то есть перевозчики?
И подплыла к виле колодушка, а в колодуш– ке перевозчик – сам великий бог Китаврул.
И взмолилась ему Вельмина:
– Ой ты гой еси, Китаврулушка! Ты меня доставь на ту сторону! К отцу-матери, роду– племени! Я за то тебе заплачу! Дам тебе коня, кунью шубочку, скатный жемчуг и перстенёк!
Китаврул же с ней не торгуется и с ухмылочкой говорит:
– Не хочу я ни злата, ни жемчуга, и ни шубочки, ни коня! Млада вилушка, выходи-ка ты замуж нынче же за меня!
И нд речи те Китаврулушки млада вилушка отвечала:
– За меня и Велес сам сватался! Про иных я здесь умолчу… Как же я пойду за тебя? Даже в шуточку не хочу!
Что за топот и крики слышатся? Вой звериный, вороний грай… То бежит погоня Кащея!
– Не уйдёшь от нас! Догоняй!
И на Камешек Бел-горючий тут Вельми– нушка поднималася, и ударилася о Камень.
Там, где вилушка упадала, – там святая горушка встала. Где упали вилины руки – вырастали вязы и буки. Там, где ноженьки вилы пали, – ёлки-сосенки вырастали. А где русая пала коса, – поднималися там леса. Кровь где вилушка проливала – речка быстрая побежала…
Как бог Велес три года сватался, только все пугались несчастного, обращённого в Чудо-Юдо.
Посылал он свататься матушку и сестру родную Алтынку к Домне, дочери Славы-Сва. Уж они его и нахваливали, младу Домнушку уговаривали.
– Ты иди за Велеса, Домнушка!
Только смотрит она из окошечка – видит, ходит по саду Велес. Как увидела – испугалася:
– Ой, зачем же вы говорили мне, будто Велес – хорош-пригож? Лучше нет его в целом свете! И походка его будто львиная, тиха речь его лебединая. А глаза его – ясна сокола, ну а бровушки – чёрна соболя! Он сутул– горбат, наперёд покляп. Руки-ноги —кривы, а глаза – косы, голова – котёл пивоваренный, брови – будто собаки, а кожа – кора, не волосья на нём, а ковыль-трава!
И слова те на слух пали Велесу, за беду ему показалися, за насмешку стали великую. Воротился Велес от Домны. Говорил сестрице Алтынке:
– Ай же ты, сестрица любимая! Соберём мы пир и девичий стол. Пригласи-ка ты Домну Славовну хлеба-соли есть да медок попить. А меня, скажи, будто дома нет. Мол, ушёл он в лес лесовать за лисицами и куницами да за разными мелкими птицами.
И пришла Алтынушка к Домне:
– Ай же ты да, Домнушка Славовна! К нам на пир пожалей медку попить! Ещё Велеса нынче дома нет. Он ушёл в леса за лисицами да за разными мелкими птицами…
Не пускает Домнушку матушка:
– Не ходи-ка ты, Домна Славовна, на почестей пир, на девичий стол! Мне ночесь спалось, во сне виделось… Будто я ношу золоты ключи, а один из них потеряла, и с руки моей падал перстень…
Отвечала ей Домна Славовна:
– Куда ночь пошла – туда сон прошёл!
Одевалась она скорёшенько, и умылась
она белёшенько, и пришла на пир, на девичий стол. Заходила она в палатушки. Видит: Велес сидит во главе стола. Говорит он так званой гостьюшке:
– Ай, добро пожаловать, Домнушка, ко сутулому да горбатому! Ко ногам кривым и глазам косым! Проходи, садись за дубовый стол!
И взмолилася Домна Славовна:
– Отпусти меня, Велес Суревич! Я забыла в тереме перстень – тот, которым нам обручаться!
И ответил ей Велес Суревич:
– Ты, где хочешь, ходи, лишь меня люби!
И пошла-побежала Домнушка из палатушек
белокаменных. Заходила в кузню Сварогову и ковала булатный нож. И ушла она в чисто полюшко, и на нож тот бросилась сердцем.
– Не достанься ты, тело белое, да сутулому и горбатому! А достанься ты да Сырой Земле!
И где кровь пролилася Домнушки, речка быстрая побежала – заструился там тихий Дон.
И остался тут Велес Суревич без невестушки Домны Славовны. И ушёл в лесочки дремучие, скрылся в горушки и долины…
И отныне все в день Седыя славят Вилуш– ку и Седуню, бога Велеса, сына Сурьи! С ними вместе и Домну славят!
г ВЄЛЄО И АОЯ ЗВЄЗДИНКЛ Ч
–
Расскажи, Гамаюн, птица вещая, нам о том, как Ася Звездинка бога Велеса полюбила…
– Ничего не скрою, что ведаю…
Как во том Святогоровом царстве жил купец богатый Садко! Почитал он Велеса мудрого. И во всех краях, где он хаживал, богу Велесу строил храмы.
И имел он много товаров, золотой казны, самоцветов. И имел трёх дочек любимых, и любил он их больше жизни, больше всех сокровищ земных. Всех сильней любил дочку младшую – Асю, правнучку Святогора.
Вот пришла пора отплывать по делам тор– говым-купеческим в тридесятое государство. Собираясь в дорогу дальнюю, так сказал Садко дочерям:
– Много ль, мало ль в дороге буду, то не ведаю, дочки милые! Вы ж живите достойно, смирно. Коль исполните мой наказ – привезу такие подарочки, о каких вы только мечтаете…
И сказала так дочка старшая:
– Государь ты мой, родный батюшка! Не дари ты мне чёрна соболя, злата-серебра, жемчугов, подари венец королевский из камней драгих самоцветных, чтоб в ночи сиял, словно Месяц, ну а днём горел – Солнцем Красным!
И Садко сказал старшей дочке:
– Хорошо, пусть будет по-твоему! Знаю я, есть в царстве заморском тот драгой венец самоцветный. Он хранится у королевы, спрятан в каменной кладовой во пещерочке под горою за двумя дверями железными, за тремя замками булатными… Да, работушка будет трудная, но казне моей всё откроется.
Поклонилася дочка средняя:
– Государь ты мой, родный батюшка! Не дари ты мне чёрна соболя, злата-серебра, жемчугов – дай хрустальное чудо-зеркальце, чтоб, смотрясь в него, я не старилась, красота моя прибавлялася!
И ответил он средней дочери:
– Хорошо же, дочь моя милая! Знаю я, что в царстве заморском у царя с царицей прекрасной есть волшебное чудо-зеркальце. Скрыто зеркальце в башне каменной, что поставлена на горе. За семью дверями железными, за семью замками булатными. Вышина горы триста саженей, и ведут к той башне ступени – их три тысячи без единой. И на каждой ступени – воин, и ключи от этих дверей та царица носит на поясе. Да, работушка будет трудная, но казне моей всё откроется.
Поклонилась и дочка младшая:
– Государь ты мой, родный батюшка! Не дари ты мне чёрна соболя, злата-серебра, жемчугов, не вези богатых даров. Привези лишь алый цветочек – да такой, чтобы в свете нашем не найти его было б краше!
Призадумался тут купец. Мало ль, много ль проходит времени, стал ласкать Садко дочку младшую, говорил он ей таковы слова:
– Ой, дала ты мне, дочь, задачку – потя– жельше, чем сёстры старшие. Как найду я цветочек аленький? Как узнаю, что он всех краше? Поищу его в царствах дальних… А найду нет – я не ведаю…
и поплыл Садко через морюшко, торговал в тридесятом царстве, продавал товары втридорога, покупал чужие втридёшева, трюмы нагружал златом-серебром и каменьями драгоценными.
Много ль, мало ль проходит времени – он добыл венец самоцветный старшей дочери на забаву, средней дочери – чудо-зеркальце. Но не смог найти младшей Дочери тот заветный алый цветок.
Был Садко в садах королевских, был и в княжеских, был и в царских. Видел много цветочков алых – но никто не мог поручиться, что их краше нет в целом свете. Говорили ему садовники, что ещё прекрасней цветы во горах высоких Ирийских, только в горушки те святые нет пути-дороженьки смертным…
и поднялся Садко на кораблике ко истокам великой Ра. Плыл от самого моря Чёрного ко горам высоким Ирийским..
Вот уж реченька стала узенькой, обмелела и запорожела. И сошёл Садко с корабля, и пошёл Садко с корабельщиками по горам, холмам и долинам. Брёл Садко лесами дремучими и болотушками зыбучими… И дружков в пути растерял – кто пропал в болотной пучине, кто назад повернул иль в реке утонул…
А Садко всё шёл без дороженьки.
Видит: лес пред ним расступается, а за ним опять задвигается. И не слышно рыку звериного, и шипения нет змеиного, писка в норочках нет мышиного, нет в ночи и крика совиного… Только сердце бьётся в груди, только ви– свет впереди…
Выходил Садко на поляночку. А среди поля ны широкой там стоит чертог белокаменный и сверкает огнями многими. И украшен чертог златом-серебром и каменьями самоцветными. Все окошечки в нём растворены, и играет дивная музыка…
И входил Садко в золотой чертог. Видит: лестница бела мрамора с позолоченными перилами, по бокам вода бьёт ключами, и цветы растут, птицы песнь поют. ^Входит в залы Садко и в горницы – и везде убранство богатое, только нет кругом ни души.
И дивится Садко чуду-чудному, только думает про себя: «Как красиво здесь и богато, только кушать путнику нечего…» Лишь подумал он – перед ним вырос стол, уставленный яствами. Сел за стол Садко без сомнения – и напился, наелся досыта. Не успел он встать, оглянуться, а стола с едой как и не было… Только музыка не смолкает…
И дивится Садко чуду-чудному, только думает про себя: «Хорошо бы лечь отдохнуть…» Глядь – пред ним кроватка резная, пуховик на ней, как гора, лежит, пуху мягонького, лебяжьего… И заснул Садко, и забылся…
"Утром встал с кровати высокой, а уж платье ему приготовлено. Одевался он, умывался, кушал завтрак. И снова стал по палатам дивным прохаживать. Всё казалось ему лучше прежнего. И сошёл он с лестницы мраморной с малахитовыми перилами и выхаживал в чудный сад.
Ходит он по саду – дивуется. Спеют там плоды на деревьях, и цветы цветут расчудесные, по цветочкам летают бабочки, и ключи там бьют, птицы песнь поют.
Видит он: перед ним на пригорочке расцветает цветочек алый. Красоты цветочек невиданной, что ни в сказке сказать, ни вздумать. От него по саду волшебному разливается чудный запах…
Дух в груди Садко занимается, резвы ноженьки подгибаются, и сёрдечушко разрывается.
– Вот какой он, цветочек алый! Нет его в целом мире краше!
И сорвал Садко тот цветок – в тот же миг безо всяких туч гром ударил, сверкнула молния и под ним земля зашаталась. И явился перед купцом сам бог Велес Сурич – чудовищем, коим стал по заклятью Вия после похищенья Вельмины.
И взревел Чудо-Юдище дико:
– Что ты сделал! И как посмел мой цветочек рвать заповедный? Я цветочком тем утешался и хранил его пуще ока… Я – бог Велес, хозяин сада! Я кормил тебя и поил. Ты ж мне чем за то уплатил?
И со всех сторон завопили:
– За цветочек аленький – смерть!
И упал Садко на колени:
О – Ой ты, гой еси, Велес-батюшка! Ты прости меня неразумного! Не вели казнить, вели миловать, дай мне словушко только вымолвить… У меня есть дочки любимые – и хорошие, и пригожие. Обещал я им дать подарочки: старшей – дать венец самоцветный, средней – зеркальце подарить, и цветочек аленький – младшей, в целом свете его нет краше… Старшим я добыл по подарку, только младшей най-
ти не смог… Но увидел я тот цветочек во саду твоём, мудрый Велес! И подумал, что ты богат, жалко ль будет тебе цветочка?..
И ответил так буйный Велес:
– Нет тебе от Велеса милости! Но одно есть только спасение. Отпущу тебя невредимого, награжу казною несчётною, подарю и алый цветочек, коли вместо себя ко мне ты одну из дочек пришлёшь. Я обидушки ей не сделаю, будет жить в чести и приволье. Стало груст-но мне одному, пусть развеет она мне горе…
Падал ниц Садко пред хозяином, лил купец горючие слёзы.
– Ой ты гой еси, Велес-батюшка! А как быть, коли дочки милые не пойдут к тебе по хотению? Аль прикажешь их приневолить? Да и как к тебе добираться? Я три года шёл без дороженьки, по каким местам, сам не ведаю…
И ответил так Велес мудрый:
– Пусть придут они по хотению, по любви к тебе, родну батюшке. Ну а коли не захотят, сам вертайся за лютой смертью. Как дойти сюда – не твоя печаль. Вот возьми-ка, Садко, мой перстень – со рубином алым из Китежа. На мизинец его наденешь, будешь там, где сам пожелаешь…
Начал думать Садко думу крепкую: «Лучше с дочками мне увидеться, ну а коли меня не выручат – приготовлюсь я к лютой смерти…»
И надел перстенёк на палец.
Не успел Садко оглянуться – он стоит во славном Царьграде на своём широком дворе. И в ту пору в ворота въехали караваны его богатые, и казны на них больше прежнего.
И встречают его дочурки. И целуют его, и милуют. И зовут его словом ласковым. Принимают его подарочки, дочка старшая – дорогой венец, дочка средняя – чудо-зеркальце, дочка младшенькая – цветок. Только видят – печален батюшка, есть на сердце его тоска.
И сказала так дочка младшая:
– Мне богатства твои ненадобны, и цветочек алый не радует* коли ты нерадостен, батюшка. Ты открой-ка нам, в чём печаль твоя. Не таи от дочек кручинушку…
И ответил так дочерям Садко:
– Я нажил богатство великое, но не смог беду отвратить. Дал обет такой богу Велесу: если он меня возвратит домой и подарит цветочек алый, я отдам ему дочь родимую. Коль никто из вас не решится жить у Велеса, бога лютого, обращённого в Чудо-Юдо, – я умру тогда смертью скорой…
Испугалися дочки старшие, разбежалися и попрятались. Только младшая так сказала:
– Коль ты мне принёс аленький цветок, значит, надо мне выручать тебя, отправляться жить к богу Велесу. Буду я служить зверю лютому, может, он меня и помилует…
и с отцом прощалась Звездиночка, и брала она аленький цветок, перстень на руку надевала.
В тот же миг она оказалась во палатушках бога Велеса на кроватушке золочёной и на той перине лебяжьей. И легла она почивать – утро вечера мудренее…
А наутро она проснулася и пошла чертоги осматривать. И ходила она много времени, на диковинки удивляясь. И казалося ей всё краше, чем рассказывал родный батюшка.
И сошла она во зелёный сад. И запели ей соловьи, зазвенели ключи хрустальные, и цветы пред ней преклонились. И взяла она аленький цветок – посадить его захотела. Он же сам из рук её вылетел и вернулся на стебелёк. И расцвёл опять краше прежнего.
И Звездиночка так сказала:
– Значит, мой хозяин не гневается и со мною он будет милостив.
Тут на стеночке беломраморной буквы огненные явились:
«Не хозяин я, а послушный раб. Что тебе, госпожа, захочется – в тот же миг исполню с охотою».
Изумилась Ася словам таким:
– Не зови меня госпожою! Будь же добрым мне господином, не оставь меня своей милостью… Я из воли твоей не выступлю… Я за всё тебе благодарна…
Стала жить так Ася Звездиночка. Всякий день её беспечален, всякий день – нарядушки новые, и убранства, и украшения. Подают ей руки невидимые яства-кушанья, угощения. Всякий день катанье весёлое по лесам, полям и дубравушкам – в колесницах волшебных без упряжи… И приветы и речи ласковые шлёт ей Велес словами огненными всё на той стене беломраморной…
И увидела Ася – Велес полюбил её больше жизни. И тогда она захотела говорить с ним и голос слышать. И молила она хозяина. И явилися ей слова на той стеночке беломраморной:
«Приходи сегодня в зелёный сад во свою беседку любимую. И скажи: я слушаю, Велес!»
Много ль, мало ль проходит времени – прибежала Ася Звездиночка во свою беседку любимую. А сердечко у ней трепещет, как у пташечки, в клетку пойманной.
– Говори со мной, добрый господин! После всех твоих многих милостей – и звериный рёв мне не страшен…
И услышала Ася милая ровно кто вздохнул за беседкою. И услышала голос страшный, дикий, сиплый, как волчий вой. Испугалась она и вздрогнула, но приветливые слова скоро сердце ей успокоили. Стала слушать она речи умные, на душе её стало радостно.
С той поры беседы пошли у них – целый день в саду на гуляниях, в тёмных лесушках на катаниях.
Только спросит Ася Звездиночка:
– Здесь ли ты, мой добрый хозяин?
Отвечает ей мудрый Велес:
– Здесь я, твой неизменный друг!
И не страшен ей голос дикий. И идут у них речи долгие, и за ласковою беседой незаметно уходит время…
Много ль, мало ль минуло времени – захотелось Асе Звездиночке увидать обличие Велеса. И просила о том друга верного. Долго Велес не соглашался, испугать её опасался:
– Не проси меня, Ася милая! Ведь меня в обличье чудовища устрашаются даже звери! Мы живём с тобою в согласии и друг с другом не разлучаемся. А увидя мою личину, ты меня, конечно, оставишь. Я ж навек тогда затоскую…
Не послушала Ася милая.
– Я не разлюблю тебя, Велес! Во любом об личье явись! Если стар человек – будь мне дедушка. Коль середович – будь мне дядюшка. Если молод ты – будь мне братушка. И поколь жива – будь сердечный друг!
