Текст книги "Безумное такси"
Автор книги: Александр Граков
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Через несколько минут появилась Ирина, все так же цветя невинной улыбкой. В руках у неё был поднос, уставленный выпивкой и закуской: два графинчика – с коньком и водкой, большая ладья с салатом, две розетки с красной и черной икрой, большая пицца и блюдо с вареными раками.
– Сейчас принесу жаркое, – она лукаво взглянула на смущенного донельзя Софонова. – А десерт не отменяется, папочка? – и тут же убежала к стойке бара.
– Слушай, что это за десерт такой? – взмолился Кирилл Алексеевич.
– Ты что, с луны свалился? – Владик чуть графин с коньяком из руки не выпустил. – Трахать будешь Ирку после того, как все это выпьем и съедим?
– Буду, а как же, – с готовностью заявил Софонов. – Я же её хотел пощупать, попробовать...а она все за три минуты.
– Ну, тогда готовь сто долларов предоплаты, – прервал его разглагольствования Владик. – Здесь так принято: будешь потом, или настолько упьешься, что не сможешь – плати за желание.
– Слушай, я же ей только что пятьдесят отдал, – возмутился Кирилл Алексеевич.
– Тьфу, блин! – сплюнул с досады Владик. – Ты, старичок, удовольствие получил?
– Ну, получил... относительное.
– Так и заплатил же чисто символически – пятьдесят баксов здесь некоторые дают на чай официанткам – просто так. А теперь тебе предлагают настоящий трах – на целый час удовольствия. Уловил разницу?
– Уловил, – признался Софонов. – Только денег жалко. – А они твои, эти дегньги? Ты их что, офигенным трудом законопатил? Плати, Кирюша, если имеешь желание, пока я не забрал у тебя назад баксы – за твое скопидомство.
– А ты за что заплатил двести пятьдесят, – поинтересовался Софонов, поспешно достав из кармана сотню.
– За птичку моложе Ирки на целых три-четыре года, – самодовольно признался Владик. – Уважаю совращать малолеток. А у тебя нет желания...
– Нет-нет, мне хватит Ирины, – поспешно заверил его Софонов моральные и нравственные устои давали о себе знать даже здесь, в этом борделе. Хотя где-то в глубине души все же шевелился этакий червячок низменного желания...
– Боишься, что денег не хватит, – усмехнулся презрительно Владик. Хватит, не беспокойся, не то, что на нас двоих – ещё на целый табун, – он дернул замок на барсетке, приблизил её к лицу управляющего и у того дух перехватило – толстенная пачка баксов выглядела внушительнее, чем Китайская стена.
– Откуда?... – пролепетал Кирилл Алексеевич. Ему и во сне не привиделась такая сумма.
– Оттуда, – жестко усмехнулся Владик, по новой разливая коньяк. Уметь надо шефа еть – знаешь такую пословицу? Так что пей, Кирюша, закусывай и развлекайся сегодня за всю прошлую и на всю оставшуюся жизнь другого такого случая может больше не повториться.
– Дай подержать барсетку, – вдруг ни с того, ни с сего попросил Кирилл Алексеевич.
– Это ещё зачем? – удивленно поднял брови Владик.
– Понимаешь, я за всю свою трудовую жизнь никогда не держал в руках суммы, о которой мечтал, – признался Софонов. – Вернее, держал, даже большую, но то были государственные казначейские билеты, а не деньги, понимаешь? А вот чтоб так держать бабки, которые можно прокутить за один вечер – другого такого случая может больше не повториться – твои же слова.
– Я тебя понял, – серьезно сказал Владик. – На, держи, – он снял ремешок сумочки со своего запястья и передал её Софонову. Тот с благоговением принял её, подержал, взвесил на руке.
– Тяжелая, зараза.
– А это потому что в ней находятся не только деньги, но и то, чем их зарабатывают, – ухмыльнулся Владик.
Вдруг за большими окнами бара раздался спаренный рев моторов и темноту ночи за окном прорезали несколько мощных лучей – ярких, направленных.
– Милиция, облава! – всполошился Софонов, вскакивая из-за стола.
– Сидеть! – жесткая, неожиданно сильная рука отбросила его обратно на стул. – Насмотрятся доимоседы сраные боевиков по телеку, а потом всех подряд пугают. Рокеры это, понял? Или байкеры, хрен знает, как их сейчас принято называть. Не бойся, они безобидные парни, если их не цеплять понапрасну.
Входная дверь распахнулась на обе половинки, хряснув ими по стенам.
– Всем сидеть, где сидите! – в бар ворвался лохматый кучерявый парняга, очень смахивающий на цыгана. Он размахивал здоровенным пистолетом, а глаза его были расширены до предела.
– Обдолбленный, – безошибочно определил Владик, – выцедив свой коньяк.
– Сидеть всем, я сказал! – снова заорал цыган. – Это ограбление!
Вслед за ним в бар ввалились ещё парней восемь – все в коротких кожанках, стриженные налысо.
– А ну, быстро отдай назад барсетку, – жестко приказал Владик управляющему. – Да не над столом, идиот, а под столом, – он ловко нацепил ремешок сумочки на запястье левой руки и снова успокоился.
А Софонова наоборот, начало трясти мелкой дрожью, постепенно переходившей в крупную.
– Ну вот, погуляли! – забормотал он. – Я так и знал, что из дому мне выходить по ночам нельзя – обязательно произойдет что-то хреновое. Плакали теперь наши денежки.
– Ну, я так не думаю, – Владик с хрустом отломил у большого рака клешню и спокойно стал ковыряться в ней вилкой.
– Это почему же ты так не думаешь? – почти взвизгнул Управляющий.
– А потому – глаза нужно не в заднице иметь, а во лбу. Ты посмотри на охранников.
Точно – те вели себя довольно странно для такой стрессовой ситуации. Вернее, никак они себя не вели: те, что ходили по залу, продолжали променад, как ни в чем не бывало, а двое за столиком возле эстрады спокойно цедили водку из больших стопок. На бармена же вопль цыгана произвел впечатления даже меньше, чем, допустим, жужжание пролетевшей мухи – он как ни в чем не бывало продолжал играться с шейкером, ловко смешивая напитки.
– Следовательно, отсюда сдедует вывод: этого психа здесь слишком хоорошо знают, чтобы обращать на него внимание, – Владик покончил с одной клешней рака и принялся теперь за вторую. – И мне очень кажется, что это тот, ради которого я сегодня, Кирюша, притащил тебя в это стойло.
Немного подуспокоившись, Кирилл Алексеевич хлопнул подряд две рюмки коньяка – чтобы снять внезапный стресс.
Однако не все посетители бара были так наблюдательны, как они – многие с вытянувшимися лицами смотрели на эту банду бритоголовых, неизвестно с какой планеты свалившихся им на головы во время ночной идиллии. Лишь девочки, сидевшие на коленях расслабляющихся здесь парней и мужиков, улыбались скептически, но пристойно – краешком губ.
– Руки и кошельки на стол, – приказал между тем цыган, пройдя к стойке бара и махом выцедил стоявшую там смесь из шейкера бармена. Тот и глазом не моргнул.
Большинство из присутствующих покорно выполнили требуемое, со страхом поглядывая на лысое сопровождение цыгана. А тот вдруг расхохотался, пряча пистолет под расшитую рубаху, за пояс.
– Ну, как я вас шуганул, интеллипупия,а?
Тишина наступила такая...в общем, полнейшая тишина. И в ней разрывом гранаты раздался хруст разгрызаемой скорлупы – Владик продолжал с упоением обсасывать уже раковую шейку.
– Привет, Сека, – невозмутимо поздоровался один из омоновцев, сидевших за столиком у эстрады.
– Но цыган даже не взглянул в его сторону – все его внимание было приковано к Владику, продолжавшему как ни в чем не бывало расправляться с раками. Сека подошел к их столику и с любопытством понаблюдал некоторое время за процессом уничтожения вареных членистоногих. Софонова снова стало поколачивать – глаза у этого цыгана были неестественно расширены, с какими-то кошачьими сузившимися зрачками. Точно, или обкурился, или нанюхался мальчик под самое некуда.
– А ты что же, чувак, совсем нас не боишься? – наконец вкрадчиво спросил он у Владика.
Тот невозмутимо положил скорлупу на край тарелки, вытер салфеткой рот и взглянул в мутноватые глаза предводителя психов.
– Не-а.
Ответ короткий и достаточно емкий. Но такой не устраивал Секу.
– А почему не боишься? – продолжал он допытываться, наливая себе коньяка из графинчика, стоящего на столе, в рюмку Владика. Затем тяпнул этот коньяк.
– Потому что я вас знаю, – все так же невозмутимо ответил Владик. Девяносто рублей, – добавил он.
– Что девяносто? – не понял Сека.
– Ты нам должен за рюмку коньяка. Графинчик его стоит тридцать долларов, это примерно девятьсот рублей по курсу черного рынка, – терпеливо объяснил Владик. – В графин влазит примерно десять рюмок. Девятьсот разделить на десять – будет девяносто рублей за рюмку. Но, конечно, если ты подсел за наш столик, чтобы выпить за дружбу...
– Я за дружбу? – Сека вскочил со стула, на который было присел и в бешенстве уставился на Владика. – С тобой пить на брудершафт, фрайерская твоя харя? Да кто ты такой, чтобы сам Сека пил с тобой на брудершафт?
Владик тоже поднялся, нависая над столом – он был примерно на голову выше этого самого Секи, и уставился ему прямо в глаза.
– Я тот, говнюк, кто снабжает тебя и твою шпану теми самыми штуками, одной из которых ты только что размахивал у входа, – свистящим шопотом сказал он. – И я не понимаю, куда смотрят эти сраные омоновцы, подрабатывающие здесь ночью, после дневного дежурства, по сути, обыкновенными сутенерами.
Владик явно напрашивался на скандал. И добился своего – ярость Секи начала зашкаливать за всякие разумные пределы. Ему создали славу простые окружные обыватели, настолько запуганные бандой ночных мотоциклистов, что боялись из дому сами выходить – не то что выпустить свое пятнадцати-шестнадцатилетнее чадо. А чадо все-равно сбегало от них в подобный бар, договорившись со сверстниками о круговой поруке типа "я пошла (пошел) к однокласснику учить уроки". А этот не был из числа простых обывателей – он был непонятным. А все непонятное бесило Секу ещё больше.
– Ну ты, лошара, счас я тебе покажу, кто в этом борделе хозяин! – он рванул из-за пояса пистолет, теперь уже с вполне определенной целью. И тут, наконец, дозрела пара ментов, которые ходили по залу.
– остынь, Сека, – предупредил один из них. – Еще минута такого беспредела, и мы вызываем наряд. Хочешь загреметь в обезьянник со всей своей шатией?
– Если хотите разобраться – топайте на улицу, там сейчас простор для разгула, добавил второй, – решительно выдергивая рацию из заднего спецкармана. – Так что, вызывать патруль?
– Не нужно, – процедил Сека, убирая вновь пистолет под рубаху. – Я думаю, этот лох выйдет с нами на улицу – проветриться, а заодно отлить.
Восемь человек за его спиной заржали, словно табун жеребцов.
– А почему бы нет, – пожал плечами Владик и швырнул рюмку, из которой пил только что Сека, на кафельные плитки пола. Затем хлебнул глоток коньяка прямо из горлышка графина и встал из-за стола.
– Ты куда,Владик? – пролепетал Софонов. – А это...как же я?
– Что, боишься остаться один? – спросил, ухмыльнувшись, тот. – Ну, если хочешь, пошли с нами, проветришься.
Перспектива этой прогулки была столь очевидной, что управляющий с ужасом отрицательно замотал головой.
– Не...я лучше столик покараулю.
– Боишься, фпайер, – презрительно уточнил Сека. – И правильно делаешь. А вот твой корешок, видать, ещё непуганый. Ну ничего, это дело наживное.
У видя Владика в сопровождении девяти отморозков, двое ментов, дежуривших на входе, подтянулись и приняли стойку гончей, учуявшей добычу.
– Надо звонить, Саша, – тревожно пробормотал один другому. – Сейчас здесь будет труп. Ты же отлично знаешь этих придурков на мотоциклах – они всегда доводят начатое до конца. А концов потом не сыщешь, как ни старайся – слишком влиятельные люди их предки.
– Все это так, Вань, – ответил второй. – Я их сам на дух переваривать не могу. Но ты, видать, забыл, что у нас охрана этого борделя – левый послерабочий заработок, по-простому "левак". Нас здесь просто нет сейчас здесь, понятно? А раз мы дома смотрим телевизор, то как можем, скажи, вызвать тревожную группу в какой-то там бар?
– Так что, значит, хана парню?
– Выходит, хана по всем статьям, – уныло согласился Иван. – И все, что мы можем сейчас сделать, чтобы спасти в дальнейшем свои задницы – это уйти внутрь бара, чтобы выпить по стаканчику чего-нибудь согревающего. Тебе не кажется, что вдруг похолодало, Сань?
– Еще как кажется, – согласился его напарник. И они, пропустив группу парней в кожанках, поспешили внутрь заведения. Тем более, что пришло время смены.
Прямо у бара на тротуаре стояли девять припаркованных мотоциклов – в основном "Хонды", но присутствовал один "Харлей Дэвидсон" – это Владик успел ухватить краем глаза, проходя мимо, впереди всех сопровождающих. Сейчас можно было запросто дернуться на отрыв, петляя по тротуару, как заяц, чтобы не схлопотать посланную вдогонку пулю. Или прыгнуть в пролегающий за баром яр, по дну которого текла безымянная речушка, с риском тут же сломать себе шею... Мысли Воадика были прерваны металлическим звяканьем за спиной. Он обернулся – лысоголовые выиаскивали из петель, притороченных сбоку к сиденьям, металлические клюшки для гольфа. Это означало – будут бить.
– Мы тебе дали возиожность слинять, фраерок, уважая твое достойное поведение там, в баре, – Сека подходил к нему, поигрывая клюшкой. – Ты не воспользовался этой возможностью, значит, у тебя что-то свое на уме. Что?
– Я хотел поговорить с вами, – признался Владик, доставая из барсетки сигарету и зажигалку. Прикурив, он снова бросил зажигалку в сумочку.
– Зато мы с тобой базарить не собираемся, – весело ответил Сека. – А знаешь, что мы сделаем? Для начала перебьем тебе руки и заберем ту зажигалочку, от которой ты только что прикуривал – очень она мне понравилась.
– Дурак, – просто сказал Владик. – В барсетке лежит больше восьми тысяч баксов, а ты о какой-то зажигалке бакланишь.
– Серьезно? Покажь, – потребовал Сека.
– Пожалуйста, – Владик по новой запустил руку в барсетку. Тотчас же глухо хлопнуло, клюшка, выпав из рук Секи, зазвенела об асфальт, а сам он стал медленно заваливаться влево, закрыв руками лицо. Парни в кожанках, шедшие за ним, недоуменно стали, наблюдая за падением лидера, а когда, наконец, поняли, что случилось, дернулись и попятились – в руке у Владика был самый настоящий "Глок-17" со встроенным глушителем.
– Стоять, козлы! – презрительно процедил Владик. – Сейчас в магазине осталось шестнадцать зарядов, так что как раз хватит по одному на каждого из вас, ещё и на ваших ишаков останется, – мотнул он стволом в сторону мотоциклов. – Менты на "леваке", потому и не хотят быть свидетелями наших разборок, так что перестрелять вас до рассвета я успею. А сейчас сложите в кучку эти железки и отойдите на пару шагов назад – жизнерадостно улыбнулся он банде.
Парни повиновались молча, затем отошли назад и зашушукались. Они не понимали этого длинного, с пистолетом. Сека, их предводитель, был отморозком, да. Они и себя считали отморозками – не боялись, когда в куче, ни Бога, ни черта. Но те были неосязаемыми образами, а этот длинный – вот он, рядом, с многозарядным пистолетом в руке, из которого только что так хладнокровно застрелил Секу. Стоит себе, покуривает – спокойный, наглый, самоуверенный. И непонятный. Вот таких-то и надо бояться.
– Чего ты хочешь, в конце-концов? – вперед чуть выступил здоровенный парняга – = кожанка на нем только что не трещала. – Чего ты к нам привязался?
– Это я к вам привязался? – расхохотался Владик. – Это ваш придурок Сека придолбался к нашему столику.
– Действительно, придурок, – с неожиданным презрением выдал здоровяк. – Он в последнее время вообще был невменяемый – нанюхается коки и становится бешеным бычарой. Наши предки уже три раза по непонятке вытаскивали нас из ментуры – и все из-за него. А после того взрыва вообще... – тут он спохватился и прикусил язык.
– Ну продолжай, что же ты? – Владик подошел ближе и упер ствол "Глок-17" в поясницу здоровяка. – А вы, ребятки, пока посидите на ступеньках, покурите, – предложил он остальным. – Так, кучнее, ещё кучнее чтоб я вас всех видел в секторе обстрела. Тебя как звать, браток?
– Мышка, – неожиданно выдал здоровяк. Владик вновь было хихикнул – так не соответствовало погоняло фигуре этого типа, но тут же вновь посерьезнел.
– Лучше бы, конечно, Микки Маус, но для начала сойдет и так.
– Да меня вообще-то Мишкой зовут, а парни подправили одну букву – для хохмы, – объяснил Мышка.
– Слушай, а вот тот взрыв, про который ты напомнил сейчас – это не Леха, Колян и Сема взлетели тогда на воздух вместе с машиной? – Владик пристально уставился ему в глаза. мышка виновато опустил голову.
– Да чего уж там, Секи-то теперь нет. Да, тогда он подорвал этих мудаков за то, что они опустили в СИЗО нашего Фонтана.
– А самого Фонтана кто же тогда угостил настойкой на циане? продолжал допытываться Владик.
– Ты что, следак? – хмуро глянул на него Мышка.
– И близко возле него не был, – на полном серьезе ответил Владик. – Я просто интересуюсь.
– Да Сека и передал, через одну телку – она заморочку дежурному устроила – ну, подставилась, а он после угостил бутылочкой Фонтана, доложился Мышка. – Слушай, убери пушку, если хочешь базарить по делу, попросил он.
– Это почему еще? – поинтересовался Владик.
– Престиж теряется. Я, как-никак, являюсь заместителем лидера...
– Являлся, – поправил его Владик, засовывая пистолет в барсетку. – Но рука у меня, смотри, на рукоятке, так что стреляю я через барсетку так же, как и без нее, – предупредиол он.
– Да ладно, брось, – махнул рукой Мышка. – Сека всем уже надоел своей кокой и беспределом. И поэтому стал отщепнцем.
– Это как? – не понял Владик.
– Ну, чужим стал нашей группировке. Но его все боялись, потому терпели. Он мог запросто пристрелить только за то, что ему не вовремя доставили порцию кокаина. так погибли уже две наши девчонки и один классный парень.
– Слушай, а трупы вы куда прячете? – спросил Владик. – Насколько я наслышан о вашей банде...то есть группировке, после вас не остается никаких следов. И трупов тоже. Вы их что, съедаете тут же, на месте? – пошутил он. – Тогда куда деваются кости?
– А вот этого я тебе не скажу, хоть убей, – процедил Мышка. – это не только мой секрет – от него зависят наши жизни и свобода, понял?
– Ну хоть намекни.
– Сжигаем, – просто ответил мышка. – Есть котельная...все, кранты, больше ни слова.
– Ну и не надо, – приободрил его Владик. – Я это к чему – сможете туда же упрятать труп своего лидера...чтоб без следов?
– Да как два пальца об асфальт, – ухмыльнулся Мышка.
– Ну и действуйте, пока менты не вышли покурить, – подтолкнул его Владик. – Ты теперь лидер, Мышка, так что командуй.
– Та-ак, значит, "Харлей" мой, – обрадовался тот и, подняв парней со ступенек, принялся отдавать распоряжения.
Клюшки были всунуты на надлежащие им места, один из лысых сел на свою "Хонду", сзади усадили тело Секи и примотали его к мотоциклисту резиновыми бинтами. После этого рявкнул движок и обоих седоков – живого и мертвого, унесло в неизвестном направлении.
– Ну вот, теперь поговорим в спокойной обстановке, – Владик присел на лавку неподалеку от бара. – Что потребляет твоя группа, Мышка? Ведь вижу кокаин вам не по нраву, а дурь между тем, по всем признакам, вы принимаете. Что?
– Морфин, – признался Мышка. – Сейчас им все поголовно увлеклись. Кайф офигенный, и стоячка с вечера до утра – двойное удовольствие, как говрят в рекламе. Но дорожает, сука, не по дням, а по часам.
– Этот? – спросил Владик, доставая из своей всеобъемлющей барсетки плоскую картонную упаковку с двенадцатью ампулами.
– Ага, – глаза Мыцшки прикипели к коробке – газосваркой не отделить.
– Держи, – просто сказал Владик, передавая морфин Мышке. – Отныне будете получать от меня регулярно и по потребности.
– А что мы должны делать за это? – с опаской спросил Мышка, жадно хватая коробку.
– Да то же, что и делали – веселиться по ночам, – успокоил его Владик. – Отбуцкать там кого-нибудь, списать по надобности. А для начала...знаешь элитную новостройку? Ну ту, что на западной окраине, почти в самом лесу.
– Да повсюду только и говорят об этом суперпроекте.
– Ну и мы поговорим. Отойдем-ка в сторонку, пошушукаемся...
Владик вернулся в бар спустя минут сорок после своего ухода. За окном слышался удаляющийся рокот моторов – на освободившийся мотоцикл сразу же нашелся хозяин – один из тех, кто приехал сюда на заднем сиденье. По пути Владик сунул в руку одного из омоновцев, дежуривших до этого на улице, пятьсот баксов.
– Хорошо работаете, ребята – чистота и порядок гарантированный. Это вам за заботу о нашем досуге.
Мент вытаращился на него, как на привидение, но поблагодарил за внеплановый навар. Честно сказать, он не надеялся увидеть уже этого парня, по крайней мере, на этом свете...
– Владик, ты? – обрадовался Софонов так, словно узрел родную душу. – А я уж думал...
– То, что ты думал, Кирюша, засунь себе оьратно в штаны, – прервал его словоизлияния Владик, наливая в его рюмку водки. – Ну, за полный успех нашего сегодняшнего безнадежного дела. Эх, гульнем сегодня! Кирюша, домой можешь не возвращаться сегодня – завтра шеф позвонит прямо из кабинета твоей жене и сообщит, что в связи с необходимостью твоего круглосуточного присутствия на сдаточном объекте особой важности...ну и так далее. Ты меня понял?
– Не-а, – признался вконец обалдевший Софонов.
– Да что тут непонятного, бухгалтер? Хватай Ирку за задницу и тащи её в любую из свободных комнат хоть до утра – здесь таковые имеются.
– А деньги, у меня не хватит, – жалобно трепыхнулся Софонов.
– Не боись, я оплачу, – потрепал его снисходительно по плечу Владик. А те, что я дал, можешь себе на такси оставить. Или там жене на новые колготки, – хихикнул он, опрокидывая стопку водки.
– А ты как же? – спросил Кирилл Алексеевич.
– Я-то? – Владик откинулся на стуле, затянулся и мечтательно выпустил дым в потолок. – Сперва подберу парочку самых презентабельных девах – для работы днем в магазине сантехники. Это сделает завбаром Мухтар – он мой давний корешок. А затем...ну это уже совсем не твое дело, Кирюша.
Владик не хотел до конца рушить и так уже порядочно пошатнувшиеся моральные устои бывшего номенклатурного работника.
Глава 27. Н Е Т Е Л Е Ф О Н Н Ы Й Р А З Г О В О Р.
"Десятка" и "УАЗ" почти одновременно подкатили к рынку с внешней стороны опоясывающего территорию кирпичного ограждения.
– Вот оно, – торжествующе указал Валера на проем в стене, заделанный металлическим щитом. – Это то самое окно, в которое мы принимали с Серегой унитазы...и прочее сантехническое барахло.
– Ставим машины на стоянку перед рынком, – распорядился Толян, – а в магазин пройдем пешком. – Может, там обед сейчас.
– Да нет, они без обеда работают, и допоздна, – заверил его Валера. Ибо как сказал Вовенарг "Праздность более утомляет, чем труд".
– Слушай, ты бы засунул куда-нибудь на время свои выссказывания,а? обернулся к нему Толян, прыгая через лужи, оставшиеся от недавнего дождя и размахивая кейсом, зажатым в руке. – Ибо как сказал твой любимый Лабрюйер "Один из признаков посредственности – беспрестанная болтовня".
Валера в изумлении заткнулся и продолжал хранить молчание до самых дверей магазина. Кстати, открытых.
Толян, прежде чем войти, осмотрел фасад магазина. Нормальная отделка, и вывеска соответствует её качеству: "Лучшая сантехника Европы и мира". А под ней – реклама сотовых телефонов. Ну что ж, посмотрим, что внутри.
Валера вслед за ним вошел в магазин и остановился, пораженный – за прилавками, посреди дорогих предметов личной гигиены стояли две обаятельные девушки в дорогой униформе: темно-синих блузах с табличкой на груди и черных юбках, не прикрывающих красивых округлых коленей. Даниил и дядя Вася замерли в дверях, восхищенные тем блеском и дороговизной, которые излучал, казалось, каждый стеллаж этого престижного заведения.
– А где же Лиля и Нина? – растеряно спросил у продавщиц Валера.
– Молчи, философ несостоявшийся, – зло шепнул ему Толян.
– Мы только первый день работаем, – защебетала меж тем одна из девушек. – Не знаем ни Лили, ни тем более Нины. – А нас зовут...
– Ксения и Дарья, – бесцеремонно прервал её Толян. – Прочли на ваших визитках, – заметив удивление в глазах Ксении, пояснил он. – Скажите, девушки, а можно увидеть вашего заведующего?
– Наш заведующий – шеф фирмы "Линия плюс" Роман Юрьевич Боровиков, довольно торжественно провозгласила Даша, подходя ближе. – Его заместитель Мухтар будет минут через двадцать. Простите, а что вы хотели? Может быть, мы сможем помочь?
– Может быть, – согласился Толян. – Я хотел спросить – если мы наберем этих приборов оптом – скидка полагается?
– А как же, – охотно откликнулась Ксения и выложила на стеклянный прилавлк глянцевый прайс-лист. – Вот суммы, на которые вы приобретаете товар, а напротив – система скидок, действующая на эту неделю.
– А что, неплохо, – изучив прайс-лист, понял Толян – чем больше платишь, тем больше процентов сбрасывается.
– Хорошо, вот вам шпаргалка, – он передал Ксении список необходимого оборудования, составленный Шкафом, – а вот двое грузчиков, котрые помогут перенести эти вещи в грузовик, – указал Толян на дядю Васю и Даниила. – А мы пока походим по рынку. Что-нибудь еще? – он заметил ожидание в глазах Ксении.
– Предоплата, – напомнила она. – Вы обязаны оплатить двадцать пять процентов заказа, прежде чем его начнут грузить в машину.
– Да хоть весь заказ, – Толян положил кейс на прилавок.
– Вы это все оплатите наличкой? – подведенные бровки Ксении полезли на лоб.
– Ну не перечислением же, – Толян отщелкнул замки и поднял крышку. Так что неси два калькулятора.
– А зачем два?
– Один контрольный, на нем я буду дублировать ваши подсчеты, мадам, радушно улыбнулся ей Толян. И заметив посмурневшие сразу физмономии продавщиц, подбодрил их.
– Не волнуйтесь, девушки, свои комиссионные вы получите сполна.
После этих слов улыбки на лицах Ксении и Даши стали вдвое обаятельнее.
Товара вышло на сумму в шестнадцать с половиной тысяч долларов. Толян зплатил из кейса и оттуда же начал отсчитывать продавщицам их комиссионные – десять процентов. В это время в магазин вошел вечно неунывающий Мухтар в белом костюме и светло-коричневых плетеных полуботинках.
Увидев его, Валера сразу подтянулся и уцепился за рукав Толяновой куртки.
– Это он, Толик. Один из них.
– Цыц, нишкни! – вызверился тот на него также шепотом, продолжая невозмутимо отсчитывать тысячу шестьсот пятьдесят долларов.
– Вот, девушки, это вам за прекрасное обслуживание и отличную рекламу товарного ассортимента, – во всеуслышание заявил он, придвигая деньги по прилавку поближе к Даше. – Ну что, будем грузить?
– Послушайте, какие люди в Голливуде! – Мухтар и здесь не обошелся без своей знаменитой присказки. А когда мельком глянул в кейс Толяна, который тот собирался захлопнуть, заулыбался ещё шире.
– Да, не каждый день встретишь в магазине такого оптового покупателя. Парни, а вы больше ничего у нас не забыли прикупить?
– Например? – Толян не мог проигнорировать его вопрос.
– Сотовый телефончик, например, – предложил Мухтар. – И сим-карту к нему.
Толян задумался – а почему бы нет? Сейчас, пока он располагал такими деньгами... В конце-концов телефон ему был просто необходим по работе – в квартире Анжелы на время ремонта не работал ни один стационарный.
– А-а, была не была – давай, – махнул он рукой.
– Триста баксов, всего триста баксов, – обрадовано зачастил Мухтар, убегая в подсобку.
Настроив трубку и введя в неё код, он протянул мобильник Толяну.
– Пользуйтесь на здоровье. – Больше ничего не надо?
– Привет, Мухтар, – поздоровался Валера из-за спины Толяна.
Тот наморщил лоб, припоминая, затем вновь расцвел в улыбке.
– А-а, привет, дорогой! Ну, как в тот раз после меня закончили разгрузку?
– Слушай, ты знаешь, что в тот вечер убили Нину и Лилю, которые открыли этот магазин? – в упор спросил у него Валера.
На чело Мухтара сразу набежала тень печали, а сам он погрустнел.
– Знаю, Валера-джан, как не знать. Сволочь какая-то попалась – не понимаю, что плохого кому-то могли сделать эти две прекрасные девушки.
Толян отшел от них и повернулся спиной – вроде бы разглядывал товары, раложенные по стеллажам. Но он не пропускал ни одного слова, сказанного Мухтаром и Валерой за спиной.
– Не подскажешь, кто их отвозил в тот вечер? – продолжал нажимать Валера.
– Слушай, ну откуда мне знать? – развел руками Мухтар. – Ведь ты же видел – я уехал раньше. У меня бар на руках, отличный бар – "Шоу-герл" называется. Заходите, пожалуйста, я посетителям всегда рад. В тот день шеф фирмы "Линия-плюс" Роман Юрьевич попросил меня доставить товар со станции в магазин. Потому что у меня есть тентованая фура для продуктов. Я помог, слушай – сам лично привез товар. Потом поспешил в свой бар – как раз к открытию успел...
– А девушки откуда? – спросил Валера.
– Слушай, что ты все как следователь – откуда да откуда? разгорячился Мухтар. – Боровиков попросил меня найти продавщиц – я нашел. Из своего бара нашел, девчонки хотят подработать – днем работают здесь, а вечером в баре официантками. Что ещё хочешь знать?
– Спасибо, больше ничего, – Валера отошел от прилавка и, закурив, вышел на улицу. Вскоре к нему присоединился Толян. Пока Даниил и дядя Вася носили сантехнику в "УАЗ", они не спеша пошли по рынку.
– Этот Мухтар привозил тогда оборудование, – сказал после паузы Валера.
– Слышал уже, – Толян тоже вытащил сигарету. – Ну, а дальше что?
– Я вспомнил ещё кое-что. Кроме оборудования, мы выгрузили в подсобку громадный стальной сейф.
– Ну?
– И к нему притащили три картонные коробки. Одну из них бросили неловко и она лопнула по торцу. Я ненароком заглянул внутрь, ведь щель была почти перед носом. В этих коробках была стружка, Толик.
– А что, мобильники не перевозятся в стружке? – иронично усмехнулся Толян, подходя к прилавку с хозтоварами. – Смотри, какая кельма классная из нержавейки. Давай пару штук прикупим? – он полез в карман за кошельком, передав кейс Валере.
– Да погоди ты с кельмами! – загорячился Валера. – Я вспомнил ещё кое-что. После разгрузки мы все уселись за прилавок – отметить это дело, а Нина пошла закрывать окно приемки – ну, тот металлический лист. Он, между прочим, на колесиках, и задвинуть его – минутное дело.
– Ну и что?
– А ничего – Нина возилась в подсобке минут пятнадцать – так долго, что Лиля пошла помогать ей.
И что-помогла?
– Да окно было уже закрыто, а Нина в это время полоскалась в умывальнике. Долго мыла руки. И все-равно они у неё потом пахли смазкой.
– Постой, чем пахли? – Толян отложил в сторону строительный мастерок и взглянул на Валеру.
– Ну, смазкой.
– А ты откуда знаешь, чем пахли руки Нины.
– Оттуда. Я, когда сказал очередной тост, поцеловал ей руку – теперь вспомнил. И рука её пахла этим...ну, знаешь, есть такой спецсолидол желтенький – его применяют для смазки особотрущихся деталей.