Текст книги "Безумное такси"

Автор книги: Александр Граков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Адвокат с деньгами и водкой прибыл через сорок минут. А через час все трое были свободны, как мухи в полете. Проходя к выходу мимо Фонтана, все дружно плюнули на него. Он промолчал, только сверкнул глазами исподлобья.

– Вышли мы все из народа! – заорал Леха от избытка чувств, очутившись за воротами отделения.

– Дети семьи трудовой, – подхватил неуверенно Колян осипшим голосом. Братва, опохмелиться бы не мешало, а?

– Вот счас у меня дома и опохмелимся, пообещал Леха. – Представляешь: раннее утро, голубки только-только уснули после ха-арошего траха на моей круглой кровати...у-у-у, гады! – а тут мы, как снег на голову. Бац! И ваши не пляшут.

– А почему ты думаешь, что именно строитель окопался у твоей Анжелки? – поинтересовался Сема.

– У меня что, по-твоему, глаза на заднице были, когда они там, в ресторане, в гляделки играли друг с другом? – свирепо повернулся к нему Леха.

– Молчу, как рыба об лед, – поднял лапки кверху Сема.

– То-то же. Эй, таксист! – заорал вдруг Леха – на противоположной стороне улицы стоял частник на "пятерочке" – с табличкой и фонариком на переднем стекле.

– Ну, чего тебе? – парень приопустил стекло и высунулся наружу.

– Частный элитный сектор знаешь? – вся троица перешла к машине.

– А кто его не знает.

– Гони туда, получишь бабки.

– Рано еще, там ворота закрыты, – парень попытался поднять стекло.

– Раз тебе говорят гони, значит гони, – набычился Леха. – Я там живу, понял, так что все пароли и входы-выходы назубок знаю.

– Ты там живешь? – таксист чуть из машины от смеха не выпал. – Видел я, из какой вы квартиры только что выпали.

– Ах ты с-сука, он ещё понты наводит! Да мы счас и без него домчимся быстрее ветра! – Сема рванул дверную ручку машины – заблокировано. А из щели приопущенного стекла на них остро глянуло дуло револьвера.

– Домчишься, конечно. Но только на небеса. Ты что, лох, не знаешь законов ночного извоза – бабки вперед, а потом заказывай музыку.

Аргумент в его руке был довольно весомый и Леха смутился – с собой ни у одного из них денег не было: что не оставили в ресторане, то вытрясли в "сортировке".

– А-а, блин, подавись! – он отстегнул со своей бычьей шеи золотой цепок граммов на семьдесят и сунул его в щель. Тотчас две задние дверцы такси гостеприимно отщелкнулись.

– Прошу, господа, устраивайтесь поудобнее. Домчимся быстрее ветра, парень насмешливо покосился на Сему. – Только без глупостей, – предупредил, трогаясь с места. – Там под вашими задницами энное количество вещества в тротиловом эквиваленте, а кнопочка у меня на панели. Так что или поедем хорошо, или ваши задницы поскачут по асфальту отдельно. Врубились?

– Ах, эти ночные извозчики – такие непредсказуемые! – томно закатил глаза Колян. – Погоняй, ямщик, сегодня ты нам без надобности, есть дела поважнее.

Проехали больше половины пути, как вдруг таксист засуетился, хлопнул крышкой бардачка.

– Тьфу, черт! Сигареты закончились. Ага, вон и комок по пути. Посидите минутку, сбегаю приобрету.

Он тормознул, хлопнул дверцей и помчался к виднеющемуся невдалеке киоску. Посидели, помолчали.

– Колян, а ну глянь, он случайно ключ в замке не оставил, поинтересовался Сема.

– Ага, аж два – один запасной, – съязвил тот, заводясь с полоборота. Да где эта скотина шляется? Возле киоска его уже нет.

– Может, за него отлить зашел, – неуверенно предположил Сема.

– Я вот все прикидываю, братки, – задумчиво промолвил Леха, чуть прикрыв глаза. – Стал бы простой частник так вот запросто трясти шпалером на виду у отделения милиции? И потом, эта шутка о тротиловом эквиваленте мне вовсе не понравилась. Значит, одно из двух: либо этот шутник работает на ментов, либо это один из... Атас, братва! – заорал он вдруг. – Рвем из этой таратайки!

Как же – ни на одной дверце не было ручки-открывашки.

– Опускай стекла! – скомандовал Леха – он сидел как раз посередине.

Стекла успели опустить лишь до половины

– Поздно веники вязать, мальчики, – злорадно хихикнул таксист – он точно стоял за киоском с дистанционкой в руке, и палец его лежал на красной кнопке. – Это вам за Фонтана – летите, на здоровье, быстрее ветра! – и давнул кнопку.

Громадный огненный клубок вырос на месте его машины, а потом мощным взрывом смело вывеску "Пиво-воды-сигареты" с фасада киоска, за которым стоял таксист.

– Плохо крепишь, дядя, – весело сказал он выбежавшему на взрыв тучному мужику с обвислым брюшком и белым сейчас лицом. – Дай пачку "Лаки-Страйк".

Тот с минуту ошалело вглядывался в него, затем махнул рукой.

– Да иди ты! – и трусцой побежал к месту взрыва.

– Спасибо! – парень взял пачку прямо с витрины, распечатал, закурил, и, задумчиво разглядывая две "Скорые", подлетевшие к чадящему кострищу, произнес, ни к кому особо не обращаясь.

– Вот что меня удивляет – почему у нас медики всегда оперативнее милиции? Ответ может быть только один: потому что народ им доверяет больше, и поэтому в первую очередь звонит на ноль три. А может, звонят все-таки в милицию, но от волнения палец промахивается на одну дырочку ниже?

Так и не решив для себя этой дилеммы, парень доходит до автобусной остановки и вскакивает в первую попавшуюся маршрутку.

Глава 20. В О З В Р А Щ Е Н И Е Б Л У Д Н О Г О С Ы Н А .

Первым проснулся Толян. Сперва от кваканья входного звонка, а затем от глухого равномерного стука – словно какой-то идиот долго и упорно бился башкой о стену, пытаясь поймать ускользающую мысль. Такое сравнение могло прийти, конечно, только спросонья – когда человеку помешали досмотреть во сне что-то очень приятное и согревающее. Но оно – это самое приятное и согревающее, оказалось вовсе не грезами – Анжела лежала тут же, рядом, даже не думая рассеиваться в щедрых лучах солнца, льющегося в найденную между портьерами щель. Такая же прекрасная и желанная, как и вчера, и ночью. Значит те, кто стучал, пришли её отобрать? Ну уж хрен вам, господа, со всего огорода! Мысль о собственной бренности земного существования даже искрой не промелькнула в голове Толяна. Сейчас дороже и важнее всего было именно вот это белокурое голубоглазое существо, безмятежно раскинувшееся на простынях во всей своей неотразимой красе.

– Анжелка, проснись, – он принялся вовсю тормошить девушку. Проснись, слышишь.

– Ну что ты распрыгался , как кузнечик, – она приоткрыла слегка затуманенные сном глаза, затем потянулась к нему всем телом и потерлась носом о плечо. – Эх, такой сон убил, единоличник.

– Это нас пришли убивать, слышишь! – Толян вновь основательно тряхнул её за плечи, чтобы вытрясти остатки сна. – Не иначе твой благоверный приперся с дружками сводить счеты. У вас в доме хоть какое-то оружие имеется?

– Слушай, стучит вроде кто-то, а? – прислушалась Анжела, проигнорировав его вопрос.

– Ну, а я о чем тебе толкую! – потеряв терпение, заорал Толян.

Вот теперь Анжела проснулась окончательно. С кровати её будто катапультой выбросило. Она принялась лихорадочно одеваться, рядом то же самое проделывал Толян. Они словно соревновались, как в армии салаги, на скорость одевания.

– Ты что-то спросил вроде бы? – натянув на себя прямые брюки и блузку, Анжела окончательно проснулась.

– Оружие в доме есть? – Толян бестолково метался по спальне.

– Ты собираешься голым сражаться за честь своей дамы? – одновременно в ней проснулось чувство юмора.

– Да я же и ищу, что бы накинуть на себя! – в отчаянии воскликнул Толян. – Все мои вещи остались в сауне.

– Возьми вон тот большой пакет и разверни, – посоветовала Анжела. А сама спокойно присела к ночному столику, не обращая внимания на стук и закурила, следя за его действиями.

Толян развернул пакет: бежевого цвета костюм, того же оттенка замшевые туфли, зеленая в полоску рубашка-апаш...даже сирийские хлопковые трусы с молнией спереди, шелковая белоснежная майка и носки "Адидас" – полный комплект настоящего мужчины.

– Это не мое, – он выронил из рук носки.

– Твое, твое, – успокоила его Анжела. – Мы вчера с подругами накупили, пока тебя обрабатывали в сауне. Одевайся поживее, тебе ещё кофе готовить.

– Какой там кофе! – вновь заорал Толян, не попадая ногой в штанину брюк. – Я тебя, кажется, об оружии спросил. Если Твой Леха...

– Это не Леха, дорогой, – Анжела спокойно стряхнула пепел с сигареты в изящную костяную пепельницу.

– А кто же тогда? – опешил Толян.

– Наташка, вот кто.

– Ты кто – Вольф Мессинг или бабка Ванга?

– Послушай, дорогой Толичка, – усмехнулась снисходительно Анжела, если бы ты сейчас выпил настоящего горячего кофе , у тебя намного лучше бы варила голова. Ну прикинь, будь это мой драгоценный Леша со товарищи, разве стали бы они утруждать себя звонками и стуком в дверь? Да они бы её просто вынесли вместе с косяком. Сопоставь это с тем, что я тебе рассказывала о них ночью...

Толян сопоставил. По всему выходило – не Леха.

– А почему ты уверена, что это Наташа.

– Потому что она всегда по утрам будит меня первой. И именно таким вот способом – каблуком туфли по стеклу двери. Стекло, кстати, бронированное.

– И долго она вот так дубасить будет? – глупо спросил Толян, натягивая туфли.

– Пока я не открою, – вновь усмехнулась Анжела. – А знаешь, почему раньше не открыла? Это ей маленькая месть за то, что она ночью предательски удрала от нас.

Затем загасила окурок в пепельнице и пошла к выходу из спальни.

– Стой! – кинулся ей наперерез Толян. – А вдруг они...это, в заложницы её взяли.

– А зачем им заложница? Ты кто – Шварценеггер, или Сильвестр Сталлоне, – смерила его насмешливым взглядом Анжела. – Хотя, признаться, смотришься ничего себе. Так что пошли вместе встречать гостей.

Толян вздохнул и пошел вслед за ней вниз, стараясь не замечать варварского беспорядка вокруг, сотворенного дружками Лехи.

Наташка влетела в прихожую с таким ошалело-счастливым видом, что Анжела сразу все поняла.

– Твоя афера удалась.

– На все сто процентов, Анжелочка, на все сто! – она бросилась на шею подруге и принялась обцеловывать её, повизгивая от восторга. – Одним ударом мы избавились от трех уродов сразу. Теперь мы свободны и счастливы.

– Источник информации, – категорично потребовала Анжела, отрывая Наташку от себя. – Я тоже хочу быть уверена на все сто процентов. Вспомни, сколько раз их хоронили, даже в прессе, а они все воскресали, словно Фениксы из пепла.

– Сека позвонил мне по мобильнику. Он...

– Стоп, – придержала её Анжела. – Это должна слышать и Ольга, – она ухватилась за мобильник. – А мы пока займемся завтраком.

– ...Он сам взорвал их в автомобиле, – рассказывала спустя час Наташа за чашкой кофе в той же компании, которая присутствовала ночью. – Они подсели к нему, как к таксисту-частнику. И адрес, Анжелочка, назвали твой.

– Тогда, девочки, нам нужно выпить, – заявил доселе молчавший Толян. За свое второе рождение.

– И за избавление от мук, – добавила Наташка.

– А ещё за богатое наследство, – лукаво взглянула на всех Ольга.

– Бли-ин, – пораженно протянул Толян. – Это что ж получается? Родственников, насколько я понимаю, у ваших бывших мужей никаких...

– Они детдомовские, – ввернула Анжела.

– Значит, вы теперь владелицы всего того, что на вас записано. Ну, мне пора, – засобирался он вдруг, отставляя недопитую чашечку с кофе.

– Ку-уда? – ухватила его за рукав пиджака Анжела.

– Как куда? – Меня там бригада, небось, обыскалась – второй день носа не кажу на стройку, а объект сдаточный, между прочим. И сестренка в больнице...

– Как сестренку звать? – поинтересовалась Ольга. – И где работает?

– Лялька...то есть, Лиля. А работает в "Линии плюс", помощником шефа.

– Я знаю Ляльку очень хорошо, – торжественно заявила Наташа. – Мы с ней в одном ателье, у одного и того же мастера прически делаем. Там и познакомились. Однако она мне ничего не говорила о том, что у неё есть такой братик, – она со смехом хотела влепить в губы Толяна сочный поцелуй. Анжела мигом вспыхнула и напряглась, а Толик мягко отстранился.

– Не нужно, Наташ. То, что было ночью...

– Однако... – вновь протянула Наташа, внимательно взглянув по очереди на Анжелу и Толика. – Ну, если уж на то пошло, то я и видов на тебя никаких не имела. Подумаешь. какой-то бригадир строительной бригады! Мне теперь подавай принца заморского, в зажареном виде, да под оливковым соусом. Правда, Оль?

– Еще бы, – подтвердила та сожалеюще. – Нам теперь сам черт не брат. И все же, Анжелка, какая ж ты стерва – всегда успеваешь первой выхватить из-под наших с Наташкой носов самый лакомый кусочек! Почему, а?

– А потому, что не надо сбегать от своего счастья, когда оно находится совсем рядом – только руку протяни, – облегченно засмеялась та, поняв, что подруги признали и простили её. – И ещё нужно за него чуток побороться.

– Вы о чем это? – не понял Толик.

– Так, ты пока выпей здесь в одиночестве и посмотри телевизор, а нам нужно пяток минут пошептаться, – объявила Ольга. – Толик, ну что ты пялишься на меня уже второй день, словно на привидение? Я у тебя деньги, случаем, не занимала?

– Да нет, но, понимаешь, у меня такое впечатление, что мы с тобой где-то раньше встречались, – признался ей Толик. – Знаешь, бывает такое человек в совершенно незнакомом городе, на незнакомой улице вдруг с точностью может описать дом, в который он войдет, и даже обстановку квартиры, в которую затем поднимется.

– Так бывает, – пожала плечами Ольга, исчезая в другой комнате вслед за подругами. А Толян остался посасывать шартрез с кофе и сигаретой, задумчиво пялясь в экран телевизора. Он сейчас разрывался между необходимостью быть там, со своими ребятами на стройке, и в то же время ему так не хотелось покидать эту великолепную квартиру с очаровательными девушками...вернее, одной из них, к которой успело прикипеть сердце всего за одну непростую ночь.

– Итак, совещание великой тройки завершено, – он подскочил на месте от неожиданности, услыхав голос Анжелы – она выступала впереди всей троицы, сохраняя торжественный вид. – И тебе, Анатолий Поняков, выносится наш приговор. Ты остаешься у нас до тех пор, пока не сделаешь ремонт во всех трех квартирах.

– У вас, родненькие, все дома? – Толян постучал себя по лбу. – У меня работа, стройка, семнадцать душ на попечении...

– Ты что, няней в детский садик устроился? – с деланным изумлением посмотрела на него Наташа. – Или такой незаменимый, что без тебя эта стройка остановится?

– Да нет, вроде бы... – замялся Толик. – Все основные монтажные и строительные работы снаружи завершены, остались внутренняя отделка и дизайн, а там почище меня мастера будут. И все же – ребята-то не в курсе.

– Так будут в курсе, всех делов-то, – пожала плечами Анжела. – Мы, кстати, не даром тебя просим, хотя могли бы, к примеру, заставить отрабатывать цену одежды, которую ты напялил сейчас на себя, – она прыснула, заметив, с каким видом Толян ухватился за полы пиджака. – Шучу я, Толик, просто у нас нет другого выхода. Ну ты же сам рассказывал, какой классный мастер. И искать сейчас другого, чтобы привести в порядок наши квартиры – во сто крат дороже выйдет. Согласен?

– Допустим. Но работа. Ведь я как-никак числюсь в штате "Линии плюс" и у меня есть свое начальство.

– Господи! Его сестра работает заместителем босса фирмы, а он рассуждает о какой-то производственной дисциплине, – ужаснулась Ольга. – Ты в отпуске-то давно был, бригадир?

– Года три назад, – признался Толян.

– Ну вот, – торжествующе заявила Ольга. – Я сама поговорю с твоей сестрой в больнице, чтобы она не беспокоилась за тебя, а Наташка, как самая у нас пробивная баба...кто твой непосредственный начальник на стройке?

– Николай Афанасьевич, главный прораб, – усмехнулся Толян. Ему уже не казалась такой уж идиотской идея девушек. Это же обыкновенный "левый" заработок, по-простому шабашка, которые всегда практиковались и будут практиковаться в строительных бригадах именно такого класса, как его. Он уже сам почти уговорил себя. Потому что хотел этой шабашки, ой как хотел!

– Вот, Наташка поговорит с этим самым Николаем Афанасьевичем и с твоими ребятами заодно... – шпарила Анжела как по писанному.

– Нет, девочки, не будет этого, – вдруг твердо прервал её Толян.

Все опешили.

– Это почему не будет, – губы Анжелы задрожали от еле сдерживаемой обиды. – Тебе здесь не понравилось, Толик? – спросила она еле слышно.

Понравилось, ещё как понравилось, – Толян ответил ей искренним взглядом и улыбнулся. – Но свои проблемы я всегда привык решать сам, ясно?

– Так ты согласен, согласен! – не сдерживая своих чувств, Анжела бросилась ему на шею.

– Наташ, а ты вообще-то веришь в любовь с первого взгляда? – утирая выступившие на глазах слезы, спросила Ольга.

Та не ответила и отвернулась, шмыгая носом. Картина была конечно, идиллической, что и говорить.

– Ну так что, Наташа, поехали? – спросил затем Толян.

Это вновь было настолько неожиданно, что все ошарашенно уставились на него.

– А почему Наташа?

– Ну, надо же кому-то будет ехать в морг на опознание ваших муженьков. А я уверен, что первой бросятся искать Анжелу – Леха был ведущим уголовником данного района... – начал было объяснять Толян, затем разозлился вдруг, – да что я вам лапшу на уши вешаю. Не могу я с Анжелкой появиться в бригаде – все сразу поймут, что к чему. Я сам установил неписанный закон – в бригаде ни одного женатика, понимаете?

– Это что, признание в любви, Толичка? – подошла сбоку Анжела.

– Понимай, как хочешь, – смущенно отрезал он, – но к прорабу и в бригаду я поеду с Наташей. И вот ещё – ребятам нужно выдать аванс по вашему заказу – нам уже второй месяц не выплачивают бабки – обещают сразу все при расчете.

– Слава Богу, нас теперь никто не контролирует в расходах, – успокоила его на сей счет Анжела. – А денег хватит, можешь не беспокоиться.

– У меня там семнадцать человек, – намекнул Толян.

– Я и говорю – хватит, – повторила Анжела. – И спасибо за признание. Наташка, держи ключи от "десятки", охранник Олег выведет её вам из гаража.

– Ты что, забыла – я ведь езжу только на велосипеде. И то на тренажерном, – удивленно воззрилась на неё Наташа.

– А мое удостоверение лежало в тех шмотках, которые вы бросили в сауне, – схватился за голову Толян. – Мать моя, часики "Ориент" тоже плакали.

– Держи свои часики, – Анжела раскрыла сумочку и достала его часы. – И права свои держи, и сто двадцать три рубля тоже. Карманы-то мы почистили, прежде чем сжечь твое барахло.

– Вот молодцы, – обрадовался Толян, цепляя часы на запястье. А то у меня в кармане – вошь на аркане.

– А ты в него заглядывал – в карман-то? – поддела его Ольга.

Толян только теперь почувствовал во внутреннем кармане твердый квадрат. Сунул руку – вытащил. Великолепное портмоне из кожи антилопы с серебряной пластинкой "Версаче", а внутри – пять сотенных бумажек. Серо-зеленого цвета.

– Это на мелкие расходы, – смеясь, объяснила Наташка. – А с бригадой я рассчитаюсь сама.

– Э-эй, ты что там имеешь в виду? – шутливо прикрикнула на неё Ольга.

– Эх, хорошо, наверное, быть богатым, – вздохнул Толян, пряча портмоне на место.

– Независимым, ты хотел сказать, – поправила его Наташа. – Потому что богатство это и есть независимость.

"Десятку" вел, конечно же, Толян. На первых порах как-то непривычно было – после самосвалов и автогрейдера, но потом он очень быстро приноровился и к гидроусилителю руля, да и с панелью приборов сложностей почти не возникало. В общем, к своему объекту сдачи на окраине Мытищ он подъехал вполне уверенно и почти профессионально – Наташка уже не взвизгивала при очередном крутом вираже.

Толян припарковался за досчатым забором, огораживающим стройку, рядом с темно-синим "Фольксвагеном" Афанасьича, который, конечно же, все последние дни не выкисал со сдаточного объекта – ещё бы, генеральный экзамен на качество и элитность должен быть сдан в срок и только с оценкой "отлично". От этого напрямую зависела цена будущих квартир, ну и, естественно, его дивиденды с каждой.

Толян вылез из салона и залюбовался творением рук парней его бригады. Нет, сейчас дом никак не походил на кошмарное видение из его сна в каталажке местного отделения милиции. Поэтажные полосы лоджий уже были застеклены особым способом: "Корредера" – испанская система раздвижных балконных окон, где каждая аллюминиевая рама движется по двум, а то и трем направляющим. Что позволяет в конечном итоге свободно вентилировать лоджию, а в случае дождя или ветра быстренько закрыть её наглухо. Удобно, просто, но...дороговато – по сотне баксов за квадратный метр. Но Афанасьич настоял именно на таких лоджиях – фасад здания должен привлекать внимание в первую очередь. А затраты – ну какой новый русский станет мелочиться ради такого удобства и красоты.

Стоп! А это ещё что такое? Любашка, оказывается, тоже перепрофилировала свой кран – на четырех крюках висит длинная кабина, открытая со стороны фасада, и парни лепят с неё прямо на кирпичную стену... нет, такого Толян ещё не видел – огромные мраморные листы. Сходство с натуральным камнем было таким, что Поняков поневоле протер глаза – не померещилось ли? И тут же бегом понесся на стройку, чтобы самолично пощупать диковинку. Наташа еле поспевала за ним.

– Орлы, перекур, бугор объявился! – раздался над стройкой родной веселый басок Васи Шкафа, который махал ему сейчас своей лапищей с лоджии пятого этажа.

Враз смолкли работающие до этого механизмы и братва посыпалась со всех этажей наружу, чтобы поручкаться с Поняковым. Последним неспешно подошел Афанасьич.

– Слушай, денди хренов, ты где шлялся столько времени? – вполне уместный вопрос на вполне уместном диалекте.

– По делам, Афанасьич, – уклончиво ответил Толян. – Ты мне лучше скажи – как там Лялька?

– Дома твоя Лялька, ещё вчера выписалась на амбулаторный, – прораб весело оглядел с ног до головы сначала Толяна, затем Наташу. – Н-да, сооответствует.

И непонятно было, к кому обращен этот комментарий.

– Ну как вы тут, без меня справляетесь? – спросил Толян, чтобы как-то заполнить возникшую паузу.

– А чего тут справляться, – весело за всех ответил Шкаф. – Работенка пошла веселая. Пока там сантехники внутри налаживают систему, Афанасьич решил внести кое-какие изменения в фасад. Ну как, нравится? – он показал на верхний угол дома с наклеенными уже плитами.

– Мрамор, один в один, – не удержался от восхищения Толян, даже палец большой оттопырил.

– То-то же, – самодовольно засмеялся Афанасьич. – А кое-кто здесь со мной до уср... он осекся, глянув на Наташу, однако продолжил, – до белого каления спорил, что стены под мрамор смотреться не будут. Знаешь, что это такое?

– Не-а, – простодушно признался Толян.

– Кориан. Поделочный композитный материал из Америки. Сотоит из тригидрата аллюминия, акриловых смол и красителей. Легкий, но твердый, зараза, что тот же мрамор. Можно резать, сверлить, шлифовать.

– А цепляете на что,

– Клеим. Клей американцы поставляют в комплекте, как закажешь.

– И что, держится? – не поверил Толян.

– А ты пойди попробуй оторвать, мы там внизу к углу кусок присобачили, – сразу же загорелся азартный по натуре прораб. – Спорим, не оторвешь?

– Ну что ж, давай! – согласился Толян. Он достал из портмоне пять имеющихся в нем бумажек и вложил их в руку Шкафа.

– Будешь посредником.

– Хорошо зажил, бугор, – ухмыльнулся тот. – Но я бы посоветовал не сорить деньгами зря.

– А я бы посоветовал тебе заткнуться, – огрызнулся тот, направляясь к углу дома, где на цоколе уже красовался кусок плиты толщиной тринадцать миллиметров всего-то. – Если я проиграю – всю бригаду вечером веду в бар, понятно?

– Понятно, – повеселел Шкаф, пряча доллары в карман. – А если проиграет Афанасьич?

– Значит, ведет Афанасьич, – философски ответил Толян, подцепляя краешек плиты подобранным неподалеку мастерком. Ноль эмоций – даже не шелохнулась.

– А ну, дай кувалду, – скомандовал Толян, сбрасывая пиджак на руки Виктору Ивановичу Шумейко. Он молотил по плитке шестикилограмммовым молотком минут пять – ничего, ни трещинки, только вмятины в тех местах, куда попадал удар.

Плюнув, Поняков бросил кувалду и сбросил рубаху.

– А ну, дайте лом. Против лома нет приема!

Рубка шла ещё минуты три. В результате выкололся кусочек бетона с самого края цоколя. Плита оставалась на месте.

– Все, сдаюсь, – тяжело отдуваясь, Поняков бросил лом, достал сигареты и, прикуривая, весело оглядел бригаду.

– Ну что, орлы, здорово я вас наколол?

– Как это наколол? – изумился Коробочка.

– А так. Я же знал, что с Афанасьичем спорить бесполезно, поэтому нарочно проиграл вам эти деньги.

Грохнул дружный веселый хохот. И громче всех смеялся Афанасьич.

– Ну ладно, кажи теперь дело, – отсмеявшись, потребовал он. – Я же знаю, что не зря шлялся где-то полтора дня. Есть заказ?

– Есть, Афанасьич, – согласился Толян. – Мне нужен помощник. А сумму оговорите вот с этой девушкой. Ее, кстати, зовут Наташей.

– Эдик, – Хопер уже был тут как тут – на подхвате.

– Хопер, у Наташи муж первый браток по Мытищам, – счел своим долгом предупредить Толян. – У него кулак – как два Васиных.

– Вот блин, сигареты в доме где-то забыл, – Эдик похлопал себя по карманам и тут же испарился в неизвестном направлении.

– Ладно, Наташа, пошли составим калькуляцию, – посмеиваясь, Афанасьич взял девушку под руку и пошел с ней к строительному вагончику. Все мужики дружно вздохнули им вслед. Включая и Шумейко.

– Так, парни, ну-ка все сюда, – скомандовал Толян, садясь на мешок с цементом, на который кто-то заботливо уже бросил чистую спецовку. Настрадались? Теперь к делу. Будем решать, кому из вас можно доверить чистую отделку элитной квартиры высшей пробы.

– А тут и решать нечего, – вылез вперед Коробочка. – Если по интерьеру и дизайну – лучше Васи Шкафа не найти.

– Все так думают?

– Да брось, Толик, – мягко сказал Виктор Иванович Шумейко. – Ведь ты и сам так считал с самого начала.

– Мало ли что я считал, – возразил Поняков. – Кроме моего мнения, есть ещё мнение бригады, с которым я не могу не считаться.

– Ты лучше скажи, бугор, если что, кусок жирный обломится? – Васяся был верен себе, как всегда.

– Настолько жирный, парни, что можно и подавиться, – на полном серьезе ответил Толян. – Но тут по всему раскладу выходит, что вам почти до самой сдачи объекта придется работать без нас с Васей. Как, сдюжите?

– Так у нас бессменно тут пропадает Афанасьич, – выссказался Дупель пусто. – А он всегда за нас, работяг стоит. Так что в случае чего без поддержки не останемся.

– И все-таки: за старшего среди вас остается Виктор Иванович, – Толян указал на Шумейко. – Я тут срисовал номерок одного мобильничка, если что, звоните прямо туда. Держи, Виктор Иванович.

Он действительно переписал на клочок бумажки номер мобильника Анжелы.

– Слушай, бугор, у нас тут интересная мысля наклюнулась, у всей бригады, – Костя Виюлин закурил и задумчиво выпустил в небо струю дыма. Дело идет к завершению. Скоро сдавать дом в эксплуатацию. И вот скажи по-честному: могут нас кинуть при раздаче квартир, как ты думаешь?

– А почему это тебе вдруг взбрело в голову? – изумленно воззрился на него Толян. – У нас договоры, контракты...

– Все это так, Толян, но в Москве сейчас метр квадратный элитной жилплощади идет почти за пять тысяч баксов, усекаешь? А нам подавай аж восемнадцать квартир, и все элитные. Я к чему это веду: когда дело касается тех денег, которые можно загрести за эти квартиры – тут ведь и головы полететь могут.

– Никакой аферы не будет, это я вам обещаю, – твердо сказал Толян, хотя у самого на душе кошки скребнули. Шутки шутками, но в словах Кости большая доля правды: вон дедушек и бабушек за старые метры жилплощади душат прямо в постелях, а здесь элита.

– Ну что ж, не отдадут добром, будем драться, по судам пойдем, пообещал ребятам. – Мужики, в любом случае я вас не брошу.

– Точно? – прищурился Васяся. – А то мы смотрим – подкатил на клевой тачке с герлой, обвешанной брюликами, как моя спецовка опилками – и сердце упало.

– Ты что, гад, в Толяне сомневаешься? – рванулся к нему Шкаф, выцеливая, к какому уху приложиться.

– А ну, кончайте херомантию разводить! – крикнул Толян. – Никуда я от вас уходить не собираюсь. С чего вы это вдруг решили?

– Толян, об этом тебе скажет сам Афанасьич, – попробовал вильнуть в сторону Костя Виюлин.

– Послушай, Вий, ты считаешься у нас в бригаде самым честным парнем, хоть и парился на нарах, – негромко сказал Толик, – проникновенно заглядывая ему в глаза. – Было хоть раз за все время нашей работы, чтобы я кинул бригаду – сожрал в кустах кусок хлеба, прчитающийся на всех?

– Не было такого, – ответил тот твердо, глядя ему прямо в глаза.

– Тогда ответь мне: почему вы все прячете от меня глаза7 Почему делаете веселые рожи, если у вас смурнятина на душе? Что вы держите для меня за пазухой?

Костя вздохнул и наконец решился.

– Вчера здесь был Софонов, ну, главный управляющий. Он вновь собрал пятиминутку, как всегда часа на полтора. Но главное он сказал в конце.

– Ну, не тяни резину!

– Босс фирмы "Линия плюс" предлагает тебе кресло заместителя по делам капитального строительства.

– Ну и что? Для меня это не новость, – отозвался Толян. Так вот оно что – не финтил все же этот гад Леха там, в ресторане, когда предлагал поставить на кон кресло заместителя. Значит, за тем его и забрали эти три молодчика от больницы – чтобы отвезти к шефу с поклоном за выданные иудины сребреники.

– Ты уже знаешь об этом? – у Кости нижняя челюсть упала почти на грудь. – И как ты относишься к повышению?

– А никак не отношусь, – спокойно ответил Толян, прикуривая сигарету. – Оно мне и нахрен не упало. Я не привык лизать чужие задницы, а там только это и надо делать. И потом – подолгу не видеть ваши обросшие хари... Нет, я этого не переживу.

– Ты это серьезно, Толян? – повеселевший Шкаф подошел близко, очень близко, и заглянул ему не в глаза – в душу глянул.

– А разве эти глаза тебе лгали? – Поняков шутливо вытаращился на него, словно баран на новые ворота.

– Братцы, качать бугра! – кто это выкрикнул, не суть важно, но уже в следующую секунду Толян под восторженные вопли взлетел над толпой своих товарищей по работе, поддерживаемый крепкими мозолистыми руками...

На шум из вагончика вышли Афанасьич и Наташа.

– Они же убьют его! – ужаснулась Наташа. – Уронят и разобьют.

– Ну, во-первых, Поняков не такая цаца, чтобы разбиться с такой высоты, – ответил, улыбаясь, прораб. – А во-вторых, насколько я понимаю, отныне никто из этих парней не даст ему упасть. Ни за что в жизни.

Он подошел к толпе рабочих, когда Толян снова стоял на ногах, смущенно и чуть глуповато улыбаясь.

– Ну что, насколько я уразумел из всей этой шумихи, твой ответ отрицательный, бугор? – он шутливо ткнул Толяна в грудь крепким кулаком.

– А разве он мог быть другим, Афанасьич? – Толян хлопнул прораба по плечу. И этим было сказано все.