Текст книги "Преодоление (СИ)"

Автор книги: Александр Гор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Помнят польские паны. Преодоление

Фрагмент 1

1

Джон Смит, 12 сентября 1941 года

Недруги Великобритании обвиняют нас в том, что англичане – единственная в мире империя, имеющая колонии в Европе. Под «колонией» подразумевают территорию на севере острова Ирландия. Совершенно бредовое заявление, поскольку эта территория уже давным-давно настолько интегрирована в наше общество, что, по сути, является частью Метрополии. А ирландское католическое население пользуется практически теми же правами, что и мы, англикане.

Тем не менее, это весьма призрачное «неравенство» кому-то не нравится, и некоторые ирландцы норовят соединиться со «своим», а не английским государством. К тому же, они всё никак не могут забыть завоевания острова Кромвелем и обиды за голод, случившийся почти сто лет назад и приведший к гибели полутора миллионов человек. Но ведь достоверно известно, что этот голод был вызван болезнью картофеля, основной сельскохозяйственной культуры Ирландии. Но виноваты во всём англичане, не оказавшие помощи территории, на тот момент действительно бывшей нашей колонией.

К сожалению, в памяти жителей страны до сих пор свежи события «Пасхального восстания» 1916 года и последовавшей вскоре «войны за независимость», длившейся два с половиной года. Особенно это касается действий «чёрно-пегих», временных полицейских сил из числа новобранцев, мобилизованных в Британии и «отличившихся» жестокостью в отношении ирландского гражданского населения. Одно сожжение центра города Корк чего стоит!

Увы, даже после предоставления Ирландии прав доминиона отношения ирландцев к Британской Короне не очень улучшились. Подписание Англо-ирландского соглашения об этом и провозглашение в декабре 1922 года Ирландского Свободного государства привело не к его улучшению, а к отделению Северной Ирландии, пожелавшей остаться в составе Соединённого Королевства, и гражданской войне на острове, длившейся больше года. Да, мы поддерживали сторонников сохранения в составе Великобритания отделившихся от ИСГ графств. Но это наше неотъемлемое право.

Прошло меньше четырёх лет с того момента, как Ирландское Свободное государство приняло новую конституцию, а его название сменилось на «Ирландия». Кажется, постепенно отношение ирландцев к Великобритании начало улучшаться, и тут это первоиюльское восстание! Как, скажите, нам реагировать на такое? И опять – во время войны! Разве можно допустить, чтобы во время тяжёлых для Империи испытаний ей наносили удар в спину? И кто этому способствовал? Подданные государства, возникшего в ещё одной из наших колоний, но уже в Новом Свете.

Да, уже бесспорно доказано, что к вооружению Ирландской Республиканской Армии имеют отношения американские этнические ирландцы. И они же в качестве «добровольцев» незаконно проникают в Северную Ирландию, чтобы принять участие в боевых действиях против наших полицейских и солдат.

Конечно, мятеж подавляется очень жестоко. Ничуть не менее жестоко, чем в дни «Пасхального восстания» и «войны за независимость». В целом основные силы ИРА уже разгромлены, многие лидеры данной террористической организации расстреляны по приговору военно-полевых судов, но обстановка в регионе очень напряжённая, ни о каком выводе из него дополнительных полицейских сил и солдат регулярной армии пока не может идти и речи. И, как минимум, ещё полгода не может идти. В то время, когда эти солдаты нам нужны позарез в других местах.

В первую очередь – в Индии, взорвавшейся, словно бочка пороха. И всё – из-за того, что вопрос о предоставлении независимости «жемчужине Британской Короны» был отложен из-за начала войны с большевиками на время, когда эта война закончится. И, к сожалению, данный субконтинент с населением в сотни миллионов человек, не какая-то крошечная Северная Ирландия. Для подавления мятежа на нём требуется на порядки больше войск. Из-за этого нам приходится перебрасывать силы отовсюду, откуда только возможно.

К сожалению, и в этом вопросе проявился «американский след». Поставки оружия «армии» Чандры Боса осуществляют частные компании из Соединённых Штатов. А американское правительство категорически отказывается влиять на них, ссылаясь на свободу предпринимательства. Хотя, опять же, совершенно достоверно известно, что часть оружия, доставляемого в Бенгалию, является запасами вооружений с американских военных складов. Пусть, преимущественно, и устаревшего, а также относящегося к категории гражданского оружия, но вполне пригодного для ведения боевых действий. Американские оружейные бароны лишь рады новым заказам, поступающим от торговцев и армии. Ведь всем хорошо известна поговорка: что хорошо для Генри Форда, то хорошо для Америки. А для Америки хороши налоги, поступающие от этих торговых сделок, и прибыли оружейников. Вот только из-за этого мы не можем послать достаточное количество войск на войну с Советской Россией.

Мы, рассчитывая быстро разгромить Красную Армию руками «младших партнёров» по Антибольшевистской коалиции, несколько просчитались. В наших планах значился выход к сентябрю на линию Санкт-Петербург – Новгород – Смоленск, дальше вниз по Днепру до его самого устья. На севере – полная оккупация Кольского полуострова. Осада и штурм Петербурга с двух сторон, с севера и юга, захват Киева. Десант в Крыму уже должен был занять весть полуостров, и высадившиеся войска продвигаться к Мелитополю и Херсону. В Закавказье турецкие войска уже должны были полностью оккупировать Армению, западную часть Грузию и продвигаться в направлении столицы этой советской республики, Тбилиси.

К сожалению, получилось то, что получилось. Огромная, около восьмисот тысяч, турецкая группировка в Армении отброшена к позициям, с которых начинала наступление, и даже немного дальше. Все попытки контратак, предпринимаемые турками, отбиваются. В Грузии фронт остановился, не дойдя пятнадцать миль до важного русского порта Поти. Крымский десант полностью разгромлен большевистским генералом с польской фамилией Рокоссовский. Тем самым, который успешно оборонял армянский город Ленинакан, а потом неожиданным ударом отбросил войска нашего союзника, уже почти занявшие его. А перед этим было уничтожено три – целых три! – наших авианосца: два в Чёрном море и один в ремонтном доке Гданьска. Причём, как утверждают очевидцы, уничтожение происходило в результате падения одной-единственной бомбы даже не на палубу корабля, а рядом с ним. На авианосце просто возникал страшный пожар, после которого он становился пригоден лишь для разделки на металл.

Такие же бомбы русские время от времени сбрасывают на Варшаву, Кёнигсберг, Гданьск, Гдыню. Пленные русские лётчики со сбитых бомбардировщиков ничего толком не знают об их устройстве, кроме названия: какие-то экспериментальные объёмно-детонирующие. Слава Господу нашему, что они экспериментальные, а не производимые массово. Разрушения, наносимые ими, просто ужасающи.

Оперативная пауза, возникшая на польско-советском фронте из-за необходимости накопления поляками боеприпасов и восстановления численности боевой техники, надолго не затянулась. Польский Генеральный штаб планировал на 10 сентября возобновление наступательных боевых операций, но вместо этого 8 сентября в наступление перешли большевики. Сразу на нескольких участках фронта: в Южной Эстонии, в районе Полоцка, на Березине близ Бобруйска, под Киевом, близ Умани. Продвижение русских пока не очень существенное, но оно есть. И, к сожалению, мы ничем не можем помочь польским союзников, кроме поставок самолётов и некоторого количества танков.

На фоне этих неприятностей британские обыватели почти упустили из внимания события чуть ли не на противоположной стороне земного шара, начавшиеся две недели назад: высадку японских войск в Батавии, главном городе Голландской Ост-Индии, и начало завоевания ими этой заморской территории Нидерландов. Голландская королева Вильгельмина немедленно обратилась по этому поводу к нашему государю Джорджу VI за помощью в отражении японской агрессии, ведь британский флот в Индийском океане, как и во всём мире, сильнейший. Увы, но срочно созванное заседание правительства отказало ей в этом вопросе, поскольку военные силы Великобритании необходимы на других театрах военных действий. Да и ввязываться в войну с Японией в то время, когда такое происходит в Ирландии, Индии, России, было бы крайне неразумно. Ведь мы были вынуждены для помощи Польше привлечь две канадские дивизии, которые в настоящее время высаживается в оккупированном поляками Киле.

Я не знаю, чем обернётся обращение голландского правительства к французам, у которых имеются колонии по соседству с Ост-Индией. Но считаю, что участие наших главных союзников в этом конфликте было бы неразумным, поскольку именно им в ближайшее время, в основном, придётся помогать Варшаве справляться с большевиками.

2

Старший майор госбезопасности Владимир Михайлович Бабушкин, 13 сентября 1941 года.

Наши вечерние посиделки с Борисом Михайловичем Шапошниковым за чашечкой чая случаются не так часто, как хотелось бы. Человек он очень интересный, многого добившийся ещё до революции: звание полковника Генерального Штаба – это вам не хухры-мухры. Так что вспомнить нам с ним обоим есть о чём. Бориса Михайловича очень интересует ход «той» войны и перемены, происходившие в Советском Союзе до момента его распада. До контрреволюционного переворота, как это называется в нынешней терминологии. Меня – события Гражданской войны и совсем иные, без Гитлера, 1930-е этого мира. Ну, и, ясное дело, обмениваемся взглядами на происходящее на фронтах и в мире вообще.

Установлению столь приятельских отношений способствовало не только излечение маршала от туберкулёза при помощи препаратов и методик, привезённых нами из будущего (о его «болячке» мы с Иваном Степановичем Туманяном были прекрасно осведомлены, и озаботились вопросом, чтобы продлить активную жизнь этому неординарному человеку). Сказалась и наша близость по физическому возрасту, как я уже как-то упоминал. Так что разговариваем, когда это позволяет время, подолгу и на самые разные темы. Например, маршал недоумевает, каким образом случилось так, что Соединённые Штаты Америки из не самой мощной в военном отношении силы вдруг превратились в мирового гегемона. По крайней мере, после краха СССР.

– Вы совершенно правы, Борис Михайлович. В нашей истории к 1941 году американская армия выглядела достаточно бледно. И по численности, и по техническому оснащению. И имела ровно два мощных «козыря»: военно-морской флот и довольно передовую авиацию. В первую очередь, конечно, флот с его линкорами и авианосцами. Старту бурного развития военного авиастроения способствовала начавшаяся у нас Вторая Мировая война, показавшая бесспорное превосходство гитлеровской Германии в данном вопросе. Хотя, конечно, у немцев даже на тот момент не было тяжёлых бомбардировщиков, они вполне обходились средними. Зато истребители Бф-109 Мессершмидта превосходили и британские, и французские. Да и новейшие советские. А после разрушительной бомбардировки в ноябре 1940 года британского города Ковентри, в ходе которой были разрушены или серьёзно повреждены целых двенадцать английских авиазаводов, Лондон был вынужден покупать американские самолёты. Вот тогда-то и стартовало бурное развитие американской авиапромышленности.

В настоящий же момент, насколько я успел оценить состояние британского авиастроения, в нём наблюдается лишь некоторое оживление, поскольку угрозы бомбардировок Альбиона не существует. Англичане только-только начали «раскачиваться», чтобы компенсировать потери самолётов в воздушных боях сначала в Африке, а теперь в Закавказье и под Ленинградом. То есть, у них нет нужды в закупках самолётов у Америки.

Вторым по значимости, но не по срокам, толчком для американской военной промышленности стала потеря англичанами огромного количества боевой техники при эвакуации разгромленной армии через Дюнкерк. Англичане тогда остались практически без танков и артиллерии. К примеру, танков на их острове осталось едва для того, чтобы вооружить одну-единственную танковую дивизию. Дошло до того, что им даже винтовки пришлось завозить из Канады и США. Тогда они тоже выгребали вообще всё, что способны были продать им американцы.

Третье – нападение японцев на Пёрл-Харбор, в результате которого были потоплены или повреждены многие американские корабли, включая линкоры, а также объявление Гитлером войны Америке. Вот с этого-то момента там и начался настоящий оружейный бум. Авиация, флот, сухопутные войска начали расти, как на дрожжах.

Четвёртое – мы помогли.

– Как это? – удивился Борис Михайлович.

– Во-первых, из-за катастрофических потерь бронетехники и авиации на начальном этапе войны с Германией, мы готовы были брать у американцев едва ли не всё, что летает, ползает по полю боя и стреляет. Даже их дрянные танки, не стоящие доброго слова.

С другой стороны, американцы получили от нас образцы новейших на тот момент танков Т-34 и КВ, которые всесторонне изучили на своих полигонах. Сразу скажу: от удобства этих машин для экипажей они остались не в восторге, но быстро смекнули, что если столь защищённая боевая техника поражается немцами, то им с их лёгкими танками «Стюарт» и средними М-2 и М-3 просто «не светит» при столкновении с немецкими боевыми машинами. У них перед глазами были немецкие средние танки, аналогом которых должен был стать следующая разработка, М-4 «Шерман», но и выводы из защищённости советских боевых машин сделали. Кроме того, мы передали американцам, как союзникам по Антигитлеровской коалиции, технологию производства реактивных снарядов к «Катюшам», чем впоследствии подстегнули развитие их аналогичных систем залпового огня.

За три с половиной года участия в войне американцы действительно смогли набраться боевого опыта, выработать вполне успешную тактику ведения боевых действий, но самое главное – очень сильно поднять производство продукции военного назначения. Например, в авианалётах на Германию и Японию к концу войны принимали участие даже не сотни, а тысячи американских самолётов, пилотируемых не только американскими, но и британскими пилотами. Отличных самолётов, надо сказать.

После войны «затормозить» эту гигантскую машину производства оружия было очень сложно, поэтому, как это предписывается законами капитализма, обедневшие европейские страны были вынуждены уступить мощным конкурентам и частично перейти на закупки американских вооружений. А американские солдаты участвовать и нарабатывать опыт в десятках локальных конфликтов, случавшихся каждые два-три года.

Эта богатейшая страна всего за три года сумела создать целую промышленность для производства оружия, основанного на принципе деления ядер урана и плутония, и целых четыре года оставалась монополистом в его владении, угрожая им всему миру. Советский Союз только в 1970-е сумел сравняться с Америкой по количеству накопленных ядерных зарядов.

Во время войны немецкие инженеры сумели построить вполне действующие ракеты, которыми обстреливали британскую территорию. И в конце войны большинство германских конструкторов-ракетчиков оказались в США, где продолжили совершенствование своих «изделий». И это тоже стало причиной опережения американцев в развитии данного типа вооружений.

– То есть, к резкому скачку военной мощи Америки, можно сказать, привело нападение на них японцев, – сделал вывод Шапошников.

– Да, можно так сказать. Там сложилась достаточно сложная ситуация, которая привела к такому развитию событий. Военный разгром Франции, оккупация немцами той же Голландии привели к тому, что японцы решили прибрать к рукам «ничейные» колонии. На захват голландских американцы особого внимания не обратили, а вот после вторжения в французские решили «наказать» Токио, введя против него эмбарго. Вот японцы на это и «обиделись», приняв решение ослабить Америку на Тихом океане. На свою голову. Но здесь и сейчас ситуация кардинально отличается от того, что было у нас.

Британии и Франции ничего не угрожает, половину Европы никакие немцы с нацистским режимом, уничтожающим евреев, не оккупировали. Отношения США и Великобритании из-за зверств в Ирландии очень напряжённые, да и японцы пока на «ничейный» Индокитай рот не разевают. Ну, может быть, в качестве «наказания» прекратят и без того незначительные поставки оружия японцам.

Маршал покачал головой.

– Надо же! Всего-то один человек в нужный момент погиб в ходе мятежа, а такая гигантская разница в ситуации в мире! Я про этого несостоявшегося австро-германского художника говорю.

– Я понял, Борис Михайлович. А теперь ваша очередь. Как в целом развиваются контрудары наших войск?

– Тяжело развиваются, – вздохнул начальник Генерального Штаба. – Медленно, с серьёзными потерями как в людях, так и в боевой технике.

– Но почему? У нас ведь и техника лучше, чем у поляков, и уставы новые мы вам дали, и людей готовили на совесть.

– Учить-то учили. И уставы прекрасные, и оружие отличное. Вот только мозги кое-у-кого до сих пор так и не перевернулись в нужную сторону. Откровенных бездарей, конечно, в ходе оборонительной операции поляки выбили, а уцелевшие командиры из первого эшелона наших войск научились обороняться. Ну, и те из второго эшелона, которые по ротации на фронте побывали. А вот наступать они только-только начали учиться. Тяжело учатся, с большой кровью.

Как же это знакомо! У нас ведь тоже сорок второй год оказался самым тяжёлым не только из-за того, что немцы ещё были очень и очень сильны. Офицеры Красной Армии «доучивались» обороняться и буквально с нуля учились наступать, поскольку опыт контрударов 1941 года был очень плачевным: по несколько армий за раз теряли, забравшись в очередной «котёл». Да и в сорок втором такое случалось: вон, одна «Харьковская мясорубка», приведшая к прорыву фашистов под Воронеж и Сталинград, чего стоит!

Фрагмент 2

3

Йозеф Бек, 15 сентября 1941 года

Сегодня ночью над Варшавой снова выли сирены воздушной тревоги, а по тёмному ночному небу метались лучи прожекторов, пытаясь нащупать русские ночные бомбардировщики, с налётами которых нам никак не удаётся покончить. Даже несмотря на поставки из Великобритании радиолокационных станций, призванных засекать в небе большевистских стервятников, терроризирующих красавицу-Варшаву.

Сдвиги к лучшему, конечно имеются. Эти мерзавцы, именуемые у нашего врага «сталинскими соколами», приноровились прорываться к Варшаве, заходя со стороны Балтики на огромной высоте, недостижимой большинству истребителей. Но это же их и выдаёт, поскольку локаторы засекают их на максимальной дальности, и варшавяне успевают спуститься в бомбоубежища. Бомбометание с высоты семь-восемь километров даёт огромное рассеяние, но наша столица так разрослась за время экономического бума, что русские «подарки» всё равно находят какие-нибудь цели. Если не падают в Вислу.

Это вызывает законную ненависть поляков, дома которых рушатся от русских бомб. Настолько яростную, что нашей военной жандармерии с трудом удаётся получить живыми членов экипажей сбитых русских самолётов: их просто забивают до смерти или убивают другими доступными им средствами мирные граждане. Особенно – если во время бомбардировки были применены экспериментальные сверхмощные бомбы, превращающие в щебень сразу целый квартал.

На такой высоте русских можно достать очень немногими зенитными орудиями, среди которых британские QF 3.7' AA калибром 94 миллиметра, 75-мм французские М-24, чешские PL vz. 37 такого же калибра и… немецкие пушки «образца 1918 года» калибром 88 мм. Да, после победы над Германией выяснилось, что эти негодяи в нарушение условий Версальского мира в конце 1920-х втайне занимались разработкой зенитной артиллерии средних калибров, проводя все работы в Швеции совместно с компанией «Бофорс». И даже весьма преуспели в этом деле, разработав отличную пушку, производство которой, к счастью, так и не успели запустить крупной серией. Теперь в серию их запускаем мы, поскольку нас очень сильно припекло с этими проклятыми русскими авианалётами. Покупать французские и английские орудия очень дорого. Даже несмотря на то, что это делается на средства военных кредитов, предоставленныз нашими главными союзниками. Вот и приходится срочно налаживать собственное производство на чехословацких и германских заводах.

Усиление ПВО Варшавы радиолокаторами и зенитной артиллерией (нам приходится направлять на формирование окружающих столицу зенитных батарей до трети получаемых от союзников и производимых собственными силами орудий средних калибров) привело к определённым успехам. Если в первый месяц войны безнаказанными уходили девять из десяти вражеских самолётов, то теперь большевики теряют их от четверти до трети по пути к Варшаве и при отходе от неё. Конечно, некоторую лепту вносят и ночные истребители, но без бортовых радиолокаторов, помогающих экипажам найти в тёмном небе эти чёртовы ДБ-3Ф и ТБ-7, их победы носят случайный характер. Но англичане пока лишь только экспериментируют с установкой данных сложнейших приборов на тяжёлые истребители, поэтому нам ещё долго придётся обходиться только прожекторами, чтобы обнаружить вражеские бомбардировщики.

Ответные авианалёты на Москву? Увы, но этого мы позволить себе не можем. Прекрасно проявившие себя в Последней войне с Германией бомбардировщики «Лось» оказались слишком маловысотными для того, чтобы на безопасной высоте прорваться к Москве. К тому же, московскую систему ПВО большевики, похоже, начали создавать давно, и ничего, кроме потерь, наши попытки разбомбить Кремль вместе со Сталиным и всем его Политбюро не дали. Чуть лучше ситуация с производимыми в Чехословакии Avia B-71, являющимися копией русского СБ-2, но, повторяю, московская система ПВО оказалась намного сильнее варшавской.

Для этой цели нам очень помогли бы французские «Блош МБ.174», но их выпуск французами только-только налаживается, и Париж пока не может продать нам даже хотя бы одну эскадрилью. Возможно, ситуация станет лучше, когда они направят нам в помощь свои лучшие средние бомбардировщики Liore et Olivier LeO 451, но это дело небыстрое, поскольку их ВВС тоже понесли потери в Тунисе и Италии, а переброска даже одного бомбардировочного полка на другой конец Европы – дело донельзя хлопотное.

Англичане сконцентрировались на авианалётах на Санкт-Петербург, действуя, преимущественно, с территории Финляндии и захваченных Моонзундских островов. Но тоже без особых успехов. Сталин нашёл для командования противовоздушной обороны «второй столицы» опытного генерал, уже возглавлявшего ПВО Мадрида во время Испанской гражданской войны, Смушкевича, и потери наших главных союзников при попытках авианалётов очень высоки. Настолько, что британские авиазаводы переводятся «на военные рельсы». К сожалению, только сейчас, а не заранее, но упрекать в этом англичан нельзя, чтобы вообще не лишиться их военной помощи.

Большевики вообще приготовили нам массу сюрпризов (и не только в воздухе, но и на земле), от которых нормальный человек может схватиться за голову. Но мы, военные (напомню: помимо должности главы дипломатического ведомства страны, я ещё и полковник Войска Польского), не какие-то гипотетические «нормальные» люди. Мы просто обязаны решать встающие перед нами проблемы. По результатам Последней войны с Германией мы своевременно оценили почти полную непригодность в современных боевых действиях наших танкеток TKS и постарались избавиться от них, передав большинство этих «игрушек» Финляндии. К сожалению, даже наши 7ТП и чехословацкие ЛТ-35 и ЛТ-38 оказались слабо приспособленными для войны с русскими, оборона которых очень насыщена противотанковыми средствами от крупнокалиберных ПТР до пушек калибром 45, 57 и даже 76 миллиметров.

Именно поэтому мы поставили перед танкостроителями задачу срочно разработать новые образцы бронетехники и предоставить их проекты на утверждение высшему руководству Речи Посполитой. Включая те, что уже были разработаны ранее, но по тем или иным причинам не пошли в серию: мы не в той ситуации, чтобы перебирать харчами, нам нужно срочно что-то противопоставить большевикам.

Конечно, машина 14ТП, выпуск которой увеличивается компанией BS PZ Inż, намного лучше «семёрок» и их чехословацких одноклассников, но до тех пор, пока их производство не станет массовым, этого недостаточно. К тому же, 37-миллиметровая пушка «Бофорс», устанавливаемая на них, показала недостаточную бронепробиваемость и очень слабое фугасное воздействие в борьбе с пехотой противника. Сейчас испытываются модернизированные машины с увеличенным до 47 мм орудием, и они тоже будут представлены на показе высшему руководству страны.

В какой-то мере ситуацию должны исправить наработки наших извечных врагов: после захвата Германии нам достался полный комплект документов на боевую машину, которой нами присвоен индекс 21ТП. Быстроходная, с достаточно неплохим бронированием, пушкой 50 мм, которую во избежание разнобоя в калибрах мы поменяли на чехословацкую 47 мм. Подобные машины с небольшими отличиями успели запустить в производство итальянцы, и они неплохо зарекомендовали себя в Тунисе в дивизии врага польской нации Эрвина Роммеля, уже после заключения перемирия погибшего в авиакатастрофе над Средиземным морем.

Но главная наша надежда на тяжёлый танк 25ТП, образец которого тоже будет предоставлен на демонстрации. Лобовая броня до 80 миллиметров, бортовая – до 50 мм, мощная «бофорсовская» 75-миллиметровая пушка. Это – наше «противоядие» против русских Т-34 и «Клим Ворошилов», так напрягающих польских танкистов. Машина ещё очень «сырая», но нам некогда ждать устранения всех её недостатков: войска большевиков, опередив готовящееся нами наступление буквально на несколько дней, рвутся вперёд. С огромными потерями, так что мы даже не сомневаемся в том, что их контрудары будут остановлены ещё на русской территории, но к тому моменту, когда линия фронта стабилизируется, 25ТП нам уже будут нужны в войсках.

К сожалению, до конца года не успеют покинуть заводские ворота сверхтяжёлый танк, проект которого получил название 50ТП. Это – только эскизный проект и деревянный масштабированный макет, но характеристики, декларируемые львовскими инженерами, разрабатывающими его, более чем впечатляют. Лобовое бронирование до 120 мм, борта – до 100 мм, корма – до 90. Практически все поверхности наклонные (инженеры изучили русские Т-34), что ещё больше увеличивает их стойкость к попаданию снарядов противника. Длинноствольное орудие калибром 105 мм позволит пробивать броню, толщиной 150–160 миллиметров, а также эффективно бороться с полевыми и даже долговременными укреплениями.

К счастью, после захвата Германии у нас резко улучшилась ситуация с производством двигателей. И даже проектируемый 50-тонный танк есть чем перемещать по полю боя. Сейчас разработчики рассматривают два варианта силового агрегата для него: либо дефорсированный авиационный двигатель, устанавливавшийся на германские пассажирские самолёты, либо спарка из двух «сухопутных» моторов от грузовиков, мощностью 250–300 лошадиных сил. И есть надежда на то, что к весне 1942 года, когда нужно будет наступать на Москву и завершать разгром Советской России, эти машины уже появятся в войсках.

А что же чехословаки? Мы, «триумвират», посчитали, что не следует останавливать производство неплохо зарекомендовавших себя чехословацких лёгких танков. Принято решение начать выпуск на их базе лёгких «охотников на танки», разместив в сильно наклоненной боевой рубке (вместо башни) 47-мм противотанковую пушку. А в перспективе, когда увеличится их выпуск – 75-мм орудие. Наращивать производство этих самоходных артиллерийских установок, постепенно сокращая производство ЛТ-38.

Мелкосерийные чехословацкие средние танки ST-39 из-за слабости бронирования тоже проявили себя не лучшим образом. На сегодняшнем показе будет продемонстрирован новый танк «Шкоды», имеющий заводское наименование Т-25. Если военное командование посчитает, что он годится для нашей армии, то машина, имеющая бронирование до 60 мм и 75-миллиметровую пушку, тоже пойдёт в производство вместо ST-39.

Но пока все эти проекты запускаются в серию, нам придётся уповать лишь на помощь наших союзников, англичан и французов, с таким «скрипом» начинающих переброску своих войск на польско-советский фронт.

4

Дмитрий Новиков, 18 сентября 1941 года

Господи, какой бардак!

Читая воспоминая фронтовиков о событиях начального периода войны, я укрепился в убеждении, что виной катастрофы, разразившейся летом 1941 года, были несколько факторов. Во-первых, неожиданное нападение немцев, заставших Красную Армию врасплох. Во-вторых, их многократное численное превосходство на направлениях главного удара. В-третьих, низкое качество советской устаревшей или «сырой» новой техники. В-четвёртых, катастрофическая нехватка топлива, боеприпасов и транспорта для их доставки. В-пятых, плохая подготовка технических специалистов, неспособных грамотно эксплуатировать боевую технику. И это всё компенсировалось (пусть ценой жизней) героизмом советских воинов.

Зимнее наступление (в советской историографии внимание концентрируется на контрнаступлении под Москвой, хотя, как оказалось, это была целая серия контрударов практически на всём протяжении фронта) показало, что Красная Армия научилась бить немцев. Последовавшие в 1942 году неудачи случились, в основном, из-за того, что немец был ещё очень силён, а советские генералы очень увлекались попытками разгромить врага. И потому попадались в расставленные для них ловушки. Лишь в 1943 году, «переломив хребет фашистскому гаду», наши войска перешли в решительное наступление, завершившееся в Берлине.

Так-то оно так. Вот только сами фронтовики, мемуаристы и историки, описывающие события тех дней, старались обходить такой острый угол, как слабая боевая подготовка красноармейцев. И, самое главное, красных командиров нижнего и среднего звена. Плюс достаточно «вольное» отношение к воинскому долгу. Меня, например, уже в «эпоху перестройки» до глубины души потрясло откровение одного из солдат о том, что вплоть до выхода знаменитого (для либералов – «печально» знаменитого) Приказа № 227, известного под названием «Ни шагу назад!», красноармейцы довольно спокойно смотрели на товарищей, решивших сдаться в плен врагу. Объяснял это он тем, что многие из «стариков», воевавших ещё в Первую Мировую, хорошо помнили, что в немецком плену им было не так уж и плохо, и в безвыходном положении такой вариант считался вполне приемлемым. Ну, не выдержали у кого-то нервы, вот он и решил поднять руки: у каждого свой выбор.