355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Позин » Крестьянский сын, дворянская дочь (СИ) » Текст книги (страница 15)
Крестьянский сын, дворянская дочь (СИ)
  • Текст добавлен: 25 июня 2017, 11:00

Текст книги "Крестьянский сын, дворянская дочь (СИ)"


Автор книги: Александр Позин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Четвертое явление меча

«Суров мой краткий приговор:

Всему на свете есть цена!

Огнём горит стальной узор –

Священной вязи письмена.».

Мария Семенова


«Река времен в своем стремленье

Уносит все дела людей

И топит в пропасти забвенья

Народы, царства и царей.».

Гаврила Державин

Юноша и девушка сидели, словно пораженные громом. Откуда? Максим Фролович расхохотался:

– О цели вашего визита я догадался сразу, лишь вас увидел, молодые люди! Только бесшабашные кладоискатели и любители загадок имеют столь глупый вид заговорщиков.

Вот так конфуз! Молодые люди посрамлено переглянулись:

– Да мы, собственно, и не таимся, нас просто интересует история Меча Тамерлана. – оправдательно заговорил Николка.

Но Батя перебил его:

– Меня еще полгода назад некий поляк предупреждал, что по городу шляется пара очумелых подростков, интересующихся холодным оружием, так что ваш визит был вопросом времени.

– Колоссовский! – с досадой воскликнул юноша.

Между тем Яблоков встал из-за стола и обратился к супруге:

– Спасибо за чай, душа моя! – затем повернулся к гостям и приглашающим жестом указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату, – Что ж, молодые люди, я думаю, что наш разговор следует продолжить в моем кабинете.

И направился в сторону кабинета.

– Спасибо! Спасибо! – прокричали повеселевшие ребята Маргарите Павловне и едва ли не бегом рванули за Батей.

«Дети! Сущие дети! А ведь поди туда же – в любовь и тайны играют». – снисходительно подумала дама. Она не пошла за ними – пора уже и хозяйством заняться, да и к коллекции мужа она была совершенно равнодушна. Впрочем, все, что она хотела узнать, она услышала.

Войдя за заветную дверь, молодежь замерла в восхищении перед открывшейся их взору картины. В нарушение всех традиций под домашний кабинет директора реального училища и большого ученого была отведена самая большая в доме комната. И если стену с оконной нишей занимал письменный стол, то одна стена была занята стеллажами с книгами, а на двух других размещалась великолепная коллекция старинного холодного и огнестрельного оружия. Дух замер у юноши с девушкой при виде сияния стали клинков, бронзы и позолоты отделки ножен и гард, блеска камней, коими были инкрустированы кинжалы и пистолеты, сабли и мушкеты. Впрочем, некоторые экземпляры хранили на себе печать времени и коррозии, и до них явно еще не дошла заботливая рука реставратора.

– Ну, как вам? – спросил, усмехаясь в бороду, довольный собой Батя.

Николка не в силах и слова вымолвить, лишь молча кивнул.

– А ведь это исключительно местный материал!

– Как это? – не поверила Наталка.

– Да, да! Вся коллекция составлена из образцов, найденных на раскопках курганов и могильников Поволжья, привезенных из археологических экспедиций по нашему краю или выкупленных у старожилов здешних мест, – значительно произнес Яблоков и, обращаясь к Наталке, добавил, – В этом и есть коренное расхождение между моей коллекцией и коллекцией вашего деда.

– Вы видали его коллекцию?

– Не только видел, но и помогал разбирать, изучать. Много мы с ним спорили об оружии, о роли славянства. Твой дедушка был замечательный человек, патриот, отстаивающий идею особого пути России, пути отличного от Западной Европы.

Николка, видя, что собеседники увлеклись разговором и престали обращать на него внимание, подошел к стене и стал поглаживать висевшую на ней богато инкрустированную саблю, как вдруг вздрогнул от окрика Максима Фроловича:

– Нравится?

Он моментально отдернул руку и обернулся:

– Нравится!

Максим Фролович подошел, снял саблю и протянул ее Николке:

– Попробуй!

Юноша, не веря такой удаче, взял левой рукой за ножны, а правой за эфес. Рука привычно легла на предназначенное для нее место, и Николка почувствовал, что словно всю жизнь только и занимался, что фехтовал, впрочем, уроки Наталкиного деда не забылись. Он подержал саблю несколько мгновений на вытянутых руках перед собой, а затем потянул за эфес, вытащил клинок и взметнул его вверх. Потом, пробуя оружие на вес, два раза рубанул воздух слева и справа от себя.

– Молодец! – как сквозь сон услышал он голос Бати. – Сабля,XIV век. Неизвестный арабский мастер. Твой Васька Кистень вполне мог такой саблей рубить супостатов. Ты обращаешься с оружием, словно родился в обнимку с ним. – Батя незаметно перешел на «ты», что свидетельствовало о высшей степени доверия.

– Спасибо Олегу Игоревичу, его наука.

– Дай-ка я попробую. – сказала ревнивая к чужому вниманию Наталка и подойдя к Николке забрала у него саблю.

Девушка привычными, хорошо отработанными движениями провела несколько фехтовальных приемов, а в заключение описала клинком круг над головой и с силой, несвойственной хрупкой девушке, нанесла разящий удар – опустила его прямо перед собой. Глядя на свою подругу, Николку охватил азарт, и пока Наталка упражнялась в фехтовании, он, уже не спрашивая у владельца коллекции, подскочил к стене, схватил еще одну саблю и оголил ее. В тот момент, когда Наталка со свистом рубанула воздух перед собой, юноша подскочил и в последний момент подставил свой клинок. Сабли скрестились, и раздался характерный для схватки звон стали. Поединщики отскочили и встали в боевую стойку друг против друга. Оба раскраснелись и тяжело дышали. Глаза Наталки метали молнии. Взгляд юноши был непреклонен. Ни с того, ни с чего намечалась нешуточная схватка.

– Но-но! – осадил, готовых порубить друг друга любовничков, Яблоков, вставая между ними. – Этак вы не только друг друга в капусту покрошите, но и комнату мою разгромите.

По мере того, как ребята остывали и разглаживались черты их лица, он продолжал свои нотации:

– Запомните, друзья мои, для поединка нужна веская причина и холодная голова, а без этого – сплошное баловство и хулиганство. Однако, мой респект Вашему деду, сударыня, обучил он вас изрядно.

– Он нас в детстве обучал бою и на мечах, и на саблях, и на ножах. Учил стрелять из огнестрельного оружия. Вот – вспомнилось… – несколько смущенно, но с оттенком гордости сообщила девушка.

– А его, Меч Тамерлана, вы видели? – неожиданно спросил Максим Фролович.

– Не только видела, но и в руках держала! – похвалилась девица.

– И я, и я тоже видел! – поспешил вставить слово Николка.

– Вот и я видел. – с каким-то странным оттенком в голосе сказал Батя. – И ничего странного не заметили?

– Он словно искрится и светится. Предстваляете, светящийся клинок? – мечтательно, прикрыв глаза, сказала Наташа.

– Видывал я такие клинки. – отвечал Батя. – Такими свойствами обладают клинки из звёздного, то есть метеоритного металла. Если смотреть на такое лезаие под углом в сорок пять градусов, то можно заметить как по голубовато-золотистому отливу пробегают огоньки, словно искры или звёздочки – это и есть остаточные метеоритные компоненты. Смотрится, конечно, бесподобно. Но я не об этом спрашивал, а самой форме меча, его строении.

Настал черед проявить свои знания знатока оружия юноше:

– По форме это не совсем традиционный меч, а нечто среднее между мечом и саблей. Об этом свидетельствует легкий, едва уловимый изгиб, полуторалезвийный клинок и развитая гарда, полностью прикрывающая руку со стороны клинка.

– Ваш диагноз? – спросил Батя, изумленный осведомленностью отрока.

– Если бы не знал, что он изготовлен в Передней Азии, то сказал бы, что это западнооевропейский палаш.

– Браво, юноша! – похвалил Батя и продолжил. – А знаете ли вы, что палаши, сочетающие свойства меча и сабли, появились впервые в Индии и Передней Азии и лишь позже были заимствованы европейцами. И особо любимы были палаши как раз у тюрок, то есть в том числе и татар. Длинный рубяще-колющий клинок, массивней, чем у сабли, и более легкий, чем у меча, делал палаш страшным оружием, превосходившим по своим боевым качествам и европейский меч и восточную саблю. Признаюсь честно, поначалу было желание выставить вашего деда лжецом и хвастуном, ибо официальная история Меча Тамерлана хорошо известна, но увидав его воочию, моя уверенность поколебалась. Если и был на самом деле Меч Тамерлана, если это не красивая легенда, то он должен быть именно таким. Но сие недоказуемо, ибо о дальнейшем пути этого меча все давно известно.

– Как это? Как такое может быть? – вскричали Наталка и Николка, до глубины души пораженные таким оборотом дела.

– А так, что Меч Тамерлана принадлежит Российскому императорскому дому и хранится в арсенале Гатчинского дворца под Санкт-Питербургом!

Молчали девушка с юношей, как громом пораженные этим известием, пытаясь осмыслить сей факт.

– Может в Гатчине не Меч Тамерлана, может там что-то другое? – попыталась робко возразить девушка.

Максим Фролович с сочувствием смотрел на поникших детей – искателей, лишенных цели, но что он мог сделать?

– Давайте я вам расскажу подлинную версию этого меча, а вы сами решите – расставаться с иллюзиями, или нет.

Наталка и Николка согласно кивнули.

– Это ведь Восток, загадочный Восток, который всегда был полон мифов, мистики и экзотерики. Чем, собственно говоря, и привлекателен для сплошь рационального Запада. А миф о Мече Тамерлана – одна из самых основательных сказок Востока. Он был чем-то вроде нашей «палочки-выручалочки» или «меча-кладенца». Его владельцу покровительствовали небеса и сопутствовала удача, он был непобедим в бою. Есть Меч Тамерлана – не нужно войска, не требуется его организация, вооружение и снабжение. Вышел в поле – и один посек всех врагов: размахнулся – улица, отмахнулся – переулочек. Обладание мечом означало победу и власть если не над всем миром, то над Азией. Хотя, отправляясь в Самарканд, Тамерлан как будто забыл о мече. Во всяком случае в походе на завоевание Китая волшебный меч не фигурирует. Быть может, чудесные свойства Меча Тамерлана были преувеличены. Но миф, единожды рожденный, начинает жить собственной жизнью и развиваться по законам мифотворчества. Железного Хромца не стало спустя три года во время похода в Китай. При внуках распалась созданная им империя. А миф о необыкновенном мече продолжал жить и обрастал новыми легендами и подробностями.

За обладание артефактом, имеющим мистическую силу, в Передней Азии развернулась нешуточная борьба. Каждый средневековый князек желал обладать предметом дающим власть над остальными. Перипетии сией склоки не представляют абсолютно никакого интереса. Важен лишь факт, что, в конце концов, Меч Тамерлана оказался в сокровищнице персидских шахов из династии Сефевидов. Именно Персия претендовала на господство над всей Азией. И аргумент Меча Тамерлана для персидских шахов был отнюдь не лишним, особенно в разрезе их многовекового противостояния с Блистательной Портой, тоже претендующей на роль властителя Азии. Во время бесконечных войн клинок не раз проносили перед войсками накануне битвы, вручали прославленным полководцам, но непохоже, что это как-то по особому сказывалось на итогах битв: иной раз побеждали персы, иногда – соперники, но никогда – про причине наличия Меча Тамерлана у персов.

Когда в 1826 году началась война с Россией, персы решились вновь воспользоваться реликвией. С великой помпой Меч Тамерлана был вручен отправлявшемуся на войну Гассан-хану, сардару Эриванскому. В Персии Гассан-хан, или Хусейн-хан Каджара[36]36
  Сардар (перс.) – название правителя, вождя в Средней Азии, Иране и некоторых тюркских странах. Эривань – Ереван, современная столица Армении. Хусейн-хан Казвани Девелу Каджар – (1743–1831) последний правитель (сардар) Эриванского ханства.


[Закрыть]
, слыл полководцем удачливым и отважным, недаром он с гордастью носил титул Серарслан, что означало «Глава льва». Серарслан успешно воевал против Турции, а в противостоянии с русскими ему удалось в 1808 году отстоять крепость Эривань. Вот и в новой войне с Россией военачальник уповал не только на свою удачу и воинское мастерство, но и чудесный дар Меча Тамерлана. И, действительно, первые действия персов будто бы оправдали сей расчет. Двигаясь в авангарде персидских войск, шестнадцатитысячная группировка сардара Эриванского вступила в русские пределы и стала продвигаться вглубь Грузии, сметая малочисленные русские посты. Русские части с боем отступали. – рассказывал Батя сидя за большим письменным столом, повернувшись к визитерам и лишь иногда, для освежения памяти, заглядывал в большую книгу. – Однако, мне думается, что в первоначальных успехах пресловутый меч как раз не при чем. Причины здесь более прозаического свойства и как раз чисто русские. Прав, тысячу раз был прав Иван Андреевич, писавший что «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет». Успеху в ведении боевых действий мешала склока между командующим Отдельным Кавказским корпусом генералом Ермоловым Алексеем Петровичеми подчиненным ему командующим войсками Кавказского округа Иваном Федоровичем Паскевичем[37]37
  Алексе́й Петро́вич Ермо́лов – (1777–1861), русский военачальник и государственный деятель, герой Отечественной войны 1812 г., до своей отставки в 1827 г. участник практически всех крупных войн, которые Российская империя вела с 1790-х по 1820-е. Генерал от инфантерии (1818) и генерал от артиллерии (1837). Ива́н Фёдорович Паске́вич – (1782–1856), выдающийся русский полководец и государственный деятель, генерал-фельдмаршал. Один из четырёх полных кавалеров ордена Св. Георгия.


[Закрыть]
. Тем более у Алексея Петровича был «пунктик» по поводу кавказских горцев, которые, по его мнению, могут нанести удар в спину. Поэтому, если Паскевич предлагал решительное наступление, то Ермолов предпочитал постепенно и методично вычищать от персов и местных мятежников Кавказ. Государь, известное дело, предпочел точку зрения своего любимца – генерала Ивана Федоровича Паскевича и, отстранив Ермолова, поставил его наместником на Кавказе и командующим Отдельным Кавказским корпусом.

– Не тот ли это Паскевич, который в 1830 году усмирял восставших поляков, а в 1848 году утопил в крови революцию в Венгрии? – не выдержала и перебила Яблокова Наталка.

– Он самый, – неодобрительно покосился на нахальную девицу рассказчик, недовольный тем, что его прервали. – Однако я бы предостерег от поспешных выводов. Там было все не так однозначно, как представляется «прогрессивной общественности» – любителям готовых и простых рецептов. Но не будем прерываться на эти факты биографии знаменитого генерала. Это тема отдельного разговора. Я, с Вашего позволения, продолжу.

– В течение весны 1827 года Паскевич разбил вторгшиеся на территорию Российской империи персидские войска, даже волшебный меч-кладенец не помог, и летом приступил к покорению Эриванского ханства. Тут не стоит обольщаться насчет слова «покорение», а то господареволюционеры любят порассуждать об извечной агрессивности русских и о России как тюрьме народов. Эриванское ханство представляло собой типичное государство-паразит, где проживало мирное и трудолюбивое армянское население. Христиане, землепашцы и торговцы, они подвергались жестокому угнетению со стороны мусульманской военно-феодальной знати. Мало того, что все эти ханы и беи жестоко угнетали армян, жируя за их счет, они нередко устраивали массовую резню христиан. К слову сказать, местным мусульманам жилось там не намного легче. Поэтому действия России, помимо защиты своей территории от разбойничьего нападения, имели высоко гуманистический характер освобождения единоверных армян от чужеземного ига и разорения разбойничьего гнезда. Если бы не стремительное наступление русских войск армян бы просто перерезали! А вы говорите, Паскевич! – усмехнулся, глядя на Наталку, Максим Фролович. – Персидские войска были рассеяны, их главнокомандующий Аббас-Мирза бежал в соседние Бакинское и Нахичеванское ханства, пытаясь обезопасить от русских Азербайджан. А носитель Меча Тамерлана Хуссейн-хан во главе сильного гарнизона укрылся в Эривани. 25 сентября к городу подступили передовые русские части под командованием генерал Афанасия Ивановича Красовского[38]38
  Афана́сий Ива́нович Красо́вский – (1781–1843), русский военачальник, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, участник наполеоновских, двух русско-турецких и персидской войн, а также участник подавления польского восстания, член Военного совета.


[Закрыть]
и приступили к осаде и артиллерийскому обстрелу крепости. По рассказам одно из русских ядер даже попало в дворец сардара, ударилось об стену в его кабинете и сбило портрет наместника. Стремясь избежать бессмысленного кровопролития, генерал Паскевич выдвинул ультиматум, в котором требовал сдаться на милость победителя и предлагал почетные условия капитуляции. Но Хуссейн-хан не удостоил русских ответом, уповая на чудесную силу Меча Тамерлана, что довольно странно, ведь клинок до сего дня никак себя не проявил. Тем не менее, на рассвете 30 сентября гарнизон предпринял вылазку, пытаясь пробиться через русские войска на соединение к своим. Впереди на лихом коне с легендарным мечом над головой несся сардар Эриванский. К сожалению для персов, русские солдаты ничего не ведали о всесокрушающей силе Меча Тамерлана. Егеря залегли и открыли беглый прицельный огонь по наступавшим персам, а кавалерийский отряд улан в синих мундирах и черных мокрых шапках стал обходить наступавших с фланга. Пытаясь избежать окружения и плена, Хуссейн бежал обратно в крепость.

К вечеру положение осажденных ухудшилось. Город горел. Жители города, прежде рабско повиновавшиеся своему повелителю, стали роптать. В сардара летели проклятья из их уст и комья грязи из их рук, поэтому наместник предпочел спрятаться во дворце. Могло дойти до расправы, и Хуссейн-хан решился на бегство. Под покровом ночи он попытался спуститься на канате, спущенном с крепостной стены. Однако его ждала неудача: хан едва не свалился в овраг, расположенный рядом, только бесценная реликвия персидских шахов, Меч Тамерлана, выскользнув из ножен, укатилась в пропасть. Приготовленные лошади куда-то пропали, а недалеко располагался лагерь продавшегося гяурам Джафар-хана, который громко похвалялся принести русским голову сарадара Эриванского. Пришлось Гассану возвернуться восвояси. Уж и не знаю, сказочные свойства Меча Тамерлана неведомы, а вот его владельцам он приносил одни несчастья, словно какое-то проклятье наложено на него, ибо сам персонаж этот, Хуссейн-хан, выглядит в этой истории чрезвычайно нелепо. Он еще, вернувшись обратно, умудрился с досады ножны от меча об стену разбить, а цены они были немереной.

На следующий день русские пошли на решительный штурм крепости. Ничего не оставалось сарадару Эриванскому, как сдаться на милость победителей. Пленил его генерал-лейтенант Красовский Афанасий Иванович. Принял он ценного пленного с полагающейся его сану почестью, заверил, что обращаться с ним будут со всевозможной учтивостью и осведомился о том, не нуждается ли в чем пленник. Первая просьба Хуссейн-хана Каджары, сардара Эриванского была весьма неожиданна: пленник попросил разыскать оружие, поведав о значении сего меча. Тут заканчивается история собственно военная и начинается история детективная и загадочная.

Конечно, Красовский пообещал немедленно приступить к поиску, хотя сразу решил Меч не возвращать. У генерала на него были свои виды. Именно поэтому никто из русских не был осведомлен о мече и в поиске участия не принимал. Назначенный начальником Эриванской области, Красовский решил привлечь к поиску известного ренегата Джафара, хана Айрюкского, по-видимому, пообещав взять его в долю. Джафар-хан Айрюкский свистнул своих джигитов и те прочесали овраг возле крепостной стены, где несколькими днями ранее пытался удрать злополучный Гуссейн. Меч вскоре отыскался на дне оврага, но вот беда, при падении куда-то запропастился необычайной чистоты и прозрачности алмаз, украшавший навершие эфеса меча. Это был удар! Без драгоценного камня меч не представлял и половины ценности, что до его магических качеств, то и Николай I, и его генералы были людьми сугубо рационального образа мыслей, в отличие от предыдущего Российского Государя.

Однако нет преград, которых не одолели бы русские! Недолго погоревав, Красовский приказал вызвать к себе ювелира и распорядился изготовить золотое украшение и вместо алмаза увенчать им Меч Тамерлана. С Джафар-ханом и его джигитами Красовский, кстати, расплатился, причем золотом, видимо запустив руку в ханскую казну. Паскевич и Красовский, два хитрых потомка малорусских казаков, сразу невзлюбили друг друга. Но если Паскевич во главе угла ставил прежде всего дело, то Афанасий Иванович принялся деятельно интриговать против своего начальства. Красовский замыслил через голову своего командира послать Меч Тамерлана в подарок императору. Что он и сделал, сопроводив Меч письмом, в котором было записано:

«В благословенных руках Вашего Величества, да повторит он светлый удар Тамерлана, сокрушив врагов веры и человечества».

Но расчет генерала был неверен. Положение Паскевича было не в пример прочнее, чем у его предшественника, Ермолова, коего Государь не любил за независимый нрав и его шашни с декабристами. Поэтому к дару Николай Iостался совершенно равнодушен, и распорядился поместить его не Оружейную палату Кремля, где ему самое место, а в Гатчинский арсенал, где он и поныне хранится. Вот, собственно, и вся история Меча Тамерлана. – Максим Фролович взглянул на слушателей, ожидая вопросов.

На некоторое время в кабинете воцарилась пауза – дети осмысливали рассказ Яблокова. Наконец Николка спросил:

– А что вы об этом думаете?

– Трудно сказать! – Батя пожал плечами. – Слишком многое в этой истории попахивает жульничеством. Алмаз могли элементарно припрятать и джигиты, и Джафар, и Красовский. Знатные мошенники, видать, были. Меч, кстати, тоже могли заменить. Нельзя сбрасывать со счетов и знатного пленника – Гассан попросту мог выдать за Меч Тамарлана иной клинок. Все персонажи пытались объегорить друг друга! Не исключено, что это вообще не Меч Тамерлана, а подлинное орудие затерялось в глубине веков. А, может, их вообще было несколько. Вопросы, вопросы…

– Но Вы же сами говорили, что видели меч в имении Воиновых?

– Видел! И он поколебал мое убеждение в верности официальной версии. Главный аргумент – алмаз – присутствует, Наталья, в Вашем мече, а в гатчинском экземпляре – кусок золота. – резюмировал Яблоков, и, полуобернувшись к Наташе, поинтересовался. – Кстати, а где он сейчас?

– Н-н-не знаю! Пропал! – отозвалась девушка, морща при этом лоб – Исчез! Когда дедушка отправлялся в свои путешествия – всегда брал с собой. Но скоро уже минет как три года, когда дед пропал, оставив после себя прощальную записку. Я хоть тогда и маленькая была, – да ты и сейчас не шибко большая, подумал Яблоков, пока Наталка продолжала, – Но все помню! Он писал, что покидает нас навсегда, оставил отца распорядителем имущества за исключением коллекции оружия, его записей и особенно Меча Тамерлана, именно так было указано. Скорее всего, меч или припрятан где-нибудь в имении, либо храниться в особняке в Москве.

– Искали?

– Папа все перерыл, но тщетно. Да и мы с Николкой немало излазили по поместью и тоже ничего не нашли. Дедушка особо указал, что по истечении трех лет, если он до этого не появится, огласить завещание, которое находится у какого-то московского нотариуса.

– Значит, меч где-то здесь. Эх, взглянуть бы на него еще раз! А еще лучше – отдать специалистам, провести экспертизу. Даже если он не легендарный Меч Тамерлана, то все равно уникальный, достойный изучения объект. – в Яблокове заговорил пытливый исследователь.

– Я точно знаю – это тот Меч! – с горячностью заявила Наталка. – Мой дед был честным человеком и не стал бы наводить тень на плетень, если бы у него были сомнения.

Николка был более уравновешен, чем его подруга, поэтому попытался рассуждать:

– Итак, что мы имеем в пассиве? Наличие одноименного меча в Гатчине и документально подтвержденную историю его там появления. В активе же – рассказанная Вами авантюрно-детективная история, допускающая множество версий и трактовок по поводу подлинности гатчинского клинка. И, главное, наличие меча у Воиновых, в точности совпадающее с легендарным описанием Меча Тамерлана. Только непонятно его исчезновение на Кавказе и появление на Балканах, где он попал в руки Олега Игоревича…

– Не наличие, а отсутствие. – поспешил вставить Батя. – Все рассуждения будут иметь смысл, только при наличии артефакта.

– Значит, надо найти! – убежденно сказал юноша. – И мы с Наташей отыщем его!

– Допустим, меч вы нашли. И что вы дальше собираетесь с ним делать?

– Максим Фролович! – девушка подняла на Батю свои большущие ясные глаза, которым отказать не было никакой возможности. – Если мы с Николкой отыщем меч, не соблаговолите ли принять его на хранение в Вашу коллекцию?

– Что так? – казалось, что Батя совсем не был удивлен. – Извольте объяснить!

– Я уже давно выросла из того возраста, когда слепо обожают своих родителей, а в моем случае этого обожания не было и вовсе. Я стараюсь трезво смотреть на ситуацию и, как мне ни больно об этом говорить, коллекция в руках отца – ее гибель. Такие понятия как историческая ценность, духовное наследие – для него пустые звуки, он ценности измеряет звоном монет и шелестом купюр. Меч он пропьет или проиграет так же быстро и успешно, как это произошло с имением, домом, имуществом.

– Что, так все серьезно? – Батя перевел взгляд на Николку.

Тот все подтвердил кивком головы.

– Хоть это и против моих правил, но, считайте, что мое согласие Вы, милая девушка, уже получили. – сказал Яблоков и усмехнулся в бороду. – В конце концов, Вы ведь тоже наследница! Да и как можно отказать этим честным, горящим юным огнем, глазам! И из уважения к Вашему дедушке мой долг – помочь его внучке сохранить ценную реликвию.

Беседа явно подходила к концу, и Николка, решив что уже собрал всю информацию, подумывал как бы ловчее улизнуть от не в меру словоохотливого собеседника. Однако Яблоков сумел еще раз огорошить ребят, пригласив их в свою экспедицию.

– Я в начале месяца отправляюсь в археологическую экспедицию на реку Кондурчу[39]39
  Кондурча – река в Самарской области и Татарстане, правый приток впадающей в Волгу реки Сок. В 1391 году на ее берегах произошло крупное сражение между войсками Тимура и золотоордынской армией ханаТохтамыша Сражение завершилось полным разгромом Тохтамыша и его бегством за Волгу, а затем в Литву.


[Закрыть]
, не угодно ли Вам, молодые люди, принять в ней участие. Гарантирую Вам изнурительную работу под июльским солнцем, массу интересных впечатлений, возможно, любопытных находок и, конечно, новые знания по истории родного края. А Вам, Николай, сие будет вдвойне полезно, заодно отсидитесь подальше от назойливых полицейских ищеек, от их как говорится «всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей».

Предложение Николке показалось весьма дельным, в словах Бати определенно был резон, поэтому он обратился к подруге:

– Поедем? А то мне страсть как душно в четырех стенах сидеть!

Как ни хотелось девчушке ответить согласием, она отрицательно покачала головой:

– Мне же в Москву надо! Ты что, забыл? Едь один.

– Ах, да! – разочарованно вздохнул парень и решил поинтересоваться у Бати. – А что там, на этой речке? Могильник какой? Или город древний?

– Вот – молодежь! – с досадой резюмировал Яблоков. – Ничего-то вы из отечественной истории не знаете, зато зарубежной интересуетесь! Про Ангорскую битву все знаете, а то, что на территории нашей губернии происходила не менее кровопролитное сражение, одна их крупнейших битв Средневековья, ни сном, ни духом.

– Какое сражение? – Наталке стало любопытно.

– Да ваш Железный Хромец на берегах Кондурчи, небольшой речушке, что на севере губернии течет, устроил грандиозную сечу со своим приятелем, а потом врагом, Тохтамышем. Хан Золотой Орды был разбит и бежал к Витовту, Великому князю Литовскому. Для России эта битва – еще одна веха в трудном пути освобождения от татарского ига.

– Не пойму, какое к нам это имеет отношение? – пренебрежительно бросил Николка, которого так и подмывало поскорее удрать, уже голова пухла от высокоумных размышлений Бати. – Ну, передрались два степных хана, а Русь-то причем?

– А притом, вьюнош, что после войн Тимура и Тохтамыша коренным образом меняются взаимоотношения Орды и Московии. Оставаясь формально вассальными, они перешли на новый уровень. Уже не Москва клянчит ярлык на великокняжеский стол, а Витовт Литовский и Василий Московский, тесть и зять, кстати, соперничают чьего кандидата сделать золотоордынским ханом.

– Как это?

– После окончательного разгрома Тохтамыша два его сына нашли убежище в Вильно, а двоих царевичей приютила Москва. Естественно каждый хотел видеть на столе в Золотой Орде своего царевича. Поначалу Витовту удалось провести своего ставленника, но затем промосковский кандидат сверг и убил своего братца, завладев престолом. Его, впрочем, тоже скоро свергли. В конце концов, при поддержке Витовта в Орде воцарился еще один тохтамышев сын, но к тому времени Василий и Витовт пришли к родственному согласию.

– Ка-ак инте-ересно-о-о! – протянула Наталка.

– Вот! – Максим Фролович снова учительским жестом поднял вверх указательный палец. – А я что говорю? На месте сражения мы будем искать не только оружие и украшения, главное – найти следы участия в битве русских войск. Официально русские княжества не принимали участие в этой чисто тюрскойразборке, но наши охотники там были, лихие люди в основном: наемники, казаки, те же ушкуйники. Не исключаю, – он обратился к Николке, – Что и ваш предок мог помахать там своим кистенем. Эх, жаль время упущено. Если этим летом война не начнется, обязательно побываем на Кондурче.

– Какая война?

– Которая может начаться в любой момент. Понимаете, друзья мои, мир в Европе уже давно висит на волоске. Все, что можно захватить и разграбить, уже давно позахвачено и разграблено. Новых земель нет ни в Азии, ни в Африке, поэтому великие державы могут только урвать что-то друг у друга. А вмешается в разборку одна страна – тут же подтянуться и другие.

– В целом, я согласен с вами, Максим Фролович, – встрял Николка, – Но для войны нужна очень веская причина, никто по любому поводу не будет ломать хрупкое равновесие.

– Отнюдь, никакой причины не требуется, достаточно только искры, чтобы старушка-Европа полыхнула. Вот, например, чем вам не искра? – Батя взял со стола лежащую на подносе утреннюю газету. – Пишут, что в Боснии сербы очередного эрцгерцога подстрелили.

– Да разве это повод? – не согласился Николка и, заглянув в газеты, продолжил. – Каждый день в Европе палят и взрывают, да и у нас в России достаточно и великих князей, и министров, а уж генералов и не счесть, на тот свет отправили. Разве это повод, чтобы страны в глотки вцепились? К тому же, этот Фердинанд у Иосифа разве единственный? У него этих эрцгерцогов поди пруд пруди.

– Не скажи! – возразил Батя, – Наши бомбисты – сугубо местного разлива. А тут международным скандалом попахивает. Может этот случай рванет, а может, какой иной, но Европа обречена на бойню, только сербов жалко – крайними сделают, и Россия в стороне остаться не сможет. Если в течение июля ничего не начнется – значит европейская куча-мала переносится на будущий год: осень и зима – неподходящее время для марширующих пехотных колонн.

Неизвестно, сколько бы Яблоков еще продержал ребят, но вошедшая Маргарита Павловна решительно заявила, что Максиму Фроловичу пора на прогулку – врачи рекомендуют. Получив поддержку с неожиданной стороны, молодые люди с облегчением раскланялись и удалились восвояси.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю