Текст книги "Танковые войны XX века"

Автор книги: Александр Больных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 46 страниц)

Глава 3. ПЕРВЫЙ БЛИН ХАЛХИН-ГОЛОМ

Мы уже говорили о том, что Гражданская война в Испании не слишком много дала развитию теории танковой войны. Танков там было немного, использовались они спорадически и серьезного влияния на ход военных действий не оказали. Однако один вывод, касательно бронирования и вооружения, сделали если не все участники конфликта, то главные участники – наверняка. Мы говорим о Советском Союзе и Германии. Впрочем, как мы видели, даже здесь не все обстояло гладко, поэтому не следует удивляться, что итальянцы не сделали вообще никаких выводов. Тактические доктрины использования танков прошли проверку за много тысяч километров от будущих полей европейских сражений, в прокаленных солнцем монгольских пустынях. Конечно, мы говорим о боях на реке Халхин-Гол.

Вообще, этот эпизод является отличной иллюстрацией к словам вечно пьяного монтера Мечникова: «Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон». Или более точно: если хочется, любой пустяк может превратиться в повод для войны, или, выражаясь по-ученому, casus belli.

В 30-х годах прошлого века между Советским Союзом и Японией, а также их марионетками имел место целый ряд пограничных конфликтов. Это было прямым следствием неточной демаркации границы (Хасан) или вообще полным отсутствием таковой (Халхин-Гол). Между прочим, последующие конфликты с Китаем имели те же причины, например остров Даманский. Кстати, сегодня этот остров вообще уже не остров, а полуостров на китайском берегу реки. И как должна была выглядеть государственная граница России в этом случае? Халхин-Гол вообще был пограничным спором двух никем не признанных государств – Внешней и Внутренней Монголии, Маньчжоу-Го и Монгольской Народной Республики. Правда, у марионеточной МНР на тот момент имелось серьезное преимущество перед Маньчжоу-Го. Маньчжоу-Го признавала только Япония, зато МНР – целых два государства, хотя, кроме СССР, это была еще более марионеточная Тувинская Республика.

Советские историки любили повторять, что «несколько причин толкали правящие круги Страны восходящего солнца на развязывание более крупномасштабного конфликта». Но никакая, даже самая буйная, фантазия не может подсказать, как именно стычка в монгольских песках заставит СССР отказаться от оказания военной помощи Китаю. Мы не будем углубляться в политические хитросплетения, просто скажем, что именно эти самые бесплодные и бесполезные пески увидели первый пример массированного применения танков. Конечно, в годы Первой мировой войны англичане использовали танки в достаточно больших количествах, но массовое использование танков совсем не означает массированного. Англичане выстраивали танки длиннейшей шеренгой, заставляющей вспомнить гренадеров Фридриха Великого. Остается лишь напомнить, что вычерченные словно по линейке шеренги прусской армии рассыпались в прах при столкновении с французскими колоннами. И вот по приказу комкора Жукова в атаку двинулись колонны советских танков. Чем закончилась первая попытка реализовать идеи то ли блицкрига, то ли глубокой операции, мы еще увидим.

Пружина начала закручиваться еще в 1934 году. Постоянные нарушения границы, причем в обе стороны, приводили к столкновениям, перестрелкам, мелким боям. Но в мае 1939 года пружину перекрутили, и она лопнула. При этом на первых порах советское командование действовало оперативнее и эффективнее японского. 3 марта командир 57-го отдельного корпуса комдив Фекленко приказал выдвинуть в район конфликта оперативную группу 11-й танковой бригады. И лишь в апреле командующий Квантунской армией генерал Уэда подписал приказ № 1488 «Принципы разрешения пограничных конфликтов между Манчжоу-Го и СССР». Заметьте, никакая Монголия в этом приказе не упоминается.

А потом началось то, что иначе как цепью загадок назвать просто невозможно. Начнем с самой первой, бросающейся в глаза, но все-таки не имеющей ответа. Почему Халхин-Гол? Почему??!! Посмотрите на карту, не пожалейте полминуты. И тогда вы удивитесь. Чем японскому командованию приглянулся этот богом забытый угол, который даже не назовешь медвежьим, потому что там ни один медведь не выживет?! Единственное сколько-то правдоподобное объяснение – железная дорога, недавно проложенная японцами в этот район. Ну, железка, и что из того? Мало ли куда их прокладывают. Самое смешное, что, даже если бы японцам удалась их авантюра, это не принесло бы им решительно никаких дивидендов. Отрезать пустынный и никчемный уголок Монголии – так называемый Тамцак-Булакский выступ – можно, но что с ним делать дальше? Дорогу на Улан-Батор (или как его тогда? Кяхта? Урга?) он не открывает. Дорогу на Читу и Благовещенск – тем более. Так что там забыли в равной степени и японцы, и монголы?!

Загадка вторая, которая, вполне возможно, все-таки имеет решение, только лично мне оно не известно. Если посмотреть на современную американскую топографическую карту NL 50–03, то мы увидим потрясающую вещь. Все бои в районе Халхин-Гола происходили на территории современного Китая, то есть тогдашней Маньчжурии. Так кто тут агрессор?! И вообще, линия границы сегодня имеет совсем иные очертания, чем на советских/российских картах, изображающих это событие. Впрочем, как я уже предупредил, здесь может иметься очень простое объяснение. Позднее две братские страны полюбовно уладили все пограничные споры. Хотя, учитывая норов Мао Ze-Dong, мне это представляется более чем сомнительным. Но все-таки допустимым.

Но со всего этого загадки Халхин-Гола только начинаются. Столкновения начались в мае 1939 года. Кто именно был инициатором, сказать сложно. Скорее всего, туземцы сохранили милые сердцу привычки скотокрадов эпохи Чингисхана, который и сам грешил этим поначалу. А потом один обиженный обратился к братану, который был то ли цириком, то ли баргутом, и появилась пусть иррегулярная, но вполне официальная вооруженная сила. И пошло – поехало…

Короче, в мае начались уже серьезные столкновения с участием тяжелого оружия, хотя пока они еще не выходили за рамки обычного пограничного конфликта. Однако обе стороны постепенно наращивали силы в районе конфликта, потому что подобные события обладают свойством самоэскалации. Начались воздушные бои, которые сначала завершались в пользу японцев. Это вызвало нервную реакцию советского руководства, которое сначала перебросило в район боев группу лучших летчиков, имевших опыт боев в Китае и Испании, а потом прибегло к испытанному методу – поменяло командира. Комдив Н.В. Фекленко был снят, и на его место назначили Г.К.Жукова. Как ни странно, этот эпизод практически не отразился на дальнейшей службе Фекленко, который постепенно дорос до генерал-лейтенанта танковых войск. Очередная загадка… Впрочем, заметной роли в годы Великой Отечественной войны он не сыграл и занимал только тыловые и штабные должности.

В июне обе стороны наращивали силы в районе конфликта и разрабатывали планы дальнейших действий, причем и Жуков, и командовавший японскими войсками генерал Комацубара намеревались наступать. В распоряжении Комацубары имелась 23-я пехотная дивизия и некоторые другие части, в том числе два танковых полка, всего около 22 000 солдат, 120 орудий и 80 танков. Первоначально он предполагал перебросить за западный берег реки Халхин-Гол не только свою пехоту, но и танки. Однако японские саперы не справились с задачей, и по наведенным ими мостам танки двигаться не могли, поэтому ему пришлось оставить танки для действий на восточном берегу реки. 27 июня Комацубара принимает решение форсировать реку частью сил 23-й дивизии, чтобы выйти в тыл советско-монгольским войскам, находящимся на восточном берегу реки. Одновременно один полк 23-й дивизии вместе с танками сковывает советские войска. Цель операции – окружить и уничтожить советские части на восточном берегу Халхин-Гола, насчитывавшие около 5000 человек. Советское командование сформировало 1-ю армейскую группу, которая имела заметное преимущество в тяжелой артиллерии, в чем японцы очень быстро убедились.

Особый интерес представляет одна фраза из приказа Комацубары: «Дивизия своими главными силами форсирует реку Халхин-Гол с целью захвата и уничтожения противника/перешедшего границу». Впрочем, наши историки утверждают, что место будущих боев – гора Баян-Цаган – находится в 40 километрах от границы.

Наступление сковывающей группы развивалось медленно, потому что танки вязли в болотистой почве. 30 июня произошли первые столкновения, после которых японцы получили первые более или менее достоверные сведения о составе советских сил, в частности, о прибытии 11-й танковой бригады. Однако отменять операцию Комацубара не решился и назначил наступление на 3 июля. Но командир сковывающей группы генерал Ясуока решил нанести удар в ночь со 2 на 3 июля. Говорить о каком-то блицкриге в применении к японским танкам было бы просто смешно, тем более что японцы до самого конца Второй мировой войны так и не сумели наладить взаимодействие разных родов войск. Ночная атака танков Ясуоки завершилась практически ничем. Единственным ее результатом стали споры относительно потерь. Японцы признавали потерю одного танка, в советских рапортах говорится об уничтожении десяти. Дальше всех пошел А.В. Шишов, сообщивший, что в результате боев на восточном берегу реки в районе горы Баин-Цаган было уничтожено 30 японских танков. Его даже не смущает, что гора находится на западном берегу.

Как пишут наши историки, «командование 1-й армейской группы в течение июня не смогло наладить достаточной разведки». Написать прямо, что Жуков за целый месяц не сумел наладить разведку, видимо, было страшно. Комдив решил сам нанести удар по группе Ясуока, одновременно приказав 11-й танковой и 6-й мотоброневой бригадам выдвинуться к реке. О переправе японской дивизии на западный берег Халхин-Гола Жуков не подозревал.

Рано утром 3 июля части японской 23-й пехотной дивизии начали переправляться через реку и двинулись в направлении горы Баин-Цаган. Монгольские кавалеристы, прикрывавшие этот участок берега, отошли, не оказав никакого сопротивления. А дальше загадки сыплются словно из дырявого мешка.

Все до единого советские источники пишут, что японцы переправились через реку, поднялись на крутым склонам Баин-Цагана, окопались и укрепились. Но так ли это было? При первом же пристальном взгляде эта гипотеза рассыпается в прах. Все наши источники сообщают, что японцы заняли гору примерно в 8 часов утра. Однако при этом первое столкновение 6-й мотоброневой бригады с японцами происходит уже в 7 часов утра южнее Баин-Цагана. Какие силы японцев переправились через реку, – никто не знал. Только этим можно объяснить приказ 2-му батальону 11-й танковой бригады уничтожить японский отряд. Если верить картам, столкновение батальона с 71-м пехотным полком японцев происходит в 8 километрах от японских переправ и в 3 километрах от Баин-Цагана. Очередная загадка: так укреплялись японцы на горе или сразу двинулись дальше на юг во исполнение плана Комацубары? Результат встречного боя пехотного полка и танкового батальона был печальным для обоих. Наступление японцев было остановлено, но при этом батальон потерял 14 танков.

Лишь теперь Жуков сообразил, что японцы переправили на западный берег Халхин-Гола крупные силы, и решил немедленно атаковать противника, так как тот явно намеревался выйти к переправам отряда, сражавшегося на восточном берегу. Он намеревался одновременным концентрическим ударом с трех направлений уничтожить японцев. Так как Красная Армия, случайно или намеренно, располагала в районе боев крупными силами танков, Жукову представилась возможность первому в истории провести классическую операцию блицкрига. По опыту боев в Испании, как мы помним, были сделаны определенные выводы, и сейчас оставалось лишь продемонстрировать на практике основательность этих выводов. Увы, комдив Жуков упустил возможность опередить Гудериана на скрижалях блицкрига. Операция была организована настолько безобразно, что можно лишь удивляться, как она принесла хоть какой-то успех. Впрочем, описания боев 3 и 4 июля настолько смутны и неточны, что нет возможности заняться даже реконструкцией событий.

Слово «Воспоминаниям и размышлениям»:

«Противник успел сосредоточить на горе Баин-Цаган более десяти тысяч штыков; советские войска имели возможность сосредоточить более тысячи штыков; в японских войсках было около 100 орудий и до 60 противотанковых орудий. У нас – немногим более 50 орудий, включая поддерживавшие с восточного берега реки Халхин-Гол.

Однако в наших рядах сражалась 11-я героическая танковая бригада, имевшая до 150 танков, 7-я мотоброневая бригада, располагавшая 154 бронемашинами, и 8-й монгольский бронедивизион, вооруженный 45-мм пушками».

Сразу в глаза бросается ложь номер один. За несчастные три или четыре часа японцы по единственному понтонному мосту ухитрились переправить через Халхин-Гол не только три пехотных полка, но и полтораста орудий?! Имелась возможность поддержать атаку танков пехотой 24-го мотострелкового полка и перебросить часть артиллерии с юга. В результате же получилось как всегда.

Атака была произведена разрозненными силами. Первым в 11.30 атаковал 1-й батальон 11-й танковой бригады. Ни пехота, ни артиллерия его не поддержали, в результате батальон потерял половину танков и к 16.00 отошел, так ничего и не добившись. Следующим атаковал 3-й батальон, который тоже понес потери и был вынужден отойти. Правда, на японцев эти атаки произвели впечатление, и они были уверены, что их атакует не менее 1000 танков. 24-й мотострелковый полк сбился с дороги и прибыл к месту боя только к 13.00. Чтобы оправдаться, командир полка И. И. Федюнинский пытается все свалить на Жукова. Дескать, это он принял нестандартное решение атаковать одними танками без поддержки пехоты. Он же рассказывает прелестную сказку о 17 противотанковых батареях, 10 артиллерийских и гаубичной батареях, которые японцы уже успели развернуть на горе Баин-Цаган.

Я предлагаю любому желающему произвести простейший эксперимент – взять в руки лопату, выйти во двор и попытаться вырыть хотя бы стрелковую ячейку полного профиля. О ротной траншее или там орудийном окопе речь уже не идет. Сколько это займет времени? Может, после этого эксперимента и он усомнится в глубоко эшелонированной обороне, которая возникла у японцев просто в мгновение ока. Кстати, не забудем, что буквально во всех воспоминаниях участников боев подчеркивается исключительная крутизна горы, которая мешала нашей пехоте. Но японские орудия, по-видимому, прямо-таки вспорхнули на самую ее вершину.

Дальше – больше. Около 15.00 свою собственную атаку попытался провести 247-й автоброневой батальон 7-й мотоброневой бригады. Эта атака тоже была отбита японцами с потерями для нас. И лишь около 19.00 удалось провести некое подобие скоординированной атаки силами пехоты и танков. Она тоже была отбита, хотя на этот раз особых потерь наши войска не понесли. Вот так вместо одного мощного удара, которым можно было опрокинуть японцев, наши войска провели пять разрозненных не-скоординированных атак, в ходе которых 11-я танковая бригада потеряла 77 танков из 133 и 37 броневиков из 59 участвовавших в бою. Очередная загадка – каким же оружием были уничтожены все эти танки? При внимательном чтении советских же мемуаров выясняется, что главным оружием японской пехоты были бутылки с бензином, и ничего более. Разумеется, несколько противотанковых орудий японцы успели переправить через Халхин-Гол, и они наверняка участвовали в бою. Но их было слишком мало, и, что самое главное, эти орудия явно были установлены открыто, в лучшем случае – в складках местности.

И все-таки эти атаки принесли желаемый результат. Вечером 3 июля генерал Комацубара приказал отвести ударную группу обратно за реку. Отступление началось 4 июля в 10 часов утра, и советские танковые части, которые накануне понесли тяжелые потери, воспрепятствовать этому не могли. 24-й мотострелковый полк попытался смять японский 26-й полк, но не сумел. В результате к 5 июля японская группировка вернулась на восточный берег реки.

И снова воспоминания маршала Жукова. Впрочем, мемуары Федюнинского воспроизводят этот отрывок с точностью чуть ли не до запятой:

«Бой продолжался день и ночь 4 июля. Только к 3 часам утра 5 июля сопротивление противника было окончательно сломлено и японские войска начали поспешно отступать к переправе. Но переправа была взорвана их же саперами, опасавшимися прорыва наших танков. Японские офицеры бросались в полном снаряжении прямо в воду и тут же тонули, буквально на глазах у наших танкистов.

Остатки японских войск, захвативших гору Баин-Цаган, были полностью уничтожены на восточных скатах горы в районе спада реки Халхин-Гол. Тысячи трупов, масса убитых лошадей, множество раздавленных и разбитых орудий, минометов, пулеметов и машин устилали гору Баин-Цаган. В воздушных боях за эти дни было сбито 45 японских самолетов, в том числе 20 пикировщиков».

Пикировщиков у японцев, кстати, под Халхин-Голом не было. Японцы искренне удивлялись, почему советские войска не попытались уничтожить переправу, авиацией или артиллерией – не важно. Ведь тогда ударная группировка действительно была бы обречена. Но наши генералы сумели только придумать басню о преждевременном взрыве моста, после чего множество самураев утонуло в реке. Косвенным доказательством не слишком удачных действий наших войск на Баин-Цагане может служить отсутствие фотодокументов. Наверняка съемки производились, но, видимо, снято было не то. Все опубликованные фотографии относятся к боям уже на восточном берегу Халхин-Гола, либо периода отражения японских ударов, либо уже после успешного наступления советских войск в августе 1939 года.

Единственным утешением может служить то, что японские танковые части действовали еще менее удачно. Они попытались было атаковать находящиеся на восточном берегу Халхин-Гола 149-й мотострелковый полк и 9-ю мотобронебригаду, но не добились вообще ничего, потеряв 3 июля 41 танк из 73, участвовавших в бою. В общем, намерение Жукова нанести мощный танковый удар провалилось с треском. Атака завершилась тяжелейшими потерями, но несколько неожиданно принесла результат. Японцы не выдержали напряжения боя и отошли за реку. Вообще-то эти бои могли иметь роковые последствия для будущего. Наши командиры вполне могли увериться, что им удалось выбить японцев этими разрозненными атаками слабых сил, что совсем не обязательно терять время на сосредоточение ударного кулака, на организацию артиллерийской поддержки. Но что самое скверное – они могли решить, что могут идти на любые потери, они все равно окупятся. «На горных склонах погибло более 10 тысяч неприятельских солдат и офицеров. Остатки японских войск в беспорядке бежали на противоположный берег реки. Они потеряли почти все свои танки и артиллерию». Подписывая такие сводки, нетрудно уверовать в собственную непогрешимость, и название, укрепившееся за этим эпизодом – «Баин-Цаганское побоище», – звучит довольно двусмысленно.

Гораздо большего внимания заслуживает августовское наступление советских войск, которое завершилось окружением и уничтожением главных сил японской 23-й дивизии. Это была тщательно подготовленная и отлично проведенная операция. Правда, танки сыграли в ней не такую заметную роль, как в событиях 3–5 июля, главный удар наносили пехотные дивизии. Однако танковые бригады выполнили свою задачу, помешав в ряде случаев отрезанным японским войскам выйти из окружения.

За время боев Красная Армия потеряла около 8000 человек убитыми и 15 000 ранеными. В этой связи приходится упомянуть еще об одной загадке Халхин-Гола – количестве японских потерь. У нас как-то устоялось мнение, что японцы были наголову разгромлены, потеряв более 60 000 человек убитыми и ранеными. Никто не хотел задумываться, откуда взялись эти цифры, ведь в боях с японской стороны участвовала всего лишь одна усиленная дивизия и несколько отдельных полков. Сошлемся на заинтересованного и пристрастного свидетеля, К.Е. Ворошилова, который докладывал Сталину: «Как и следовало ожидать, никаких дивизий в окружении не оказалось, противник или успел отвести главные силы, или, что вернее, больших сил в этом районе давно уже нет, а сидел специально подготовленный гарнизон, который теперь уже уничтожен».

С другой стороны, еще больше сомнений вызывают и данные японской стороны. 8440 убитых и 8766 раненых – это более чем странное соотношение. Как правило, количество раненых втрое превышает количество убитых, а здесь мы видим соотношение почти один к одному. История войн не знает подобных примеров, и эта загадка пока так и остается неразрешенной.

Резюме. Во время боев за гору Баин-Цаган у командования Красной Армии имелась возможность провести классическую операцию блицкрига – совместный удар танков и мотопехоты с целью окружения и последующего уничтожения противника. Вместо этого бой вылился в серию некоординированных лобовых ударов, в ходе которых наши танки понесли неоправданно большие потери, хотя в результате и вынудили японские войска к отступлению. Увы, этот бой оказался зеркальным отражением многих будущих сражений, в которых участвовали советские танкисты. К ним можно отнести слова, которые сказал французский генерал Боске, глядя на атаку английской кавалерии: «Это великолепно, но так не воюют».