Текст книги "Маркавецкий (СИ)"

Автор книги: Александр Gauzs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

22

Утром 14 декабря, когда Гай Таунсенд делал вступительное заявление на слушании по делу Мелинде Лавлесс, зал суда был набит битком. Для Лавлесс, которую предполагалось судить только за убийство, срок мог варьироваться от 30 до 60 лет. Прежде всего ей светило 40 лет заключения в штате Индиана за убийство; затем, в зависимости от информации, предоставленной в ходе слушаний, судья мог либо скостить 10 лет за смягчающие обстоятельства, либо добавить 20 лет за отягчающие.

Таунсенд рассказала историю 12-летней Шанды Шарер, начиная с переезда Шанды в Нью-Олбани, её перевода в среднюю школу Хейзелвуд и заканчивая дракой с Амандой Хеврин. Он рассказал об их последующей дружбе и сослался на письма, написанные Мелиндой, в которых та выражала свою ревность.

Прокурор описал беспокойство родителей Шанды, объяснив, как они в попытке защиты перевели её в приходскую школу Богоматери Неустанной Помощи. Он подробно описал письма с угрозами, написанные Мелиндой Лавлесс, в одном из которых говорилось: "Я хочу смерти Шанды". Таунсенд упомянул о "плане Аманды", как доказательстве умысла:

– Дети что-то говорят, они делают пафосные заявления, – заявил Таунсенд суду. – Дети говорят "я тебя убью". Но в данном случае был составлен план убийства Аманды Хеврин, и план был приведён в действие.

Он описал встречу Мелинды и Лори, их первоначальный контакт и окончательный план пойти на концерт в Луисвилле 10 января 1992 года. Он объяснил, что Хоуп и Тони уехали, солгав родителям, а также рассказал подробности их первоначального отъезда: поездка в "Wal-Mart", кража батареек в магазине, остановка на автомойке и "Burger King", потом долгая поездка по шоссе 62 к дому Мелинды. Он рассказал об их разговоре по дороге в Нью-Олбани, включая остановку в "Ведьмином замке", описал их первоначальную встречу с Мелиндой Лавлесс той ночью. Мелинда направила их в Джефферсонвилл, сказал Таунсенд, и, узнав дорогу в "Макдональдсе", они отправились по адресу Стива Шарера.

Таунсенд восстановил всю картину преступления – всё, что произошло в Мэдисоне, от сцены в лесу у дома Такетт, до поездки в Канаан и решения сжечь тело. Он описал сцену у кострища, когда одна из девочек завела двигатель, чтобы заглушить крики Шанды. Он рассказал о событиях, которые привели к заправке "Clark", где была куплена двухлитровая бутылка бензина.

Прокурор сообщил суду, что на Лемон-роуд девочки открыли багажник, забрали Шанду, которая хваталась рукой за одеяло, и приготовились избавиться от неё. Они облили тело бензином, и Такетт достала спичку и якобы бросила её на тело. Но "по мнению Мелинды, тело недостаточно обгорело, – сказал Таунсенд. – Мелинда выходит из машины с остатками бензина в бутылке, подходит к телу, которое продолжает гореть, и бросает бутылку с бензином в Шанду".

Таунсенд описал место преступления и рассказал о кропотливой полицейской работе по сбору остатков бутылки с бензином, снятию следов шин и подошв. Он также рассказал о раннем вечере 11 января 1992 года, когда Тони Лоуренс пришла сообщить о случившемся. Он описал арест Мелинды Лавлесс и Лори Такетт в доме Лавлесс 12 января и сослался на отчёт о вскрытии, который показал, что Шанда умерла от вдыхания дыма.

– Мы опросили много человек, – подытожил Таунсенд, – тех, кто был знаком с Мелиндой, Шандой и всех остальных. Они дополнили картину, которую я попытался здесь описать. Эти люди будут вызваны, и их попросят лично рассказать суду, что им известно о случившемся.

Защита подала ходатайство об изоляции свидетелей, которое было удовлетворено, за исключением Стива Генри и семьи Шанды: Джеки Воут, Стива Шерера и Пейдж Бордман, – которым всем разрешили остаться в зале суда. Ради подсудимых разрешили остаться Марджори (Лавлесс) Донахью, Майклу Донахью и Мишель Лавлесс. Всех других лиц, которым было известно, что они проходят свидетелями по делу, попросили покинуть зал суда до вызова для дачи показаний.

Таунсенд вызвал первого свидетеля, охотника Донна Фоули, и Джонсон заявил протест, напомнив суду, что подсудимая уже признала свою вину, что в обнаружении трупа не было каких-то сомнений, и что при вынесении приговора должны быть представлены только отягчающие или смягчающие обстоятельства. Таунсенд возражал, что показания каждого человека, присутствовавшего на месте происшествия, были частью "обстоятельств", и судья Тодд разрешил свидетелю дать показания. Зрители в здании суда смогли услышать каждую захватывающую деталь, сначала от охотника, затем от помощника шерифа и от самого шерифа.

Когда Шиппли описал арест Мелинды и Лори, адвокат защиты снова выразил протест, снова напомнив судье, что суд слушает то, что не подлежит сомнению. После Шиппли Кертис Уэллс подробно описал субботнее утро, когда он прибыл на место преступления. Уэллс представил фотографии места происшествия, против которых также запротестовали адвокаты защиты.

Фотографии были приняты, но их не показали публике. Уэллс подробно описал содержание каждой из них, ошеломив собравшихся в здании суда ужасными образами. На фотографиях было не только обожженное и израненное тело Шанды, но также кровь в багажнике, шина в багажнике и всё место преступления. По просьбе Таунсенда Уэллс подробно описал каждую фотографию.

Затем Таунсенд спросил его о письмах, написанных и полученных Мелиндой, Амандой и Шандой. Письма между Амандой и Шандой, найденные в доме Джеки Воут, были признаны вещественными уликами. Затем Уэллс дал показания о письмах между Мелиндой и Амандой, которые он получил от начальника службы пробации Вирджила Си. Однако когда обвинение спросило его о том, как ему попали эти письма, Джонсон заявил протест на том основании, что Си не был указан в качестве официального свидетеля, а суд пытается превратить вынесение приговора в судебное разбирательство.

– Это не судебное разбирательство, – сказал Джонсон суду. – А штат Индиана, по-видимому, хочет сделать его таковым. Происходит допрос каждого свидетеля по очереди, хотя обвиняемые уже признали свою вину и приняты соответствующие признания. У нас сейчас идёт слушание по вынесению приговора, и необходимо руководствоваться правилами, а обвинение их упорно игнорирует.

Таунсенд возразил:

– Закон штата Индиана гласит, что суд первой инстанции, который выносит приговор, должен учитывать все факты и обстоятельства преступления, а мы как раз пытаемся представить их суду.

Судья Тодд постановил, что, хотя протест Джонсона против привлечения Си в качестве свидетеля будет поддержан, он согласен с Таунсендом, что суд должен рассмотреть все факты и обстоятельства преступления для вынесения приговора.

Затем обвинение представило письма между Амандой и Мелиндой в качестве улики, после чего и Джонсон, и Боб Хаммерл опротестовали их значимость и сенсационное содержания. Хаммерл выразил озабоченность, что письма специально отобраны с целью "привнести элемент гомофобии" в слушание, и он расценивает это, как попытку сделать суд предвзятым.

После дальнейшего ответа обвинения Тодд попросил прочитать письма и впоследствии разрешил приобщить их к уликам.

Ближе к концу первого дня для дачи показаний вызвали Стива Генри. Отвечая на вопросы Таунсенда, он описал все особенности начального следственного процесса, начиная с того момента, как Пайлз пришел в тюрьму с информацией, полученной им в боулинге, и заканчивая арестом Мелинды и Лори и взятием девочек под стражу. Он описал первую ночь содержания Мелинда в тюрьме, когда он подслушал, как Мелинда сказала: "Это из-за Шанды" – во время телефонного разговора.

На протяжении показаний Генри защита выдвигала постоянные протесты.

Генри подробно рассказал о собранных уликах, все из которых были занесены в протокол, вместе с записанным на плёнку заявлением, которое он взял у Мелинды Лавлесс двумя неделями ранее.

Тем вечером местные радиоволны гудели от новостей, что убийцы-подростки Мелинда Лавлесс и Лори Такетт, возможно, увлекались оккультизмом, упоминая о "круге камней" в "Ведьмином замке", который обнаружил детектив Генри. Местные СМИ целый день трубили об этой истории, раскрывая все ужасные события ночи пыток и убийств, информируя общественность о том, что убийство Шанды Шерер, возможно, было "жертвоприношением".

За несколько мгновений до возобновления слушаний на следующее утро Мелинда разразилась душераздирающими рыданиями.

– Я не могу этого вынести, – причитала она, хватая Марджори за руку для поддержки.

Толпу не тронули её попытки завоевать сочувствие.

Утром во вторник 15 декабря для дачи показаний вызвали Тони Лоуренс.

Когда 15-летняя девочка робко села на свидетельское кресло и начала говорить, никто из тех, кто сидел в зале суда дальше первых рядов, не мог расслышать её тонкого голоса. Судья Тодд по-отечески попросил её говорить громче.

В своих показаниях Лоуренс рассказала о том, что была в доме Мелинды и видела нож. Она изложила всё то же, что и в своих трёх заявлениях в полицию, придерживаясь четвёртого и последнего рукописного заявления. Когда её история достигла трагического конца, в зале суда воцарилось молчание. Тони сказала, что находилась в машине и видела, как три другие девочки сожгли Шанду заживо.

На перекрёстном допросе Лоуренс показала, что никогда не слышала, чтобы Мелинда говорила что-либо об убийстве Шанды. Она рассказала суду, что Мелинда сказала: "Я не буду резать её, просто проведу ей ножом по телу, чтобы пощекотать нервы. Сделаю вид, что хочу её зарезать, но убивать не буду". Те же слова Тони Лоуренс подтвердила на детекторе лжи.

Команда защиты задавала Тони Лоуренс вопросы, пытаясь убедить, что Лори в ту ночь полностью отдавала себе отчёт в происходящем; их стратегия заключалась в том, чтобы выставить Лори главным агрессором, а Мелинду и других девочек – пешками Лори. Линия защиты заключалась в доказательстве, что главной заводилой была Лори Такетт, которая сыграла главную роль в событиях 10 и 11 января 1992 года.

Тони Лоуренс подтвердила их версию, последовательно свидетельствуя, что большинство идей в ночь преступления подала именно Лори Такетт.

После короткого перерыва Лори Такетт с вызывающим видом вошла в зал суда. Она села в кресло свидетеля, не удостоив Мелинду даже взглядом. Такетт рассказала, по сути, ту же историю, что и Лоуренс, расходясь лишь в некоторых мелких деталях. Она рассказала историю первой встречи с Мелиндой, их планы пойти на концерт в Луисвилле, а затем подробно описала события, которые привели к смерти Шанды.

В какой-то момент, описывая Шанду в багажнике у своего дома, когда залаяла собака, Такетт разразилась громкими рыданиями, и был объявлен пятиминутный перерыв. После возобновления заседания, аудитория так шумела, что судье Тодду пришлось попросить тишины в зале суда.

Лори свидетельствовала, что Шанда дрожала, что она укрыла её одеялом, а затем закрыла багажник, "не полностью, чтобы она там поместилась". Она также утверждала, что, когда они с Мелиндой отправились "на покатушки", Мелинда хотела переехать Шанду машиной.

Она заявила суду, что ничего не знает о травмах Шанды, сказав, что не угрожала Шанде, что ничего не сжигала в "Ведьмином замке", что не брала никаких спичек из дома в тот вечер. Она утверждала, что сжечь Шанду придумала Мелинда, что Мелинда заговорила об этом, когда они "катались", и позже снова у кострища, что Мелинда облила Шанду бензином.

– Кто поджег её? – спросил Таунсенд.

– Понятия не имею. Я склонилась над ней, хотела убрать одеяло с её лица, потому что она плакала. Но тут на меня полыхнуло огнём и опалило волосы.

– Мисс Такетт, когда Шанда лежала на земле, накрытая одеялом, и её тело было облито бензином, ты или кто-нибудь ещё что-нибудь сказала ей?

– Нет.

У Таунсенда больше не было вопросов, и суд удалился на день.

Местная пресса продолжала пичкать общественность историями о подростках-преступниках, особенно о Лори Такетт, которая якобы "заправляла" убийством Шанды Шарер. Одновременно обнародовали реакцию родителей Шанды. В течение нескольких месяцев Джеки Воут и Стив Шерер неохотно общались с прессой, но мало-помалу, по мере того как шло слушание, оба вышли на контакт. Джеки была особенно красноречива, описывая боль и ужас толпам местных репортёров на ступеньках здания суда.

На следующее утро, на третий день слушаний, началось настоящее действо, когда Лори Такетт заняла место свидетеля для перекрёстного допроса. Среди прочего, 17-летнюю девушку допрашивали о проблемах в женской тюрьме Индианы, её оккультных практиках и увлечении убийствами и огнем.

– Ты когда-нибудь говорила Кэри Поуп, что ради неё убила бы её бабушку? – спросил Джонсон.

– В шутку, да.

– Ты когда-нибудь говорила Кэри Поуп, что хочешь взять нож и вонзить его кому-нибудь в сердце, просто чтобы посмотреть, каково это?

– Нет.

– Ты подтверждаешь, что 10 или 20 раз говорила мистеру Лезербери, что хочешь кого-нибудь убить?

– Нет, такого не было.

– Ты подтверждаешь, что говорила мистеру Лезербери, что тебе хотелось бы знать, каково это – видеть, как кто-то горит?

– Нет, такого не было.

– Ты когда-нибудь говорила с мистером Лезербери о сне, который вроде как снился вам обоим, об изуродованных телах младенцев, свисающих с деревьев?

– Нет. Мне никогда не снились младенцы, свисающие с деревьев.

– А изуродованные тела?

– Нет.

– Значит, этого всего не было?

– Мне снился горящий лес, и больше я ничего не видела, но там были люди – маленькие дети. Казалось, эти дети плачут. И мне снилось, что родители не могли им помочь – и тут я просыпалась. Это был один из худших моих снов.

После Лори Такетт выступил патологоанатом Джордж Николс, который рассказал о результатах вскрытия. Доктор Николс, главный судебно-медицинский эксперт штата Кентукки, засвидетельствовал, что посмертное обследование Шанды Шарер показало, что пятьдесят процентов поверхности её кожи получили ожоги третьей и четвертой степени. Он подробно описал повреждения головы и ног Шарер, описав трехдюймовую гематому кожи головы и рваные раны и ссадины, обнаруженные на ногах и ступнях. Николс предположил, что травмы головы были результатом удара тупым предметом.

Он не обнаружил следов удушения и повреждений, которые могли бы объяснить потерю сознания. Он показал, что повреждения ног и ступней были результатом резаных ран, но сказал, что на ногах, ступнях или лодыжках не было повреждений, которые помешали бы жертве ходить или бегать. Его показания подтвердили теорию о том, что тело "протащили через пространство". Он заявил, что некоторые ушибы соответствовали "следам волочения".

При непосредственном допросе заместителем прокурора Донном Карри Николс рассказал о повреждениях заднего прохода жертвы. Патологоанатом сказал, что первоначально он наблюдал то, что казалось "поверхностной колотой раной" на краю ануса, объяснив, что дальнейшее исследование этих тканей показало более глубокое повреждение заднего прохода.

– Что конкретно вы заметили? – спросил Карри.

– Исследование ткани показало, что это более глубокое повреждение, нанесённое предметом большого диаметра.

– Не могли бы вы определить, что могло вызвать такую травму?

– Твердый цилиндрический предмет с своего рода кромкой, способный проходить через человеческую кожу. По крайней мере, какой-нибудь заостренный цилиндр.

– Это мог быть шиномонтажный ключ?

– Да.

Выводы патологоанатома показали, что в задний проход жертвы "много раз вставляли" какой-то предмет примерно на 3,5 дюйма.

– По вашему мнению, доктор, был ли предмет вставлен при жизни или после смерти? – спросила Карри.

– При жизни.

– Как вы пришли к такому выводу?

– Налицо чёткая жизненная реакция с кровотечением поврежденных тканей.

– Итак, доктор, вы нашли доказательства кровоизлияния в задний проход и вокруг него, верно?

– Верно.

– Что стало причиной смерти?

– Вдыхание дыма и ожог.

Обвинение попросило представить слайды тела Шанды Шарер. Судья разрешил, но отклонил просьбу обвинения показать их общественности. Заместитель прокурора обратился к судье с просьбой разрешить общественности ознакомиться с уликами, но судья Тодд снова отказал, постановив, что только он и патологоанатом могут смотреть фотографии.

Свет в здании суда выключили, судья попросил собравшихся помолчать, а Николс продолжил описывать фотографии травм Шанде Шарер.

– Не могли бы вы рассказать, что на этой фотографии? – попросил Карри.

– Это фотография правой стороны тела Шанды Шарер.

Заместитель прокурора приступил к допросу Николса относительно содержания каждого из 32 фотоэкспонатов, требуя конкретных описаний обгоревшего и окровавленного трупа Шанды.

Была показана фотография травмы запястья, показывающая то, что Николс назвал "ушибом, вызванным связыванием или какими-либо наручниками".

Была показана фотография тканей мочеполовой системы жертвы с повреждениями заднего прохода, и Николс указал на разрыв мягких тканей с "сопутствующим кровотечением".

Шрамы на верхней части тела Шанды

Как только фотографии были представлены, у обвинения больше не было вопросов.

Во время перекрёстного допроса адвокат Джонсон задавал Николсу вопросы, которые наводили на мысль, что травмы Шанда были не настолько серьёзными, как он их описывал на фотографиях.

– Доктор, анальные рваные раны, которые вы наблюдали, ведь не являются смертельными, не так ли? – спросил Джонсон.

– Нет.

– Представляли ли они риск серьёзного необратимого увечья?

– Нет.

– В ваших показаниях вы высказали мнение, что жертва была жива в течение очень короткого времени после поджога. Не могли бы вы уточнить, сколько могло длиться это время?

– Я считаю, что она умерла очень быстро.

В ходе повторного допроса Николса в третий раз спросили о рваных ранах на заднем проходе. Карри хотел занести в протокол, что анальные раны не привели к смерти жертвы. Доктор Николс засвидетельствовал, что полученные Шандой травмы потребовали бы колостомии, что означало бы временное уродство, однако девочка бы выжила.

Затем в суде выступила Аманда Хеврин, одетая в мешковатые джинсы и фланелевую рубашку большого размера. Мягким голосом 15-летняя девочка рассказала о своих друзьях Мелинде Лавлесс и Шанде Шарер.

– Аманда, как бы ты охарактеризовала свои отношения с Мелиндой Лавлесс? – спросил Таунсенд.

– Она была моей девушкой.

– Не хотелось бы смущать тебя, но не могла бы ты выразиться яснее? Это были физические отношения?

– Да, сэр.

Аманда подробно рассказала о романе с Мелиндой, о драке с Шандой и эволюции этой дружбы, которая привела к любовному треугольнику. Любовная переписка между Амандой и Мелиндой, а также между Амандой и Шандой, была приняты в качестве улик.

Хеврин рассказала суду, что Мелинда Лавлесс позвонила ей ночью 10 января, но сказала, что ничего необычного не обсуждалось. Она описала день 11 января, когда её подобрали в торговом центре "River Falls", отвезли к Мелинде в машине Лори и показали кровь в багажнике. В своих показаниях она не сказала ничего нового, а просто повторила своё заявление полиции.

Следующей дала показания 15-летняя Кристал Уотен. Чрезвычайно привлекательная девочка со светлыми волосами, Уотен прибыла в сопровождении полиции, заявив властям, что у неё не было возможности самостоятельно добраться до здания суда.

Кристал сказала, что не была знакома с Шандой Шарер. Она дала показания только о событиях субботы, 11 января, после телефонного звонка от Мелинды, сообщив суду, что Лори Такетт показала ей нож, который взяла из своего дома в Мэдисоне, что Лори достала шиномонтажный ключ из бокового кармана дверцы машины, постукивая им по приборной панели в попытке похвастаться преступлением.

– Я посмотрела на Лори и сказала ей: "Что ты делаешь?" – и ей это явно нравилось, – свидетельствовала Кристал. – Лори сказала, что может вспомнить, как это – бить Шанду по голове. Она сказала, что это было всё равно, что крошить ей голову на части.

– А Лори Такетт что-то делала этим шиномонтажным ключом, не так ли? – спросил Хаммерл.

– Да, делала.

– Что она делала?

– Она сунула его мне в лицо и сказала понюхать.

– Верно ли, что Лори Такетт начала смеяться и сказала, что она больше не жалеет об убийстве Шанды?

– Да, такое было.

– Верно ли, что в тот вечер Лори Такетт сказала тебе, что нашла в багажнике кусок головы Шанды и выбросила его во двор на съедение собаке?

– Да, так и было.

– Больше вопросов нет.

Когда Кристал сошла с места свидетеля, вызвали Лесли Джейкоби. Джейкоби показала, что она и другие слышали, как Мелинда говорила, что хочет убить Шанду, но никто из них никогда не воспринимал её всерьез. Она сказала, что всё считали, что Мелинда шутит.

– Как бы ты отнеслась словам любого из своих друзей "я кого-то убью"? – спросил Таунсенд.

– Мелинду это не касается. Она не из тех, кто кого-то убивает, – сказала ему Джейкоби.

Следующей была Кэри Поуп, её показания были самыми сенсационными. Во время перекрёстного допроса она описала, как Такетт занималась ченнелингом, упомянула о "Дианне-вампире" и подробно описала, что Такетт была помешана на сосании крови. Рассказывая суду о желании Такетт убивать, Поуп утверждала, что Такетт сказала ей, что хотела бы закинуться кислотой, убить кого-нибудь, а затем ничего не помнить об этом. Она также утверждала, что Такетт как-то сказала, что было бы забавно убить кого-нибудь и чтобы все об этом узнали.

В какой-то момент, когда Кэри описывала власть Лори Такетт над другими, Кэри расплакалась и сказала суду, что, по её мнению, подсудимой удалось получить контроль над её разумом.

За выступлением Поуп последовали показания миниатюрной 15-летней Кристи Бродфюрер. Под присягой она признала, что почерк на неподписанном письме принадлежал ей, и письмо с описанием "плана Аманды" было приобщено к уликам:

1-14-92 Келли,

Слухи о Мелинде и Аманде в некотором смысле правда. Видишь ли, Мелинда и Аманда расстались из-за Шанды некоторое время назад, когда Аманде было хорошо без Мелинды. Она ревновала, что Аманда общалась с Шандой. Видишь ли, Шанде понравилась Аманда, и мне это точно известно! Во время "Праздника урожая" Аманда и Шанда отправились в “Дом с привидениями”, а Мелинда осталась на ночь со мной. Когда Аманда вернулась домой, мы спросили, куда она ходила, она сказала, что просто вышла "погулять". Потом мы позвонили Шанде и спросили её, встречалась ли она с Амандой, и она сказала "да". Мы напугали её до полусмерти. Пожалуйста, не говори никому, но мы с Мелиндой собирались проделать примерно то же самое, только с Амандой, ещё в октябре. Мы не сделали этого, потому что Аманда заснула, и когда я подошла к её дому – какой-то большой, дородный парень (не её отец) вышел из-за угла и следовал за мной по улице. Я запрыгнула в машину, и мы быстро уехали!

К/Б

– Когда вы придумали этот план с похищением Аманды в машине? – спросил её Таунсенд.

– Тем же вечером, – сказала Бродфюрер.

– Ты говорила с Мелиндой на следующий день или позже о том, что план провалился?

– Да.

– И что сказала Мелинда?

– Она сказала, что была рада, что Аманда спала, потому что она бы никогда смогла тронуть Аманду, и очень боялась, что такое могло произойти.

Во время перекрёстного допроса Бродфюрер рассказала суду, что она с друзьями смотрели репортажи об убийстве по телевидению, признав, что написала письмо спустя несколько месяцев после случившегося. Бродфюрер призналась, что через несколько дней после провала "плана Аманды" её поместили в центр реабилитации для наркоманов и алкоголиков из-за злоупотребления кокаина. Бродфюрер также рассказала суду, что в ночь "плана Аманды" она достала что-то, "похожее" на кокаин, заплатив за это сексом с одним из парней.

– Мелинда когда-нибудь говорила, что хочет убить Аманду? – спросил Хаммерл.

– Нет.

– Итак, когда вы подъехали к дому, в машине находились два мальчика: Эрик и Т?

– Да.

– Кому-нибудь из двух мальчиков ты рассказывала, что планируете избить Аманду?

– Нет.

В четверг, 17 декабря, после трёхдневного молчания Стив Шарер дал показания суду и рассказал о двух девочках, которые приехали к Шанде ночью 10 января, после чего рассказал о попытках найти Шанду на следующий день. Стива Шарера попросили рассказать, как повлияла на него смерть Шанды. Защита заявила протест, напомнив суду, что официальным представителем жертвы назначена мать Шанды, и в соответствии с законодательством штата Индиана только она может рассказывать о семейном горе. Отклонив протест, судья Тодд разрешил Стиву Шареру высказаться.

– Что касается меня, у меня будто открылась огромная и глубокая дыра внутри. У меня сердце сжимается от горя, – поведал Шарер суду. – Она была моим единственным ребёнком.

Он подыскивал слова, чтобы описать простые радости, которых ему будет не хватать, например, наблюдать, как дочь заканчивает школу, поступает в колледж и, возможно, однажды заводит собственных детей.

Стив вспомнил последний день Шанды с ним, когда она помогала ему готовить инструменты и принадлежности для завтрашней работы по ремонту дома. Он называл её "папиной дочкой" и сказал, что "любил до смерти".

Мачеха Шанды, Шэрон, чье классное колечко было на Шанде в момент убийства, также сделала заявление о перенесённой семьёй душевной боли. Она описала Шанду как любящую девочку, которую она считала собственной дочерью.

– Шанда любила всех нас, – сдавленным голосом сказала Шэрон суду.

Сводная сестра Шанда, Пейдж Бордман, свидетельствовала, что смерть сводной сестры разрушила ей жизнь. Она осудила убийц Шанды, сказав суду:

– Не понимаю, как они смогут с этим жить. Они не плакали, когда убивали её. Почему плачут сейчас? – сказала Пейдж. – Потому сейчас ждут наказания? А вот у сестры не было шанса поплакать. У неё не было ни единого шанса ни на что. У неё не было другого выбора, кроме как умереть.

Пейдж рассказала о временах, когда Шанда плакала, когда попадала в беду. Теперь, каждую ночь, ложась спать, Пейдж слышала, как сестра зовёт на помощь.

– Моя сестра не была подлой. Она любила всех. Ей хотелось дружить со всеми, – сказала Пейдж Бордман суду. – Она бы никогда никому не причинила вреда. Она не заслуживала смерти.

Прежде чем обвинение закончило, для дачи показаний об отсутствии раскаяния у Мелинды вызвали Трейси Линн Пласкетт, заключённую, которая сидела в одной камере с Мелиндой в тюрьме округа Кларк. Пласкетт рассказала суду, что через неделю после дня Святого Валентина Лавлесс обсуждала убийство и буквально "расхохоталась" над этим.