Текст книги "Абсолютный слух. Счастливчик Майки (СИ)"

Автор книги: Александр Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Рад тебя видеть, без петли на шее! – Повторил он фразу Сильвера из «Острова сокровищ».

– Так, парни, моя девушка знает, только то, что я был свидетелем ограбления, я не хочу, что бы она знала, что – то еще! Почему вы не играете?

– У нас перерыв, пятнадцать минут – ответил Крис.

Маша прошлась пальцем по всем клавишам, вызвав длительный звук с резко меняющейся тональностью и неожиданно, бойко, заиграла «Полет шмеля» Корсакова. Крис, уставился на меня с изумлением, я пожал плечами. Для меня тоже было новостью, что Маша может играть на таком уровне. С минуту потерзав инструмент, Маша бросила это занятие и подошла ко мне.

– Оказывается, руки еще помнят, – удивленно сказала Маша – на рояле бы не смогла, а на этой штуке, легко играть!

Я кивнул в сторону Маши и сказал Крису:

– Мы с Мэри подготовили одну вещицу, ничего особенного, но я думаю гостей, это развлечет.

– Мэри, ты, сможешь показать Крису, как надо играть «Братца Луи»?

Маша, вернулась к инструменту и начала подбирать аккорды.

– Крис, у тебя там, есть режим «Пиано»?

– Есть.

– Переключи, ей так будет привычней.

Маша, сначала путалась, но потом заиграла правильно, хоть и не слишком уверенно.

Крис, стоял у нее за спиной и внимательно смотрел. Подтянулись другие музыканты, они тоже внимательно слушали. Появилась девушка, которую я сразу узнал, это была Джени, это она, узнала нас на пляже, очевидно, «Билет в один конец», пела именно она. Маша заиграла уверенней, но Крис ее бесцеремонно оттеснил от своей «Ямахи» и уверенно заиграл сам. Маша сверкнула на него глазами, но ему, все было по барабану.

– Мужлан неотесанный! – Сказала Маша по русски.

Я привлек ее к себе.

– Не обижайся на него, он крепкий профессионал, за это ему, можно многое простить.

– Вот, не буду петь, тогда узнают! – Мстительно сказала Маша.

– Теперь, уже поздно, – сказал я – теперь они и сами все споют.

– А, ты им текст не давай!

– Маша, ну, что за детство? Я думал, ты, взрослая девушка, дело – прежде всего! Будешь петь?

– Буду! Дай мне текст, я повторю!

Маша села на ступеньку веранды и зашевелила губами глядя на листок.

Наш перерыв кончился. Гости за это время размялись и теперь, снова, собирались за столами. Старшее поколение устраивалось там основательно, а молодежь наскоро выпив и закусив, стала собираться группками вокруг площадки для танцев. Крис вышел к микрофону подогреть публику:

– Сегодня, мы порадуем Вас новыми песнями. Они, прозвучат впервые! Вы, будете первыми, кто их услышит!!! И, так! Песня: «Отель Калифорния»!!!

Я, уже стоял с гитарой наготове, а Маша, пока, скрывалась за ударной установкой Роберта. Я заиграл вступление перебором и чуть погодя, меня скромно поддержала соло гитара Ренди, дважды ударил барабанщик Роберт и я запел. Молодежь, освободила место в центре площадки и из толпы вышли жених с невестой. Они плавно закружились в танце в центре площадки и все стояли и смотрели на них. Спустя минуту к ним стали присоединяться другие парочки. Я пел, эту потрясающую песню и испытывал душевный подъем. За столами, прекратили разговоры, гости солидного возраста и на танцевальной площадке, стало не хватать места для танцующих пар. Маша, очевидно, решила, что все слишком заняты, что бы обращать на нее внимание, не скрываясь, покинула свое укрытие и встала на виду у всех, опираясь на ажурное ограждение веранды. Она рассматривала танцующие пары и ее лицо, время от времени, озарялось странной, торжествующей улыбкой. Я нажал на педаль фузза и заиграл финал, парочки продолжали танцевать, Маша посмотрела на меня и показала свой кулачок, с оттопыренным большим пальцем. Я закончил игру, отзвучала тарелка ударника и после двух секундной паузы, молодежь разразилась восторженными криками, молодое поколение устроило бешеную овацию, кое кто из парней свистел не жалея своих легких, старшее поколение тоже аплодировало стоя. Крис подождал, когда овации утихнут и сменил меня у центральной стойки микрофона.

– Мы, очень рады, что вам понравилось – сказал он в микрофон – и у нас есть для Вас, еще одна новая песня! Она называется: «Дорога в ад»!!!

Он, вернулся к своей «Ямахе», немного приподнял «журавль» микрофонной стойки и дал знак барабанщику. Тот, начал и ребята его поддержали. В аранжировке этой песни, я, не участвовал из – за печальных событий в банке и последующих похорон. Но, тем не менее, нашел куда пристроить звучание своей гитары, импровизировал, применял фуз, стараясь не выделяться из общего звучания. Крис пел, его голос, на мой взгляд, проигрывал голосу Ри, но это знал только я. Танцевальные парочки разделились по интересам, некоторые танцевали в быстром стиле, а другие кружились в медленном танце.

А, на другой стороне Земли, сейчас раннее утро, и в одном из сел средней полосы, наверняка, сейчас тоже, готовятся к свадьбе. Соседи, с утра пораньше, притащили свои столы и стулья, и в саду, уже собран праздничный стол. А, в девять часов, заявится жених с дружками и попытается отбить невесту силой, но подружки невесты перещупанные парнями, отстоят ее с визгом и хохотом и тогда жених осыплет их никелем, который сойдет за серебро и невесту передадут ему с рук на руки. Все соберутся, неторопливое шествие направится к сельсовету, где, как и положено, председатель их распишет. После, он закроет контору и отправится вместе со всеми гулять на свадьбе. На крыльце, парни и девушки осыплют жениха с невестой пшеницей, что бы в доме не переводился хлеб и шествие потянется обратно к дому. И зазвучат шутливые тосты, которые будут вгонять в краску невесту, самый мелкий, невзрачный мужичок, опрокинув очередную стопку вдруг закричит: «Горько!» И гости его поддержат: «Горько!» Невеста откинет фату подставит жениху губы и они будут целоваться под одобрительные крики гостей. А к трем часам, самый нестойкий, окажется под столом и будет спать там целых три часа. Парни с девками затеются плясать «русского», да так, что на столе зазвенит посуда, он проснется мучимый жаждой, водка к тому времени закончится и он потянется к бутылке самогона, чистого, как слеза. Жених с невестой пошепчутся, втихомолку покинут гостей и спрячутся на сеновале, но не пройдет и часа, как они вернутся к гостям. Новоявленный муж, будет гордо поглядывать на холостых парней, а невеста будет краснеть под насмешливыми взглядами, еще не старых, матерых мужиков, которые повидали в жизни многое и которых осталось так мало, после последней войны. А, кто – то, в сумерках, уже поет матерные частушки, прерываемый взрывами хохота и гармонист уже бледный от выпитого, сохраняет очень серьезное лицо, потому, что для всех это праздник, а для него важная, ответственная работа.

Здесь, тоже танцуют и фигурки девушек обтянутые тонкой тканью радуют глаз, вот только, нет того огня…

Крис, закончил свой номер и тоже получил, свою минуту славы. Он посмотрел на меня вопросительно и я кивнул на Машу которая по прежнему стояла у всех на виду. Надо было ее оттуда убирать, поскольку, она всерьез отвлекала внимание зрителей от музыкантов и Крис объявил ее песню. Мы заиграли и Маша запела, если бы я ее не знал, никогда бы не подумал, что она выступает перед публикой впервые. Она естественно двигалась, а во время припева начала пританцовывать. «Не смотри на меня братец Луи – луи – луи, – пела она – не нужны мне твои поцелуи – луи – луи»… Даже молодежь начала танцевать не сразу, а с минуту поглазела на ее выкрутасы. «Старички» встали со своих мест и начали ей прихлопывать. У меня зашевелилось в груди, что – то вроде ревности. Тут, профессионалы выступают, а какая – то пигалица, делает их, как стоячих. Маша закончила петь, картинно раскланялась на три стороны и то, что ей устроили, не шло ни в какое сравнение с тем, что было у нас с Крисом. Мы с Крисом, стояли, как бедные родственники, посреди шумного бала.

– В чем дело, – спросил я Криса – почему такая реакция, на в общем – то, посредственную вещь?

– У, нее, хороший контакт со зрителями, – поморщился Крис – умеет завести толпу, природный дар, наверное, была бы она постарше, хотя бы, на пару лет, с удовольствием взял бы ее в группу!

Овации, наконец, стали утихать, Маша вторично раскланялась и прошла мимо нас, кинув ехидный взгляд на Криса. Она не стала прятаться, устроилась у бокового ограждения веранды, больше нам не мешая.

– Ну, что, – спросил Крис – я объявляю детку?

– Объявляй, – сказал я – мы, сейчас ей утрем нос!

Видя, что у Маши все так хорошо получилось, я тоже решил поплясать. Конечно, Машка, для меня самый близкий человек, но тут, видимо, сработала мужская солидарность и я решил ее переплюнуть. Народу нужны танцы? Будут танцы! Крис меня объявил, я заиграл вступление, потом запел, танцуя «шаффл» на малой амплитуде, здесь его начнут танцевать лет через десять, а пока попользуемся! На втором куплете я увеличил амплитуду, а на третьем выложился, как только мог. Разве, что по сцене на спине не ползал, как тот парень из фильма «Назад в будущее!». Мои старания были напрасны. Нет, я получил свою минуту славы, но до Машки, мне было далеко. Маша подбежала ко мне и повисла на шее.

– Майки! Ты классно выступал! Где, ты, так научился? А, меня научишь?

– Конечно Маша, что за вопрос, давай уйдем отсюда, не будем парней загораживать! – Идите потанцуйте, – сказал Крис – только будьте рядом, вас могут еще раз вызвать.

Танцевать мне не хотелось, были еще свежи, тягостные впечатления вчерашнего дня. Я выполнил обещание данное Крису и с удовольствием повез бы Машу домой, но оказалось что мои обязательства еще не окончены. Группа Криса продолжила свою программу. Я, изредка, узнавал знакомые вещи, но многие песни слышал в первый раз. Видимо, многие вещи, так и смогли преодолеть «железный занавес». Там, в Союзе, мне сейчас четырнадцать лет – ровесник Машки и я уже завидую уличным гитаристам. Вокруг них по вечерам собираются парни и девушки и я уже решил, что обязательно научусь играть на гитаре. И одновременно я здесь, полон сил и знаний, удивительная судьба. Нас действительно вызывали на «повтор». Крис еще раз спел «Дорогу в ад», я спел «Отель Калифорния», Машу вызывали два раза.

Парни перетаскивали оборудование в свой фургон, я тоже забрал свою гитару и педаль, мы с Машей готовились уходить, но Крис задержал нас. Он извлек из внутреннего кармана сложенный вдвое конверт, заглянул туда и вытянул две сотни протянув их мне сказал:

– Твоя двойная доля.

– Парням досталось всего по сотне?!

– Да.

– Тогда, это слишком много, у вас объемная программа, наше участие было минимальным.

– Это, как посмотреть, – сказал Крис – на этой неделе, ты сделал для группы очень много. У нас, впервые, появились свои песни. Ты должен знать, что без своего репертуара у нас нет будущего. Власти закрывают глаза на то, что мы поем чужие песни, поскольку не хотят увеличивать число нищих. Таких, как мы много, нас терпят пока мы никто. Как только у нас появится то, что можно отобрать, сразу отберут. Вот такое у нас будущее.

– Но, двенадцать песен, – сказал я – на четырех часовую программу не хватит!

– Значит будем делать двух часовую программу! – Сказал Крис – Если учесть перерыв и объявления между песнями, как раз получится! И еще… Нужно подумать над названием группы. Раньше – то, лишняя помпезность нам была ни к чему, а вот теперь пора об этом задуматься. И еще, когда, программа будет обкатана, нам понадобится собственный музыкальный агент. С собственным репертуаром, это будет возможно.

– От меня – то, что требуется?

– Завтра, приезжай ко мне, я буду один, напишем ноты на твои песни, съездим на почту, отправишь свои заявки и нужно, как можно быстрее, приступать к репетициям. В пятницу, у нас выступление в клубе. Владельцы клуба, что бы привлечь клиентов, устроили, что – то вроде конкурса. Там выступают группы со всего Нью– Йорка. Победившая группа получит постоянную работу, это два, или три выступления в неделю. Зависит от того, сколько групп останется в финале. Но проблема с репертуаром, почти у всех, так что у нас есть шанс. Работа в клубе, почти, гарантирует нам известность на острове и тогда, можно подумать о собственном агенте.

– Я, завтра, только, после обеда смогу к тебе приехать.

– Приезжай, как только сможешь, нужно торопиться!

– Хорошо, к трем часам буду у тебя.

Машка, обнимала меня за талию прижавшись теплым боком, наступали сумерки и она имела сонный вид. Я шлепнул ее по попке, что бы она взбодрилась.

– Пойдем к машине, на сегодня все дела закончены – сказал я ей.

Я вез Машу домой и думал: «Двенадцать песен в среднем по пять минут, всего шестьдесят минут. Что – то Крис загнул, на счет двух часовой программы. Ну пятнадцати минутный перерыв, час пятнадцать, ну Крис потреплется между песнями, это еще одиннадцать минут. Черт! Из этих двенадцати песен, две песни имеют ремейки с совершенно другим звучанием! Слова те же, а музыкальные композиции совершенно другие. И, как раз, с музыкой у меня проблем нет. Сойдут за самостоятельные песни, это еще десять минут. Итого: Час тридцать шесть. Самой малости не хватает! Если напрячь память, можно рассчитывать на пять – шесть песен с частично забытыми текстами. Вот, только, хватит ли у меня мозгов, восстановить тексты, хотя бы своими словами?».

– Маша, ты, никогда не пробовала стихи писать?

– Нет, а тебе зачем?

– Я помню несколько песен, а вот их тексты полностью не помню.

– Надо записать тексты на бумаге, где не помнишь оставляй пропуски, это надо видеть, а так трудно сказать… Майки, я пить хочу… Давай, зайдем в кафе?

– Зайдем, как только увидим, так сразу и зайдем.

На улице уже было почти темно, неоновая реклама заведений уже горела и скоро я разглядел светящуюся вывеску «кафе». Кафешка оказалась маленькой, всего десятка два столиков на двоих, одинокий музыкальный автомат, да с десяток посетителей разного возраста. Мы заняли столик, Маша посмотрела меню и сказала:

– Тут, делают свежий лимонад.

– Если еще и официантка найдется, совсем будет хорошо.

Официантка появилась минут через пять, мы заказали напитки и Маша спросила:

– Майки, ты классно танцевал когда пел «детку», танец ты сам придумал?

– Нет, это из уличных танцев. Называется: «Шаффл».

– Научи меня!

– Что? Прямо здесь?

– А, что? Это кафе, здесь можно танцевать!

– Ну, не знаю, не всякая музыка подойдет, рок не подойдет, нужно, что – то легкое ритмичное.

– Дай мне четвертак!

Я пошарил по карманам и нашел монетку в двадцать пять центов. Маша подошла к музыкальному автомату, опустила монету, поводила пальцем над кнопками и нажала на одну из них. Я услышал музыку из своей юности, тогда она называлась «Воздушная кукуруза», здесь она, наверное, называется по другому. Машка подбежала ко мне и потащила к музыкальному автомату.

– Танцуй!

И, я, начал танец на малой амплитуде, Маша стала повторять мои движения, поначалу путалась, потом приспособилась. «А теперь, перескок с ноги на ногу, надо же повторила! Увеличим амплитуду! А теперь, прыжок с поворотом на триста шестьдесят градусов! Повторила! Ну держись Машка!» Она держалась очень хорошо, разумеется, она смотрелась более выигрышно, в такой – то юбке! Это не спортивно! Музыка кончилась, посетители, особенно мужчины, охотно нам похлопали и Маша растянув свою плиссированную юбочку руками, сделала двойной книксен, вызвав одобрительные возгласы мужчин. Мы вернулись за свой столик и допили свои напитки.

– Как будем делить наши деньги? – Спросил я – По справедливости, или по братски?

– Машин взгляд стал насмешливым, она почувствовала подвох, но все равно попалась.

– По справедливости!

– Ну, тогда все деньги останутся у меня!

– Но почему?! – Возмутилась Маша.

– Так, нет на свете справедливости!

– Ну, тогда по братски! – Легко сменила точку зрения Маша.

– Ну, тогда держи!

Я свернул купюру вчетверо и пододвинул ее к ней по столешнице. Маша развернула купюру и посмотрела на просвет. Напрасно она это сделала, через стол от нас сидели два цветных парня и если один из них, мелкий вертлявый, тип ничего из себя не представлял. То второй, широкоплечий, жилистый с сонным взглядом, был самым нежелательным противником из всех присутствующих. Когда Маша сверкнула соткой, взгляд его стал острым, он посмотрел на меня и желваки под его скулами дернулись. «Все плохо, – подумал я – он не только «срисовал» деньги, он еще и меня оценил, как опасного, теперь будет осторожен».

– Это мои первые заработанные деньги – сказала Маша.

– Поиграла? А, теперь, верни их мне, я тебе их дома отдам, больно уж твой карман ненадежен.

У Маши был единственный карман на рубашке и он действительно не выглядел надежным. Она вернула мне деньги и я на виду у парня положил их в свой карман. Пусть знает, что у Маши денег нет. Черт меня дернул, делить деньги в кафе. Я поднял руку, подошла официантка и я с ней рассчитался оставив на «чай» какую – то мелочь. Мы пошли к выходу, я оглянулся, парни торопливо рассчитывались с официанткой. «Не пронесло». Мы вышли на улицу, я торопливо стянул с себя пиджак и сказал Маше:

– Бежим!

Мы побежали, сначала резво пока было светло от кафе, потом сбавили скорость на дорожке обсаженной кустами, вырвались на парковку и снова припустили к своей машине.

– Куда мы так торопимся?

– Сиди в машине, пока я сам не подойду!

Я успел открыть дверь, закинул пиджак в глубь машины, закинул Машку на сиденье водителя нажал на фиксатор замка и захлопнул дверь. Развернулся и успел отвести от себя удар кастетом, который врезался в дверь. Я, сильно и резко ударил мелкого в подбородок, он стал заваливаться на меня, но я толкнул его ладонью и он упал, ударившись затылком об асфальт. Этот звук ни с чем не спутаешь. Высокий запоздал, он шел прихрамывая, на ходу крутанул бабочкой, я услышал щелчок фиксатора и хищное лезвие сверкнуло в свете вывески кафе. «Похоже он упал на дорожке и поэтому опоздал». Я, дважды, ударил пяткой по руке мелкого: «Теперь, кастет, без хирурга не снять!». Высокий парень остановился в двух метрах от меня.

– Сам деньги отдашь, или тебя сначала подрезать? – Угрожающе спросил он.

– Зачем тебе деньги? – спросил я – В тюрьме все бесплатно!

– Сейчас, убью тебя, потом пусть ищут.

– А, как же твой приятель, – я кивнул на мелкого – ему, теперь, без больницы не обойтись.

– Что ты с ним сделал?

– Раздробил ему руку с кастетом, теперь ему нужен хирург и трезвый слесарь, в вашем районе такого не найти.

– Твоя девушка хочет тебе, что – то сказать – кивнул он мне за спину.

Я не повелся, лет с семи не ведусь на такой примитив. Он сделал пару мелких шажков, ко мне поближе и я уже прикинул, как ударить пяткой ему в колено, но он, тут же отступил.

– Не хотел с тобой связываться, – сказал он тоскливо – как, шепнул кто: «Не связывайся с ним!».

– Ну, так и не связывайся, – сказал я – ты еще ничего не сделал, можем разойтись.

– А, как же он? – Грабитель кивнул на мелкого.

– А, что с ним не так?

– В больнице его возьмут, а потом и до меня доберутся!

– Да, что он может сказать? Лежит в отключке, что ты тут был, он даже не знает! Ты ведь упал на дорожке? Ну вот, упал, а встать не смог!

– Но, ты, то все знаешь!

– Я, не буду, на тебя заявлять!

– Почему?

– Из – за девушки, – сказал я – если ее мама узнает, что на нас было нападение, она ее больше никуда не отпустит со мной.

Он помолчал несколько секунд, потом сказал:

– Расходимся, может мне хоть раз в жизни повезет!

– Отойди на пару шагов!

Он отошел, я постучал в окно, Маша открыла мне дверь и перепрыгнула на пассажирское сиденье. Когда мы уезжали, в зеркале было видно, как он потащил мелкого в кусты.

– Как, ты, котенок?

– Я, так испугалась! Майки, как ты узнал, что они на нас нападут? Когда мы вышли из кафе, ты, уже это знал!

– Это было видно, – поморщился я – зря, я, дал тебе деньги в кафе!

– Так, это из – за денег? Я ничего не заметила…

– Ну, да ты смотрела на деньги, они смотрели на деньги, вот так все и получилось.

– Майки, я все слышала, нет его я слышала плохо, а тебя хорошо. Ты не хочешь, что бы я все рассказала маме?

– Мне бы не хотелось, но тебе придется это самой решать.

– Ты действительно думаешь, что, после этого, мама меня никуда не отпустит с тобой?

– Днем пожалуй отпустит, но вечером, теперь, будешь дома сидеть, год или два. Как повезет.

– Но почему?! Ты же смог меня защитить!

– Да, я, вообще, не должен был допускать такой ситуации!

– Но, как ты мог, это не допустить! Ты, же не Бог!

– Элементарно! Деньги тебе не давать! Вот и все… Ну, такси, можно было вызвать и уехать на нем. Все мы сильны задним умом.

Мы помолчали с минуту, потом Маша спросила:

– Ты, действительно, ничего не скажешь полиции?

– Нет.

– Потому, что ты ему пообещал?

– И, это тоже, да и полицейским веры нет, обязательно сообщат отцу, не хочется терять его доверие. Он, только, недавно начал привыкать к моей самостоятельности, а тут, я, попался, как последний лох!

– А, лох это кто?

– Какой – то мелкий солдат, из какой – то древней армии, уж не знаю почему это название стало нарицательным прозвищем.

– Тогда, я тоже ничего не скажу маме, а то действительно запрет дома, а мне понравилось сегодня на свадьбе. Да и вообще, вечером все гуляют, у кого серьезные отношения.

Нина Александровна стремительно подошла к нам и обняла нас с обоих.

– Майкл, уже десять часов, я же волнуюсь, к девяти вы должны быть дома!

– Нина Александровна, я думал, что мы придем споем и уйдем, но оказалось, что нужно ждать до окончания свадьбы, нас еще раз просили петь, как бы на бис.

– Мама! У меня был потрясающий успех! – Восторженно воскликнула Маша.

Нина Александровна посмотрела на нее с сомнением и перевела взгляд на меня.

– Это правда, – подтвердил я – гостям Маша очень понравилась, особенно старшему поколению.

– Майки, дай мои деньги!

Я отдал Маше сто баксов. Она расправила купюру и похвасталась:

– Мой первый гонорар!

– Многовато для одной песни – усомнилась Нина Александровна.

– Я ее три раза исполняла!

Значит ты становишься популярной, – засмеялась Нина Александровна – восходящая звезда шоу – бизнеса! Майкл, а у тебя как все прошло?

– Хорошо, гости были довольны, музыканты тоже, на этой неделе будем усилено репетировать, может, что – то и получится.

– У тебя получится! Да, вы, наверное голодные?! – Спохватилась Нина Александровна – Идемте на кухню, яблочный пирог отменно получился!

Я посмотрел на шесть листов бумаги разложенных на столе, вроде выжал свою память досуха. По первому куплету все отлично, во всех шести песнях он сохранился полностью, по второму куплету, частичный успех, на трех листах он полностью, а на трех остальных текст имеет лакуны. С третьим куплетом все плохо, одни лакуны, кое где слова проставлены и то я не уверен в правильном расположении слов. И это все. Я даже не знаю, были ли у этих песен четвертые куплеты? Слава богу, припев у всех песен помню. Большое дело! Первые шесть листов пропали напрасно, зато теперь ясно, сам я ничего путного сделать не смогу. Заеду завтра к Машке, может у нее, что – то получится, может Нина Александровна поможет. Теперь спать! Голова, как чугунная.