Текст книги "Абсолютный слух. Счастливчик Майки (СИ)"

Автор книги: Александр Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5

Прозвенел звонок будильника, я поспешил выключить звонок, но Маша уже проснулась, мне не удалось уговорить ее поспать еще, несмотря на мои поцелуи и ласки, удержать в постели ее не удалось, Маша схватила свою пижаму в охапку и помчалась в свою комнату одеваться. Я, шлепнул убегающую Машу за непослушание, оделся, сходил в ванную, потом зашел к ней. Она была уже одета и завязывала шнурки на кроссовках. Мы, уже пошли на выход, но тут Маша вспомнила, что я еще не причесан, пришлось вернуться, процедура слегка затянулась, но я ее не торопил, да и не мог, погрузившись в очередную нирвану, ее прикосновения были очень приятны. Наконец, мы вышли из дома, дошли до машины, потом было прощание, она обнимала меня, смотрела такими глазами, словно я приговорил ее к тюремному сроку, лет на двадцать.

– Маша! Ну, не на войну, же ты меня провожаешь! Да и живем мы рядышком, по островным меркам.

– Майки, пообещай мне, что сегодня ты ко мне еще приедешь.

– Если отец будет нормальным, я к тебе обязательно приеду!

– Как он может быть нормальным?! У него жена погибла, мама твоя!

– Ну, если не будет бродить по дому, с веревкой в руках, буду считать его нормальным.

– Как, ты, можешь шутить над этим?!

– Так, я, еще не дома, дома буду паинькой, понимаешь, не чувствую я потери, не помню о ком мне нужно переживать, кого оплакивать, у меня, просто, есть задача; пережить эти похороны, никого не обидеть и соблюсти приличия. Маша, мне пора, мне нужно попасть в дом раньше отца. Представляешь? Он вернется, а меня нет, что он подумает?

– Ладно, поцелуй меня и уезжай, но помни я жду тебя!

– До свидания, моя милая девочка! – я, нежно поцеловал Машу и поехал. В боковое зеркало я, некоторое время, видел тоненькую фигурку Маши, которая махала мне рукой.

Дома никого не было, я открыл гараж изнутри, загнал фургончик и поставил его на прежнее место, топлива оставалось, еще, больше трети бака. Я, прошелся по дому, зашел на кухню, доел жареную картошку, помыл сковородку, заодно разобрался с газовым водонагревателем. Спать мне уже не хотелось, делать было нечего и я вспомнил, что в доме осталось место, которое я еще не обследовал. Куда ведет лестница идущая вниз? Взяв спички на кухне, я отправился в поход на нижний уровень, думал об этом с иронией и совершенно напрасно. Спустившись по лестнице, уткнулся еще в одну дверь, открыв ее и чиркнув спичкой я нашел выключатель освещения, включив свет, испытал шок, весь дом покоился на цельном железобетонном перекрытии. Кроме стен, никаких опор не было, подвал имел всю площадь дома. Имелся даже, вполне приличный, деревянный пол."Да здесь квадратов двести, – подумал я – в футбол можно играть». С тех пор, как я попал в дом, я все время испытывал подспудное недоумение, мой предшественник был гитаристом, он проводил с гитарой, наверное, все свободное время. Об этом говорили жесткие мозоли на кончиках пальцев, да и рука была «поставлена», по крайней мере я играл без всяких затруднений и усталости. Я не нашел в доме гитару и это вызывало недоумение и теперь, стало понятно почему не нашел. У дальней стенки стояли две электрогитары, подойдя поближе я прочел «Стратокастер» эта надпись украшала обе гитары, только одна из них была бас гитарой. На столе, в углу, стоял ламповый усилитель «Пионер СМ – 83». Колонки, той же фирмы, стояли в удалении и были развернуты в сторону стенки с инструментами. Но больше всего, меня удивило то, что стены подвала и даже потолок были обклеены листами микропористой резины. «Это сколько же бабок на это ушло?» Я помял стену пальцем, «толщина миллиметров десять, не меньше», пацана баловали, денег не жалели, его музыкальные пристрастия поддерживали и это мне на руку, пусть отец убедится, что все вложения были не зря.

Я запнулся о шнур и обнаружил педаль для гитары, это была педаль для фузз эффекта, заводская надпись, не оставляла места для сомнений. В прошлой жизни, по молодости, я пробовал играть на электрогитаре, кое, что даже получалось, но своей электрогитары у меня никогда не было. «Нужно срочно «ставить» руку под электрогитару, выступать с акустикой, это полный отстой в глазах окружающих». Я проверил оборудование, все было подключено, осталось подключить переноску – пилот к сети. Из колонок послышался щелчок от включения, я взял гитару в руки, гриф был длиннее, намного длиннее привычного. Я взял пробный аккорд, мне казалось, что он будет звучать бесконечно. Брал разные аккорды, привыкая к длине грифа, побаловался с фуззом, для пробы заиграл финальную часть из «Отеля», там где слов уже нет, с фуззом звучало очень похоже на оригинал. Остановившись, я собрался припоминая кое, что другое и запел песню «Камбоджа», здесь тоже аккорды с фуззом, звучали очень эффектно. Когда песня кончилась, услышал жиденькие хлопки, на электрогитаре, играть было не привычно, глядя на гриф я не увидел, как он появился. Высокий, широкоплечий, сухощавый, лет 40–45, он был в майке безрукавке и его длинные, жилистые руки сказали мне о многом. Он стоял около лестницы.

– Наконец – то, я, услышал от тебя, что – то похожее на музыку, как жаль, что твоя мать не дожила до этого.

– Привет, отец – сказал я.

– Ты, что, вспомнил меня?

– Нет, но то, что я закрыл дверь, помню твердо. Кроме меня, ключи были у тебя и у мамы, мама сейчас в морге, все очевидно.

– Ты изменился, говоришь совсем по другому, из – за вашего, молодежного сленга, я тебя понимал с трудом, а сейчас ты говоришь чисто, без этих слов паразитов.

– Я позабыл сленг.

– Хоть, что – то хорошее случилось, за время моего отсутствия.

Он подошел ко мне, я встал, он крепко обнял меня и похлопал по спине, я тоже его похлопал. А, что мне было делать?

– Живой – выдохнул он у меня над ухом.

– Чудом – сказал я.

– Я звонил из отеля Томасу Патинсону, он рассказал мне все, в общем я в знаю через, что тебе пришлось пройти.

– Как, ты, узнал, что нужно позвонить Томасу?

– Томас, связался по радио с водителями, водители передали по цепочке, рации есть у всех, кто работает на дальних перевозках, эта трагичная новость прошла через всю страну и я ее получил. А, как ты все это перенес?

– Ну, после того, как я всплыл на повехность, ничего страшного, больше не было.

– А, как, же, спасение девочки, с риском для жизни? Читал о твоих подвигах.

– Никакого риска не было, приврал для газетчиков, девочка была спокойная и послушная, спасать ее было одно удовольствие. Теперь, она моя девушка.

– То, что спас, ты, конечно, молодец, а то, что себе ее решил оставить, так это ты просто герой!

– Вечером, мне нужно к ней съездить, обещал.

– Мне надо поспать, а ты съезди в магазин за продуктами, я встану, мы пообедаем, потом ты свободен.

– Пойдем, покажешь мне на карте, где здесь хороший магазин.

– По карте, значит, ездишь, как турист?

– Что делать? Лучше по карте ездить, чем пешком ходить. Маршруты автобусов я тоже позабыл.

Мы поднялись из подвала, я сходил за картой и отец отметил два магазина на нашей улице, до мясной лавки, нужно было ехать, миль пять. Внимательно выслушав, что мне нужно купить и взяв у него пятьдесят долларов, я собрался уходить, он кинул мне ключи.

– Возьми мой мустанг!

Я, не стал спорить, хоть и предпочел бы, знакомый уже фургон, но почем мне знать? Может мой предшественник, выпрашивал отцовский «Мустанг», со слезами на глазах? «Форд Мустанг» стоял на подъездной дорожке и смотрелся, очень эффектно, я устроился в кабине, управление оказалось простым, для переключения скорости нужно было толкнуть рычаг вперед, для заднего хода, оттянуть его назад. Развернувшись на площадке перед гаражом, я поехал по магазинам, впервые в этой жизни. Тачка оказалась приемистой, а движок довольно шумным, я закрыл окна и включил кондиционер, но рык движка все равно лез в уши. По сравнению с этой тачкой, моя старенькая «Ауди» из прошлой жизни, была просто, образцом комфортной машины. Я мигом домчался до мясной лавки и зашел внутрь. Ничего похожего на на магазин. Небольшая площадка в центре окруженная, с трех сторон витринами – холодильниками, пригляделся к витринам, фунт говяжьей вырезки стоил девяносто центов. Насколько я помнил, фунт это примерно полкило, за килограмм почти два доллара. Немало для этого времени.

Золотой век страны, остался в прошлом, Америка, уже, во всю, катилась в пропасть внешних долгов и государственных займов. И будет катиться до моего времени. Чем дело кончилось, я, так и не узнал, хотя мог, но меня больше интересовало прошлое, а заглядывать вперед, это все равно, что знать дату своей смерти. Страшно мне было, не ждал, я, в будущем ничего хорошего. В последнюю треть моей жизни все мои силы и деньги ушли на создание моей установки. У меня на руках было мощное средство. УСД, так я ее назвал, Универсальное Средство Доставки. Ирония судьбы, пара редчайших случайностей и моя установка для получения солнечной энергии, превратилась в машину времени. С помощью моей установки, можно было доставить груз, или себя самого, в любую точку Земли, в любой момент времени. В пределах пятисот лет, связь времен, была, вполне, устойчивой. Я обеспечил себе интересную старость, до самой смерти, но не разу, не решился, перейти границу портала. К тому времени, я, уже, с трудом передвигался, подняться по лестнице, было проблемой. Поздно, пришел ко мне успех. Оставалось, только, наблюдение, с той стороны, портал был не виден, если, вести наблюдение из темной комнаты. И, я, путешествовал по прошлому до самой смерти. А, теперь, злобная гримаса судьбы, промахнулся Старик, на пол шарика и без малого на пол ста лет. И теперь, что бы уничтожить первую установку, мне нужно создать вторую. Уничтожение своего детища, это и есть моя миссия, жалко до слез, как интересно, я, мог бы жить! Но и цена достойная, новая жизнь! По каким – то неясным причинам он не мог, сам это сделать, ссылался на судьбу. Прикупив все, что было нужно, покинул магазинчик, на обратном пути был еще один магазин, куда надо было заехать, отоварившись и там я вернулся домой.

На кухне прикинул, что можно приготовить такого, что бы после подогрева не потеряло вкусовых качеств, решил потушить картошку с мясом. Пока она тушилась, нарезал салат из помидоров и огурцов, спрятал его в холодильник, сметану можно потом добавить по вкусу. Я должен был доказать отцу, что вполне самостоятелен, а то еще вздумает нанять кухарку, а там еще и домработницу. Посторонние мне были не нужны категорически. Вынес мусор с кухни в уличный контейнер, хорошо все рядышком! Попробовал картошку, «теперь сама дойдет, если завернуть кастрюлю в одеяло». Закончив свои хлопоты, пошел в подвал «ставить» руку. Прикрутил громкость, поставил стойку микрофона поудобней и занимался часа три. Моторные навыки предшественника сохранились и я очень быстро приспосабливался к длинному грифу. Потом, спустился отец, он не пытался нечего сказать, просто стоял и слушал, я прибавил громкость и сразу без вступления спел песню, «Сдавайся детка!» Поддерживая себя простым ритмом, веселая песня, оптимистичная, можно сказать. По окончании песни, он кивнул и сказал:

– Вижу теперь, не зря мама, так, тебя защищала, вот только, откуда она могла знать, что в тебе талант прорежется? При ней, ничего похожего не пел. Песня твоя?

– Моя.

– Я, рад за тебя, а то раньше жить с тобой рядом было нелегко, то, что ты играл на музыку, было совсем не похоже. А, мама твоя говорила, что ты ищешь себя. Когда, на семейном совете, решали переоборудовать подвал и переселить тебя сюда, или оставить все как есть, я голосовал обеими руками, что бы переоборудовать. Теперь наверху тебя не слышно.

– Откуда эта роскошь? – Я провел ладонью по стене с резиновым покрытием

– Специально, подрядился везти партию брака на переработку, отобрал, что получше для себя, потом выкупил у фирмы за шестьсот долларов.

– Где же тут брак? Выглядит вполне качественно.

– На той стороне, резина почти сырая, зато клеится хорошо, ладно, пошли обедать.

Я сполоснул большие тарелки, положил крупные порции, (решил есть без хлеба) разложил салат, от души, добавил сметаны и мы начали обед. Ели молча, потом, отец похвалил мою стряпню:

– Неплохо. Как раз то, что надо мужчине, проведешь денек за рулем, как раз такого хочется, существенного.

– Там еще много, могу добавить.

– Давай, еще половник, со вчерашнего дня не ел, я ведь думал, ты сидишь тут беспомощный, голодаешь. Гнал почти без остановок. Но вижу с лица ты не спал, девушка подкармливала?

– Скорее уж ее мама, я ведь эти дни дома не жил, миссис Кендал пригласила в гости и я согласился.

– Повезло ей, да и младшей Кендал, тоже повезло. Рядом ты оказался.

– Мне повезло больше всех, чудесная девушка, красавица редкая.

– Думаешь удержишь? Красавицы они знаешь ли…

– Удержу, красавицам тоже, кто – то нужен, почему не я?

– В том – то и дело, сегодня ты нужен, а потом появится более достойный, я к чему веду, не прирастай сердцем, красивые женщины, могут быть очень жестоки.

– Ерунда, если разлюбила пусть уходит, удерживать такую, нет смысла!

– А, если дети?

– А, вот с детьми, лучше подождать, лет до тридцати.

– Ну, не знаю, как это у тебя получится, может так случится, что тебя поставят перед фактом и все. У меня так и случилось, впрочем, я не жалею, ты родился, а больше твоя мама, детей иметь не могла, осложнения после родов. Вот и баловала она тебя.

– Если я и был избалован, то теперь я об этом забыл, ты наелся?

– Да, даже переел. – Он достал из холодильника банку пива.

Я прибирал со стола, а он пил пиво.

– Как случилось, что под нашим домом, выстроен такой огромный подвал?

– А, это дед твой постарался, дом строился после карибского кризиса, натерпелись тогда страха, не сам конечно строил, нанимал строительную фирму, но проект был создан по его эскизам, под нашими ногами перекрытие метровой толщины, когда ты играешь, если закрыть обе двери, ничего не слышно. Едва он закончил строительство, его жена, мама моя, умерла, сердце не выдержало, ну а после и сам отец, дед твой, быстро стал сдавать, ты тогда еще маленький был. Посоветовались с женой продали свой дом, переехали сюда. Банковскую ссуду вернули, а то бы банк забрал этот дом себе, а через год и дед твой умер, а теперь вот и мама твоя погибла.

Вдвоем мы с тобой остались. Но нужно, как – то жить дальше.

– Проживем. Я буду заниматься домом и кухней, а ты будешь работать, как работал. У нас нет долгов?

Отец, посмотрел на меня удивленными глазами, его глаза тоже были синего цвета.

– Нет. Никому мы не должны, даже на колледж тебе сумели отложить.

– С учебой, теперь, будут проблемы, мне придется пропустить учебный год, придется пройти школьный курс заново.

– Тебе понадобятся репетиторы?

– Сам справлюсь, я ведь не все забыл, только конкретные вещи, знакомых людей, названия улиц. Для чего нужны, химия, физика, математика, я знаю, а вот решить конкретную задачу, не смогу. В течении года, я смогу восстановить свои знания. Моя девушка мне поможет. Она хорошо учится.

Как учится Маша я не знал, но у меня было внутреннее убеждение, что учится она хорошо.

– Мне кажется, что медицина здесь, ничем не поможет, насмотрелся в свое время на контуженных, когда дело касается головы, врачи становятся беспомощны, как дети. Но, иногда, память сама возвращается.

– Это не мой случай.

– Откуда ты знаешь?

– Я не помню откуда, но у меня есть твердое убеждение, что память ко мне не вернется, не нужно тешить себя надеждами, нужно начинать жить заново.

– Лишний довод, что медицина ничем не поможет, врачебная тайна это одно, но курс лечения у психиатра, это другое. Иногда, наш остров, кажется мне слишком маленьким, мне бы не хотелось, что бы внутренние дела нашей семьи, стали предметом обсуждения, посторонних людей.

– Но, если не обращаться к врачам, как тогда, получить освобождение от занятий?

– Мне кажется, гибель твоей матери достаточно серьезный повод получить освобождение. Я сам поговорю с директором школы. Ладно, мне пора ехать в похоронное бюро, ты тоже хотел куда – то ехать?

– Да, к своей девушке поеду.

– Надо же, как все устроено, жизнь, всегда свое возьмет. Я потерял свою женщину, а ты нашел свою девушку и все в один день случилось…

Я, нажал кнопку, на стойке перед воротами и через некоторое время услышал чуть искаженный голос Маши:

– Кто это?

– Маша, это я.

Из переговорника донеся восторженный визг, ворота стали открываться, я вернулся в машину, проехал в ворота и загнал фургончик на небольшую парковку у ворот, встав рядом «Мерседесом» Нины Александровны. Захлопнув дверь, я пошел по садовой дорожке к дому, а навстречу мне уже бежала Маша, она бросилась мне на шею на всей скорости, избегая прямого столкновения, я поймал ее, уклонившись корпусом, закрутил ее вокруг себя и снова услышал ее восторженный визг.

– Майки! Ты все таки приехал! Почему так долго?!

Она порывисто обняла, меня и мы поцеловались, несколько раз.

– Еще, только, четыре часа, – начал оправдываться я – обещал же вечером приехать!

– Так, почти, вечер уже, раньше нельзя было?

– Не мог я раньше, отца обедом кормил, теперь о нем некому заботится.

– Как твой папа?

– Держится хорошо, не показывает своих переживаний, ну а, что там внутри, не знаю.

– Пойдем в дом, мама тоже хотела тебя увидеть.

Мы пошли к дому держась за руки. Нина Александровна встретила нас в холле, она обняла меня, взлохматила мои волосы и сказала:

– Очень рада тебя видеть Майкл, как тебе дома?

– Дома все нормально не считая похорон.

– А, как папа твой?

– По нему, не поймешь, но от дел семьи не отстранился, обещал поговорить с директором школы, что бы меня на год освободили от занятий.

– Майки, – вмешалась Маша – когда ты пойдешь в школу, у нас с тобой разница всего в один курс будет!

– А ведь у нас, сохранились все учебники за среднюю школу – сказала Нина Александровна – книги я никогда не выбрасываю, вот теперь пригодились.

– Все не нужно – сказал я – основы я не забыл, я думаю учебников за седьмой и восьмой класс, будет вполне достаточно. Да и Маша мне поможет, если понадобится.

– Конечно помогу! Идем я тебя причешу, мама тебя совсем растрепала!

– Подожди Маша – попросила Нина Александровна – Майкл когда и где прощание с твоей мамой?

– Я не знаю, как раз сейчас мой отец договаривается с похоронным бюро. Я обязательно узнаю и позвоню вам. Маша, прямо сейчас, напиши мне номер вашего телефона, а то утром спросонок, я забыл взять его у тебя.

Маша потащила меня в свою комнату, войдя я увидел магнитофон на столе у Маши и нотную тетрадь с записью нот.

– Как успехи? – Спросил я кивая на тетрадь.

– Одну песню, почти, закончила, ты был прав, с магнитофона, вести нотную запись труднее.

– Так, может, тебе помочь? Неси гитару, мы сейчас быстро все закончим.

– Ну, уж нет! Я не хочу тратить наше с тобой время, закончу, когда тебя не будет! Садись к зеркалу, буду тебя причесывать!

Маша меня причесывала, я ловил кайф, когда она закончила крутится вокруг меня, поймал ее усадив к себе на колени и некоторое время мы жадно целовались.

– Как хорошо с тобой – сказала Маша – и как плохо без тебя.

– Зато, я в твоем распоряжении до самой ночи! У тебя есть планы на вечер? У меня нет никаких планов, вернее я свой план уже осуществил.

Я, залез Маше под юбку и погладил ее бедра, Маша сжала бедра поймав мою руку в плен. Кончики пальцев чувствовали ткань ее трусиков, я пошевелил пальцами, Маша хихикнула.

– Ты нахал, – сказала она – просто, наглый тип, меня первый раз так откровенно щупают.

– А, как же «поласкай меня руками»?

– Это совсем другое, во первых я сама просила, а во вторых в этом месте ты меня никогда не тискал!

– Да, это упущение с моей стороны.

– Не могу на тебя сердится – вздохнула Маша – и ты этим пользуешься!

Она развела бедра, отпуская мою руку, я тут же этим воспользовался, ущипнув ее за мягкие складочки между ног.

– Ай! Ах, ты… Да ты, просто, мерзкий тип!!!

– Все, все, все, – тут же пошел я на попятную – больше не буду! Сегодня, больше не буду!

Маша, сделала возмущенное лицо, но не выдержала и засмеялась.

– Значит, завтра, я опять буду в опасности? Вот, не верю я, что это был ты!

– В каком смысле? Ты, думаешь, что меня подменили?

– Очень похоже, ничего общего с тем парнем, которого я встретила четыре дня назад.

У того парня, приходилось выпрашивать каждый поцелуй, а ты лезешь мне под юбку и щипаешь за самое дорогое, а потом, смотришь на меня невинными глазами!

– А, ты про это, так я тебя, сначала, своим другом считал, но ты сама захотела, что бы я считал тебя своей девушкой, не сразу, но у тебя это получилось.

– Значит, я сама во всем виновата? А, ты, значит совсем ни причем?

– Никто не виноват, кто же виноват в том, что ты такая красавица и мне, иногда, так хочется тебя потискать? Так, что у тебя есть планы на вечер? Лично мне, хватает того, что я держу тебя в своих руках.

– Есть одно место, рядом с нашей школой есть кафе «Орхидея», туда часто заходят девчонки из нашей школы, теперь у меня есть с кем идти, хочу там побывать.

– На людей посмотреть, себя показать?

– Не себя, а тебя, пусть завидуют! А, то, понабрали себе детей и считают, что у них есть парни!

Маша согнала меня с места у зеркала и занялась своим макияжем. Работы было не много, она всего лишь подкрасила брови и ресницы. Провела тонкую полоску возле ресниц. Не сказав мне ни слова, Маша стала раздеваться, оставшись в одних трусиках она открыла дверцу своего шкафа и застыла в задумчивости. Я подошел к ней и шлепнул ее по попе, возвращая в реальность.

– О чем мечтаем?

– У меня четыре платья для выхода, думаю какое одеть.

– Надевай все по очереди, я тебе скажу, что выбрать.

– Маше очень понравилась эта идея, одев платье она устраивала демонстрацию прохаживаясь по комнате и непременно крутилась на месте, заставляя подол платья взлетать почти до пояса. До самой ночи, я был совершенно свободен и хотя платье я уже выбрал на второй демонстрации, мне показалось правильным дать ей возможность показать мне все. Оставшись в последнем платье, том самом зеленом, в котором я ее встретил, она вопросительно посмотрела на меня.

– Или это, или вон то кремовое – сказал я твердо, ничуть не сомневаясь, что модельный экстаз у Маши еще не прошел и она не упустит еще одного случая переодеться. Так и случилось Маша сняла с себя зеленое платье, повесила его на плечики и взяла в руки кремовое платье. Открылась дверь, в комнату вошла Нина Александровна.

– Мама, – возмущенно сказала Маша – я переодеваюсь!

– Ну, надо же, – удивилась ее мама – а, что же ты Майкла не выгнала? Или, теперь, меня ты стесняешься, больше чем его?

– Как я его выгоню? Он платье для меня выбирает, в котором поведет меня в «Орхидею».

– Маша, не надо спорить с мамой, платье мы уже выбрали, одевай уже его! Нина Александровна, – я попытался съехать со скользкой темы – ваша дочь, просто чудо! Такая аристократичная! Рядом с ней я чувствую себя плебеем!

Нина Александровна рассмеялась и погрозила мне пальцем и подошла почти вплотную.

– Ты, оказывается, тонкий льстец и изворотливый тип – сказала она очень тихо, Маша одевала платье и вряд ли нас слышала.

– Так, в Америке живем, – оправдался я – а насчет красоты вашей дочери, клянусь Создателем, она самая красивая девушка на острове!

– Может быть, – сказала Нина Александровна задумчиво глядя на меня – ну, ка встань рядом с Машей.

В легком недоумении, я подошел и встал рядом с Машей. Нина Александровна задумчиво на нас посмотрела и вышла из комнаты.

– Чего это она? – спросил я у Маши.

– Не знаю – Маша пожала плечами.

Платье оставляло изящные плечики Маши полностью открытыми, уж не знаю как оно держалось на ней, ножки девушки уже были обуты в золотистые босоножки на среднем каблучке. Я окинул ее взглядом, Маша стала выглядеть старше на пару лет. – Это платье мне мама купила на выпускной бал, тебе правда нравится?

– Правда.

Длинное платье до середины голени, узкий, черный поясок, все смотрелось очень по взрослому, наверное поэтому, Маша выглядела старше своих лет. Вернулась Нина Александровна, она несла в руках черную, кожаную куртку.

– Вот, сними свою куртку и одевай эту.

Она, всучила куртку мне в руки, прежде, чем я сумел, хоть, что – то сказать. Поневоле я оценил то, что попало мне в руки, тонкая кожа очень хорошей выделки, позолоченные молнии карманов, узкий воротник стоечка, куртка тянула на весьма приличную сумму.

– Я не могу это взять, – глухо сказал я – это слишком дорого.

– Ну, а одеть ты это можешь? – Спросила Нина Александровна – Просто одеть, мы с Машей хотим посмотреть, может еще не подойдет?

– Маша не отличалась дипломатичностью Нины Александровны, она бесцеремонно стала стаскивать с меня мою куртку тихо приговаривая:

– Вот только, попробуй сказать нет, а то, как щипаться, так он смелый, думаешь у меня там все дешево?

Я слегка опешил от «наезда» Маши и без слов дал себя переодеть. Обе женщины отошли на пару шагов и безмолвно глядели на меня.

– Ну, вот, совсем другое дело, – сказала Нина Александровна – а то, кто – то жаловался по поводу своего плебейства.

– Какой представительный парень! – Восхищенно воскликнула Маша и полезла ко мне с ласками, но я еще не отошел от ее «наезда» и уклонился от поцелуя.

– Да, ладно, не обижайся, я просто, неудачно пошутила!

– Я, не обижаюсь, но эта куртка совсем не по погоде, я моментально вспотею, это же кожа!

– Не вспотеешь, – сказала Нина Александровна – у меня в машине, очень хороший кондиционер, в кафе, тоже не жарко, а возвращаться вы будете почти ночью, на острове, очень быстро станет прохладно.

«Значит, она нас отвезет, – успокоился я – ее машина, по комфорту, ничем не уступает машинам моего времени». Маша о чем – то пошепталась с мамой, хитро улыбнулась в мою сторону, «еще какую – то каверзу мне готовит» – понял я. Маша подняла мою джинсовую куртку, небрежно брошенную на кровать, повесила ее на спинку стула. Взяла со стола ручку.

– Ну, что, Майки, ты готов?

– Готов.

– Тогда пошли!

Она подхватила со стола крошечную сумочку и мы пошли к машине. Я не удивился когда Нина Александровна пошла вместе с нами, удивился я когда она открыла дверь и указала на водительское сиденье.

– Вы, хотите, что бы машину вел я?

– А, что, боишься? – Нина Александровна, явно, брала меня на «слабо».

– Причем тут боишься? У меня права остались в той куртке!

– Мне кажется, что Маша об этом позаботилась.

Маша тем временем вытащила карту из фургона и направилась к пассажирской двери «Мерседеса», заняв место пассажира, начала наносить новый маршрут на карту. Я, приняв нейтральное выражение лица, уселся на водительское сиденье.

– Маша, права у тебя?

– Ах, да! – Маша покопалась в своей сумочке и протянула мне права, я расстегнул молнию и спрятал права в нагрудном кармане куртки. – Вот посмотри маршрут. – Она протянула мне карту. Я стал внимательно изучать карту, запоминая названия улиц по которым нам придется ехать, моя дверь все еще была открыта, Нина Александровна стояла рядом. «Зачем, это Маше понятно, а вот зачем это Нине Александровне? Испытание будущего зятя? Машей ведь рискует! Впрочем, дочерью она рискует всегда, отпуская ее со мной. «Мерседес», в этом смысле, предпочтительней, чем мой старенький фургончик. А, может, все предельно просто, Маша взрослеет, ей, скоро, предстоит вливаться во взрослую жизнь, отпустить ее одну, страшно. Те времена, когда мама была всегда рядом, миновали. Теперь, у Маши появились свои интересы и мое появление, обрадовало не только Машу. В глазах Нины Александровны, я серьезный, надежный парень и это редкость, Маша не зря говорила, что в школе ее окружали одни придурки, достаточно себя вспомнить в четырнадцать лет, да и в шестнадцать неприятностей из – за меня, у родителей было выше крыши. Значит, все элементарно, Нина Александровна готовит Машу к взрослой жизни, как сложатся наши отношения в дальнейшем, ее интересует в меньшей степени». Я поднял голову и встретился глазами с Ниной Александровной.

– Мы, можем ехать?

– Конечно – она поспешно отступила от двери и направилась к воротам.

Я, вырулил с парковки, ворота уже открылись, Маша помахала рукой маме и мы выехали на улицу. Я, отобрал карту у девушки, она уже готовилась к роли штурмана, положил многослойный лист к себе на колени, маршрут был непростым мы должны проехать через плотную застройку района и мне было не до игрушек.

– Майки, когда мы приедем, ты должен открыть мою дверь.

– Непременно, моя королева!.

– И не вздумай тискать меня при людях!

– Маша, я, что, похож на идиота?

– Вообще – то нет, на идиотов я насмотрелась, просто у меня мало опыта, вот и нервничаю. А, что, все парни тискают своих девушек?

– Не все, некоторые, просто, занимаются сексом.

– И, что, даже не целуются?

– Наверное и такие уроды бывают, особенно, если выпьют лишнего.

– Девчонки говорили, что после секса, парни часто бросают своих девушек, это правда?

– Случается и такое.

– Но, ты, ведь, со мной, так не поступишь?

– Маша, я, хоть раз, просил у тебя близости?

– Нет и это даже обидно.

Да, уж, наверно, мне никогда не постичь женской логики.

– Но зачем мне просить, если ты сама все решила и я с этим согласился?

– Ну, ты, мог попросить до этого.

– До этого, мы с тобой целовались по предварительному согласию!

– Да, уж – засмеялась Маша – и я, это тебе никогда не забуду! Но ты, так и не ответил на мой вопрос.

– Какой именно?

– После нашей близости, ты меня не бросишь?

– Маша, ты мне веришь?

– Верю.

– Тогда, не унижайся и никогда не задавай вопросов, которые унижают меня, а если ты мне не веришь, любые мои клятвы бесполезны.

– Майки, – Маша посмотрела на меня виновато – я, все равно, хочу услышать ответ.

– Маша, я тебя никогда не брошу, никогда! И секс, здесь, совершенно ни при чем!

– Останови машину, я хочу тебя поцеловать.

Я остановил машину прижавшись к обочине, Маша расстегнула ремень, залезла коленями на свое сиденье, я тоже освободился от ремня и подался ей навстречу, мы целовались минут десять, потом, привели себя в порядок, застегнули ремни безопасности и поехали дальше.

Стараясь выглядеть естественно, я открыл дверь своей девушке, Маша полная достоинства, (вот откуда, что берется) выставила из салона, сначала одну ножку, потом другую, гордо выпрямилась около машины и подождала меня, я, тщательно проверил все двери, подергал ручки, не хватало еще, что бы машину угнали и присоединился к ней. Она взяла меня под руку и я повел ее ко входу в кафе. Мы прошли внутрь и оказались в самом настоящем ресторане, множество столиков, для для двоих, еще больше столиков на четверых, официантки снующие между столиков. В общем, по какой прихоти, хозяин заведения повесил вывеску кафе, было не понятно.