Текст книги "Хроники приключений герцога де Маржода (СИ)"

Автор книги: Александр Мычко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

   Во время обеда в самой лучшей таверне поселка "Сегонера" принцу доложили о прибытии посланника от Харца. Он не стал прерывать трапезу, пригласив посла в обеденный зал. Вскоре там появился высокий, крепкий человек с платиновыми волосами. Знак принадлежности к высшему роду конников. Это был сам Липа Ольм – командир степных конников, служивших здешнему Харцу. Самое боеспособное подразделение армии местного владыки. Он с презрением оглядел обстановку таверны и остановил свой взгляд на сидевших за столом людей. В центре восседал, именно восседал сам Золас. С левой стороны находился Утос, с другой Пит Краперс и Ува Риктос. Ольм обратился к принцу, сразу определив здесь главного.

   – С кем имею честь вести переговоры?

   – Марк Золас герцог де Маржод – отрекомендовался принц, непринужденно взяв в руку большой кубок.

   Липа оказался неожиданно смятен – Герцог?

   – Да, вы не ослышались, герцог. В моем краю это звание намного выше вашего Харца. Извиняюсь, что не предлагаю вам разделить с нами трапезу. Но ведь такое обычно предлагают друзьям, а не врагам. С врагами же обычно встречаются на поле боя.

   – С врагами? – Ольм, наконец, взял себя в руки и опять скорчил презрительную ухмылку – Когда же мы стали с вами врагами, чужеземец? Или у вас так принято, вмешиваться без спроса в чужие распри?

   Конник непозволительно повысил голос на последней фразе. Сидевший рядом с принцем Утос схватился, было за меч, но тот его успокоил движением руки.

   – А с чего это вы взяли, что это чужие мне земли, уважаемый? Эта территория издавна принадлежит моему роду. Это вы здесь чужие и должны убраться обратно в свои пустыни немедленно!

   Золас в конце своей речи твердо поставил кубок на деревянную столешницу. Ольм же был несказанно разозлен – Вы ставите нам условия?

   – Да! – принц поднялся – Три дня вашим конникам, чтобы убраться восвояси. Иначе поступим с вами как с тем отребьем, что гостило у вашего наместника.

   При этих словах кровь прилила к щекам посланника, и он прохрипел – Что с ними? Там был мой племянник.

   – Мы сожгли их... как цыплят на огне – медленно проговорил Золас – и поступим подобным образом со всеми, кто будет стоять у нас пути.

   Ольм отшатнулся в сторону, так на него властно взглянул в этот момент принц, а от слов о произведенном восставшими зверстве его просто передернуло. Но старый вояка быстро взял себя в руки и отчаянно бросил напоследок – Увидимся на поле брани!

   Затем он резко повернулся и вышел за дверь.

   – Лихо ты его! – загоготал, не выдержав, Утос – Этот старый хрыч пришел ставить нам условия, а получил их сам.

   – Может, не стоило так? – повернул к принцу голову Риктос – Вы намерено оскорбили его, а Ольмы ничего и никогда не прощают. Да и еще эта история с сожжением. Ох, не нравится мне все это.

   – Вам больше нравится, когда жестокость проявляют по отношению к вашим соотечественникам? – неожиданно злобно ответил на выпад старца Золас – Это война, на ней убивают. Хотите выиграть, убейте больше врагов.

   – И в самом деле – в разговор вступил Пит Краперс – уважаемый Ува, ты забыл смерти наших братьев?

  Да, мы начали жестко, но зато они нас уже боятся. Раньше бы прислали какого-нибудь десятника, а сейчас сам Ольм в гости пожаловал.

   – Я брат, Пит, ничего не забыл. Двое моих сыновей погибли в прошлом мятеже, две дочери остались вдовами – старик горестно всплеснул руками – Сколько еще погибнет чьих-то сыновей и дочерей?

   Утос и Краперс помрачнели лицами, а ветеран гулко ответил – Ладно, старый, не торопись нас хоронить. Может, перейдем к делу?

   – Давайте – прервал никчемный спор принц – со всех поселков дошли ополчения?

   – С Пиктосите и Ландерсите бойцы уже подошли, завтра утром ждем речных лесовиков, там расположены три маленьких поселения. Тех мы берем в резерв, они на нашей лесосеке не были.

   – Понятно. Что там на мосту?

   – В порядке на мосту – ответил старший Краперс – укрепления готовы полностью.

   – Остальное?

   – Собирается – уверенно кивнул головой Пит – Кстати, есть одна интересная новость. К нам на подмогу идут горцы.

   – Да? – удивился Риктос – Они же всегда в стороне стояли, боялись за свои привилегии.

   – Это удивительно, но, похоже, они приняли нашего герцога за своего дальнего родственника. Вы же знаете, что Золас на ярмарке воспользовался легендой, что он член их племени. Да и в самом деле они мастью больше на него походят, вот подобные слухи видимо и пошли. Вдобавок их старшины хотят возобновления торговли. Ходят слухи, что они нашли большие залежи оловянной руды, а такое ее количество лучше вывозить водой, и спрос на нее велик у всех торговцев. А сейчас же вся торговля завяла.

   – Понятно – потеребил бороду Риктос – они всегда были отчаянными скрягами. Но все же, помощь лишней не будет. Сколько они дали?

   – Почти сто бойцов, много лучников.

   – Отлично! – стукнул по столу кубком Утос и сам начал докладывать – Завтра утром выходим на маневры, надо проверить слаженность наших отрядов. Да и новое оружие испытать.

   – Что разведка? – посмотрел на воина принц.

   – Два гонца вышли из Крепости: один на север пошел, другой на северо-запад. Ничего нового.

   – Сколько дней нам ожидать?

   – Скорей всего три. День туда, день на сборы, день обратно. Конники стали ленивыми, это в былые времена они могли весь день и всю ночь скакать, а сейчас...

   – Понятно – Золас встал – Ну, что же, кости брошены. Через три дня все и решится.

   Битва. Глава восьмая.

   Сквозь утренний туман пробивалось солнце, расцвечивая жутким багрянцем белые клубы водяного пара.

  Земля же была стылой и неуютной, приближалась холодная зима. На ее жирные пласты также падал отблеск красного светила, заранее расцвечивая почву кровавой краской. Сколько же до конца этого дня она впитает настоящей людской крови?

   Из леса слаженно, сохраняя строй, выходили люди. Выходили, чтобы драться за свою свободу. Кто-то из них так и останется здесь навсегда, воинов хоронили всегда на месте битвы. Кто-то придет домой и радостно обнимет своих родных. А кому-то придется стать вечным скитальцем. Здесь не было места для двух народов. Один должен был уступить эту благодатную землю.

   – Солнце уже высоко – поднял голову Утос – трава подсохла. Скоро они подойдут.

   Золас кивнул головой и еще раз осмотрел ряды ополченцев. Они ждали противника на опушке редкого леса. Впереди, до самой реки, простиралось обширное поле. Здесь шла единственная, оставшаяся незакрытой, дорога до поселка Кракосите. Захватив мост через реку, повстанцы сильно осложнили жизнь сторонникам Харца. Конникам пришлось воспользоваться старинным бродом, проходящим между каменистых валунов. Река в этом месте широко расходилась в стороны, и только в одной протоке ее глубина была достаточной для прохода кораблей и лодок. Но через нее опытные воины-кабалеро уже перебросили мостки, и всю ночь армия Харца переправлялась на этот берег. Самих конников было ожидаемо меньше, чем в прошлые годы. Данные разведки морских торговцев подтвердились. Но все равно и этих бойцов у степняков оказалось очень много.

   – Идут! – закричал кто-то спереди. И в самом деле, из-за прибрежного кустарника показался темный вал, состоящий из лошадей и их всадников, следом шли небольшие двухколесные повозки обоза. Строй конников начал сразу же раскатываться на противоположном конце огромного поля.

   – Большая сила – проговорил Утос, он находился справа от принца – Харц позвал всех, кого мог.

   Золас же молча разглядывал противника в какой-то хитрый прибор, поднеся его вплотную к своим глазам. Доверенные люди знали, что эти две спаянные вместе трубочки, имеют волшебное свойство приближать далекое. Стоявшие рядом командиры лесного ополчения угрюмо молчали. Все уже сделано: отряды и сотни стоят на своих местах, люди полностью готовы к бою. Оставалось только ждать.

   Неожиданно перед строем конников выехал огромный воин, и помахал копьем, что-то громко крича.

   – Что это? – удивился принц. Утос приложил ладонь к глазам и чуть позже ответил

   – Вызывают на бой. Это древний обычай. Кто-то должен ответить ему, пойду готовиться.

   – Подожди! – одернул его Золас – Каковы правила поединка?

   – Бой до смерти. Оружие каждый выбирает себе сам.

   – Тогда я иду.

   – Ты что, герцог? Это же сам Индро Тальм, лучший их воин. Даже у меня мало шансов против этого опытного бойца. Но это хотя бы будет смерть от достойного соперника.

   – Нет, я пойду! – вскричал принц и резво сбежал с небольшого помоста – Ждите меня здесь!

   Краперс и Утос еще раз попробовали отговорить их командира от смертельного поединка, но тот был неумолим. Только Зиг молча стоял в стороне и посмеивался. Истос Краперс, видя спокойное поведение своего нового друга, также успокоился, и молча стоял рядом со своими арбалетчиками.

   А Золас же вскочил на невысокого степного коня-ольгика и помчался вперед. Тальм, увидев соперника, возбужденно заорал и также двинулся вперед. Кабалеро опустил щиток шлема на лицо и вскинул огромное копье. Принц же ехал в легких доспехах, из оружия только сабля на боку. Но неожиданно он, не проехав и половины пути до места встречи, резко выхватил свой лук и молниеносно выстрелил. Достопочтенный Тальм, командир стражи Харца, победитель многих турниров, умер мгновенно. Его тело грузно упало с лошади и застыло. Конь постоял немного над поверженным хозяином и потрусил обратно, волоча за собой наездника. Бронебойная стрела с наконечником из металла спасательной капсулы прошила тяжелый и очень дорогой доспех насквозь. Преимущество инопланетной технологии.

   Со стороны ополченцев тут же послышался громогласный рев. Они вытянулись в полный рост, радостно потрясая копьями и дубинами. Это была поразительная победа! Конники же застыли молча, только изредка оттуда долетали проклятья и раздавались выкрики командиров. Принц их здорово разозлил, хотя он и не нарушил условия поединка. Оружие выбирает каждый себе сам, и поединок происходит на поле. Конникам нечего было возразить, но они могли отомстить.

   Поэтому с той стороны поля раздались резкие гортанные команды, и тяжелая масса кавалерия начала разворачиваться прямо на поле. Ряды конников сразу же смешались, не все отряды четко слушались команд. Ведь убит сам командир Кабалеро, и гнев затмевал разум опытных воинов, заставляя ошибаться. По этой банальной причине лава конницы подкатывала к рядам ополченцев далеко не самым ровным строем. А у восставших же происходило все четко наоборот.

   Командиры конников к своему безмерному удивлению на противоположном конце поля наблюдали непонятные им маневры. Стоявшие впереди воины в легких доспехах, изображающие привычную для кабалеро нестройные ряды пехоты лесных племен, вдруг разомкнулись и стали быстро отходить на фланги. Вперед же вышла тяжелая пехота, сияющая металлическими бляшками, нашитыми на кожаные куртки. В первом ряду находились воины с новыми большими щитами. Огромные, выгнутые вперед щиты почти полностью защищали ополченцев в первом ряду. Обитые металлическими полосами, с длинными шишаками, они создавали прочную защиту от легких стрел и копий врага. Второй и третий ряды лесовиков ощетинились большими и длинными копьями, которые они ставили на упоры, заколоченные в землю. Два ряда ополченцев держали эти тяжелые копья, создав непреодолимую преграду для конников. Задние же ряды держали в руках метательные копья и тяжелые метательные шары. Этими шарами лесовики привыкли драться с детства, они и охотились ими, раскручивая над головой и ловко метая вперед.

   Летящие вперед кабалеро поздно заметили изменившийся строй ополченцев и на полном ходу вломились в их строй. Раздались крики и стоны, хрип и стенание погибающих лошадей. Большинство конников в первых рядах умерли быстро, они со всего маху натыкались на копья мятежников, и те протыкали бойцов Харца насквозь. Лошади натыкались на острые шишаки щитов и дергались назад, а многие уже лежали в лужах собственной крови, также пронзенные копьями. Ряды тяжелой конницы кабалеро смешались полностью. По команде задние ряды ополченцев стали метать вперед копья и шары. Бойцы же первого ряда безжалостно рубили врага топорами на длинной ручке, национальном оружии лесовиков. Вот раздалась громогласная команда, и они подняли свои щиты, взяв их обеими руками, настолько они были тяжелыми. Второй и третий ряд слаженно держали тяжелые копья и яростно давили вперед. Середина строя лесовиков резво пошла вперед, разрывая отряд кабалеро на части. Харц, видя, что его главное войско планомерно уничтожается, послал на фланги отряды легкой конницы северных степняков, союзников кабалеро. На левом фланге они даже достигли некоторого успеха, проломив строй пехоты лесных племен.

   Золас стоял все это время на помосте, посылая то и дело гонцов к командирам. Заметив вовремя проблемы на левом фланге, он послал туда отряд ветеранов Утоса. Они быстро восстановили положение. Можно было издалека наблюдать, как высокие фигуры Утоса и его лучших бойцов размахивают длинными мечами и огромными топорами, буквально проламывая себе дорогу вперед.

   Атака на правом же фланге окончилась для конников еще более печально. Здесь проходила дорога в поселок Кракосите, заросшая по бокам невысоким кустарником. Он не был преградой для легкой конницы, но скрывал в себе коварную засаду. Конники на полном ходу влетели на преграду, внезапно возникшую перед их строем. Ополченцы натягивали канаты и перед несшимися вперед всадниками неожиданно вставали решетки с острыми колышками. Конники со всего маху врезались на острия, кто-то умирал сразу, кто-то падал на землю, катаясь там с дикими криками, пока лесные воины не подбегали к ним и не успокаивали навечно. На сбившихся в кучу всадников обрушился дождь из острых стрел. В кустарнике спряталось множество арбалетчиков. Они работали по трое. Один стрелял, другие два бойца заряжали второй самострел. Из этого отряда конников почти никто не уцелел.

   Харц поздно понял, что резервов у него не осталось, и помочь избиваемым кабалеро он не может. Поэтому вскоре на той стороне поля взвился синий стяг и оставшиеся в живых конники дружно повернули назад. Они слаженно отступали назад, стараясь не слышать жалобные крики обреченных на смерть соратников и товарищей. Коннику с детства вбивалась в подкорку жесткая дисциплина, только ей они были обязаны своими прошлыми победами. Проиграна битва, но не проиграна война!

   Принц с сожалением наблюдал, как все еще большие отряды конницы отступают на ту сторону поля. Его пехота не могла преследовать врага так быстро, и поэтому она занялась оставшимися в живых врагами, добивая всех без малейшей пощады. В следующие полчаса все было кончено. Воины лесных племен остановились, они уже устали убивать. Но сейчас именно они убивали, а не их убивали! Только осознав это обстоятельство и оглядев ошеломленно поле сражения, усеянное телами павших воинов, люди Кошениста поняли, что победили.

   На сваленную кучу тел взобрался Утос и буквально зарычал зверем. Это был крик Победы! Его живо поддержали со всех сторон. Торжествующий крик пронесся по всем закоулкам этого большого поля, покрытого теперь трупами людей и животных. Почва жадно впитывала их кровь, льющуюся из огромных ран. Солнце уже сияло высоко, ярко освещая эту ужасающую картину. Понемногу люди успокаивались, и до них стало доходить, что многие из их товарищей лежат рядом мертвые или умирающие. Воины бросились на помощь раненым, на поле стали раздаваться крики о помощи. Тут же из леса появились вереницы повозок, оттуда уже бежали женщины и подростки, следовало быстро собрать раненых и увезти их в поселок, к знахарям. Опытные воины на месте помогали закрывать раны, вправлять вывихи. Они сноровисто устанавливали шины и повязки на переломы, закрывали глаза умершим.

   Золас вышел вперед и молча оглядывал кровавое поле, на котором прошло сражение. Оно все было устелено телами мертвых и умирающих людей. Его фигура в черном застыла на месте, правую руку он держал на эфесе своего меча, всегда готовый к продолжению войны.

   – Что, принц, рассматриваешь дело рук своих? – рядом раздался знакомый мрачный голос.

   – Да, Янос. Столько убитых.. Стоило ли это того?

   – Ну, вашему роду к такому не привыкать. Из него ведь выходили и императоры? Они провели много войн, и намного более кровавых.

   – Ты прав, друг мой – принц обернулся – только не думай, что это приносит нам удовольствие. Это, к сожалению, жизненная необходимость. Часть исторического процесса.

   – Ну-ну – пробормотал Зиг и замолчал. Его также потрясла эта кровавая сцена, олицетворяющая цену за победу.

   К ним спешили командиры отрядов, старшины поселков лесного племени. Впереди шагали Утос и Пит Краперс. Они подходили по очереди к принцу, и вставали на колени перед своим вождем и военачальником.

  Это был величайший знак уважения, принятый у лесных племен. Ведь они обычно вставали на колени только перед умершими героями и перед своими богами. Золас выждал немного и сделал жест рукой.

   – Встаньте! И больше никогда не преклоняйте передо мной колени. Вы мои товарищи и соратники, а не рабы! Преклонять колени перед нами будут наши враги!

   Распрямившиеся люди громко закричали "Уа!Уа!Уа!". Этот древний клич пришел к ним из глубины веков. Лесовики уже отвыкли за эти десятилетия от своего старинного крика победы. Столько поражений им пришлось пережить! И вот сейчас этот человек, пришедший издалека, подарил им надежду и забытое ощущение победы над врагом. Только что они совершили невозможное – победили в открытом поле своего извечного врага, конников. Дело, доселе неслыханное в этом мире. И все командиры лесовиков отдавали себе отчет, что без человека в черном это было бы невозможно.

   Но не все еще было сделано. Оставалась проклятая Крепость, без уничтожения этой глубокой занозы невозможно было сбросить вековое иго степных племен. Поэтому Краперс-старший с отрядами поддержки сразу же направился на мост. Еще вечером странная защитная конструкция, построенная там, пришла в движение, и к утру вышла на противоположный берег Драгастии. Большинство отрядов ополчений принц послал пока отдыхать. Убирать убитых и ухаживать за ранеными он поручил старикам, женщинам и подросткам. А бойцы нужны были ему утром, свежие и отдохнувшие. В поселке всю ночь горел свет, раздавались выкрики и стоны раненых и умирающих. Знахари из десятков лесных поселков и хуторов трудились без отдыха. Раны чистились, промывались, накладывались повязки с целебными травами и мазями. Обширные порезы поначалу пересыпались особыми порошками. Зиг по роду своей деятельности повидал многое, и сам мог при случае помочь раненому товарищу, и он был удивлен высокой квалификацией местных целителей. Они не забыли за эти века основ медицины, и даже использовали местные аналоги антибиотиков, знали, что такое дренаж и капельницы. Янос немного успокоился, не будет здесь десятков заживо умирающих бойцов, всех кого можно поднимут на ноги. А к тем, кому знахари не могли помочь, приходили жрецы и пели молитвы. Люди спокойно принимали свою смерть, ведь она была в их случае величественна и торжественна. Они погибли за свободу своей Родины, за свой род и семьи. И воины знали, умирая, что победа осталась за ними, и уходили в тот мир совершенно умиротворенными. Жрецы закрывали глаза и уходили дальше, передавая умерших родственникам. На следующий день их тела будут сожжены, уйдя вместе с дымом на небо, откуда и пришли на эту землю их предки.

   Крепость. Глава девятая.

   Харц Гульм Ро из рода Ро стоял на вершине центральной башни и молча наблюдал за творящимся у стен его Крепости – старого замка, построенного его предками-завоевателями на месте древнего храма лесных племен Кошениста. Глубоко в подвалах еще можно было найти останки жертвенных столов и окаменевшие статуи странных богов этого племени. 47 лет Крепость не видела перед своими стенами врагов. В последний раз осаду здесь держал еще его дед Хино Ро. Тогда западные племена ригонеров решили померяться силами с ними, но обломали на их Крепости все зубы. Славные были деньки.

   А теперь? Теперь их осаждают эти лесные варвары! Харц сплюнул и злобно выругался. Их некогда непобедимую конницу побили прямо в поле! Несмываемый позор на его седины. Липа Ольм был немедленно отстранен от командования конниками. Гульм Ро с удовольствием казнил бы его, виновника неслыханного позора кабалеро. Но род Ольм был знатен, и многие из него находились сейчас в Крепости, не стоило их дразнить. Поэтому бывшего командира конницы поставили на Стражу Ворот, а командующим назначили сына Харца Тура Гульма. Он как раз входил в пору зрелости и отлично овладел воинским делом. Ему бы еще поменьше жестокости и побольше дальновидности. Но ничего! Пообтесаются. А вот и он.

   На площадку вышел кряжистый мужчина в легких доспехах. На боку висел тяжелый меч – ирган, могучее оружие, подвластное далеко не каждому. Гульм входил в число лучших мечников их племени. С поклоном младший Ро двинулся вперед.

   – Отец, я выполнил твой приказ. Все арестанты убиты.

   – Хорошо – Харц задумался, его озадачивали странные действия восставших лесовиков. Они второй день зачем-то копались на этом берегу, выстраивая странные сооружения и механизмы. Почему они не идут на штурм? Ведь гонцы давно посланы. Хоть их северные и западные соседи из друзей давно стали врагами, но в данной ситуации должны были прислать помощь. Или рухнет вся их система власти над покоренными племенами. Харцу уже доложили, что восставшим помогают эти проклятые морские торгаши. Как он потом отомстит этим коварным южанам!

   – Что-то тревожит тебя, отец? Эти лесные бродяги ничего не смогут нам сделать! Наши стены крепки как никогда. У нас есть колодцы с водой, в зиму они не пересыхают. В погребах продовольствия запасено до весны, разве что придется зарезать лишних коней. Мы выдержим любую осаду!

   – Разве они готовят осаду? – посмотрел на сына исподлобья Харц.

   – Они так безумны, чтобы идти на штурм? – удивился в свою очередь Гульм.

   – Они уже были безумны, когда вышли на поле против конницы кабалеро – отрезал отец – что еще можно ожидать от них и их нового вождя. Кстати, что ты узнал нового о нем?

   От правителя не ускользнуло, как замешкался новый командующий.

   – Понятно. Сын мой, как ты собираешься править племенем, если не утруждаешь себя разведкой и собиранием новых известий? Мы уже сели в лужу из-за нашего идиота наместника. Так бездарно прозевать новый мятеж! Где были все его шпионы и соглядатаи? Хорошо, что его сожгли, лучшая казнь для безмозглого слуги.

   – Да – кивнул головой Гульм.

   – Что да! – взъярился вдруг Харц – Иди, проверь еще раз кабалеро, пусть готовятся к вылазкам! А то сейчас, наверное, пьют вино и баб щупают. Горе у них, понимаете! Пусть кровью искупают свое поражение! И пришли мне сюда Ольма.

   Через четверть часа в зале для повседневных обедов появился опальный командир. Он молча встал у входа, наблюдая за трапезой своего сеньора. Харц не торопясь, резал тушеное мясо и подкладывал вареные овощи. В его возрасте приходилось выдерживать диету. Наконец он сделал знак рукой, и Старый Ольм подошел к столу сбоку и налил патрону вина в серебряный кубок.

   – У тебя есть что сказать, Липа? Или ты окончательно утратил свои способности? – старый Харц внимательно наблюдал за реакцией своего лучшего воина. Тот не выглядел виноватым, значит, не сломался и еще годен для дела. Ольм выдержал испытывающий взгляд повелителя и спокойно ответил:

   – Да, мой Харц. Мы допросили пленных и тех, кто смог убежать. И у нас остались в поселке лазутчики, сегодня утром один из них приплыл в Крепость.

   – И?

   – За всем этим стоят все те же: Утос со своими ветеранами, и род Краперсов, местный старшина Укпос их поддержал.

   – Вот бараны! – Ро так сжал рукой кубок, что тот начал гнуться – Надо было уничтожить все их семя.

   Ольм промолчал, ведь заводил этого бунта оставили в живых, по той причине, что они приносили самый большой доход кабалеро. Торговля лесом и металлами являлась очень прибыльной.

   – Но это не самое главное. У Кошениста появились новые покровители. Это два чужака, прибывшие издалека. Один из них и является их командующим. Говорят, что он непосредственно командовал битвой, и новый строй лесной пехоты ввел именно он. Лесовики называют его Герцогом.

   – Как, как?! – вскричал удивленно Ро.

   – Герцог, мой владыка.

   – Не может быть! Уже два столетия ничего не было слышно о герцогах! Откуда, черт побери, он взялся?

   – Никто не знает, мой Харц. Некоторые шепчутся, что они прибыл с востока.

   – Его прислали морские торгаши?

   – Нет, мой владыка. Он не из их племени, хотя их ватага беспрекословно его слушается. По его внешнему виду многие полагают, что он родственен горному племени Кошениста, а они пришли позже всех с востока. Может он и в самом деле посланник их общих предков, оставшихся на старой родине?

   – Черт! – Харц уже не мог сидеть, встал и заходил по залу – Ты представляешь, что это значит?

   – Да.

   – Это значит, что он имеет полное право на эти земли! Нам надо его уничтожить, уничтожить.

   – Да, мой Харц. Но для начала нам необходимо победить лесные племена.

   – Иди – хозяин Крепости уселся в кресло – и больше никому об этом не рассказывай!

   Харц угрюмо смотрел вслед своему лучшему командиру, у него вдруг возникли очень нехорошие предчувствия. Его род еще никогда не был в такой опасности. Боги! Сложнее было придумать времени хуже, чем это. Бойцы его племени Кабалеро потеряли былой воинственный дух. Северные, восточные и западные племена конников больше не помогают друг другу. Степняки потеряли из-за засухи свои огромные стада и свою былую силу. Нет, и не будет в этот раз им помощи ниоткуда. Старый правитель мрачно смотрел на старинный портрет Ирда Ро – зачинателя его рода и первого правителя этой древней Крепости и спрашивал его – "Неужели я буду последним?". Но суровый властитель, изображенный некогда на полотне, молчал, он выполнил свой долг и ждал такого же от своих потомков.

   – Увидел что-то новое? – Зиг подошел к своему компаньону и также уставился в сторону высоких башен Крепости. Мощное оборонительное сооружение было выстроено давно, и давно же толком не ремонтировалось. Кабалеро явно не утруждали себя излишней работой, полагаясь больше на своих быстрых коней и острые мечи. Принц обернулся к товарищу и опустил маленький бинокль

   – Странно, такое впечатление, что они совершенно не готовятся к обороне.

   – Что ты от них хочешь? Они более сотни лет не знали равного себе противника. Они просто разучились воевать по-настоящему.

   – Ну, я бы так не сказал. Оружием они владеют виртуозно. Я видел их на поле битвы, это серьезный противник.

   – Я не об этом, друг мой. Они не готовы биться по-настоящему, с озверением, не боясь ни своей, ни чужой крови. Посмотри на наших лесных братьев. Вот они не боятся умереть.

   – Ха – Золас снисходительно глянул на своего напарника – тебе никогда не стать военачальником. Важен не страх смерти, а стремление к уничтожению врага. А лесовики сейчас хотят уничтожить конников раз и навсегда. Это вопрос дальнейшей жизни или смерти их рода. Если мы возьмем крепость и откроем пороги, то откроем и путь к морским торговцам. Пойдут корабли, оживет торговля. Люди Миревры захватят речные замки, стоящие на Сегонере. Это будет настоящий исторический переворот. Контролируя реку, они вместе с Кошениста будут контролировать переправы степняков, а значит диктовать тем свои условия. Восточные племена степняков сильно зависят от своих пастбищ. Северные же давно живут контролем на северными торговцами, ну а западные сильно ослабли и вырождаются. Наши кабалеро не раз их били и отобрали лучшие пастбища.

   – Хм, а ты, принц, хорошо изучил местные политические реалии. Далеко шагаешь, штаны порвешь!

   Золас вдруг раскатисто захохотал и стукнул наемника по плечу – Ну я же из рода де Маржодов! Ты ожидал что-то другое?

   – Не знаю – Зиг затеребил небольшую рыжеватую бородку – Мы когда выступаем?

   – Я жду окончания всех работ и сигнала от Краперса старшего.

   – Хочешь все сразу?

   – А чего нет? Посмотрим, что Харц нам предложит

   – После нашего удара они скорей всего сделают вылазку, и вылазку отчаянную.

   – Об этом Утос позаботится, у него достаточно опытных людей. Фаланга и тяжелая пехота будет вся в его распоряжении.

   К вечеру прибежали гонцы от Пита Краперса – все было готово к выступлению. Всю ночь механизмы и сооружения переправлялись через реку и устанавливались напротив Крепости. Стражники замка со страхом наблюдали, как все новые и новые костры вспыхивают по эту сторону реки. В Крепости раздавались тревожные крики, на стены поднялись новые бойцы, а в казематах башен и внутренних дворов велась бурная деятельность. Взошедший с первыми лучами солнца на центральную башню Харц был поражен.

   – Что это? – спросил он Липа Ольма – Я никогда не видал ничего подобного.

   – То, что стоит напротив центральных ворот похоже на приступ, или по-нашему таран. Но он защищен сверху крышей, и защита у него сделана из толстой кожи с металлическими полосами. Это опасная машина.

   – Думаешь, они смогут пробить наши ворота?

   – Вполне.

   – Это невозможно! – безапелляционно заявил стоявший тут же Тура Гульм – Они очень крепкие.

   – Ты уверен, господин? – насмешливо спросил его старый командир – Когда их в последний раз ремонтировали?

   – Я... – сын Харца растерялся.

   – То-то же.

   – Гульм – взглянул на нового командира конников владыка – во время вылазки твоей главной задачей будет уничтожить эту машину. Ты хорошо меня понял?

   – Да, Харц – быстро ответил побледневший Тура, ему стало не по себе от пронзительного взгляда отца.

   – Тогда ступай, готовь своих воинов.

   Гульм резко развернулся и побежал по ступенькам вниз. Проводив его взглядом, Харц снова повернулся к Ольму – Что скажешь об остальном?

   – Вот эти высокие деревянные башни похожи на приспособления для штурма. Я читал о подобных сооружениях в древних книгах.

   – Вот как? – Харц удивленно посмотрел не своего подчиненного – Ты читаешь книги?

   – Да, мой повелитель – поклонился слегка Ольм – меня интересует прошлое. Знание прошедшего помогает нам понять сегодняшнее.

   – Тогда скажи, что это за странные механизмы за башнями.

   – Не знаю, мой Харц. О таких я никогда не слыхал.

   – Жаль – владыка конников обеспокоено постучал пальцами по парапету – это меня уже пугает. Знаешь – Харц подошел к своему верному воину вплотную – я чую большую беду. Тут дело не обошлось без наших старых и очень далеких врагов. Это будет бой на жизнь или на смерть. И у меня есть к тебе одно предложение. Ты один из моих самых верных и опытных воинов, и если поможешь мне победить, то я дарую тебе западные племена.