355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Сухов » Охотник. Дилогия (СИ) » Текст книги (страница 6)
Охотник. Дилогия (СИ)
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 23:07

Текст книги "Охотник. Дилогия (СИ)"


Автор книги: Александр Сухов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Однако через десяток лет гномы сами косвенно напомнили о той печальной экспедиции. Точнее, это были платные осведомители из числа горных карликов, завербованные в свое время службой внешней разведки ордена Огненной Чаши. Сначала поступила информация о некоем артефакте, хранящемся в заброшенном руднике. Данный артефакт был нужен гномам до такой степени, что бородатые скупердяи обещали выложить за него аж две тысячи золотых франгов. Пять пудов чистого золота – сумма астрономическая. С такими деньжищами любой житель Хаттана мог бы купить уютный домик где-нибудь на берегу ласкового теплого моря и до конца дней своих вести спокойную жизнь вполне обеспеченного рантье.

Поначалу на полученную информацию не обратили должного внимания – мало ли на какие причуды способно племя подгорных карликов. Ну, приспичило достать из-под земли какой-то перстень Талана, флаг им в руки и большую гномью литавру на объемистое брюхо. Информацию хотели замариновать в одном из дальних закоулков, и без того заваленных всякой ерундой орденских архивов.

По какому-то счастливому стечению обстоятельств папка с докладом попала на глаза молодому, но весьма перспективному и очень амбициозному сотруднику. Ему не было известно о той давней неудачной экспедиции в недра Драконьих гор, но цепкий взгляд юноши царапнуло предлагаемое гномами баснословное вознаграждение за какой-то неведомый артефакт. Дело в том, что по долгу службы этот сотрудник немало общался с представителями именно подгорного народа и, зная их феноменальную жадность, сделал правильный вывод о том, что перстень Талана для гномов вещица архиважная. А что гному хорошо – может вполне пригодиться и ордену Огненной Чаши.

Не теряя времени, молодой человек затребовал из архива все документы, имеющие отношение к ничем не примечательной давно заброшенной горной выработке, и вот тут-то он выяснил кое-какие интересные подробности десятилетней давности. Свести полученные данные воедино было для него все равно, что сложить пару двоек или же их перемножить. Вне всяких сомнений, гномы охотились за каким-то боевым артефактом, позволяющим контролировать затаившееся в глубине горы Зло. Вряд ли посконные бородачи, панически страшащиеся всякой магической жути, станут использовать силу перстня по назначению – у них и без этого хватает разных убойных штучек, но в умелых руках магов Огненной Чаши этот перстенек мог бы стать весьма весомым аргументом в разрешении внутри– и внешнеполитических конфликтов.

И тут сообразительный чиновник понял: это тот самый счастливый случай, что выпадает людям, может быть, единственный раз в жизни, и упустить шанс уцепиться за хвост пресловутой Синей Птицы он не имеет права. Изложив собственные выводы на бумаге, он не отправил отчет на стол вышестоящему начальнику, а самолично заявился в приемную Магистра и в ультимативной форме потребовал аудиенции, мол, вопрос государственной безопасности.

Его приняли, выслушали и оценили усердие. После продолжительной беседы с Исполнительным Секретарем Верховного Совета Дарклана его тут же существенно повысили в должности. Однако от дальнейшего ведения данного дела отстранили, поскольку этим занялись специалисты из тайной канцелярии, подчиняющейся непосредственно Магистру.

Это случилось чуть больше месяца назад, и, откровенно говоря, мэтр Захри успел основательно подзабыть и о заброшенной шахте в Южных Драконьих горах, и о таящихся там чудовищах, а также о загадочном гномьем артефакте. И вот теперь в этой темной истории что-то начало проясняться.

– Рассказывай, Фаррук, что там у тебя за вести? – Магистр нарочито небрежно махнул ладошкой, мол, расслабься, юноша, официальный рабочий день уже давно закончился.

Молодой человек тут же выполнил указание своего патрона – ослабил одну ногу (выражаясь военным языком, встал по стойке «вольно»), развернул папку, поднес к глазам и уже начал было зачитывать содержание одного из вложенных в нее документов. Но Магистр скривился, будто увидел дохлую крысу в кастрюле с супом, и, бесцеремонно оборвав секретаря на полуслове, потребовал, чтобы тот пересказал все своими словами.

– Начальник тайной канцелярии пишет, что акция гномов клана Рунгвальд по изъятию известного вам артефакта частично осуществлена…

– Что значит это твое «частично», Фаррук? – вновь перебил секретаря мэтр Захри.

– Это означает, ваша магическая милость, что Охотник, принявший заказ гномов, вернулся из подземелий в полном здравии и трезвой памяти, вот только никакого перстня у него не оказалось. Хотя сам Охотник клянется всеми богами Хаттана, что перед тем, как телепортироваться из пещеры прямиком в Гномий Удел, перстень находился при нем…

– Погоди тарахтеть, как гномий пулеметатель! – громко воскликнул архимаг. – Ты когда-нибудь научишься строить логически завершенные речевые конструкции, или мне самому всю оставшуюся жизнь придется разгребать кашу в твоей голове?

На что секретарь обиженно пробормотал, впрочем, не так уж и громко:


– Так я и прошу ваше магичество перевести меня в действующую армию, например в Заполье на границу с баронствами.

Их магичество не страдало тугоухостью и услышало недовольное бормотание подчиненного.

– Ага, чтобы ты, безмозглый дурень, на второй день остался без башки?! Похвально, конечно, что не все выпускники Академии стремятся осесть в столице, чтобы в компании похотливых шлюх отчаянно сражаться с несметными ратями игристого хаятского. Но что я в случае твоей безвременной гибели скажу твоему папаше – славному Кипелиусу, после того как моя душа распрощается с бренной оболочкой и воспарит в горние выси? «Прости, друг, не выполнил клятвы, данной тебе перед тем, как ты отошел в мир иной, пав от злодейской руки роялиста, не сохранил твоего сына», – ты считаешь, что именно это я должен буду ему сказать? И что он мне ответит? Не знаешь? А я-то прекрасно помню вздорный характер твоего батюшки и его костлявые, но довольно крепкие кулаки…

– Но мэтр Захри! – горячо зачастил Фаррук, принимая шутливый тон своего патрона. – Папа давным-давно возродился в теле какого-нибудь благопристойного гражданина, и ваша загробная встреча с ним отменяется. Даже если он там и подзадержался, я попаду туда раньше вас и смогу уладить все связанные с моей гибелью проблемы еще до вашего прибытия. Отпустите, мастер, душно мне здесь бумаженции с одного края стола на другой перекладывать.

– И не мечтай, глупец! – пафосно воскликнул архимаг. – Вот дослужишься до полковника, обрастешь брюшком, парочкой двойных подбородков и кучей горластых пострелов, тогда можно будет и подумать о твоем переводе в действующую армию, чтобы побыстрее, значит, в генералы. А пока наслаждайся жизнью: пей игристое, дергай за сиськи столичных девок, а между делом перенимай мудрость доброго дядюшки Захри и учись, учись и еще раз учись, как завещал единственному своему сыну твой велемудрый папенька и мой единственный друг мэтр Беранье, коему я доверял более, нежели доверяю самому себе. А если надоело, как ты говоришь, «бумаженции перекладывать», отправляйся-ка на месячишко в Лакрису к мэтру Бастиану. Пора тебе, мой воинственный друг, готовиться к сдаче минимума на звание мастера – служба-службой, а профессиональный рост… Короче, ты меня понял?

– Слушаюсь, ваша магическая милость! – значительно повеселевшим голосом гаркнул юноша.

Вне всякого сомнения, его несказанно обрадовала возможность провести целый месяц на свежем (в прямом и переносном смысле) воздухе в компании действующих боевых магов вдали от суетной столицы, но самое главное, в стороне от маловразумительной для прямого, как древко полкового знамени, юноши политической толчеи. В начале его карьеры личного секретаря главы ордена к нему неоднократно подкатывали со всякими заманчивыми предложениями представители то одной, то другой внутриполитической фракции. Но юному штаб-адъютанту хватило ума и выдержки держаться в стороне от всей этой свары.

– Кстати, мой мальчик, – мэтр Захри с хитринкой посмотрел на своего протеже, затем подошел к сейфу, распахнул тяжелую дверцу и что-то достал оттуда. – Через три дня нашей великой революции исполняется двадцать два, если не ошибаюсь, ты у нас на несколько дней постарше будешь, поэтому, – голос Магистра приобрел оттенок официозности, – позволь в связи с этим вручить тебе орден Республики четвертой степени.

После этих слов он продемонстрировал юноше находившуюся в его руке обтянутую атласом коробочку и неуловимым движением фокусника снял крышку. На черном бархатном дне коробочки лежал скромный на вид темно-синий с золотой окантовкой и со стилизованной четверкой на белом круге в центре нагрудный крест. Затем мэтр Захри подошел к остолбеневшему от неожиданности юноше и нарочито небрежно сунул коробочку ему в руки.

– Дырочку дома проколешь. Жаль, ни Кипелиус, ни Дайана не дожили до этого светлого дня. – И, тяжело вздохнув, горько добавил: – Знал бы ты, мой мальчик, как мне их не хватает. – Однако очень скоро архимаг как ни в чем не бывало вновь вернулся к делам насущным: – Итак, штаб-адъютант, если мне не показалось, ты сказал, что в экспедиции под землю принимал участие всего один-единственный Охотник.

– Так точно, мэтр, – утвердительно кивнул Фаррук, затем, немного поколебавшись, все-таки решился спросить: – Позвольте узнать, а что в этом такого удивительного?

Архимаг ничуть не рассердился на откровенно глупый вопрос подчиненного, лишь ухмыльнулся плотоядно и не без ехидцы в голосе ответил:

– Да будет тебе известно, мой любознательный друг, что десять лет назад по моему распоряжению именно в эти катакомбы была направлена тщательно подготовленная экспедиция, состоявшая из двадцати опытных магов и десятка лучших Охотников. И веришь или нет, вернулся всего лишь один Охотник, да и тот в состоянии полного умственного помутнения. Так что, Фаррук, человек, сумевший в одиночку прогуляться по тамошним подземельям и после этого вернуться живым и здоровым, сам по себе есть уникальное явление или, если угодно, мощный инструмент, который при грамотном подходе можно и нужно использовать во благо нашего общего дела. Теперь тебе что-нибудь понятно?

– Понятно, ваша магическая милость, но… – начал было штаб-адъютант, но архимаг взмахом руки его прервал и не терпящим возражения голосом приказал:

– Сейчас отправляйся домой, несколько дней отдыха тебе не помешают, а сразу же после празднеств поедешь в Лакрису. Мой горячий привет мэтру Бастиану. И пусть он все жилы из тебя вытянет и мозги в кисель превратит, но через месяц ты должен быть готов к сдаче минимума. Обрати особое внимание на индивидуальную оборону: приемы защиты от магических и обычных атак, распознавание ядов, магопсихология и прочие премудрости. – Затем как бы невпопад задумчиво произнес: – Чует мое сердце, не к добру вся эта суета вокруг гномьего артефакта… – Но в следующий момент Магистр вновь обратился к замершему посреди кабинета Фарруку: – Короче, папку с бумагами ко мне на стол и немедленно проваливай с глаз моих долой. Командировочные и сопроводительные документы завтра тебе доставит вестовой. Ну, кажется, все. Удачи, мой мальчик! – Мэтр Захри проводил, пожалуй, несколько показушным отеческим взглядом ладную фигуру боевого мага.

После того как дверь за юношей захлопнулась, он подошел к своему бюро, взял в руки папку и начал быстро перелистывать документы, в ней хранящиеся. Ко всем прочим своим многочисленным достоинствам архимаг обладал абсолютной зрительной памятью, и одного взгляда ему хватало для того, чтобы запомнить даже самый заковыристый текст или сложное изображение во всех мельчайших деталях.

Пролистав содержимое папки, он небрежно метнул ее обратно на стол, а сам вернулся к настежь распахнутому окну. К этому времени на небосводе успели появиться оба естественных спутника Хаттана: Хэш и Фести. Фести преодолел около четверти пути до своего апогея. Хэш едва приступил к нескончаемому преследованию небесного собрата и еще только выползал громадным оранжевым кругом из искрящегося и переливающегося океана. Мэтр Захри поневоле залюбовался длинной и весьма эффектной на темной морской поверхности лунной дорожкой. При всей своей прагматичности, граничащей с откровенным цинизмом, в глубине души этот человек был поэтом и умел в полной мере оценить непередаваемую красоту подобных мгновений. Через пару минут все поменяется. Конечно же, будет красиво, но иначе – не как теперь.

Вдоволь налюбовавшись сакральным зрелищем восхода небесного светила, глава ордена Огненной Чаши отошел от окна и вернулся к своему рабочему столу. Взял в руки принесенную Фарруком папку и еще раз внимательно просмотрел все бумаги. Затем откинулся на спинку кресла, плотно зажмурил веки и еле слышно пробормотал:

– Глан эр-Энкин, двадцать два года, между прочим, ровесник Фаррука. Охотник с пятилетним стажем. Положение во внутренней иерархии Братства Вольных Охотников – Одинокий Барс… А вот это уже интересно! Насколько мне известно, не каждый член братства удостаивается подобной чести, а тут вроде бы совсем еще сопливый пацан и уже Одинокий Барс. Нужно будет как можно больше узнать об этом самом Охотнике, таких счастливчиков раз-два и обчелся на всем необъятном Хаттане.

Сам не ведая того, произнеся «счастливчик», Магистр угадал второе имя Глана, коим юношу чаще всего и называли его многочисленные друзья-товарищи.

Мэтр Захри наконец прервал свой негромкий монолог, открыл глаза и привычным жестом потянулся к кнопке звонка вызова секретаря. Однако, вспомнив о том, что не далее, как четверть часа назад, лично отправил его отдыхать, вновь откинулся на мягкую спинку кресла.

«Ладно, – подумал он, – завтра прикажу собрать на Охотника самое полное досье. Сдается мне, что этот мальчик еще сослужит ордену и республике великую службу».

Вообще-то взаимоотношения Вольного Братства с магами и законными властями были неоднозначными. С одной стороны, Охотники делали благое дело – освобождали от всякой нечисти ареал обитания разумных рас. Там, где зачастую пасовал опытный маг, вооруженный всякими хитроумными штучками Охотник лихо управлялся как с обычным плотоядным зверьем, так и с ужасными порождениями трансцендентного свойства. С другой стороны, для них не существовало границ, что не могло не беспокоить подозрительных чиновников всех мастей. «А вдруг все Охотнички соберутся в нашем царстве-государстве? – рассуждали они. – Да как зададут всем перца, да свергнут правящий режим и установят свою охотничью вольницу? Что с нами, сирыми, станет, кем мы тогда будем править?» Мысли подобного рода посещали мудрые головы власть имущих с завидным постоянством, несмотря на то что за тысячи лет своего существования ни один из членов Братства Охотников не принял участия ни в одной из бесчисленных политических разборок. Маги смотрели на Вольное Братство свысока, мол, гусь свинье не товарищ, хотя время от времени вынуждены были обращаться к Охотникам за помощью, при этом старались широко не афишировать столь сомнительные, по их глубокому убеждению, связи.

Что же касается самих членов Братства Охотников, им было глубоко наплевать на опасения чиновничества и снобизм магов, они делают свое дело, имеют за это определенное материальное вознаграждение и колесят беспрепятственно по всему Хаттану – сам грозный Вельх им не указ. А ежели какая сявка вякнет с высокого насеста супротив братства, так они парни не гордые, тут же сворачивают манатки, мол, разбирайтесь со своими проблемами сами. Справедливости ради стоит отметить, что местные власти пытались разобраться с нечистью собственными силами, правда, ничего хорошего из этого обычно не получалось. Объявится в окрестностях какая тварь зубастая противная, начнет скот да младенцев губить, хлебные поля вытаптывать или того хуже – страшный мор своим мерзким дыханием насылать. Навалятся на нее всем миром, изведут, невзирая на людские потери. Ан глядь, через седмицу-другую не одна, а уже несколько таких бестий в округе шастают. Вот и приходится самонадеянным гражданам, смиряя спесь, идти на поклон к профессионалам, ибо профессионал тем и отличается от дилетанта, что искореняет причину проблемы, а не ее внешние проявления.

В отличие от прочих своих коллег мэтр Захри не был тупоголовым снобом и реально представлял потенциальную силу Братства Вольных Охотников, а также пользу для общества, ими приносимую. Несмотря на ропот некоторых особенно ретивых соратников, дескать, шастают повсюду, крамолу из-за рубежа тащат и вообще развращают народишко вольномыслием и наплевательским отношением к законам, он не запрещал деятельность Братства на территории Дарклана. Более того, не препятствовал набору рекрутов в их ряды из числа своих подданных.

Да, да, да, именно своими подданными мэтр Захри считал граждан Дарклана, возомнив себя со временем императором, основателем новой правящей династии. По большому счету, вся эта революционная каша заваривалась им с большим прицелом на будущее. Это лишь идеалисты, вроде Кипелиуса и прочих его соратников, считали, что революции совершаются во благо угнетенной части населения. Близорукие глупцы! Хорошо, что его друг погиб от шальной пули в ту достопамятную ночь при штурме дворянами императорского дворца, в противном случае во время Великой Чистки этот пламенный революционер непременно оказался бы в списках врагов народа со всеми вытекающими из этого факта последствиями.

Мэтр Захри взял в руки перо и лист бумаги и со свойственной ему педантичностью подготовил список необходимых для работы документов. Имя Глан эр-Энкин он вывел особенно крупными буквами и дважды подчеркнул. Это означало, что с утра весь секретариат станет землю рыть собственными носами, но к двум часам дня все, что есть в архивах касательно данной персоны, будет лежать на столе главы ордена Огненной Чаши.

Просмотрев внимательно еще раз весь список, мэтр Захри удовлетворенно хмыкнул. Затем он положил лист на стол, для верности придавив его тяжелым пресс-папье. Покончив с делами, поднялся с кресла и направился к двери. Выйдя из кабинета, он не отправился, как обычно, в свои покои, а решил прогуляться по ночному замку, а заодно навестить мэтра Вульфиуса, главного специалиста по спиритуальной магии и демонологии. Это был глубокий старик с полным набором странностей и причуд, свойственных пожилым людям. Помимо изыскательской деятельности доктор Вульфиус вел в Академии курс прикладной демонологии.

Стоит отметить, что, несмотря на безграничную любовь студентов к пожилому чародею, иначе как Полоумным Профессором за глаза его никто из них не называл. Мэтр Захри и сам, будучи студентом, посещал лекции Полоумного Профессора, где имел возможность наблюдать эффектные демонстрации вызова из иных планов бытия разнообразнейших демонических сущностей. Ох, и попадало тогда профессору от начальства за его рискованные эксперименты! Впрочем, зная его неугомонный характер, несложно догадаться, что наверняка перепадает и сейчас.

Полгода назад Магистр поручил ему разузнать кое-что касаемо Да́ниса. Старик как-то обмолвился при встрече, что «нарыл что-то интересненькое», но архимагу все было недосуг. Сегодня он закончил дела еще до того, как (выражаясь языком поэтов и влюбленных) благословенный Анар явит миру свой сияющий лик, и ничто не помешает ему застать мэтра Вульфиуса в его лаборатории. Магистр был прекрасно осведомлен, что древний чародей сейчас не спит, а беседует с виртуальным образом такого же полоумного профессора, вызванного им из какого-нибудь параллельного измерения. И наверняка тема данной беседы имеет сугубо полемический характер.

Усмехнувшись своим мыслям, мэтр Захри неторопливо побрел по широким коридорам бывшего императорского дворца. Зачарованные двери сами распахивались перед ним, а стоявшие на страже гвардейцы вытягивались по стойке «смирно», громко бряцая при этом оружием.

Глава 3

Яркий солнечный свет невыносимо резанул глаза. Пришлось прикрыть веки и дожидаться, когда пройдет резь. Однако столь незначительная мелочь ничуть не огорчила Глана. Важно то, что он сумел выбраться из проклятых катакомб в целости и сохранности. Правда, с полностью опустошенными магазинами и разряженными жезлами, но с кучей трофеев и, самое главное, с перстнем Талана.

Открыв глаза, он понял, что находится именно в том месте, куда собирался попасть, – неподалеку от одного из поселков клана Рунгвальд. Сам жив-здоров, и заветный перстень, вот он, родимый, на безымянном пальце правой руки, тускло серебрится в свете полуденного Анара. Осознание факта чудесного спасения пришло к Охотнику не сразу. Чувство радости сначала тоненькими ручейками начало проникать в душу молодого человека, а потом хлынуло все более расширяющимися бурными потоками, сметая внутренние перегородки и плотины этического свойства, зачастую препятствующие демонстрации внешних проявлений эмоционального состояния разумного существа. Выражаясь более простым языком, юноша громко и очень заразительно расхохотался, затем крепко и весьма заковыристо выругался, представив Вельха, Азуриэля вместе с ними всех прочих злых демонов в столь нетрадиционном виде, что будь в данный момент рядом с ним мастер Энкин, он непременно надрал бы уши богохульнику и святотатцу. Ловко выпрыгнув за пределы каменного цветка телепортационного устройства, он пустился в пляс, распевая во все свое луженое горло матерные частушки и не замечая при этом ничего вокруг себя.

Бесшабашное веселье Охотника, однако, было бесцеремонно прервано громким басовитым окриком:

– Эй, чокнутый, что это с тобой?!

Пришлось прервать огненную джигу, не доведя до логического завершения одно весьма замысловатое коленце. Глан замер и повернул голову в направлении источника звука. Сначала он увидел мрачный, как сама смерть, разверстый зев гномьего крупнокалиберного пулемеметателя, направленного на него со сторожевой вышки. Затем его глаза зафиксировали бородатую физиономию, принадлежавшую, несомненно, представителю подгорного народа. Именно этот гном и держал под прицелом своего грозного оружия нашего Охотника.

– С чего это ты, паря, так расплясался? – ощерился золотой фиксой бородач. – А может, у тебя какая болезь заразная? А может, тебя лучше сразу прикончить, чтоб ты нам… это… санитарный режим… того… не нарушал?

Несмотря на воинственный вид карлика и его мощное оружие, Глан ничуть не испугался, поскольку, хоть и не был ценителем гномьего юмора, всегда мог отличить, когда те шутят, а когда говорят серьезно. В данном случае изрядно умаявшийся на боевом посту часовой был несказанно рад появившейся возможности над кем-нибудь поизгаляться. Юноша в свою очередь широко заулыбался всеми тридцатью двумя зубами и громким голосом обратился к хохмачу:

– Эй, на вышке, кончай выпендреж! Живо поднимай трубу своей говорилки и докладывай начальнику караула, так, мол, и так, Глан Охотник вернулся! Пускай тот в свою очередь сообщит об этом кому положено, вообще-то лучше напрямки мастеру Ханку.

– Ух ты! – всплеснул руками бородач. – Никак и вправду Глан Счастливчик?!

Приглядевшись повнимательнее, юноша, в свою очередь, признал в часовом одного своего старого знакомого.

– Урзхад, широкая задница! – восторженно закричал Охотник. – С каких это пор честный гном так встречает своего старинного приятеля и собутыльника? Человек, можно сказать, едва избежал последующего перерождения, может быть, и вовсе чего-нибудь похуже, а тут в него пукалками тычут, в расход собираются пустить.

– Прости, брат, – извиняющимся тоном пробормотал побагровевший от стыда Урзхад. – Скукотища здесь, хоть волком вой. А тут смотрю, парнище, да еще при полном арсенале. Вот и решил малость поразвлечься.

На что Глан покачал головой и не без иронии в голосе заявил:


– Какой там арсенал? Все магазины расстрелял, ни одной гранаты не осталось, даже световухи и те пошли в дело. Еле выбрался из ваших гномьих катакомб. Мне б твою пулеметалку… – не доведя до конца начатую мысль, юноша махнул рукой. – Ладно, вечерком в «Удалом горняке» обо всем подробно поведаю, а сейчас сообщи-ка о моем появлении по инстанции.

После этих слов он подошел к запертым на замок ажурным кованым воротам, установленным в высоченном кирпичном заборе, окружавшем на всякий случай каменную чашу телепорта. Скинул с плеч мешок, бросил его небрежно прямо на землю, а рядом положил свою верную Волыну. Затем прилег на мягкую травку, водрузив голову на сплетенные пальцы рук.

После долгих блужданий по гномьим катакомбам насыщенный запахом трав и полевых цветов воздух казался юноше живительным бальзамом, а стрекот насекомых и доносящийся из близлежащей рощицы громкий птичий грай – жизнеутверждающей мелодией. Даже резкий голос Урзхада, беседующего с кем-то из вышестоящего начальства через трубку недавно изобретенного гномами устройства электрической проводной связи, вполне гармонично вписывался в окружающую симфонию звуков.

Вид синего бездонного неба и ослепительного Анара, щедро дарящего свое тепло и свет всему сущему, вызывали ощущение абсолютной защищенности и покоя. И юноша, сам не заметив как, погрузился в глубокую спокойную дрему, состоявшую сплошь из небесной сини, яркого света и ласкового солнечного тепла.

Однако долго спать ему не позволили. Со стороны стоящего неподалеку здания караульного помещения послышались громкие голоса. Глан поднял голову и увидел троих вооруженных автоматическими винтовками гномов, бодрым шагом приближающихся к воротам.

Во главе группы вышагивал невысокий даже по местным меркам тип. Вообще-то низкий рост вполне компенсировала его феноменальная ширина. К тому же густой, ниспадающей ниже пояса и тщательно заплетенной в дюжину косичек бородище мог бы позавидовать самый требовательный к собственной внешности сын подгорного народа. Наш герой не первый год вел дела с кланом Рунгвальд и столь колоритную личность не мог не знать.

– Ух ты! Никак сам лейтенант Беор сегодня службу несут?! – громко воскликнул Глан, не скрывая своей радости – с этим коротышкой он частенько сиживал в таверне, и за компанию они «урегулировали» не один бочонок пенистого гномьего эля.

После того как группа приблизилась к воротам, лейтенант, демонстративно игнорируя томящегося в замкнутом пространстве Охотника, извлек из кармана своих широченных портов ключ размером с приличный пистоль и вставил его в замочную скважину. Пока начальник караула возился с замком, двое его подчиненных, неожиданно для Глана, навели на него свои автоматические винтовки, всем своим воинственным видом давая понять, что готовы пустить оружие в ход, если тот начнет вести себя как-нибудь не так.

– Ну и ну! – озадаченно покачал головой молодой человек. – Значит, теперь так принято встречать гостей в клане Рунгвальд? Мало что мурыжат невесть сколько под замком, теперь еще и огнестрелы наставили на человека! – продолжал возмущаться Глан. – А тебе, Беор, должно быть стыдно: как пиво дуть за мой счет, ты тут как тут, а теперь напустил на себя вид, будто первый раз видишь старину Глана!

Наконец коротышка соизволил снизойти до ответа:


– Ты, паря, особливо не шебуршись. По нашим данным, Глан Охотник в настоящий момент находится в шахте глубоко под землей. Смекаешь, вьюнош?

– А кто же в таком случае я? – захлопал глазами «вьюнош».

При этом выглядел Глан до такой степени глупо, что даже суровые гномы из группы сопровождения и напряженно замерший за пулеметателем на своей вышке Узхад весело заулыбались. Лишь лейтенанту Беору удалось сохранить серьезную мину на своей бородатой физиономии.

– Во-во, человече, счас мы и займемся выяснением твоей личности. Ну-кося, встань прямо, опусти ручонки и смотри на дядюшку Беора.

После этих слов лейтенант извлек из кармана своих необъятных портов какую-то штуковину, по форме напоминающую лупу, коими пользуются часовых дел мастера. Ловко пристроив означенный прибор в правом глазу, Беор с некоторой опаской воззрился на юношу. При этом он карикатурно напоминал какого-нибудь вооруженного мелкоскопом алхимика-естествоиспытателя, пытающегося пересчитать количество ножек у ядовитой мокрицы – вроде бы интересно, но вдруг плюнет ядом, да прямо в око.

Осмотр занял довольно долгое время. Поначалу гном не рисковал приблизиться к Глану, соблюдая приличную дистанцию, ходил вокруг человека да приговаривал:

– Гм… гм… аура чистая… гм… вредоносных инклюзий не отмечается… гм… прекрасная подделка. Если бы я не был уверен в том, что Счастливчик сейчас в другом месте, мог бы вполне принять этого за него.

– Послушай, прохвессор! – Охотнику наконец надоели причитания возомнившего невесть что коротышки. – Может, все-таки ты меня поспрошаешь насчет чего-нибудь эдакого, известного только Счастливчику и тебе?

– Ага, экзаменацию, значица, предлагаешь устроить, – радостно заулыбался гном, при этом «лорнет» выпал из его глаза, благо шустрый коротышка успел подхватить его своими короткими, ручонками.

– Ну да, ваша бородатая милость, – саркастически ухмыльнулся Глан, вполне предугадывая характер будущих вопросов.

– Хорошо, – хитро ощерился Беор. – А скажи-ка мне, вьюнош, на каком стакане сломался Счастливчик во время нашей последней с ним пьянки в «Кайле и лопате»?

– Во-первых, – физиономия Глана расплылась едва ли не от уха до уха, – последняя наша с тобой пьянка была не в «Кайле и лопате» а в «Удалом горняке», а во-вторых, сломался не я, а твоя бородатая задница. Помнится, уговорили мы тогда с тобой три кварты «Огненной лавы» и пару бочонков орочьего темного.

– А чем закусывали? – Под давлением неопровержимых доказательных фактов физиономия коротышки скуксилась, словно от доброй порции яблочного уксуса. Он даже пожалел, что затронул столь щекотливую для своего гипертрофированного самолюбия тему. Но кто же мог ожидать, что пришлецу доподлинно ведомо все о той бесславной для лейтенанта вечеринке?

– Помнится, был поросенок, коего ты приговорил, считай, в одиночку, ну рыбка соленая и вяленая, кажись, форель, семга, желтопузик, шашлык из баранины, горшок бобов, каравай ржаного хлеба. А!.. икра еще была паюсная – не ахти какая, с тухлинкой, ты тогда еще одноглазому Ханцу едва не накостылял за «протухший продухт».

– Верно баешь, парнище, – одобрительно закивал Беор, – если бы не ты да этот хмырь Урзхад, – гном покачал своим пудовым кулачищем в сторону вышки и стоявшего на ней соплеменника, – досталось бы этому пройдохе на орехи…

На что истомившийся от долгого дежурства «хмырь» тут же подал голос с вышки:

– Скажи спасибо, что тя тада от душегубства уберегли. Икра хоть и действительно была малость с душком, но вполне съедобна, и неча было на кабатчика с кулачищами налетать. В морду кому дать по пьяни – оно оченно даже иногда пользительно бывает, а вот ежели кто находится при исполнении, значица, не трожь. А что скопытился именно ты и отрубился под столом, я есть тому первый свидетель, хорошо сам не заспорил с вами – алкашами ненасытными.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю