Текст книги "Охотник. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Схоронили Талана согласно старинным гномьим канонам и уложениям – все как положено: на восьмом ярусе, чтоб, значит, поближе к Садам Воздаяния, при полном вооружении и всех регалиях. Да что рассказывать, ты и сам, вьюнош, все видел собственными глазами.

Чудесный перстень на нем тогда не обнаружили. Так и решили, пропал-де на веки вечные. Впрочем, тогда об артефакте особливо и не думали – демоны исправно продолжали трудиться в шахтах, подчиняясь приказам своих надсмотрщиков. А через сорок дней после смерти вождя перстенек вдруг возьми да появись, аккурат на том самом пальце, куда его надели столетие назад.

Едва лишь это случилось, как ранее бессловесные и исполнительные демоны будто с цепи сорвались. Мало того что полностью вышли из-под контроля, – начали набрасываться на тех гномов, коим не повезло оказаться в подземельях. Лишь немногим удалось вырваться из лап озверевших монстров. Отступая, наши предки обрушили часть подземных галерей и засыпали породой лифтовые шахты. Впрочем, данная мера оказалась избыточной, демоны и не собирались выходить на поверхность. Их, словно магнитом, притягивало чудесное кольцо с печаткой, так и оставшееся на руке покойного Талана. Другие выработки мы впоследствии восстановили, а вот с Проклятым Рудником пришлось распрощаться, поскольку вся нечисть обосновалась именно там.

Вовсе не обязательно быть обладателем семи пядей во лбу, чтобы понять одну непреложную истину: до тех пор, пока артефакт находится в недрах рудника, разработка богатейшего месторождения золота и сопутствующих металлов невозможна. Однако подгорный народ вовсе не собирался от него отказываться. Примерно раз в столетие нами предпринимались попытки проникнуть на восьмой уровень, изъять перстень и уничтожить его в горниле какого-нибудь вулкана. Таким образом, чары были бы разрушены, а все демонические создания вернулись бы на те планы бытия, откуда их выдернула магия перстня.

Увы, ни один наш поход так и не увенчался успехом, но, как говорится, отрицательный результат – тоже результат. В процессе планомерного изучения Проклятого Рудника и сущностей, обосновавшихся в его недрах, наши мастера-маги пришли к выводу, что перстень Талана контролирует не все их великое множество, а всего лишь одного высшего демона по имени Азуриэль, который, собственно, и управляет всеми прочими монстрами. Коварный дракон, подкинувший нашим предкам данный артефакт, связал своими заклятьями сущности бедняги Талана и демона Азуриэля, подчинив последнего воле гнома. Сделал ли он это по злому умыслу, или вовсе не подозревал о возможных последствиях, мы уже никогда не узнаем. Но случилось так, что со временем узы подчинения стали ослабевать, а связь между гномом и демоном не прервалась, и сущность Азуриэля начала брать верх над сущностью бедняги Талана. В конце концов произошло то, что произошло: демон вырвался из-под контроля и натравил на гномов все свое демоническое воинство. Хорошо, что его влияние на данном плане бытия весьма ограничено в пространстве, иначе демоны могли бы распространиться по всему Хаттану и извести не только гномов, но и все прочие разумные расы. К счастью, перстень также не подчиняется демонам, иначе, завладев им, Азуриэль получил бы желаемую свободу. И где гарантия, что перед тем, как навсегда убраться из нашего мира, он не пожелал бы навести здесь порядок, разумеется, на свой демонический манер?

– Так что же получается, – испуганно пролепетал побледневший Глан, до сознания которого наконец-то начала доходить суть хитроумной задумки мерзопакостных карликов, – теперь я – носитель демонической сущности этого самого Азуриэля?

Все как один присутствовавшие в комнате гномы дружно отвели глаза в сторону. У каждого вдруг либо где-то зачесалось, либо появился неотложный интерес на предмет изучения носков собственных ботинок или ногтей.

– Ну, чего же вы молчите, уважаемые мастера-маги?! – Глан был готов впасть в бесконтрольное паническое состояние. – Сделайте что-нибудь! Снимите с меня это проклятое кольцо! Не хочу я иметь никаких дел с монстрами. Я – Охотник, и мое предназначение – всячески изводить этих тварей, а не делить с ними свою телесную оболочку.

Наконец подал голос мастер Ханк, как самый представительный из присутствующих:

– Погодь, паря, не кипятись! Отчасти ты и сам виноват в том, что случилось. Ты не можешь отрицать, что перед отправкой под землю тебя предупреждали о том, что перстень категорически не рекомендуется надевать на палец.

– Ага, с таким же успехом вы могли бы мне вообще запретить пользоваться огнестрелом и всеми прочими охотничьими приспособлениями. «Прогуляйся, Глан, до восьмого уровня, только зверушек не замай». Так, что ли, получается? Да будет вам известно: если бы я тогда не надел его на палец, видали бы вы меня живым и здоровым! Сволочи вы! Твари бессердечные! Вам бы только о благосостоянии ваших бородатых задниц беспокоиться, а что станет с человеком, вам до лампочки! Сволочи! Гады! Засранцы мелкие!

Глан был готов расплакаться, но вовремя опомнился – не хватало, чтобы эти говнюки увидели его слезы. Дабы успокоить не на шутку расшалившиеся нервишки, он плеснул себе в кружку из бочонка, стоявшего на столе прямо перед ним, и залпом ее осушил.

Как ни странно, немного полегчало. Паническое состояние отступило, в мозгах прояснилось, во всяком случае, к Глану вернулась способность здраво рассуждать. А может быть, ничего страшного и не случилось? Ну, надел сдуру перстень (не сдуру, конечно, а чтобы спасти свою шкуру), ну, получил демона в качестве бесплатного довеска к обещанным двум тысячам франгов. Но ведь старый пердун Исидар только что поведал о том, что перед тем, как свести с ума Талана, Азуриэль чего-то выжидал аж целое столетие. Так вполне может статься, что демон никак не проявит себя еще лет сто. Любому человеку этого времени вполне хватит, чтобы прожить отмеренный ему срок и преспокойно почить в бозе, а с перстнем пусть разбираются его потомки – не все же им только нажитое добро делить.

И тут Охотника будто осенило:

«А ведь приснопамятный Талан целую сотню лет как-то управлялся с заключенной в перстне демонической тварью! – Мысль была весьма многообещающей и требующей конкретного осмысления, юноша даже пожалел, что гномы не додумались поставить на стол что-нибудь более существенное, нежели легкий эль. – Так, значит, и у меня имеется шанс обуздать Азуриэля. А что? Чем Вельх не шутит, когда Кииле спит?! Неплохо бы пообщаться со знающими магами».

В связи с вновь открывшимися обстоятельствами жизненные перспективы уже не казались нашему герою столь безрадостными, как еще минуту назад. Не так страшен Азуриэль, как его тут пытаются изобразить. А там – где наша не пропадала! Глан по натуре был неисправимым оптимистом, поэтому он никак не желал смириться с мыслью о скорой гибели, а сметливый и изворотливый ум юноши мгновенно отыскал вполне приемлемый альтернативный вариант развития событий. Короче, нечего раньше времени расстраиваться. Демон уже какое-то время сосуществует с Охотником, а ему (Охотнику) от этого ни холодно, ни жарко.

Если кому-то вдруг пришло в голову, что юноша тут же переполнился чувством благодарности к коварным коротышкам и бросился обнимать их и лобызать в обросшие щетиной ланиты, тот глубоко заблуждается. Чего-чего, а уж политической дальновидности, несмотря на юный возраст, Охотнику было не занимать. Поэтому, состроив самую что ни на есть печальную физиономию, он начал громко стенать и укорять гномов во всех мыслимых и немыслимых злодействах, специально организованных ими лишь с целью загубить его во младости лет или превратить в безнадежного инвалида. А где взять денег на дорогостоящие лекарства и недешевых медикусов?

Намек был понят, и, терзаемые (удивительно, но это факт) совестью члены Совета Мастеров едва ли не наперебой начали предлагать ему «разумную компенсацию за перенесенные им неудобства». Как только прозвучало слово «компенсация», Глан тут же крепко ухватился за возможность выцыганить из скаредных гномов дополнительные материальные бонусы. В результате непродолжительных торгов клан Рунгвальд в лице присутствующих мастеров-магов обязался выплатить юноше, кроме означенной договором суммы, еще пять сотен полновесных франгов, а также укомплектовать Охотника полным боезапасом: патронами для Волыны, снаряженными зажигательными, разрывными и прочими пулями, всеми типами гранат и иным огневым припасом. На этот раз Глан не забыл и об очках со специальными поляризованными стеклами, чтобы удобнее было охотиться на призрачных сущностей. Гномы тоже обязались их изготовить.

В конце концов к нашему герою вновь вернулось приподнятое настроение. Помогли привычка решать проблемы по мере их поступления, неодолимый оптимизм и феноменальная способность абстрагироваться от всего плохого. Казалось бы, еще совсем недавно юноша считал себя едва ли не покойником, и вот он улыбается полной обоймой ослепительных, как снежные вершины Южных Драконьих гор, зубов и радуется тому, как ловко ему удалось обвести вокруг пальца жадных карликов. К тому же сегодня вечером он хорошенько спрыснет это дельце со своими закадычными дружками: добряком Урзхадом и временно опальным Беором. А ночью к нему обязательно заявится его очаровательная Рагни, и они, как обычно, устроят добрую кампанию с лихими лобовыми атаками, хитроумными фланговыми охватами, молниеносными заходами в тыл и прочими военными премудростями.

После того как все недоразумения были урегулированы, взаимные договоренности запротоколированы и заверены соответствующими подписями и печатями, мастера-маги поспешили удалиться. В кабинете остались только Охотник и номинальный глава клана Рунгвальд.

– Это хорошо, Глан, что ты проявил похвальное благоразумие и не полез в бутылку.

– Полноте, Ханк, – примирительно махнул рукой юноша. – Чему быть, того не миновать. Значит, так у меня на роду было написано. Будем надеяться, что демон подождет еще лет сто и даст возможность мне спокойно помереть от старости. Ведь вашего Талана он целый век не трогал.

– Будем надеяться, – криво ухмыльнулся Ханк. Не нужно быть хорошим физиономистом, чтобы понять, что тот хоть и желал приятелю столь замечательного выхода из сложившейся ситуации, но верил в это с трудом.

– Прекрати, Ханк, дружище, загодя хоронить меня! Кому как не тебе должно быть хорошо известно мое второе погоняло.

– Ну, Счастливчик. Ну и что? Как известно, всякое везение когда-нибудь заканчивается.

– Кончай, Ханк, свою заупокойную литургию. Лучше давай обговорим детали получения мной причитающегося гонорара.

– А что там обговаривать? – как обычно, когда речь заходила о деньгах, повеселел гном. – Две с половиной тысячи золотых франгов тебе не унести – пупок надорвешь. Предлагаю взять сотню монет наличностью, остальное определим на банковский депозит. Возьмешь в любом гномьем банке, когда приспичит, да еще проценты с этого поимеешь. Ну как, согласен?

– Договорились, – вяло махнул рукой Глан, – триста монет золотом, пять франгов разменяешь серебром, остальное на мой счет. Рассказать кому из знакомых, что у Глана Счастливчика появился собственный счет, да не где-нибудь, а в гномьем банке, – засмеют и коровьими лепешками закидают.

– Не боись, паря, не закидают, – авторитетно заявил мастер-маг. – Обзавидуются, ежели язык за зубами не научишься держать. Могут и ножичек под ребро. Так что ты уж лучше помалкивай да халявщиков всяких отваживай. Могу порекомендовать одного своего знакомого в качестве распорядителя твоих богатств. Поможет пристроить капиталы так, что до самого скончания своего века будешь как сыр в масле кататься, и жизнью рисковать ради куска хлеба не придется.

– Премного благодарны, уважаемый Ханк! Ценю твою заботу, но о своих капиталах я уж как-нибудь сам побеспокоюсь.

– В том-то и дело, что «как-нибудь», – незло проворчал гном и, встрепенувшись, будто только что вспомнил о чем-то очень важном, поинтересовался: – Ты это, Глан, расскажи-ка еще раз, как тебе удалось обнаружить потайной ход из гробницы к «каменному цветку»?

– Да очень просто, – пожал плечами Охотник, – когда я уже подумал, что вот-вот наступит Большой Кирдык, вот здесь, – он положил ладонь себе на грудь, – что-то полыхнуло, прям жаром обдало, и я вдруг понял, на какой завиток и с каким усилием нужно надавить, чтобы каменная плита освободила проход. Мало того, будь у меня хотя бы минута времени, я бы сумел вернуть ее на прежнее место, и мне не пришлось бы сломя голову улепетывать от всей этой зубастой братии. Ничего, зато я им такую балду на прощание показал – век помнить будут. Поди, от обиды и злости перекусали друг дружку. Эх, Ханк, дал бы ты мне свою пулеметалку и с десяток молодцов, мы бы им устроили…

– Погодь, Глан, не трещи! – нетерпеливо замахал короткими ручками руководитель кланового Совета. – Жаром, говоришь, обдало? А не знаешь, часом, что это у тебя там могло полыхнуть?

– Точно не знаю, но догадываюсь, нашел я неподалеку одну весьма занятную вещицу.

Юноша расстегнул куртку, затем застежки на вороте рубахи, обнажил шею и грудь, увешанные разного рода оберегами, ладанками и прочими талисманами. Как только он это сделал, глаза мастера Ханка едва не полезли на лоб от удивления и благоговения. Он тут же выскочил из-за стола, подбежал к Охотнику и, взволнованно тыча пальцем в золотой кругляш, спросил:

– Где ты взял эту вещь?

– Где взял, там уже нет, – с улыбкой ответил Глан. – А если серьезно, нашел на шестом уровне подземных галерей. Там еще какие-то рельсы были. Под одним из них этот кругляш и валялся, родимый, в целости и сохранности, меня дожидался.

– И ты рискнул надеть его на шею? – не унимался дотошный гном.

– А чего тут такого? – Юноша недоуменно пожал плечами, навязчивость председателя Совета Мастеров начала его раздражать. – Гномья магия сродни эльфийской, а насколько тебе известно, меня воспитывал лайр Энкин. Именно он и обучил меня некоторым приемам эльфийской волшбы. Не бог весть каким премудростям, но отличить предмет опасный от полезного я уж как-нибудь смогу.

– М-да… м-да… – пошамкал губами мастер Ханк, – действительно, одинокий эльф. – И тут же, воззрившись на юношу своими ясными, как весеннее небо, глазенками, взял быка за рога: – Знаешь что, Глан, а продай-ка ты мне этот амулет. Я за него тебе отвалю аж двадцать золотых монет.

– Не, не продам за двадцать.

– А за сколько продашь?

– За двести франгов и ни шулейкой меньше, – не моргнув глазом, назвал Охотник запредельную цену.

– Двести золотых?! – Председатель Совета Мастеров сделал вид, что крепко задумался. – Многовато, конечно, но клан поднатужится.

На что Глан широко улыбнулся:

– Ладно, не напрягайся, вещица не продается. А насчет денег, это я так удочку запустил, чтобы, значит, проверить, насколько она тебе дорога. Зная вашу гномью натуру, несложно предположить, что истинная стоимость этого кругляшка на цепочке намного больше двухсот франгов, так что с продажей я покамест повременю. Ты лучше, Ханк, объясни-ка мне, как им пользоваться?

– С какой это стати, – возмутился мастер-маг, – я должен открывать первому встречному сокровенные секреты подгорного народа?

– А с такой, – юноша и бровью не повел на гневный выпад компаньона, – что в Северном Гномьем Уделе не один клан Рунгвальд, и я более чем уверен, что медальоном вполне способны заинтересоваться ваши братья из кланов Ангуин или Тархе. Кроме того, имеется еще Восточный Удел и множество гномьих анклавов по всему Хаттану. Там также не дураки живут. Поэтому предлагаю тебе обоюдовыгодную сделку: ты рассказываешь мне все о свойствах амулета, я не продаю его в чужие руки, а если надумаю продать, он достанется только клану Рунгвальд.

– А вдруг ты сгинешь вместе с медальоном? Работенка у тебя уж больно опасная.

– В таком случае, ты вообще ничем не рискуешь, ибо вместе со мной сгинут и ваши гномьи тайны, кои вы оберегаете как зеницу ока. Зато у вас появится эксклюзивное право на обладание артефактом.

– «Эксклюзивное», – передразнил гном. – Откуда только таких мудреных словечек поднабрался?

– Мой учитель лайр Энкин был весьма начитанным чел… эльфом, – без ноты раздражения начал объяснять Охотник.

– Да знаю я, знаю этого зануду! – энергично замахал руками гном, будто спасался от прилипчивой мухи или еще какой крылатой твари. – Это именно по его рекомендации клан начал сотрудничать с таким прохвостом, как ты. Да что я тебе рассказываю, ты и сам в курсе… Хорошо, я тебе расскажу о свойствах данного амулета, а ты поклянешься, что никому его не продашь, не подаришь и не передашь добровольно каким иным способом. Клянись!

– Клянусь, что найденный мной медальон я не продам и не передам добровольно каким иным способом никому, кроме легитимного представителя клана Рунгвальд! – положа руку на сердце, громко воскликнул Глан. – А теперь рассказывай, хитроумный сын горных круч.

– А чего рассказывать-то, ты и сам все знаешь. Коль какую шкатулку или дверь открыть пожелаешь, амулет тут же подскажет, как это сделать наиболее доступным способом: ну там на какой завиток, кнопку скрытую нажать или как из подручного материала отмычку изготовить. Короче, обратись мысленно к артефакту, и снизойдет на тебя откровение.

– Спасибо, мастер Ханк! – от всей души поблагодарил Охотник. – Как выйду на заслуженный отдых по старости, так обязательно верну столь полезную вещицу твоему клану. За определенную, разумеется, сумму.

– Ладно уж, болтун везучий! – весело ощерился глава Совета и протянул юноше непонятно откуда появившееся медное колечко с невзрачным черным камнем. – Держи свои денежки. В камне специальным образом закодированы все необходимые данные твоего счета. Предъявишь в любом гномьем банке, и забирай хоть полностью, хоть частично. А это, – он извлек из ящика стола три весьма увесистых мешочка, – триста франгов. Серебро тебе выдаст мастер Шкворень, ведь ты наверняка от меня сразу же двинешь в арсенал. Так что вот тебе сопроводительная записка к нему. Сегодня-завтра отдыхай, а через два дня чтобы духу твоего в Харад Дуре не было. Понадобишься – вызовем.

На что Глан показушно вытянулся по стойке «смирно» и нарочито громким голосом гаркнул:

– Есть, ваша гномья милость! Разрешите выполнять, ваша гномья милость?! Разрешите бегом?!

При этом он так потешно таращил глаза, что мастер Ханк не выдержал и расхохотался.

– Ладно уж, герой, беги, пока я добрый! Если Шкворень начнет чинить препятствия и строить козни, скажи, чтобы перезвонил лично мне. Я ему мозги-то вправлю!

– Премного благодарен, мастер, – теперь уже без всякого ерничанья поблагодарил юноша и бодрой походкой направился к двери. Однако у выхода из кабинета ненадолго задержался и, повернувшись лицом к хозяину, попросил: – Уважаемый Ханк, не мог бы ты с помощью своей переговорной трубки соединиться с владельцем «Нефритового павильона» и забронировать для меня отдельные апартаменты на пару суток?

На что гном утвердительно кивнул и, загадочно ухмыльнувшись, подмигнул хитрым глазом:

– Сделаю, иди, грабь бедного Шкворня, только до инфаркта беднягу не доведи своими запредельными потребностями. Парень ты крепкий, половину арсенала на плечах утащишь, а этот зануда мне потом всю плешь проест своими упреками да укорами.

До арсенала пришлось топать аж на дальнюю северную окраину поселка. Попадавшиеся навстречу Глану прохожие изо всех сил старались делать вид, что шествующая на своих ногах-ходулях дубина стоеросовая их совершенно не интересует. Лишь бесхитростные ребятишки щебечущей кучкой сопровождали человека и непрерывно комментировали каждый его шаг, каждый жест. Иногда детишки становились невыносимыми и норовили потрогать, оторвать пуговицу или еще что-нибудь от его одежды, чтобы потом хвастать друг перед другом своими трофеями. Тогда наш герой грозно скалился, рычал и презабавно дрыгал конечностями. Дети, конечно же, понимали, что великан вовсе не злой, но все равно не нарушали негласные правила игры и с громкими криками рассыпались в разные стороны. Солидные гномы и гномихи при этом лишь укоризненно покачивали головами, мол, большой, а детство из одного места все никак не выветрится.

Сам арсенал для безопасности размещался в недрах горы в какой-то древней гномьей выработке, оборудованной для хранения оружия и боеприпасов. Территория, непосредственно примыкающая к ведущим в глубь каменной толщи массивным стальным вратам, была окружена забором из колючей проволоки и оборудована контрольно-пропускным пунктом.

Бдительный часовой КПП внимательно исследовал едва ли не своим внушительным носом выданный Глану пропуск. Наконец вернул и, кивнув на встроенную рядом с массивными вратами небольшую дверцу, негромко, но авторитетно произнес:

– Проходи, человече! Тебе вон туда.

Этот гном уже неоднократно пропускал юношу в святая святых клана Рунгвальд – его арсенал, и каждый раз ритуал повторялся с точностью до самого незначительного жеста.

– Благодарю, гноме. – Глан в свою очередь не стал нарушать заведенной традиции, склонил голову в легком поклоне.

Еще при подходе к КПП он заметил внутри охраняемого периметра суету и неразбериху вокруг какого-то немилосердно рычащего агрегата, чадящего темно-сизым дымом вперемешку с облаками белого пара. С десяток гномов в шишковатых матерчатых шлемах и здоровенных очках облепили машину и что-то бурно обсуждали, попеременно тыча пальцами то в исходящего паром механического монстра, то друг в дружку.

Очутившись внутри ограждения, Глан получил возможность хорошенько рассмотреть металлическую громадину. Внешне чудище напоминало покрытую толстенными стальными листами платформу бронепоезда: две артиллерийские башни, ощетинившиеся длинными орудийными стволами; с полдюжины торчащих из самых неожиданных мест крупнокалиберных скорострельных пулеметателей; закрытые броневыми заслонками стрелковые бойницы. Вот только вместо обычных железнодорожных колесных пар – две стальные суставчатые ленты, змеей огибающие массивные зубчатые катки.

Юноша хоть и не был силен в механике, тут же догадался, что это тот самый бронеход, о котором мельком упомянул болтливый Беор. Машина действительно впечатляла. Несложно было представить, на что способен этот монстр в современном бою. К такому ни подойти, ни подползти – ощетинился стволами, да еще если дюжину стрелков туда посадить с автоматическими винтовками – ну чисто маленькая крепость. Против такой с мечами, пиками да картечницами не попрешь. Впрочем, если под ленту подложить приличный пороховой заряд, та слетит, и громадина не сможет передвигаться на своих зубчатых колесах. Затем облить нефтью или керосином, и оно как…

– Чо зенки раззявил?! – Один из суетившихся вокруг бронехода бородачей сердито зыркнул на размечтавшегося Глана. – Иди, куда шел, и неча тут топтаться возле секретных изделий!

Бесцеремонность гнома здорово задела юношу. Но наш герой не имел привычки лезть за словом в карман и тут же выдал:

– Не ори, борода! Секретное изделие у него, видите ли! Да о ваших бронеходах всякой блохастой собаке окрест ведомо. Так что не выпендривайся и прикуси язык! Лучше скажи-ка мне, уважаемый, мастер Шкворень у себя?

Вообще-то Глану со слов часового уже было известно, где в данный момент находится начальник арсенала. Спросил так просто, чтобы завязать разговор с техниками. Уж очень его заинтересовала стальная громада, и юноше хотелось как можно больше узнать о возможностях бронеходов: какова их скорость, огневая мощь, толщина брони и магическая защита, а также прочие тактико-технические характеристики. Только не подумайте, что он собирался продать эти сведения разведке какого-нибудь государства. Интересовался из праздного любопытства. Однако бородатые технари не купились на столь незамысловатый прием. Грубиян молча махнул рукой в сторону небольшой дверцы, мол, у себя, и, поворотившись широкой спиной к Глану, принялся что-то обсуждать со своими коллегами на непостижимом для обычного смертного языке посвященных. Разговор шел о шестеренках, болтах, гайках, поршнях, сальниках и прочей подобной хрени-замудрени, поэтому юноше не оставалось ничего другого, как начать движение в указанном направлении.

Многочисленные складские помещения арсенала, а также коридоры были освещены новомодными электрическими лампами. Хитроумные гномы возвели на одной из горных рек плотину и каким-то непостижимым способом умудрились извлекать прямо из воды это самое электричество. Единственным неудобством было то, что для его передачи пришлось вкапывать в землю столбы и тянуть между ними провода. Расточительно, конечно, но теперь для освещения улиц и помещений не нужно жечь вонючий керосин или отваливать бешеные деньжищи магам за их светящиеся шары. К тому же с помощью специальных аппаратов, работающих на электричестве, вполне возможно осуществлять голосовую связь на дальние расстояния, причем намного дешевле, нежели посредством все той же магии.

Старина Шкворень встретил нашего героя как обычно, то есть неласково, даже откровенно недоброжелательно, поскольку искренне ненавидел всяких «пользующихся добротой и доверчивостью отцов клана халявщиков-инородцев». Не то чтобы начальник арсенала был закоренелым человеконенавистником, просто он терпеть не мог, когда «наглые людишки» вваливаются в подведомственные ему складские помещения и начинают хозяйничать там, как в собственном доме.

– Здрав будь, старина Шкворень! – поздоровался елейным голосом Глан. – Я без ума от счастья в очередной раз лицезреть твою бородатую физию.

При этих его словах «бородатая физия» забавно сморщилась, будто гном сделал изрядный глоток безнадежно прокисшего пива.

– Явился, не запылился! – горестно проворчал мастер-оружейник и без лишних разговоров протянул руку разверстой дланью вверх: – Гони мандат, саранча!

Глан ничуть не обиделся, поскольку иного приема не ожидал. Извлек из нагрудного кармана сопроводительную записку и протянул гному со словами:

– Уважаемый Шкворень, надеюсь, в данный момент в твоем распоряжении имеется кто-нибудь из мастеров-оружейников?

– А что ты хотел? – неприветливо буркнул начальник арсенала.

– Мне бы очки справить, какие имеются у ваших машинистов, да со стеклышками не простыми, а особенными.

– Давай стекло, покамест ты тут мародерствовать будешь, парни сварганят.

– Ну почему же так сразу «мародерствовать»? – показушно возмутился юноша, протягивая Шкворню пару поляризованных стекол. – Чай, свой боеприпас не на стрельбище израсходовал…

– Да в курсах я, благодетель ты наш! – съехидничал бородач. – Счас тебя начну прям в зад лобызать…

– А вот этого не надо, – весьма правдоподобно «испугался» юноша, – еще понравится, не отвяжешься от тебя.

Гном ничуть не обиделся, лишь ухмыльнулся себе в бороду и, отрывая седалище от табурета, проворчал нехотя:

– Ладно, умник, поколе у тебя карт-бланш, приступай к своим бесчинствам, токо разору не чини: ящики не ломай, все, что не нужно, возвращай на место. А я пока к мастерам сгоняю с твоими стекляшками.

– Только поосторожнее, мастер Шкворень! – сказал Глан, передавая в руки гнома деревянный футляр с магическими стеклами. – Запасных у меня при себе нет.

Мастер-оружейник лишь покачал головой и, ничего не ответив «наглому человечишке», побрел куда-то в глубь бесконечных складских помещений.

Наш герой тем временем отправился по известному ему маршруту вдоль многочисленных стеллажей, уютных загашников и слабо освещенных тупичков, предварительно выложив на стол мастера Шкворня все свои опустошенные до последнего патрона магазины. Заплечный мешок он повесил на вешалку при входе, а для складирования и транспортировки боеприпасов воспользовался тележкой, специально предназначенной для подобных целей.

Через полчаса он вернулся в конторку Шкворня, изрядно обремененный снаряженными винтовочными магазинами, патронами россыпью и гранатами всех типов. Там его уже ждали до соплей расстроенный очередным «варварским налетом» на вверенный ему склад мастер-оружейник и шикарные очки, удобно облегающие глаза и закрывающие едва ли не половину лица юноши. К очкам прилагался жесткий металлический футляр, обтянутый кожей и выложенный изнутри каким-то мягким губчатым материалом.

– Блеск! – радостно воскликнул Охотник, пряча очки в футляр. – Кому магарыч выкатывать, мастер Шкворень?

– Моя работа, – не без гордости констатировал мастер-оружейник, – токо никакого магарыча мне от такого засранца, как ты, не надо. Сам привык на дармовщинку отовариваться, думает – и другие такие же халявщики.

– Да что ты все заладил: «халявщик, дармовщинка»! – Бородатый брюзга все-таки вывел юношу из себя. – Я, может быть, на благо подгорного народа подвиг совершил, а ты за каждый патрон удавиться готов. Заваливай-ка лучше вечерком к Кривому Ханцу в «Удалого горняка», там узнаешь, какой из себя халявщик Глан эр-Энкин. Короче, не пожалеешь.

– Ладно, посмотрим, – смягчился Шкворень, – может быть, и приду. – И, протягивая юноше увесистый кожаный мешочек со звенящим содержимым, добродушно проворчал: – Тут тебе по ведомости еще кое-какое серебришко причитается. Держи, паря! Да расписаться, где положено, не забудь.

Через пять минут наш герой с основательно потяжелевшим мешком и в приподнятом состоянии духа вышел на свежий воздух. С независимым видом миновал копошащихся вокруг бронехода бородачей. Душевно попрощался с часовым на КПП и, негромко насвистывая «Славься, народ подгорный», бодрым шагом потопал в сторону «Нефритового павильона» к своей ненаглядной Рагни.

«Интересно, – весело подумал Глан, – дружище Иехорг уже успел принять на грудь из бутылочки, «случайно» оставленной бдительной супругой на кухне или каком ином месте? Скорее всего, парень уже вдрабадан. И не исключено, что еще до моего похода в питейное заведение малышке Рагни удастся навестить своего «забавного великанца».

Тут наш герой вспомнил, что с момента последнего приема пищи прошло как минимум полдня, с тех пор во рту у него, кроме чистой воды и гномьего эля, ничего не было. В животе тут же раздались громкие бурчания и жалобные попискивания.

– Ничего, – сплюнув на травку густой, тягучей слюной, словесно подбодрил себя юноша, – мне бы только добраться до «Нефритового павильона».

Глава 4

Мастер Ханк поставил последнюю закорючку на листе бумаги, внимательно перечитал текст и нажал на кнопку электрического звонка. Дверь тут же распахнулась, и на пороге появился пожилой гном с куцей седой бороденкой и здоровенной плешью на голове.

Не дожидаясь, пока секретарь подойдет к столу и доложит о своем прибытии, глава Совета Мастеров клана Рунгвальд заговорил первым:

– Присаживайся, Вазак! Я тут кое-что накропал от имени «шпиона», посмотри и, если замечаний с твоей стороны не будет, срочно отправляй по назначению.