Текст книги "Народный быт Великого Севера. Том I"

Автор книги: Александр Бурцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

В то время, когда наш молодец с чужой женою был наедине в бане, муж купчихи приехал из гостей домой, и, въехав на двор, направился мимо стоявшей на проезде бани, к крыльцу дома, намереваясь там вылезть из коляски, но лишь только экипаж успел поравняться с той баней, где происходило молчаливое и бесцеремонное купание чужой жены с молодым прикащиком, который, ничего не подозревая, продолжал себе по-прежнему мыться, как вдруг вероломная купчиха, отворив банную дверь, закричала громким голосом своему старому мужу: – «Дорогой друг мой, милый муженек! поди-ка ты сюда, да посмотри, что здесь делается: ведь твой прикащик парится со мной вместе, в одной бане!»

Услышав из уст своей молоденькой жены такое откровенное признание, старый муж просто обезумел от неожиданности сообщения, и до того взбесился и воспылал в тот же момент ревностью, что готов был тут же на месте, сейчас же убить своего соперника, злодея-обольстителя, молодого прикащика. А еще более купец был возмущен тем обстоятельством, что из слов жены заключил о присутствии в бане прикащика как о злонамеренном со стороны последнего поступке, то есть, недогадливый муж, будучи вполне уверен в преданности своей жены, не допускал и мысли даже о возможности добровольного соглашения между женою и прикащиком, а предположил, что раз уж молодец очутился в бане, то он туда попал не иначе, как ворвавшись в банные двери насильно. И еще пуще разжигаемый этим собственным соображением, старый муж, что ураган, кинулся на зов жены к дверям бани, но едва лишь успел старик-купец подскочить к тем дверям, как молодая жена его, действительно бывшая в это время с молодым прикащиком наедине в бане, схватила таз и, наполнив его холодной водой, окатила сразу старика-мужа с ног до головы, в то же время сама расхохоталась на всю баню, проговорив затем сквозь смех своему опешившему мужу: – «Ах ты, старый друг мой сердечный, муженек! и как ты не мог понять такой простой шутки и на глазах у всей дворни, кинулся, как бешеный, в баню! Ну слыханное ли дело, чтобы мужняя жена, да на глазах у мужа, пошла бы с чужим молодцом мыться наедине в одной бане? И как же, милый ты мой, не мог сообразить такой простой вещи сам с собою? Успокойся: я здесь моюсь одна, и около меня не было и нет никого. А ты лучше ступай-ка теперь в дом, да сними твой мокрый кафтан и вели его сейчас же высушить». – Простосердечный и доверчивый муж, слыша шутки и смех над его несообразительностью, – рассмеялся и сам своей недогадливости и, совершенно успокоенный за свою супружескую честь, и еще более убежденный в верности своей молодой жены, пошел тотчас же к себе в дом, оставив в бане прикащика мыться с его коварною супругою и смеяться над его стариковской несообразительностью.

Когда муж-старик ушел и молодые люди – прикащик с хозяйской женою – остались вдвоем, то молодая женщина обратилась к своему другу милому, и начала говорить ему следующее: – «Ну, теперь довольно показывать мне пред тобою свои увертки: кажется, ты видел их достаточно, и полагаю, что убедился в моей способности ловко обманывать и проводить моего старого мужа, от которого я всегда и во всем сумею отговориться. И теперь, кто бы ни стал говорить что-либо моему мужу про нашу с тобою любовь, – он ни за что и никому не поверит. Перед тобою же я ни в чем не солгала, и показала тебе все свои увертки, и теперь мы можем с тобою спокойно любить один другого всю жизнь».

И затем, после всего вышеописанного, между прикащиком и его молодою хозяйкою установилась прочная дружба и верная любовь, и так они жили и веселились вместе довольно долгое время. Когда же муж-старик умер, то молодая купчиха, оставшись богатой и свободной вдовой, вышла замуж за своего возлюбленного, и наш молодец из прикащика сделался хозяином и стал еще веселее поживать со своей молодой женою.

Насмотревшись же ранее на все бабьи увертки, какие проделывала его жена, будучи замужем еще за старым купцом, он теперь боялся как бы и с ним того же не случилось, а потому относился к ней с полным уважением и обращался всегда как нельзя более любезно и по-хорошему. «А то, – думал он, – ее ведь не поймаешь, как раз на глазах проведет!» И так они жили долго и счастливо при полном супружеском согласии и во всем довольные друг другом.

АНФИЙ ДА МАРЬЯ

Жил-был Анфий да Марья; детей у них не было. Раз Анфий и говорит Марье: свари-ка мне три десятка яиц, я пойду да продам! А дело было перед Пасхой и яйца очень дороги. Марья сварила яйца, он выкрасил их и понес продавать. Взял он по рублю за яйцо, денег у него стало тридцать рублей. Пришел он в одну гостиницу, подал десять рублей и говорит: я к вам ужо приду, так запью и заем. [1] Приходит в другую, там подает 10 руб., также и в третью.

Вот идет он и видит своего ближнего соседа, богатого мужика и стал звать его с собою в гостиницу. – Пойдем, говорит, выпьем водки. – А богатый сосед выпивать был лютый, пошел с ним. Зашли они, Анфий и потребовал на 10 руб. водки и закуски. Когда они напились и наелись, Анфий ударил по столу шапкой (а шапка у него была о четыре угла) и спрашивает: чай пили? Половые отвечают: пили. – Денежки платили? – Платили, отвечают. И пошли они в другую гостиницу. И там то же самое: напились, наелись. Анфий ударил по столу шапкой и спрашивает: Чай, водку пили? – Пили. – Денежки платили? – Платили. – Встали, пошли в третью, и там то же самое. Тут богатый мужик и сметил: это, думает, у Анфия шапка отвечает. И спрашивает его: У тебя не шапка ли отвечает? – Шапка, говорит. – Продай мне ее? – Купи. – Дорога ли? – Сто рублей. Отдал мужик деньги и вышел. И встречает своего товарища и зовет его в гостиницу. Зашли они, богатый мужик и потребовал всего на сто рублей. Они все съели и спили, мужик и стал колотить шапкой о стол. – Ели и пили? – спрашивает. – Пили. – Денежки платили? – Нет, говорят, не платили. – А, говорит, постой! Не тем углом колочу. – И спрашивает опять: пили? – Пили. – Денежки платили? – Нет, говорят, не платили. И зачал тут богатый мужик колотить всей шапкой. Нет, все говорят, не платили. – Ну, Анфий меня обдул, говорит мужик, пойду, взыщу с него! Заплатил деньги и пошел домой.

А Анфий знает, что богатый мужик придет, нарядился покойником и лег под образа. Вот приходит и спрашивает: что, Марья, Анфий помер? – Помер. – Ох, как он меня обдул, дай Бог ему царство небесное со светлым пуговицам, под ж…у огонь!

В это время Марья подошла к покойнику и взяла из угла под образами какую-то ладонку, которая Анфием была приготовлена заранее, и поднесла эту ладонку [2] ко рту Анфия. Анфий поцеловал поднесенное ему женою и встал. – Что, спрашивает богатый мужик, – от ладонки воскрес? – Да, от ладонки. – Продай мне эту ладонку? – Купи. – А дорога ли? – А давай сто рублей, да старинное не поминай. Богатый мужик согласился и, уплатив деньги, взял с собою ладонку и пошел с ней домой. Приходит мужик домой и говорит своей жене: жена! я ладонку купил, теперь мы век не умрем.

Вот и стал богатый мужик ездить везде, где кто умирает, и услыхал, что в одном городе у богатого купца умирает дочь, и сейчас туда. Приехал, а уж она трудится [3], а все ревут. – Не ревите, говорит, она сейчас воскреснет. Приложил ей ладонку ко рту, она не воскресает. – Должно быть, худо приложил, – думает, надо хорошенько приложить. Приложил в другой – нет, все не воскресает, а умерла. Купец и закричал: ах ты, сиволапый! ты ее убил; я тебя сейчас посажу под арест. – Ой, не сади, пожалуйста! я тебе дам сто рублей. Подал сто рублей и скорей домой. – приехал домой и говорит: опять меня Анфий обул: пойду, взыщу с него 200 рублей.

И пошел к Анфию. А Анфий поймал двух ворон и посадил одну в шкаф, а другую понес на базар. Уходя, натаскал в избу разного хламу и наказал жене: когда мы придем с соседом богачом, чтобы все это было прибрано и закуска приготовлена.

Приходит сосед, богатый мужик, а в избе лом и душище. И спрашивает он: где Анфий? А жена говорит: на базаре. – Пойду на базар, говорит мужик, там с него и взыщу. Пошел он на базар и отыскал там Анфия. – А что, отдашь деньги? – Отдам, говорит, пойдем домой. – Не пойду, у тебя в избе такое душище. – А вот я отпущу вестника, так он скажет дома, и там все приберут. – Какого вестника? – Вынул Анфий из-за пазухи ворону и наказывает ей: поди, говорит, полетай домой и скажи моей жене, а твоей тетушке, чтобы она в избе разобрала и угощение припасла. Отпустил ворону, та и полетела.

Походили они по базару и пошли в деревню к Анфию. Приходят, а у него в доме все чисто, и угощение готово; ворона из шкафа выпущена и овес клюет. Богатый мужик и спрашивает: что, Анфий, это вестник – тот и есть? – Да, это и есть. – Продай мне его? – Купи. – А дорог ли? – Давай сто рублей, да старинное не поминай.

Купил богатый мужик ворону и унес ее к себе домой. Принес и говорит своей жене: жена! я купил ворону, которая все может сказать. Наноси ты в избу разного хламу и лому, а я уйду на базар, а оттуда пришлю сказать тебе, чтобы все в избе было прибрано, и она сейчас прилетит сюда и передаст тебе мое приказание.

И вот, муж с женою наносили в избу всякого лому и мужик пошел на базар, и придя туда, отпустил на волю ворону, наказав ей на дорогу, как делал то на его глазах Анфий, чтобы она сказала дома о его желании: – «Лети ты домой и скажи моей хозяйке, чтобы все в избе было убрано и приготовлено для меня с приятелем угощение».

После этого он походил по базару и, встретив своего знакомого, повел того к себе домой, говоря, что там для них приготовлено уже всякое угощение. Но когда мужик с приятелем пришли в избу, то, конечно, ничего там, кроме хламу и лому не увидали, и никакой вороны не прилетало».

Тут богатый сосед Анфия понял, что опять Анфий надул его, и потому более не стал уже ничего ни требовать, ни ходить к последнему, решив, что все равно пропавшего не вернуть, а только, чего доброго – пожалуй, еще чем-либо обманет его и даром возьмет с него деньги.

Таким образом у Анфия и остались все денежки его богатого соседа, с которого он, благодаря своим выдумкам и находчивости, сумел так искусно выманить подряд три раза, и вместе с тем, научил этого богача впредь быть умнее и не кидаться на разные приманки, сулящие выгоду.

СКАЗКА

об утке с золотыми яичками

Жил-был старик со старухою, и у них был сын, которому шел 15-тый год. Старика этого звали Абросим, а старуху Фетинья; сына же их звать было Иванушка. Жили они всей семьею в большой бедности и нуждались подчас даже в хлебе.

Однажды старик раздобыл где-то хлеба, и, принеся его домой, стал было резать краюшку на части, чтобы уделить своей жене и сыну. В это время выскочил вдруг из-за печки кручина и выхватив из рук старика хлеб, ушел себе опять туда же, за печку, откуда и явился он.

Видя такую напасть, и зная, что его семья сидит голодная, старик стал кланяться и просить кручину, чтобы тот отдал ему назад отнятый хлеб. Но кручина ответил старику, что я краюшки твоей тебе не отдам, а подарю тебе за это уточку, которая будет каждый день нести тебе по золотому яичку.

Абросим согласился на это и решил, что сегодня как-нибудь они пробудут без ужина. Затем, обратясь к кручине, старик сказал ему, чтобы он не обманул его и сказал бы, где эта редкостная уточка. На это кручина отвечал Абросиму: – «Завтра поутру, как только встанешь, так поди в свой огород и там увидишь ту уточку, которую поймай и возьми к себе в дом».

Выслушав сказанное кручиною, Абросим успокоился и лег себе спать. Встав на другой день рано поутру, он пошел в огород и там действительно увидал, как говорил ему накануне кручина, золотую уточку, которую тотчас же поймал и, принеся в дом, отдал жене своей Фетинье. Старуха, пощупав уточку, сказала, что та с яичком, и они оба с мужем несказанно обрадовались и посадили уточку в корчагу, накрыв сверху решетом. Через час старики заглянули в корчагу и увидели там золотое яичко. Тогда они, взяв оттуда яичко, пустили уточку гулять по полю, а яичко старик тотчас же понес в город продавать, и там продал его за сто рублей, и на эти деньги купил всякого харчу и принес его домой.

На другой день та же уточка снесла опять золотое яйцо, и старик тотчас же опять понес и продал его на базаре. И таким образом эта уточка продолжала каждый день нести по золотому яичку, а старик эти яйца ходил и продавал.

По прошествии непродолжительного времени старик так разбогател, что выстроил в городе большой дом и множество лавок, в которые понавез всякого товару и открыл большую торговлю.

Когда Абросим завел торговлю и нанял прикащиков, то старуха Фетинья позналась с одним из молодцов, служивших в лавке ее мужа, и стала тайно с ним видаться, но этот прикащик не любил своей старой хозяйки, а только знался с нею из-за денег, которые выманивал у глупой старухи. В одно время, когда старика не было дома, молодец пришел к Фетинье, и увидел ту уточку, которая несла золотые яички, и, поймав эту уточку, стал ею любоваться, и случайно заметил под ее крылышками надпись, гласившую, что кто эту уточку съест, тот царем будет.

Не сказав ни слова об этой надписи, прикащик стал просить Фетинью, чтобы та из любви к нему зарезали и зажарила бы эту уточку. Но Фетинья сперва не согласилась на это, говоря, что в уточке все счастие их, да притом и мужа она боялась и не решалась на такой поступок. Прикащик же не отставал от нее и всячески упрашивал исполнить его просьбу, и в конце концов Фетинья не устояла против просьбы любовника и, зарезав уточку, поставила ее в печь жариться.

Пока муж был дома, любовнику хозяйки невозможно было явиться, и поэтому он дожидался ухода хозяина, чтобы отправиться к Фетинье и там съесть приготовленную для него уточку. Но вот старик ушел, а прикащик еще не успел прийти; Фетинья же в это время куда-то вышла из дому ненадолго. Как раз в ее отсутствие пришел домой сын их Иванушка и, будучи очень голоден и торопясь скорее что-либо поесть, сам полез в печь и, достав оттуда зажаренную уточку, – съел ее всю дочиста. Наевшись досыта, хозяйский сын пошел тотчас же в свои лавки, где он помогал отцу торговать.

После ухода Иванушки, пришел вскоре и прикащик и стал требовать, чтобы Фетинья подала ему жареную уточку. Старуха полезла в печь и, увидев, что утки там нет, очень перепугалась и сказала об этом своему возлюбленному. Но прикащик, услыша об этой пропаже, стал упрекать Фетинью в том, что она сама, наверное, съела жаркое, и затем, очень рассердившись на старуху, ушел вон из дому.

К вечеру, когда Абросим пришел домой и увидел, что нет утки, стал спрашивать о ней Фетинью. Но та отвечала, что она ничего не знает о том, куда подевалась эта уточка, и также не видела нигде ее, как и он. Пришедший в это время домой Иванушка, когда услыхал разговор отца с матерью, то сказал Абросиму: – «Кормилец батюшка, я давеча пришел домой пообедать, а матушки дома не было, поэтому я полез в печь и увидав там жареную уточку, достал ее и съел всю дочиста. Но была ли это та самая уточка, или другая, про то не знаю».

Когда старик узнал об этом происшествии с его уточкой, то до того взбесился, что свою жену прибил чуть ли не до полусмерти, а сына тотчас же выгнал вон из дому.

И вот бедному Иванушке пришлось уходить из родительского дому неведомо куда, и он пошел себе по первой попавшейся дороге, сам не зная, куда приведет она его. И шел он так, куда глаза глядят, ровно 10 дней и 10 ночей и пришел в неизвестное государство. Когда он стал подходить к городу, то увидел у городских ворот множество народа, который стоял и рассуждал о важном деле: в том государстве умер царь, и вот они не знали, кого посадить над собою властвовать, и порешили тем, что тот будет их царем, кто первый войдет в городские ворота. И когда Иванушка вступил в город, то народ закричал: – «Вот идет наш царь!» – и Иванушку тотчас же подхватили под руки старейшие и повели его в царские чертоги и облекли его в царские ризы и, посадив на царский трон, начали ему все кланяться, как истинному царю своему, и спрашивали с него разных приказов.

Все это происшедшее так неожиданно показалось Иванушке сном. Но когда он опомнился и убедился в действительности всего происходящего, то очень обрадовался всему случившемуся и начал повелевать подданным ему народом и вести себя, как подобает царю. В скором времени он учредил многие новые чиновные должности и определил на них чиновных людей.

По прошествии некоторого времени, он призвал к себе одного чиновника, по имени Луга, и сказал ему следующее: – «Верный и добрый мой кавалер Луга! сослужи ты мне службу и съезди ты в мое отечество и, приехав туда, иди прямо к самому царю тамошнему, и скажи ты ему от моего имени, чтобы он отдал тебе виновного купца Абросима с его женою Фетиньею, и когда он тебе их отдаст, то привези их обоих сюда ко мне. А ежели царь не отдаст, то скажи ему, что я его государство все огнем сожгу, а его, царя, – в плен возьму».

Выслушав приказ своего царя, Луга тотчас же отправился в Иванушкино отечество, и, приехав туда, пошел прямо к самому царю тамошнему и стал у него просить виноватых Абросима с Фетиньей. Царь, зная, что Абросим – один из богатейших купцов в его государстве, сперва не хотел было отдавать их, но потом, рассудив, что государство Иванушки очень сильное и имеет много воинства, убоялся мести и отпустил Абросима с его женою.

Луга же, приняв виновных от царя, привез их в свое отечество и представил своему царю. Увидев своих родителей, Иванушка сказал им: – «Государь батюшка, ты выгнал меня из дома своего, а я принимаю тебя к себе за то. Живите оба с матушкою, до конца своей жизни».

Увидав сына царем, услыхав от него такие ласковые слова, Абросим и Фетинья были обрадованы, как нельзя более. И с этого дня они стали жить вместе с сыном и жили долгие годы, пока не померли тут же, во дворце. Иванушка процарствовал 30 лет в добром здоровии и благополучии, и все его подданные его искренне любили и были преданы ему до последней минуты его жизни.

СКАЗКА

о семи мудрецах и о юноше

Некоторый король имел у себя семь мудрецов, и когда у короля случались какие-нибудь важные дело, то он в таких случаях призывал к себе своих мудрецов и с ними советовался; и можно сказать, что без них – он не делывал никакого дела, считая советы мудрецов своих очень разумными и вообще находил последних весьма искусными во всех делах, подлежавших его королевскому решению. Он также препоручил им свое королевство, с тем, чтобы мудрецы его надсматривали за управлением страною и ходом дел в последней.

Видя со стороны своего государя такую уверенность в их, мудрецов, разумных советах, и, вместе с этим, пользуясь во всем полным и неограниченным расположением своего короля, мудрецы, не довольствуясь тем, что видели доброго и хорошего от своего повелителя, задумали еще более забрать царя своего в свою полную власть и с этой целью они решились на злодейское дело и, подыскав для сего удобный способ, лишили короля своего зрения, но лишили они возможности созерцать только при тех случаях, когда король выходил из палат своих на воздух, где он положительно ничего не видел и не мог различать даже ближайших окружающих его предметов, – тогда как, будучи у себя, в своих королевских палатах, – государь видел все и всех, как и ранее того. Сделали же мудрецы эту подлость ради того, чтобы лишить короля вместе со зрением способности наблюдать за ними самими, и таким образом, будучи свободны от надзора за собой королевских очей – они, мудрецы, могли жить вполне привольно, никого и ничем не стесняясь и делать все, что им вздумается и захочется для своего личного обогащения. Придумав и выполнив свой злодейский умысел, мудрецы радовались тому, что им удалось сделать своего доверчивого государя полуслепым. Но не довольствуясь еще этим отвратительно гнусным поступком по отношению к своему доброму государю, они задумали и настояли, почти зверским образом, на том, чтобы король дал свое согласие на то, чтобы можно было им обнародовать такие указы королевским подданным, которыми от королевского имени повелевалось всем тем подданным, которым привидится сон, чтобы они немедленно же являлись к ним, мудрецам, за истолкованием виденного сна. Но прежде чем окончательно выразить свое согласие на просьбу мудрецов, король, со своей стороны, обратился к ним за объяснением, для чего им непременно понадобились подобные указы? И что означает такая странная с их стороны просьба? Хитрые, крайне лукавые мудрецы, желая одновременно польстить королю своей заботливостью о его персоне и, в то же время, поскорее достичь задуманного, – тотчас на королевский вопрос ответили в один голос, конечно, будучи заранее подготовлены к такому вопросу своего владыки и потому – обо всем договорившись и условившись, дабы не выходило разницы в ответе, сказали, что – «для того мы просим разрешения на обнародование таких указов, чтобы из тех снов, какие будут видеться подданным Вашим, можно было бы хотя отчасти уловить ту печальную причину, вследствие которой так чудно испортилось зрение Вашего Величества».

Услышав подобный ответ, король несказанно был обрадован разумному способу своих мудрецов, отыскать причину постигшего его несчастия, и, конечно, тотчас выразив им свою благодарность за их заботу о его здоровии, немедленно же изъявил согласие на просимы мудрецами указы, приказав оные обнародовать как можно скорее по всей стране, к сведению подданных королевства.

Но, хотя указы короля были в самом скором времени и обнародованы, но государю от этого пользы не было никакой, да и быть таковой не могло никоим образом, потому что вся эта затея была выдумана, кК сказано выше, исключительно ради личных корыстных целей хитрых и плутоватых мудрецов, которые и воспользовались своей выдумкой как нельзя более удачно, так как каждый из подданных короля, являвшийся к мудрецам за толкованием виденного сна, обязан был уплачивать мудрецам золотые монеты, которые, благодаря ловкой выдумке, мудрецы бессовестно вытягивали со всех и каждого к ним явившихся, разнообразя только количество беромых монет: так, кто был победнее, с того брали не менее трех золотых, а кто побогаче – с того и более; вообще брали эти бессовестные обманщики самым наглым образом с кого сколько взглянется, конечно, принимая во внимание внешний вид и одежду приходившего и, смотря по человеку – назначали и свою таксу. Вследствие такого гнусного способа обирать подданных короля, дозволенного последним, все мудрецы в самый короткий срок приобрели громадные богатства.

В один прекрасный день король, будучи у себя в палатах, вел беседу наедине со своей супругой-королевой, которая, между прочим, стала говорить мужу о болезни его глаз. – «Милостивейший государь, мой любезный супруг, я просто не могу понять, что за странная болезнь у вас в глазах, от которой вы никак не можете избавиться, между тем как у вас есть мудрецы, которые ваших же подданных исцеляют не только от болезней глаз, но и от многих других страданий; в то же время истолковывают самые чудные и загадочные сны, которые снятся тем же подданным вашим, и вообще производят массу разнородных действий для всего народа; неужели же они не могут исцелить вас, своего государя, когда то же самое делают для его народа? Мне кажется, что вам стоило бы только призвать их к себе и приказать им исцелить глаза ваши так, чтобы вы могли бы ими видеть по-прежнему все хорошо и ясно. А раз вы мудрецам то строго прикажете, то они не посмеют выйти из вашего повеления, а в противном случае пригрозите им смертною казнью».

Выслушав добрый и сердечный совет своей супруги, король согласно сему поступил со своими мудрецами: призвал к себе и, как учила его королева, приказал, чтобы мудрецы занялись бы тотчас исцелением его глаз, угрожая в противном случае немедленною же смертною казнию им всем. Услышав такое строгое повеление своего государя и опасаясь за свою жизнь, они тотчас стали проделывать все, что им было известно в подобных случаях, но все их усилия не достигали желаемого результата, и король по-прежнему на воздухе ничего не мог видеть.

Перепробовав все известные им средства и не видя никакой от того пользы для их дела, мудрецы, желая спасти свою жизнь, решили призвать со всех концов земли волхвов, которые бы могли вместо них исцелить короля от его болезни, так как сами мудрецы, говоря правду, не знали и не понимали ни болезни, ни средств для устранения ее. Когда между ними было решено обратиться к содействию волхвов, то для разыскания последних были немедленно же снаряжены и отправлены в разные стороны нарочные гонцы, которым приказано было, как можно скорее разыскать и привести к королю тех самых волхвов.

В то самое время, когда нарочные гонцы по приказу мудрецов поскакали за волхвами во все стороны, к мудрецам пришел один мещанин, из их же города, и стал рассказывать им свой сон, прося истолкования последнему. – «Милостивые государи, – говорил мещанин, – мне приснилось, будто бы в моем огороде выросло высокое дерево, под которым копошилось множество червей; потом представилось мне, что весь мой огород вдруг затопило водою».

Выслушав рассказ пришедшего мещанина, мудрецы, недолго думая, ответили ему место всякого толкования, следующее: – «О, конечно, ты с вечера был пьян и лег спать, не протрезвившись, а потому тебе и приснилось воды много, и сон твой поэтому бесполезен и никакого значения иметь ни для кого не может». Выйдя от мудрецов, мещанин, крайне опечаленный, пошел к себе домой; его возмущало то обстоятельство, что мудрецы, взяв с него три золотые монеты, никакого толкования его сну не дали, а потому просто-напросто даром взяли с него заработанные им трудовые гроши. Размышляя о низости мудрецов и их корыстолюбии, мещанин подошел уже к своему дому, около которого увидел на улице незнакомого юношу, бросавшего камушками. Поравнявшись с юношей, мещанин вдруг услышал от незнакомца следующее: – «Друг мой, не жалей ты того золота, которое без пользы отдал мудрецам, и подойди ко мне поближе, и я растолкую тебе сон твой обстоятельно, только скажи лишь, что тебе приснилось?»

Мещанин был крайне удивлен и изумлен столь неожиданному обстоятельству и невольно спрашивал в уме своем: как и почему этот юноша мог узнать, что я видел сон, за толкованием которого пошел к мудрецам, которые, ничего не разъяснив мне, взяли с меня даром мои золотые деньги? Но как ни старался уяснить себе столь непонятное для него, однако ничего придумать не мог, и потому решился лучше прямо подойти к юноше. Когда он приблизился к незнакомцу, то, недолго думая, рассказал юноше сон, весь целиком, как говорил его мудрецам. Выслушав рассказанное, юноша тотчас ответил мещанину: – «О! сон твой предзнаменует великое богатство, которое ты получить должен; иди в свой огород на то самое место, где ты видел множество червей, и, взяв с собою лопату, начинай рыть землю: и увидишь, что там найдешь ты».

Придя домой, мещанин тотчас схватил лопату и быстро направился в свой огород, к тому самому месту, где видел он накануне множество червей, и как велел ему юноша, приступил к немедленной работе, начав проворно рыть землю. Едва успел немного выгресть из того места земли, как был поражен тем, что увидел там: на небольшой глубине было зарыто золото, которое, чем более углублялся он, тем более попадалось оно ему, и в непродолжительное время он достал из земли великое множество золота. Отвесив два фунта оного, мещанин пошел к юноше, чтобы поделиться с последним своей находкой, которую откопал благодаря ему; но когда он вышел со двора, то навстречу ему попались мудрецы, к которым мещанин тотчас же подошел и сказал им: – «Господа, главные мудрецы! не стыдно ли вам, что вы не могли растолковать мне моего сна, а вот этот юноша, которого вы видите здесь на улице, он мне объяснил все так, что все, что он сказал мне – сбылось в действительности». И тут же он подробно рассказал обо всем происшедшем мудрецам. Мудрецы были крайне изумлены словами мещанина, и не уверяясь в его словах, сами пошли к юноше вместе с мещанином, который тут же отдал ему два фунта золота, но юноша от золота отказался, сказав при этом мещанину: избави меня Бог, чтобы я решился взять от тебя то, что дал тебе Бог! Видя юношу и слыша его столь благородные слова, они были крайне удивлены его благородством и бескорыстием, и тотчас же поняли, что юноша обладает великим умом и премудростию, данной свыше. Мудрецы обратились к юноше и стали спрашивать, как зовут его. Юноша ответил, что имя его Мирсянин. Мудрецы снова, обращаясь к юноше, начали говорить ему: – «Любезный юноша, можешь ли ты отгадать ту загадку, о которой мы тебя спросим?» – С охотою постараюсь истолковать вам то, о чем спросите. Тогда один из мудрецов стал говорить ему: «наша загадка заключается в следующем: Государь наш, когда пребывает в своих палатах, то видит все, а когда выйдет на воздух, то глаза его ничего не видят».

«Знаю, – отвечал юноша, – что означает сия загадка: и государя вашего могу излечить от болезни так, что к нему вернется его прежнее зрение». Едва мудрецы услышали эту радостную весть, как тотчас же стали звать юношу к своему государю: «пойдем же скорее к нашему государю, ты и от него, и от нас, если излечишь болезнь, получишь великие дары».

Когда юноша был приведен во дворец и представлен королю, то мудрецы начали говорить, обращаясь к своему государю: – «Ваше Величество! вот сей юноша обещается излечить вашу чудную болезнь». Услышав это, король был чрезвычайно удивлен, что юноша мог быть таким искусным, как докладывали о нем мудрецы, и тут же сказал юноше: «неужели же ты можешь излечить глаза мои?» «Всемилостивый Государь, – отвечал юноша, – я буду всеми силами стараться излечить болезнь вашу, только прошу вас позволить мне пойти с вами в вашу спальню». Король охотно исполнил желание юноши, и когда они туда пришли, юноша сказал королю: – «Ваше Величество, теперь извольте приказать снять с вашего ложа постель». Король приказал немедленно же сделать и это. Когда постель была снята с кровати, тогда под оною юноша нашел большой орех, около которого обвилися семь червей. – «Видишь ли, Государь, – сказал он королю, – сих малых насекомых, которые причиною твоей слепоты на воздухе?» – «Вижу, – отвечал король, – но отчего они явились здесь?» – «Я все это объясню, – проговорил юноша, – изволь лишь меня выслушать: сии семь червей означают твоих семь мудрецов, которые служат тебе лицемерным образом, хотя ты жалуешь их более других достойных людей; но они, несмотря ни на что, и не довольствуясь твоею милостию, повредили твои глаза нарочно для того, чтобы ты не видел, как они твое королевство разоряют»… – «Но, скажи мне, пожалуйста, – перебил юношу король, – могу ли я получить излечение глазам моим?» – «Очень можешь, – отвечал юноша, – но только тогда, когда этих червей не будет на сем месте»… «Как, – спросил удивленный король, – разве их нельзя снять с этого места?» – «Конечно, нельзя, – ответил юноша, – ибо, если ты велишь их снять, то зрение совсем потеряешь!» – «Да как же от них избавиться?» – спросил король. – «Прикажи всем твоим мудрецам отрубить головы, – сказал юноша, и тогда зрение вернется к тебе, и избавишься от этих насекомых, которые тотчас же пропадут сами, и вместе с тем – будешь безопасен от своих злодеев, то есть от твоих мудрецов, которые положили под твою постель этих червей для того, чтобы лишить тебя зрения на воздухе».