Текст книги "Народный быт Великого Севера. Том I"

Автор книги: Александр Бурцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– К чему же ты научишь моего сына? – Ко всякому ремеслу могу обучить. – А где твоя фатера? – Моя фатера там, за заставой дом большой. – Надолго ли ты возьмешь моего сына? – На три года, я ранее взять не могу его.

Отец отдал своего сына, и неизвестно кому. Проходит год, другой, так и третий, время приходит, надо идти за сыном. Приходит в этот дом. – Где, говорит, мой сын? – Теперь тебе еще не время получить сына, завтрашний день можешь увидеть его. Приходит на другой день. – Ну вот, говорит, если узнаешь, что твой сын, то твой и будет, а если не узнаешь, то навеки расстанешься с ним. Я, говорит, завтрашний день выпущу двенадцать голубей; из двенадцати голубей узнавай своего сына. Сказал это, и скрылся неизвестно куда. Вышел старик отец на луг, а на лугу гуляет голубок. Этот голубок как увидел старика, хлеснулся о сырую землю, и сделался прекрасным добрым молодцом. – Ты, говорит, батюшка, за мной? – Да, любезный сын, за тобой. – Смотри же, говорит, любезный батюшка, мой хозяин оборотит нас двенадцати голубям, и замечай: я правое крылышко выставлю, и говори, что это мой сын. А потом он нас оборотит двенадцати лебедям, из лебедя в лебедь, и в одно перо. Ты, смотри, гляди, я лишь один вдоль-то артили и пролечу. И говори, что это мой сын. Он тебе скажет: ступай куда хошь с ним. Потом он нас оборотит двенадцати молодцам, из молодца в молодец, из лица в лицо, и платье одинаковое. Смотри, замечай: я будто что нечаянно уроню белый шелковый платочек и стану поднимать, и говори, что это мой сын. Он и скажет: ступай куда хошь с ним.

Так оно все и случилось. И взял отец своего сына домой. Приходят домой.

– Ну, старуха, не знаю, чему моего сына обучили. – Ах, любезный батюшка и матушка, не тужите обо мне! вот что я тебе скажу, любезный батюшка. Я хлопнусь о сырую землю и сделаюсь карею лошадью, ты меня продай, а узды с меня не продавай и проси за меня сто рублей.

Приходят в город. Сын стук о сырую землю, и сделался прекрасной карей лошадью. Старик приводит его на конную. – Сколько стоит твоя лошадь? – Сто рублей. – Получи деньги. – Я, говорит, коня продаю, а узды не продаю. – На что нам твоя такая дрянная узда? – Старик получил деньги и отдал коня. Только успел немного миль (sic!) отойти, а сын его и догоняет. – Ну вот, говорит, и я, любезный батюшка. Завтра я оборочусь опять сивой лошадью, проси за меня опять сто рублей. – Оборотился сивой лошадью, и повел его отец на конную, все равно, как и раньше, сто рублей взял. – Вот что, говорит, любезный батюшка, оборочусь я в последний раз вороным жеребцом, и тогда ты за меня проси триста рублей, а узды никак не продавай; если ты меня с уздой продашь, то тебе меня веки веков не видать. Оборотился вороным жеребцом, и старик опять эту же самую плохую надел узду. Попадаются ему встречу купцы. Однако, сторговаться не могли, и привел он коня на конную. И ниоткуда возьмись, является старик. – Что, дедка, продаешь коня? – Продаю. – Сколько стоит? – Триста рублей. – На, возьми деньги. – Я, говорит, коня-то продаю, а узды не продаю. – А разве, говорит, без узды лошадь продается? – Выхватил у него повод и сел на коня. И давай его конь носить по болотам и лесам. А старик этот и был тот самый колдун учитель. И едва он мог приворотить к своей сестре колдунье. Привязал старик коня к березе, и пришедши в избу к своей сестре. – До того я ездил, что пристал, дай мне спокою. Она его накормила, напоила и спать уложила. – Ах, говорит, что он делает! привязал коня и не напоил его! Она подошла, отвязала этого коня и привела на реку поить. Только конь никак не пьет, дальше в воду заходит, да мордой фыркает. Она понемногу и стала повод отпущать, и говорит сама себе: вот хорошие кони нашей худой воды не пьют, а вода такая черная. Вдруг конь вырвал повод у старухи из рук, и вдоль реки и поплыл.

Узнал колдун, что конь уплыл – за ним в погоню. Оборотился он щукой, а конь ершом и – под камень. Как щука ни воровата, не могла ерша схватить. А этот ершик и уплыл в турецкое государство и стал под плот. Через несколько времени и идет горнишная девица за водою. Этот ершик оборотился золотым кольцом и – прямо в ведро. Девушка: ах, какое прелестное колечко, взяла его и надела на руку. Носит несколько времени, а царская дочь и говорит: где ты, горничная, нашла сие кольцо? – Я нашла, говорит, сие кольцо, когда ходила утром за водою, стала черпать воду, и нашла его в ведре. – Ах любезная, продай сие кольцо! – Нет, ваше царское величество, кольца сего я не продам, а если вам угодно, извольте, я вашей милости так подарю его. И отдала эта девица кольцо царской дочери. Живут так несколько времени, он днем кольцом, а ночью с царской дочерью молодцом.

И вот узнал как-то старик колдун, что ученик его находится в турецком государстве золотым кольцом у царской дочери на руке. Приходит лично к этому царю турецкому. – Отдайте, говорит, мне сие кольцо? – А царь отвечает: я и знать не знаю, какое такое кольцо! – А у вашей дочери на руке, говорит колдун. Призывает царь свою дочь. – Что это, говорит, любезная моя дочь, какое ты имеешь чужое кольцо? отдай его сему старику. – Не отдам я сего кольца, скорее соглашусь лишиться жизни, чем с кольцом сим расстаться. Тогда колдун говорит: если вы мне не отдадите это кольцо, то я все твое царство сожгу, чтоб завтра мне было отдано! – Вот наступила ночь. Хлопнулось кольцо об пол и оборотилось добрым молодцом. И говорит царской дочери: когда завтра придет старик, отдай ты ему, окаянному, меня, сними его с руки и брось на пол около самых ног. Тогда я рассыплюсь пшеницей, и старайся приступить несколько зерен. А старик оборотится голубем и станет клевать эту пшеницу; когда всю приклюет, полетит и скажет: веки веков никогда не прилечу! Тогда ты отступи зерно-то, и я опять буду у тебя кольцом на руке.

Так все и случилось. И живут они опять по-прежнему: он днем с кольцом, а ночью с ней добрым молодцом. Вот и говорит царская дочь своим родителям: любезные родители! я не могла найти себе более достойного жениха, как этот кавалер! Он днем кольцом, а ночью со мной добрым молодцом. Позвольте нам с ним принять законный брак! А что, спрашивает царь, может он защитить мое царство? – Могу, говорит, ваше царское величество. – Каким же родом можешь ты сохранить мое царство? – Он хлеснулся об пол, и еще прекраснее сделался. И как бы невидимой силой сделал показание, будто держит все царство на одной руке и хранит оберегательство своей державы. Тогда царь сочетал их законным браком, и стали царствовать и благодарить Бога.

КОЛДУНЬЯ

Жили-были две сестры; одна бедная, другая богатая. Вот умирает богатая и говорит: «вот, говорит, сестра! я оставляю тебе дом; как я умру, будешь ли сидеть надо мной?» – Буду, говорит. – «Ну, говорит, смотри, что я ни буду делать, ты все сиди». – Вот умерла эта богатая сестра, а она была колдунья. Ей (бедной) надо сидеть ночью. Вот села она на первую ночь. Вдруг в 12 часов встает она (колдунья) из гроба. «Сестра! ты сидишь?» – Сижу, говорит. – «Ну, сиди!» – Потом опять говорит: «сестра, ты сидишь?» – Сижу, говорит. – «Ну, сиди!» Потом в третий раз говорит: «сестра, ты сидишь?» – Сижу, говорит. Петух и запел; она (колдунья) и пала ничком. – Приходит бедная сестра к батюшке: «вот, говорит, какие дела делаются». – Ничего, говорит; вот я тебя благословлю и дам тебе петуха; ночью и сядь на печку.

Вот села она на вторую ночь. В 12 часов встает эта колдунья из гроба. «Сестра! ты сидишь?» – Сижу, говорит. Вот подходит она (колдунья) к печке. «Сестра! ты сидишь?» – Сижу, говорит. Как она (колдунья) за жердочку ухватилась, чтоб на печку взлезть, петух увидал ее и запел, она и упала. – Приходит бедная сестра к батюшке. «Нет, говорит, батюшка, страшно очень; я лучше от именья откажусь». – Ничего, говорит: ты поди, сядь в хлев на жердь, где куры сидят. – Вот она пошла на третью ночь, села. В 12 часов встает эта колдунья, идет туда, в хлев. «Сестра! ты сидишь?» – Сижу, говорит. «Ну сиди!» А сама хотела ее схватить, да и поймала петуха; он и запел. Она упала. (Когда петух запел, тогда никто (нечистый) не смеет). Сестра эта бедная и завладела всем именьем.

Лично мною записано со слов крестьянина М. Перавина.

ИВАН КУПЕЦКОЙ СЫН

Не в котором царстве, не в котором государстве, не именно в том, в котором мы живем, жили-были два брата и имели они по двенадцати лавок и по трехэтажному каменному дому. У младшего брата был мальчик годов пяти или шести. Младший брат помер, а его молодая хозяйка вздумала ездить по тиатрам, познакомилась с разными офицерами и пустилась в распутное поведение. Такое время пришло, что весь товар измотала и лавки продала, осталась с одним домом; и дом продала, и купила себе маленькую килейку. Дошло до того, что ей своего сына нечем стало кормить. И приходит она к своему брату. – Любезный братец! возьми моего сына, а твоего племянника – мне его нечем стало кормить. Он и взял его. Живет мальчик у своего дяди, а мать его стала тайно ходить в лавку, и у своего сына выпросит то кусок сукна или ситцу, то материи дорогой; и все продаст и израсходует в питейных заведениях. Дядя это заметил, и прогнал своего племянника. Жил он у матери в доме, а ей кормить его нечем. Опять приводит его к своему брату. – Любезный братец! возьми моего сына, а твоего племянника – мне никак кормить его нечем. Он по сожалению взял, и поставил обряжать лошадей и коров, а мать не стала его проведывать, потому что у сына взять ей нечего.

И вздумал этот дядя ехать на ярмарку, и нагрузил двенадцать кораблей. И нужно плыть все озером, а в этом озере никак нет пропуску: кто голову отдаст, тот может проехать. И племянника Иванушку с собой взял. – Ну, господа корабельщики, прикащики, поезжайте прямо озером, что Бог даст! – До половины озера доехали, тут корабли и встали – ни взад, ни вперед.

И говорит купец: ну, корабельщики и прикащики, кидайте жребей, кому из вас кидаться в озеро… – А нам, говорят, какая надобность за твое богатство бросаться? надо – бросайся сам. – Ах, господа прикащики и корабельщики! мне не жалко ни богатства, ни имущества, только жалко мне своей жены молодой. Любезный племянник, Иванушка, я, говорит, тебя кину. – А кидай, дядя, мне одна смерть! Взял его дядя и кинул. Корабли пошли, а сей мальчик очутился в водяном царстве в прекраснейшем дворце. И видит: лежит старик на кровати, и покрыто его лицо белым полотном. Подходит к нему и говорит: здравствуй, дедушка любезный! – Здравствуй, сынок дорогой! Во всем я тебе доверие сделаю, по всем ты у меня садам ходи и по виноградным погребам, только ты у меня не ходи в три комнаты, которые я запрещаю тебе. Вот тебе от всех комнат ключи, а я полечу на Белую Русь.

Старик улетел, а Иван остался один. Пошел гулять по садам и по виноградным погребам, и напился в одном погребе разных вин. И говорит? что такая за тайность, пойду, посмотрю первую комнату. Подходит к медной двери и отпирает медным ключом. Отпер дверь, видит: сидит девица. – Ах Иван, купецкой сын! приголубь меня, приласкай меня, посиди у меня на коленях. Сел он к ней на колени, а она напустила на него сон, и улетела неизвестно куда.

Через несколько времени возвращается старик, и Иван ему в ноги. – Что ты, говорит, любезный сын мой, Иван, кланяешься? – Я виноват перед тобой: из-за первой двери отпустил у тебя первую девицу. – Ну, говорит, прощаю на первый раз вину твою. – И вот опять улетел старик. – А что, говорит молодец, смерть, так смерть, пойду посмотрю, – за второй дверью. Подходит к серебряной двери и отпирает серебряным ключом. И видит: еще лучше первой сидит девица. – Ах Иван, купецкой сын! приголубь меня, приласкай меня, посиди у меня на коленях. Сел он к ней на колени, а она напустила на него сон, и улетела неизвестно куда.

Вернулся старик, а Иван ему в ноги. – Что, сын мой любезный, кланяешься? – Как же мне не кланяться, как я виноват перед тобой! отпустил у тебя другую девицу из серебряной двери… – Ну уж, говорит, едва ли я тебя теперь оставлю живого… – Пожалуйста, прости, дедушка! виноват перед тобой! – Ну, смотри же, и вторую вину прощаю, только в третью комнату никак не ходи.

И улетел опять старик. Пойду, говорит Иван, погуляю еще по разным садам. Взошел в одну беседку и видит: висит патрет необыкновенной красоты. Пойду, говорит, взгляну в ту комнату, – смерть, так смерть! Подходит к золотой двери, и отпер ее. Видит: сидит девица необыкновенной красоты. – Ах Иван, купецкой сын! приголубь меня, приласкай меня, посиди у меня на коленях. Я – Марья-царевна. Сел он к ней на колени, а она напустила на него сон, и улетела сама неизвестно куда.

Прилетает старик, и опять Иван кланяется ему в ноги. – Много бед ты наделал, я теперь тебя убью, говорит старик. – Сделай милость, прости, любезный дедушка! – Ну, если хочешь живым быть, так ступай на берег озера, они все три там купаются. Две оделись, лететь хотят, а Марья-царевна из воды выходит. Ты ее никак не трогай, а возьми у нее золотокрылое платье.

Старик как велел, он так и сделал. Взял золотокрылое платье и приносит прямо к старику, и Марья-царевна за ним идет. – Ну, говорит, любезный сын, все я вины тебе прощаю. Вот и подруга тебе твоя милая, гуляй ты с ней везде по всем садам и виноградным погребам. А старик сам опять улетел. Вот Марья-царевна и говорит: ты купецкой сын, а я царская дочь. Просись у старика, не обвенчает ли он нас с тобой…

Прилетел старик, а Иван к нему в ноги. – Что, сын мой любезный? чего, Иванушка, кланяешься? – Как же мне не кланяться, дедушка – мне охота жениться. – А ты бы мне давно сказал, я бы тебе любую невесту из любого государства принес, какая тебе нужна. – Ах, дедушка» мне никакой кроме не нужно, как Марьи-царевны. – Ах, Ваня, Ваня! она не будет твоя, улетит от тебя, крепко хитра, обманет тебя. – А Иван все кланяется в ноги. – Сделай милость, обвенчай нас! – Старик не мог отступиться, соединил их законным браком. И стали они жить.

Марья-царевна ему и говорит: ты хоть и мой муж, а все-таки купецкой сын, а я царская дочь. Просись у старика на свой город, к своему дяде на белый свет.

И стал Иван прошать у старика отпустить его. – Ах, Ваня, Ваня! она не будет твоя, улетит от тебя, крепко хитра, обманет тебя. – Сделай милость, отпусти! – Старик не мог отговориться. – Ну смотри же, говорит, что я тебе скажу, так ты сделай по-моему. И взял старик Марью-царевну, кожам обвертел, ремням увил, и посадил на ковер самолет и дал орла-птицу. И сказал Ивану: не давай ты ей до тех пор свету, пока не станет орел крыльями махать. И полетели. И летят они час или полтора, и как она ни молится, и что ни говорит, он все не дает свету. – Ну любезный друг, последнее мое стает дыхание, дай мне хоть малый свет!.. Он возжалелся над ёй и дал ёй самый малый просвет. Как дал ей просвет, ковер самолет на остров упал на океанской, и птицы-орла не стало, и Марья-царевна улетела. И остался он один.

Ходит он по этому острову и глядит, в которую сторону она полетела. И нашел тут лодочку. Переплыл море и закричал: батюшка, дедушка! помоги мне! Прилетел к нему старик. – Я ведь говорил тебе, что она не будет твоя, улетит от тебя. Она теперь крепко далеко за тридевять земель, в тридесятом царстве, в двенадцатом государстве у своего отца и у бабушки. – Сделай милость, дедушка, помоги мне в моей беде! – Ну, садись же, говорит, на меня. – Сел на него Иван, и перенес его старик все моря и все океаны, и поднес его под самое под его государство.

А Марья-царевна вздумала в успрятки играть и выбирает себе жениха. Кого она найдет, тому голову долой, а кого не найдет, то будет его невестой. И говорит старик: вот тебе белый шелковый платочек; на этом платочке завязаны три узелочка. Выйдешь ты в чистое поле гулять, развяжи сперва этот, потом другой и третий узелок. Ну, ступай, теперь больше не видать меня. Идет он во дворец, и идут с ним два молодца деревенские. Он и спрашивает их: куда вы, добрые молодцы, идете? – С царевной в успрятки играть. А ты куда? – И я тоже. И пришли все трое к ёй во дворец. Марья-царевна выходит и спрашивает: что вам нужно, добрые молодцы? – С вами, ваше царское величество, в успрятки поиграть. – Если я не отгадаю, то ваша буду супруга, а если отгадаю, то вам голову долой. Согласны ли? – Согласны. – Ну, успрятывайтесь.

Вышли они на крыльцо и спрашивают друг дружку: ты куда пойдешь? Один говорит: я в сено зароюсь, а другой: я к корове под ясли лягу. – А ты куда, добрый молодец? – А я в чистое поле разгуляюсь. Вышел он в чистое поле, развязал первый узелок, и летит орел-птица. – Садись на меня, Иван, купецкой сын. Сел на него, и этот орел-птица вылетел на самый над дом, потом спустился и говорит? я не слуга тебе. Идет он во дворец, и те два молодца идут. Она и спрашивает: где же вы были? – Извольте отгадывать. Сейчас посмотрела в волшебное зеркало и говорит: один лежал в сене зарывшись, другой у коровы под яслями, а ты, молодой, взлетал на птице над моим дворцом. – Тем двум и голова долой, а Иван и говорит? ну, что же делать? Смерть так смерть. И вышел тут старик отец Марьи-царевны. Дай, говорит, ему еще один раз успрятаться. – Ну, ступай.

Вышел он в чистое поле, развязал другой узелок, и бежит лев зверь. – Садись на меня. И ушел с ним под дом. – И это отгадала Марья-царевна. Вышел он в поле, развязал третий узелок, и бежит щука. И ушла с ним на дно морское, и села под камень. Выплыла, и говорит: ну, мы теперь тебе не слуги. И это отгадала Марья-царевна. – Ну, дочь моя любезная, говорит отец, дай ему четвертый раз успрятаться. Вышел он на двор и спустился на бадье в колодезь. И приходит горничная девушка за водою, и увидала его. – Ах, Иван, купецкой сын, я тебе помогу! Вытащила его из колодца, стукнула в лоб, он и сделался маленькой рыбкой. Бросила рыбку на пол, и стал он опять добрым молодцем. – Ступай теперь. Приходит он во дворец. – Ну, отгадывай, говорит. Сколько Марья-царевна ни смотрела в зеркало, и бабушка в волшебной книге – не могли отгадать. Выходит старик отец и говорит: вот твоя нареченная невеста. – Не супруга ли? спросил Иван купецкой сын. Тут Марья-царевна его узнала. И стали они жить, да поживать, да добро наживать.

ПРОКЛЯТАЯ ЦАРЕВНА

Дело было в святки. Как в прежнее время, так и нонече, молодцы и девушки собираются на посиденки. От одного селения верст с полдесятка шли молодцы в ночное время на посиденку. На половине дороги попалась им баня, выстроенная для мытья льну. Один и говорит: кто осмелится в баню зайти и взять с каменки камень, тому рубль серебра! И выискался один из этой артели. Вошел в баню, взял с каменки камень, вышел. – Вот, говорит, ребята, вы чего боитёсь, и бросил этот камень в сторону, и неизвестно куда он улетел. А товарищ ему подал рубль. – Ну, говорит, господа, пойдемте в заведение, я вас, говорит, попотчую на этот рубль. И издержали они рубль.

Время прошло, кончились посиденки, приходит этот человек домой. Только успел он разболокчись, поести и лечь спать, как ему на ухо и шепчет кто-то: принеси мой камень! где его взял, тут и положь! – Он сперва думал, что это шутка, но дело дошло до того, что ни днем, ни ночью Гн стало давать покоя. Делать нечего, надо идти искать камень. Долго искал он, однако, нашел, и как только хотел положить этот камень на каменку, схватывает его за руку неизвестно кто. – Ты, говорит, добрый молодец, должен быть моим мужем, а я твоей женою! – Как, говорит, так! Я тебя не знаю. – А если ты меня не согласишься взять в замужество, вовеки не выйдешь из сей бани. – И сделали условие, в какое время сыграть свадьбу. И пошел он из бани. Сказывает своим родителям: так и так, моя судьба в бане, а если бы не дать обещания, то должен лишиться жизни. Родителям прискорбно, да делать нечего, надо ехать за невестой в баню, а родственники ничего не предъявляют. Взяли с собой священника с крестом вперед всех, и входят в эту баню. Сидит разряженная девица одна себе, и покрыто ее лицо. Священник взял ее за руку и повел из бани вон. И все не открывается, пока не подошли к аналою. Тут она скинула с себя покрывало и – прекрасная красавица! Священник стал ее спрашивать: какая ты есть? – Я прокляненная царская дочь: отец и мать меня прокляли; если они скажут, что я не ихняя дочь, я должна жисть кончить, а когда скажут: наша дочь, я буду жива и здорова, и находиться в ихнем царстве со своим супругом. – Живо сделали донесение. Истинно, наша дочь, говорят. И прибыли отец и мать на свадьбу. И этот добрый молодец из бедного сословия сделался наследником всего царства, и стал со своей супругой жить, да богатеть.

МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК

В некотором большом селе жили были старик да старуха, детей у них не было. Вот раз старуха капустку рубила, и отрубила себе пальчик, отрубила, и бросила его за печку. Через несколько времени вдруг и услыхала: за печкой кто-то заговорил. Заглянула старуха, и увидела тамо мальчика с пальчика.

Вышел мальчик из-за печки и спрошал: где, гть [38], батюшка? Старуха отвечает: пашет. Дай, гть, я снесу ему позавтракать, да пособлю пахать. Старуха наклала в корзину блинов и подала мальчику. Понес он отцу блины. Идет бороздой, а его не видно, только сверх корзину его видать. Вдруг доехала лошадь до мальчика, остановилась и стала у него из корзины блины есть. Подошел старик, заглянул под корзину, а тамо мальчик.

Подал мальчик отцу блины, а сам улез в ухо лошади и стал пахать, а отцу наказал: если кто будет меня покупать, ты продавай, а я к вам возвращусь назад.

Вот немного поноровя [39] едет барин мимо. Увидал барин, что одна лошадь пашет, и позвал мужик к себе. – Как же, говорит, у тебя лошадь-то одна пашет? – У меня, гть, ведь не одна пашет, а тут есть мальчик. – А где же он? – Да вот, гть, в ухе сидит, он и правит. – Продай мне, гть, этого мальчика? – Купи.

Старик и продал мальчика за триста рублей. Барин посадил мальчика в карман и поехал дальше. Едет путем дорожкой, а мальчик прогрыз в кармане у барина дырку и выскочил.

Была ночь. Деваться мальчику некуда, он и лег под кустик спать. Вдруг идут два вора к попу быков воровать и разговаривают. Услыхал мальчик, и стал прошаться к ворам: поймите [40], гть, робята, и меня с собой! – Они сперва не видели, где и есть, а потом и рассмотрели – мальчик. – Куда, говорят, тебя, эдакую дрянь, там еще наварзаешь [41], так нам не рассчитаться с тобой! – Поймите, робята, я пригожусь. Вот его и поняли, пришли к попу, мальчик в щелку пролез и отпер им. Отпер, а они никоторый нейдут – боятся, чтобы поп не услышал, стоят у ворот да перепираются [42]. И надумали послать за быком мальчика. Мальчик пошел с большой веревкой. Оба быка стояли в одном хлеве, один черный, а другой бурый. Мальчик им и кричит: которого быка вести-то? черного или бурого? – А те и говорят: не кричи, не кричи! веди которого-нибудь! – Он накинул на бурого быка веревку, да к ним конец и проволок, они и вытащили быка со двора, отвели за поле, да и давай колоть. Закололи, да и стали делить между собой говядину. Разделили говядину, а мальчику отдали шкуру. Мальчик завертелся в шкуру, да тут и уснул. Вдруг бежит голодный волк, схватил шкуру да лишо [43] съел. Утром волк побежал за овцам, а мальчик у него в брюхе и кричит: эй, пастух, пастух! волк-от у тебя овцу хватает! Пастух услыхал и прогнал волка. Так и на другой день: волку где бы разжиться говядинкой, мальчик закричит, лишо услыхают. Волк видит, что дело неладно, и стал мальчика упрашивать: вылезь из меня! – Нет, гть, не вылезу, а свези меня к отцу на поветь, так вылезу. Рассказал мальчик, где отец живет, и поехали к отцу. Бежит волк прямо на сарай, а мальчик и закричал: батюшка да матушка! бегите, да волка серого бейте, на поветь прибежал!

Выскочили старики, убили волка. Мальчик из волка и вышел. – Кожи выделали, до сошили мальчику из нее тулуп, а мясо бросили. И топере живут по-прежнему – мальчик в тулупе, а старик да старуха радуются.

Записано в Грязовце.

ДУРЕНЬ-БАБИН СЫН

У одной бабы был сын дурачок, и нанялся он в работники к одному мужику. Раз он с хозяином поехал в город горох продавать, и на проселке встретили они так много ворот, что дурачок рассердился и выругался вслух, чтоб вас было во сто раз больше! Хозяин, услыхавши такое пожелание, схватил кнут и пребольно отстегал дурачка по спине. Дурачок заплакал, и ушел к своей матери жаловаться. Мать ему и говорит: а ты бы сказал лучше: чтоб вам всем сквозь землю провалиться! Дурачок побежал к воротам в свою деревню и видит: въезжает через ворота свадьба; он остановился посередь дороги и как гаркнет: чтоб вам всем сквозь землю провалиться! Поезжане соскочили с лошадей, и опять отстегали дурачка кнутами. И опять пошел дурачок к матери жаловаться, а мать ему и говорит: «а ты бы захватил с собою скрипку, да поиграл бы, да попел, видя такое веселье!» Дурак принял к сердцу наставление своей матери и, выходя из дому, захватил собою скрипку. И видит он, что с краю деревни загорелся овин. Подбежал он к этому овину, и начал подле него играть на скрипке, припевая и приплясывая. Тут его опять больно избили, и пошел он снова жаловаться матери. – «А ты бы, говорит ему мать, лучше взял лопату, да и покидал бы снежку в огонь, чтоб тот потух!» Дурень в следующий раз пошел по деревне с лопатой. Видя, что подле одного дома, на улице, свинью опаливают, и вспомнил уроки своей матери, дурачок начал загребать лопатою снег и кидать на костер, так что мигом потушил его. Но выбежавшие хозяева за это так больно его набили, что после этого случая он без матери никуда уже один и не ходил.

ПРО ТРЕХ СЫНОВЕЙ

В некотором селе, далеко за синим морем, жили-были три брата: два умных, а третий дурак, а у них был отец. Захотел большой брат поискать счастья, выпрошал у отца сто рублей и пошел путем дорожкой. И попадается ему навстречу старичок, и спрашивает у его: куда, молодец, пошел? – А пошел искать счастья. – Старик и говорит ему: пойдем, у меня есть счастье. Есть у меня козел. Только скажи ему: топни всем ногам, сейчас и будет груда денег. Молодец отдал старику сто рублей, взял козла и повел его. Дошел он до кильи, и пришлось ему тут ночевать. Постучал он, и вышла старуха. – Кто там? – А я, бабушка, пусти переночевать. Старуха говорит ему: беги, мы радешеньки. Вот он привязал козла к столбу, а сам лег на полати, и наказывает старухе: ты, старуха, не говори козлу: топни всем ногам.

Когда молодец уснул, старуха и говорит старику: скажем козлу, чтоб топнул ногам? – Ну, говори, сказал старик. И сказала старуха, козел топнул, и стала груда денег. Старик и старуха испугались, и начали деньги обирать. Вот старик сходил к соседу, купил козла и привязал его к столбу, а того козла спрятал.

Поутру встал молодец, взял козла и пошел домой. Пришел домой и говорит отцу: сбирай, батюшка, всех гостей и соседей. Отец собрал, посадил всех за стол, а молодец поставил козла на постилу и говорит: козел, топни всем ногам! а козел и не топает. Он по другой раз говорит, и по третий, все козел стоит. Вот он его и давай пинать, а отец глядел, глядел, да и как зачал сына за волосье пазгать и потом прогнал его в пастухи.

Через несколько времени второй сын говорит отцу: батюшка! дай и мне сто рублей денег, и я пойду искать счастья.

Вот он пошел и встречается ему старик. – Куда, молодец, пошел? – А вот пошел искать счастья. – Купи у меня скатерку развернушку? Только скажешь: скатерка, дай попить и поесть, все она и даст. Купил он скатерку и пошел домой. Подошел к той самой килейке и выпросился ночевать. Поужинал, лег спать и сказал хозяину: не говори, скатерка, дай попить и поесть, а сам уснул. Старуха ночью и говорит: старик! давай скажем! – Ну, давай, говори! Вот старуха и сказала: скатерка! дай попить и поесть! сейчас на столе и очутились всякие пироги и вина. Вот они поели, завернули скатерку и убрали, а на место этыя положили свою.

Вот поутру молодец встал, взял скатерку и пошел домой. Приходит, и велит отцу собрать всех родных и соседей. Собрали, посадили за стол, молодец и говорит: скатерка, дай попить и поесть! А она и не шевелится. Вот он другой раз, и третий, а она все молчит. Отец и этого сына отправил в пастухи.

Того же часу и говорит младший сын дурак: давай и мне сто рублей, и я пойду искать счастья. – Куда ты, дурак, пойдешь? А тот и заплакал. Отец подал ему сто рублей. Дурак обрадовался, взял деньги и пошел.

Дорогой настиг старичка, и разговорились они. Старик и говорит: у меня есть плетка, ты только ей скажи: плетка, щелкни! Взял дурак плетку и пошел.

Дошел до кильи, где жили старик со старухой и выпросился ночевать. И наказывает старику, чтоб тот не говорил: плетка, щелкни! Сам уснул, а старуха и говорит: старик, давай скажем! – Полно, дура, молчи! – Нет, скажем! – Ну, говори! – Вот старуха и сказала: плетка, щелкни! Плетка и давай их со стариком щелкать! Старик на улицу, и она на улицу. Разбудил молодца, и просит остановить плетку. А молодец и говорит: ладно, только отдаси козла? – Старик забожился, что отдам. – А скатерку отдаси? – И скатерку отдам, только уйми. Молодец сказал: плетка, в сумку! она сейчас и отстала.

Приходит дурак домой и велит отцу собрать гостей и соседей. Отец собрал и посадил всех за стол. Дурак поставил козла на постилу и сказал: топни всем ногам! Козел топнул, и очутилась груда денег. Положил скатерку и сказал: скатерка, дай попить и поесть! и сейчс явились на столе разные пироги и вино.

Отец и говорит ему: ну, Ванька, я в тебе этого не думал! Гости, довольны ли? – Так уж довольны! – Так вот еще хочу показать одну штуку! Все говорят: покажи! Он и сказал: ну-ка, плетка, щелкни! Вот она и давай всех щелкать. Все выскочили на улицу, и она на улицу и не дает им спокою. Он сказал: отстань! она сейчас и отстала.