Текст книги "Трудный вопрос"

Автор книги: Александр Власов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Про рассвет

Впервые в пионерской комнате собралась вся гвардия Виктора Петровича – многочисленный актив школы: только что выбранные председатели советов отрядов, члены совета дружины. Это было инструктивное совещание по перспективным планам пионерской работы. Многие пришли с блокнотами, тетрадками и приготовились записывать рекомендации старшего пионервожатого.

Заметив это, Виктор Петрович сказал:

– Уроки кончились. Никаких диктовок не ждите… И давайте условимся: я – ваш помощник, а вы – хозяева. Обещаю: что бы вы ни придумали, от меня не услышите слова «нельзя». И пусть в ваших перспективных планах будет побольше неожиданных, небывалых, трудновыполнимых пожеланий. Только не старайтесь сочинять все лично сами. Не забывайте, что у вас есть отряд, а в нем – много выдумщиков и фантазеров.

– Они наговорят! – воскликнул Гриша.

– Например? – спросил Виктор Петрович.

– Например, захотят съездить к космонавтам в Звездный городок!

Виктор Петрович почувствовал, что наступил момент, когда надолго определяются отношения между вожатым и пионерским активом. Он был готов к этому и спокойно ответил:

– Я обещал не произносить слово «нельзя».

Кто-то не удержался и хлопнул в ладоши. За ним захлопали все, потому что понимали, как сложно организовать поездку к космонавтам. Вожатый не пошел на попятную. Значит, можно верить всему, что он обещает.

– А если захотят в кино до шестнадцати лет? – спросил председатель совета отряда из пятого класса.

– Мелко! – с легким укором сказал Виктор Петрович. – Не старайтесь подгонять время. Будет вам и шестнадцать! Скорей, чем вы думаете.

Встала девочка с косичками.

– А можно экскурсию в тюрьму запланировать?

Все хотя и засмеялись, но Виктор Петрович снова почувствовал, что от него ждут не отговорки, а прямого ответа. Ребята не собирались требовать от вожатого невозможного и, конечно, приняли бы откровенный бесхитростный отказ. Виктор Петрович сам не захотел воспользоваться этим легким путем.

– А почему бы и нет? – с мальчишеской запальчивостью произнес он. – Я не представляю, как это сделать, но постараюсь узнать. Думаю, что будет полезно побывать в колонии для несовершеннолетних правонарушителей. Все нужно увидеть своими глазами. Но прошу вас – не надо часто заглядывать за закрытую дверь. Повнимательней смотрите вокруг себя! Вы еще так много не видели! Даже того, что рядом с вами происходит каждый день!.. Кто видел, как восходит солнце?.. Не из-за домов и крыш, а из-за леса, из-за озера, из-за горизонта?

Никто не поднял руку.

– Нет счастливчиков? – спросил Виктор Петрович. – Вы думаете – это неинтересно? Вы посмотрите – узнаете!.. А кто бывал у проходной большого завода и смотрел, как идут утром рабочие?.. Тоже не видели?.. А кто выходил в поле, когда комбайны убирают хлеб?..

«Лирика», – подумал Гриша и невольно поморщился.

– Ты прав! – глядя на него, сказал Виктор Петрович. – Не верь мне на слово! Это все надо самому увидеть, и тогда ты почувствуешь!.. Если восходит солнце, если идут на завод рабочие, а хлеборобы убирают урожай – значит, все на нашей земле в порядке!..

Впервые присутствовали ребята на таком инструктаже. Они привыкли составлять планы чуть ли не под диктовку вожатых. Запишут девять-десять пунктов, утвердят на сборе – и работай. Все ясно, все просто и привычно. Виктор Петрович никаких конкретных мероприятий не назвал. Он заставил подумать о чем-то большом, жизненно важном и в то же время дал право фантазировать сколько угодно. Договорились, что на ближайших сборах пионеры наметят свои планы, а потом скажут, какая требуется им помощь.

Заканчивая разговор, Виктор Петрович напомнил о подписке на газеты «Пионерская правда» и «Ленинские искры».

– Сколько газет положено на отряд? – деловито спросил Гриша.

– Каждый должен получать пионерскую печать! – шутливо продекламировал вожатый рифмованные строки из газетного объявления. – К этому и надо стремиться.

– Так и будет! – уверенно сказал Гриша. – У меня все до одного подпишутся!

И опять, как тогда, после сбора в 6-м «А», Виктор Петрович почувствовал безотчетное беспокойство.

– Ты еще ни с кем не говорил, а даешь такое обещание.

– А вот увидите! – ответил Гриша. – Будет сто процентов!

Он ничуть не сомневался в том, что выполнит обещание. И о плане Гриша тоже не беспокоился. Многих пионеров короткое выступление Виктора Петровича взволновало и одновременно озадачило. Не так легко самим составить хороший план. А для Гриши никаких затруднений не возникло. Он все решал быстро и не без выдумки. Солнце?.. Пожалуйста! Заберемся на крышу дома и посмотрим на восход. Девять этажей все-таки! А у заводской проходной побывать – и совсем уж пустяк. Только все это красивые слова. Гриша был опытным председателем. Он знал, что никто не потребует от него отчета о солнечном восходе, а вот за макулатуру и металлолом придется отчитываться в килограммах, за подписку на газеты – в рублях, за отстающих учеников – поименно. Виктор Петрович пока говорил только о подписке, но Гриша понимал, что без школьной прозы не обойтись. Придет время, и вожатый заговорит и о килограммах, и о двоечниках. Поэтому и план пионерской работы должен быть деловым. Для красоты можно вставить в него вылазку на крышу за солнцем. Пусть порадуется Виктор Петрович. Но вообще это совсем не обязательно. План – не сочинение по литературе.

Возвращаясь домой, Гриша догнал Машу. Она несла из прачечной пакет с чистым бельем.

– Слушай, Агеева! Есть задание! – Гриша не любил откладывать дела на потом. – Тебе, как старосте, это в самый раз. Надо провести подписку и собрать деньги на пионерские газеты. Справишься?

– Я постараюсь, – с готовностью ответила Маша и, остановившись, перехватила пакет из правой руки в левую.

– Тяжелый? – спросил Гриша. – Помочь, что ли?

Маша засмущалась и поспешно отвела руку с пакетом за спину.

– Легкий совсем!.. Я сама… Спасибо!

Гриша не настаивал.

– Только чтоб у всех до одного по газете было! Поняла?.. Кто станет отказываться – мне скажешь.

– Хорошо.

И они разошлись. Гриша зашагал к своей лестнице, а Маша засеменила с тяжелым пакетом к соседней. Новое поручение обрадовало ее: о ней помнят, ей доверяют! И какой он, Гриша, заботливый, обходительный! Про пакет спросил – тяжелый ли? От одного этого Маше показалось, что белье полегчало. И как у него, у Гриши, все складно получается! Скажет: есть задание – и конец! Не только спорить не хочется, а наоборот – так бы и побежала выполнять его!

Дома у Гриши никого не было. Мама работала. Отца направили в дальнюю поездку. Он отсутствовал уже третьи сутки. Гриша разогрел обед, а когда налил себе тарелку супа, услышал, что в прихожей хлопнула дверь. По шагам он узнал отца и налил вторую тарелку.

Здесь же, за столом, и произошел разговор, к которому Гриша тщательно готовился. Обычно с любой просьбой он обращался к отцу открыто, без предварительной разведки, а сегодня начал издалека – с погоды.

– Вчера весь день дождь лил. Трудно было ехать?

– По шоссе – ничего, терпимо, – ответил отец. – Вот проселки развезло. Чуть не застрял на объезде. Теперь слякоть до самых морозов будет.

– А грибы, говорят, еще растут!.. И много!

Отец перестал есть. Он подумал, что Гриша опять попросит свозить ребят в лес.

– Грибы-то, возможно, и растут, только я вас больше не повезу. Слово держать не умеете!.. Дал слово – тут уж хоть кровь из носа! Любой ценой!

Именно такого ответа и ждал Гриша от отца. Теперь можно было перейти к главному.

– Ты не прав, папа! Мое слово крепкое!.. Завтра у нас сбор и завтра же утвердим письмо твоему начальству. Я все помню… А за грибами мы и не собираемся. Я про другое!.. Обещай, что выполнишь!

– Тогда с тебя два письма! – пошутил отец.

– Хоть три!

– Еще лучше! – На этот раз трудно было определить, шутит отец или говорит серьезно. – Так что тебе нужно?

– Помнишь, когда ездили, на сосне голову видели?.. Круглая такая, с ушами и глазами…

– Помню. Это моя примета.

– Вот ее и нужно.

– Это зачем же? Для школы? В уголок натуралиста?

Гриша не собирался открывать свою тайну.

– Вроде уголка… Меня все касается. Я же председатель!

Он не случайно напомнил об этом. Отцу нравилось, что сын и в новой школе стал руководить отрядом.

– Рано важничаешь! – Отец снова принялся за суп. – Важничать когда можно?.. Когда твой отряд называть не просто отрядом будут, а скажут: «Отряд Гришки Грачева!»

– А ты помоги!

– Я-то помогу! Будет тебе сосновая голова! А сам ты?.. Что от тебя требуется?.. Чтобы что?

Гриша по-солдатски вскочил и гаркнул любимое отцовское присловье:

– Чтобы кровь из носа!

– Вот так!.. И чтоб в лепешку, а отряд вывести вперед! Тогда важничай – разрешаю!..

Весь вечер Гриша просидел за столом в своей уютной комнате. Сначала он приготовил уроки, потом сочинил от имени отряда благодарственное письмо в гараж и составил план пионерской работы. Он перечитал его несколько раз придирчиво и внимательно. Там было все необходимое: сбор бумаги и лома, выпуск стенгазеты, борьба с двоечниками, культпоходы в театры и музеи, участие в шахматных и хоккейных турнирах. Не забыл Гриша и про солнце. В последнем пункте он так и написал: «Вылазка за солнцем на крышу моего дома». Это звучало непривычно и как-то наивно. Ребята могли высмеять такое предложение. И глупо будет ссылаться на Виктора Петровича. Мало ли что могут наговорить вожатые. Ты председатель – тебе и думать, что нужно включить в план. Но и отказываться от этого пункта Гриша не хотел – боялся обидеть Виктора Петровича.

После долгих раздумий Гриша по-новому сформулировал мероприятие: «Наблюдение за восходом солнца в самый короткий день земного года». Теперь оно приобрело серьезное научное звучание. Гриша понимал: ничего в сущности не изменилось. Он по-прежнему опасался, что этот пункт не утвердят на сборе, но зато никто не посмеет смеяться.

На сборе пионеры без поправок приняли текст письма в гараж. Никаких возражений или дополнений не было высказано и по основным хорошо известным мероприятиям перспективного плана. Последний наукообразный пункт о солнце Гриша прочитал скороговоркой, надеясь, что он пройдет незамеченным. Но все вдруг насторожились и дружно повернули головы к председателю. «Не вышел номер! – подумал он. – Скажу вожатому, что ребята не захотели!»

– Чего, чего? – спросил кто-то. – Повтори!

Гриша взял ручку.

– Не нравится – вычеркну!

– Да ты прочитай снова! – потребовали многие.

И Гриша еще раз прочитал последний пункт.

– Это же чудесно! – воскликнула Марина и совсем сбила Гришу с толку. – Он еще смущается!

– Здорово придумал! – сказал с задней парты Мика.

– Мы – за! – подытожил Ника.

– А откуда смотреть будем? – поинтересовался Борис Чернов.

– С крыши моего дома, – ответил Гриша. – Как – никак, девять этажей! Оттуда все видно… С дворниками договорюсь!

– Полезай сам! – буркнул Борис. – Я не кошка!

Крыша никому не понравилась. Она принижала всю идею, лишала солнечный восход всякой романтики. Но Гриша не почувствовал этого и обрушился на Бориса:

– А я кошка?.. Но если решим, я хоть в крысу превращусь, а выполню!

– Бр-р-р! – брезгливо произнесла Марина. – Не надо в крысу!

– На Исаакий заберемся, на собор! – предложил Мика.

– Сто один метр! – добавил Ника и кольнул Гришу: – Как-никак, выше твоего дома!

– Это другое дело! – одобрительно проворчал Борис. – Туда и я могу слазать.

– Соглашайся, Гриша! – подхватил Андрей.

– А я разве против?.. Будет вам собор!

Гриша лучше многих понимал, что берется за трудную задачу. Хотя солнце зимой восходит поздно, но все равно собор еще не открыт. Обычных экскурсантов начинают пускать туда часов в десять. Придется упрашивать администрацию сделать для отряда исключение – разрешить пионерам подняться на собор до открытия. Возни будет предостаточно! Но что делать? Гриша не мог отказать ребятам. Они подумали бы, что он испугался трудности.

И еще по одному вопросу возникли на сборе разногласия. Гриша предложил составить ступенчатую диаграмму на всех пионеров и каждый день отмечать, кто и какие получил отметки. За пятерку столбик диаграммы подымался на две ступени, за четверку – на одну, за двойку опускался на две ступеньки, а тройка не вносила в диаграмму никаких изменений. Чей столбик достигал верхней красной черты, тот считался передовиком и ему присваивали звание космонавта. А у кого столбик опускался за нижнюю черную черту, того временно – пока он не исправит двойку – все должны в наказание называть кротом.

– Игра! – неодобрительно изрек Мика, выслушав Гришу.

– В бирюльки! – уточнил Ника.

В классе зашумели. Большинство на этот раз было за Гришу. Почувствовав поддержку, он решил, что пора одернуть близнецов. Они стали его раздражать.

– Что вы все подсмеиваетесь? – Гриша впервые заговорил с братьями Арбузовыми таким сердитым тоном. – Все у вас шуточки! Хватит! Шутите в другом месте, а не на сборе отряда!

– Нам выйти? – спросил Мика.

– Мы можем! – подтвердил Ника.

Гриша не сразу сообразил, как должен поступить председатель в таком случае. И не известно, чем бы закончился конфликт, если бы не Борис Чернов. Это его ворчливый голос разнесся по классу:

– Ну, прозвали меня космонавтом… Что из того?

В ответ раздался хохот. Никто не мог представить Бориса в роли отличника. Первое впечатление о нем оказалось сильнее всего. Забылась пятерка, которую он получил на одном из уроков математики. Прошла незамеченной диктовка, написанная Борисом без единой ошибки. Не приняли всерьез и его уверенное чтение английских текстов. Учительница похвалила Бориса за отличное произношение, а ребята насмешливо улыбались. Им было забавно слышать от него вместо грубоватых реплик – английские фразы, произнесенные по всем правилам мудреной фонетики.

По другим предметам Бориса пока не спрашивали. В его дневнике стояли только три отметки – три пятерки. И если бы ступенчатая диаграмма уже существовала, его колонка была бы самой высокой – целых шесть ступенек. Но об этом никто не подумал.

Когда в классе захохотали, даже Маша улыбнулась – сочувственно, ласково, но улыбнулась. Андрей, заливаясь смехом и, как всегда, раскачиваясь из стороны в сторону, прокричал:

– Да ты не бойся! Тебя в космонавты никакой ракетой не вытянешь!

– Ну, а если? – угрожающе спросил Борис, и шрам на его щеке побагровел. – Что тогда?.. Читал Пушкина про балду?

– Вот это тебе подходит!

– Согласен! – прорычал Борис. – А ты согласен на три щелчка?.. Кто раньше до красной черты доберется, тот и бьет!

Гриша постучал ладонью по столу.

– Довольно!.. Все можно в глупую игру превратить!

– Пусть он ответит! – потребовал Борис. – Согласен или нет?

Андрей криво усмехнулся.

– Ладно! Мне твоего лба не жалко!

Борис вскочил.

– Все слышали?

Гриша уже не ладонью, а кулаком стукнул по столу.

– Сядь! И не мешай своими глупостями!

Потянув Бориса за рукав, Маша попросила:

– Садись!

И он сел, но еще долго не мог успокоиться и сердито поглядывал через очки на Андрея.

Закрывая сбор, Гриша не забыл объявить о подписке на пионерскую печать, особо оговорив, что все до единого должны получать по газете и принести деньги старосте Агеевой. И опять Маша с теплым чувством подумала о Грише – какой он заботливый и памятливый.

Осечка

Хорошо, когда хочется идти в школу. Тогда и встается утром легко, и все уроки кажутся интересными, и даже возможность быть вызванной к доске не портит настроение. Пусть не пятерка, пусть троечка, но крепкая, заслуженная. На тройку Маша всегда успевала выучить уроки, а к большему она пока не стремилась. Считала, что уход за мамой и братишками важнее пятерок и четверок.

Проводив Витю и Валерку в детский садик, Маша побежала к школе. Последнее время она не ходила, а бегала в школу. Ей не терпелось поскорее очутиться в своем классе, где всё и все стали для нее не только знакомыми, но и близкими.

В портфеле лежала новая тетрадка с алфавитным списком учеников. Маша вчера вечером составила его, чтобы отметить, кто и на какую подпишется газету. Когда список был готов, она вспомнила, что еще ни разу не назначала дежурного – сама готовила к урокам доску, проветривала и убирала класс. Маша охотно делала это и могла бы и дальше выполнять несложные обязанности дежурного. Но что подумают остальные? Вдруг им покажется, что она им не доверяет?

Первым в списке значился Андрей Авдеев, и как раз его первого встретила Маша в школе.

– Андрюша, здравствуй! Деньги принес на газеты?

– На! – Андрей вынул из кармана рубль. – Мне – «Пионерку». В ней больше про спорт, чем в «Ленинских искрах».

– Хорошо! Только не убегай! – Маша удержала его за рукав. – Ты сегодня дежурный.

– Че-го? – нахмурился Андрей. – Почему я?.. Все, что ли, отдежурили? Второй заход?

– Нет, не второй…

– Тогда не моя очередь!

– Ты же первый по списку!

Андрей усмехнулся.

– Знаю! Во втором заходе я и буду первым. Поняла?.. А по первому кругу я давно должен был дежурить – в начале года!.. Физкульт-приветик!

Второй в алфавитном списке стояла сама Маша, за ней – братья Арбузовы, а на пятом месте – Настя Астахова. Маша разыскала ее в шумном школьном коридоре. Разговор с ней мало отличался от беседы с Андреем. Настя тоже принесла деньги на газету, а когда услышала про дежурство, ее красивые брови капризно изогнулись. Поправив пионерский галстук из красного атласа, она скептически оглядела старосту и, хотя в этом не было никакой нужды, принялась разглаживать простенький кумачовый галстук Маши.

– Скажи, пожалуйста, – с холодной вежливостью спросила она, – разве вчера кто-нибудь из близнецов дежурил?

– Нет, но…

– Тогда ты спутала, милая! Моя очередь – за Арбузовыми!.. И купи себе хороший галстук. Этот мнется очень быстро.

Маша озадаченно постояла в коридоре, подошла к окну и посмотрела на свое отражение в стекле. Ничего плохого в галстуке она не заметила. Конечно, атласный нарядней кумачового, но зато – дороже. Цену деньгам Маша знала лучше всех в классе, потому что сама вела домашнее хозяйство. Пока болела мама, приходилось экономить.

Вздохнув, Маша пошла в класс. Братья Арбузовы уже сидели за партой. До начала урока оставалось несколько минут, поэтому она в первую очередь заговорила о дежурстве.

– Назначай! – согласился Мика.

– Только по алфавиту! – пошутил Ника.

– А если ошибешься, – подхватил Мика…

– … освободишь нас от дежурства! – закончил Ника. – Согласна?

Братья добродушно улыбались.

– Согласна! – ответила Маша. – Но я не поняла, как это вас по алфавиту?

– Нас все-таки двое, – сказал Мика.

– Кто-то будет первым, – добавил Ника.

Маша подумала, потом радостно закивала головой.

– Понятно! Миша и Коля… Коля – первый! Ему дежурить сегодня, а Мише – завтра.

Братья встали.

– Выбирай!

– Укажи пальцем!

Маша долго смотрела на них и наконец наугад указала на Мику.

– Ты – Коля!

Близнецы засмеялись. Ника протянул Маше руку.

– Поздравляю!

– Проиграла! – подтвердил Мика. – Смотри!

Он подтянул кверху левый рукав и показал маленькие часики. Это был подарок. Отец купил их, когда сыновьям вместе исполнилось двадцать лет, а вторые обещал подарить, когда им будет вдвоем тридцать.

– По нечетным дням их носит Мика, – пояснил Ника.

– А по четным, – Ника, – продолжал Мика. – Сегодня – седьмое…

– Значит, ты проиграла! – закончил Мика.

– Да ну вас! – Маша замахала руками. – Совсем меня запутали! Сколько на твоих?

– Без одной звонок.

– Ой! – Маша оглянулась на доску и успокоилась. – Чистая! Ладно, я за вас подежурю!.. А деньги принесли на подписку?

– Нас отец подписал, – сказал Мика.

– Давно, – подтвердил Ника. – Когда для себя выписывал.

– Нужно на каждого по газете! – напомнила Маша.

– На каждого и есть, – ответил Мика.

– Мне – «Искра», а Мике – «Пионерка», – уточнил Ника.

Раздался звонок.

– Хорошо, я так и запишу, – сказала Маша и заторопилась к парте.

На первой и второй перемене Маша обошла всех одноклассников. О дежурстве она больше не говорила, но успела закончить подписку и была очень довольна. Никто не отказался, только двое забыли деньги дома и обещали сбегать за ними во время большой перемены, а пять человек, как и братья Арбузовы, подписались на газеты не в школе.

Перед большой переменой был урок математики. Как всегда, Глеб Николаевич стремительно вошел в класс и объявил, что будет первая контрольная работа. Ребята встретили это известие недовольным шумком.

– Я знал, что вы обрадуетесь! – улыбнулся учитель и начал раздавать билеты.

Для учеников это была новинка. Глеб Николаевич подготовил персональные задания. Отпечатанные на машинке билеты невольно внушали уважение. На одной стороне значилась фамилия ученика, на другой – давались условия трех задач. Каждый, получив билет на свою фамилию, чувствовал себя взрослее, ответственнее.

Класс затих, лишь слышались легкие шаги учителя, медленно ходившего вдоль рядов. Заметив у кого-нибудь ошибку, он останавливался и негромко говорил:

– Подумай!

Минут через двадцать Глеб Николаевич остановился около Чернова. Перевернув билет вниз заданием, Борис с любопытством разглядывал свою фамилию.

– Это вы здорово придумали! – сказал он, взглянув на учителя.

– Вы имеете в виду задачи?

– Что задачи! – Борис небрежно вздернул очки на лоб. – Я про фамилию!

Глеб Николаевич заглянул в его тетрадь – все три задачи уже были решены. Он молча вытащил из кармана несколько новых билетов. Один из них, тоже именной – выписанный на Чернова, положил перед Борисом и пошел дальше.

Еще двум ученикам, решившим задачи, Глеб Николаевич выдал по дополнительному билету, а когда снова проходил мимо Бориса, услышал его бурчанье.

– Здорово придумали!

Глеб Николаевич приостановился.

– Вы имеете в виду фамилию?

– Нет! Задачи! – ответил Борис. – До звонка не успеть!

– Я думаю – успеете, – приободрил его учитель.

И Борис успел. Ровно за минуту до звонка Глеб Николаевич в третий раз остановился около него, вывел в тетрадке жирную пятерку и сказал:

– Дежурный! Соберите, пожалуйста, контрольные работы!

Маша решила только две задачи, но послушно закрыла тетрадь и пошла по рядам. Борис не сдал свою тетрадку.

Когда учитель, взяв у Маши контрольные работы, попрощался с ребятами, Гриша подозвал к себе отрядных художников.

– Диаграмма готова?.. Вывешивайте!

Художники потрудились основательно. Броская шапка на большом листе гласила: «Успеваемость учеников 6-го «А» класса». Ниже четкими чертежными буквами были выписаны все фамилии. Под каждой – длинный столбец, разбитый на ступеньки, пока еще не закрашенные. Вверху столбцы ограничивала красная полоса, внизу – черная. С конца красной полосы, как со стартовой площадки, взлетала ракета с надписью «Космонавты». От черной полосы опускалась стрела, коротко помеченная «Кроты».

– Кому поручим вести диаграмму? – спросил Гриша у столпившихся около листа ребят.

– На честность надо! – сказал Андрей. – Пусть каждый сам.

– Верно! – поддержал его Борис, проталкиваясь к стене с красным карандашом и тетрадкой.

Андрей захохотал.

– Смотрите, как он торопится!

– Тороплюсь! – подтвердил Борис. – Хочется поскорей щелчки тебе выдать.

– Прошлые отметки не считаются! – заявил Гриша. – Начнем с сегодняшнего дня.

Борис раскрыл тетрадку с контрольной работой.

– У меня сегодняшняя пятерка.

Никто, кроме Маши, не знал, что Глеб Николаевич выставил Борису отметку. Маша подтвердила:

– Я сама видела! Боря даже два билета решил!

– Ну и что? – воскликнул Андрей. – А какие у других отметки, мы не знаем. Пусть подождет!

Борис спрятал красный карандаш в карман.

– Я подожду. – Он заложил один палец за другой и громко щелкнул по тетрадке. – Я пока потренируюсь…

Больше за весь день никаких отметок не было, и диаграмма осталась чистой.

После уроков Маша отдала список и деньги Грише.

– Уже? – удивился он. – Все?

– Да, все, кроме тебя.

– За меня не беспокойся!

Гриша внимательно просмотрел список, положил его в портфель. Туда же хотел сунуть и деньги, но Маша попросила сосчитать их.

– Кому не доверяешь? – недовольно спросил Гриша. – Мне или себе?

– Себе, – сказала Маша. – Я как приду из магазина, и все мне кажется, что денег не хватает. Долго считаю…

Гриша неохотно перебрал бумажные рубли, перебросил по монетке горсть мелочи, вопросительно взглянул на Машу.

– Мало… Пяти рублей, кажется, не хватает.

– Так и должно быть, – согласилась Маша. – Пять человек денег не давали. Им либо папа, либо мама газету выписали. Я отметила в списке – какую.

Гриша нахмурился.

– Ты что – шутишь?.. А еще говорит – все подписались!

– Все! – робко подтвердила Маша. – Какая разница – где?

– Это для тебя нет разницы! – Гриша помрачнел еще больше. – А ты видела, как они подписывались? Квитанции проверяла?

– Нет, но я верю… Зачем обманывать?.. Разве, например, Арбузовы соврут?.. Неудобно требовать квитанции.

– Тебе неудобно, а мне что делать?

Маша никак не могла понять, почему сердится Гриша.

– Ладно, иди! – сказал он. – Ничего поручить нельзя!

И Маша ушла огорченная. Она чувствовала себя виноватой, но так и не догадалась, в чем провинилась перед Гришей. А он остался один в классе и, присев на парту, задумался.

Вспомнился старший пионервожатый. Как недоверчиво взглянул он на Гришу, когда тот заявил, что в его отряде на газеты подпишутся все до единого. Попробуй теперь доказать, что так оно и есть! Кто поверит, что пять человек подписались не в школе? Может быть, все-таки потребовать квитанции?

Гриша снова посмотрел в список и поморщился, увидев фамилии Арбузовых. Других еще можно было заставить принести квитанции, а с братьями не столкуешься. Никакой проверки они не потерпят.

И представилось Грише, как на очередном сборе актива будут подводить итоги подписки на пионерскую печать и его, Гришин, отряд, займет не первое, как он рассчитывал, а одно из последних мест. Виктор Петрович, вероятно, вслух ничего не скажет, но так взглянет на Гришу, будто спросит: «Где же твои сто процентов, товарищ хвастун?»

Ничего не решив, Гриша пошел домой. Во дворе стоял папин грузовик. Отогнав малышей, пытавшихся открыть дверцу кабины, Гриша поднялся на свой девятый этаж.

Заполнив всю кухню приятным смоляным запахом, на столе стояла только что срезанная с дерева сосновая голова. Она и вблизи не теряла сходства с человеческой: прищуренные глаза, шишковатый нос, раздвинутые в улыбке губы. Волокна древесины на макушке были похожи на гладко зачесанные пряди волос.

– Принимай! – сказал отец и постукал пальцем по сосновому затылку. – Я тоже умею держать слово… За письмо – спасибо! Пришло. Начальству понравилось.

Гриша повертел в руках сосновый нарост и благодарно улыбнулся.

– Трудно было пилить?.. Высоко же!..

– Трудно или легко – об этом не спрашивают. Годится?

– Еще как!

– То-то! Вот и ты приучайся!.. Если нужно – тут уж хоть трудно, хоть легко! Любой ценой!

– Хоть кровь из носа? – шутливо спросил Гриша.

– Усвоил! – Отец одобрительно пошлепал сына по плечу. – С таким лозунгом человеком станешь!

Гриша вздохнул:

– Не всегда, оказывается, твой лозунг помогает.

– Что же у тебя не вышло?

Гриша не любил делиться своими неудачами даже с отцом.

– Я просто так, – уклончиво сказал он. – Вот деньги, допустим, нужны… Срочно!.. Хоть себе весь нос разбей, а не достанешь!

– На что они тебе?

– Не мне… Вообще нужны… Встань на мое место и придумай, как их достать!

– Много?

– Пять рублей.

– Я мог бы тебе просто дать их, но ведь тебе не то нужно?.. Тебе хочется, чтобы я их придумал? – Отец оглядел кухню. – Сейчас придумаем что-нибудь!

Он раздвинул дверцы длинного хозяйственного шкафа, пристроенного между раковиной и мусоропроводом. Две нижние полки были забиты пустыми молочными бутылками. Отец кивнул на них.

– Вон деньги стоят!.. И каждый день прибывают… Маме сдавать некогда и тяжело… Снеси-ка на пункт!

Гриша чуть не подпрыгнул от радости.

– Ты гений, папка!.. Снесу!.. И могу деньги взять?

– Возьми… Привыкай думать!.. Из любого положения можно выбраться!

Несколько раз ходил Гриша из дома к пункту сдачи посуды и обратно, зато вечером в шестом часу он с гордо поднятой головой явился в пионерскую комнату и выложил на стол перед Виктором Петровичем список пионеров своего отряда и деньги, к которым прибавил пять рублей, полученных за бутылки.

– Примите, пожалуйста! – скромно сказал он. – Мы закончили подписку.

Вожатый пробежал глазами список.

– Молодцы!.. Кого-нибудь пришлось уговаривать?

– Что вы! – воскликнул Гриша. – В моем отряде все сознательные!

– Молодцы! – повторил Виктор Петрович, чувствуя, как и раньше в разговоре с Гришей, какое-то непонятное раздражение.

– А кто-нибудь до нас отчитался за подписку? – спросил Гриша.

– Твой отряд первый, – ответил Виктор Петрович и, не сдержавшись, добавил: – Время еще есть – успеют и другие. А кто первый, кто последний – в этом случае не так уж и важно!

– Конечно! – тотчас согласился Гриша. – Но все-таки..