Текст книги "Трудный вопрос"
Автор книги: Александр Власов
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
На этот раз кандидатура Чернова не вызвала смеха, но и с поддержкой никто не спешил.
Борис начал медленно подыматься за партой – сейчас скажет такое, что хоть уши затыкай.
Ника не дал ему открыть рта.
– Опустись назад!
– Что ты скажешь – известно, – добавил Мика.
– Поэтому слова тебе не даем, – закончил Ника.
И Борис послушался братьев Арбузовых – сел.
– Он дерется! – осторожно напомнил Шурка. – Станет председателем – все с фонарями ходить будем!
– Будете! – как из бочки, прогудел Борис.
– Уж лучше Марину Зуеву, – продолжал осмелевший Шурка.
– Выдумал тоже! – возразил Андрей. – Это вообще не девчонкино дело, а у ней всего этого – девчонкиного – через край!
– Почему это не девчонкино дело? – обиделась Настя Астахова. – Не обязательно, конечно, Зуеву. Можно любую другую девочку!
– Можно! – подтвердил Ника. – Кого предлагаешь?
Настя неопределенно пожала плечиками.
– Уж не себя ли? – усмехнулся Андрей.
– Очень мне надо! – вспыхнула Настя.
– Выходит, некого? – спросил Ника и, заметив, что Маша подняла руку, кивнул ей головой. – Давай!
– Я почему не голосовала против Гриши? – начала Маша. – Сильный он человек. Другого такого найти трудно… И осознал он… Переживает…
Борис впервые недовольно посмотрел на Машу и рассерженно пробурчал:
– Добренькая чересчур!
В классе возмущенно загалдели. Послышались голоса:
– У нее память короткая!
– Ее обманывают, а она спасибо говорит!
Кто-то даже свистнул, и тогда Ника поднял обе руки.
– Тихо!
Шум постепенно утих. Ника вопросительно взглянул на брата, потому что не знал, как дальше вести сбор. Мика тоже видел, что ребята зашли в тупик, но он все же помог брату – скосил глаза на Виктора Петровича.
– Слово предоставляется нашему старшему пионервожатому! – тотчас провозгласил Ника.
– Как трудно, так мне! – улыбнулся Виктор Петрович. – А если б меня не было?
– Позвали б! – ответил Ника.
– Пригласили бы, – добавил Мика.
– Не припомню, чтобы вы меня звали! – сказал Виктор Петрович и уже серьезно добавил, выходя к учительскому столу: – У меня одно замечание и одно предложение… Замечание такое: на вашем сборе я не услышал оценки поступка Грачева.
– Это мы с братом так сделали, – признался Мика.
– Я предупредил, – пояснил Ника, – чтобы попусту не болтали.
– Попусту? – переспросил Виктор Петрович.
– Когда все ясно, говорить незачем, – ответил Мика.
– А все ли ясно?
– Можно проверить, – предложил Ника и обратился к ребятам: – Как мы называем поступок Грачева?.. Только коротко – одним словом.
– Жульничество! – крикнул кто-то.
И сразу же с мест посыпались другие хлесткие, бичующие слова:
– Очковтирательство!
– Подлость!
– Карьеризм!
– Воровство!
Виктор Петрович посмотрел на Грачева, все ниже и ниже опускавшего голову, и сказал:
– Довольно!.. Снимаю свое замечание… Разрешите внести предложение… Я думаю, что вопрос о новом председателе решить сегодня не удастся. К этому не готовы ни вы, ни я… Давайте-ка поразмыслим хотя бы денек – до завтра.
– Завтра у нас Исаакий, – напомнил Мика. – Можно после…
– Вот после него и продолжим сбор, – закончил Ника. – Кто за предложение Виктора Петровича?
Голосовали все. Когда опустили руки, Гриша, не подымая головы, спросил:
– Автобус достать?
Никто не понял, про какой автобус он спрашивает.
– Чтоб доехать до собора и обратно, – пояснил он.
– Нет! – резко ответил Ника.
– Достань грузовик, – добавил Мика, – чтоб отвезти тот лом на завод.
* * *
По бесконечной витой лестнице внутри каменной толщи собора ребята выбрались на смотровую площадку.
Небо еще не погасило звезды, и только на юго-востоке свет их будто растекся по небосводу и выкрасил его в нежные тона. С каждой минутой горизонт светлел, наливался теплыми красками. Грань между небом и землей становилась все четче и все дальше отодвигалась от города, пока кто-то озорной и добрый не провел золотом по самой этой грани. Золотой мазок разросся, и солнце величаво выглянуло из-за горизонта.
Трое взрослых остановились поодаль от ребят.
– Чувствуете? – тихо спросил мужчина с кустистыми бровями. – Молоком парным запахло. Как в детстве…
Замерев, стояли у перил школьники. Гриша был на отшибе – самым крайним из всей группы. Он цепко держался за покрытый инеем поручень и, не мигая, смотрел на восход. Он слышал, как кто-то подошел к нему сзади, но не обернулся. Потом этот кто-то сделал еще шаг и встал рядом, слева от него. Это была Марина. Она погладила ладонью вцепившуюся в поручень Гришину руку. Он не шевельнулся. А солнце в его глазах вдруг размылось от непрошеных слез. Зато дышать стало свободнее, словно отгремели все грозы, а то, что вызвало их, казалось теперь таким глупым, некрасивым, мелким, что и вспоминать-то стыдно.
Плотная фигура Бориса возвышалась сзади Маши. Он по привычке посапывал носом, и парок от его дыхания таял над ее шапочкой. «Не дам тебя выбрать!» – думал он. Потянув за рукав Нику, Борис указал глазами на Машу, погрозил ему кулаком и тихо спросил:
– Дошло?
Братья Арбузовы переглянулись. Ника сделал глуповато-беспомощное лицо.
– А мы что?.. Мы ничего!
– Народ решит! – развел руками Мика. Маша оглянулась.
– Ты узнал, сколько муки на сто блинов надо?
А солнце уже целиком выкатилось из-за горизонта. Глеб Николаевич и Виктор Петрович посмотрели на ребят. Налюбовавшись восходом, они разбились на кучки и говорили о чем-то негромко, но очень серьезно.
