Текст книги "Трудный вопрос"

Автор книги: Александр Власов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Александр Ефимович Власов
Трудный вопрос

Двое в лифте

Единственным старожилом во всем этом микрорайоне был железобетонный дот. Он бугрился посреди сквера и, прищурив амбразуру, мирно дремал под зеленой травяной шапкой. Сохранили его в память о далеких военных годах. А вокруг стояли новые дома. Все очень похожие друг на друга, кроме одного – девятиэтажного. Самый высокий и красивый, он важно поглядывал сверху на пятиэтажных соседей.

Заселялся микрорайон дружно. Еще в мае здесь хозяйничали строительные бригады, а к концу августа во всех квартирах уже справили новоселье.

Гриша Грачев жил в девятиэтажном доме. Родители переехали сюда в середине лета, а он только вчера вечером вернулся из пионерского лагеря и первый раз переночевал в новой квартире.

На другой день с утра Гриша сходил к школе – такой же свежей, нарядной, новой, как и все строения в этом микрорайоне.

Было воскресенье, и Гриша не смог войти внутрь. Он подергал запертую дверь, постоял на широких ступенях, посидел на скамейке. Ему хотелось познакомиться хотя бы с одним из будущих одноклассников. Но никого он не дождался и вернулся к дому, считая про себя шаги.

Получилось ровно двести – две минуты ходу, если не очень торопиться. Еще несколько шагов – и Гриша уже был на своей лестнице у лифта. Массивные двери кабины раздвинулись почти беззвучно.

– Подожди меня, пожалуйста! – раздалось сзади.

Вслед за Гришей в кабину впорхнула девочка и подняла руку к планке с кнопками.

– Какой?

– Выше меня не уедешь.

Девочка нажала кнопку восьмого этажа и повернулась к Грише.

– Тебе нравится на девятом?

– Наверху всегда лучше.

– Я бы пониже хотела жить!

– Кому что…

Лифт остановился. Девочка приготовилась выйти из кабины и сказала через плечо с веселой усмешкой:

– Ты там, на своем верху, не очень топай у меня над головой!

– А ты что – нервная?

Она не ответила. Постучала согнутым пальцем в дверь кабины, нетерпеливо трахнула коротко подстриженными огненными волосами.

– Не открывается!.. Сейчас, кажется, проверим, кто нервный!.. Застряли, наверно!..

Они несколько секунд выжидательно смотрели на плотно сомкнутые створки. Потом Гриша взял девочку за руку и решительно отодвинул к задней стенке кабины.

– Нажать и то не сумела!

Он нашел кнопку восьмого этажа и вдавил ее в никелированную планку. Лифт не двинулся. Гриша нажал кнопку девятого этажа. Результат был тот же. Тогда он пробежал пальцами по всем кнопкам, кроме самой нижней. Лифт стоял. Дверь не дрогнула.

– Сумел? – спросила девочка и засмеялась.

Где-то внизу, в шахте лифта, эхо передразнило ее голос, напомнив обоим, что под ногами у них пустота.

Гриша наклонился к нижней кнопке с надписью «Вызов», но не нажал, взглянул на девочку.

– Тревога на весь дом будет… Засмеют!

– Верно! – тотчас согласилась она. – Давай здесь навсегда поселимся!

Гриша нахмурился и сердито нажал нижнюю кнопку. Где-то на пульте управления лифтами зажегся тревожный огонек, а здесь, в кабине, ничего не изменилось. Он надавил на кнопку еще раз.

– Ты бы хоть заплакала!

– Зачем?

– Девчонка все-таки, а тут такой ужас! Вдруг вниз упадем?

– Вверх не падают! И ничего ужасного! Вот если б темно было!..

– Могу вывернуть для эффекта! – Гриша кивнул на электрическую лампочку. – Только все равно не очень темно будет!

Он скосил глаза на ее волосы.

– Рыжие, скажешь? – с вызовом спросила девочка.

– Не то чтоб рыжие, а так – костер на голове.

– Думаешь – обидно?

– Тебе видней.

Гриша притворно зевнул, прислонился спиной к пластмассовой обшивке кабины и, подогнув ноги, заскользил вниз.

Девочка поспешно поддержала его за локоть.

– Тебе плохо?

– Мне плохо не бывает.

Он вырвал руку и, поудобнее усаживаясь на полу, уперся ногами в противоположную стену. Вынул из кармана плоский маленький транзистор, включил его. Какой-то малыш взволнованно рассказывал по радио, как он готовится через несколько дней пойти в первый класс.

Гриша приподнял голову.

– А ты в какой пойдешь?

– В шестой.

– Тогда говори, как тебя зовут?

– Почему тогда? А если б не в шестой?

– Шестой – это мой! Я в нем всех назубок знать обязан!

– А-а-а!.. В таком случае разрешите представиться! – Девочка склонилась в шутливом реверансе. – Зовут Мариной, а фамилия – Зуева… Еще что?

– Ты не очень… – Гриша неопределенно повертел в воздухе растопыренными пальцами. – Не кривляйся! Меня не обманешь! Надо будет тебя… – Он подумал и закончил неожиданно: – В совет отряда выбрать.

Марина опять засмеялась так громко, что пустота под ногами снова передразнила ее. Оттуда, снизу, кто-то прокричал:

– Граждане в лифте! Не волнуйтесь! Все в порядке! Скоро поедете!

– Нашел место для выборов! – все еще посмеиваясь, сказала Марина. – Кто в лифте про это думает?

– Я везде и всегда думаю! – отрезал Гриша. – А ты через день?

Лифт плавно тронулся и уже без задержки доехал до восьмого этажа. Выходя из кабины, Марина шутливо погрозила Грише пальцем и напомнила:

– Не очень шуми над головой, а то на совет отряда вызову!.. Хотя мы, может, в разные шестые попадем!

– В моем будешь! – уверенно заявил он…

Еще до приезда сына из пионерского лагеря родители отвели ему одну из трех комнат. Два шкафа с книгами, журнальный столик, диван вместо кровати и удобный письменный стол придавали Гришиной комнате деловой современный облик.

За окном вдали темнели Пулковские высоты. Слева и справа от дома, если внимательно приглядеться, можно было увидеть ползущие по равнине электрички.

В комнату вошел отец. Он успел с утра съездить в Зеленогорск. Начальник гаража попросил его перевезти вещи с дачи. Гришин папа был безотказным человеком.

– Ходил в школу? – спросил он у сына.

– Был – закрыта. Выходной… Пап, а ты бы не мог организовать для меня машину на один день?

– Зачем?

– За грибами ребят свозить.

– Уже перезнакомились?.. Быстро!

– Не в том дело! Поедем – тогда и познакомимся… Знаешь, как бы это сдружило всех!

Отец прищурился.

– А кто оплатит прогон машины?

Гриша тоже прищурился – скопировал отца.

– А кто прогон в Зеленогорск оплатил?.. Предложи в порядке шефства над новой школой. Тебе за такую идею еще и премию выдадут!

Отец захохотал, сказал с явным одобрением:

– Ну и хитрец же ты!.. Ладно, будет машина, только предупреди заранее – дня за три.

Снайпер

После обеда Гриша спустился во двор и увидел группу малышей. Они толпились вокруг жилистого паренька и разноголосо просили:

– Еще, Андрей!

– Хоть разок!

– Ударь еще! Что тебе – жалко?

Андрей в правой руке держал настоящую хоккейную клюшку, а левой подкидывал шайбу – тоже настоящую. Ему нравилось, что малыши влюбленно смотрят на него.

– Ну, куда вам? – снисходительно спросил он. – Куда загнать?

Андрей уже показывал свое мастерство: издали попал шайбой в металлический бак для мусора, сильным ударом заставил ее перелететь через барьер и опуститься точно в центре песочницы устроенной в сквере.

Несколько раз он посылал шайбу в «ворота», сооруженные из двух пустых консервных банок. Ребятишки сдвигали банки все ближе, «ворота» сужались, но Андрей бил без промаха.

Когда он снисходительно спросил, куда еще загнать шайбу, малыши суетливо зашарили глазами по двору в поисках новой цели. И она нашлась – небольшая дверца, через которую дворники спускались в подвал.

– Пенальти! Пенальти! – самозабвенно прокричал самый маленький мальчонка.

Андрей усмехнулся.

– Тоже мне – знаток! В хоккее пенальти не бывает! Про буллит слышал?

Посрамленный мальчонка спрятался за спины других, а Андрей подошел к дверце и заглянул в темное нутро подвала.

– Сюда не буду – шайба затеряется. Она у меня именная!

Он с особым ударением произнес «именная» и думал, что его обязательно спросят: какая такая «именная»? Ребятишки не заметили эту хитрость. Их просто огорчил отказ. Но Андрею и самому хотелось еще раз блеснуть своей меткостью.

– Несите банки! – приказал он. – Будут вместо шайб.

Малыши гурьбой бросились за жестянками, которые раньше служили «воротами». Андрей долго и тщательно устанавливал банки напротив подвальной дверцы.

Пока он готовился к удару, к маленьким болельщикам присоединились два очень похожих друг на друга паренька, а из крайнего подъезда, где был детский садик, девочка лет тринадцати вывела во двор младших братьев. Она заботливо держала их за руки. Увидев впереди группу мальчишек и Андрея с клюшкой, девочка остановилась.

– Подождем, а то еще ушибет нечаянно.

Братья возмущенно запротестовали – им хотелось подойти поближе, но сестра держала их крепко.

Первая банка лихо влетела в дверцу и затарахтела где-то в глубине подвала. Ребятишки вокруг Андрея запрыгали от удовольствия и восторженно закричали:

– Прямо в девятку!

– Снайпер!

– Шайбу! Еще шайбу!

Андрей замахнулся клюшкой, чтобы послать в подвал вторую банку, и вдруг заметил бегущего под удар малыша. Это один из братьев сумел все-таки обмануть сестру – вырвался из ее руки, побежал и помешал Андрею. Хорошего удара не получилось. Задетая клюшкой банка подскочила и покатилась на ребре вдоль дома.

Андрей свирепо взглянул на малыша и шагнул к нему.

– Ну, заяц, погоди!

Подоспела сестра, но ей не пришлось защищать брата. Один из двух очень похожих друг на друга пареньков взял Андрея за плечо, заставил остановиться и сказал примирительно:

– Ладно тебе!

Андрей и без этого вмешательства ничего не сделал бы малышу – просто хотел припугнуть его. А теперь он действительно рассердился.

– Что ладно? Что?.. Не лезь, когда не спрашивают! А то и заработать можешь!

Другой паренек похлопал его по другому плечу и произнес так же односложно и примирительно:

– Ладно тебе!

Андрей круто повернулся к нему и удивленно захлопал глазами. Ему показалось, что паренек, который только что был слева, каким-то непонятным образом переместился направо. Андрей завертел головой, глядя то на одного, то на другого. Сходство было полное.

– Вы что… сговорились? – пробормотал он растерянно.

– Отгадал! – сказал один.

– Точно! – подтвердил второй.

Андрей уже забыл и о малыше и о неудачном ударе.

– Родственники, что ли?

– Близнецы!.. Неужели не видишь! – солидно произнес Гриша и подошел к ним.

Ему тоже хотелось получше рассмотреть близнецов, но он считал такое любопытство неприличным. Он только искоса взглянул на них и спросил у Андрея:

– Лето напугать вздумал? Клюшку выволок!

Андрей перестал пялить глаза на близнецов и брезгливо щелкнул клюшкой по асфальту.

– А хоть бы его и совсем не было – лета этого! Одна жара и никакого хоккея!

Разговор о лете не заинтересовал близнецов. Они молча одновременно, будто по команде, повернулись и пошли прочь.

– Постойте! – крикнул Андрей.

– Чего? – оглянулся один из них.

– Чего тебе? – оглянулся и второй.

– А это видали? – Андрей вынул из кармана шайбу и подкинул на ладони. – Ее сам Третьяк в двадцать пятый ряд выбил! Вот это был ударчик! Шайба – к зрителям! Сам он – головой в штангу! Еле встал, а ворота спас!

Близнецы опять, как по команде, вернулись, повертели шайбу в руках, осмотрели ее со всех сторон.

– Чем докажешь? – спросил один.

– Что Третьяк? – добавил второй.

– А чего тут доказывать! – воскликнул Андрей. – У меня их сорок семь – целая коллекция! И все именные! Есть Недоманского! Он ее, когда со шведами встречались, в десятый ряд вышиб!.. Тумбы Свенсона – тоже есть! Как выбьют шайбу за барьер – так она ко мне в коллекцию и попадает!

Близнецы переглянулись.

– Как ты их различаешь? – спросил один.

– Которая чья? – добавил второй.

– Очень просто! – Андрей лукаво улыбнулся. – Вы друг друга не путаете?.. Так и я: взгляну – и сразу вижу, чья шайба. И потом у меня – полочки с надписью, чтобы каждый прочитать мог. Ко мне из старой школы как на экскурсию ходили – всем пятым классом!

– Значит, ты в пятом учился? – уточнил Гриша. – Теперь вместе будем – в шестом… И знаешь, что я подумал? Надо поручить тебе физкультурный сектор в пионерском отряде. Не возражаешь?

– Могу, – ответил Андрей. – Захочу – у меня и девчонки в хоккей заиграют!

– А вы случайно не в шестой пойдете? – спросил Гриша у близнецов.

– Отгадал! – сказал один.

– Точно! – подтвердил другой.

Близнецов звали Миша и Коля. Они носили одинакового цвета и фасона одежду и обувь, одинаково стригли волосы; знакомясь, говорили, что одного зовут Микой, а другого – Никой. И по характеру они не отличались друг от друга: оба были очень спокойные, увёренные в себе, неразговорчивые.

Андрей, не умолкая, болтал про свою коллекцию шайб. А братья помалкивали, но слушали внимательно. Молчал и Гриша. Присматриваясь к близнецам, он сосредоточенно думал о чем-то, а когда мальчишки расходились по домам, спросил у них:

– Что же вам поручить в отряде?

– А мы неактивные, – сказал Мика.

– Мы пассивные, – добавил Ника.

– Ничего! Я вас расшевелю!

Андрей на этот раз удивился:

– Чего это ты взялся поручения раздавать?.. Мне, им… Тебе приказали, что ли?

– Потом узнаешь! – ответил Гриша.

Первое ЧП

За три дня до начала занятий в школе вывесили списки учеников. В тот день были открыты все двери, чтобы каждый мог побывать в своем классе, в физкультурном зале, в библиотеке, в учебных кабинетах. Об этом было объявлено заранее.

Андрей пришел в школу с клюшкой и тремя шайбами. Они лежали в кармане, и сторожиха не могла их заметить, а клюшку она увидела и остановила Андрея.

– Вертай назад! Тут тебе не стадион! Школа тут, да еще новая! А ты с этой… кочергой!.. Вертай!

«Сама ты кочерга!» – подумал Андрей и соврал:

– Мне в физкультурный зал… Тренер просил захватить клюшку.

Сторожиха недоверчиво поджала губы.

– Какой такой тренер? Нету у нас такого!.. Если учительница по физкультуре – так она женщина.

– Не могу же я сказать: тренериха! – нашелся Андрей. – Такого слова в русском языке не имеется!

Сторожиха отступила.

– Иди, а я потом проверю!.. Умники какие! И все-то они знают: что есть в языке, а чего нету!..

Минут через десять в школу пришли Мика и Ника. Они остановились у доски со списками. Шестых классов было два. Михаила Арбузова записали в шестой «Б», а Николая Арбузова – в шестой «А».

Братья переглянулись.

– Идем? – спросил Мика.

– Идем! – ответил Ника.

– Прямо?

– Прямо!

Они понимали друг друга с полуслова. И сейчас это «прямо» означало для обоих, что они идут не к кому-нибудь, а прямо к директору школы.

Кабинет директора был на первом этаже в конце широкого и длинного коридора. Мика постучал. Братья услышали: «Да-да! Входите!» – и вместе, плечом к плечу, вошли в комнату. Не директора, и не старшего пионервожатого увидели они в первую очередь, а Гришу. Он стоял у стола и горячо говорил что-то. Когда вошли ребята, Гриша обрадовался.

– Вот они! Сами явились! И наверняка с той же просьбой, что и я!.. Вы зачем сюда, ребята?

Он держался в кабинете свободно, как у себя дома. И братьям пришлось сначала разговаривать с ним, а не с директором.

– Нас в разные классы записали, – сказал Мика.

– Его в «Б», а меня в «А», – уточнил Ника.

– Видите! – обратился Гриша к директору. – Я про то и говорил: им нельзя врозь.

– Нельзя, – подтвердил Мика.

– Невозможно, – добавил Ника.

Старший пионервожатый, щеголевато одетый, красивый парень, и директор, молодой черноволосый мужчина, не скрывая любопытства, оглядели близнецов.

– Хорошо, – сказал директор. – Только условимся – шуток не выкидывать!.. Я сам был озорником в школе и могу представить, что можно натворить с таким сходством!.. Договорились?

– Шуток не будет, – ответил Мика.

– Мы – серьезные, – добавил Ника.

– В какой же вы хотите: в «А» или «Б»?

– Конечно, в мой! – заявил Гриша. – В «А»!

– Ну идите в свой шестой «А»! – разрешил директор. – Осваивайте… Он – в другом конце коридора.

– Знаю! – весело отозвался Гриша. – Я уже всю школу обследовал!..

– Ты чего за нас стараешься? – недовольно спросил Мика, когда они вышли в коридор.

– Мы и сами умеем! – добавил Ника.

Гриша не обиделся.

– Просто я пришел раньше всех. Смотрю – вы в разных классах. Непорядок!.. Подождал, а вас нет. Вдруг заболели?.. Когда занятия начнутся, труднее списки переделывать..

По коридору сновали мальчишки и девчонки. Все были немного смущены, говорили приглушенно, старались не хлопать дверями. В классах еще не бегали по партам, не свистели, не визжали и даже не играли в чехарду. Были дела поважнее: выбрать место и соседа, с которым придется сидеть рядом не один год.

Шестой «А» быстрее других превратился в обычный школьный класс. Началось с записки, которую оставил Гриша на передней парте у самой двери. Он пришел первым и написал огромными буквами: «Это место мое. Г. Грачев».

Потом стали собираться девочки. Они скромно говорили друг другу: «Здравствуйте!», увидев записку, торопились занять парту по вкусу, садились на место и уже не вставали, словно боялись потерять его.

Все изменилось, когда в класс вошла Марина Зуева. Не вошла, а вбежала, сияющая, возбужденная. Мотнула головой влево, вправо и весело затараторила, хотя ни одной из сидевших в классе девочек не знала:

– Ой, что сейчас бы-ыло!.. Хорошо, что мальчишек еще нет!.. Идите сюда – расскажу!

Марина подскочила к окну, обеими руками подозвала к себе девчат.

– Идите скорее, пока мы одни!

И в голосе, и в ее жестах было что-то такое, от чего в классе вдруг сразу потеплело, исчезла скованность. Девочки быстро собрались вокруг Марины, заранее чему-то улыбаясь.

– Я вон в том доме живу! – таинственно защебетала она, стрельнув глазами в сторону девятиэтажного здания. – Спускаюсь сейчас в лифте, а на четвертом этаже подсаживается ко мне… Знаете кто?.. Ни за что не отгадаете!

– Директор школы? – «спросила одна из девочек.

– Холодно! – засмеялась Марина.

Раззадоренные девочки наперебой стали перечислять:

– Маршал с орденами?

– Холодно!

– Укротитель со львом?

– Теплее!

– Народный артист?

– Еще теплее!.. Ну, ладно! Не буду вас мучить!.. Входит ко мне в лифт диктор. Наш телевизионный диктор!

Все дружно ахнули.

– На него смотреть, – продолжала Марина, – лучше всякой передачи! Молодой! Симпатюшка! Голос бархатный, а глаза… У-у-у какие!

В это время в класс вошли четверо мальчишек.

– Это шестой «А»?

– Этот, этот! – крикнула Марина. – Только вы пока к нам не подходите! Не подслушивайте!

Мальчишки пренебрежительно зафыркали:

– Очень надо!

Девочки-еще плотнее сдвинулись вокруг Марины и зашептались.

Дверь снова открылась – и появился Андрей с клюшкой на плече.

– Здорово. – Он все еще был раздражен неприятным разговором со сторожихой и поэтому сердито оглядел класс. – Что это за новая школа! Всё как в старой! И физкультурный зал такой же! Даже искусственного льда нету!

– Ты знаешь, – усмехнулся один из мальчишек, – даже трамплина нет с полиэтиленовым покрытием.

– А чем плохо, если б и был? – Андрей неодобрительно взглянул на мальчишку. – Вот увидишь: нам про спорт все уши прожужжат! Нормы будут требовать, рекорды, а где его развивать – спорт этот? Здесь, что ли?

Он возмущенно стукнул клюшкой по паркету, вынул из кармана шайбу, подбросил ее вверх и отработанным ударом послал в угол класса. По тому, как Андрей держал клюшку, как ударил по шайбе, мальчишки поняли, что он не новичок в хоккее.

Девочки обернулись.

– Вот сумасшедший! – весело сказала Марина.

И они снова зашептались. Встреча с диктором была для них интересней хоккейных приемов, которые демонстрировал Андрей под сдержанно-одобрительные возгласы мальчишек.

Завладев их вниманием, Андрей вынул из кармана две другие шайбы, вместе с первой положил на стол учителя и совсем покорил ребят, рассказав, в каком матче, на какой минуте и кем из звезд мирового хоккея были выбиты эти шайбы за борт ледяного поля. Как на бесценное сокровище, глазели мальчишки на резиновые кругляки.

Довольный произведенным эффектом, Андрей небрежно скинул клюшкой одну из шайб на пол и стал разыгрывать тот самый момент, когда она вылетела к зрителям. Он был попеременно то одним игроком, то другим. Дверь служила воротами.

Прорвав оборону воображаемого противника, Андрей устремился вперед – к воротам. Сильный взмах и… дверь открылась.

– Опять ты! – простонал Андрей.

Робко проскользнув в класс, девочка остановилась. Это ее брат помешал Андрею во дворе, а теперь она сама чуть не попала под его удар.

– Да отойди же от ворот! – прикрикнул Андрей. – Лезут тут всякие.

Девочка виновато улыбнулась.

– Извини… Я бы подождала, но с той стороны не видно.

– Иди к нам! – позвала ее Марина. – И нечего перед ними извиняться! Они в классе гонки на мотоциклах придумают, а мы – извиняйся?

– Помолчи! – буркнул Андрей и повел шайбу к окну, чтобы оттуда, набрав скорость, повторить игровую комбинацию.

Только он приготовился, как снова распахнулась дверь.

– Тьфу! – плюнул Андрей с досадой и бросил клюшку на плечо, забыв, что сзади – окно.

Раздался треск. Осколки стекла с печальным звоном посыпались на подоконник и на пол.

Андрей как оглянулся на окно, так и замер в неудобной напряженной позе с выпученными глазами, с клюшкой на плече. Застыли у дверей класса Гриша с Микой и Никой. Перестали шушукаться девочки. Потом одна из них сказала:

– Доигрался…

– Ничего страшного! – возразила Марина. – Где мальчишки – там всегда битые стекла!

Гриша подошел к столу учителя, и хотя и так было тихо, постучал ладонью.

– Прошу внимания!

Он произнес это с каким-то особым шиком и в то же время привычно, естественно.

– Прошу всех сесть.

Никто и не подумал спросить, по какому праву командует этот мальчишка. Все пошли к облюбованным партам. Мика и Ника, не сговариваясь, заняли самые задние места. Один Андрей остался у окна. Он пришибленно горбился и стыдливо задвигал клюшкой осколки стекла под батарею парового отопления.

– У меня два вопроса, – я – продолжал Гриша. – Кто умеет вставлять стекла?

– Я бы и сам, – отозвался Андрей. – Было б что вставлять.

– Тем лучше!.. Задаю второй вопрос: у кого есть дома лишнее стекло и замазка?

Встала Марина.

– Я сбегаю!.. Кто со мной, чтоб не скучно было?

Вызвались две девочки, и Гриша разрешил им идти за стеклом, а Андрею приказал готовить раму. Мальчишки, перед которыми он разыгрывал хоккейный эпизод, охотно помогали лопавшему в беду спортсмену: вместе с ним освобождали раму от осколков.

Нашелся еще один добровольный помощник – та девочка, которая помешала Андрею завершить блестящую атаку на ворота. Она расстелила в углу класса газету и принялась складывать на нее осколки стекла. Расстроенный Андрей не сразу заметил ее, а когда заметил – спросил:

– Это ты?

– Я.

– Как хоть зовут тебя, скажи?

– Маша Агеева.

Она была из тех неярких девчонок, которых плохо запоминают. Про таких мальчишки не сочиняют тайных стихов и долго путают их имена. Спутал и Андрей. Прошло не больше трех минут, как он узнал, что ее зовут Машей, и все-таки успел забыть. Протянув вынутый из рамы осколок, он назвал ее Катей. И Маша не обиделась, даже не поправила его.

В класс все входили и входили новые ученики, занимали парты, знакомились, расспрашивали, кто и зачем выбил стекло. Андрей не участвовал в разговоре. За него говорили его болельщики. Клюшка и знаменитые шайбы пошли по рукам. Андрей чувствовал, что становится героем дня. Выбитое стекло еще больше укрепляло его хоккейную славу.

Одним из последних пришел в 6-й «А» широкоплечий, грузный мальчишка в очках, с большим шрамом на правой щеке около уха. Он казался значительно старше любого шестиклассника. Увидев его, одни подумали, что он зашел не в свой класс, а другие решили, что это заядлый второгодник.

Мальчишка со шрамом, не глядя по сторонам, словно вокруг никого не было, громко топая тяжелыми ботинками, прямиком направился к задней парте, за которой сидели братья-близнецы.

– Ну-ка, сматывайтесь отсюда! – потребовал он. – Это мое место.

– Не понял, – сказал Мика.

– Не дошло, – как эхо, отозвался Ника.

Шрам на щеке мальчишки задвигался.

– Дойдет! – уверенно произнес он и снял очки.

Все остальное произошло очень быстро. Мальчишка спрятал очки в карман, вытянул руки, схватил братьев за одинаковые свеженькие, утром выглаженные рубашки и рванул кверху. Близнецы не сопротивлялись – встали и переглянулись.

– Повторю, чтоб дошло, – сквозь зубы процедил мальчишка со шрамом, но так ничего и не повторил.

Мика и Ника, не сжимая кулаков, одновременно ударили его слева и справа. Пощечины получились сильными, звонкими, точно еще одно стекло треснуло в классе.

Мальчишка удивленно отшатнулся от парты, братья разгладили смятые рубашки и сели, будто ничего и не случилось.

Кто-то захихикал. И сразу, как по сигналу, захохотал весь класс. Смеялись над мальчишкой с рубцом – очень уж озадаченным было его лицо. Он стоял и смотрел на братьев сначала без очков. Потом нацепил очки и опять долго смотрел на них. Вокруг смеялись, но это не смущало его. Наглядевшись, он молча отвернулся от близнецов и сел на одну из незанятых парт, на которой лежала сетка для продуктов.

Все продолжали следить за ним, а он двумя пальцами поднял сетку и покрутил ею в воздухе. По классу прокатился новый смешок.

– Ха-ха-ха! – скрипучим голосом передразнил одноклассников мальчишка. – Чье добро?

– Мое, – откликнулась от окна Маша Агеева.

– Будешь со мной сидеть? – Мальчишка еще раз крутанул сеткой. – А то выброшу!

– Буду, – ответила Маша.

– Тебе повезло!.. И запомни…

Что он еще сказал – никто не услышал, потому что все, даже Мика с Никой, не могли удержаться от смеха.

– Эй! В шестом «А»!.. Что там у вас? – донеслось с улицы.

Андрей лег на подоконник и увидел под окном Марину. Она прижимала к груди стекло.

– Принимай!.. Сторожиха с ним не пустила!

Андрей осторожно взял стекло. Минут через десять оно было вставлено в раму. Маша старательно протерла его до блеска, а осколки старого стекла вынесла из класса.

Андрей запоздало поблагодарил Марину. Гриша тоже похвалил ее.

– Где тебе сидеть нравится? – спросил он.

Марина тряхнула огненными волосами.

– Мне все равно.

– У меня свободное место, – сказал Гриша.

– Я подумаю! – ответила Марина.