Текст книги "По ком воют сирены"

Автор книги: Александр Чернобук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Номера никто не запомнил? Хотя бы фрагмент? В деле об этом ничего нет.

– Номера никто не запомнил, – отрицательно покачал головой лейтенант. – К превеликому сожалению.

– Молодец участковый. Браво. Правильно. Эта машина и есть самое интересное. – Серегин убрал папку под мышку и зааплодировал. – Быть тебе великим сыщиком, лейтенант. Это именно та микроскопическая ниточка к истине и есть. Теперь пошли, покажешь нам место, где она стояла, Пуаро.

Довольный похвалой участковый зарделся, отчего его веснушки стали почти не видны, и опрометью бросился в нужную сторону.

– Идемте. Покажу.

– Участковый, ты совершенно прав, скоро стемнеет и надо торопиться, но мы-то не такие молодые и шустрые, как ты, – крикнул в спину парнишке Серегин и подмигнул Никите.

– Не спеши, а то успеешь, – в тон капитану добавил Карпов.

Место, где в воскресенье стояла машина предполагаемых убийц, ничем примечательным не отличалось. Проселочная дорога с двумя колеями спрессованного тысячами колес грунта. Слева лес погуще, справа пожиже. И там и там преимущественно хвойный.

– Примерно тут «девятка» и была.

– Как здесь с транспортом? – поинтересовался Карпов.

– Практически никак. Раз в час какой местный фермер к своим владениям проедет. Да отдыхающие прокатятся…

– Куда выходит? Где заканчивается? – Серегин, всматриваясь вдаль, приложил руку ко лбу, прикрываясь импровизированным козырьком от лучей заходящего солнца.

– С одной стороны в полях теряется, дробится на несколько дорог похуже, а дальше совсем исчезает. А с другой стороны на шоссе выходит. – Лейтенант махнул рукой вначале в одном направлении, затем в другом.

– Трасса к столице?

– Точно так, к столице, – кивнул участковый и принялся рыться в сумке. – У меня карта местности есть. Вот.

Карпов взял у лейтенанта карту и расстелил на траве. Несколько минут все трое не отрывали глаз от координатной сетки.

– Мы сейчас здесь? – водил пальцем по карте Серегин.

– Да.

– Это место соединения нашей дороги с трассой в город?

– Оно.

– Труп нашли вот тут?

– Немного правее. Вот здесь.

– Это станция?

–Угу.

– Это дорога мимо поселка к дачам?

– Она.

– Интересная картинка складывается, – хмыкнул Карпов.

Он перестал рассматривать карту, лег прямо на траву и закурил. Серегин присел рядом и, тоже вынув пачку с сигаретами, щелкнул зажигалкой. Участковый немного помешкал, боясь испачкаться, но все же последовал примеру старших по званию товарищей ― расположился на земле.

– До захода солнца еще часа полтора, – задумчиво протянул капитан. – Есть у меня идейка, которую мы можем проверить прямо сейчас. Людей маловато, правда. Но попробовать стоит.

– «Девятку» пока отставим? Займемся поисками орудия преступления? – поинтересовался Карпов.

– Ты смотри! Тоже додумался. – Сергеев хлопнул своего напарника по плечу. – Тогда давай обменяемся мнениями.

– Давай, герр капитан! Вот только что будем с лейтенантом делать? Задействуем в операции или домой отправим?

– Я вас очень прошу… Если можно… – Парнишка сделал умоляющее лицо. – Оставьте. Я пригожусь.

– А ты уже выспался?

– Более чем. Шесть часов.

– Тогда ладно. Да и куда ж мы без тебя, участковый? Сами, боюсь, не справимся. – Серегин принял решение. – Хорошо. Оставайся. Будешь помогать. Только никому ни гугу. Ясно?

– Ясно. Могила! – радостно заверил лейтенант.

– Исходим из версии заказного убийства. Я пообещал Смирнову отработать ее первой. Да и сам я все больше теперь к ней склоняюсь, ― начал излагать Серегин.

– Если это не так, то вообще непонятно, что мы здесь делаем, – пожал плечами Карпов.

– Именно так. Берем эту версию априори и раскручиваем по полной программе. Первое преступник или, что скорее всего, преступники прибыли сюда в день совершения преступления рано утром, на «девятке». Второе: они были твердо уверены, что Кивалов приедет на свою дачу в воскресенье в первой половине дня. Третье: они точно знали, что он приедет электричкой.

– Для этого они вывели из строя его машину, засыпав в бензобак «Жигулей» килограмм сахара, – вставил Карпов.

– Угу. Есть такое дело, – согласно кивнул Серегин. – Четвертое: они оставили «девятку» здесь, в укромном месте, а сами отправились поджидать журналиста на станцию. Из этого следует пятое: они прекрасно знали, что Кивалов сойдя с электрички, двинется к своему дачному участку через лес. И они, догнав его и убив, не будут возвращаться на станцию, а пройдут лесом к машине и спокойно покинут место преступления.

– А это говорит о том, что Кивалов был в разработке длительное время. Все эти нюансы о его образе жизни за пару дней не узнаешь. Водили его пару недель, никак не меньше.

– Точно. Убийство долго и хорошо планировалось.

– И совсем не детишками с поколотыми венами.

– Это верно. Обставились они красиво. Теперь по нашим действиям. У нас, на настоящий момент, две ниточки. Обе тоненькие, но других нет. Машина и орудие убийства. Бежевые «девятки», зарегистрированные в столице и области, сейчас отрабатывает прокуратура. Нам туда соваться со своей помощью никакого смысла нет. Бежевых «девяток», наверняка, в перечне тысячи. Работа кропотливая, задействованы десятки сотрудников. Вот когда они отработают список и сузят его до приемлемого количества…

– Мы зайдем в прокуратуру и с ним ознакомимся.

– Верно, Никита.

– Теперь об орудии преступления скажу я, – перехватил инициативу Карпов. – Поскольку преступление готовилось долго и тщательно, трудно поверить, что Кивалова забили, маскируя заказное убийство под обычный грабеж, просто руками и ногами. Это наверняка были какие-то дубинки, металлические стержни, обрезки труб. Кстати, это же подтверждает медицинская экспертиза. Тяжкие телесные повреждения, приведшие к летальному исходу журналиста Кивалова, нанесены тупым, твердым предметом.

– Скорее тупыми, твердыми…

– Согласен, Виктор.

– Но когда отрабатывали весь массив… – попробовал вступить в разговор сидящий до сих пор молча участковый, на раскрасневшемся от напряжения лице веснушки опять перестали быть видны.

– Тогда еще не было акта экспертизы, – пояснил Серегин.

– Неправильно. Никто об этом не задумался, – усмехнулся Никита. – Потому что нас тогда здесь не было. А ты, участковый, все это слышишь только для того, чтобы проникнуться важностью поставленной задачи. На участке между местом, где стояла машина, и тем, где найден труп журналиста, спрятано орудие преступлении. Скорее всего, их несколько.

– Я лично думаю, что два, от силы три. По количеству исполнителей. – Серегин отбросил окурок и встал. – Не больше. Зачем привлекать к такому делу кучу народа?

– Полностью согласен. Итак, лейтенант, – продолжал Никита, – мы сейчас становимся цепью и идем через лес прямо к тому месту, где был обнаружен труп Кивалова. Ищем спрятанные орудия преступления. Это может быть, как я уже сказал, обрезок трубы, арматуры, прута, иной металлический стержень…

– Совсем необязательно они должны быть железными, – возразил капитан, – это может быть текстолит, каучук, эбонит, даже дерево. Все что угодно. Если бы знать наверняка, что это металлические предметы, было бы легче. Просто вызвали б саперов с металлоискателями и прочесали бы квадрат за пару часов.

– А почему им не увезти эти предметы с собой? – Участковый встал, изображая готовность к действию. – Потом уже выбросить где-нибудь? В озеро, например?

– А зачем им таскать с собой паленые вещи? К чему тащить в салон автомобиля окровавленные прутья?

– Машину пачкать, – признал правоту капитана участковый.

– Вот именно. Кому нужен этот зоопарк? Везти куда-то? Зачем рисковать, если кругом лес? А лес это идеальное место для тайника.

– Убийство обставили под грабеж, – принялся пояснять Серегин, прогоняя на всякий случай еще раз картину преступления и для себя самого. – Выглядеть это должно было так: забили Кивалова пьяные или обкуренные малолетки. Ногами, руками, может, кастет какой у них был. Кому придет в голову по такой версии искать в лесу обрезки труб?

– Кстати, участковый, ты навел меня на интересную мысль, – перебил напарника Карпов. – Возле места, где обнаружили труп, можно лес не прочесывать. Не могут они в двадцати метрах от него прятать орудия убийства. Весь расклад показывает, что мы имеем дело не с идиотами. Должны, как минимум, отойти от места преступления метров на пятьсот.

– Верно. – Капитан взглянул на часы, затем на заходящее солнце. – В нашем распоряжении час с небольшим. Время поджимает. Давайте выдвигаться.

С интервалом в шесть-семь метров офицеры углубились в лес. Спустя сорок минут место тайника по свежеразрытой земле обнаружил Карпов. Сняв хворост, мусор и верхний слой земли, бережно извлекли биты.

– Две штучки. Следовательно, убийц двое. Что и требовалось доказать, – заметил Никита. – Задачка сошлась с ответом.

– Какие многофункциональные спортивные снаряды изобрели американцы, – подал голос участковый.

– Все продумано. На все случаи жизни. – Карпов открыто радовался улыбнувшейся удаче.

– А ты говорил «обрезки труб, арматура, стальные прутья», – внимательно разглядывая поверхность одного из орудий убийств, отозвался Серегин. Он держал биту за самый кончик. – Кровь, грязь, земля. Если повезет, найдутся и отпечатки.

– Ну и что? – отмахнулся Карпов, осматривающий, сидя на корточках, вторую биту. – Труба, арматура, прут… Какая хрен разница? Главное ― нашли.

– Тоже могут быть отпечатки? Ничего, что в земле? – склонился к нему участковый.

– Найдем. Специалисты у нас хорошие, – заверил его Никита. – Теперь сомнений нет. Заказуха чистейшей воды. Пальчики откатаем… А там по цепочке от исполнителей до заказчика…

– Не говори гоп…

– Почему, Витя? Гоп, гоп, гоп…

– Смирнов, как всегда, оказался прав.

– На то он и начальник. – Карпов повернулся к участковому: – Ну, что служивый, давай пулей в свою деревню.

– За пленкой?

– Сообразительный. Тащи какие-нибудь целлофановые пакеты. Будем наш клад упаковывать.

– Сейчас! Я мигом! – Лейтенант сорвался с места и рысью направился в сторону поселка.

– Что думаешь, Витя?

– Если нам повезет, – Серегин отложил биту, протер сорванной листвой руки и достал мобильник, – то за двое суток, которые отпустил нам на расследование полковник, мы справимся.

– Если пальцы в картотеке числятся, справимся быстрее.

– Все может быть. Алло. Сигизмунд Альбертович? – заговорил в трубку капитан. – Здравствуйте. Угадали. Да, я. Задержитесь на часик. Вы уже дома? Очень надо. Да, срочно. Подъедете на работу? Пожалуйста. С нас как обычно. Все будет звенеть и булькать. Конечно. Спасибо. Часа через полтора. До встречи.

– Опять коньяк? – Никита положил биту на землю. – Я разорюсь на этих магарычах.

– А ты как думал? – пряча телефон в карман, вопросом на вопрос ответил капитан. – Времени посмотри сколько. Полдевятого. Сигизмунд Альбертович уже поужинал в кругу семьи и отдыхает. Нормальные люди все уже дома телевизор смотрят.

– То ж нормальные, – вздохнул Никита. – Когда мне кто-нибудь принесет бутылку? Хотя бы водки, не коньяка?

– Когда заслужишь.

– Ну вот, так всегда. Чем это я, интересно, не заслуживаю? – Никита достал сигарету и закурил. – К слову, о времени и ужине. Ты сказал полдевятого. А мы сегодня ели что-нибудь, вообще?

– По-моему, нет.

– По-моему, тоже. Надо бы перекусить.

– Не хлебом единым…

– И хлебом, кстати, тоже. Равно как и сыром, и колбасой, и помидорчиками, и огурчиками, и яичками…

– Прекрати, садюга. Слюна течет. Поедим позже. Сейчас отвезем вещдоки в управление, и пока Сигизмунд Альбертович будет над ними колдовать, где-нибудь зайдем, перекусим.

– Обещаешь?

– Твердо.

– В этот раз я тебе, как ни странно, верю. Вот и наш коллега летит. Как бы ноги себе не сломал.

– Принес. Вот, пожалуйста. Все, что нашел, – С трудом переводя дыхание, произнес участковый

– Оперативно. – Карпов взял у запыхавшегося лейтенанта ворох целлофановых пакетов.– Помогать не надо, я сам. – Он ловко упаковал биты и осторожно их поднял.

– Все. К машине. Цейтнот, – скомандовал Серегин, забирая одно из орудий убийства у Никиты.

– Не доверяешь? – обиженно спросил Карпов.

– Вернее будет.

Участковый, проводив столичных сыщиков до машины, сунул им напоследок в руки горячий газетный сверток.

– Это что? – недоуменно повертел его в руках Серегин.

– Пироги домашние. С капустой и картошкой. Это маманя моя напекла. Только что. Вы голодные, наверное. Весь день на ногах, поесть некогда, – смутившись, пробормотал лейтенант.

– Вот это ты молодец. Прямо таки фантастическая проницательность. Ты не только Пуаро, ты еще и майор Пронин впридачу. – Никита бесцеремонно распотрошил сверток, достал пирожок и, откусив половину, заговорил с набитым ртом: – От лица службы объявляется благодарность. Не дал умереть с голоду старшим товарищам.

– Тебя как зовут, лейтенант? – несколько смущенно поинтересовался Серегин.

– Леша… Алексей Дорохов. – Вытягиваясь и поправляя фуражку, ответил участковый.

– Ну, спасибо, Леша, – протянул ему руку Серегин.

– Бывай, лейтенант Дорохов, – шлепнул его по пятерне Карпов. – Маме большое спасибо.

Серегин завел двигатель. «Фольксваген», недовольно заурчав, двинулся в сторону города. Капитан включил габариты, начинало темнеть.

– Какому богу будем, молиться, Никита?

– Дактилоскопическому! – ответил Карпов.

По хи ще ние

– Ничего деваха! Не зря я уломал Фрола взять и ее в заложницы! Пригодится нам эта цаца. – Сека проводил плотоядным взглядом проходящую мимо домработницу семейства Соловьевых и подмигнул Ключнику.

Света торопливо простучала каблучками мимо припаркованной неподалеку от подъезда главного бухгалтера ЗАО «Гаммателеком» машины, в которой находились Игорь с Виктором.

Туго вбитая в узкие джинсы попка, молодая спелая грудь под легкой полупрозрачной кофточкой, симпатичное загорелое личико, каре жгуче-черного цвета. Выглядела домработница довольно аппетитно. Она поколдовала над кнопками дверного замка, потянула за колечко, и скрылась за дверью.

– Что-то сегодня она задержалась, красотуля наша. – Ключник откинулся на водительском сиденье и взглянул на часы. – Семь ноль пять. Обычно в шесть сорок пять она, как штык, на работе. Завтрак папе с мамой, проводы на работу: сначала Михаила Семеновича, серьезного бухгалтера крупной компании IP-телефонии…

– Двадцати четырех лет, – криво усмехнулся Игорь.

– Ага, – повернулся к нему Виктор и продолжил: – Спустя сорок минут надо покормить его жену, Таню, серьезную деловую козу. Потом утренняя кашка сыночку Вадику, тое-сее…

– Дело молодое. Думаю, не ошибусь, если скажу, что задержала ее сегодня на эти двадцать минут ранняя гимнастика с молодым столичным плейбоем, ну, или, на худой конец, с гостем столицы. Он еще быстро справился. Третья часть часа. Я б с ней подольше покувыркался. А для Соловьевых не так это и страшно. Простят ее работодатели, верняк, особенно Миша… – оскалился Сека.

– Ну да, вполне может быть – если не ревнивый только. Может, он из собственников – ничего никому не трогать! Мое!

– Не зря же он домой обедать приезжает регулярно. Когда жена на работе. К юной домработнице. – Мечтательно продолжил развивать свою мысль, не слушая Виктора, Игорь.

– И не боится этот Соловьев! Вот так, с гувернанткой, втупую, у себя дома, почти каждый день. А ну, малый их ляпнет чего маме? Такие случаи были. Заложит дитя неразумное папашку своего ветреного ― только в путь…

– Зубов бояться – в рот не давать. Для чего ж он ее тогда нанимал? Только полы драить, посуду мыть, хавку готовить и за шкетом смотреть? Не думаю. Должна предоставлять весь комплекс услуг. Обязана. Согласно трудовому соглашению. Бабки отрабатывать надо. Халява партийных работников, советских начальничков, когда рассчитывались с любовницами из государственного бюджета рабочими местами, секретарш, например, или путевками, премиями и прочей дармовщиной, безвозвратно прошла. Сейчас признаются только наличные.

– И платят они так или иначе, в основном, из своего кармана, – согласно закивал Ключник.

– Тяжелые для них времена наступили, – Сека ухмыльнулся и подмигнул Ключнику.

– Беда просто. – Виктор моргнул обоими глазами в ответ и задал вопрос, который у него крутился на языке со времени последней сходки: – Слышь, Сека! А чего ты к хачику к этому прицепился?

– К какому? – не понял Игорь.

– Ну, к Игнату, в баре.

– А, к этому осетину! А что?

– Да так. Интересно мне просто. Типчила он вроде бы неплохой. К тому же собираемся мы у него на терки наши.

– Тоже мне блат-хата. Наши тусняки у него – совсем не повод, чтоб какой-то барыга здесь нам «варганку крутил»!

– Да с чего ты взял, что он выдает себя за вора? – удивился Виктор. – Вполне нормальный трактирщик. Живет по своей масти. Понятия свои, барыжные, соблюдает.

– Ты что, решил за него мазу потянуть?

– Игорь! – Ключник шумно вздохнул и шлепнул ладонями по рулю. – Что я, вольтанулся? Против блатного кореша из-за какого-то «бажбана» переть?

– «Бажбан». Сказанул. Ты бы его еще в «бивни» зачислил. Осетин этот далеко не тупой. Фофан он просто голимый. А тянет на себя много…– уже спокойнее возразил Сека.

– Ладно, базар я затеял не в тему. Брякнул не подумавши. Хотел взять смехом на характер, – примирительно сказал Виктор, пытаясь свернуть разговор.

– Игнат этот все восьмерки крутит, падло батистовое, – задумчиво продолжал вслух рассуждать Игорь. – Сколько, интересно, тянет лавэ его рыгаловка?

– В баксах?

– Хоть в чем.

– Кто его знает. Немало, наверное. – Ключник покосился на подельника и пожал плечами, поняв, куда клонит Сека.

– Правилку надо ему устроить. Наказать лоха не западло. Вот… – мысли Игоря приняли вполне конкретную направленность.

Ключник подумал, что Сека как был всю жизнь, так и остался «один на льдине». Он понял это абсолютно четко. И внезапно очень испугался этого знания. Человек живущий только для своих интересов, не остановится ни перед чем и, тем более, ни перед кем. Вспомнилось ограбление пункта обмена валюты. Лежащий в луже крови охранник с проломленным черепом. Виктору сразу стало не по себе, он пожалел, что затеял этот разговор.

К счастью, дверь подъезда распахнулась и, появился Соловьев собственной персоной. Миша постоял секунду на верхней ступеньке, втянул в себя воздух и начал спускаться по лестнице. Желеобразное туловище заколыхалось волнами под его тонкой фирменной рубашкой, гоняя широкий галстук по груди и животу, как утлое суденышко при десятибалльном шторме по океанским просторам. Ключник толкнул локтем Секу:

– Наш Пончик отваливает на работу.

– Вижу. Мудило недоделанное. Это ж надо! В его-то годы. Вот пуздро, – покачал презрительно головой Игорь.

– Жаль, что Фрол принял решение брать его семью, а не его самого. Вот бы мы с ним побазарили накоротке…

– Чисто конкретно. В натуре, – поддержал Сека.

– Фрол сам с ним перетирать будет.

– Я в курсе, – кивнул Игорь, – наше дело маленькое. Свою тему не запороть бы.

– Это да. А скрипка у нас не первая. Потянем.

– Куда денемся. Смотри, бухгалтер дернул.

– Шустро.

Соловьев вырулил на своем «Мерсе» со стоянки, примыкавшей к самому дому. Машина, нырнув в арку, выскочила на проспект и влилась в поток машин.

– Обычно он и жена выходят с разницей минут сорок. – Ключник постучал пальцем по циферблату часов на приборной панели. – Восемь пятьдесят пять. Это значит…

– Временные интервалы я прекрасно помню, – перебил его Сека. – Ей на работу в десять. Она должна появиться: девять тридцать-девять сорок.

– На место когда выдвигаемся? – Несмотря на то, что вопрос уже был неоднократно согласован, поинтересовался Виктор, опасаясь, что разговор вернется к теме по Игнату.

– Минут через двадцать пять-тридцать. Нечего нам в подъезде лишнее время жильцам глаза мозолить.

– А если она раньше выйдет?

– Тогда пойдет по второму варианту. Возьмем ее прямо на улице.

– Не хотелось бы. Стремная тема. Палевная…

– Ясное дело, – согласился Сека. – Ты что предлагаешь?

– Пораньше пойти. Лучше уж там малехо поторчать, чем цеплять ее прямо у стоянки. Мало ли кто там в этот момент лазить будет…

– Лады, – немного подумав, не стал спорить Игорь. – Так и решим.

Через пятнадцать минут они выскользнули из угнанной Ключником этим же утром машины. «УАЗ» был в недавнем прошлом медицинской «Скорой помощью». На ее помятых боках надписи были закрашены совсем недавно.

«Списали да продали за бесценок, кому-то из своих», – решил для себя Виктор, без особого труда заводя «УАЗ», небрежно брошенный хозяином на ночь прямо у подъезда. Дело было в полшестого утра, одинокие прохожие, хмуро торопившиеся на метро, даже не посмотрели на отъезжающую рухлядь.

Эта столичная традиция – оставлять машины на ночь где попало, прямо на улице, давно уже не удивляла Виктора, а только радовала. В регионах такого не было уже много лет. Непозволительная роскошь подобной беспечности присуща только столице. В остальных населенных пунктах страны даже самый распоследний «Запорожец» каждый хозяин ставит под семь замков. Иначе от машины к утру останется, в лучшем случае, один покореженный остов кузова.

Ключник и Сека, одетые в рабочие спецовки синего цвета с трафаретными надписями «Горэнерго» на спинах, без труда открыли замок на входной двери. В данном случае исключительные способности Виктора остались невостребованными.

Код замка Сека выяснил еще в первый день, когда только начал отслеживать семью Соловьевых, и поэтому они проникли в подъезд, как все нормальные люди, нажав необходимые кнопки в нужной последовательности.

У Виктора в руках был ободранный рабочий чемоданчик. У Игоря через плечо переброшена менее презентабельная сумка от противогаза из зеленого брезента. Как в сумке, так и в чемоданчике подразумевалось наличие инструментов, которыми пользуются рабочие энергоснабжающей организации.

Поднявшись пешком до площадки четвертого этажа, на котором обитали Соловьевы, они остановились около распределительного щитка. Сека приоткрыл сумку, в которой нашлись обрывки проводов, и небрежно бросил ее в угол. В руке у него появилась отвертка-индикатор. Виктор поставил чемоданчик на пол и раскрыл его. Он был забит различными инструментами, среди которых превалировали орудия труда электрика.

Достав пассатижи, Ключник одним движением открыл нехитрый замок и распахнул металлическую дверцу, обнажая электрические счетчики, автоматические предохранители и уходящую в разные квартиры проводку.

– Может, все-таки вырубить им свет? Они и выползут, – не первый раз предложил Виктор.

– Хорошо, если выйдет так, а если просто позвонят в ЖЕК и вызовут слесаря? Лишний кипиш. На фига он нам? Подождем, – не терпящим возражений тоном возразил Сека, взглянул на часы и кивнул на дверь квартиры Соловьевых: – Должна выйти минут через десять.

– Как скажешь, – пожал плечами Виктор, достал пачку сигарет, зажигалку, неторопливо закурил и присел на нижнюю ступеньку лестницы.

– Хорошо поживимся мы здесь! Раскатаем хату! А, Ключник? – Сека хищно посмотрел на обшитую благородным деревом дверь семьи Соловьевых.

– Думаю, Фрол был бы против этого скока, – выпуская колечками дым к потолку, нейтральным тоном заметил Виктор.

– Что нам Фрол? Знаешь основной принцип социализма?

– Что не украдено, то пропало?

– Нет, не этот. Что не запрещено, то разрешено! Фрол же нам не запретил ломать квартиру Соловьевых?

– Нет.

– Вот. Значит, никаких боков мы не порем. В натуре. Если сильно хочется, а нельзя… значит – можно.

– Лихо запарафинил. – Виктор затушил окурок о подошву рабочего ботинка.

– А как ты думал? – ухмыльнулся Сека.

– Вы чего здесь делаете, мужики? – На другой стороне площадки беззвучно открылась бронированная дверь, оббитая коричневой кожей.

Дородный мужчина лет пятидесяти, закрыв свою квартиру на ключ, подошел к двум лже-электрикам. Он был одет в наутюженные темные брюки, белую, в мелкую елочку, рубашку и начищенные до блеска черные туфли. У пояса на прищепке мобильный телефон. На носу ― очки в тонкой золоченой оправе, в правой руке ― кейс из натуральной кожи. Благородная седина на висках.

На запястье левой руки поблескивал золотом «Роллекс», как моментально определил Ключник. «Путевые котлы. Жаль, не тот случай. Такие «блески» помыть было б не хило!» Поскольку владельцу дорогих часов никто не ответил, он повторил, немного видоизменив свой вопрос:

– Ребята, что здесь происходит?

– Да вот заземление на подъезд накрылось. Да и фаза пригорела. Аварийная ситуация. Будем устранять неисправность. Виктор выразительно клацнул ручками пассатижей. Сека состроил печальную мину, демонстративно покрутил отверткой-индикатором перед носом кейсовладельца и цвыркнул сквозь зубы с досадой:

– Накрылось, на … Медным тазом, на … Придется фазу обрубать, в … Но перебоев со светом не будет, на … Серьезных не будет, на … Сегодня все будет путем, на …

– Серьезных – это как? Жить предстоит без света не больше месяца? – сострил жилец.

– Ну, может пару часов, и то только сегодня и в рабочее время. Думаю, справимся за день, – подключился Виктор.

– А чего не ЖЭК этим занимается? – проявил бдительность сосед Соловьевых, заглядываясь на надпись на спине Игоря. – Причем здесь «Горэнерго»?

– Так их участок проводки до щитка из квартиры, а остальная требуха уже наша, – нашелся Ключник. – Хотели спихнуть на них эту аварию, да не вышло. Придется самим.

– На этих раз… гильдяев разве можно что-то повесить, на … – Сека презрительно сплюнул на пол прямо под ноги импозантному мужчине, – всю байду запорют, в …

– Это верно. – Доброжелательно улыбнулся нежданному свидетелю Виктор, призывая разделить его мнение. – Спецы у них еще те. Такого наворотят – не разгребешь. Лучше бы вообще ничего не трогали.

– Это да! Проще самому все сделать. У меня тут умельцы из этого ЖЭКа умудрились в том году змеевик полотенцесушителя врезать не в отопление, не в горячую воду, а в холодную, – улыбнулся мужчина в ответ и, размахивая кейсом, начал спускаться по лестнице.

– Хорошо, что хоть не в трубу с газом! – уже в спину ему хмыкнул Ключник.

– Точно. И на том спасибо. Эти могут, – хохотнул мужчина и исчез из поля видимости. Некоторое время каблуки его туфель дробно постукивали по бетонным ступеням, затем хлопнула входная дверь, и в подъезде опять наступила тишина.

– Что скажешь? – вытирая полой хлопчатобумажной курточки пот со лба, нарушил молчание Виктор.

– Да хоть бы что! Чем он нам… – Сека скривил угол рта. – Да ничем. Соловьев все исполнит, что надо, бабульки забашляет, и девок мы ему отдадим. Вернутся они из наших гостей такими перепуганными, что желания бежать к «карасям» у них не будет аж никакого.

– Если шугануть их хорошенько, к ментам они, конечно… – задумчиво начал Ключник, но закончить не успел.

Замок на двери Соловьевых щелкнул, и перед бандитами появилась Татьяна. Умелый макияж и дорогой наряд делали молодую женщину очень привлекательной.

– Здравствуйте! – любезно поприветствовала она лже-электриков и попыталась прикрыть за собой дверь.

– Здравствуйте! – таким же светским тоном ответил Ключник и поставил ногу в дверной проем.

На лице Соловьевой появилось недоумение:

– Что это значит?

– А значит это, дорогая, что двум труженикам коммунального фронта благодарные жильцы в знак признательности всегда наливают чай… – продолжил, также мило улыбаясь, Виктор.

– Или чего покрепче, – добавил Сека, надвигаясь на Татьяну.

В глазах Татьяны появился испуг:

– Что вы себе позволяете?

– Обычно мы себе позволяем все! – Сека схватил Соловьеву одной рукой за волосы, а другой зажал ей рот и впихнул обратно в квартиру. Ключник закрыл дверцу щитка, подхватил сумку и чемоданчик, и через секунду на площадке уже никого не было.

Дальнейшие действия преступников тоже не заняли много времени. Аккуратно прикрыв дверь, Виктор поставил поклажу на пол и скользнул вслед за Игорем, который тащил слабо упирающуюся хозяйку в глубь квартиры. Света, услышав шум в передней, вышла узнать, в чем дело и, не успев пискнуть, оказалась в крепких руках Ключника.

– Молчать, мочалки. Тихо! – грозно зашипел Сека, заклеивая им пластырем рты. Ключник в доли секунды стянул женщинам руки приготовленной загодя веревкой. Несколькими мгновениями позже, связанные по рукам и ногам и обеззвученные Татьяна и Света, трясясь от страха, сидели на полу в прихожей.

– Ищем малого, – шепнул Сека Ключнику.

Двухлетний Вадик был обнаружен в столовой, где он с недовольной миной гонял ложкой кашу-размазню по тарелке. Ребенок сидел за ярко раскрашенным детским столиком. Увидев незнакомого мужчину, он не столько испугался, сколько обрадовался:

– Ва-а-а! Кафа! – зашепелявил он, махнул ложкой и показал на кашу.

– Правильно! – согласился Ключник, быстро огляделся и взял полотенце, висящее на ручке газовой плиты. – Нечего такую дрянь есть! Иди лучше к дяде.

Ребенок с готовностью бросил ложку и спрыгнул со стульчика.

– Что у дяди есть. – Виктор достал пузырек с жидкостью и, отведя максимально от себя руки, плеснул из него на кухонное полотенце.

Ребенок доверчиво подбежал и уткнулся в приготовленную Ключником вонючую тряпку. Испуганно вскрикнул, конвульсивно дернулся несколько раз, и его крошечное тельце обмякло. Виктор подхватил ребенка на руки и вышел в коридор:

– Порядок!

– Вижу! – кивнул Сека и повернулся к домработнице. – Детуля-Светуля, мы сейчас все вместе отправляемся на небольшую прогулку. Собери мальцу необходимые причиндалы. Чтоб нам всем было комфортно.

– Суток на семь, – добавил Ключник.

– Я с тебя сниму пластырь и развяжу, – продолжил Игорь, – а ты не вздумай кричать. Пока кто-то услышит, я успею тебя порвать легко на несколько частей. Поняла?

– Му-гу-у-у, – ответ последовал незамедлительно.

– Вот и хорошо. – Сека, не особо церемонясь, сорвал с ее рта липкую ленту.

На глазах гувернантки выступили слезы, но всхлипнуть она себе не позволила.

– Молодец. У тебя в распоряжении пять минут, – похвалил ее Игорь и взглянул на Виктора. – У тебя тоже! Чего стоишь? Работай! Живо!

– Хотелось бы сэкономить время, – Виктор бережно положил ребенка в кресло, присел на корточки возле Тани: – Деньги, ценные вещи, оружие, наркотики! Просим выдать добровольно.

Та вращала расширенными от страха зрачками.

– Ну, клюха, живо! Выкладывай все, что требует мой корефан! – Сека бесцеремонно пнул ее ногой и пошел вслед за Светланой. Домработница тем временем торопливо хлопала дверцами шкафов и тумбочек, бросая отобранные детские вещи на диван в зале.

– М-м-м-м-м. – Хозяйка после удара Игоря энергично замотала головой, показывая полную готовность к сотрудничеству.

– Так-то лучше.

Ключник освободил Татьяну от пут. Пластырь она сняла сама, бросилась к креслу с ребенком и сразу же запричитала:

– Что вы сделали с Вадиком? Кто вы? Что вам надо? Я все отдам! Не делайте нам ничего плохого! Что с ним?