Текст книги "Войны мертвых (СИ)"

Автор книги: Александр Черниговский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

‑ Хочешь кусочек меня, тварь?! ‑ Голос Старшего звенел металлом, голосовой динамик был сильно поврежден. ‑ Ну, иди сюда!!! У кого тут стальные яйца?!

Струя мертвого пламени лизнуло тяжелый корпус экзоскелета и тут же иссякло. Дракон зашелся страшным кашлем, давясь собственным пламенем, рвущимся наружу через дыры в глотке.

К‑14 пытался встать, но металл намертво прижал его к куче трупов. Сигналы от Мастера не утихали, караван не мог отправляться без охраны. Еще немного, и туннели под цехом обвалятся под яростью борцов. Надо успеть выполнить программу, защищать Мастера, сохранить имущество и знания Братства.

Взревев разъяренным слоном, Старший на полном ходу врезался в искалеченное, но не желающее сдаваться чудовище. Широкие металлические клешни размашисто колотили дракона, ломали древние, прочные как сталь кости, набивали покалеченную тушу свинцом из раскалившихся докрасна пулеметов. Зверь отбивался, как мог, исполинские когти высекали искры о корпус некромеха, черные челюсти смыкались над ним, не в силах дотянуться до мягкой сердцевины сквозь заслон механических орудий.

‑ Да стой на месте, тупое животное!!! ‑ крикнул Старший. Раздробив дракону кисть передней лапы, некромех воспользовался замешательством монстра и всей своей тяжестью повис на могучей шее, вцепившись клешнями в гнилую чешую.

Зверь забился в агонии, уже четко понимая, что его ожидает. Размахивая оставшимся конечностями, он носился по разрушенным цехам, сбрасывая себе на голову горы разорванного металла и тщетно пытаясь скинуть с себя неподъемный ошейник механического воина.

К‑14 удалось вырваться из плена распятия. Искусственные руки оказались безвозвратно испорчены, шарниры и поршни ног непослушно шипели, их то и дело заедало. Сражаться он уже не сможет, но задача должна быть выполнена. Пока могучие бойцы разносили по кускам остатки здания, К‑14, лавируя между обломками цеха и своих собратьев, пробрался к главному транспортному лифту. Как ни странно, он уцелел, но к несчастью он был опущен. Зацепив рычаг гнутой культей, солдат попытался связаться с Мастером. Он был неподалеку. Не получив сигналов от других Младших некромехов, он намеревался отправляться в Бункер, но еще способный двигаться солдат был слишком ценен, чтобы оставлять его на поживу диким тварям.

И это не принесло ничего Братству хорошего. Стоило скрипящему лифту подняться и принять на себя искалеченного некромеха, как стена соседнего цеха с лязгом обрушилась. Останки дракона и дымящийся Старший с грохотом приземлились на несчастный механизм. К‑14 лишь успел заметить, как быстро проносится лифт. Мощный удар, и все системы бойца отключились.

Задача не выполнена.

***

Серебро и сталь сверкали ровным кольцом вокруг склепа. Его исполинский шпиль возвышался над кладбищем, освещая поле брани алым сиянием Звезды Дахаки. Дикие, до поры спавшие в своих древних могилах мертвецы вырывались из земли, нападая на всякого, осмелившегося подойти достаточно близко.

Слуги расчищали путь для своих хозяев‑вампиров, рубя и кромсая уродливую нежить на куски. Многорукие, многоглавые, тянущие к добыче склизкие щупальца, ходящие задом наперед ‑ то, что раньше служило пугалом против жадных и глупых сумасбродов, теперь набросилось на собственных хозяев, как оголодавшие цепные псы.

‑ Держать оборону! ‑ ревел высокий могучий вампир. Клеймор плясал в его руках серебряным веером, раскраивая черепа широким лезвием.

Тонким потоком беженцы вливались в багровый круг, пытались пробраться в убежище.

‑ Вперед, парни, вперед!

Кларисса вихрем пронеслась через толпу слуг, не разбирая, кого она сбивает с ног. Солдаты едва поспевали за ней, но медлить было нельзя. Падальщики все настойчивей рвались навстречу пище, начисто забыв о сохранности собственных шкур.

Кольцо обороны сжималось все сильнее, пытаясь сдержать всевозрастающий напор диких мертвецов, но дыры в обороне ширились с каждой новой волной.

‑ В сторону! ‑ крикнула вампиресса, и солдаты расступились. Внутренний двор тоже не пустовал. Звезда Первого сияла все ярче, от восьми ее лучей тянулись алые нити. Путь Крови питал священный знак, самые могучие вампиры питали его силой своих не‑жизней, сдерживая натиск обезумевших Пожирателей.

***

"Ты был готов отдать за них жизнь, верно?"

Не за них. Только за нее.

"Распрощаться со всей силой, властью, пожертвовать вечной жизнью ради женщины?"

Да, я не мог иначе. Ты не представляешь, каково это, вечно таскаться в тени, словно чумная псина, в надежде найти хоть глоток чистой крови.

"Такова суть твоего рода. Вы хищники, волки‑одиночки, никому не по силам жить рядом с вами. Но ты не такой, как все. Ты сохранил один изъян, тот, что позволил тебе остаться человеком"

Хочешь сказать, что я поступил неправильно?

"Наша речь не о правоте твоего выбора. Посмотри на это со стороны, чего бы вы добились? Ты бы вновь стал человеком, смог ходить под солнцем, любить ее, но что потом? Вместе состариться и уйти в мир теней? Не оставив после себя ничего, кроме памяти и разрушенных судеб?"

В этом было бы больше смысла. Она больше никогда не взяла бы клинок, мы могли жить на ее родине, как она и хотела. Забыть все это и никогда не вспоминать.

"Но теперь ты здесь. И она рядом. Но вспомнит ли она тебя? Ты не смог остановить Фабиана. Можно сказать, что именно ты виновен в смерти этой земли"

Я выполню свое обещание, Владыка, только избавь меня от лишних мыслей.

"Я ‑ часть тебя, Аннукар. Стоит тебе замолчать, усну и я"

Даже во сне я не могу молчать сам с собой. Почему я не вижу тебя, когда бодрствую? Почему не помню, кто я такой?

"Потому что ты мертв. Тебя не должно здесь быть"

Дахака тоже должен был умереть, но он погрузился во Тьму и родился заново. Его тоже не должно было быть?

"Он был тем, кем и являлся ‑ монстром в людском обличье. Царь, чародей, провидец, ему было мало даров, уготованных ему судьбой. Он захотел больше, чем смог удержать. Он не понял той силы, что получил во Тьме Бездны. За что его и распяли на "солнечном колесе"

Что ты хочешь сказать?

"Ты чужд этому миру, еще больше, чем Дахака и другие порождения Тьмы. У тебя тысячи возможностей, ты способен выбирать свой путь"

Неправда, Владыка. У меня один путь, и ты его уже давно определил.

"В тебе говорит усталость. Дахака не достиг божественности, его кровь тоже страдает от прожитых лет. Скоро все кончится, и каждый получит то, что заслужил"

И кто решит, чего заслуживают люди? Кто осудит этот мир? Они не виновны в том, что с ними произошло.

"Ты все увидишь сам, Аннукар, впереди долгий путь. А теперь тебе пора прийти в себя. Ты нужен своей любимой и этой девочке. Они не справятся без тебя"

Время уже не пронесется мимо меня. Сон теперь слишком дорогое удовольствие.

"Верно, Аннукар, ты прав, как никогда раньше"

Глава 9

Убежище

Фалкор сидел на холодном камне, слушая далекий рокот небесных зверей. Они улетали ни с чем, оставляя за собой лишь прах и пепел. Шаман чувствовал, как погибают люди за каменной стеной, как последние искры их жизней рассыпаются по бездушному ветру и улетают в Земли Грез.

Видения не обманывали. Светлый Лик никогда не врал. Он помогал племени Фалкора, не требуя ничего взамен. Лишь откладывал свое пожелание на далекое будущее, обещая, что шаман сможет достойно расплатиться со своим покровителем. Сухие леса всегда полны дичи, воины возвращаются целыми и невредимыми, не знают страха перед людьми в железных одеждах. Спасибо тебе, добрый дух.

Тихий рык шуршал за спиной дикаря.

‑ Земля свободна?

Длинная волчья морда радостно осклабилась, поравнявшись с шаманом. Кин‑следопыт недовольно ворчал. Вытянутый остроухий череп и длинные лапы медленно принимали человеческие очертания, черная шерсть становилась все короче, больше походя на рваную шкуру, чем родную плоть следопыта.

‑ Еще нет, ‑ прохрипел он, поднимаясь с передних лап на ноги. ‑ Непомнящие мечутся, как загнанные кабаны. Ползут под землю, прямо в лапы Безумцев.

‑ Охотники еще не готовы?

‑ Скоро придут. Светлый Лик говорил с тобой сегодня?

‑ Нет, Кин. Я не видел его с нашего выхода из Рощи. Кажется, мы все же вернем ему долг за нашу сытую жизнь.

‑ Каждый из нас отдаст последнюю кость за Светлого Лика, можешь не сомневаться!

‑ Я верю в твою преданность, Кин. Но я боюсь другого.

Рука невольно задрожала. Толстый бурый росток выглянул из‑под серой кожи шамана, чувствуя приближение скорой битвы. И еды. Много, много еды.

‑ Жизнь голодает? ‑ настороженно спросил оборотень, прикоснувшись к тонкому стеблю. И тут же отдернул. Росток резал плоть не хуже серебряного клинка.

‑ Она всегда голодает, ‑ вздохнул Фалкор. Дар доброго духа был слишком тяжел, даже для сильного духом. Нести в себе волю Светлого Лика могли немногие. Жизнь растет, она голодает, и готова в любой момент высушить приютившего ее до костей. ‑ Роща в сохранности, но... не знаю, меня так давно не терзало это проклятое чувство.

‑ Какое? ‑ удивился Кин.

‑ Сомнение, Кин.

‑ Ты же шаман, Фалкор! Ты ‑ голос Светлого Лика, твой выбор ‑ это Его выбор. А Он никогда не ошибается.

‑ Да...

Фалкор молчал. Драконы улетали прочь в свои гнезда, но в крепости еще бушевал гром. Магия Непомнящих полыхала в небесах жутким заревом, словно предвещая ‑ больше никто не сможет укрыться за этими могучими стенами. Теперь они принадлежат пустошам.

Громкий клекот раздался над головами дикарей. Взмахнув могучими крыльями, рядом с шаманом опустился орел. Его красные глаза не отрываясь смотрели на Фалкора. Шаман молча беседовал со своим другом, таким же хищником, несущим в себе семя будущей Жизни.

‑ Что такое? ‑ спросил Кин, почесывая заострившиеся уши.

‑ Зови остальных, мы идем за стены.

Вновь обернувшись волком, следопыт умчался прочь, нести весть заждавшимся воинам. Фалкор всегда хотел иметь такую животную уверенность в своем бытие. Светлый Лик говорил, что мир таков, какой он есть, и нельзя искать в нем правды или лжи, добра или зла. Духу виднее, думал дикарь, поглаживая пробивавшиеся из его тела отростки. Те лишь плавно извивались, точно исполняя змеиные танцы. Если мучают сомнения, лучше всего отдаться долгу. Это единственное, в чем нельзя сомневаться.

Опершись о сухую клюку, служившую ему опорой, шаман пошел вслед за следопытом, вновь погрузившись в глубину собственных раздумий. В нем мало веры, слишком мало веры. Но Светлый Лик сделал свой выбор.

***

‑ Надо вернуться в город, Архимагу может потребоваться наша помощь!

Боги, какой шум! Опять глаза не желают меня слушаться.

‑ О чем ты говоришь, Башет?! Город разгромлен в прах, старик уже мертв!

‑ Но это наш долг!

‑ Вампиры никому ничего не должны!

Пустозвоны... Что случилось?

‑ Матушка, он очнулся! ‑ Черт, опять этот девичий писк!

‑ Наконец‑то, сонная ты мышь, ‑ мягкий усталый бархат проник в мои уши. Моя голова лежит на ее руках, холод кольчуги щекочет мне затылок. А вокруг не толпа ‑ стадо ‑ сородичей, ревущих, словно торговки на рынке.

‑ Неблагодарные твари! ‑ рычал тот, кого звали Башет. Доспех на его могучем теле походили на рубище, огромный клинок сплошь покрыт зазубринами, лицо напоминало маску демона, столько шрамов покрывало его. ‑ Господин Зеин дал нам все ‑ серебро, власть, укрыл нас за стенами, а вы так хотите ему отплатить?! Какие же вы Бароны?! Грязные шавки, пожиратели крыс!!!

Толпа неистовствовала. Одна часть ряженых шутов хотела разорвать храброго, но глупого воина, другая всецело поддерживала его. Такой тяжелой вони Тьмы, крови и звериной мощи я еще не чуял.

‑ Лучше подумай о своей шкуре, жалкий рубака! ‑ отбивался долговязый вампир. Волосы заколоты на затылке, словно у женщины, на мантии ни единого пятнышка, лишь серебро и золото. ‑ Заклятие спало со стен, даже Некроманты не смогли справиться с драконами! Что ты сделаешь? Сложишь голову в бою, как Ангус? Он ведь не был дураком, но где он теперь?

‑ Лучше умереть с мечом в руке, как подобает Пути Зверя! Ты трус, Эмал! Прячешься в тени, как драный падальщик! Кем бы ты был, если бы не Зеин?..

‑ Что происходит? ‑ спросил я, глядя в ее усталые глаза. Как я не утонул в них раньше... опять смутный, но такой теплый сон из глубин памяти...

‑ Не шевелитесь, господин, ‑ прошептала Кларисса. ‑ Драконы разнесли город на куски, и Архимаг пропал.

‑ Старик... Как пропал?!

‑ Никто не знает. Прости нас, Спаситель... ‑ словно заведенная затрещала Эльза.

Боги, как она меня раздражает! Того и гляди весь чертов потолок со всеми мозаиками обрушится на мою голову!

‑ Где мы? ‑ спросил я.

‑ В храме Дахаки, в Чумном квартале, на кладбище. Вам это ни о чем не скажет.

‑ А где мой раб?!

‑ Ушел за господином Зеином. И все еще не вернулся.

Боги! Ни раба, ни старика рядом нет, и неизвестно, куда меня притащили! В памяти всплывали рваные видения наглого щенка. Мало, очень мало. Сребролюбцы, выродки, одержимые дурманами, живодеры, развратники ‑ все словно были мне родными, и каждого я смутно знал в лицо. Особенно двух самых громких крикунов.

Кто не знал Башета? Башета знали все. Все до единого сородичи считали его придурком, помешанном на личном кодексе чести. За что его и уважал старик‑колдун. Пес жаждал служить и рвать глотки во имя доброго хозяина. Некромант не был разочарован.

И, конечно же, Эмал, главный казначей. Тот, с кем никто не подумал бы шутить в здравом уме. Деньги, влияние и сила Тьмы сплели вокруг него столь плотный кокон опасности, что всякий неугодный мог просто исчезнуть, не оставив и следа. Единственным исключением были разве что Старейшины, которые не были ему подвластны, и тот самый жалкий рубака.

‑ Сколько тебе заплатили, Эмал?! ‑ не унимался Башет. ‑ Всего серебра не утащишь, пойми наконец!

‑ Успокойся, Башет. Не все в мире решается серебром

‑ И чем же?!

‑ Ничем! Я был также верен господину Зеину, как и ты. Но теперь он мертв...

‑ Откуда ты знаешь?! ‑ Клыки воина едва не доставали до подбородка.

‑ Хочешь проверить? ‑ сказал казначей. Его лицо превратилось в серую размытую маску. Вот‑вот начнется свалка. ‑ Милости прошу, никто не держит. Но уверяю тебя, как друг, там нет никого, кромедикарей. Если повезет ‑ нарвешься на церковников, они всегда рады усадить Барона на костер. Теперь у них развязаны руки, Архимаг больше не будет нас покрывать.

Могучие пальцы сжались в кулаки, воин был готов порвать наглого казначея на куски... Но он поступил иначе:

‑ Делай, что хочешь, ублюдок. ‑ Зверь отступал. Его место заняла бессильная злоба. ‑ Кто хочет бежать ‑ бегите. Остальные ‑ готовьтесь к бою, выступаем через час. Кровь Первого с нами.

Кто‑то злобно выругался, разочарованно зашипел, но стачка улеглась сама собой. Эмал усмехнулся и ушел прочь со своей свитой, растворившись во тьме подземелий, видневшейся из хлипкой двери за расписным алтарем.

Магам нельзя доверять, стучало в голове, и тут же звучало, что старик знал гораздо больше, чем говорил. У него были свои планы на мой счет, он явно не хотел просто так отдать свой город на растерзание пустынным монстрам и бесследно исчезнуть. Башет прав, стоит вернуться.

Всколыхнув память крови, я попытался позвать своего раба, но эхо зова растворялось в пустоте. Я чувствовал, он все еще жив, но куда он пропал?

‑ Сукины дети. ‑ Тело исправно слушалось меня, я без особых усилий поднялся на ноги. Кругом шелка и бархат, знамена и фрески, изображающие деяния великих вампиров, но до чего же неудобны каменные скамьи! ‑Пусть пекутся о своих чреслах... Кларисса?

Вампиресса молча смотрела на меня. Ей явно хотелось всадить кусок серебра мне в ребра, но усталость и отчаяние держали ее в руках. Но это не все. Долг перед Зеином, обет. Заботиться о девчонке, сопровождать ее и защищать ценой собственной жизни ‑ ее главный якорь на реке безумия.

‑ Мы присоединимся к Башету ‑ сказал я. ‑ Старик не мог исчезнуть, не оставив никаких посланий.

‑ Тебе какое дело, Гость? ‑ сказала она. ‑ Ты знал его лишь несколько дней. Ты ему ничем не обязан.

‑ Это не важно.

‑ Не важно? А что важно, "Спаситель"? Что он в тебе нашел? Чем ты так для него важен? Не из‑за тебя ли началась эта кутерьма?!

‑ Не говори ерунды, у тебя есть долг перед своим господином. Ты должна вернуться к нему.

‑ Я должна защищать Эльзу от таких идиотов, как ты! Больше я ему ничего не должна!

‑ Матушка... ‑ сказала Эльза.

‑ Во имя Богов, Эльза, помолчи! ‑ Вещунья отпрянула от нее, словно от огня. Закрыв лицо руками, она встала со скамьи и пошла к алтарю, где грозно возвышался на своей звезде Дахака.

‑ Она ни в чем не виновата, Кларисса. Ты же не думаешь, что старик велел тебе присматривать за ней лишь для того, чтобы ее не сожрал ближайший кровосос?

‑ Нет, ‑ вздохнула вампиресса, проведя рукой по спутавшимся белым локонам. ‑ У нее есть дар, какого нет даже у Старейшин. И он крайне опасен, если не держать его под контролем.

‑ Это я уже понял.

‑ Ничего ты не понял! Ты ‑ не нашей крови, тебя здесь не было! Что ты вообще такое?!

О Боги, это самый гениальный вопрос! Кто я? Что я? Где и какого черта тут делаю?!

‑ Не знаю, Кларисса. ‑ Самоубийственная честность. ‑ Но вопрос остается прежним: Архимаг пропал, и его следует найти как можно скорее. Башету нужен каждый свободный солдат.

‑ Ты знаешь Башета? ‑ удивилась она.

‑ Не важно. Готовься, все отправятся через час... хотя... плевать, я не знаю, сколько времени.

‑ Я. Никуда. Не. Пойду. И Эльза останется здесь.

‑ Мой раб ‑ твой хозяин. Я могу просто заставить.

‑ Твоя воля.

Вновь затрепетали жилы, высматривая и вынюхивая поводок, спутывающий эту наглую девку с Ангусом. Сколько раз пытался зацепить тонкую нить крови, просто хлестнуть сознание Клариссы бичом боли, но след раз за разом ускользал от меня. А она лишь кривила моложавое личико, чувствуя мои жалкие потуги. Что такое?!

‑ Доволен? ‑ сказала она, вспорхнув со скамьи. ‑ Теперь, будь добр, оставь нас. Если сумеете найти господина Зеина, я вас всех расцелую.

‑ А если нет? ‑ спросил я.

‑ Пустоши сделают все сами.

И вот она проходит мимо, звеня кольчугой, словно танцовщицы Востока золотом и бусами, а смотрю ей вслед и ничего не понимаю. Что такое Восток, и почему же меня так тянет к этой беловолосой чертовке? Она стоит на коленях рядом с вещуньей и молится, будто Первый, навсегда ушедший во Тьму, мог им помочь. Никак не оторвать глаз...

‑ Эй, парень! ‑ Лапа в тяжелом наруче рухнула мне на плечо. Башет стоял рядом и радостно скалился. ‑ Слушай, не ты, случаем, надрал задницу нашему драгоценному Ангусу?

М‑да, издалека он смотрелся благородней. Огромные острые уши, лысый череп, покрытый неровной сетью шрамов, лицо, походящее на морду хищного зверя ‑ не удивительно, что всякий спешил почесать о него кулаки.

‑ Да‑да‑да, это ты! ‑ Клешня еще раз ухнула мне на плечо. ‑ Да ладно, парень, не скалься, я тебя уважаю. Меня Башетом звать, ну, ты наверно уже слышал... Сраные ублюдки... Ну да черт с ними, тебя‑то как звать?

Взгляд отнюдь не воинский. Добродушный, как у сельского паренька. Ну это объясняет его преданность, но не выбор службы.

‑ Чего молчишь‑то? ‑ спросил он. И ответ пришел к нему сам собой. ‑ А‑а‑а, так ты только проснулся! А уже таких дел наворотил! Только знаешь, так не пойдет. Если хочешь идти со мной в отряде, тебе нужно имя. Ты же идешь с нами, верно?

Я кивнул.

‑ Вот молодец, настоящий мужик! Уважаю! ‑ Когда‑нибудь мои кости треснут под весом его уважения. ‑ Кстати, а чего это ты вырядился в это тряпье? Смотри сюда: видишь, вон там стоит старикан, ну видишь, то‑ощий, как смерть, хе‑хе. Ну в шляпе‑башенке! Вот, иди к нему, передашь привет от меня, он тебе что‑нибудь подберет. Негоже на войну идти с голым задом! Потом тебе имечко подберем, не волнуйся, будешь звучать ГОРДО!

От такого дружелюбия волки дохнут...

Последовав его словам, я продрался сквозь пеструю вампирскую толпу и подошел к тому самому старику. Обычный Пожиратель, слуга, лакей в пестрых одежках. При его ссохшемся лице с бледной тощей бородкой вся эта помпезность смотрелась до боли комично.

‑ Здравствуйте, господин, ‑ просипел он, пристально щурясь куда‑то сквозь меня. ‑ Чего‑нибудь желаете?

‑ Да я...

‑ Понимаю, понимаю, ‑ умудренно сказал лакей. ‑ Господин Башет весьма предсказуем. Называйте меня Хеламадра, или Кукольник, если Вам угодно. Пройдемте за мной.

Сгорбившись в три погибели, старик извлек из‑под полов мантии длинную трость, и тихо постукивая ей по каменному полу, направился туда, куда ушел Эмал.

***

‑ Да, господин, это определенно вам подойдет.

Сначала Хелмадра пытался нарядить меня в тонкий, увитый искусной гравировкой доспех, но подумав, поставил его на место. Перебрал целый ворох одежд, что‑то мурча под свой длинный нос. А ведь он слеп, это и дураку ясно, кто поставил его следить за гардеробом Барона? Вряд ли десяток масляных ламп, развешанных по всей комнате, могли хоть чем‑то помочь старику, но, похоже, его это нисколько не волновало.

‑ Я Вас раньше здесь не видел, господин, ‑ сказал он, проводя руками вдоль полок. ‑ Вы в первый раз посетили наш замечательный город?

‑ Можно сказать и так. ‑ Никак не могу понять, чем меня так нервирует этот "Кукольник". Казалось бы, такая мелкая должность, хранитель гардероба, и все равно не отпускает чувство, будто он знает гораздо больше. Но если рассудить, все вокруг знают больше меня, и ничем это не изменить. Проклятая безысходность.

‑ Жаль, что Вы посетили нас в столь нелегкое время. Большая часть одежд наверняка сгорела в доме моего хозяина, мы бы быстро нашли, во что Вас принарядить.

‑ Не велика проблема, ‑ отмахнулся я, осматривая "гардероб". Среди узорных ковров и шкафов с одеждой покоились стройные ряды доспехов и оружия. Арсенал, переделанный из винного погреба по прихоти кого‑то из Баронов. Кому нужны высохшие бутыли и кувшины, если можно использовать это место с большей пользой. Я бы и сам так поступил. Наверно.

‑ Где же оно... Знаете, я ведь не служу господину Башету. Не служил, до нынешнего времени. Я был хранителем гардероба господина Зеина.

‑ У тебя тоже есть какой‑то странный талант? ‑ усмехнулся я.

‑ Да, Вы правы, ‑ тихо сказал он. ‑ Я ведь слеп, Вы наверняка уже это заметили. А кому нужен слепой вестиарий? Но господин Зеин всегда оставался доволен.

‑ Так что у тебя за талант, Кукольник?

‑ Это ясно из моей клички, господин. Я не могу оценить красоту людей, для меня они все, как куклы. Но зато я чувствую, какой наряд лучше подойдет каждому из них. Понимаете, одежда должна отражать суть человека, его желания, его намерения. Душу, проще говоря. Вы даже не представляете, какую безвкусицу готовы нацепить на себя люди, лишь бы казаться кем‑нибудь другим. Тем, кем они хотят, но не могут стать. И мой рок отнюдь не слепота, нет. Видеть ложь ‑ вот истинная мука.

‑ У твоего хозяина были очень странные наклонности.

‑ У Некромантов свои причуды. Кто‑то собирает охотничьи трофеи, кто‑то коллекционирует артефакты или знания, а господин Зеин предпочитал собирать таланты... Ах, вот оно!

Черный кафтан? С красным воротом? Да еще с нашитыми зубами и когтями?!

‑ И так выглядит моя душа? ‑ спросил я.

‑ Не совсем, ‑ радостно добавил старик. ‑ Пожалуйста, наденьте, я принесу остальное.

Встав рядом с зеркалом, я сбросил порядком надоевшие обноски и принялся одеваться. Старик на удивление резво шаркал от шкафа к шкафу.

Вот я одет. Совсем не по‑военному, если, конечно, не считать зубов, когтей и золотой и серебряной вышивки, изображавшей оскаленных и дерущихся монстров. Как в таком одеянии можно сражаться? Ну, хотя бы не стесняет движений, уже неплохо.

‑ Прекрасно, просто прекрасно! ‑ Старик растянулся в подгнившей улыбке.

‑ Старик, ты в курсе, куда мы направляемся? ‑ спросил я, стукнув ногтем по пряжке ремня.

‑ Конечно, господин. Уверяю Вас, в схватке у вас не будет проблем. Осталось внести пару штрихов.

‑ Еще?

‑ Совсем немного.

Постучав тростью по нескольким комодам, вестиарий выудил на свет массивную каменную шкатулку. На черной крышке блестела золотом и камнями пятиконечная звезда, окруженная змейкой резких и витиеватых знаков.

‑ Господин Зеин велел мне хранить его у себя, на всякий случай, как будто специально знал, что вы придете. Вот, пожалуйста, примерьте.

Платиновая цепочка застегнулась на моей шее.

‑ Не знаю, для чего служит этот амулет, но он определенно тянется к Вам. Архимаг называл его Анх.

Крест и петля. Что бы это значило? Золото... Такое странное чувство... Тепло, мягкое, но проникающее глубоко. Немного жжет.

‑ Не слишком просто для колдуна? ‑ спросил я, прикоснувшись к амулету. Действительно жжет.

‑ Прошу прощения, господин, ‑ виновато улыбнулся Хелмадра, ‑ но думаю, Архимаг знал, что делает. И он Вам замечательно подходит! Осталось подобрать оружие...

‑ Не надо, меч будет только мешать.

‑ Хм... Согласен. Но все же есть одна вещь, которая Вам точно не помешает.

Глава 10

Вновь обретенный

У старика действительно странный вкус. Стоило Гостю появиться в новом костюме перед сородичами, и реакция не заставила себя долго ждать. Кто‑то гневливо спрыснул, несколько дам, присоединившихся к отряду, пожирали его взглядом с ног до головы. Даже Башет не удержался и расхохотался, поминая всех Богов и демонов на голову чокнутого вестиария.

Как назло Хелмадра исхитрился вручить Гостю маленький серебряный кинжал, больше походивший на ритуальный нож, абсолютно бесполезный в открытом бою.

‑ Не отставай! ‑ смеялся Башет. ‑ Черт бы побрал этого хрыча! Уж прости, брат, кто же знал, что все так обернется.

‑ У него странное чувство юмора. ‑ Гость водил пальцем по бритвенно острому лезвию, нанося и тут же затягивая порезы.

‑ Я тебе больше скажу, брат ‑ его совсем нет! Кстати, если не секрет, как тебе она?

‑ Кто?

‑ Ну та девка, за провидицей приглядывает. Как не погляжу, а все тебя глазами так и сверлит, так и сверлит! Запала, видать!

Прекрасное место для обсуждения данного вопроса. Пробираясь сквозь залежи искалеченных тел, Башет, казалось, вовсе не терял присутствия духа, или же ему было все равно. Двери храма захлопнулись, отрезав путь назад. Звезда Первого все также сияла, пронзая багровыми лучами вечный сумрак серого неба.

‑ Ладно, не дурак ‑ не мое дело, значит, не мое, ‑ успокоился воитель, наконец отвернувшись от Гостя. Теперь он был абсолютно собран, черты лица вновь стали походить на звериные, пальцы поигрывали на длинной рукояти меча. ‑ Как с памятью, брат? Вспомнил свое имя?

‑ Никак. ‑ Капли крови на кинжале медленно стекали по лезвию, впитываясь в него, прорастая красными жилками в плоть лунного металла. Все у колдунов с подвохом, подумал Гость, даже такие мелочи.

Шестнадцать вампиров и тридцать солдат шли в сторону дымящихся руин, брезгливо раскидывая кишащие плотожорами тела, вокруг стояла душная, невыносимая тишина. Самые умные твари попрятались по склепам и гробам, зализывая раны. Но все чувствовали ‑ впереди ждет нечто большее, чем стадо обезумевшей нежити. Даже серебро и силы Пути не могли ослабить это мерзкое ощущение неизбежности.

‑ Беда, иначе не скажешь, ‑ вздохнул Башет. ‑ Не волнуйся, брат, я, вон, тоже, как проснулся, ни черта вообще не помнил. Ух, сколько вояк я тогда порвал с голодухи, ты б видел! Но ничего, через месяц‑другой протрезвел, отъелся, поступил на службу к Архимагу. Главное с этим не спешить, а то щелкнет что‑то в мозгу, и в себя уж не придешь во веки веков, знал я и таких.

‑ Зови меня Гость, по‑другому меня еще не называли.

‑ Не, брат, ты что? Имя должно звучать гордо, пусть и не родное. Будем звать тебя Бральди!

‑ И что же в нем гордого?

‑ Как что?.. А, ну да, голова дурная, забываю, с кем говорю. Ну, если вкратце, был такой северный Бог весны, приносивший счастье после долгих зим.

‑ Что ж, если так...

‑ Взвод, на месте ‑ стой!

Воины недоуменно уставились на своего командира, но приказ выполнили.

‑ Момент, конечно, не подходящий, но оттого не менее важный. ‑ Клеймор медленно вышел из ножен. ‑ Узрите все, братья и сестры! Наш собрат, не помнящий имени своего, в этот час обретает новое, могучее имя! ‑ Лезвие плашмя опустилось на плечи Гостя. ‑ Отныне и до момента твоего просветления, я, Башет Поющий Клинок, нарекаю тебя ‑ Бральди! Пусть всякий титул и звание служат добрым знаком твоему имени, и никакой подлец не запятнает чести твоей! Да будет так!

Сородичи невозмутимо смотрели на творящийся перед ними фарс, в то время как солдаты дружно хлопали в ладоши, приветствуя, на всякий случай, будущего господина.

‑ Поздравляю, брат, теперь ты официально часть нашего общества! ‑ Меч скользнул обратно, и Гость, уже в новом имени, пожал руку своему брату. ‑ Ну, раз уж на то пошло, действуем по плану. Снори ‑ берешь западный район, Марта, ‑ северный, Хариман ‑ восточный, Аргон ‑ южный, остальные ‑ со мной. Пойдем в замок. Удачи, братья, да хранят вас Боги и Первый. Бральди, не отставай, ты сегодня будешь главной ищейкой.

‑ В каком смысле? ‑ огрызнулся Гость, убирая подозрительно пульсирующий кинжал в ножны.

‑ Большинство наших слуг погибли или отсиживаются в храме. Вся надежда на Ангуса, этот сукин сын не сдохнет просто так, уж я‑то знаю. Верно?

Следующую часть пути прошли молча. От стен, окружающих кладбище, камня на камне не осталось. Останки домов перемешались с кусками изувеченных тел, в некоторых местах пахло засохшей кровью. Смрад драконьего пламени чадил над развалинами, лишь вороны взмахивали облезлыми крыльями, отрывая вожделенные кусочки мертвечины, не желая на сытое брюхо оглашать поле брани недовольными криками. Жрачки на всех хватит, зачем с кем‑то драться?

‑ Черт, не к добру это, ох как не к добру! ‑ рычал Башет, принюхиваясь, точно пес. ‑Ирида, Тахути, на разведку.

Молодые вампиры, похожие, как две капли воды, молча кивнули. Низкие, темнокожие, пышущие Тьмой, взмыли тенями в серую высь и растворились в ней без остатка.

‑ Чуешь? ‑ спросил воин, вглядываясь в мертвые остовы жилищ. Третий вампир, оставшийся с ними, нервно сжимал и разжимал кулаки, впиваясь ногтями в серую кожу. ‑ Вот, даже Хермод нервничает...

Вязкая тьма расползлась по небу и разразилась дьявольским криком. К черному облаку тянулись десятки теней, раз за разом вспарывая ее невесомыми крючьями когтей. Кровь закапала на разбитую брусчатку.

‑ И шагу не ступили... Прячьтесь!

Нырнув в ближайшие развалины, вампиры затаились, наблюдая сквозь развороченное окно, как тени терзают их сородичей. Как крики стали совсем невыносимы, тьма взорвалась, и багровый дождь оросил всю улицу.

И вот, среди руин и погнувшихся ночных фонарей, тихим шагом следует настоящая процессия. Она сливалась с нескольких улиц в огромный поток, а во главе шествия шли монахи, как всегда, с покрытой головой, что не видать лица, и верными боевыми косами за спиной. Не понятно, как столько людей умудрилось выжить, да еще не побоялись выйти из своих укрытий.