Текст книги "Высшее образование по-демонически"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Меня зовут Марк Савельевич, профессор физико-математических наук, заведующий кафедрой физики, – представился он, – Теперь вы знаете меня, а я вас нет. И чтобы познакомиться ближе, так сказать, я предлагаю вам разбиться на группы. Сделаем так.
Марк быстро пересадил студентов. Демонам достались курносый коренастый парень и тот, кто не так давно искал штопор. Это судьба, обреченно подумал Сантилли.
– Сергей, – назвался крепыш и пожал всем руки.
У второго было необычное имя, если он не врал:
– Николя.
– Француз? – удивился ашурт.
– Нет, – студент небрежно пожал плечами, – Родители так захотели.
«Вадим, – немедленно откликнулся Лас, – Считает, что это имя для плебеев. Сын главного инженера на каком-то заводе».
«Даже так. Все плебеи, кроме нас, да, Ласти?». Друг недовольно сжал губы.
«Ты уж делил бы всех по интеллекту, что ли, а не по расовому признаку, – посоветовал Сантилли, – Сразу жить легче станет».
Йёвалли одарил его коротким хмурым взглядом, но промолчал. Конечно, легче, усмехнулся герцог, но кто ж сознается?
– Предлагаю размяться, – начал профессор, – Я хочу, чтобы вы на основе одной из известных сказок придумали свою, но, – Духов поднял палец, – с условием: действие происходит в настоящем со всеми вытекающими…. И не забудьте обосновать или объяснить все необычное с точки зрения физики. На все про все – двадцать минут, – он хлопнул в ладоши, – Начали, время пошло.
Студенты склонили головы над столами, изредка перешептываясь. Он всегда в начале года давал это задание. Интересно было посмотреть, насколько стереотипно мыслят недавние школьники. Намечающаяся тенденция Марка не радовала. Если и сейчас они примут задание буквально, работать будет не с кем. В прошлом году профессора порадовало лишь по несколько человек из каждой группы. Нет, те, что не проявили полета фантазии, будут прекрасными исполнителями, которые тоже нужны и даже очень, но хотелось непоседливых, пытливых, неугомонных, а таких было с каждым годом все меньше. Запретить интернет, чтоб не разлагал умы подрастающего поколения, раз уж оно не хочет его (интернет) использовать по назначению, предпочитая игры и готовую информацию собственному поиску решения задач?
Из угла у окна, где сидели демоны, донеслось удивленное восклицание и смех, тут же оборвавшийся. Марк погрозил им пальцем и посмотрел на часы. Пять минут, а им уже весело. После азартного возгласа «А яйца чем заменим?», профессор согнал с парты Сантилли и пригрозил ему рефератом, как самому шумному.
Время истекло вместе с негромким хлопком по столу.
– Шпаги в ножны, – скомандовал Марк, – Нам тоже хочется повеселиться, поэтому – к барьеру, господин Романов.
– А почему сразу я? – возмутился Лас, не так давно отстрелявшийся по математике.
– А потому, – Духов сделал приглашающий жест, – что остальных мы уже имели удовольствие слышать, а главного писаря команды – нет. Прошу, прошу, не стесняйтесь.
Ласайента неуверенно посмотрел на друга, сгреб листы и вышел к доске. Как читать текст, он понятия не имел. С его точки зрения, это была полная чушь и бред сумасшедшего.
– С выражением, желательно, – подбодрил его Марк, добив окончательно.
«С каким? – сердито подумал принц, – Непроницаемым?».
«Представь, что ты на сцене, – подсказал Санти, – Ну, вспомни, как мы сказки у Рашида читали. Что ты, как девица перед свадьбой! Больше пафоса, мимики, экспрессии».
«Вот сам бы и шел», – огрызнулся йёвалли и откашлялся.
– Жили-были профессор Дедушка и профессор Бабушка, – начал Ласайента, – Жили себе, поживали, теории и формулы разрабатывали и применяли. И вот как-то в один обычный день Дедушке захотелось отведать умного хлеба. Где взять? Долго думал профессор Дедушка и, наконец, говорит…
– Не уснем? – поинтересовался Марк и принц разозлился.
Выражение тебе надо? Да без проблем!
– Профессор Бабушка, – Лас значительно посмотрел на профессора и язвительно продолжил, – а не сделать ли нам наукобулку?
Аудитория сдержанно засмеялась, а Марк мысленно поздравил себя с очередным прозвищем.
– Окстись, старый! (Ласайента сделал большие глаза). Это же будет противоречить всем законам физики и кулинарии! – возопила профессор Бабушка.
– Ничего подобного! Я как раз закончил свои подсчеты, то есть рецепт приготовления, – Дедушка (вместе с демоном) победно повертел перед ее носом компьютерной распечаткой. (Марк, не ожидавший этого, отпрянул).
– Уважаемый, – воскликнула профессор Бабушка, – тогда чего же мы ждем? (сдавленные смешки, как аплодисменты).
Студенты с интересом посмотрели на улыбающегося Духова.
– Так, так, так, – бормотал профессор Дедушка, – Нам надо достать необходимые материалы, а именно, темную материю, немного квантов для разрыхления, звездную пыль, чтоб посолить, гравитации три пригоршни, чтоб притянуть частицы друг к другу и полкило магмы, чтоб тесто было пышным.
«Точно по рецепту, – усмехнулся Марк, глядя, как демон загибает пальцы, – Кулинары».
– Ну, вот, – подвел итог профессор Дедушка, – Осталось все перемешать в молекулярном трансформаторе и добавить муки.
– О нет…! – опечалилась профессор Бабушка (Лас сделал скорбное лицо), – Мука-то у нас закончилась семь дней назад….
– Это же отлично! – вскричал профессор Дедушка (у аудитории вытянулись лица), – Значит, мы сможем испытать мое новое изобретение. Я назвал его «Сингулятор». Он перенесет меня на семь дней назад, и я возьму у нас муку, пока она еще там будет.
И вот он вернулся в прошлое, чтобы забрать муку, а профессор Бабушка побежала доставать все необходимые ингредиенты, после чего ученые отправились в лабораторию, где и начали процесс создания наукобулки.
Они загрузили все в молекулярный трансформатор, взболтали, перемешали, утрясли, сформировали идеально круглую сферу и поставили ее выпекаться в русскую печь, без которой процесс создания наукобулки был бы совершенно невозможен.
Когда колобок был готов, оба профессора поспешили к своим коллегам, чтобы похвастаться, sorry, (Лас приложил руку к груди) поделиться своим открытием, а наукобулк остался остывать в лаборатории на окошке. От радости профессор Дедушка забыл выключитьсингулятор, который все еще продолжал изменять реальность.
«Где я? Что со мной? – подумал Наукобулк, – Как я сюда попал?… Ладно, это не важно. Надо найти выход».
И с этими мыслями он покинул лабораторию, посчитав, что лес – наиболее безопасное для него место. По пути туда в его голове возникали отрывочные бессвязные воспоминания, на основе которых Наукобулк пришел к определенным выводам (демон значительно поднял палец, войдя во вкус).
«Вероятно, – думал он, – мое оживление – это действие некоего поля, которое возникло в результате разлома реальности, явившимся следствием сингулярности».
Но его размышления были прерваны самым неожиданным образом: на опушке ему попался заяц.
– Привет, – весело сказал заяц.
– Здравствуй, – ответил Наукобулк.
«Вероятнее всего, – подумал он, – разговорчивость зайца является результатом действия сингулярности. Было бы интересно и познавательно с точки зрения науки измерить протяженность создавшегося поля».
Марк уже физически ощущал, кто кого озвучивал, про себя в отместку, чисто из вредности, давая ответные прозвища.
– Ты вкусно пахнешь, – сказал косой, – Я тебя съем.
– Еще чего! – возмутился Наукобулк, – Я не собираюсь проводить остатки своей жизни в желудке такого глупого и низкого в развитии существа, как ты! А ну пошел вон, пока я тебя на атомы не разобрал!
Угрозы возымели действие, и заяц бросился наутек со всех лап. Но стоило Наукобулку прокатиться полкилометра, как из кустов на него вывалился медведь. Косолапый был так потрясен тем, что с ним начали говорить белки, что ничего не заметил и протопал мимо, что-то бормоча себе под нос.
«Пронесло!» – облегченно выдохнул Наукобулк, но из-за дерева на него тут же выскочил волк.
«Ну, ё мое!» – расстроился Наукобулк и замер, стараясь притвориться пеньком или елочкой.
«Фраза не по теме, – подумал Марк, – Не порядочек».
– А? Что? Почему? Кто? Еда? – заметался серый, чувствуя запах съестного.
«Ой, мамочки, тяжко-то как, – подумал Наукобулк, – Этот-то совсем туп. Другого выхода нет – задавим его интеллектом».
– С точки зрения банальной эрудиции, – бойко зачастил он, – каждый локальный индивидуум стремится мистифицировать отвлеченно, но мы не должны пренебрегать тенденциями парадоксальной иллюзии, а так же мотивировать критерии абстрактного субъективизма.
Духов тут же задался вопросом «Где я это слышал?». Вроде бы сын, после какой-то игры выдавал ему нечто подобное. Ласайента между тем продолжил читать с еще большим воодушевлением.
У волка разъехались глаза, и он впал в ступор, а Наукобулк покатился дальше.
Катился он, катился и выкатился на поляну, находящуюся в центре леса. Как вы уже могли догадаться, там его встретила лиса.
«Издевательство! Определенно, – с досадой подумал Наукобулк, – Совершенно негде поразмышлять».
– Фу, какая лохматая! – воскликнул он.
– Зато умная! – ответила Лиса (Ласайента кокетливо повел плечами, и в аудитории засмеялись).
Но тут мысли кончились, по причине отсутствия мозгов у обычного хлеба. Лиса тут же схватила колобок и убежала….
– Вот старый дуралей, – говорил себе профессор Дедушка, выключая Сингулятор, – совсем забыл про него…. профессор Бабушка, а где, кстати, Наукобулка?
– Кто знает, возможно, именно так все и было, – закончил Ласайента в полной тишине.
– Ерунда! – воскликнул парень из среднего ряда, – Нет никакого сингулятора и молекулярного трансформатора!
– Откуда ты знаешь? – вскинулся Сергей, – Может, их уже изобрели.
– Так тебе в научных журналах все и написали, – презрительно отозвался Вадим-Николя.
Молодцы, ребятки, так их по сопатке!
Оставшиеся минуты до конца первой половины пары студенты яростно спорили, пытаясь разнести в пух и прах сочинение одногруппников. Марк, не ожидавший таких бурных дебатов, не вмешивался, с удовольствием прислушиваясь к оппонентам.
– У них закончилась мука семь дней назад, – доказывал Сергей, – Бабка создала временную сингулярность….
– Дедка, – поправили его.
– Не важно, – отмахнулся сказочник, – и вернулась на семь дней назад, чтобы взять у себя же самой муку. Это был парадокс – именно из-за этого возврата во времени у них закончилось мука. Испекли колобка. Он попал под воздействие поля, которое возникло в результате нестабильности сингулярности. Из-за этого он обрел неестественные для куска хлеба свойства и решил отправиться в центр леса, дабы найти там очаг этой самой нестабильности. По пути он встретил зайца и сказал ему, чтобы он шел очень далеко куда-нибудь подальше. Ввел в ступор волка своими умными словами, а медведь его вообще не заметил. В центре нестабильности его ждала лиса. Попав под влияние поля, она стала очень умной. И тут неожиданный поворот событий! Бабка вырубила сингулярность….
– Дедка! – хором проскандировали студенты.
Сергей снова отмахнулся и продолжил:
– …тем самым уничтожив поле. Колобок стал просто куском хлеба, а лиса – просто лисой. И она его сожрала. Ну, как лиса может пройти мимо сочного кусочка хлеба, который до этого сказал, что она некрасивая.
Тут эстафету подхватил Вадим:
– Наша сказка лучше оригинала, потому что в ней объясняется многое из того, что не объяснялось в обычной сказке. Поэтому в нашей сказке все довольно таки понятно, хотя смысл остался тот же самый.
– И что там объясняется? – возражали ему, – Ничего не понятно! Колобка испекли из чего попало, поэтому он стал говорить?
– Вы внимательно слушали? – не выдержал Сергей, – У нас объясняются все те необычности, которые были в оригинале, с помощью сингулярности, которая сама по себе нестабильность. Нужна вообще-то не временная, а пространственная сингулярность. Нет, лучше временная, потому что в пространственной кинуло бы бабку куда-нибудь в Лондон.
– Дедку! – со смехом поправили рассказчика.
Тот непонимающе уставился на них, потом возмутился:
– Да какая разница. Пусть будет бабка. Так вот, бабка создала сингулярность, попала на семь дней назад и взяла у них же самих муку и вернулась. Именно поэтому у них мука и закончилась, но они об этом не знали и не додумались сходить за эти семь дней в магазин, ну, или что у них там было, я не знаю. Тем самым они создали парадокс, из-за которого у них всегда заканчивалась мука семь дней назад. То есть, это непрерывная цепь событий: у них всегда заканчивалась мука, они возвращались в прошлое, брали муку, возвращались в будущее. И так всегда. Из-за того, что бабка не закрыла сингулярность, из-за своего склероза.
– Ну, знаешь, ученый не ученый, склероз-то должен быть, – поддержали его.
– Золотые слова! – Сергей оглянулся на союзника, не нашел и вернулся к рассуждениям, – Возникла нестабильность, которая дала колобку неестественные свойства. Он начал понимать животных, ходить, у него появилось сознание. Вообще-то он выпал из окна и покатился. Он же колобок, круглый шарик. Покатился, докатился до леса, где встречал зверей, которые тоже были под этим полем. Как под наркотиком. Поговорил с зайцем и сказал ему…
– «Давай до свиданья», – немедленно подсказала аудитория.
– Встретил волка, – невозмутимо продолжил Сергей, – и сказал ему…, – он сделал многозначительную паузу и вопросительно посмотрел на одногруппников.
– «Давай до свиданья» очень умными словами, – весело продолжили те.
Рассказчик прищелкнул пальцами и продолжил:
– Встретил медведя, ничего ему не сказал, потому что его не заметили. Встретил лису, – он поднял палец и повысил интонацию, – но бабка вырубила сингулярность, поэтому исчезло поле, колобок стал хлебушком, лиса стала лисой, лиса сожрала хлебушек. Все. Аплодисменты, – Сергей поклонился.
Аудитория расхохоталась.
– Видите, – Вадим решил реабилитироваться за неудачное выступление, – У нас объясняется, почему колобок начал разговаривать с животными, почему он убежал от деда с бабкой. Он вообще от них не убегал, потому что вообще о них не знал, так как сознание у него появилось только под воздействием поля. А до этого его у него не было, так что он не мог их помнить. И, поскольку его шарахнуло этим полем, он чувствовал, где его центр. Поэтому он хотел туда идти. Как бы это логично.
– А почему в центре леса? – спросил кто-то, – Жили-то они на опушке?
Марк, тоже заметивший неувязку, с интересом посмотрел на «сказочников».
– Особенности сингулярного поля, – невозмутимо выкрутился Сергей.
– Бац, ты хлеб! Неожиданно ты чувствуешь сильное воздействие на себя, конечно, ты пойдешь в ту сторону, – студенты не слышали звонок, незаметно для себя перейдя из оппонентов в сторонники. Один из них, плотоядно шевеля пальцами нацелился на голову шарахнувшегося соседа.
– Вот именно! – с жаром продолжил Вадим, – Он шел, говорил со всеми, да? И объясняется, почему он разговаривал с животными. Объясняется, почему его съела лиса. Они же могли вполне договориться. Лиса же была умной. Вспомним, как она обманула колобок в оригинале. Пирожок тоже был умный. Они могли бы найти общий язык, может быть, стали бы учеными и бла-бла-бла, но бабка… дедка, – Вадим поднял руку в знак примирения, – вырубил поле. Мы решили все вопросы, которые не объяснялись в сказке и которые не волновали людей, но мы их все равно объяснили.
Марк чуть не забыл собрать сочинения, увлекшись веселым спором, получившимся даже интереснее самой сказки.
– Вы послушайте, что сочинили эти деятели. У меня кафедра на ушах стоит целый день от хохота, – говорил Духов вечером друзьям, – Всю работу сорвали. Надо было додуматься дебаты записать на диктофон. Это было что-то.
– Им бы в КВН выступать, – смеясь, предложил Алексей, – Сингулятор, трансформатор…. А что, правда, такое есть? – подначил он Марка.
– Главное, чтоб мои по этому рецепту не начали печь Наукобулки всех мастей, – ответил профессор.
На следующий день демонов освободили от лекций, и всю оставшуюся неделю они сдавали экзамены за первый курс, попутно знакомясь с оборудованием. С понедельника они приступили к занятиям на втором курсе, по ходу дела подтягивая те предметы, по которым у них были отставания. Хорошо, когда есть знакомые деканы и профессора, могущие замолвить за тебя словечко перед могущественным ректором.
Это становится традицией, запускать йёвалли первым в аудиторию перед лекциями, чтоб никому скучно не было. Вот сидите вы рано утром, ждете преподавателя, перебрасываетесь ничего не значащими фразами с одногруппниками. За окном хмурое осеннее утро, накрапывает дождик, до стипендии, если она светит, еще далеко, учебного настроения, как и солнца не дождаться. И вдруг в дверь заходит двухметровое не пойми что в драных джинсах с кучей цепочек на поясе, в жилете поверх футболки с дикой надписью, с дорогущей серьгой в ухе, с косичками с бусинами на виске и разноцветными волосами. Одаривает всех хмурым взглядом и бурчит «привет». Ваша реакция? Правильно, у меня бы она тоже не задержалась.
Кто-то присвистнул, оценив внешний вид, кто-то округлил глаза, узнав, «звезду», кто-то взглядом измерил объем бицепсов и ширину грудной клетки, равнодушным не остался никто. Но не все разомлели при виде знаменитости:
– О, девочка не заблудилась? Здесь не концертная площадка.
«Я у тебя подружку увел? – неприязненно продумал Лас, невольно прочитав мысли молодого человека, – Кто мешает записаться в тренажерку, если так завидно?».
– Мировые рок-звезды почтили нас своим вниманием, – присоединился к обсуждению широкоплечий студент с темно-русыми волосами.
Алентис опасался, что универ будет гудеть от неожиданной новости. Мало того, что «Демоны» оказались соплеменниками, так они еще и учиться с ними будут, но все проходило чинно и достойно. Даже в газетах лишь мельком появилось сообщение, что солисты поступили в институт. Какой, куда, как, не упоминалось, и никто не заинтересовался.
– Это какой же силой надо обладать, чтобы заткнуть рот прессе? – удивлялся Глеб Хляба.
Демоны могли бы ответить, что для этого надо быть всего лишь Тенью императрицы, Сах Иром, и иметь возможности, близкие к возможностям богов. Ерунда на самом деле. Но их не спросили. Маярт заверил, что через несколько дней студенты успокоятся, а пока пусть скажут спасибо, что поклонницы не штурмуют двери общежития. Тоже не маловажный фактор. Если бы еще Лас одевался по-человечески, но йёвалли наотрез отказался изображать скромницу. Теперь пусть пожинает плоды своего упрямства, подумал Сантилли, заходя следом за Марком в небольшую аудиторию.
– Вот это шкаф!
– И вам доброе утро, – весело поприветствовал одногруппников Сантилли.
– Кто-то «Растишку» пил регулярно.
– Не то слово.
– Позвольте представить вам новых сокурсников. Алехандро Ромеро Марков и Алонсо Ортега Романов. Прошу любить и жаловать. Можно коротко – Сан и Лас.
Профессор сократил их имена, рассудив, что студентов не обязательно грузить подробностями, им еще знания куда-то впихивать надо. Вдруг свободного места не хватит?
Второкурсники чувствовали себя старожилами и поэтому вели себя уверенней, чем предыдущая группа.
– А ума у них хватит? – спросил кто-то насмешливо.
– Ребята, а вы автографы даете? – спросила одна из девушек, недовольно покосившись на того, кто задал невежливый вопрос. Ею оказалась Леночка, соседка по секции, больше похожая на миниатюрную статуэточку очаровательного ангелочка с шапочкой непослушных светло-каштановых завитков.
– Они всем дают, – тут же ответил ей высокий светловолосый спортивный парень с модельной стрижкой, вольготно развалившийся на стуле.
– Кто там языкастый? – строго поинтересовался Духов, – К доске.
– Марк Савельевич, так начало же года, – сразу сдал назад студент.
– Вот и разомнешь мозги как раз. Я смотрю, Дубровский, они застоялись у тебя за лето, – усмехнулся профессор, – А язык у тебя и так без костей. К Пушкину в гости не удосужился сходить за пополнением словарного запаса?
Группа засмеялась, а парень недовольно заворчал.
– Даем, конечно, – охотно подтвердил Ласайента, проходя к свободному столу, находящемуся как раз за разговорчивым, и мимоходом небрежно провел по его подбородку к щеке и сел сзади, – Тебя что именно интересует?
Студент дернулся, но ответить не успел.
– Романов, потом счеты сводить будешь, – Марк невозмутимо прошел к окну и заложил руки за спину.
– Потом перегорит, Марк Савельевич, – возразил Ласайента.
Духов весело обернулся:
– А чтоб не перегорело – тоже к доске, – велел он, – Смелее, молодые люди, смелее. Покажите нам свою молодецкую удаль.
Сантилли наблюдал, как друг нехотя выходит. Тяжело Высочеству привыкается, но ничего, втянется, научится общаться с людьми, уважать их чувства и желания. Пусть он не наследный принц, но руководить ему все-таки придется. Андерс не даст сыну-дочери находиться в стороне от событий. Не получится у Ласайенты жить в свое удовольствие.
Совместное решение задач несколько примирило противников, показав, насколько быстро умеет считать новенький. В конце решения Лас небрежно подмахнул результат и насмешливо посмотрел на парня, застрявшего на середине. Никто автограф не просил? Тот сделал большие глаза и показал ими на задачу. Йёвалли пробежался по условию и потянул руку к мелу.
– Не подсказывать, – предупредил Марк, не оборачиваясь, – Сеньор Романов – на место, сеньор Дубровский разминает мозги дальше.
Ласайента виновато развел руками.
– Сильно соскучившихся по физике жду сегодня на кафедре, – в конце занятия сказал профессор и отпустил студентов.
Группа оказалась дружная, спортивная, со сложившимися привычками и традициями и тремя девушками.
Первая, Ольга, была девицей двадцати четырех лет с русой косой до пояса, считающей себя почти старой девой и поэтому усиленно ищущей себе мужа. Соответственно, и все разговоры были только об этом. Окинув демонов критическим оценивающим взглядом (те резко вспотели), она сразу вычеркнула их из возможного списка. Молодые лоботрясы. Лас обиделся и обозвал ее про себя старой мымрой, не забыв проинформировать ашурта о ходе ее мыслей.
Девушка обладала потрясающей фигурой: сверху ни у кого претензий не возникало, но снизу…. Создавалось впечатление, что она состоит из двух абсолютно разных людей: нормального и очень… плотного, раза в два. Мужчины понимали, что это такая конституция. Некоторым даже нравилось. Готовила соискательница мужей изумительно, шила, вязала. Но характер! Характер больше подошел бы коменданту военной крепости, поэтому за глаза Ольгу так и звали, комендантша, заранее сочувствуя ее избраннику.
Второй, смуглой брюнетке с орлиным носом и волосами до плеч, было двадцать, и звали ее по обстоятельствам или Ирой или Ирэн. Обстоятельства зависели от настроения девушки. Сегодня оно было веселое, поэтому – Ирэн, и группа дышала полной грудью, наслаждаясь покоем, стараясь не думать о язвительных шуточках и подколах, когда она впадала в депрессию.
На физкультуре демоны поняли, почему у нее была спортивная фигура: девушка плотно занималась баскетболом, была кандидатом в мастера спорта и даже играла за какую-то команду, что не мешало ей издеваться над одногруппниками во время игры. Другой вопрос, почему она поступила сюда, а не в какой-нибудь другой ВУЗ. Но это уже дело выбора. Как ни странно, учились все девчонки не плохо.
По пути в спортзал демоны успели перезнакомиться с половиной группы. Нормальные ребята, веселые, можно найти общий язык. Лас уже с кем-то болтает, дергая себя за косичку. Объясняет. Их сережки так не интересовали людей, как бусинки в волосах друга. Девчонки, судя по лицам, уже примерили на себя новшество и сейчас оживленно его обсуждают. Последовавший взрыв смеха показал, что объяснение имело успех. Что наплел им этот демон? Принц весело оглянулся на друга.
Веселье кончилось, когда группа вошла в раздевалку. Общую. Без перегородок, ширмочек, занавесочек, не говоря уже об отдельных кабинках. И куда деться нашей стесняшке? Герцог подбодрил друга взглядом: «Я отвлеку».
Принц сморщил нос, но за его спину ушел.
Вид спереди одногруппников впечатлил, но несколько не так, как обычно.
– Вы специально депиляцию делали? – насмешливо спросил один из них, Георгий.
Санти вопросительно изогнул бровь.
– А, ну да, без волос мышцы лучше видно, – продолжил тот, невольно разъяснив вопрос.
Ага, теперь понятно. Меховой покров, это такой признак мужественности.
– Не растут, – вернул насмешку герцог и повернулся, чтоб повесить футболку, – наследственная мутация.
– Ни черта себе! – это мы так удивились.
Вид сзади тоже никого не оставил равнодушным, а вот ручками трогать не надо. Сантилли резко обернулся и приморозил наглеца взглядом.
– Слушайте, а где вы это делали? – парень непроизвольно передернул плечами и отступил на шаг.
– Специально в Африку летали, – не задержалось у Ласайенты, – Есть там одно племя, делает по своей методике, – ага, ага, надо сказать отцу, что его зачислили в чернокожие аборигены, – У нас друг кого-то там спас и в качестве «спасибо» уговорил сделать. Нравится? Попросить?
– А что надо? – парни заинтересовались всерьез, даже переодеваться бросили, – Далеко ехать?
Йёвалли не стал заморачивать людей порталами, посадив их на «Боинг», потом на развалюху местной авиалинии, поводив по джунглям или что там у них в Африке, под конец сплавив по реке на туземных лодках, по пути отсеяв большую часть желающих. Остальные не выдержали трудностей двухмесячной жизни без интернета и удобств цивилизации. Именно столько чертов демон отвел на тыканье их спин иголками под приплясывание завывающего шамана с бубном вокруг костра.
– Слушай, – подался вперед лопоухий студент, – а оргии там проводились?
На него зашикали:
– Дались тебе эти оргии. Озабоченный что ли?
– Не помню, – честно сознался Лас, – Не до них было.
Это точно, после снадобья не до чего дела нет. Надо отцу рассказать, надо.
Ребята тут же начали вспоминать, что они читали в интернете про одно племя, делающее шрамирование.
– Представляете, оставляют просто так. Ничем не обрабатывают, и все это гниет. Чем больше, тем лучше.
– Гадость, – раздался от дверей мужской голос, – Вы на урок собираетесь или в поход по салонам тату?
Группа спохватилась и торопливо потянулась к выходу, на ходу натягивая футболки и завязывая шнурки на кроссовках.
– Почему не в трусах? – строго спросил физрук, оглядывая демонов.
– Почему не в трусах? – автоматически переспросил удивленный Лас.
Действительно, не снимали же! Боги, Ласти!
Студенты расхохотались, студентки захихикали.
– Спортивных, – сердито уточнил мужчина, – Деятели. Вы – черные пояса?
Кто-то присвистнул, уважительно поглядели все.
– Кто такой Алексей Филатович все помнят? – человек прошелся вдоль строя, похлопывая журналом но ноге, – Салом не заросли за лето? Хоть кто-нибудь занимался? Я вас, дамы, имею в виду. В этом году на поблажки не надейтесь. Не надо мне глазки строить, не надо, жене пожалуюсь.
Девчонки жалобно зароптали, но физрук махнул на них рукой, чтоб прекращали.
– Вы двое, у вас своя программа.
Демоны переглянулись и увидели входящего в зал Вардиса.
– Дьявол, как? – Сантилли непроизвольно сдал назад.
– Сенсей? – уважительно спросил кто-то.
– Учитель.
Лучше бы сенсей, тот милосерднее.
Через два часа демонов можно было выжимать. Темный ушел довольный. Молодцы мальчишки, не расслабляются. Одногруппники, с сочувствием поглядывающие на них все это время, прониклись состраданием и пониманием, особенно когда Вардис заставил Ласайенту отжиматься с грузом на плечах. Груз изображал ашурт, стоящий на спине друга. Почему-то люди, особенно девушки, больше жалели йёвалли. А зря, князь намного тяжелее. Как под ним крылья не ломаются? Стоп!
«Ласти, – позвал друга Санти, – Ты хоть раз видел летающего Вардиса?».
Долго до нас доходит! Что нам еще не сказали? Почему? Что не так с учителем?
Три пары пролетели, как один миг. У Марка на кафедре было интересно, но демонов больше тянуло к двигателям, хотя физика им тоже была нужна. Учиться было легко, домашними заданиями почти не грузили, поэтому можно было без помех заняться тренировками триады и репетициями.
Ласайента стала любить смотреть на ночной город. Она часто замирала перед окном и наблюдала, как там, за стеклом, плачет или смеется осень. Как она переживет эту зиму? Говорят, они здесь суровые. До сих пор им везло, и снега они видели мало. В основном дождь и слякоть – промозглая погода, от которой можно спрятаться за толстыми стенами крепости или крепкого дома.
Сантилли обнял девушку со спины и зарылся лицом в ее волосы.
– О чем задумался мой ангел? – тихо спросил он.
– Как ты думаешь, мама вспоминает обо мне? – демонесса не отвела задумчивого взгляда от ночного города.
Красиво: все покрыто разноцветными пятнами, и деревья, и земля, и тротуары, дрожащие огни фонарей отражаются в лужах на асфальте, блестят мокрые листья.
– Она никогда не забывала о своей девочке, – ашурт положил подбородок на плечо любимой и тоже стал смотреть в окно.
Может, удастся увидеть, как осень красит листья широкой мягкой кистью. Когда-то мама рассказывала ему эту сказку.
– Утешаешь? – хмыкнула девушка.
– Нет, – Санти мотнул головой, – Маярт считает, что это не она тебя прокляла. Твоя мама защищала свою дочь все эти годы.
– Я знаю, что не проклинала, – Ласайента тяжело вздохнула, – Это та, другая женщина, она всегда ругала маму, и мама часто плакала. Я слышал…ла.
– Что? – герцог изумленно повернул йёвалли к себе, – Откуда…?
– Моя память, – она усмехнулась, – стала подбрасывать мне сюрпризы. Зато теперь я помню все.
– В смысле… все? До родов? – Сантилли внимательно вгляделся в любимую, – Врагу такого не пожелаю.
– Почему? – удивилась девушка, – Там было хорошо, особенно сначала. Потом та, другая женщина стала ругаться, а я ничем не мог, – Ласти вздохнула, – не могла помочь.
– Что ты еще помнишь?
– Я не хотел… не хотела уходить из того места где была, – она нахмурилась, – Это было страшно и больно. Я так боялась, что этот узкий тоннель никогда не кончится. Я хотела обратно. Там, с той стороны меня никто не ждал, кроме мамы. Ей тоже было очень больно. Я чувствовала это. Санти, – Ласайента с горечью посмотрела на него, – мама не хотела, чтобы я жила там. Понимаешь? Но она меня не проклинала. Я даже толком не смогла ее рассмотреть, меня вертели в разные стороны, – девушка зябко обхватила себя за плечи, – Весь мир вертелся. Одни размытые пятна. И так больно было делать первый вдох….
– Когда ты начала вспоминать? – с тревогой спросил ашурт, прижимая ее к себе.
– Не так давно, – она пожала плечами, – Когда мы играли с молнией на корабле. После этого. Я сначала ничего не понял… не поняла, думала, ерунда какая-то снится. Потом начала вспоминать отрывки. Мама со мной играла, – Ласайента улыбнулась, – Я стучала ей оттуда, а она водила рукой по животу и пела мне песни или разговаривала. Это было так здорово. Она любила меня, но была очень грустной.
