Текст книги "Секретный проект "Петля Мёбиуса""

Автор книги: Александр Зубенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Точно! – подхватил его Толик. – Правда, ты забываешь, что здесь нет электричества.

– Не беда, – отмахнулся Дима. – У меня есть адаптер, который заряжает аккумулятор от солнечной энергии – было бы солнце!

– И смартфоны наши привези, – напомнил Толик, никогда не бравший в лес свой мобильный телефон, стараясь находиться на природе подальше от цивилизации. Он и Димке запретил его брать, иначе вышла бы не прогулка по лесу, а сплошное недоразумение.

…На третий день своего совместного пребывания Дмитрий во второй раз отправился в город за очередными продуктами и своим ноутбуком, обещая друзьям прихватить и смартфоны. Для обоих путешественников такая технология XXI-го века была еще недоступна и, разумеется, им не терпелось, как можно быстрее с ней познакомиться.

Таким образом, на утро четвёртого дня в сторожке лесорубов остались трое, теперь уже весьма близких друзей, продолжая ремонтировать своё новое жильё и расставляя капканы для  пополнения рациона.

*** 

– Видишь эту функцию? – спустя сутки спрашивал Дима Сергея, а тот в свою очередь показывал смартфон Егоровичу. – Здесь у меня на флешку закачана вся музыка, которая мне нравится.

– На флешку?

– Да. – Дима вынул и показал её друзьям. – Сюда с компьютера можно скачивать всё, что тебе угодно.

– А «Ласковый май» здесь есть? – с надеждой спросил Сергей, сразу вспомнив Маришку.

– Здесь нет, – снисходительно улыбнулся Дима, – он у нас уже устарел, но скачать можно в одну секунду.

Сергей аж подпрыгнул на стуле.

– Да ну!

– Технология! – со значением поднял палец вверх любитель компьютерных программ. – Раньше в ваше время все треки писались на магнитную плёнку в студиях звукозаписи, а сейчас – раз! – он показал как находить в поисковике Ютуба треки, – и готово! Слушай на здоровье… – и протянул наушники. – Хочешь – сам, хочешь – вместе.

Включив функцию айпада на полную громкость, он оставил друзей разбираться в электронных дебрях меню, а сам отправился помогать Толику во дворе строить небольшую деревянную баньку, которую приятели затеяли втроем без него, пока он ездил в город.

Весь день они были заняты то тем, то этим. За домиком оказался небольшой погреб, выкопанный, видимо, ещё прежними хозяевами, но к их крайнему сожалению в погребке кроме гнилой и проросшей картошки ничего не было, разве что паутина. Очистив яму, они сложили в нее консервы, тушенку и пару банок сгущенного молока, создав, таким образом, для себя нечто похожее на холодильник. Убираясь в сторожке, Сергей хотел выбросить и их одеяние XVIII века, столь ненавистное им теперь, но Егорович его остановил: полковник КГБ отправлял их в путешествие в одежде царского придворного и его слуги, следовательно, в этом наряде нужно было и вернуться.

Вечером Сергей, наконец, обстоятельно и подробно рассказал Диме с Толиком их неудачную одиссею, когда они с Егоровичем посетили 1742 год, попав после переброски в Вологодскую губернию. Выйдя на поверхность после анабиоза, они сразу упали на землю (хорошо, было лето и было относительно тепло), и как были в одежде – тут же и уснули. Дверь лифта автоматически закрылась, и он ушёл под землю ровно на месяц. Пластина на дереве деактивировалась до будущих времён, прежде чем ею вновь воспользуются, приложив большой палец левой руки.

Тимофей Фёдорович предупреждал их перед отправкой:

«Вы первые добровольцы в этом, ещё не до конца подготовленном эксперименте, так что могут быть какие-нибудь незапланированные сбои или неизвестные нам последствия».

Инструктаж проходил уже неделю: каждое утро они приходили к нему в кабинет и он подолгу с ними беседовал, оказавшись, весьма милым и обходительным человеком. Он очень переживал за качество своего эксперимента, и над ним явно кто-то давлел сверху: кто-то недосягаемый и весьма могущественный.

После двух-трёх часов ежедневного собеседования оба друга возвращались к себе в вагончик и предоставлялись самим себе: читали, смотрели телевизор, выходили на прогулку, правда, всегда в сопровождении двух-трех молчаливых охранников. Именно в те дни Сергей окончательно решил посвятить себя эксперименту, поскольку Тимофей Фёдорович с сожалением объяснил ему, что Маришке и Валику стерли память, и они совершенно не помнят об их приключениях в лесу. А когда после эксперимента он вернётся назад, всё будет выглядеть, будто они расстались в парке минувшим вечером воскресенья того же дня. С Егоровичем было проще – он был одинок, и его исчезновение могли заметить разве что на работе, однако и эта проблема, по словам полковника, будет решена при их возвращении назад. Никто ничего не заметит.

Вот так они и оказались в вологодских лесах времен императрицы Елизаветы свет Петровны.

Сначала, выйдя из леса – благо тропинка, протоптанная охотниками, оказалась неподалёку – они наткнулись на небольшую деревушку Череповецкого уезда, где и провели в обществе крестьян две первые недели своего прибытия в крепостную Россию. Посчитав их за высокопоставленных бояр и помещиков, местный староста, а с ним и все остальные обитатели деревни, прониклись к незнакомцам благодушием, поверив Егоровичу, что в лесу на них напали разбойники, отняли лошадей и карету, отпустив хозяев на все четыре стороны. Цель их приезда в Вологодскую губернию довольно прозаична: матушка императрица решила разослать по всем волостям и уездам своих бояр, чтобы они собирали сведения о том, как живет и существует простой люд её подданных, и с этими сведениями бояре должны были вернуться в Первопрестольную спустя месяц. Но были ограблены, ожидая теперь новый экипаж из Петербурга. Такова была легенда, выдуманная Егоровичем для крестьян и их местного головы. Двум странникам выделили просторную избу, окружили вниманием и почестями, и уже через день-два к ним в гости зачастили господа и помещики из соседних селений, стараясь показать своё благодушие перед посланцами матушки императрицы. Сергей даже умудрился завести короткий интимный роман с одной из кухарок местного вельможи, пускаясь во все тяжкие после своего вынужденного расставания с Маришкой. Так и провели они целый месяц в деревне, выезжая на охоту, посещая с визитами соседние деревни, пока, наконец, слух об их прибытии не распространился до самой Вологды, из которой к ним выехал САМ губернатор с многочисленной свитой. Вот это уже становилось опасным: любой губернатор мог быть лично знаком с императрицей и был вхож во дворец, следовательно, их лживая легенда о посещение уездов с поручением Елизаветы могла тут же выплыть наружу. Поэтому, не ожидая его прибытия, оба друга, тайно ночью, прихватив как можно больше провизии, что называется, позорно бежали, направили свои сверкающие пятки в лес, к месту расположения их временного портала. До активации пластины оставалось ещё шесть дней, и вот эти-то дни и запомнились им на все будущие времена. Провизия была съедена на третий день блужданий по бескрайнему лесу и, путая следы, они едва дождались лифта, поднявшегося из-под земли в точно установленный срок. Уже слыша за собой погоню, они активировали пластину, ввалились в кабину, опустились в чрево механического зала, забрались в анабиозные саркофаги, включили автоматическое меню возвращения в СВОЁ время и…

– Оказались у нас, – закончил за Сергея Дмитрий. – Дальше мы знаем.

Егорович благодарно улыбнулся:

– Если бы не вы, мы могли бы сойти с ума, узнав что переместились не в НАШЕ время, а в ГРЯДУЩИЕ года на тридцать лет вперёд.

…Так закончился их очередной вечер, когда Дима с Толиком, наконец, узнали хронологию их странствий по крепостной России XVIII века.

Глава 8

 Позже, когда уже при свете очага и незаменимого шахтёрского фонаря все укладывались спать, Сергей, оставив Диму с Толиком колдовать над монитором, спросил у Егоровича:

– Ты как хочешь, а я намерен за эти оставшиеся три недели добраться до нашего города и повидать Маришку.

– Кого-о? – протянул ошарашено Егорович.

– Ты не ослышался. Хочу посмотреть хотя бы издалека, какой она стала спустя тридцать лет. Как у неё сложилась жизнь, за кого вышла замуж, родила ли детей…

– Ты с ума сошёл! А если она тебя узнает?

– Ну, и узнает… Обрадуется, наверное.

– Ты псих, Серёга. Ты же сейчас молодой, дурья башка! Ты тот, каким был для неё тридцать лет назад, соображаешь? А ей-то, поди, сейчас уже под пятьдесят!

– О!

– Вот тебе и «о»! Она сейчас выглядит как зрелая женщина в годах, куча детей, а возможно, и внуков. Представь ситуацию: сидит, к примеру, она вечером на лавочке у своего подъезда, рядом детвора на детской площадке… Ей сколько тогда было?

– Семнадцать, – пролепетал Сергей уже менее уверенно.

– Во-от! Стало быть, сейчас ей сорок семь. Муж скоро с работы должен вернуться, ужин приготовлен, она отдыхает, щелкая семечки с такими же тётками, как и она сама. И тут – бац! Вырисовывается какой-то восемнадцатилетний шкет, подходит к женщинам, осматривает их и, явно в замешательстве, чешет репу.

– Это почему я буду в замешательстве?

– А ты уверен, что узнаешь её с первого взгляда спустя тридцать лет? Она ведь в памяти твоей ещё девочкой с косичками осталась. Ты, такой, подходишь и интересуешься как бы между прочим: «Уважаемые дамы, а где мне найти Маришку с пятого подъезда?»

– И?

– И, скорее всего, они, глядя на твой возраст, ответят, что никаких Маришек в пятом подъезде не существует. Не может же быть таких совпадений, чтобы тридцать лет спустя в этом же подъезде жила ещё одна семнадцатилетняя Маришка, верно?

Было видно, что Серега уже поколебал свою уверенность.

– Ты хочешь сказать, что и она меня не узнает?

– А кого, простите, она должна узнавать, если прошло четверть века, и ты из её девичьей памяти давно уже выветрился, как ветерок в поле. У вас интимная близость была?

– Нет. Только целовались, – потупился Сергей. – За грудь ее держал.

– Это не в счёт, – отмахнулся Егорович. – Вот если бы у вас был хотя бы секс, она тебя бы запомнила на всю жизнь как первого мужчину, а так… Подумаешь, невинные поцелуи. Не забывай, что у неё теперь любимый муж, дети и внуки. А ты кто? Просто мимолетное увлечение молодости. Вот если бы ты не пропал, и отношения продолжали развиваться, тогда…

Егорович на миг задумался и развел руками.

– Ну, хорошо, – помедлив, не сдавался Сергей. – Есть же ещё Валька!

Оба, разумеется, не знали, что Валентина уже давно нет в живых. Серегиного друга поглотили лихие девяностые.

– А что, Валька?

– Найду сначала его, а уже с ним пойдём к Маришке. Я им напомню про базу, про локомотив…

– Им же после нас память стерли, забыл? И не факт, что Валентин тебя тоже вспомнит спустя тридцать лет. История, похожая на Маришкину: был когда-то приятель в юности, затем пропал куда-то. Как думаешь, будет его память хранить тридцать лет юношеские шалости, которые вы проделывали? Уверен, что нет. У вас есть какая-нибудь совместная фотография?

– Нет, – растерянно и ещё больше потупившись, ответил Сергей. – Как раз хотели на её день рождения сфотографироваться в парке, а тут Валька с тем своим звонком нагрянул. А дальше завертелось-закружилось, сам помнишь…

– Тогда вообще забудь, раз даже снимка общего нет, – хлопнул Егорович дружески по плечу. – Тешь себя тем, что она помнила тебя первые пять лет, потом вышла замуж, родила детей, и ей уже было не до воспоминаний молодости. Единственный выход, это, как говорил сам Тимофей Фёдорович, нас вернут назад в тот же день воскресенья, прежде чем мы вляпались во всю эту историю с каретами и базой.

Ещё какое-то время они беседовали, затем Егорович отправился спать, а Сергей продолжал долго сидеть за столом, смотря печальным взглядом на догорающую свечу. В углу, на лавке Дима с Толиком устанавливали какую-то новую программу в компьютере, и он им не мешал.

Сергей думал о Маришке.

Настанет возможность, и он обязательно доберется до её подъезда, чтобы хоть издалека посмотреть на теперь уже взрослую, почти пятидесятилетнюю  женщину. И пускай Егорович говорит ему что хочет – он от своего не отступится.

*** 

…Так прошло две недели.

Егорович пару раз ходил к месту их «высадки» и проверял, на месте ли пластина для активизации портала перемещения.

Сергей один раз выезжал  на электричке в город вместе с Димкой, но после первой же попытки, ошалевший, отказался от этой затеи. Стоило ему открыть рот на улице или в магазине, как на него тут же уставлялись подозрительными взглядами, недоумевая, отчего этот парень как идиот останавливается у каждой иномарки, гладит её руками, осматривает, цокает языком и восхищенно удивляется. Первое, что сделал Сергей, когда его в супермаркет ввёл Дмитрий, это заорал едва ли не благим матом, уставившись на забитые продуктами бесконечные ряды полок:

– Ё… ни хрена себе! – счел нужным он заметить на весь торговый зал. – Тво-ою дивизию! Охренеть!

Рядом с ним тут же вырос охранник. Пришлось Диме срочно хватать его за шкирку и вытаскивать на улицу от греха подальше.

На железнодорожной станции наряд линейной полиции начал подозрительно к нему присматриваться, и если бы снова не Димка, воткнувший его в электричку – не миновать бы Серёге беды. Паспорта у него не было, а если бы и был, то при проверке документа тридцатилетней давности, неприятностей, пожалуй, стало бы еще больше. Димка возвратил его обратно в домик и объявил, что ноги его больше не будет в городе, поскольку парень слишком эмоционально относится к изменениям жизни, произошедших за эти годы.

Егорович в город не ходил. Ему хватало информации, черпаемой через ноутбук, а если что было непонятно, всегда под боком находился Анатолий, готовый тотчас прийти на помощь и разъяснить ту или иную ситуацию. Капканы срабатывали исправно, неподалёку пролегал глубокий ручей, и рыбу, вылавливаемую ими, они часто запекали на огне или варили шикарную уху.

Таково было положение дел, когда утром двадцать третьего дня их пребывания в чужой реальности, Егорович собрался вновь сходить проверить портал перемещения. Оставалась неделя перед их переброской, и нужно было быть уверенным, что на этот раз все произойдет без сучка и задоринки. Внутрь шахты он спуститься не мог, но осмотреть место переброски хотя бы не мешало. Пластина мерно вибрировала на стволе раскидистой пихты, ожидая своей запрограммированной активации. Лес был тих, величественен и сбрасывал с себя последнюю листву. Светило ещё тёплое солнце, белки встретили его привычной трескотнёй, он присел перекурить на упавшее дерево и задумался, когда внезапно что-то произошло.

Снесенный стремительным порывом ветра, он едва не впечатался спиной в торчащие сучья, когда холм вдруг отъехал в сторону, площадка перемещения выдвинулась вперёд, сработал поднимающийся лифт и…

На свет божий из подземелья явился Тимофей Фёдорович, собственной персоной.

Егорович так и остался сидеть с открытым ртом, привалившись спиной к упавшему стволу дерева.

– Здравствуй, Николай Егорович, – как бы по-свойски поприветствовал его полковник, будто они расстались только накануне. – Не ожидал меня тут увидеть?

– Н-нет, – едва не поперхнувшись, выдавил он из себя. – От… откуда вы?

Действительно, каким это образом полковник КГБ, он же профессор, он же доктор исторических наук, и он же по совместительству главный куратор проекта «Петля Мёбиуса» мог оказаться здесь, когда по всем предварительным подсчетам, они с Сергеем сами уже давно должны были находиться в СВОЁМ времени. Назад они не вернулись, и профессор в его-то возрасте рискнул переместиться сквозь пространства, чтобы вернуть их домой, но откуда он узнал, куда их занесло? И в какой именно год? И, наконец, в какую именно местность?

…Его мысли прервал начальник проекта:

– Перекусить чем-нибудь не угостишь? – он стоял и дрожал после анабиоза.

– Ох! – спохватился Егорович. – Конечно, простите! – и полез в карман, но, к сожалению, ничего там не обнаружил.

– Может, закурить? – мысли лихорадочно крутились в голове и Егорович никак не мог прийти в себя от столь неожиданной встречи. – Я не брал с собой провизию, тут недалеко.

– Я знаю, – выдохнул из себя полковник и с облегчением присел рядом. Холм вернулся на место, белки и птицы успокоились, наступила первозданная тишина.

– Парадокс, – усмехнулся профессор, вытирая платком выступивший пот. – Вас при переброске едой обеспечил, а о себе забыл.

Он был одет во всю ту же неопределённую форму несуществующего армейского подразделения и выглядел после перемещения едва ли не таким же уставшим, как и они сами три с лишним недели назад.

– Водички бы попить…

– Вот, – вскочил Егорович, протягивая ему флягу. – Воду я всегда с собой беру. А откуда вы знаете, что наше убежище находится рядом? И откуда вам известно, что мы попали именно в этот год?

Тимофей Фёдорович жадно припал к фляге, и только когда опустошил ее наполовину, смог ответить:

– Я всё время знал.

– Как это?

– Помните, у вас рука в первое время чесалась, когда жили в вагончике? Но сначала, Николай Егорович, давайте пройдём в ваше временное жилище, поскольку я, честно признаться, с ног валюсь после этой чёртовой переброски. Вам это знакомо. По дороге и побеседуем, а то голод мучает неимоверно.

Они поднялись и, поддерживаемый Егоровичем, куратор проекта, едва передвигая ноги, сонно поплелся вперед, через кусты, полянки, ложбинки и небольшие болотца.

– Этот укол… – с трудом выговаривал он, держась за плечо бывшего путеобходчика. – Когда вы спали, наши сотрудники вживили вам под кожу микрочип слежения. У нас на мониторах через спутник показывается ваше местопребывание в той или иной эпохе, но пока только, к сожалению, без визуального и аудио контакта. Переговариваться с вами и видеть вас мы не можем: мешают всевозможные магнитные помехи между двумя инородными пространствами.

– Так вы знали? Знали, что мы из тысяча семьсот сорок второго года из-за сбоя программы переместились сюда, именно в этот год?

– Потому я к вам и переместился, – усмехнулся Тимофей Фёдорович. – Чтоб забрать вас домой. Вместе вернёмся назад. Саркофагов-то четыре, следовательно, втроем и возвратимся на базу. Там для вас уже готовы домики, каждый на две комнаты. Пока будете участвовать в проекте, будете в них с Сергеем жить. Комфорт и удобства все, исключая разве что бассейн.

Полковник, пересиливая себя, прибавил шаг и улыбнулся:

– Ну, а сейчас веди меня в ваше убежище: с ног валюсь, и голод мучает. Как думаешь, примут меня ваши новые друзья?

– Ещё как примут! – впервые засмеялся Егорович. – Не переживайте. Дмитрий уже рвёт и мечет, чтобы попасть с нами в наш проект. Да и Толик тоже не против того, чтобы испытать счастья в эксперименте. Они оба одиноки, без семей, так что вам даже на руку новые добровольцы.

– Что ж… посмотрим, – кивнул начальник проекта. – Прежде всего, нужно отдохнуть, познакомиться, а там и решим, что делать дальше. Впереди у нас несколько дней, вот и проведём их вместе.

Спустя несколько минут они уже подходили к сторожке лесорубов.

*** 

– Знакомьтесь, ребята, – переступив порог и озадачив всех столь внезапной новостью, возгласил торжественно Егорович. – Тимофей Фёдорович, собственной персоной. Наш прямой начальник, куратор и создатель секретного проекта «Петля Мёбиуса».

Сергей открыл рот, выронил из рук ложку, и муха, последняя в этом году, пользуясь случаем, залетела туда отдохнуть:

– А?

– Я говорю, встречай своего начальника, Серёжа. Прибыл к нам, чтобы вернуть нас домой.

– А? – повторил Сергей, выплевывая наглое насекомое.

Полковник вежливо поклонился новым знакомым, пожал им руки, подмигнул Сергею и, опускаясь на скамью, стал заваливаться боком к стене. Дима тут же подскочил, подхватил пожилого профессора под мышки и, крикнув Толику помочь, уже все вместе уложили его на лежанку.

…Много позже, уже утром следующего дня, проснувшись после глубокого сна, Тимофей Фёдорович с благодарностью поглощал горячий завтрак, делясь с друзьями впечатлениями о неудобном в его возрасте перемещении из одного пространство в другое.

Они расположились в траве у ручья, совмещая приятное с полезным: Сергей занимался костром, Дима удил рыбу, Егорович потрошил дикую утку, попавшую в капкан, а Толик сидел и беседовал с Тимофеем Федоровичем, продолжая развивать тему разговора, начатого им, как только проснулся их новый начальник. Ещё при утреннем моционе они все вместе решили, что отныне Дима и Толик, с согласия полковника, будут участвовать в эксперименте наравне с первой командой. Таким образом, в распоряжении профессора было уже две добровольные команды по два человека, и он мог посылать их в разные эпохи. Об этом ещё стоило подумать; сейчас же полковник КГБ просил Толика рассказать о технических совершенствах XXI века, просматривая одновременно на ноутбуке различную информацию.

…Так прошло четыре дня. Для полковника соорудили еще одну лежанку. Теперь в город ездили вдвоём, благо невостребованные деньги, откладываемые Дмитрием на чёрный день от его заказчиков, еще водились. Тимофей Фёдорович проводил все дни напролёт за компьютером, научившись им пользоваться без особых усилий, отвлекаясь только на сон и принятие пищи. Человеком он оказался простым и ненавязчивым. Ел всё, что предлагали, одежду стирал в ручье, целыми днями сидел у монитора с блокнотом в руках и заносил в него различные пометки. Димка пригласил его как-то прогуляться в город, но он вежливо отказался: его больше интересовали события, произошедшие за эти тридцать лет, нежели простая жизнь современных обывателей. Егорович с Сергеем рассказали ему о своих приключениях в крепостной России XVIII века, и он, несмотря на сбой в эксперименте остался ими весьма довольным.

К разговору о присоединении Толика с Димой к секретному проекту он вернулся за два дня перед отправкой.

– Вы всё ещё хотите к нам, на тридцать лет назад? – спросил он друзей за ужином, отдыхая от компьютера и проверяя кое-какие свои записи.

– Конечно! – с жаром ответили они, уже предвкушая, очевидно, всю романтику их грядущих приключений.

– Хорошо. Тогда с этой минуты вы полностью в моём распоряжении. У вас будет ровно месяц на подготовку, пока я послезавтра отправлю своих подопечных назад в своё время. Месяц портал будет закрыт, и они смогут отдохнуть в своих, уже приготовленных для них домиках. На базе все предупреждены, и к ним будут относиться подобающим образом. Сбоев в программе, надеюсь, больше не будет. Я вот, например, отправляя их в тысяча семьсот сорок второй год, совсем забыл о деньгах того периода, отправил их пустыми, и только по прошествии двух дней понял, какой я сделал просчет. Но, слава богу, всё обошлось благополучно. Теперь мы это учтём. Что касается вас, –  Тимофей Фёдорович улыбнулся, – то у меня есть кое-какие задумки. Точнее, даже не задумки, а уже выработанный план. Я в эти дни, проведённые за компьютером, кое-что придумал для вас обоих.

– А именно? – сразу заинтересовался Дима, подавшись вперёд так, что едва не опрокинул скамью, на которой они сидели.

– А именно… – полковник на миг задумался, – ну, скажем, так. Послезавтра откроется портал, и холм будет стоять на месте весь день, пока кто-нибудь из нас не активирует пластину. Это я вам говорю на будущее, когда ровно через месяц вам придётся спуститься в него, лечь в саркофаги и ожидать, когда автоматически не переместитесь к нам, на тридцать лет назад. С этим вопросом всё ясно? Просто большим пальцем левой руки, отпечаток которой я сохраню по прибытии в базе данных, нажмете на пластину, спуститесь вниз, ляжете в саркофаги, а дальше автоматика сделает весь процесс перемещения за вас. В соседний пустой саркофаг уложите те вещи и предметы, которые я вам сейчас укажу – я уже заранее составил список. Вы ничего не почувствуете: единственная неприятность, это то, что после выхода из анабиоза вас будет весьма сильно трясти, и голодный желудок будет взывать об экстренной помощи. Но мы вас на базе встретим и сразу накормим. Прежде чем перемещаться в пространстве, оповестите своих друзей, что отправляетесь в долгосрочную командировку – тут уж на ваше усмотрение. Можете сдать квартиры постояльцам, но самое главное, чтобы никто не заподозрил о нашем совместном секретном проекте. Тут я на вас смогу положиться?

Оба друга с готовностью кивнули. Дело, в общем-то, предстояло нехитрое, и они уже одной ногой шагнули по ту сторону их реальности.

– Жилье за этот месяц мы вам подготовим – домики будут такими же, как и у ваших напарников.

Он загадочно поднял палец вверх:

– Ну, а теперь, братцы мои, слушайте, что я надумал.

Полковник поднялся, обошел стол, поворошил тлеющие в камине дрова, обвел всех торжествующим взглядом, и вымолвил:

– Я предполагаю обмен.

Все уставились на него непонимающими взглядами. Егорович, очевидно, что-то смекнув, тут же утвердительно кивнул.

– Какой обмен? – не понял Дмитрий.

– Обычный. Между эпохами.

– Между кем… чем?

– Эпохами.

– Это как?

– А вот это я вам расскажу завтра вечером, после того, как мы подготовимся к перемещению. Сейчас же предлагаю удалиться ко сну. Завтра будет суетливый день, и за прощальным ужином я вам всё объясню.

На этом и решили.

Глава 9

Утром, в последний день перед отправкой они принялись за генеральную уборку двора и самого домика, приютившего их пятерых почти на месяц, если не считать полковника КГБ.

Вечером, уже сидя у костра и потягивая пиво, все пятеро участников проекта беседовали последний раз в этом месяце, когда Тимофей Фёдорович принялся объяснять свою обещанную задумку насчёт обмена между двумя промежутками времени.

– Вы, Толик, вместе с Димой, постарайтесь за этот месяц подыскать в магазинах, через интернет  или у знакомых те вещи и предметы обихода, которых еще нет в моём времени. В нашем времени, – обвёл он рукой Егоровича с Сергеем. – То, что ещё только должны будут изобретать и выпускать спустя тридцать лет: ноутбуки, планшеты, видеоигры, смартфоны, плазменные телевизоры, лазерные указки, электронные сигареты и прочее. Я же со своей стороны ровно через месяц, когда вы прибудете к нам, снабжу вас всевозможным антиквариатом и предметами старины: марками прошлых веков, фолиантами книг, статуэтками и другими предметами, которых в запасниках КГБ великое множество.  Я уже набросал в блокноте то, что вы сможете предложить. Ты, Дмитрий, можешь выложить в интернете объявление, что меняешь предметы старины на современные – оно, конечно, будет выглядеть несколько странным, но, по большому счету, кому какая разница, если вы предлагаете самые настоящие подлинники, а не копии. Во избежание нежелательных вопросов, говорите, что эти коллекции достались вам в наследство. По списку, Дима, составишь видеокаталог и предлагай обмен на свое усмотрение. Антиквариата в моём времени у нас много, а вот новейшую технологию наши сотрудники на базе будут рады разобрать по винтику. Тем самым мы обгоним и американцев и китайцев и даже японцев. Будешь записывать заказы, скажем, на те же статуэтки или яйца Фаберже, и после месячного перерыва вы с Толиком вернётесь сюда с полным саркофагом обменного товара. Иными словами, начиная с завтрашнего дня подготавливайте почву для обмена, распространяйте каталоги и собирайте заказы. Через месяц мы вас встретим на базе, вы там обживаетесь ещё месяц, и пока Сергей с Егоровичем будут путешествовать в какой-нибудь иной эпохе, вы возвратитесь к себе назад, в своё время, где и начнете обмен. Месяца вам для этого, думаю, хватит. А та уже заработает и портал. Будем ждать вас с  предметами технологии будущего. Теперь ясна моя задумка, – хитро подмигнул он, обводя друзей лукавым взглядом. – На основе ваших образцов мои учёные мужи начнут создавать новые предметы обихода, аппаратуру: тот же, к примеру, суперсовременный пылесос, микроволновую печь или голограммный преобразователь. Всё, что найдете нужным – записывайте. Привезете товары для обмена – приобретете для нас то, чем мы сможем заткнуть за пояс американцев и японцев на несколько десятилетий вперёд: хотя бы на те же пресловутые тридцать лет. Ясно, друзья мои?

От этой обширной и весьма грандиозной по своему размаху информации, Дима даже растерялся, будто завезли новую мебель и в голове сделали перестановку.

Все дружно зааплодировали, принимаясь увлеченно обсуждать будущие перспективы столь заманчивого и по себе забавного обмена между эпохами. Они ещё с час посидели у костра, допили коньяк, и уже далеко за полночь отправились спать.

…А уже рано утром, наскоро перекусив и выпив по чашке горячего кофе, все пятеро приятелей направились к порталу перемещения.

Лифт уже ждал их у поверхности.

Прощание было недолгим.

– Ровно через месяц мы вас ждем к себе в гости, – пошутил Тимофей Фёдорович.

Они втроём спустились вниз, холм вернулся на место, пронзительный рывок ветра едва не сбил с ног двоих оставшихся на поверхности, затем всё вернулось на круги своя, и наступила тишина.

Дима с Толиком постояли ещё пару минут, покурили и, повернувшись спиной к пластине на дереве, отправились неспешным шагом назад.

– Дел у нас теперь на целый месяц  по горло, – усмехнулся Толик, обнимая и хлопая по плечу своего младшего друга.

Секретный проект «Петля Мёбиуса» вступил в пятую фазу своего существования.

***

Они уже месяц жили на секретной базе, прибыв туда с первыми утренними заморозками наступающей осени. Им отгородили большую территорию позади складских помещений, где выстроили два однотипных двухкомнатных домика: работа над двумя такими же началась тотчас же по их прибытию на место. Полковник предусмотрел всё, начиная от газонов, тротуаров, беседок, и заканчивая собственной внутренней линией телефона для поддержания связи. За этот месяц двое друзей и профессор сблизились ещё больше. Не было уже напряжения в отношениях и общение всё больше и больше перерастало в настоящую дружбу, как, собственно, и дружелюбное к ним отношение остальных офицеров проекта. Рядовой состав не в счёт. Те молча приходили каждое утро, пилили, стучали молотками, заливали бетон, клали кирпич, и так же молча удалялись вечером в свои казармы, так ни разу и не заговорив с новыми посетителями базы. Офицеры, напротив, были общительны и доброжелательны, в отличие от пустого безжизненного взгляда солдат. Однажды Сергей всё-таки задал давно интересующий его вопрос: