Текст книги "Секретный проект "Петля Мёбиуса""

Автор книги: Александр Зубенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Понял вас, Пятый. Передайте их на УАЗики Шестому, они патрулируют вдоль полосы. Скажите, чтобы везли их на объект, там их встретят. Конец связи.

Из-за спин вышел молодой сержант в форме десантника. Вместо автомата в руке он держал пистолет системы Макарова, наведенный на обоих друзей. Ни угрозы, ни какого-либо отчуждения его взгляд не выражал: обычное простое безразличие, не более того, как успел заметить Валька.

– Вставайте и следуйте за нами. Вопросы не задавать, по пути не переговариваться – в противном случае будет применено насилие. Всё ясно?

Маришка хотела что-то возразить, но Валик предостерег её взглядом. С обученными десантниками шутки плохи, он знал это. Если бы их с Маришкой приняли за грибников, тогда ещё можно было бы возмущаться. А их назвали беглецами, следовательно, обнаружены их вещи и засада. А там фотоаппарат…

Валька помог девушке подняться и первым пошёл за сержантом. Тот шёл впереди, не оглядываясь и совершенно не интересуясь, что происходит у него за спиной. По бокам шли автоматчики и, судя по всему, направлялись как раз в то место, где Валентин услышал подозрительные звуки.

Время приближалось к пяти часам вечера, и солнечный диск своим ярко-красным нимбом уже начинал касаться верхушек деревьев.

Ночь обещала быть теплой.

*** 

Сергея с Егоровичем запихнули в армейский «Газ-66» и повезли в неизвестном направлении. С ними присутствовали двое молчаливых автоматчиков, за всю дорогу не произнесших ни слова.

Ехали больше часа, постоянно куда-то сворачивая и трясясь на ухабах. В воздухе витал зловещий запах неизвестности. Сергей чихнул и машина остановилась. Открыв дверь, конвоиры спрыгнули на землю, отдали честь старшему лейтенанту, просидевшему весь маршрут в кабине, и так же молчаливо ретировались, абсолютно не интересуясь дальнейшей судьбой пленников.

Судя по всему, это была та самая база, за которой наблюдали Валька с Егоровичем, но Сергей видел её лишь однажды, поэтому принялся исподтишка наблюдать за внутренним интерьером загадочного объекта. Радиорелейные установки, какие-то подземные строения, бункеры, склады, цистерны, водокачка. Под навесом несколько десятков грузовых машин и огромный ангар, укрытый от глаз защитной сеткой камуфляжа. Чуть левее жилые казармы и много солдат в десантной форме. Кто курит, кто чистит оружие, кто натирает сапоги. Да тут целый гарнизон! – отметил про себя Сергей.

А вот и холм, тот самый, из которого выскакивала карета с упряжкой лошадей. Вблизи он показался ещё более массивным – настоящим подземным бункером, способным вместить в себя не только роту солдат, но и, похоже, целый гараж автопарка. Рядом штабелями лежат какие-то ящики и контейнеры, очевидно, те, что видел Егорович, наблюдая из-за укрытия за локомотивом.

Сергей многозначительно обменялся взглядом со своим старшим товарищем, но спрашивать что-либо побоялся, так как к ним уже подошёл тот самый офицер, что сопровождал их.

– Сейчас вас отведут в отдельное помещение, где вы пробудете, прежде чем вас вызовут.

– Можно вопрос, товарищ старший лейтенант? – Егорович уже заранее знал ответ:

– Мы пленники?

– В какой-то степени, да.

– И что с нами будет?

– Это не в моей компетенции. После ужина вы встретитесь с человеком, который будет решать вашу участь. Слишком много вы знаете. В ваших вещах был обнаружен фотоаппарат, и когда проявят пленку, тогда и вынесут решение.

У Сергея всё в душе оборвалось, а Егорович, скрывая волнение и теперь уже очевидную безысходность, продолжал тянуть время.

– Стало быть, вы уже и наших товарищей задержали? – скрывать присутствие Маришки с Валиком теперь не имело никакого смысла, раз в их руках оказались их вещи.

– Задержали, – удовлетворенно кивнул офицер. – Далеко они не успели скрыться и скоро прибудут сюда.

– А мы… простите, мы их увидим? – запнулся Сергей, едва выговаривая слова.

– Это буду решать уже не я.

Офицер несколько секунд подумал и, помедлив, ответил:

– Скорее всего, вы с ними больше не встретитесь. Прощайте.

…И ушёл.

Серёга с тихим стоном начал сползать на землю и, если бы не Егорович, так и рухнул бы здесь навзничь, на виду у всего солдатского гарнизона, которые, впрочем, не проявляли к пленникам абсолютно никакого интереса.

Господи! Маришка! Неужели он больше никогда её не увидит?

Бедный парень готов был грохнуться в обморок тут же, не ожидая дальнейшей своей судьбы, но от временной потери сознания его спасло прибытие четырех конвоиров, которые без дальнейших объяснений проводили их к вагончику военного образца, укрытого, так же как и все остальные строения на базе защитной сеткой камуфляжа. Что-то в них было не так, в этих автоматчиках, заметил Егорович. Какой-то пустой, ничего не выражающий затуманенный взгляд. Попробовать спросить что-нибудь?

– Куда нас определят, не знаете? – обратился он к ближайшему конвоиру.

– Не разговаривать! – последовал резкий ответ.

– Тогда хоть закурить угостите.

– Не положено.

Впереди шедший сержант обернулся:

– Придете на место – там закурите.

Сергей плелся вслед за Егоровичем, абсолютно теперь не замечая окружающее его пространство, поскольку был всецело занят печальными думами о Маришке, переваривая слова лейтенанта, что он её больше никогда не увидит.

А посмотреть было на что…

Территория была огромной: что-то около двух футбольных полей, прижатых друг к другу. Основную часть занимали какие-то непонятные технические строения, а в середине располагался центральный плац, на котором сейчас маршировали отдельные группы воинского подразделения. Как им удавалось сохранять секретность всего этого военного комплекса, Егорович так и не узнал.

Тем временем, из двухэтажного здания, очевидно, их штаба, вышел пожилой человек в гражданском одеянии и, подозвав к себе сержанта, указывая рукой на пленников, отдал какое-то распоряжение. Сержант тут же вернулся и повел друзей к вагончику, за которым двумя рядами была натянута стальная проволока, неприятно гудевшая от пущенного по ней электрического тока. Этот жуткий слуху гул, исходивший от проводов, заставлял шевелиться волосы на голове.

Открыв дверь вагончика, сержант подтолкнул обоих внутрь и, закрывая за ними, произнес напоследок:

– Будете пока здесь. Туалет и рукомойники внутри. Ужин сейчас принесут. Дверь будет заперта и снаружи выставлена охрана. Располагайтесь как дома, – нелепо улыбнулся он в такой неординарной ситуации, – но стучать и звать кого-либо не советую: охранникам дана команда не общаться с вами ни при каких обстоятельствах. После ужина можете отдыхать, завтра утром вас вызовут. Это всё.

…И прежде чем Егорович успел что-то спросить, дверь захлопнулась.

*** 

Маришку с Валентином препроводили в точно такой же вагончик, только отстоявший от предыдущего на несколько десятков метров в другой стороне территории, между которыми были насажены клумбы, располагались оранжереи, огороды и загоны для свиней и прочего домашнего скота. База была автономной и содержала себя сама, как впоследствии узнал Егорович от будущего куратора проекта «Петля Мёбиуса». Но об этом позже.

Сейчас им предоставили две отдельные комнаты, расположенные в вагончике по обоим бокам от входа и разделенные маленьким коридорчиком на две относительно уютные части. В небольшой уборной вода набиралась в бачок, а к раковине был подведен слив, прикрытый довольно милой на вид занавеской. Комнаты были одинаковы и отличались только убранством. В одной на прикроватной тумбочке лежали женские журналы мод и актёров, в другой – мужские, об экспедициях и научных открытиях.

– Как ждали, – хмыкнул Валька, скептически оглядывая репродукции над кроватями. В женской половине был изображен пляж с пальмами, в мужской – ледокол во льдах. – Уже радует, что не расстреляют сразу, – пошутил он, – раз журналы даже положили.

– Это та самая база, за которой вы с Егоровичем подглядывали, а потом взяли с собой Сергея?

– Похоже, да, – кивнул Валька, обходя комнаты и заглядывая в каждый уголок, не забыв посмотреть и под кроватями. – Я заметил некоторые ориентиры, которые бросались нам в глаза снаружи. Видела холм, когда нас выгрузили из машины?

Маришка кивнула.

– Вот из-под него, когда он отъехал в прошлый раз в сторону, и выскочила та самая карета.

– С гербами императрицы?

– Так говорил Егорович, – пожал он плечами.

– И ты думаешь, Серёжку с Егоровичем тоже сюда доставили? – она без сил опустилась на кровать, но Вальку перебил стук в дверь. Она открылась, и в коридор вошел хмурый охранник с двумя кухонными армейскими бачками.

– Ваш ужин, – кратко пояснил он, выставляя на стол посуду. – Как поужинаете, постучите в дверь, кто-нибудь заберет. На полочке есть кофе в банке и электрочайник, на случай, если добавочно захотите кофе. – И быстро вышел, не проронив больше ни слова, прежде чем Маришка захотела спросить ещё что-либо.

Валька тут же накинулся на гречневую кашу с салом, а Маришка, слегка поковыряв вилкой в миске, предпочла кофе с печеньем. Когда, уже насытившись, Валька собрался постучать в дверь, она  сама внезапно открылась, и в проеме коридора возник сержант, сразу же пресекая все вопросы своим кратким объяснением:

– С этого момента вы находитесь в двухдневном карантине. Еду вам будут приносить три раза в день – завтрак, обед и ужин. Кофе и чай на ваше усмотрение. Соблюдайте технику пожарной безопасности. Если что-то понадобится – снаружи дежурит охрана, но по пустякам её не тревожить. Сейчас вам принесут переносной телевизор. Вопросы есть?

– А как же с нашими родителями, родственниками, друзьями, – спросила удивлённо Маришка. – Они же будут нас искать!

– Об этом не беспокойтесь, – загадочно ответил сержант. – Ваши родственники и не заметят, что вас какое-то время не было…

И вышел, закрыв за собой дверь. Спустя минуту, вошли двое охранников, молчаливо подключили телевизор, собрали посуду и удалились. Дверь щелкнула замком, телевизор заработал –  монотонный голос диктора, вещал о погоде.

– Ты что-нибудь поняла? – ошарашено спросил Валька, уставившись на Маришку выпученными глазами. Всё произошло настолько быстро, что он ещё не успел сообразить и осмыслить, сказанного сержантом.

– Наши родственники не заметят, что нас не было… – повторила последнюю фразу сержанта Маришка. Она сидела не менее потрясенная, нежели ее приятель. – Как это «не заметят»?

Валька только хлопал бессмысленными глазами и глупо таращился  в телевизор, абсолютно не понимая, в чём дело.

– Единственно хорошо, – наконец вымолвил он, – то, что мы пока живы.

Он внезапно обмяк, зевнул и, вставая, потянулся:

– Завтра узнаем больше, а пока давай спать ложится. Что-то меня в сон потянуло.

Маришку тоже отчего-то сразу разморило и захотелось спать, даже не приняв вечерний туалет.

Они едва успели разойтись по комнатам и завалиться прямо в одежде на кровати, как тут же провалились в сон. Сморившая их внезапная нега была настолько глубокой и сильной, что они даже не почувствовали рук, закатывающих им рукава. Уколы были сделаны быстро и безболезненно. Снотворное, подмешенное им в кисель сработало безупречно.

…На другой стороне территории в таком же вагончике происходило похожее действие, с той лишь разницей, что при инъекциях двум другим участникам событий под кожу был введён совсем иной препарат.

Проект «Петля Мёбиуса» вступил во вторую фазу своего существования.

Глава 5

– Сколько времени, Сергей? – Егорович едва разлепил глаза после вчерашнего, отчего-то совсем вылетевшего из памяти вечера.

– Мои часы остановились, – помедлив, ответил Сергей из соседней комнаты. – У тебя голова не болит?

– Еще как болит, – закряхтел старший приятель, прошлепал босыми ногами к умывальнику. – Я даже не помню, как разделся и упал в кровать.

– Я тоже только ужин помню. Потом – пустота.

– Всё ясно, – умываясь и фыркая под струёй воды, резюмировал Егорович. – Нам просто подсыпали в еду снотворное.

– Но зачем?

– Вот этот вопрос я и задаю себе с тех пор, как проснулся. Мои часы тоже остановились, и думаю, это неспроста. Тут что-то не так.

Их утренний моцион прервала открывшаяся дверь, и на пороге возник охранник, предупредив все возникшие вопросы:

– Сейчас принесут завтрак.

Дверь захлопнулась.

Сергей удивлённо посмотрел на Егоровича, передавшего ему полотенце.

– Нет, ну ты видел? Как робот какой-то.

– Я вчера ещё заметил, – озадаченно подтвердил Егорович, – да вот поделиться с тобой не успел – отключился в мгновение ока. Они здесь все такие.

– Какие? И кто все?

– Солдаты. Автоматчики. Десантники, которые нас арестовали и которые маршируют на плаце. Офицеры, похоже, нет, а вот младший состав напичкан здесь какими-то препаратами с головой, я по их глазам вчера приметил. Как зомби ходят.

– То-то я думаю, что они отвечают как автоматы. Ни эмоций, ни улыбок, все рожи на одно лицо.

Егорович закурил и, помедлив, предположил:

– Если Маришку с Валиком тоже здесь где-то держат, то мы этим людям для чего-то нужны.

– Например? Просто арестовали, влепят по зубам и отправят домой, предупредив, чтобы не болтали лишнего об этом объекте… –  Сергей вдруг запнулся, только сейчас поняв, о чём хотел сказать Егорович. Да ещё и образ милой Маришки всплыл в памяти, которую он, по словам офицера, больше никогда не увидит. – Ты хочешь сказать…

– У них теперь фотоаппарат, Серёжа, не забывай об этом. Нас уже никто никуда не выпустит. Зачем, спрашивается, они нас вчера вечером усыпили, как ты думаешь?

– Ну… – протянул Сергей.

– Затем, – перебил его красноречие старший друг, – что пока мы спали, с нами уже что-то сделали.

– В каком смысле? – выпучил глаза Серёга.

– В таком, что мы им для чего-то нужны. Солдаты все под наркотиками, база автономная и не является никаким стратегическим военным объектом, а скорее всего, является какой-то секретной лабораторией, где производятся неизвестные нам опыты, возможно даже, с проколами во времени.

– Чего-о? – не понял Сергей, почесывая руку у сгиба локтя.

– Во времени, Серёжа, в пространстве – времени. Помнишь карету? Неспроста же она выскочила из подземелья. Здесь происходит что-то весьма засекреченное от народа, и мы, дорогой друг, раз уж попали к ним в руки, являемся теперь для них подопытным материалом. – Он выдохнул дым  потолок. – Кролики мы, Серёжа. Кролики для опытов. У тебя суставы крутит с утра?

– Д-да… – запнулся Сергей, снова принимаясь чесать руку. – И голова…

– Вот! – поднял вверх палец Егорович. – Над нами, пока мы спали, провели уже какой-то свой первый опыт. – Он тоже почесал руку и, внезапно осененный ужасной догадкой, быстро притянул руку Сергея к себе:

– Смотри!

Оба уставились на крошечные пятнышки в сгибах локтя в одном и том же месте их левой руки.

– Вот! Что и требовалось доказать. Нам вкололи что-то, а пока мы спали, каким-то образом вывели из строя наши часы. Соображаешь, для чего это проделано?

Ответить Сергей не успел. В это время открылась дверь, и в вагончик вошли двое молчаливых охранников, держа в руках подносы с завтраком.

Оба друга многозначительно обменялись взглядами, но промолчали. И так было ясно.

…Глаза десантников были пусты и не выражали никаких  эмоций.

*** 

В четыре часа утра их, все еще спящих глубоким сном, погрузили в санитарную машину и повезли в неизвестном направлении. По трассе при хорошей погоде до города было часа два езды, а в такое время суток и того меньше, поскольку встречного транспорта почти не попадалось.

Ровно в полшестого утра их усадили в парке, по иронии судьбы, на ту же скамейку, где два дня назад Сергей с Маришкой встретились перед институтом, чтобы взять там освобождение от учебы и, оставив, привалившихся друг к другу плечами, уехали на санитарной машине, никем не замеченные. Разница состояла лишь в персонажах: теперь на лавочке, вместо Сергея находился спящий Валентин, а Маришка, проснувшись позже, никак не могла взять себе в толк, каким образом Валька оказался здесь, если несколько минут назад прежде был ее Сережка…

А объяснялось всё, в общем-то, довольно просто: для обоих друзей сегодня вновь был понедельник. Тот самый понедельник, когда незадачливый Сергей пригласил её в парк и рассказал историю кареты с локомотивом. Вот такая ирония судьбы. Им обоим стерли память и каким-то неведомым образом повернули время вспять, отодвинув события, или, точнее, вернув их обратно на два дня назад.

Город только начинал просыпаться,  и парк был еще совершенно пуст.

Первой пришла в себя Марина. Голова кружилась, во рту чувствовался привкус железа, левая рука на сгибе локтя почему-то неприятно ныла. Ещё только светало, но поднеся руку к глазам и закатав рукав куртки, она всё же различила едва заметное пятнышко от укола, при этом немало удивившись и уставившись на него вытаращенными от испуга глазами. Ещё больше она удивилась, когда сплюнула на ладонь крупинки гречневой каши, отчего-то застрявшей в зубах. Гречку за последние несколько дней, насколько она помнила, ей употреблять не приходилось: особенно вчера на день рождения.

Мысли путались и разбегались в разные стороны, абсолютно не собираясь в этот ранний час выстраиваться в разумную логическую цепочку. Она помотала головой и вновь уставилась на спящего Вальку. Мимо прошёл дворник и подозрительно, с сомнением посмотрел на молодую пару.

«Стыдно-то как…»  – мелькнуло у Маришки.

«Накурились…» – мелькнуло у дворника.

– Валик! – тормошила она  друга, абсолютно не понимая, что сейчас происходит, и каким образом она оказалась рано утром на скамейке парка рядом с ним. – Валька! Просыпайся, слышишь?

После нескольких бесполезных попыток Валентин всё-таки открыл один глаз. Через минуту – другой. Мимо прошёл ещё один человек с портфелем: город начинал просыпаться. Сейчас прокатят первые трамваи, люди пойдут на работу, и их увидят в таком неприглядном виде, отчего у Маришки сразу покраснели щёки.

– Валька! – тормошила она его.

– Где…я? – донеслось как из утробы.

– На лавочке у фонтана.

– У… какого фонтана?

– У нашего, в парке.

– А что я тут делаю?

– Не знаю.

– А ты что тут делаешь?

– Тоже не знаю! – Маришка готова была расплакаться от отчаяния.

– Нормально…

Он взглянул на часы. Начало седьмого. Уже рассвело и прохожих прибавилось. За лесопосадкой прогромыхал трамвай, вдалеке на перекрёстке просигналила машина, а сверху на край лавочки спикировали первые голубе.

– Мы что, вчера на твоём дне рождении так нализались, что полегали тут на лавочках спать? А где Серега?

– Не знаю.

Валька принял вертикальное положение, почмокал ртом и выплюнул на свет божий крупинки гречки, отчего-то показавшимися ему неимоверно противными.

– Мы что, вчера кашу у тебя ели?

– Не помню, – всхлипнула Маришка, отчаянно расчесывая место укола.

– Нормально… – повторил Валька, тоже, в свою очередь, пытаясь расчесать зудящее место на руке.

– Ты что-нибудь понимаешь? – едва не выходя из себя, пролепетала девушка. – Объясни мне: что мы с тобой вдвоём делаем здесь на лавочке в такую рань? И где, наконец, Сережка?

– Я думал, ты знаешь… Это ж ты меня разбудила. – Он закашлялся, сморщился от головной боли и почесал руку. – Я, мягко говоря, по меньшей мере, вообще ничего не понимаю.

– Я тоже.

Маришку вдруг внезапно осенило:

– А ну, откати левый рукав куртки.

– Зачем?

– Сейчас увидим.

Валька непонимающе подчинился.

– Смотри! – почти выкрикнула она истерично. – У меня такая же отметина, на том же месте, что и у тебя. – Глаза ее наполнились слезами. – Как раз в вену…

Какое-то время они испуганно смотрели друг на друга, а потом в унисон оба душераздирающе заорали:

– Не-е-т!!!

Маришка едва не свалилась в обморок, а Валька принялся лихорадочно повторять:

– Я не наркоман! Я не наркоман! Это всё бред!

Прошло довольно долгое время, прежде чем они, наконец, успокоились, если это можно было назвать спокойствием. Обоих била крупная дрожь, они поминутно оглядывали остальные вены, но больше ничего не обнаружив, пришли к выводу, что это был единичный укол, они были пьяны и в разгар веселья решили первый раз в жизни попробовать уколоться. Вопрос состоял лишь в том: КТО дал им эту дозу, и ГДЕ, собственно говоря, все остальные? Где, прежде всего, Сергей?

Ни тот ни другая абсолютно не помнили, что с ними произошло за последние два дня, и оба были абсолютно уверены, что сегодня утро понедельника.

Они ещё немного посидели, успокаивая друг друга, потом поднялись и направились к Сергею на квартиру, узнать, где он мог пропадать, пока они спали на лавочке без сознания. Маришка так и не вспомнила, что была зла на Сергея за его отсутствие на её дне рождения, а Валька совершенно не помнил, что на станции «Кубанская» у озера его должен был поджидать его приятель – путеобходчик Егорович.

Когда парочка растворилась в утреннем тумане, из-за ближайших кустов вышли двое неизвестных, подошли к лавочке, наклонились, и отцепили снизу прилепленный микрофон, при этом сообщив по рации невидимым собеседникам на том конце связи:

– Шестой, я третий, приём.

– Слушает вас Шестой.

– Всё в порядке. Субъекты ничего не помнят и переживают, как бы в будущем не стать наркоманами. Направились на квартиру к их другу. Приём.

Рация что-то удовлетворительно ответила и отключилась.

…В городском парке наступало утро понедельника.

*** 

…Их провели в едва освещаемое помещение и на время оставили одних. Звуки голосов, доносившиеся из соседней двери, о чём-то переговаривались без всяких интонаций и эмоций, а уже кода Сергей решил, было, заглянуть от любопытства внутрь   – дверь распахнулась сама, и их пригласили войти.

В дальнем углу просторного помещения возвышалась ярко освещенная панель, где под стеклянными дверцами крутились катушки с перфорированными лентами. Неоновое обрамление мигающих лампочек по всему периметру вызвало у Сергея чувство какого-то благоговения при виде столь совершенной техники, никогда прежде не попадавшейся ему на глаза. Зато Егорович сразу смекнул, с чем имеет дело в этом штабе их базового руководства. Пульт управления – не меньше, подумал он. Только управления чего? Или кем?

Вообще, весь этот, с позволения сказать, кабинет был напичкан электроникой по самую, что ни на есть, завязку, и Егорович не удивился, вспоминая необыкновенный локомотив, который могли построить только в будущем.

Панель светилась за спиной человека, который сидел за большим столом и мило улыбался, желая показать друзьям свое гостеприимное радушие. Тут же находился и тот лейтенант, что задержал их у развалин комбината, сидевший сейчас в кресле и куривший, выпуская струю дыма в потолок. Был ещё третий присутствующий, но из-за контраста света в противоположном углу кабинета, он был едва виден, предпочитая, очевидно, находиться в тени.

– Присаживайтесь, – пригласил их человек за столом и указал на два свободных кресла, таких же мягких, как и у офицера, который кивнул им, будто старый знакомый.

Оба друга присели и принялись  с волнением ожидать своего неутешительного, как они предполагали, вердикта.

Вместо этого, сидящий за столом мягко произнёс:

– Здравствуйте, Николай Егорович. Будем знакомы. Меня зовут Тимофей Фёдорович. Сергей удивлённо бросил взгляд на своего старшего товарища, абсолютно не предполагая заранее, что здесь его будут знать по имени отчеству. Потом смекнул: точно! У них же находится удостоверение путеобходчика, изъятое ими при обыске. Но каково же было его удивление, когда подобным образом обратились и к нему, совершенно не меняя интонацию голоса:

– И вы, Сергей, здравствуйте. Ваше отчество и фамилию я тоже знаю, но так как вы по возрасту младше меня минимум втрое, то ограничимся просто именем. Вы не против?

Сергей кивнул и решил молчать до последнего, пока не узнает участь своей любимой.

Пожилой человек будто читал его мысли и, решительно поднявшись из-за стола, приблизился к друзьям, абсолютно не опасаясь за свою безопасность.

– С вашей девушкой и вашим другом всё в порядке, хочу сразу предупредить, чтобы тут же наладить с вами приятную для нас беседу. Они находятся здесь же, на территории, но увидеться вы пока не сможете, в силу… – он секунду помолчал, что-то, очевидно, взвешивая в уме, – скажем, некоторых обстоятельств, заставляющих меня как начальника всей этой базы, пока повременить с данным решением. Возможно, позже вы и увидитесь, а пока давайте знакомиться. Итак, сразу ставлю вас в известность, что я из Комитета Государственной Безопасности, имею звание полковника и научную степень доктора исторических наук. Это, – показал он рукой на старшего лейтенанта, – один из моих подчинённых офицеров, который командует военным контингентом, как вы уже вероятно догадались, нашей секретной базы, не подведомственной ни одному армейскому подразделению страны. – Лейтенант галантно поклонился. – Сзади вас, – продолжил полковник, – присутствует главный санитарный инспектор базы, но с ним вы познакомитесь позже. Наш первый разговор сейчас не записывается, поэтому предлагаю быть предельно откровенными: от ваших ответов будет зависеть дальнейшее пребывание на базе и мое к вам дружеское расположение. Если вы согласитесь на мои условия, которые я вам озвучу, то обе стороны выиграют в любом случае при любых стечениях обстоятельств.

Сергей посмотрел на Егоровича и неопределённо пожал плечами. По его мнению, ему пока ничего конкретного не предложили. Егорович же, напротив, подался вперёд и с интересом стал слушать продолжения, по всей видимости, уже составляя план будущего побега… – так, во всяком случае, предполагал Сергей.

– Можете курить, если хотите, – подвинул им пепельницу начальник базы. Голос его был мягким, душевным, и сразу отчего-то располагал к доверительной беседе. Предложенные сигареты были американским образцом товарной фирмы «Мальборо», и Сергей с деланным напускным спокойствием тотчас же не преминул воспользоваться столь щедрым предложением, прикурив от дорогой зажигалки, лежащей рядом с пепельницей.

– Нам что-то вкололи, пока мы по вашей прихоти отключились? – впервые подал голос Егорович, считая нужным сию минуту восстановить статус-кво в своих разбросанных мыслях. – Откуда вы знаете отчество Сергея? Где мы находимся? Что с нашими друзьями и что с нами будет дальше? И, наконец, нас же всех будут в скором времени искать, привлекая прессу, милицию, следопытов и собак. Вы этого не боитесь?

Полковник, продолжая улыбаться, развёл руками, и как бы невзначай окинул взглядом помещение.

– Отвечаю по порядку. Вы, сами того не подозревая, скажем так, влезли в секретный эксперимент по перемещению во времени. Видите, до какой степени я с вами откровенен, сразу ставя вас в известность и делясь с вами столь засекреченной информацией? Давайте будем предельно откровенны друг с другом. Вам вкололи некий безобидный раствор, который поможет вам находиться здесь под стерильным куполом, накрывающим нашу базу от внешнего мира, не более того. Здоровью этот препарат не угрожает – у нас самих у всех он находится в крови. Далее… – полковник принялся расхаживать по кабинету, меряя шагами мягкий ковёр под ногами. Офицер и главный врач пока предпочитали молчать, давая возможность своему начальнику ввести в курс дела прибывших сюда не по своей воле горе-следопытов. – Что касается ваших друзей и вашей дальнейшей участи, будет зависеть от вашего решения, после того, как я озвучу своё предложение. Откуда я знаю ваши имена и имена ваших друзей? Всё очень просто. Мы стали следить за вами с самого первого дня, когда вы, Николай Егорович, с Валентином появились впервые у засады напротив колючей проволоки.  Мы навели справки о вас, затем появились Сергей с Мариной, ну… – сделал он паузу, – а дальше уже, как говориться, по накатанной.

Он загадочно посмотрел на друзей и широко улыбнулся, показывая своё добродушие.

– Раз уж вы, простите, вляпались в эту историю, то предлагаю вам стать нашими добровольцами, которых я попытаюсь «закинуть» в иную эпоху, – сделал он ударение. – А что касается ваших родственников и друзей, то они абсолютно не почувствуют разницу во время вашего отсутствия, поскольку в конце эксперимента вы будете возвращены в тот же день, как впервые появились в пределах нашей базы. Разумеется, после окончания эксперимента вам сотрут память и доставят в свои родные, фигурально выражаясь, пенаты. Ни вы сами, ни ваши друзья не будут помнить ни одного часа, проведенного здесь и, мало того, вы даже не будете помнить, где располагается наша секретная база. Зато, во время эксперимента вы побываете в различных эпохах, иными словами, станете путешественниками во времени, как это описывают писатели-фантасты, начиная ещё с времён Герберта Уэллса, автора «Машина времени». Таково вкратце мое предложение, повторюсь лишь, что здоровью вашему этот проект нисколько не повредит. Если вы согласитесь – я дам вам время на раздумье до завтрашнего дня – то все остальные технические подробности проекта мы обсудим позже. Уточню пока, что ни одна страна в мире – ни Китай, ни Америка –  еще не подобралась так вплотную к перемещениям сквозь пространства и время, и нет такой Вселенной, куда бы ни проник мозг человека, занимавшегося подобной проблемой. Вот, почему наш проект курирует ведомство КГБ, и возглавляю его я, имея всесторонние полномочия Кремля, – счел нужным заметить начальник эксперимента, заканчивая вынесенное им предложение. – Я на все вопросы ответил?